Девушка позвала Ланса и от души расхохоталась, увидев его вытянувшуюся физиономию. А он просто смотрел на нее, не в силах отвести глаз от смеющегося лица. Все в ней дышало молодостью и жизнью.

— Нам надо уходить отсюда, — хрипло выговорил он наконец.

— Что вдруг? — кокетливо осведомилась Истер.

— Потому что в этой хижине вместе с нами поселился дьявол.

Она снова рассмеялась.

Мысленно обозвав себя последним болваном, Ланс подошел к Истер и обнял ее. Их губы слились в долгом поцелуе.

На следующий день дождь перестал, но вода в ручье не спадала. Но Ланса и Истер это больше не беспокоило. Старая хижина Дика Поттса стала приютом любви.

Куском угля они рисовали на стене очага план своего нового дома, обставляли его мебелью, наполняли детьми, друзьями и любимыми слугами. Истер настаивала, чтобы, помимо оружейной, в их доме была зала под библиотеку. Зеркала они закажут во Франции, ковры — в Смирне, одеяла и покрывала — в Шотландии…

Влюбленным казалось, что они могут вечно жить в маленькой хижине, мечтая о будущем. Но еще многое предстояло сделать. Ланс должен был найти для нее безопасное место, где бы она спокойно дожидалась его возвращения с Запада. Лучше всего для этого подошел бы дом Дэвида Брума.

Однажды, увидев плывущее по течению пустое каноэ, Ланс сплавал за ним и привел его к берегу. На следующий же день они отплыли на юг. Пристав невдалеке от плантации Кендолла, они нашли лошадей и перепуганных рабов для путешествия к Бруму. Индейцы не трогали густо населенный северный берег Джеймс-ривер, что более чем устраивало миролюбивого священника.

Ланс протрубил в рог излюбленный сигнал принца Руперта, который Брум должен был помнить. И действительно, ворота перед ними распахнулись, и они въехали в просторный двор.

Энн Шорт, супруга Брума, пришла в ужас от медвежьего наряда Истер и подарила ей замечательное платье. Хозяин дома, радуясь приезду дорогих гостей, болтал без умолку и открыл заветную бутыль превосходной мадеры. На ужин были осетр, жареная оленина и оживленная беседа.

Брум растолстел и пребывал в полном счастье. Стряпня Энн являла собой чудо кулинарного искусства. Радушная хозяйка откровенно любовалась Истер и не отходила от нее весь вечер.

Она чуть в обморок не упала, услышав, что молодые люди жили вместе в какой-то хижине в глуши лесов. Нет, об ЭТОМ нельзя рассказывать больше ни одной живой душе, иначе репутация мисс Уокер будет безнадежно испорчена. И не стоит тянуть со свадьбой. Да, Ланс вне закона, но что-нибудь придумать можно наверняка.

На следующий день рано утром Дэвид приготовил все необходимое и попросил Энн разбудить гостей. Та наотрез отказалась: бедные дети страшно устали. Кроме того, она еще не прибрала и не украсила комнаты, ведь это же настоящая свадьба!

Все было готово лишь к полудню. Слуги оделись в свои воскресные наряды. Ланс почистил свой лесной костюм и причесался. Истер, в платье Энн Шорт, уменьшенном на несколько размеров множеством заколок и булавок, выглядела как белокурый ангел с пасхальной картинки. Она не понимала огорчения Энн, всенепременно желавшей, чтобы бракосочетание состоялось в церкви, а не дома. К ужасу достойной хозяйки, невеста заявила, что ее мало интересует сама церемония.

— Но как же так? Почему? — спрашивала расстроенная Энн, пришепетывая из-за торчащих изо рта булавок, которыми она подгоняла по фигуре девушки платье.

— Глупости все это, — фыркнула Истер. — Перед Богом мы давно уже супруги.

Наконец все собрались в украшенной кедровыми ветками главной зале перед большим камином. Зажгли семь свечей. Но едва Дэвид Брум поднял молитвенник и заговорил, стоявший у окна слуга громко вскрикнул.

Во двор въезжали всадники. Полковник Эдвард Хилл с патрулем из драгунов Чичерли решили нанести им визит.

Ланс Клейборн поцеловал Истер, велел ей оставаться у Брума до следующей лодки Байерда, взял свое оружие и выскользнул прочь. Пустив коня во весь опор, он скакал на Запад, слыша за спиной беспорядочную стрельбу солдат.

Визит сэра Мэтью к губернатору обсуждался впоследствии не одну неделю. К моменту его появления в Грин-Спринг были уже повешены многие, в том числе и Драммонд.

Старый рыцарь и не думал лебезить перед сэром Вильямом, как того, посмеиваясь, ожидали некоторые члены совета. Сухо поклонившись рассерженному губернатору, он смело взглянул ему в глаза.

Сэр Вильям посмотрел на старика поверх заваленного бумагами стола и спросил:

— Полагаю, вы явились с прошением о помиловании?

— Нет, сэр.

— Что же тогда, Клейборн?

— Предупреждение, сэр.

— Вы что, явились сюда угрожать мне? — нахмурился Беркли.

— Я сказал, предупреждение, а не угроза.

Сэр Вильям снова сдвинул брови. На лице четко обозначились многочисленные морщины. Какое-то мгновение он колебался. Сэр Мэтью был не из тех, кому легко отказать в аудиенции. Его помнят при дворе. Правда, его сын вне закона…

Старый рыцарь бесстрашно ринулся в бой:

— Этому кровавому злодейству пора положить конец. И так повешены слишком многие.

— Это что, Клейборн, нотация?

— Предупреждение. Я явился не за тем, чтобы просить милости для моего сына. Я пришел предупредить вас о растущей волне гнева. Этим утром вы повесили Блэнда. Хэнсфорд и другие ждут своего часа. Тысячи людей возненавидят за это вас и корону! И из этих тысяч, которые будут не бояться, а ненавидеть, выйдет новый Бэкон!

— Возненавидят корону, вы сказали? — зловещим шепотом осведомился сэр Вильям.

— Да, корону! — рявкнул сэр Мэтью. — А о чем, по-вашему, я пекусь? Пусть ненавидят вас! Мне нет до этого никакого дела. Ваша жизнь, как и моя, можно сказать, закончена. Но ненавидеть корону я позволить не могу. Карл Стюарт мои друг, и я не хочу, чтобы он потерял столь большую колонию, как Виргиния. Виргиния не должна стать второй Ирландией или попасть под пяту Испании и Франции. Я предупреждаю вас, сэр, прекратите убийства!

В близко посаженных глазках губернатора сверкнул гнев.

— Попридержите язык! — вскричал он.

— Попридержите своих палачей, сэр!

— Молчать!

Сэр Мэтью замолчал, но вызывающе вскинул голову.

С плохо сдерживаемой яростью губернатор снова обратился к нему:

— Черт возьми, Клейборн, вы тоже бунтовщик?

— На это я отвечу так: попридержите СВОЙ язык!

— Вы, никак, мне угрожаете?

— А разве распознать оскорбление есть угроза?

— Замолчите!

Несколько минут два старика костерили друга-друга на чем свет стоит. Сэр Вильям обозвал сэра Мэтью заезженной клячей, на что сэр Мэтью не остался в долгу и назвал сэра Вильяма ослепленным властью ослом. Губернатор потянулся к тяжелому канделябру. Клейборн положил руку на эфес шпаги. Наконец, выдохшись, они заговорили более здраво:

— Я не потерплю от вас речей бунтовщика! — заявил губернатор.

— Я и бунт несовместимы. Я просто высказался как свободный англичанин, а теперь, с вашего позволения, я уйду.

Сэр Вильям снова заколебался. Такой конец разговора его не устраивал.

— Как ваш сын? — спросил он.

— Я потерял сына.

— Что? Он умер?

— Нет, я просто не знаю, где он. Бессмысленные казни, затеянные вами, сделали из него изгоя. Его имя в списках висельников.

— Он бунтовщик.

— Я ему не судья.

— Он был с Бэконом.

— Об этом мне ничего не известно. Зато я знаю, что с Бэконом было шестьсот человек. Вы что же, их всех собираетесь повесить?

— Я повешу всех офицеров, участвовавших в заговоре, — не сразу ответил губернатор. — И предупреждаю, никакого слюнявого милосердия вы от меня не дождетесь!

— Что ж, тогда ищите ветра в поле, сэр! Я исполнил свои долг. Я вас честно предупредил. Вы — наместник Карла II. И вешая людей, вы делаете это именем короля, а не своим собственным. Запомните, Беркли, платить придется за все!

Сэр Мэтью резко повернулся на каблуках и вышел.

Говорят, после этого разговора губернатор долго был задумчив и раздражителен.

Сэр Мэтью уже собирался вскочить в седло, когда к нему подошел негр слуга и сказал, что его хочет видеть мисс Уокер. Что? Уокер? Очаровательная дочь Алана? Старый рыцарь расправил кружевной воротник и последовал за слугой.

Прелестное дитя! Грациозна, как русская борзая! И никакой глупости, никакой пустой болтовни… Он отвесил ей наигалантнейший поклон, рискуя серьезно повредить свои больные кости.

Она прижала пальчик к губам:

— Я должна торопиться, сэр. Нас никто не должен видеть вместе. Как поживает Ланс?

— Не знаю, дитя мое. Надеюсь, хорошо.

— Вы говорили с губернатором?

Сэр Мэтью нахмурился и промолчал.

— Понятно, — вздохнула Истер. — Я тоже пыталась, и с тем же успехом. Пожалуйста, сэр, передайте Лансу… — Она запнулась и посмотрела по сторонам: — Передайте ему, чтобы он оставался с Ингремом. Ему нельзя появляться на востоке!

— Вы думаете, мальчику готовят западню?

Она мрачно кивнула:

— Губернатор совсем потерял рассудок. Он воспользовался моим именем, чтобы заманить и арестовать Хэнсфорда. Но Беркли не должен получить вашего сына, моего Ланса… Иначе… Я здесь почти пленница, приманка.

— Старый дурак! Будь он трижды проклят, этот безумец!

Девушка убежала. Сэр Мэтью взобрался в седло и, призывая на голову губернатора всех чертей вместе с небесным воинством, отправился восвояси.

Ингрем был не в состоянии защитить восточных фермеров, не успевших скрыться от людей Беркли, но надежно удерживал свою линию обороны на Йорк-ривер.

С посланцами из Грин-Спринг он держался твердо:

— Пусть сэр Вильям возьмет крепость, если сможет, или же даст всем тем, кто со мной, полную амнистию.

Губернатор снова и снова слал к нему гонцов. Бунт подавлен. Дюжина людей повешена. Собственность сотни бэконианцев конфискована. Тюрьмы переполнены. Вкопаны десятки позорных столбов…

Но Ингрем стоял, как скала. В его лагере царили бдительность и дисциплина. Ни одна лодка не могла приблизиться к Вест-Поинт без сопровождения быстрых каноэ пограничников. Ни один человек не мог пройти или проехать туда, не повстречавшись с направленными на него мушкетами следопытов Ингрема.

Корабли Беркли много часов курсировали неподалеку, но стрелять не посмели. Губернатор отправил через Нью-Кент конный отряд, однако люди Ингрема захватили лодки с фуражом, шедшие на соединение с ним в бухте Памунки. Кавалеристы Беркли были вынуждены ретироваться и вернулись назад, потеряв половину лошадей.

Совет забеспокоился. Если срочно не добиться мира, банды диких западных поселенцев захлестнут побережье. Воевать с ними слишком дорого. Кроме того, источник пушнины иссяк. Торговые корабли простаивали, купцы отчаялись и сосредоточенно подсчитывали все свои убытки.

Колония просыпалась от бунта, как пьяница после чрезмерного количества эля. Головы у людей болели, с уст срывались бранные слова. Дети болели, продовольствие подходило к концу, росло число недовольных. Люди Беркли обыскали все окрестности Йорк-ривер в поисках могилы Бэкона, дабы повесить его труп в цепях для всеобщего устрашения, как когда-то поступили с телом Оливера Кромвеля. Но они так ничего и не нашли.

Лансу удалось бежать от окружного шерифа Джеймс-Сити. Грин-Спринг охранялся, как средневековый замок, и все попытки увидеть Истер Уокер кончились провалом. В Суррее ему пришлось скрываться от отряда милиции, устроившего засаду в Оллен-Хаузе.

Ловушку расставили по всем правилам военного искусства, но Ланс почувствовал опасность и вовремя ушел. Десять часов отряд с собаками гнался за ним по лесным тропам. Рассердившись, юноша с наступлением темноты завел их в болото и устроил им такую бессонную ночь, что они вернулись в твердой уверенности, что наткнулись на вертеп привидений.

Ланс снова отправился на Запад.

Леди Френсис Беркли нравилось общество Истер Уокер. У девушки были хорошие манеры и очарование. Она знала Лондон лучше испанского шпиона, не злоупотребляла сплетнями и воздавала леди Френсис все почести, положенные супруге губернатора.

Правда, Истер проявила чрезмерное упорство, пытаясь спасти жизнь своего бывшего поклонника, бунтовщика Хэнсфорда, но за это трудно осуждать. Леди Френсис и сама пыталась помочь Хэнсфорду, но сэр Вильям слышать ничего не хотел. Сам пленник просил заменить казнь на расстрел, но и в этом ему отказали. Хэнсфорда повесили.

Истер Уокер попросила разрешения оставить дом губернатора, но у его превосходительства были иные планы. Она ничего не сказала. Леди Френсис старалась не замечать странный огонь, вспыхнувший в глазах девушки после казни Хэнсфорда. Это было неприятно, а жена губернатора предпочитала не видеть подобных вещей.

Она отложила в сторону вышивание. Леди Френсис была практичной женщиной. Вильям Беркли обещал ей огромное состояние, и они уже почти добились его, когда произошло это несчастье. Но лет через пять ее супруг наверстает упущенное.

Пять лет, больше старик не протянет. Потом она снова станет вдовой и выйдет замуж за храброго Филиппа Ладуэлла. Оба ее супруга, Сэмюэль Стивенс и Вильям Беркли, были губернаторами. Что ж, она сумеет сделать королевским наместником и третьего.

Давно пора прекратить эту бессмысленную гражданскую войну. Беркли снова вошел в силу, и ей необходимо проследить, чтобы его не выбили из седла. Но дракам и казням надо положить конец. Леди Френсис поднялась наверх.

Истер была в своей комнате. Она вежливо поднялась навстречу жене губернатора и закрыла лежавшую на коленях книгу. Девушка окрепла и изменилась после своего возвращения из диких лесов. У губ легла горькая складка, а в глазах, столь очаровательно контрастировавших с золотистыми волосами, появился холодный блеск.

— Вы уже видели корабль, Истер? — спросила Френсис Беркли, сделав движение в сторону выходившего на реку окна. — Это «Конкорд».

Истер кивнула.

— Им командует капитан Грэнтем. Он привел судно сюда, дабы засвидетельствовать свое почтение губернатору. Вы знаете Грэнтема?

— Да, леди Беркли. На его судне я вернулась из Лондона.

— Отлично. У меня есть план, дитя мое. Ваш возлюбленный, Ланселот Клейборн, сейчас у Ингрема? — шепотом спросила она.

Истер недоверчиво выслушала Френсис Беркли. Затем, задумчиво взглянув на корабль, она согласилась поговорить с капитаном Грэнтемом. Едва не пританцовывая от радости, леди Френсис направилась к колокольчику и позвала слугу.

Она узнала, где сейчас сэр Вильям, и попросила доложить о себе.

Сэр Вильям отдыхал в глубоком мягком кресле. Война и тревоги встряхнули его, и, если бы не трясущиеся руки, можно было бы даже сказать, что он помолодел.

— Ты хотела видеть меня, Френсис? Я как раз собирался к тебе, — сказал Беркли, привстав.

— Сиди, сиди дорогой, — ответила она и, быстро чмокнув его в щеку, защебетала о новой французской приправе, из которой сейчас на кухне готовят соус к индейке. Сэру Вильяму было не до еды. Весь пол вокруг кресла был завален депешами из гарнизонов на Йорк-ривер.

Френсис пошевелила бумаги носком туфли.

— Новости, дорогой?

— Да, и хорошие. Однако…

— Да?

— Отряд Ингрема мне не по зубам.

— Ингрем? Ах да, бандит с Вест-Поинт!

Кивком головы сэр Вильям указал на валяющиеся вокруг донесения:

— Ладуэлл сообщает, что не может взять Вест-Поинт. Его люди не желают драться с бродягами Ингрема. Позиция бунтовщиков безупречна: крепость вне пределов досягаемости орудийного огня с реки, а вокруг — болота, мелководье и непроходимые леса. Лошадей и зерна у него больше, чем у нас. Ты права, дорогая, Ингрем не бунтовщик. Он бандит.

Она положила руку ему на плечо и улыбнулась:

— А ты не думал, Вильям, что… что бандита можно купить?

— Глупости, Френсис! — серьезно ответил губернатор.

— Да-да! Где твоя хваленая логика? Бандитов можно купить, и Ингрем не исключение.

Сэр Вильям поправил парик и попытался встать, но она не позволила:

— Подожди. Давай все обсудим, наметим план действий…

Они долго и тихо говорили. Она рассказала ему о большом торговом корабле «Конкорд» и капитане Грэнтеме, напомнила об их очаровательной гостье Истер Уокер и ее возлюбленном Лансе Клейборне, который сейчас у Ингрема. В лагере Ингрема женщины и дети. К зиме ему необходимо запастись теплыми вещами, а их-то как раз и привез в своих трюмах «Конкорд», чтобы обменять на шкурки и табак. У Ингрема есть шкурки. И он не откажется от переговоров, если дело поведет тот, кто надо.

— Предоставь все мне, дорогой, — сказала она. — Истер Уокер получит своего красавца, а красавец поговорит с Ингремом.

Ингрем был доволен своей выжидательной политикой. Она давала много преимуществ. Его разведчики контролировали всю речную торговлю с верховьями и захватили столько пушнины, что в нее можно было бы одеть все дворы Европы. Его кавалеристы не раз наведывались в соседние округа и никогда не возвращались с пустыми руками. Пороха и пуль было немного, но их недоставало и у губернатора.

Бунт завершился, но Ингрем был способен отразить любую, пусть даже самую мощную и хитрую атаку. Лишь пехота, умеющая сражаться в лесах, могла подобраться к нему, а Беркли таких войск не имел.

Его цель была проста: защищать жизни тех, кто пришел к нему за помощью. В отличие от Бэкона он не произносил речей, не издавал законов и манифестов, однако каждый его капитан четко знал свое место и обязанности. Некоторые восточные фермеры требовали от него защиты всех плантаций, поддержавших Бэкона, но Ингрем только качал головой, понимая, что его силы ограниченны.

— Все, кто нуждается во мне, пусть приходят на Вест-Поинт, — говорил он. — Я не могу охранять всю колонию от взбесившегося губернатора.

Большинство из повешенных Беркли были бэконианцы, проигнорировавшие приглашение Ингрема. Некоторые ценили свои дома и поместья выше собственной жизни, а в итоге потеряли и то и другое.

В один ненастный день сторожевая лодка доставила к Лансу Клейборну маленького, трясущегося от холода и страха человечка. В полумраке комнаты они с Лансом не сразу узнали друг друга.

— Ник Джамп! — наконец вскричал юноша и радостно схватил старого моряка за плечи.

— Он самый, ваша честь, — широко улыбаясь, ответил тот. — Слава Богу! Эти бандиты привели меня прямо к вам!

Ланс помог ему снять промокший плащ и согрел вина.

Джамп рассказал, что теперь он — квартирмейстер на трехмачтовике «Конкорд», которым командует капитан Грэнтем, что судно здесь неподалеку, а на борту его — некая молодая леди.

Сердце Ланса запрыгало в груди, и он нетерпеливо схватил моряка за руку.

— Это мисс Истер Уокер, сэр. Она говорит, что вы придете к ней. Она говорит также, что на корабле вам ничто не угрожает, и я могу это подтвердить.

Ланс решил отправиться немедленно, но Ингрем, к которому он пришел за разрешением, предостерег:

— Очередная ловушка. Лучше остаться здесь.

Юноша настаивал, уверяя, что Ник Джамп не предал бы его и за все золото Беркли.

— Не беспокойтесь, сэр! — подхватил тот. — Капитан Грэнтем любит Беркли не больше вас. Позавчерашней ночью на борт поднялся человек по имени Лоренс. За его голову назначена награда в тысячу фунтов, но мой капитан не выдал его людям губернатора.

— Лоренс?

— Да. Он уговаривал капитана помочь вам одолеть Беркли.

— А Лоренс не собирался приехать сюда?

— Вряд ли, сэр. Он говорил, что отправляется на север, в Мэриленд.

Ингрем пристально взглянул на Джампа и спросил:

— И твой капитан встал на сторону Беркли?

— Ни на чью сторону он не вставал, сэр. Он сказал, что Беркли безумен не менее покойного Бэкона и что не станет никому из них помогать. Кроме того, мой капитан не участвует в этой глупой гражданской войне и может продать одеяла, соль, говядину, муку и гвозди.

Ингрем с сомнением покачал головой. Ланс напомнил ему о девушке на борту.

— И ты клюнул на губернаторскую приманку? — сердито спросил тот.

— Если она предала меня, мне незачем жить. Но этого не может быть.

— Я не говорил о предательстве. Она может оказаться наживкой, сама того не подозревая. Вспомни, как поймали Хэнсфорда!

Ланс продолжал настаивать и спорить. В конце концов Ингрем махнул на все рукой и отпустил его.

На следующий день Ланс Клейборн отправился на южный берег, а Ник Джамп вернулся на «Конкорд» и доложил капитану о том, что бунтовщики не доверяют им и просят времени на размышление.

Капитан пожал плечами и стал согревать дыханием покрасневшие от холода пальцы. Он подождет. Больше ничего не остается. Он подождет, пока эти бунтовщики не замерзнут до полусмерти.

Затем Ник шепнул Истер несколько слов, предназначавшихся лишь для ее ушей.

Час спустя она явилась к Грэнтему. Ей нужно обогнуть мыс и попасть на южный берег. Там у нее встреча с адъютантом Ингрема, капитаном Клейборном. Ей не нужны другие провожатые, кроме Ника Джампа. Это условие Ингрема, и менять их он не станет.

Грэнтем едва не задохнулся от возмущения. Да понимает ли юная леди, о чем просит? Если с ней, не дай Бог, что-нибудь случится, его повесят на самой высокой сосне! Нет, он немедленно снимается с якоря, идет вниз по реке и передает ее губернатору с рук на руки. А этот Ингрем ведет себя как последний негодяй, как…

Она рассмеялась и прервала его гневные тирады:

— Не будьте глупцом, Том Грэнтем. Для чего меня вообще посадили на ваш корабль? Вы знали, что Ингрем. станет осторожничать. До сих пор он просто отказывался вести переговоры. Вы привезли меня сюда для встречи с эмиссаром бунтовщиков. И если Джамп доставит меня на южный берег, эта встреча состоится. Ваша миссия — выполнить то, чего не могут сделать пушки: остановить гражданскую войну. И, пожалуйста, поторопите своих людей. Пусть мне спустят лодку. Я захвачу теплый плащ, и если меня долго не будет, не волнуйтесь, а просто ждите.

Подивившись решительности и упрямству хрупкой девушки, капитан отдал необходимые распоряжения, и вскоре лодка отвалила от борта.

Ланс Клейборн ждал ее у хижины Дика Поттса. В домике пылал очаг, там было тепло, сухо и уютно. Наконец показалась лодка, и он едва не прыгнул в воду, чтобы плыть ей навстречу. Когда суденышко подошло к берегу, Ланс вошел по колено в ледяной ручей и отнес Истер на берег на руках.

Сидя у огня, они говорили и говорили, пока не заметили, что старый Джамп уснул. К черту политику! Сегодня же они удерут к Бруму, и он их поженит… Но тут оба вдруг вспомнили, что свело их вместе на этот раз, и разговор вошел в более деловое русло.

Она рассказала ему, что Френсис Беркли упорно добивается мира и уговорила губернатора послать капитана Грэнтема для переговоров.

— Что я должен передать Ингрему? — спросил Ланс.

Она улыбнулась:

— Скажи ему, что губернатор обещал полное и безоговорочное прощение Ингрему и всем его людям. Кроме того, им заплатят, как солдатам, за все то время, что они были на службе. Далее. Кто захочет, сможет остаться в армии и воевать с индейцами. Остальные вольны разойтись по домам.

Ланс был потрясен.

— И Беркли пошел на это?

— Да.

— Что ж, я… Скажи мне, это ты уговорила его?

— С помощью леди Френсис.

Юноша посмотрел на нее с искренним восхищением и сказал:

— Это прощает твое присутствие в доме губернатора. Передай Грэнтему: я уверен, что гарнизон крепости Вест-Поинт согласится на предложенные условия. Я немедленно возвращаюсь к Ингрему.

— Прямо сейчас? — осведомилась она с кокетливой улыбкой.

— Но…

— К чему такая спешка?..

Их прервал громкий стук в дверь.

— Именем короля! — раздался повелительный окрик.

— Кто это может быть? — удивленно спросил Ланс.

— Не знаю, — ответила девушка и крикнула. — Это вы, капитан Грэнтем?

— Именем короля, откройте! — снова раздалось из-за двери.

Ланс достал шпагу и отодвинул засов.

На пороге стоял офицер в отороченном мехом плаще и с обнаженным клинком в руках. Это был полковник Эдвард Хилл.

— Именем его величества короля, вы арестованы, — сказал он и достал из-за пояса свиток пергамента. — Вы обвиняетесь в государственной измене, мастер Клейборн.

Ланс опустил шпагу и сел на край тяжелого дубового стола. За спиной Хилла возникли два вооруженных мушкетами солдата.

— Прошу извинить, мисс Уокер, — поклонился девушке полковник.

— Выслушайте меня, сэр, — быстро ответила Истер. — Вы не можете арестовать этого человека. Он эмиссар Джозефа Ингрема. И прибыл сюда для переговоров со мной.

Хилл снова поклонился ей, с трудом сдерживая удивление. Слухи о Ланселоте Клейборне и Истер Уокер доходили и до его ушей.

— Мисс Уокер, — спросил он, — вы хотите сказать, что ведете переговоры от имени губернатора?

Девушка смутилась. Ее миссия была неофициальной, и леди Френсис просила никого не посвящать в подробности.

— О, я понимаю, что юная леди не может быть в сговоре с бандой бунтовщиков! — с едва заметной улыбкой заверил ее Хилл.

— Девушка говорит правду, — вмешался Ланс. — Я действительно эмиссар Джозефа Ингрема, командира мятежного гарнизона Вест-Поинт. Мисс Уокер приплыла сюда на корабле «Конкорд», стоящем сейчас на якоре выше по течению. На встречу же она явилась в сопровождении квартирмейстера этого судна. — И он кивнул в сторону Ника Джампа.

По лицу Хилла было видно, что он не верит ни единому слову.

— Если вы арестуете меня, полковник, восставшая крепость продержится еще год, а то и два, так…

— Постойте, сэр! — перебила его Истер. — Я пошлю Ника Джампа за капитаном Грэнтемом. Он подтвердит наши слова. Его корабль виден с берега. Он…

Уловив в глазах Ланса команду, Джамп встал и вместе с Истер направился к двери.

Хилл стоял в стороне, не спуская глаз с пленника.

— Я не знаю капитана Грэнтема, мастер Клейборн, — сказал он, — хотя и слышал о нем. Вы должны следовать за мной. Пусть сам губернатор выслушает вашу историю.

Стоя у двери, Ник Джамп оглянулся и посмотрел на Ланса.

— Иди, Ник, — приказал юноша. — Доставь мисс Уокер на корабль. И передай капитану Грэнтему, чтобы он шел вниз по реке и завтра вечером встал на якорь у пристани Пэйта в Глочестере. Ты запомнил? Пристань Пэйта в Глочестере.

Ник кивнул и поспешил вслед за девушкой.

Ланс вздохнул, и его пальцы как будто случайно опустились на эфес шпаги.

Хилл допустил непростительную ошибку, не связав юношу сразу же. Но он был серьезно озадачен той уверенностью, с которой Клейборн отдавал приказания Грэнтему, капитану самого большого торгового судна во всей Виргинии.

Уловив во взгляде полковника некоторое замешательство, Ланс решил действовать. С громким криком он опрокинул дубовый стол, в который немедленно впились две пули, выпущенные солдатами Хилла. Комната наполнилась едким пороховым дымом. Сбив одного из них с ног, юноша бросился к двери.

Выскочив из хижины, он оказался лицом к лицу с полковником Хиллом. Быстро взглянув в сторону ручья, Ланс увидел, что лодку Джампа уже подхватило течение. Полковник яростно атаковал его, и юноша едва успел парировать выпад.

— Мне пора уходить, сэр, — сообщил Ланс, снова отбивая клинок противника. — Меня ждет Ингрем.

Хилл пытался задержать Клейборна, чтобы дать своим солдатам время перезарядить ружья. Но один еще не пришел в себя после удара Ланса, а другой, кашляя от дыма, ползал по полу хижины в поисках оброненного в суматохе шомпола.

Ланс сделал вид, что поскользнулся на влажной траве, и полковник немедленно сделал длинный прямой выпад, целясь ему в горло. Чуть пригнувшись и скользнув вперед, юноша зацепил своим эфесом эфес шпаги Хилла, и та, сверкнув, отлетела на дюжину ярдов в сторону. Быстро отсалютовав своему обескураженному противнику, он бросился к привязанным лошадям и через мгновение уже скрылся из глаз.

Той ночью Ланс Клейборн прибыл в Вест-Поинт на лошади полковника Хилла.

Ланс умолчал о своем маленьком приключении, но подробно рассказал Ингрему о мирном плане леди Беркли.

— Вы должны быть на пристани Пэйта, — закончил он.

— И угодить прямо в ловушку, — язвительно заметил Ингрем.

— Ловушку? Там же отряд ваших разведчиков!

Но Ингрем продолжал сомневаться. С ружьем или шпагой в руках он не испугался бы и самого черта, но вот переговоры… Они ему никогда не удавались.

— Они предлагают невероятно выгодные условия, сэр, — продолжал Ланс. — Ваши люди не просто получат полное отпущение грехов, им заплатят за каждый день, проведенный с оружием в руках, включая походы против индейцев, рейды Бэкона и охрану Вест-Поинта.

Ингрем открыл было рот от удивления, но тут же мрачно усмехнулся:

— А мне, без сомнения, заплатят веревкой?

— Для вас предусмотрено чисто символическое наказание, — улыбнулся Ланс. — Сначала вас пожурят, а затем объявят, что вы не сможете впредь занимать государственные посты в колонии.

Ингрем расхохотался и согласился отправиться на пристань.

Там капитан Грэнтем повторил ему перечисленные Лансом условия, и командир мятежного гарнизона принял их.

Через два дня Беркли подписал мирный договор.

Бунт 1676 года разорил некогда процветавшую Виргинию так, что она не могла прийти в себя несколько лет. Но неожиданная уступка губернатора отряду Ингрема погасила волну ненависти и страха. Фермеры затянули пояса и вернулись к работе. Пограничники возвратились в свои хижины и стали забивать скот, готовясь к зиме.

Ланс отправился на переговоры вместе с Ингремом, надеясь встретить там Истер Уокер. Но капитан «Конкорда» сказал ему, что она пересела на губернаторский шлюп и поспешила к леди Беркли доложить о результатах своей миссии. Тогда Ланс перебрался через Йорк-ривер у Тайндоллс-Поинт, раздобыл коня и поскакал на юг.

Мирный договор тогда еще не вступил в силу, и, не желая снова попасть в ловушку, юноша прокрался в Грин-Спринг под покровом ночи. Знакомый слуга сообщил, что мисс Уокер приезжала, но затем снова уехала. Ланс прискакал в Галл-Коув и вытащил сонного Эда Уокера из постели. Истер не появлялась в Галл-Коув. Весь забрызганный грязью, падая из седла от усталости, он перед самым рассветом наконец добрался до замка Клейборна. Но и там о ней ничего не слышали.