Глава 1

Дилемма рыцаря

Давным-давно в далекой стране жил рыцарь, который не без оснований считал себя хорошим, добрым и любящим. Он делал все, что делали хорошие, добрые и любящие рыцари: сражался с врагами, которые были плохими, злыми и ненавидящими. А еще он убивал драконов и выручал из беды прекрасных дам.

Когда для рыцарей было мало работы, не представлялся случай для подвига и сражаться было не с кем, он сохранял привычку спасать прекрасных дам, даже если у них не было никакого желания быть спасенными. Так что, хотя многие дамы были ему благодарны, разгневанных его поведением было не меньше. Но он относился к этому философски. В конце концов, всем не угодишь.

Этот рыцарь славился своими доспехами. В них необычайно ярко отражались лучи света; и когда рыцарь отправлялся в боевой поход, жители деревни могли поклясться, что видели, как солнце всходило на севере или заходило на востоке. А в поход он отправлялся часто. При одном упоминании о походе рыцарь с готовностью надевал свои сверкающие доспехи, садился на коня и отправлялся на битву куда угодно. Ему настолько нравились ратные подвиги, что иногда он отправлялся в несколько мест сразу, что, согласитесь, совсем не просто.

Долгие годы он мечтал стать первым рыцарем королевства. Всегда существовали сражения, которые нужно было выиграть, дракон, которого нужно было убить, дама, которую нужно было спасти.

У рыцаря была преданная и достаточно терпеливая жена Джульетта; она писала прекрасные стихи, умно говорила и знала толк в винах. А еще у него был маленький золотоволосый сын Кристофер. Отец очень надеялся, что мальчик станет отважным рыцарем, когда вырастет.

Джульетта и Кристофер редко видели рыцаря, ибо даже если он не участвовал в сражениях, не убивал дракона или не спасал очередную даму, то занимался в основном тем, что примерял доспехи и восхищался их сиянием.

Шло время. Рыцарь был настолько очарован своими доспехами, что не снимал их за обедом и нередко даже ложился в них спать. И вот наконец он совсем перестал их снимать. Постепенно его семья забыла, как он выглядел без доспехов.

Иногда Кристофер спрашивал свою мать о том, как выглядит его отец. Когда такое случалось, Джульетта подводила мальчика к камину, показывая пальцем вверх на портрет рыцаря.

– Вот таким был твой отец, – вздыхая, говорила она.

Однажды в полдень, внимательно рассматривая портрет, Кристофер сказал матери:

– Мне так хотелось бы увидеть отца без доспехов!

– Ты не можешь получить все, что тебе вздумается! – резко ответила Джульетта.

Она становилась раздражительной, ведь только портрет напоминал ей о лице мужа. Кроме того, она постоянно не высыпалась, ведь лязг доспехов постоянно нарушал ее сон.

Когда рыцарь бывал дома и не занимался своими доспехами, он обычно провозглашал длинные монологи о своих подвигах. При этом Джульетта и Кристофер не могли вставить ни единого слова. Если же они пытались что-то сказать, рыцарь немедленно закрывал забрало или ложился спать.

Однажды Джульетта упрекнула мужа:

– Ты любишь свои доспехи больше, чем меня.

– Это неправда, – ответил рыцарь. – Разве я не любил тебя, когда спас от дракона и привез в этот роскошный замок, выстроенный из таких больших камней?

– Просто тебе очень нравилась сама мысль о спасении, – сказала Джульетта, вглядываясь в отверстия забрала, чтобы видеть его глаза. – Ты и тогда не любил меня по-настоящему, как не любишь сейчас.

– Я очень тебя люблю, – настаивал рыцарь и неуклюже обнимал ее, прикасаясь к ней холодным твердым железом.

Ей было больно и обидно.

– Так сними же свои доспехи, чтобы я смогла в этом убедиться! – требовала она.

– Я не могу их снять. Ведь я должен быть готов в любой момент сесть на своего коня и отправиться в любую сторону, – объяснил рыцарь.

– Если ты не снимешь доспехи, то мы с Кристофером уедем от тебя на моем коне и навсегда исчезнем из твоей жизни.

Для рыцаря это было сильным ударом. Ему не хотелось, чтобы Джульетта уезжала. Он любил жену и сына; ему нравился роскошный замок, но доспехи он любил не меньше, ведь благодаря им каждый видел, каким хорошим, добрым и любящим рыцарем он был. Почему же Джульетта не хочет понять, что он именно такой?

Всю ночь рыцарь не спал. Наконец было принято решение. Его доспехи не стоили того, чтобы потерять Джульетту и Кристофера.

Неохотно он начал снимать свой шлем, но не смог его даже приподнять! Рыцарь потянул сильнее. Шлем держался крепко. В смятении рыцарь попытался поднять забрало, но, увы, оно тоже не поддавалось. Снова и снова он тянул забрало вверх – ничего не получалось.

Рыцарь заметался по залу, сильно нервничая. Как это могло случиться? То, что шлем застрял на голове, не слишком удивляло – ведь рыцарь не снимал его годами; но что случилось с забралом? Его-то он открывал постоянно, когда ел или пил. Ну конечно же, он поднимал его еще сегодня утром, когда ел на завтрак омлет и молочного поросенка.

Внезапно его осенила мысль. Не сказав никому о своих намерениях, он отправился в кузницу во дворе замка. Войдя внутрь, он увидел, как кузнец гнул руками подкову.

– Кузнец, – сказал рыцарь, – у меня проблема.

– Ты сам проблема, господин, – язвительно ответил кузнец в присущей ему манере.

Рыцарь, легко сносивший колкости, на этот раз нахмурился.

– Я сейчас не расположен выслушивать твои шуточки! Я застрял в своих доспехах! – проревел он и топнул своей железной ногой прямо по большому пальцу кузнеца.

Кузнец взвыл от боли и, моментально забыв, что рыцарь был его господином, изо всех сил врезал тому по покрытой шлемом голове. Но рыцарь ощутил только легкий толчок. Шлем даже не шелохнулся.

– Попробуй еще раз, – приказал рыцарь, не понимая, что кузнец ударил его в ярости.

– С удовольствием, – произнес кузнец, с азартом схватил попавшийся под руку молоток и, примерившись, нанес с особой точностью новый удар по шлему. На шлеме не осталось даже вмятины.

Рыцарь был обескуражен. Кузнец, без сомнения, считался самым сильным человеком в королевстве. Если уж он не смог высвободить его из доспехов, вряд ли это сможет кто-то другой.

Как человек добрый (случай с большим пальцем – исключение), кузнец проникся горем рыцаря и стал ему сочувствовать.

– Положение незавидное, но ты не должен сдаваться, рыцарь. Приходи ко мне завтра, когда я отдохну и наберусь сил. Просто сегодня я слишком устал.

В этот вечер ужин доставлял рыцарю особые трудности. Джульетта сильно злилась, когда кормила его, протискивая кусочки пищи сквозь отверстия забрала. Иногда, прерывая кормление, рыцарь рассказывал Джульетте, как кузнец пытался снять с него доспехи, но не смог.

– Я тебе не верю, ты, звенящая груда металла! – закричала она, разбив о его шлем тарелку с остатками голубиного рагу.

Рыцарь ничего не почувствовал. И только когда рагу стало стекать по забралу его шлема, он понял, что в него швырнули тарелкой. В тот вечер его голова не почувствовала даже удара молотка. На самом деле он давным-давно ничего не чувствовал – мешали доспехи. Он носил их так долго, что отвык ощущать что бы то ни было, кроме самих доспехов.

Рыцарь очень расстроился, что Джульетта ему не поверила. Кузнец долго пробовал снять с него доспехи, ежедневно возобновляя безуспешные попытки. С каждым днем рыцарь все больше мрачнел, а Джульетта сердилась все сильнее.

Наконец рыцарю пришлось смириться с тем, что все старания кузнеца ни к чему не приводили.

– Ты же самый сильный человек в королевстве! Неужели тебе не под силу расколошматить эту груду никчемного металла?! – в отчаянии возопил рыцарь.

Когда он вернулся домой, на него с пронзительным криком набросилась Джульетта:

– Вместо отца у сына остался только портрет, а мне надоело разговаривать с закрытым забралом! С меня достаточно! Отныне я не стану протискивать еду в отверстия этого жуткого железа. Запомни: я разминаю для тебя самую последнюю баранью отбивную!

– Я застрял в этих доспехах не по собственной прихоти. Доспехи необходимы, чтобы всегда быть готовым к бою. Иначе я не смог бы завоевывать прекрасные замки и добывать коней для тебя и Кристофера.

– Ты делал это не ради нас, – возразила Джульетта, – а ради самого себя!

У рыцаря защемило сердце, потому что жена, казалось, больше его не любила. К тому же он боялся, что Джульетта и Кристофер действительно могут уехать, если в ближайшее время он что-то не изменит. Рыцарь должен был избавиться от доспехов, но не знал, как это сделать.

Он отвергал идеи одну за другой, потому что не видел в них решения проблемы. Некоторые из этих идей были довольно рискованными. Можно было попробовать расплавить доспехи факелом, заморозить их, прыгнув в крепостной ров с ледяной водой, а потом разбить или разорвать пушечным выстрелом. Но от одной только мысли об этом становилось ясно, что беды не миновать. Не найдя помощи в родном королевстве, он решил попытать счастья в чужих краях.

«Где-то там обязательно найдется тот, кто сможет снять с меня доспехи», – думал он.

Ему, конечно же, будет не хватать Джульетты, Кристофера и роскошного замка. А еще он боялся, что, за время его отсутствия, Джульетта может полюбить другого рыцаря за то, что, ложась спать, он будет снимать свои доспехи и станет любящим отцом для Кристофера.

Но ехать было необходимо.

Однажды ранним утром рыцарь сел в седло и ускакал. Он не осмелился обернуться, опасаясь, что передумает и вернется.

Покидая пределы провинции, рыцарь решил задержаться, чтобы попрощаться с королем, ведь тот был всегда с ним любезен.

Величественный замок короля находился в живописной местности, на самой вершине холма. Въезжая в замок через подъемный мост, рыцарь увидел придворного шута. Шут сидел, скрестив под собой ноги, и играл на тростниковой дудочке.

Его звали Веселым Мешком, потому что за плечами у него висел очень симпатичный мешочек, окрашенный во все цвета радуги. Этот мешочек был заполнен разнообразными безделушками; они веселили людей, вызывая у них смех. Шут часто пользовался ими: гадая на своих пестро раскрашенных картах, предсказывал судьбу, с помощью разноцветных бусинок показывал фокусы, ловко пряча их в руках и снова заставляя появляться, а забавных маленьких марионеток использовал, чтобы добродушно высмеивать толпу.

– Привет, Весельчак, – сказал рыцарь. – Я приехал, чтобы попрощаться с королем.

Шут взглянул на него:

– Куда же он уехал? – спросил рыцарь.

Рыцарь был разочарован, что не застал короля, и очень сожалел, что не смог пойти с ним в поход. Он тяжело вздохнул:

– В этом железе я умру с голоду, ожидая короля. Быть может, я никогда больше его не увижу.

Рыцарь очень хотел расслабиться в седле, но ему не позволили доспехи.

– Я не расположен выслушивать твои оскорбительные вирши, – гаркнул рыцарь, напрягаясь. – Разве ты не понимаешь, что я попал в беду?

Весельчак пропел чистым лирическим тенором:

– Интересно, как бы ты запел, если бы оказался на моем месте? – прорычал рыцарь.

Весельчак возразил ему:

– У меня нет времени выслушивать эту чепуху. Я должен освободиться от этих проклятых доспехов.

С этими словами он дернул поводья, а Весельчак прокричал ему вслед:

Рыцарь натянул поводья, останавливая коня, и, взволнованный, поспешил обратно к Весельчаку.

– Ты думаешь, кто-то может мне помочь? И кто же это? – спросил он.

– Мерлин? Я знаю только одного Мерлина, великого и мудрого учителя короля Артура.

Да, этим славен он поныне. Ты говоришь о том Мерлине.

– Но это невероятно! – воскликнул рыцарь. – Мерлин и Артур жили очень давно.

На это Весельчак ответил:

– Но ведь лес такой огромный, – сказал рыцарь, – как же я его там отыщу?

Весельчак улыбнулся:

– Я не могу ждать, пока Мерлин появится сам. На это нет никакой надежды. Мне необходимо отправиться на его поиски, – сказал рыцарь.

Он нагнулся и в знак благодарности пожал Весельчаку руку, с хрустом сдавливая пальцы бедняги своей рыцарской перчаткой.

Весельчак вскрикнул от боли. Рыцарь быстро отпустил руку шута.

– Прости, – сказал он. Весельчак потер посиневшие пальцы:

– Я уезжаю! Прощай! – сказал рыцарь.

Он развернул коня и, исполненный надежды, галопом пустился на поиски Мерлина.

Глава 2

В лесу у Мерлина

Найти таинственного волшебника – дело непростое. Из множества обширных лесов нужно было выбрать только один, и где-то в его чаще жил Мерлин.

День и ночь без остановок скакал рыцарь, теряя силы.

Пока он в одиночестве проезжал один лес за другим, он все больше понимал, как ничтожны его познания о мире. Рыцарь всегда считал себя умным, но теперь видел, что не настолько умен, чтобы выжить в лесу.

Он с сожалением понял, что не способен отличить ядовитые ягоды от съедобных. Поэтому есть ягоды было очень опасно. Пить воду было для него не менее опасно. Рыцарь пробовал опустить голову в ручей, но его шлем наполнился водой. Несколько раз он чуть не захлебнулся. В довершение всего, он заблудился. Он понятия не имел, где север, а где юг, восток или запад. К счастью, это знал его конь.

После нескольких месяцев бесплодных поисков рыцарь совсем отчаялся. Он никак не мог найти Мерлина, хоть и проехал много-много лиг. Ко всему прочему его расстраивало еще и то, что он не знал длину лиги.

Однажды утром он проснулся, чувствуя странную слабость. Таким слабым он никогда еще не был. Случилось так, что именно в это утро он и нашел Мерлина. Рыцарь сразу понял, кто это такой. Волшебник сидел под деревом в длинной белой мантии. Вокруг него собралось множество лесных животных, а птицы сидели прямо на его плечах и руках.

Рыцарь сокрушенно покачал головой, лязгая доспехами: «И почему этим животным было так легко найти Мерлина, а мне – так трудно?»

Рыцарь был так слаб, что едва сполз с коня.

Я искал тебя, – сказал он волшебнику, – и, не зная пути, потерял долгие месяцы жизни.

– Всю твою жизнь, – поправил его Мерлин. Он откусил кусок моркови, а остальное отдал кролику, который сидел рядом с ним.

Ошеломленный рыцарь произнес:

– Я проделал такой дальний путь не для того, чтобы меня оскорбляли.

– Ты что, всегда принимаешь правду за оскорбление? – сказал Мерлин, передавая морковку еще одному зверьку.

Это рыцарю тоже не понравилось, но он не смог сесть на коня и ускакать, потому что ослабел от голода и жажды. Он просто всем своим закованным в металл телом с грохотом рухнул на траву у ног Мерлина. Мерлин сочувственно посмотрел на него.

– Тебе очень повезло, – проговорил он. – Ты слишком слаб, чтобы убежать.

– Что это значит? – резко спросил рыцарь.

В ответ Мерлин улыбнулся:

– Человек не сможет чему-нибудь научиться, если убежит прочь. На какое-то время он должен остаться.

– Я пробуду здесь ровно столько, сколько понадобится, чтобы узнать, как избавиться от доспехов, – сказал рыцарь.

– Когда ты это узнаешь, – заверил его Мерлин, – ты больше никогда не сядешь в седло, чтобы мчаться одновременно во все стороны света.

Рыцарь слишком устал, чтобы задавать новые вопросы. Он устроился поудобнее и быстро заснул.

Проснувшись, он вновь увидел окруженного зверьем Мерлина.

Рыцарь попытался сесть, но оказался для этого слишком слаб. Мерлин протянул ему серебряный кубок с жидкостью необычного цвета.

– Выпей, – приказал он.

– Что это? – спросил рыцарь, подозрительно глядя на кубок.

– Ты очень боишься, – сказал Мерлин. – Именно поэтому ты и заковал себя в доспехи.

Рыцарь не стал возражать, потому что его мучила жажда.

– Хорошо. Я выпью. Заливай все прямо в забрало.

– Нет, – сказал Мерлин, – нельзя проливать этот драгоценный напиток.

Сорвав тростинку, он вставил ее в кубок. Другой ее конец он просунул рыцарю в забрало.

– Это прекрасная идея! – сказал рыцарь.

– Я называю это соломинкой, – ответил Мерлин.

– Почему?

– А почему бы и нет?

Рыцарь передернул плечами и стал втягивать жидкость через тростинку. Сначала жидкость была горькой, но с каждым глотком пить ее было все приятнее, а в конце она показалась рыцарю по-настоящему вкусной. С благодарностью рыцарь вернул Мерлину кубок.

– Ты можешь продавать этот напиток. Его станут покупать кувшинами.

Мерлин только улыбнулся.

– А что это я выпил? – спросил рыцарь.

– Жизнь, – ответил Мерлин.

– Жизнь?

– Да, – сказал мудрый волшебник, – разве ты не почувствовал сначала горечь, а затем, когда выпил больше, приятный вкус напитка?

Рыцарь утвердительно кивнул головой:

– Да, а последние глотки были самыми вкусными.

– Так случилось, потому что ты стал принимать то, что пьешь.

– Ты хочешь сказать, что жизнь прекрасна, когда ее принимаешь? – спросил рыцарь.

– А разве нет? – спросил Мерлин, поднимая брови от удивления.

– Неужто ты хочешь, чтобы я смирился с этими доспехами?

– Э-э, – произнес Мерлин, – ты не родился в этих доспехах, а сам надел их на себя. Ты не спрашивал себя, почему ты сделал это?

– А почему я не должен был их надевать? – последовал раздраженный ответ.

Раньше рыцарь никогда не задавался этим вопросом. В этот момент он почувствовал сильную головную боль.

– Ты сможешь ясно мыслить, когда восстановишь свои силы, – сказал Мерлин.

При этом волшебник хлопнул в ладоши, и перед рыцарем выстроились белки; каждая из них держала в зубах орех. Они по очереди влезали рыцарю на плечо, раскусывали орех и, перемолов его зубами в кашицу, пропихивали сквозь забрало. Кролики точно так же кормили его морковью, а олень измельчал для него корни и ягоды. Такой способ кормления вызвал бы отвращение у брезгливого человека, но что мог поделать рыцарь, пленник собственных доспехов, живущий в глухом лесу?

Животные постоянно кормили рыцаря, а Мерлин давал ему большой кубок, наполненный Жизнью, и тростинку, чтобы пить. Постепенно у рыцаря прибывали силы и появлялась надежда.

Каждый день он задавал Мерлину один и тот же вопрос:

– Когда я избавлюсь от доспехов? И каждый раз Мерлин отвечал:

– Терпение! Ты видишь сам, как долго это длится. От них так просто не избавишься.

Однажды ночью животные и рыцарь слушали, как волшебник играл на лютне последний хит трубадуров: «Внемли рассказу о забытых днях, о неприступных дамах и лысых королях».

Как только Мерлин закончил играть, рыцарь задал вопрос, давно не дававший ему покоя:

– Правда ли, что ты учил короля Артура? Лицо волшебника оживилось.

– Да, я был его учителем, – ответил он.

– Но как ты прожил столько лет? Ведь прошли столетия с тех пор, как Артур умер! – воскликнул рыцарь.

– Прошлое, настоящее и будущее – это одно целое, если ты стоишь у Источника, – ответил Мерлин.

– Что это за источник? – спросил рыцарь.

– Это невидимая магическая сила, начало всего.

– Мне это непонятно, – сказал рыцарь.

– Это потому, что ты пытаешься все постичь разумом, а разум ограничен.

– Но я достаточно умен, – возразил рыцарь.

– Да, – подхватил волшебник, – и твой ум заковал тебя в доспехи.

Рыцарь не смог возразить. Он вдруг вспомнил, что сказал ему Мерлин при первой встрече.

– Ты говорил, что я надел доспехи, потому что боюсь.

– А разве это не так? – спросил Мерлин.

– Нет, я надевал их, чтобы защитить себя в бою.

– Ты боялся, что тебя могут серьезно ранить или убьют, – добавил Мерлин.

– Это может случиться с каждым. Мерлин отрицательно покачал головой:

– А для чего тебе воевать?

– Чтобы доказать, какой я хороший, добрый и любящий рыцарь.

– Если ты действительно хороший, добрый и любящий, зачем тебе понадобилось доказывать это? – спросил Мерлин.

Со свойственной ему привычкой рыцарь не стал обдумывать сказанное – он безмятежно уснул.

Однако наутро его преследовала только одна мысль: разве я не хороший, добрый и любящий? С этим он снова обратился к Мерлину.

– А что об этом думаешь ты сам? – спросил его Мерлин.

– Ты всегда отвечаешь вопросом на вопрос?

– А ты всегда ищешь ответ, задавая вопросы другим?

Рыцарь сердито зашагал прочь, еле слышно ворча на Мерлина.

– Ох уж этот Мерлин! – бормотал он. – Иногда он просто действует мне на нервы!

С глухим ударом он бухнулся своим окованным телом, садясь под дерево, чтобы поразмыслить над словами волшебника.

И о чем же он думал?

– Может ли такое быть, – произнес он громко, разговаривая сам с собой, – что я не хороший, не добрый и не любящий?

– Возможно, – пропищал тоненький голосок, – иначе ты не сел бы на мой хвост!

– Что?

Рыцарь внимательно посмотрел в сторону и совсем рядом заметил маленькую белку. Ее хвоста не было видно.

– Ах, прости! – сказал рыцарь, отодвигая ногу, чтобы белка смогла высвободить хвост. – Надеюсь, тебе не слишком больно. Я плохо вижу – мне мешает забрало.

– Это очевидно, – ответила белка, как ни в чем не бывало. – Поэтому тебе часто приходится просить прощения за нанесенные обиды.

– Мало мне дерзости волшебника, теперь еще и белка дерзит, – проворчал рыцарь. – Я не намерен с тобой разговаривать.

Преодолевая тяжесть доспехов, он начал подниматься. И вдруг с удивлением посмотрел на нее:

– Эй… да ведь ты говоришь!

– И, к своей чести, отмечу, что не стала кричать, – ответила белка, – хоть ты и сел на мой хвост.

– Но животные не могут разговаривать, – сказал рыцарь.

– Еще как могут, – возразила белка, – просто люди к ним не прислушиваются.

Рыцарь изумленно покачал головой:

– Так ты и раньше со мной разговаривала?

– Конечно, каждый раз, когда раскусывала орех и пропихивала тебе в забрало.

– Почему же я слышу тебя только сейчас?

– Меня восхищает твое любопытство, – произнесла белка, – но почему ты не воспринимаешь вещи естественно, как они есть?

– Ты ответила вопросом на вопрос, – сказал рыцарь, – это результат долгого общения с Мерлином.

– А вот ты с ним общался слишком мало!

Белка вильнула хвостом перед рыцарем и взбежала вверх по дереву.

Рыцарь крикнул ей вслед:

– Погоди! Как тебя зовут?

– Белка, – ответила она просто и исчезла в густых ветвях.

Пораженный рыцарь покачал головой. Можно ли такое вообразить? И вдруг он увидел, что к нему приближается Мерлин.

– Мерлин, – сказал рыцарь, – пора мне убираться отсюда. Я уже начал разговаривать с белками.

– Вот и прекрасно, – ответил волшебник.

Рыцарь выглядел растерянным:

– Что значит – прекрасно?

– А то и значит. Ты уже начинаешь чувствовать вибрации других.

Рыцарь был совершенно озадачен, а Мерлин продолжал объяснять:

– Ты общался с белкой не с помощью слов, ас помощью ощущаемых вибраций. Потом эти вибрации ты облек в словесную форму. Я жду того дня, когда ты научишься разговаривать с цветами.

– Не раньше, чем они прорастут на моей могиле. Я должен покинуть этот лес!

– Куда же ты поедешь?

– Обратно к Джульетте и Кристоферу. Они уже давно живут одни. Я должен вернуться, чтобы заботиться о них.

– Как же ты будешь о них заботиться, если не можешь позаботиться о себе? – спросил Мерлин.

– Но я очень соскучился, – заскулил рыцарь, – и хочу вернуться к ним даже в таком жалком виде.

– Именно так ты и будешь выглядеть в своих доспехах, когда вернешься, – предупредил его Мерлин.

Рыцарь с грустью посмотрел на волшебника:

– Я не хочу ждать, пока избавлюсь от доспехов. Мне хочется уехать немедленно и стать хорошим, добрым и любящим мужем Джульетте и прекрасным отцом Кристоферу.

Мерлин понимающе кивнул головой. Он сказал рыцарю, что возвращение станет для семьи подарком.

– Но подарок будет настоящим только тогда, когда сможет принести радость. Иначе он станет обузой, – сказал волшебник.

– Ты хочешь сказать, что мне не обрадуются? – удивленно спросил рыцарь. – Они обязательно поверят мне еще раз. В конце концов, я один из лучших рыцарей в королевстве.

– А что, если сила доспехов непреодолима? – мягко спросил Мерлин.

Рыцарь задумался над его словами. Он вспомнил бесконечные упреки Джульетты в том, что часто уезжал в поход, обожал свои доспехи, закрывал забрало или быстро уходил спать, чтобы не слышать ее слов. А вдруг Джульетта не примет его? Зато Кристофер точно обрадуется.

– Почему бы не послать весточку Кристоферу и не спросить его об этом? – предложил Мерлин.

Рыцарю понравилась эта мысль, но он не знал, как это сделать. Мерлин указал на голубку на своем плече:

– Весточку отнесет Ребекка. Рыцарь был в замешательстве:

– Она не знает дорогу в замок. Ведь это просто глупая птица.

– Я отличаю север от юга, а восток от запада, – резко ответила Ребекка, – для тебя же это непостижимо.

Рыцарь поспешно извинился. Он был сильно потрясен. В один день ему не только удалось объясниться с белкой и голубкой, но и рассердить их обеих. Как птица с добрым сердцем, Ребекка приняла извинения рыцаря и вспорхнула, унося в клюве записку для Кристофера, написанную на скорую руку.

– Не воркуй с голубями при встрече, иначе выронишь записку, – закричал ей вдогонку рыцарь.

Ребекка не обратила внимания на неуместное замечание, понимая, что ему предстоит еще многому научиться.

Прошла неделя, а Ребекки все не было. Рыцарь начинал беспокоиться и опасался, что она стала жертвой сокола, которого обучил охотиться такой же рыцарь, как он. Он содрогнулся от одной мысли, что мог увлекаться охотой на дичь – а может, дикой охотой? От такого ужасного каламбура рыцарь опять содрогнулся.

Когда, аккомпанируя себе на лютне, волшебник закончил петь: «Зима холодной, долгой будет, коль ты тепла не даришь людям», – рыцарь высказал ему свое беспокойство насчет Ребекки.

Мерлин подбодрил его беззаботным экспромтом:

Умна моя голубка-птица. В пути беды с ней не случится.

Внезапно животные вокруг оживились. Все они смотрели на небо. Мерлин и рыцарь тоже посмотрели вверх. Они увидели Ребекку. Голубка покружила над их головами и стала снижаться.

Рыцарь с трудом поднялся на ноги, когда Ребекка уселась на плечо Мерлина.

Взяв записку из ее клюва, волшебник хмуро сообщил рыцарю, что ее прислал Кристофер.

– Дай мне взглянуть! – сказал рыцарь, нетерпеливо выхватывая листок.

Посмотрев на него, он разинул рот от удивления.

– Это чистый лист! – воскликнул рыцарь. – Что это значит?

– Это значит, – мягко произнес Мерлин, – что твой сын не может тебе ответить, потому что почти совсем тебя не знает.

Ошеломленный рыцарь стоял какое-то время неподвижно, затем застонал и медленно опустился на землю. Он старался сдерживать слезы, потому что рыцарю в блестящих доспехах плакать не к лицу. Но постепенно горе полностью овладело им. Рыцарь плакал, обливаясь слезами. Почувствовав сильную усталость, он наконец заснул.

Глава 3

Тропа Истин

Когда рыцарь проснулся, Мерлин молча сидел рядом.

– Мне стыдно, что я вел себя так недостойно, – сказал рыцарь. – Моя борода совсем промокла от слез, – раздраженно добавил он.

– Не вини себя, – сказал Мерлин, – ты уже сделал первый шаг к тому, чтобы снять доспехи.

– Какой шаг?

– Скоро узнаешь, – поднимаясь, ответил волшебник. – Тебе пора уходить.

Рыцарь встревожился. Он успел привыкнуть к лесу, Мерлину и животным. Кроме того, ему просто некуда было идти. Джульетта и Кристофер наверняка не обрадуются его возвращению. Ему по-прежнему оставалось ходить в походы и совершать подвиги. Рыцарь прославился в бою, и сразу несколько королей желали, чтобы он им служил. Но воевать больше не имело смысла.

Мерлин напомнил рыцарю о его единственной цели: избавиться от доспехов.

– Зачем беспокоиться? – угрюмо произнес рыцарь. – Ведь Джульетте и Кристоферу уже все равно, каким я буду.

– Сделай это ради себя, – предложил Мерлин. – Эти доспехи доставили тебе очень много неприятностей, а со временем твое положение может стать и того хуже. Ты даже можешь умереть от простуды, когда снова намокнет твоя борода.

– Доспехи стали для меня настоящей обузой, – ответил рыцарь. – Я устал таскать их на себе и пресытился измельченной пищей. Представь себе, я даже не могу почесать собственную спину.

– Когда в последний раз ты ощущал теплоту поцелуя, наслаждался ароматом цветов или слушал прекрасную мелодию, не приглушенную доспехами?

– Уже и не помню, – угрюмо пробормотал рыцарь. – Ты прав, Мерлин, я обязан снять эти доспехи прежде всего ради себя.

– Теперь ты не должен жить и думать как раньше, – сказал Мерлин, – ведь именно потому ты оказался в плену своих доспехов.

– Но как мне измениться? – спросил рыцарь с беспокойством.

– Это не так трудно, как кажется, – объяснял Мерлин, выводя рыцаря на лесную тропу. – По этой тропе ты приехал в наш лес.

– Я ехал сюда не по тропе, – сказал рыцарь. – Месяцами я блуждал по лесу!

– Люди часто не осознают, что идут по какой-то тропе, – ответил Мерлин.

– Ты хочешь сказать, я ее просто не заметил?

– Да, и можешь по ней вернуться назад, если желаешь. Но знай – это возврат к бесчестию, алчности, ненависти, страху и невежеству.

– Уж не думаешь ли ты, что я такой? – негодующе спросил рыцарь.

– Иногда в тебе проявляются эти качества, – тихо подтвердил Мерлин.

Затем волшебник показал ему другую тропу. Она была уже первой и намного круче.

– Взбираться по ней нелегко, – заметил рыцарь.

Мерлин согласно кивнул головой.

– Это, – сказал он, – путь Истины. Чем ближе к вершине, тем круче становится тропа.

Рыцарь без энтузиазма посмотрел на крутую тропинку.

– Не думаю, что по ней стоит взбираться. Чего я добьюсь, дойдя до вершины?

– Подумай о том, чего ты лишишься, – объяснил Мерлин, – своих доспехов!

Рыцарь стал размышлять. Если он вернется на прежнюю тропу, надежды на избавление у него не будет, и тогда он умрет от одиночества и истощения. Ему казалось, что единственно правильным решением было избрать вторую тропу – путь Истины. Но ведь он может погибнуть, пытаясь преодолеть крутые горные склоны.

Рыцарь посмотрел вперед на труднопроходимую тропу, затем взглядом обвел доспехи.

– Ладно, – сказал он, решаясь, – пойду путем Истины.

Мерлин утвердительно кивнул:

– Избрав неизвестную тропу и идя по ней под тяжестью доспехов, ты должен будешь проявить мужество.

Рыцарь чувствовал, что нужно сейчас же отправляться в дорогу, иначе он может передумать.

– Я возьму с собой верного коня, – произнес он.

– Нет, нет, – закачал головой Мерлин, – в некоторых узких местах тропы конь не сможет пройти. Тебе придется идти пешком.

В ужасе рыцарь шлепнулся на камень.

– Пусть уж лучше намокнет моя борода, и я умру от простуды, – сказал он, окончательно утратив самообладание.

– Ты пойдешь не один, – сказал ему Мерлин. – С тобой отправится Белка.

– Не думаешь ли ты, что я поеду на ней верхом? – спросил рыцарь, приходя в ужас от одной мысли о компании несносной белки.

– Возможно, на мне и не поедешь, – сказала Белка, – но сам ты не сможешь есть. Кто, кроме меня, станет измельчать орехи и просовывать их тебе в забрало?

Заслышав их разговор, Ребекка вспорхнула с дерева неподалеку и села рыцарю на плечо.

– Я тоже буду с тобой. Мне приходилось бывать на вершине горы, я знаю туда дорогу, – сказала она.

Решимость зверька и птицы помочь ему придала рыцарю сил.

Как необычно, – подумал он про себя, – одному из лучших рыцарей королевства нужна поддержка белки и птицы!

Он тяжело поднялся на ноги и показал жестом Мерлину, что готов отправиться в путь. И тогда волшебник снял со своей шеи золотой ключ изящной работы и отдал его рыцарю.

– Этим ключом ты сможешь открыть ворота трех замков. Они повстречаются на твоем пути.

– Знаю! – азартно крикнул рыцарь. – В каждом замке будет по принцессе, и каждую охраняет дракон. Спасая принцесс, мне придется убивать драконов…

– Довольно! – прервал его Мерлин. – Принцесс в замках не будет. Да и как ты спасешь их, будучи в таком жалком состоянии? Сначала ты должен спасти себя.

После такого предупреждения рыцарь замолчал, а Мерлин продолжил:

– Первый замок называется Тишина, второй – Знание, а третий – Воля и Смелость. В каждый ты сможешь отыскать выход, только когда узнаешь то, что тебе надлежит.

Рыцарю это показалось менее занимательным, чем спасение принцесс.

К тому же сейчас ему вовсе не хотелось разгуливать по замкам.

– Почему бы просто не обойти их стороной? – сказал он сердито.

– Потому что тогда ты потеряешь тропу и наверняка заблудишься. Только проходя через замки, ты сможешь попасть на вершину горы, – твердо сказал Мерлин.

Глядя на крутую узкую тропу, рыцарь тяжело вздохнул. Тропа терялась между высокими деревьями, устремленными к низким облакам. Он понимал, что это путешествие будет намного труднее, чем любой боевой поход.

Мерлин знал, о чем думал рыцарь.

– Да, – согласился он, – на пути Истины тебе предстоит совсем другая битва. Ты должен научиться любить себя.

– Но как это сделать? – спросил рыцарь.

– Все начнется с познания самого себя. – ответил Мерлин. – В этой битве нельзя победить мечом, так что оставь его здесь.

Добрый взгляд Мерлина на мгновение задержался на рыцаре. Затем волшебник добавил: – Если столкнешься с неразрешимой проблемой, позови – и я появлюсь.

– Значит, ты можешь появиться, где бы я ни был?

– Любой уважающий себя волшебник может это, – ответил Мерлин.

С этими словами он исчез.

Рыцарь был ошеломлен.

– Вот это да… он… он исчез! Белка кивнула головой:

– Иногда он бывает большим оригиналом.

– На эти разговоры ты растратишь последние силы, – добавила она сварливо. – Надо идти.

Раздался скрип шлема, когда рыцарь кивнул головой в знак согласия. Они зашагали. Первой бежала Белка, за ней шел рыцарь с Ребеккой на плече. Время от времени Ребекка улетала в дозор и, возвращаясь, сообщала о том, что видела впереди.

Через несколько часов смертельно уставший и измученный рыцарь не выдержал напряжения. Прежде он путешествовал в тяжелых доспехах только верхом. К тому же сгущались сумерки. Ребекка и Белка решили, что пора остановиться на ночлег.

Ребекка улетела и, порхая от куста к кусту, принесла немного ягод. Она просунула их в забрало рыцарю. Белка сбегала к ручью и принесла воды в ореховой скорлупе. Рыцарь пил воду через тростинку Мерлина. Он так сильно устал, что не дождался, когда Белка приготовит орехи, и уснул.

На следующее утро он проснулся от яркого солнечного света. С непривычки рыцарь прищурился. Никогда еще забрало не пропускало так много солнечного света. Пытаясь объяснить такую перемену, он заметил, что Белка и Ребекка смотрели на него, издавая оживленные звуки. Опираясь руками о землю, рыцарь сел; он вдруг понял, что стал видеть намного лучше, чем вчера, и ощущал лицом прохладный воздух. Часть его забрала отломилась и куда-то пропала!

«Как это могло случиться?» – удивился он. Хотя вопрос и не прозвучал, Белка ответила:

– Забрало проржавело, и кусок отвалился.

– Но почему? – спросил рыцарь.

– От твоих слез, когда ты плакал, увидев письмо сына, – сказала Ребекка.

Рыцарь задумался. Его горе оказалось настолько велико, что даже железо не выдержало. Слезы рыцаря стали разрушать облегавшие его доспехи.

– Теперь все понятно! – крикнул он. – Слезы, вызванные искренними чувствами, смогут высвободить меня из железного плена!

Он поднялся на ноги гораздо проворнее, чем за все предыдущие годы.

– Белка! Ребекка! – крикнул он. – Прочь сомнения! На тропу Истины! Вперед без промедления!

Ребекка и Белка настолько обрадовались происходящему, что никто из них даже не сказал рыцарю, насколько ужасной была прозвучавшая рифма. Они снова продолжили путь вверх, по склону горы. Этот день был для рыцаря особенно хорошим. Он замечал, как в воздухе сквозь ветви деревьев проплывали блестевшие на солнце крошечные пылинки. Пристально наблюдая за птицами, рыцарь понял, что они отличаются друг от друга. Об этом он сообщил Ребекке. Она взлетала и резко снижалась, беззаботно воркуя.

– Ты стал замечать разницу в других, потому что уже видишь перемены в себе! – сказала она.

Рыцарь не понял смысла этих слов. Но его чрезмерная гордость не позволяла расспросить об этом подробнее, ведь он по-прежнему считал себя умнее голубки.

В это время, возвращаясь из дозора, к ним поспешно подбежала Белка:

– Замок Тишины находится за следующим подъемом.

Взволнованный известием о замке, рыцарь зашагал еще быстрее, лязгая доспехами. Тяжело дыша, он вышел на вершину холма. Как и ожидалось, замок стоял на самой тропе, смутно виднеясь вдали. Рыцарь признался Белке и Ребекке в своем разочаровании. Он ожидал увидеть величественное сооружение. А Замок Тишины выглядел как большинство обычных замков.

Смеясь, Ребекка сказала:

– Когда ты научишься воспринимать без ожиданий и требований, у тебя будет меньше разочарований.

Рыцарь оценил это мудрое высказывание.

Большую часть жизни я испытывал разочарование. Мне помнится, как, лежа в кроватке, я думал, что нет на свете ребенка прекраснее меня. Но няня взглянула на меня и сказала:

– Ты самый прекрасный ребенок только для своей мамы.

Я свернулся калачиком, разочарованный тем, что не был самым прекрасным, а еще тем, что няня была со мной так невежлива.

– Если бы ты по-настоящему верил, что прекрасен, то слова няни не имели бы значения. Тогда бы ты не был разочарован, – объяснила ему Белка.

Рыцарь хорошо это понимал.

– Мне начинает казаться, что животные умнее людей.

– Само понимание этого делает тебя таким же умным, как и мы, – ответила Белка.

– Я думаю, ум здесь ни при чем, – сказала Ребекка. – Просто животные действительно воспринимают жизнь, а люди многое от нее требуют. Разве может кролик сказать: «Я хочу, чтобы солнце взошло утром ради меня, иначе мне будет скучно». Даже если солнце не покажется, это не испортит ему настроение. Он счастлив просто потому, что он кролик.

Рыцарь обдумывал сказанное. На его памяти немногие люди могли сказать, что счастливы оттого, что они люди.

Вскоре они подошли к воротам высокого замка. Рыцарь снял с шеи золотой ключ и вставил его в замочную скважину. Когда он открывал ворота, Ребекка прошептала:

– Мы не пойдем с тобой.

Рыцарь был очень разочарован этим, ведь он пытался полюбить своих спутников и уже доверял им. Он еле удержался, чтобы не сказать им об этом. Теперь рыцарь стоял и медлил.

Ребекка и Белка понимали, что он не решается войти в замок.

– Мы довели тебя до нужного места, – сказала Белка, – дальше ты пойдешь один.

Вспорхнув, Ребекка бодро крикнула:

– Мы подождем тебя с другой стороны замка.

Глава 4

Замок Тишины

Рыцарь осторожно просунул голову внутрь. Его колени слегка дрожали, отчего доспехи на нем издавали глухой лязг. Опасаясь, что Ребекка все еще видит его и может принять такую нерешительность за трусость, он собрался с духом и решительно вошел внутрь, закрыв за собой ворота.

В это мгновение рыцарь пожалел, что не взял с собой меч. Но он помнил обещание Мерлина, что драконов убивать не придется.

Рыцарь вошел в огромную прихожую и огляделся. У одной из стен в каменном очаге ярко горел огонь, а на полу лежало три коврика. Он сел на коврик у самого огня.

Вскоре он подметил две вещи: во-первых, в комнате он не увидел двери, ведущей в другие части замка, во-вторых, кругом царила необычайно угрюмая тишина. Он вздрогнул, когда вдруг понял, что дрова в огне не потрескивают. Рыцарь всегда считал, что в его замке было очень тихо, особенно когда Джульетта не разговаривала с ним несколько дней. Но этот замок поразил его особой тишиной.

Замок Тишины – это не случайное название, – подумал рыцарь.

Еще никогда в жизни он не чувствовал такого одиночества.

Внезапно рыцарь содрогнулся от прозвучавшего сзади голоса:

– Привет, рыцарь!

Он повернулся и с удивлением увидел, что из дальнего угла к нему направляется сам король.

– Король! – сдавленно произнес он. – А я тебя даже не заметил. Что ты здесь делаешь?

– То же, что и ты, – ищу выход из комнаты.

Рыцарь снова огляделся:

– Здесь нет никакой двери.

– Увидеть что-то по-настоящему можно, только когда осознаешь это, – сказал король. – Если ты поймешь, что это за комната, то сможешь отыскать дверь в следующую.

– Очень на это надеюсь, – сказал рыцарь. – Так странно видеть тебя здесь. Я слышал, что ты уехал в поход.

– Я всем говорю, что иду в поход, когда отправляюсь на тропу Истины, – объяснил король. – Так подданные легче меня понимают.

Рыцарь выглядел озадаченным.

– Любой поймет, что такое поход, – сказал король, – но лишь немногие понимают, что такое истина.

– Да, – согласился рыцарь. – Я бы и сам не попал на тропу Истины, если бы не мои доспехи.

– Большинство из нас находится в плену своих доспехов, – произнес король.

– Что это значит? – спросил рыцарь.

– Мы выстраиваем стены, чтобы защитить свой надуманный образ. Но однажды начинаем блуждать в этих стенах и не можем найти выход.

– Король, я бы никогда не подумал, что ты заблудился в каких-то стенах. Ведь ты такой мудрый, – сказал рыцарь.

Король печально засмеялся:

– Моей мудрости хватает, только чтобы прийти сюда, когда я понимаю, что заблудился. Здесь я узнаю о себе больше.

Рыцарь очень воодушевился от мысли, что, возможно, король укажет ему выход. Его лицо просветлело.

– Послушай, – сказал он, – давай пойдем по этому замку вместе. Тогда нам не будет так одиноко.

Король отрицательно покачал головой:

– Я уже пробовал это. Верно, когда разговариваешь с попутчиком, ты не одинок, но выход можно отыскать, только когда молчишь.

– Можно попробовать идти вместе и молчать, – предложил рыцарь.

Ему не хотелось идти через Замок Тишины в одиночестве.

Король энергично покачал головой, отвергая это предложение:

– Нет, я это тоже пробовал. Просто так легче воспринимаешь одиночество, но выход из комнаты все равно не отыщешь.

Рыцарь возразил:

– Но если не разговаривать…

– Лучше просто молчать, чем не разговаривать, – сказал король. – Храня молчание, я проявлялся в любой компании с самой лучшей стороны. Мои стены никогда не падут, и никому, даже мне, не дано понять, что я скрывал за ними.

– Я не понимаю тебя, – сказал рыцарь.

– Поймешь, – ответил король, – когда пробудешь здесь достаточно долго. Чтобы сбросить свои доспехи, необходимо почувствовать одиночество.

Рыцарь был сильно напуган этим.

– Я не хочу оставаться здесь один! – воскликнул он выразительно и, подняв ногу, с неотвратимой точностью топнул по большому пальцу на ноге короля.

Король закричал от боли и запрыгал на одной ноге.

Рыцарь был в ужасе! Сначала кузнец, а теперь король.

– Простите, сир, – произнес рыцарь виноватым тоном.

Король слегка потер свой палец.

– Ладно, ничего. Ты пострадал от этих доспехов больше, чем я.

Затем, выпрямившись в полный рост, он со знанием дела взглянул на рыцаря:

– Понятно, что ты не хочешь оставаться в замке один. Я тоже этого не хотел, когда начинал ходить сюда; но затем понял, что только в одиночку человек сделает здесь то, что ему надлежит.

С этими словами он, прихрамывая, пошел вдоль комнаты и добавил:

– Мне надо уходить. Ошеломленный рыцарь спросил:

– Куда же ты идешь? Дверь там.

– Это вход. А дверь в следующую комнату находится в дальней стене. Я увидел ее сразу, как ты вошел, – ответил король.

– Что значит – увидел? Разве ты не помнил этого после своих первых визитов? – спросил рыцарь, не понимая цели постоянных возвращений короля.

– Тропою Истины ходят всю жизнь. Каждый раз, приходя сюда, я понимаю больше и нахожу новую дверь, – сказал король, махнув рукой на прощанье. – Береги себя, друг мой.

– Постой! Не уходи! – взмолился рыцарь. Сочувственно король взглянул на него:

– Да?

Рыцарь хорошо понимал, что король уже не изменит решения.

– Не дашь ли ты мне какой-нибудь совет перед уходом? – спросил он.

Король задумался на мгновение и ответил:

– Ты впервые отправился в такой поход, друг мой рыцарь, поход, требующий больше мужества, чем любая из твоих прежних битв. Если, собрав силы, ты выполнишь здесь свою задачу, то это станет твоей величайшей победой.

Затем король развернулся, вытянул руки вперед, словно желая открыть дверь, и исчез в стене, оставив рыцаря в полном недоумении.

Рыцарь поспешил к тому месту, где только что стоял король. Он надеялся отыскать дверь, но увидел только сплошную стену и зашагал по комнате кругами. Рыцарь слышал, как лязг его доспехов отдавался эхом по замку.

Спустя какое-то время он почувствовал себя подавленным как никогда прежде. Чтобы взбодриться, он спел несколько воодушевляющих песен: «Я заеду к тебе, дорогая, и возьму с собой в поход» и «Приют мой там, где шлем повешу свой». Он напевал их снова и снова.

Голос постепенно садился, и звуки стали затихать в этом царстве тишины, окружавшем рыцаря полным всепоглощающим безмолвием. И только теперь рыцарь мог откровенно признаться себе в том, чего никогда раньше не признавал: он боялся одиночества.

В этот момент он увидел дверь в дальней стене комнаты. Рыцарь подошел к двери, открыл ее без особых усилий и вошел в другую комнату. Эта комната очень походила на первую, но была немного меньше. В ней тоже царила тишина.

Чтобы скоротать время, он стал громко разговаривать, пересказывая все, что приходило на ум. Рыцарь говорил о том, каким был в детстве и чем отличался от других знакомых мальчишек. Когда его друзья охотились на перепелку или играли в игру «Прицепи кабану хвост», он сидел дома и читал. В то время книг было мало, потому что монахи писали их от руки. Он быстро прочел все эти книги. Именно тогда он начал охотно заговаривать с любым, кто ему встречался. Когда собеседника не было, он разговаривал сам с собой, как делал это теперь. Внезапно он поймал себя на мысли, что часто делал это, чтобы не испытывать одиночества.

Рыцарь напряженно обдумывал это, но зазвучавший вдруг его собственный голос нарушил неприветливую тишину:

– Я всегда боялся одиночества.

Когда он это произнес, перед ним появилась другая дверь. Открыв ее, рыцарь вошел в следующую комнату. Эта комната была еще меньше.

Он уселся на полу и снова погрузился в мысли. Внезапно он подумал, как много времени в жизни было потрачено на рассказы о том, что он уже совершил и что собирался совершить. Теперь ему не нравилось то, что творилось у него на душе. Вдруг перед ним появилась новая дверь. Она вела в комнату, еще меньшую, чем все остальные.

Воодушевленный своими успехами, рыцарь сделал то, чего не делал раньше. Он затих и вслушался в тишину. Ему стало понятно, что большую часть своей жизни он ни к кому не прислушивался и ничего не слышал. Шум ветра, накрапывание дождя, плеск бегущей в ручье воды никогда не затихали, но рыцарь этого не слышал. Не слышал он и Джульетты, когда она пыталась рассказать ему о своих чувствах, особенно когда горевала. Это напомнило рыцарю о его собственном горе. Он увлекся доспехами, потому что они приглушали грустный голос Джульетты. Стоило ему закрыть забрало – и он ничего не слышал.

Конечно, Джульетте было одиноко, когда он молчал, оградив себя доспехами. Ей было одиноко, как ему сейчас в этой комнатке величиной с могилу. Душевная боль и одиночество переполняли его. Теперь страдания Джульетты стали ему понятны. Из-за него она годами мучилась в замке молчания. Рыцарь разразился слезами.

Он плакал так долго, что слезы заполнили его забрало, а коврик под ним промок насквозь. От его слез в очаге потух огонь. В конце концов вся комната оказалась затопленной, и рыцарь мог даже утонуть, если бы в этот момент в стене не появилась спасительная дверь. Обессилев от борьбы с необычной стихией, он все же смог добраться до двери и, открыв ее, попал в комнату чуть побольше стойла для коня.

– Почему комнаты каждый раз становятся меньше? – спросил он вслух.

Вдруг ему ответил голос:

– Потому что ты стал внимательнее прислушиваться к себе.

С тревогой рыцарь огляделся вокруг. Рядом – никого. А может, ему так казалось? Но кто же с ним разговаривал?

– Ты сам и разговаривал, – ответил голос на его мысленный вопрос.

Рыцарю казалось, что голос звучал у него изнутри. Разве такое возможно?

– Конечно, возможно, – ответил голос. – Ведь мы с тобой единое целое.

– Нет, есть только я, – возразил рыцарь.

– Посмотри на себя, – сказал голос с отвращением, – изголодавшийся рыцарь, закованный в груду железа с поржавевшим забралом, сидит и обливает бороду слезами. Если все это одно целое, то мы оба попали в беду!

– Выслушай меня, – сказал рыцарь. – За все прожитые годы я не слышал от тебя ни единого слова. Теперь же ты говоришь, что мы – единое целое. Почему ты молчал до сих пор?

– Я всегда был с тобой, – ответил голос, – просто ты впервые замолчал и услышал меня.

Рыцаря одолевало сомнение:

– Если мы с тобой едины, то скажи мне, ради Бога, кто же тогда я?

Голос мягко ответил:

– Невозможно постичь все сразу. Постарайся сейчас выспаться.

– Ладно, – сказал рыцарь, – но сначала скажи, как тебя зовут.

– Зовут? – озадаченно спросил голос. – Но ведь я – это ты.

– Это невозможно. Возникает путаница.

– Ладно. Называй меня Сэм.

– Почему Сэм? – спросил рыцарь.

– А какая тебе разница? – прозвучало в ответ.

– Ты должен знать Мерлина, – проговорил рыцарь, сонливо склоняя голову.

Его глаза закрылись, и он погрузился в глубокий безмятежный сон.

Проснувшись, рыцарь не мог понять, где находится. Он сознавал только то, что существует. Казалось, все вокруг куда-то исчезло. Окончательно придя в себя, он увидел, что Белка и Ребекка сидят у него на груди.

– Как вы попали ко мне? – спросил он. Белка засмеялась:

– Не мы к тебе попали.

– Это ты оказался с нами, – проворковала Ребекка.

Рыцарь открыл глаза шире и, опершись на землю, сел. Он удивленно огляделся. Конечно, он лежал на тропе Истины, но уже с другой стороны Замка Тишины.

– Как я выбрался из замка? – спросил он.

Ребекка ответила:

– Из замка только один путь. Тебя вывели твои мысли.

– Последнее, что я помню, – сказал рыцарь, – это мой разговор с …

Он осекся. Рыцарь хотел рассказать о Сэме, но боялся, что ему не поверят. Кроме того, это могло ему показаться. Теперь надо было многое обдумать. Чтобы сосредоточиться, он взялся рукой за голову и вдруг ощутил, что шлема не было. Рыцарь схватился за голову обеими руками. Его шлем пропал! Он коснулся лица и длинной косматой бороды.

– Белка! Ребекка! – крикнул он.

– Мы уже знаем, – сказали они радостно в унисон. – Значит, ты плакал в Замке Тишины.

– Плакал, – ответил рыцарь. – Но как мой шлем исчез за одну ночь?

Ребекка и Белка разразились безудержным смехом. Раскрыв клюв, Ребекка хлопала крыльями об землю. Рыцарь решил, что она сошла с ума. Он потребовал, чтобы они объяснили причину своего смеха.

Белка первая овладела собой:

– В замке ты был не одну ночь.

– А сколько же?

– Представь, что за все это время я без труда могла бы собрать более пяти тысяч орехов. Что скажешь теперь?

– Скажу, что это полная чушь! – воскликнул рыцарь.

– Ты действительно пробыл в замке очень долго, – подтвердила Ребекка.

Рыцарь широко открыл рот от удивления. Он поднял глаза к небу и низким голосом произнес:

– Мерлин, мне надо с тобой поговорить.

Согласно своему обещанию, Мерлин сразу появился. Бородатый волшебник появился совершенно голый. С него ручьями стекала вода. Рыцарь потревожил Мерлина, когда тот принимал ванну.

– Прости за беспокойство, – сказал рыцарь, – но я не могу ждать! Я…

– Ничего страшного, – сказал Мерлин, прерывая его. – Волшебники постоянно испытывают эти неудобства.

Он стряхнул с бороды воду:

– Упреждая твой вопрос, скажу – это правда. Ты пробыл в Замке Тишины очень долгое время.

Мерлин постоянно удивлял рыцаря.

– Как ты догадался, что я хотел узнать именно это?

– Я знаю тебя столько, сколько знаю себя. Мы являемся частью друг друга.

Рыцарь немного подумал и сказал:

– Теперь я, кажется, понимаю. Я почувствовал боль Джульетты, потому что я – ее часть.

– Верно, – ответил Мерлин. – Именно поэтому ты плакал, переживая ее беду как свою. В первый раз ты проникся чужим горем.

Рыцарь сказал, что его переполняет гордость. Волшебник снисходительно улыбнулся:

– Нельзя считать заслугой то, что ты человек. Это так же бессмысленно, как Ребекке считать заслугой свое умение летать. Она просто родилась с крыльями. А у тебя есть сердце – оно служит тебе, выполняя свое предназначение.

– Ты умеешь осадить человека, Мерлин, – сказал рыцарь.

– Я не собирался осадить тебя. Ты делаешь успехи, потому что услышал Сэма.

Рыцарь почувствовал облегчение:

– Выходит, я действительно слышал его? Значит, это не плод моего воображения?

Мерлин усмехнулся:

– Нет, Сэм действительно существует. Он олицетворяет твою суть больше, чем то, что ты упрямо называл словом «Я» все эти годы. С тобой не происходит ничего странного. Просто ты начал прислушиваться к себе настоящему. Вот почему в замке для тебя так быстро пролетело время.

– Не понимаю, – сказал рыцарь.

– Поймешь, когда пройдешь Замок Знания.

Мерлин исчез прежде, чем рыцарь успел обдумать свой следующий вопрос.

Глава 5

Замок Знания

Рыцарь, Ребекка и Белка снова пустились в путь по тропе Истины к Замку Знания. Они сделали только две остановки: одну, чтобы перекусить, а другую, чтобы рыцарь сбрил свою косматую бороду и остриг отросшие волосы краем заостренной краги. После этого рыцарь стал выглядеть свежее и чувствовать себя гораздо лучше; а еще он ощущал больше свободы, чем прежде. Теперь, когда на голове не было шлема, он ел орехи без помощи Белки. Хотя с ее помощью и было легче, он не считал это достойным человека. Рыцарь мог самостоятельно есть уже привычные для него фрукты и корни. Он больше никогда не станет есть мясо и птицу, особенно голубя. Ведь это все равно что съесть друга на обед.

Уже к самой ночи они с трудом преодолели подъем и увидели вдалеке Замок Знания. С воротами из чистого золота, он был больше, чем Замок Тишины. Такой большой замок рыцарь видел впервые. Даже у короля не было такого. Рыцарь рассматривал величественную постройку и удивлялся таланту его создателя. В этот момент его мысли прервал голос Сэма:

– Замок Знания создала сама Вселенная – источник всех знаний.

Рыцарь удивился и обрадовался тому, что снова услышал голос Сэма.

– Я рад, что ты вернулся, – сказал он.

– На самом деле я и не уходил, – ответил Сэм. – Ты ведь помнишь, что я – это ты.

– Ради Бога, я не хочу снова к этому возвращаться. Как я выгляжу побритый и подстриженный?

– Впервые ты извлек пользу из своих доспехов, – ответил Сэм.

Рыцарь засмеялся над этой остротой. Ему нравилось чувство юмора Сэма. Если Замок Знания окажется таким же, как и Замок Тишины, он будет очень рад компании Сэма.

Рыцарь, Ребекка и Белка прошли по подъемному мосту через крепостной ров и остановились у золотых ворот. Рыцарь снял с шеи ключ и, вставив в замок, провернул его. Открывая ворота, он спросил Ребекку с Белкой об их намерениях. В прошлый раз они с ним не пошли.

Ребекка сказала:

– Тишина – для одного, а знания – для всех.

Рыцарь решил, что считать голубя простодушной птицей было опрометчиво.

Пройдя сквозь ворота, они оказались в такой кромешной тьме, что рыцарь не видел даже собственной руки. По привычке он протянул руку в сторону, чтобы взять факел и осветить перед собой путь. Но факела не было. В замке золотые ворота, а факела нет!

«Но ведь факелы есть даже в самых заурядных замках», – с недоумением подумал рыцарь.

В этот момент его позвала Белка. Он подошел к ней на ощупь и увидел, что она показывает ему надпись, ярким светом горевшую на стене.

Надпись гласила:

Знания – это огонь, освещающий путь.

«Лучше бы иметь факел», – подумал рыцарь. Но хозяин замка, кто бы он ни был, – большой умелец в высекании огненных надписей.

В этот миг заговорил Сэм:

– Это значит, что, узнавая больше нового, ты будешь освещать этот замок, постепенно давая ему все больше света.

– Бьюсь об заклад, что ты прав, Сэм! – воскликнул рыцарь.

Тут же в комнате тускло замерцал свет. Он снова услышал, как Белка позвала его к себе. Она успела найти новую светящуюся надпись. Это был вопрос:

Не путаешь ли ты потребность с любовью?

Обеспокоенный рыцарь пробормотал:

– Чтобы стало светлее, необходимо продумать ответ.

– Ты быстро все схватываешь, – произнес Сэм.

– Медлить нельзя, у меня нет времени играть в Двенадцать Вопросов. Надо как можно быстрее отыскать выход из замка и добраться до вершины горы! – пробормотал рыцарь.

– А может, здесь тебе суждено узнать, что у тебя есть все время мира, – предположила Ребекка.

Рыцарь не был расположен что-то воспринимать и не желал выслушивать ее философские рассуждения. Он даже подумал о том, чтобы броситься в темноту и вырваться из замка наружу. Но темнота казалась непроходимой, а без меча он идти боялся. Рыцарь понял, что выбора не остается и ему придется постичь смысл этой надписи. Он сел и вздохнул, глядя на нее.

Рыцарь снова прочитал:

– Не путаешь ли ты потребность с любовью?

Он любил Джульетту и Кристофера, хотя должен был признать, что любил жену крепче до того, как она стала сильно пить, буквально опорожняя бочонки с вином.

Сэм сказал:

– Да, ты любишь Джульетту и Кристофера, но разве не чувствуешь потребности в их помощи?

– Чувствую, – признал рыцарь.

Своими остроумными высказываниями и изящной поэзией Джульетта делала его жизнь прекраснее. Это рыцарю было необходимо. Еще ему нравилось ее желание доставить ему удовольствие: она часто приглашала друзей, чтобы развлечь его, когда он оказался в плену доспехов.

Рыцарь вспомнил время, когда случай для подвига представлялся редко и они не могли позволить себе купить новую одежду или нанять прислугу. Джульетта шила красивую одежду для всей семьи и очень вкусно готовила для него и его друзей. Еще рыцарь вспомнил, что Джульетта содержала замок в образцовом порядке. Ей приходилось быть хозяйкой во многих замках, завоеванных рыцарем. А когда походы рыцаря оказывались неудачными, семья перебиралась в замок попроще. Джульетта собственными силами обеспечивала переезд семьи, а он в это время участвовал в турнирах. Рыцарь вспомнил, как Джульетта уставала, занимаясь перевозкой всех пожитков из замка в замок, и огорчалась, что доспехи не позволяли ей прикоснуться к нему.

– Не тогда ли она начала сильно выпивать, опорожняя бочонки? – спросил Сэм мягким голосом.

Рыцарь согласно кивнул головой, а его глаза наполнились слезами. У него наступило жуткое прозрение. Он никогда не признавал собственных ошибок. Вместо этого он обвинял Джульетту за то, что она пила вино. Это было ему на руку, ведь тогда он мог винить ее во всем, включая злополучную историю с доспехами.

Осознавая свое бесчестное отношение к Джульетте, он опять заплакал. Да, ему была необходима скорее помощь, чем любовь. Рыцарь очень хотел все изменить – любить больше, а требовать меньше, – но не знал, как это сделать.

Продолжая плакать, он вдруг понял, что и Кристофера он любил недостаточно, а требовал от него много. Под старость рыцарь хотел гордиться тем, что его сын прославляет подвигами имя отца. Но это не значило, что он вовсе не любил Кристофера. Рыцарь любил своего златокудрого мальчугана за природную красоту. Еще он любил, когда Кристофер говорил:

– Я люблю тебя, папа.

Но такая любовь рыцаря только лишний раз доказывала его потребность увидеть себя в сыне.

В его голове молнией пронеслась мысль:

«Я нуждался в любви Джульетты и Кристофера, потому что не любил самого себя!»

По существу, он так же нуждался в любви всех дам, спасенных им от драконов, и людей, обязанных ему спасением.

Рыцарь понял, что без любви к себе он не сможет полюбить других по-настоящему, и заплакал еще горше. Потребность рыцаря в людях мешала его любви к ним.

Как только он это понял, вокруг него появился яркий свет. Вдруг чья-то рука мягко коснулась его плеча. Взглянув вверх, он сквозь слезы увидел Мерлина с улыбкой на лице.

– Ты открыл для себя великую правду, – сказал волшебник рыцарю. – Насколько ты любишь себя, ровно настолько сможешь полюбить и остальных.

– А как начать любить себя? – спросил рыцарь.

– Ты уже начал делать это после того, что узнал здесь, – сказал Мерлин.

– Я знаю, что глуп, – всхлипнул рыцарь.

– Нет, ты знаешь истину, а истина – это любовь.

Это успокоило рыцаря, и он перестал плакать. Его глаза высохли, и он увидел вокруг себя свет. Такого рыцарь прежде не видел. Не имея источника, этот свет озарял все вокруг.

Тут Мерлин произнес то, о чем подумал рыцарь:

– Нет ничего прекраснее, чем свет самопознания.

Сначала рыцарь посмотрел на свет вокруг себя, потом на тьму вдалеке:

– А для тебя в этом замке существует тьма?

– Нет, – ответил Мерлин. – Теперь уже нет.

Рыцарь с воодушевлением поднялся на ноги, готовый продолжить путь. Он поблагодарил Мерлина за помощь, пусть и непрошеную.

– Не надо меня – благодарить, – сказал волшебник. – Не всегда понимаешь, что нуждаешься в совете.

С этими словами он исчез.

Когда рыцарь зашагал вперед, навстречу ему из темноты вылетела Ребекка.

– Послушай! – воскликнула она, дрожа от волнения. – Я должна тебе кое-что показать.

Никогда еще рыцарь не видел Ребекку такой взволнованной. Обычно она была сдержанной, но теперь ее переполняли эмоции. Ребекка беспрестанно подпрыгивала на плече рыцаря, указывая ему и Белке дорогу к большому зеркалу.

– Вот оно! Вот оно! – кричала Ребекка с энтузиазмом.

Рыцарь был разочарован.

– Это всего лишь потрескавшееся зеркало, – сказал он. – Пойдем дальше.

– Зеркало необычное, – настаивала Ребекка. – В нем не увидишь, как ты выглядишь. Оно покажет тебя настоящего.

Это показалось рыцарю занятным, но желания увидеть себя у него не возникло. Рыцарь был равнодушен к зеркалам, потому что не считал себя красивым. Но Ребекка продолжала настаивать. Неохотно он встал у зеркала и стал рассматривать собственное отражение. К своему удивлению, вместо высокого воина с грустными глазами, в доспехах до подбородка, он увидел очаровательного и жизнерадостного человека с глазами, полными сочувствия и любви.

– Кто это? – спросил он.

– Это ты, – ответила ему Белка.

– Обычный обман, – сказал рыцарь, – я так не выгляжу.

– Это действительно ты, – объяснил Сэм. – Просто доспехи скрывают тебя.

– Но, – запротестовал рыцарь, пристальнее вглядываясь в зеркало, – это образцовый человек. Его лицо красиво и невинно.

– Таким ты можешь стать, – ответил Сэм, – прекрасным, безгрешным и совершенным.

– Если я не смог стать таким, то что-то ужасное помешало этому.

– Верно, – ответил Сэм, – незримыми доспехами ты отгородился от своих подлинных чувств. Это отчуждение длилось так долго, что невидимые доспехи стали настоящими.

– Возможно, я скрывал свои чувства, – сказал рыцарь. – Но я не мог говорить или делать все, что мне хотелось. Тогда я бы никому не нравился.

Сказав это, рыцарь осекся. Он понял, что прожил всю свою жизнь, пытаясь нравиться людям, и вспомнил о боевых походах, убитых драконах и спасенных дамах. Все эти подвиги совершались, только чтобы доказать, каким хорошим, добрым и любящим он был. Истина заключалась в том, что ничего не нужно было доказывать. Он такой и есть.

– Погибнуть мне от собственного копья, – воскликнул он, – если я не прожил свою жизнь напрасно!

– Нет, – сказал Сэм быстро, – жизнь прожита не напрасно. Это время было тебе необходимо, чтобы всему научиться.

– Мне снова хочется плакать, – сказал рыцарь.

– А вот это ты зря, – ответил ему Сэм. – Слезами жалости к себе ты не растворишь свои доспехи.

Рыцарь не был расположен воспринимать нравоучительный тон Сэма.

– Прекрати свои утомительные поучения, иначе я избавлюсь от тебя, – закричал он.

– Ты не сможешь избавиться от меня, – сказал Сэм, подавляя смех, – ведь я – это ты. Неужели ты забыл?

В этот момент рыцарь готов был застрелиться, чтобы только покончить с Сэмом, но, к счастью, огнестрельного оружия еще не изобрели. Избавиться от него не было никакой возможности.

Рыцарь снова посмотрел в зеркало. Доброта, любовь, сострадание, ум и бескорыстие отражались в нем. Он понял, что обладать этими качествами сможет, если только пробудит их в себе, ведь они дарованы ему природой.

Когда он подумал это, вокруг него снова появился свет, и был он ярче, чем прежде. Все вокруг осветилось. К своему удивлению, рыцарь увидел, что изнутри замок представлял собой один огромный зал.

– Замок Знаний задуман так не случайно, – сказал Сэм. – Настоящие знания нельзя размещать отдельно, потому что все они исходят от одной истины.

Рыцарь согласился. Он уже собирался выходить, но тут к нему подбежала Белка:

– Снаружи замка есть двор, а посреди двора растет большая яблоня.

– Веди меня туда, – нетерпеливо сказал рыцарь, ибо его одолевал голод.

Рыцарь и Ребекка последовали за Белкой во двор. Крепкие ветви большого дерева сгибались под весом плодов. Таких красных и блестящих яблок рыцарь еще не видел.

– Как тебе нравятся эти яблоки? – язвительно спросил Сэм.

Рыцарь засмеялся в ответ. Вдруг он заметил надпись, высеченную на каменной плите рядом с деревом:

Рыцарь задумался, но, говоря откровенно, так и не смог понять смысла надписи. Наконец он решил забыть об этом.

– Если ты это сделаешь, мы навсегда останемся здесь, – сказал Сэм.

Рыцарь простонал:

– Каждую новую надпись становится все труднее понимать.

– А никто и не говорил, что в замке Знаний будет легко, – уверенно сказал Сэм.

Рыцарь вздохнул, сорвал яблоко и сел под дерево вместе с Ребеккой и Белкой.

– А вы что-нибудь поняли? – спросил у них рыцарь.

Белка отрицательно покачала головой. Рыцарь взглянул на Ребекку – она тоже не знала ответа.

– Но я точно знаю, – сказала Ребекка задумчиво, – что не честолюбива.

– И я, – подхватила Белка. – Могу поручиться, что и яблоня такая же.

– Здесь что-то не так, – сказала Ребекка. – Это дерево похоже на нас. У него нет амбиций. А может, и тебе не нужно честолюбие?

– Деревья и животные без него обойдутся, – сказал рыцарь. – Но каким без него окажется человек?

– Счастливым, – отозвался изнутри Сэм.

– Но я так не думаю.

– Все вы по-своему правы, – послышался знакомый голос.

Рыцарь обернулся и увидел стоявшего позади Мерлина. Волшебник был одет в длинную белую мантию, а в руках он держал лютню.

– А я уже собирался тебя позвать, – сказал рыцарь.

– Я знаю, – ответил волшебник. – Каждый, кто хочет разгадать загадку дерева, нуждается в помощи. Деревья счастливы, что они деревья, так же как Ребекка счастлива быть птицей, а Белка зверьком.

– Но люди совсем другие, – запротестовал рыцарь. – У них есть разум.

– У нас тоже есть разум, – заявила Белка, явно обиженная.

– Прости. Просто сложный ум людей заставляет их стремиться к тому, чтобы стать лучше, – объяснил рыцарь.

– Насколько лучше? – спросил Мерлин, медленно перебирая струны лютни.

– Лучше, чем они есть, – ответил рыцарь.

– Но они от рождения прекрасны, невинны и совершенны. Что может быть лучше этого? – спросил Мерлин.

– Я просто говорю, что они хотят стать лучше, чем себя считают… понимаете? Так и я всегда хотел стать лучшим рыцарем в королевстве.

– О, да, – сказал Мерлин, – честолюбие твоего незаурядного ума заставило тебя доказывать, что ты лучше остальных рыцарей.

– Разве это плохо? – строптиво спросил рыцарь.

– А разве ты можешь быть лучше других рыцарей, если они, как и ты, родились прекрасными, невинными и совершенными?

– Я был счастлив, когда пытался стать лучше, – ответил рыцарь.

– Неужели? Так ли важна твоя борьба, чтобы ради нее отказаться от радостей повседневной жизни?

– Ты меня совсем запутал, – пробормотал рыцарь. – Я знаю, что людям необходимо честолюбие. Они хотят быть значимыми, иметь большие замки и часто менять коней. Им необходимо двигаться вперед.

– Ты говоришь о желании человека разбогатеть, но как можно стать богаче, имея такое богатство, как доброта, любовь, сочувствие, ум и бескорыстие?

– За это богатство не купишь замок или коня, – сказал рыцарь.

– Это правда, – улыбнулся Мерлин, – но богатство бывает разное, так же как и честолюбие.

– Я думаю, что есть только одно. Либо ты хочешь чего-то добиться, либо нет.

– Все не так просто, – ответил волшебник. – Амбиции, порожденные умом, дадут тебе красивый замок или хорошего коня. Но только честолюбие, исходящее от сердца, принесет тебе счастье.

– Что такое честолюбие от сердца? – спросил рыцарь.

– Оно чисто. Такое честолюбие никому не мешает и никого не обидит. Оно служит тебе так же, как и другим людям.

– Но каким образом? – спросил рыцарь, напряженно пытаясь понять это.

Это хорошо видно на примере яблони. Она стала высоким зрелым деревом и раздает всем свои прекрасные плоды. Чем больше яблок с нее срывают, – сказал Мерлин, – тем больше она растет и хорошеет. Это дерево четко выполняет свое предназначение – оно растрачивает себя на благо других. То же делают люди, чье честолюбие исходит от сердца.

– Но, – возразил рыцарь, – если бы я сидел весь день, раздавая людям яблоки, то не смог бы иметь роскошный замок или купить нового коня.

– Ты, как и большинство людей, хочешь жить красиво, но надо уметь отличать необходимость от жадности.

– Попробуй объяснить это женщине. Она всегда хочет иметь прекрасный замок, – парировал рыцарь.

На лице Мерлина мелькнула улыбка:

– Но ведь можно продать часть яблок и купить новый замок и коня. А остальные яблоки можно раздать голодным.

– Все равно деревьям проще, чем людям, – философски произнес рыцарь.

– Многое зависит от твоего восприятия, – сказал Мерлин. – Ты питаешься той же жизненной энергией, что и дерево. Эта энергия черпается из воды, воздуха и от живительной силы земли. Хочу тебя заверить, что, если поучишься у яблони, сможешь дарить свои природные плоды. Только тогда можно добиться всего.

– Ты хочешь сказать, что я смогу получить все, если пущу корни в землю и буду стоять на заднем дворе? – саркастически спросил рыцарь.

Мерлин засмеялся:

– Конечно, человек имеет ноги, чтобы ходить. Но если он станет чаще останавливаться, чтобы принять и оценить, а не суетливо бегать, чтобы только схватить, то сможет постичь подлинный смысл честолюбия, исходящего от сердца.

Рыцарь молча сидел и размышлял над словами Мерлина. Он внимательно рассматривал стоявшее перед ним пышное дерево. Потом перевел взгляд на Белку, с нее на Ребекку и наконец на Мерлина. Ни дерево, ни спутники рыцаря не были честолюбивыми, а честолюбие Мерлина явно исходило от сердца. Все они выглядели счастливыми и здоровыми и были настоящим образцом жизнелюбия.

Затем рыцарь подумал о себе: тощий человек с отрастающей косматой бородой. Он был слабым, нервным и истощенным, оттого что постоянно носил на себе тяжелые доспехи. Все эти беды были порождены его честолюбивым умом, а теперь ему предстояло все исправить. Это пугало его, но после стольких потерь ему уже нечего было терять.

– С этого момента мое честолюбие будет исходить только от сердца, – клятвенно произнес он.

Сразу после этих слов замок и Мерлин исчезли, а рыцарь, вместе с Ребеккой и Белкой, очутился на тропе Истины. Рядом с тропой протекал ручей, искрясь на солнце. Рыцарь хотел пить и встал на колени перед ручьем. Вдруг, к своему удивлению, он заметил, что ржавые доспехи на его руках и ногах обсыпались. Его борода снова сильно отросла. Было очевидно, что в Замке Знаний время снова сыграло с ним шутку.

Рыцарь задумался над этим странным явлением и понял, что Мерлин был прав. Он осознал, что время летит быстро, когда человек прислушивается к себе. Рыцарь вспомнил, как долго тянулось время, когда он зависел от помощи других людей.

Теперь, лишившись большей части своих доспехов, он ощутил легкость. Еще он чувствовал себя моложе своих лет. Рыцарь знал, что теперь любит себя больше, чем за все предыдущие годы. Уверенным шагом молодого человека он зашагал к Замку Воли и Смелости. Ребекка летела над его головой, а Белка бежала сзади.

Глава 6

Замок Воли и Смелости

Утром следующего дня необычная компания подошла к последнему замку. Он был выше всех остальных, а его стены выглядели крепче. Рыцарь был уверен, что в этом замке он пробудет недолго, и зашагал через мост в сопровождении друзей.

Не прошли они и половины моста, как ворота замка распахнулись и они увидели огромного, грозного, огнедышащего дракона. С ужасным грохотом он двигался им навстречу, сверкая на солнце своей зеленой чешуей. Ошеломленный рыцарь остановился. Ему приходилось видеть разных драконов, но такого он видел впервые. Дракон был огромным и извергал ревущее пламя не только пастью, как все драконы, но еще глазами и ушами. Хуже всего было то, что необычная длина огненного шлейфа явно говорила о необычайной свирепости дракона.

Рыцарь протянул руку, чтобы выхватить меч, но его пальцы сомкнулись в пустоте. Он задрожал. Неестественным хриплым голосом рыцарь позвал Мерлина на помощь, но, к своему великому ужасу, не увидел волшебника.

– Почему он не появляется? – кричал в страхе рыцарь, увертываясь от пламени монстра.

– Не знаю, – ответила Белка. – Обычно он не подводил.

Ребекка, сидевшая на плече рыцаря, вытянула шею и стала прислушиваться:

– Понятно. Сейчас Мерлин находится в Париже, на совещании волшебников, – сообщила она.

– Он не имеет права подвести меня в эту минуту, – сказал про себя рыцарь. Волшебник обещал, что на тропе Истины не будет драконов.

– Он говорил про обычных драконов, – прорычало чудовище низким голосом, сотрясая деревья вокруг.

При этом Ребекка чудом удержалась на плече рыцаря.

Ситуация была отчаянной. Дракон, читающий чужие мысли, представлял исключительную опасность. Рыцарь с трудом овладел собой и крикнул' властным громким голосом:

– Прочь с пути, огромная горелка!

Извергая огонь во все стороны, зверь прохрипел:

– Вы только посмотрите, как заговорил этот трусливый заяц.

Не зная, что делать дальше, рыцарь умолк. Затем он спросил:

– Что ты делаешь в замке Воли и Смелости?

– Для меня это самое лучшее место. Ведь я – дракон Страха и Сомнения.

Рыцарь признал, что при данных обстоятельствах имя дракона было вполне уместным. Именно страх и сомнение он испытывал сейчас.

Дракон снова зарычал:

– Я должен усмирить твою гордыню, чтобы ты не заносился перед другими, потому что побывал в Замке Знания.

Ребекка прошептала рыцарю на ухо:

– Как-то Мерлин говорил, что самопознание может убить дракона Страха и Сомнения.

– И ты в это веришь? – прошептал рыцарь в ответ.

– Да, – ответила Ребекка уверенно.

– Вот ты и воюй с этим зеленым извергателем огня!

Рыцарь развернулся и пошел по мосту в обратную сторону.

– Ха-ха-ха! – засмеялся дракон. При последнем «ха» из его пасти вырвалось пламя и штаны рыцаря загорелись сзади.

– Неужели ты все бросишь после того, что достиг? – спросила Белка, когда рыцарь отряхивал с ягодиц искры.

– Не знаю, – ответил рыцарь, – просто я привык к такой маленькой роскоши, как жизнь.

Сэм вмешался:

– Как ты будешь жить дальше, если даже не имеешь силы воли проверить то, насколько себя знаешь?

– Ты тоже веришь, что самопознанием можно убить дракона Страха и Сомнения? – спросил рыцарь.

– Конечно. Самопознание – это правда. Тебе знакомо изречение «Правда – крепче меча»?

– Да, знакомо. Но пробовал ли кто-нибудь доказать это ценой собственной жизни и уцелеть? – спросил рыцарь.

Не успел он произнести эти слова, как тут же вспомнил, что доказывать не надо было ничего. Он родился хорошим, добрым и любящим. Именно поэтому он не должен испытывать страх или сомнение. Дракон – это просто иллюзия.

Рыцарь смотрел, как дракон греб лапой землю и поджигал вокруг кусты, пытаясь его устрашить. Осознав, что дракон существует только в его воображении, рыцарь глубоко вздохнул и снова направился вперед по мосту.

Дракон, конечно же, выступил ему навстречу, хрипя и извергая пламя.

На этот раз рыцарь уже не останавливался. Но стоило новому языку пламени коснуться его бороды, как мужество тут же покинуло его. С криком страха и отчаяния рыцарь развернулся и пустился бежать прочь.

Дракон громогласно гахохотал и выпустил за убегавшим рыцарем длинный шлейф огня. Воя от боли, рыцарь летел по мосту в сопровождении Белки и Ребекки. Рядом протекал небольшой ручей, и он с разгону плюхнулся в холодную воду обгоревшим задом. С шипением огонь погас.

Белка с Ребеккой сидели на берегу и успокаивали его.

– Ты очень храбрый, – сказала Белка.

– Для первой попытки не так уж и плохо, – добавила Ребекка.

Изумленный рыцарь поднял на них глаза:

– Что значит «для первой попытки»?Невозмутимым голосом Белка сказала:

– Во второй раз у тебя получится лучше. Рыцарь сердито огрызнулся:

– Во второй раз иди туда сама.

– Помни, дракон всего лишь иллюзия, – сказала Ребекка.

– А огонь из его пасти тоже иллюзия?

– Да, – ответила Ребекка, – огонь – это тоже иллюзия.

– Почему же тогда я сижу в ручье с обгоревшим задом? – настаивал рыцарь.

– Огонь стал настоящим, когда ты реально поверил в дракона, – объяснила Ребекка.

– Если ты веришь, что дракон Страха и Сомнения настоящий, то наделяешь его реальной испепеляющей силой и можешь сгореть, – сказала Белка.

– Они правы, – подтвердил Сэм. – Ты должен вернуться к дракону и доказать свою силу раз и навсегда.

Рыцарь почувствовал, что его загнали в угол. Трое против одного, вернее два с половиной против половины, потому что Сэм, как его условная половина, был согласен с Белкой и Ребеккой, а другая его половина, он сам, не хотела вылезать из ручья.

Пока рыцарь собирался с духом, Сэм сказал ему:

– Бог дал человеку мужество. А мужество ведет человека к Богу.

– Я устал постоянно разгадывать эти загадки. Мне лучше остаться здесь, в ручье, и успокоиться.

– Послушай, – настоятельно сказал Сэм, – если ты снова отправишься к дракону, то, может быть, и погибнешь, но если не сделаешь этого – смерти точно не миновать.

– Когда нет выбора, решение принимается легко, – сказал рыцарь.

Он тяжело, с неохотой поднялся, глубоко вздохнул и снова пошел через мост.

Дракон с удивлением смотрел на него.

– Какой же он упрямец!

– Снова пришел? – прохрипел он. – На этот раз я тебя точно зажарю!

Но теперь к дракону приближался уже совсем другой рыцарь. Он неустанно твердил:

– Страх и сомнение – это иллюзия.

Дракон стал извергать гигантские шлейфы трескучего пламени, но, как он ни старался, пламя не причиняло рыцарю ни малейшего вреда.

Чем ближе подходил рыцарь, тем меньше становился дракон. Скоро дракон стал размером с лягушку. Пламя исчезло совсем, а дракон стал выплевывать маленькие зерна. Это были зерна сомнения. Они тоже не смогли остановить рыцаря. Он продолжал уверенно приближаться, и в конце концов дракон стал совсем крохотным.

– Наша взяла! – победоносно закричал рыцарь.

Дракончик еле слышно пропищал:

– На этот раз, может, и так. Но я буду возвращаться снова и снова, становясь на твоем пути.

С этими словами он исчез в клубах голубого дыма.

– Возвращайся, когда вздумается, – крикнул ему рыцарь. – С каждым разом я буду крепнуть, а ты – слабеть.

Ребекка вспорхнула и села рыцарю на плечо.

– Теперь видишь, что я была права. Глубокое знание себя может уничтожить дракона Страха и Сомнения.

– Если ты верила в это искренне, то почему не пошла к дракону вместе со мной? – спросил рыцарь, совсем не чувствуя превосходства над своим пернатым другом.

Ребекка распушила перья:

– Я не хотела вмешиваться, ведь это испытание послано тебе.

Повеселевший рыцарь протянул руку к воротам, чтобы войти, но замок вдруг исчез! Сэм объяснил:

– Тебе больше не надо доказывать, что обладаешь волей и смелостью, потому что ты их уже проявил.

Рыцарь откинул голову назад, заливаясь радостным смехом. Он увидел вершину горы. Тропа стала намного круче, чем была до сих пор. Но это уже не имело значения.

Теперь его ничто не остановит.

Глава 7

Вершина Истины

Цепляясь руками за склон горы, рыцарь медленно карабкался вверх. Он до крови изрезал пальцы об острые камни. Когда вершина была уже совсем близко, он увидел перед собой огромный камень. Камень был необычный – на нем виднелась надпись:

Рыцарь был слишком измучен, чтобы преодолеть эту последнюю преграду. Казалось невозможным понять смысл надписи, когда висишь, уцепившись за отвесный склон горы. Но он знал, что обязан сделать это.

Белка и Ребекка очень хотели посочувствовать ему, но вовремя сдержались, потому что сочувствие делает человека слабым.

Рыцарь глубоко вздохнул, и его мысли прояснились. Он вслух прочитал вторую половину надписи:

Неизвестное вряд ли смогу я познать, Коль цепляюсь за то, что я знаю.

Рыцарь стал вспоминать все, что знал. Он знал себя, вернее понимал, чем обладал и чего был лишен. У него было определенное представление о подлинном и ложном. Еще он высказывал суждения о том, что хорошо и что плохо. Он хорошо знал все это.

Рыцарь посмотрел на камень, и вдруг его осенила ужасная мысль: камень, за который он сейчас держался, боясь сорваться вниз, тоже был знакомой ему реальностью. Не означает ли эта надпись, что он должен разжать руки и упасть в пропасть неизвестности?

– Ты все правильно понял, рыцарь, – сказал Сэм. – Надо разжать руки.

– Неужели ты хочешь, чтобы мы оба погибли? – закричал рыцарь.

– Мы с тобой умираем сейчас, – сказал Сэм. – Взгляни на себя – ты стал немощным, а твоя душа исполнена страха и сомнения.

– Сейчас я не испытываю такого страха, как раньше, – сказал рыцарь.

– Раз так, поверь и отпусти камень, – сказал Сэм.

– Кому? – запальчиво выкрикнул рыцарь. Ему надоели философские рассуждения Сэма.

– Не кому, – ответил Сэм, – а чему.

– Что это значит? – спросил рыцарь.

– Это значит поверить в жизнь, силу, Вселенную, или Бога – называй как хочешь.

Повернув голову назад, рыцарь с опаской посмотрел на бездонное ущелье под собой.

– Отпусти камень, – настойчиво прошептал Сэм.

Казалось, что выбора не было. С каждым мгновением его покидали силы, а из пальцев, сжимавших камень, сочилась кровь. Не сомневаясь, что гибели не миновать, рыцарь отпустил камень и стал резко падать – он начал погружаться в свои бесконечные воспоминания.

Рыцарь вспомнил, как всю жизнь обвинял в чем-то мать, отца, учителей, жену, сына, друзей и многих других людей. Продолжая проваливаться в пустоту, он каялся в том, что осуждал их когда-то.

Рыцарь падал все быстрее и быстрее, испытывая тошнотворное головокружение. И вдруг он сумел ясно представить свою жизнь, лишенную упреков и обид. В этот миг он принял на себя всю ответственность за прожитые годы, за влияние других людей на его судьбу и за события, происходившие в его жизни.

С этой минуты он больше никого не станет обвинять в собственных промахах и ошибках. Осознание того, что он являлся причиной, а не следствием, придало ему новые силы. Страх покинул его.

Когда он ощутил непривычное спокойствие, случилось невероятное: он стал подниматься вверх! Да, как ни странно, рыцарь поднимался выше и выше. При этом он чувствовал связь с бездонной глубиной ущелья – это была связь с самим сердцем земли. Он продолжал подниматься ввысь, ощущая контакт с небом и землей. Внезапно рыцарь почувствовал, что стоит на вершине горы. Теперь он понимал смысл надписи на большом камне. Ему удалось избавиться от страха и от всего, что раньше делало его жизнь трудной. Желание познать неизвестное дало рыцарю свободу. Сейчас ему принадлежала вся Вселенная.

Он стоял на вершине горы, дыша на полную грудь; его переполняло чувство радости бытия. Голова рыцаря слегка кружилась оттого, что теперь он видел, слышал и чувствовал все вокруг, ощущая саму Вселенную. Раньше все его чувства были притуплены страхом перед неизвестным, теперь же он воспринимал все с невероятной легкостью. Тепло полуденного солнца, мелодичное насвистывание ласкового горного ветерка, красота и гармония живописных природных ландшафтов доставляли ему невероятное блаженство. Сердце рыцаря переполнялось любовью к себе, Джульетте, Кристоферу, Мерлину, Белке, Ребекке, к жизни и чудесному миру вокруг.

Белка и Ребекка увидели, как рыцарь упал на колени и заплакал в порыве благодарности.

– Я чуть не умер от того, что не выплакал лишние слезы, – подумал он.

Слезы катились по щекам и бороде рыцаря, попадая на нагрудник кирасы. Эти искренние слезы были очень горячими и быстро растопили оставшиеся доспехи. Рыцарь закричал от радости. Никогда больше он не наденет доспехи и не отправится в поход. Никогда больше люди не увидят сверкающие доспехи и не подумают, что солнце взошло на севере и зашло на востоке.

Рыцарь улыбнулся сквозь слезы, еще не понимая, что от него исходит яркий свет. Этот свет был намного ярче, чем свет старательно начищенных доспехов; он искрился как ручей, светился как луна и ослеплял как солнце.

Он действительно был ручьем. Он был луной. Он был солнцем. Рыцарь олицетворял собой все это и даже больше – он слился с бесконечной Вселенной.

Он был сама любовь. Теперь для него все только начиналось.