Среди всех шестнадцати самолетов только ИМ-Киевский смог выполнить поставленную перед ним задачу и разбомбил штаб дивизии. Общая неудача миссии не может быть отнесена за счет Муромцев или организационных недостатков ЭВК, хотя многие противники тяжелой авиации, конечно же, с ликованием возложили вину на Муромцев.
Неудача миссии, если говорить в общем, была следствием тактической незрелости, недостаточной подготовленности и чрезмерной импровизации. Эти черты характеризовали боевое применение Муромцев в начале войны.
Даже когда Муромцы были активны на всех фронтах - совершая боевые вылеты на Северном, Западном, и Юго-Западном фронтах, на базе в Пскове продолжались тренировки нового поколения летчиков для ЭВК. На Псковском аэродроме мы тщательно проверяли их годность для боевой работы и их командирский потенциал в военной авиации.
В то же самое время, Игорь Сикорский без отдыха совершенствовал конструкцию Муромцев. 6 сентября 1916 г. он поднялся в воздух на Муромце типа "Е". Это новое воздушное судно могло с легкостью достигнуть высоты 3100 метров с грузом 2457 кг. Кабина была более просторной, чем у ранних моделей Муромцев. Было изменено положение топливного бака и усилено бортовое вооружение. Лобовое стекло было сделано из небьющегося стекла и сконструировано таким образом, чтобы обеспечивать обзор не только вперед, но и вверх, вниз, и в стороны.
Новые авиационные двигатели для Ильи Муромца, тип "Е" были производства французской фирмы Рено. Мощность двигателей в этом варианте было увеличена до 740. В то время Русско-Балтийский завод не мог производить авиационные двигатели. Рено показали хорошие результаты, но из-за их веса, большого размера и уровня потребления топлива соотношение веса и мощности оказалось менее благоприятным. С двигателями Рено полезная нагрузка и дальность Муромцев сократилась. Один из таких оснащенных моторами Рено Муромцев был понят в воздух 8 мая 1916 г. штабс-капитаном Алехновичем, командиром ИМ-5. Алехнович вылетел из города Винница в Кишинев с грузом примерно в 3000 кг, в плохую погоду и против сильного ветра, со скоростью более 20 метра в секунду и на высоте 1000 метров.
В конце сентября 1916 г. испытывались и другие Муромцы (в дополнение к типу "Е"). Муромцы типа "Г" имели многие особенности более ранних вариантов "Б" и "В", - но существенно отличались от этих типов двигателями - двумя внутренними 220-сильными Рено и двумя внешними 150-сильными Р-БВЗ. Эта конфигурация была вызвана тем, что в России ощущался острый недостаток авиационных двигателей. Как упоминалось выше, в военное время России приходилось зависеть от поставок двигателей иностранного производства.
Как оказалось, Илья Муромец типа "Г" был лучшие характеристики, чем Муромцы, оснащенные двигателями Санбим. "Г" легко мог достичь высоты 3500 метров, неся полезную нагрузку 1600 кг и мог подняться на высоту 1000 метров за 6 минут. Тем не менее, нужно указать, что у Ильи Муромца типа "Г" во время его первого полета кончилось топливо и его пилот, капитан Р. Л. Нижевский вынужден был совершить аварийную посадку в поле в 30 км от аэродрома. Нижевский сделал несколько витков с высоты 200 метров и успешно приземлился.
Помимо четырехмоторного Муромца И. Сикорский в то же время также спроектировал и построил Двухвостку, С-19, которая имела двойной фюзеляж с двумя двигателями. Во время испытаний С-19 был поврежден и новых моделей построено не было. На С-19 двигателями Санбим стояли друг за другом, тандемом.
Тем временем продолжалась подготовка командного состава для Муромцев. К лету 1916 г. большинство молодых офицеров, назначенных на Муромцы, оставили Псков и выехали на фронт. Они совершали тренировочные полеты на Муромцах без всяких происшествий. Единственный серьезная авария с участием Ильи Муромца произошла 29 мая 1916 г., инцидент, во время которого разбился ИМ-14, пилотируемый штабс-капитаном Иньковым, не имевшим достаточного опыта и погибшим в этой катастрофе. Причины катастрофы были очевидными. Иньков попытался развернуть свое воздушное судно без крена - то есть, произвести плоский разворот (известный военным пилотам также как "штабной"). Кроме смерти штабс-капитана Инькова, ранения получили также штабс-капитан Валевачев, механик Ковальчук и военный пилот лейтенант Полетаев. К несчастью, Валевачев и Ковальчук через несколько дней скончались. Пятый член экипажа, доброволец Насонов, которого в момент удара о землю в кабине не было, отделался только переломом запястья.
Осенью 1916 г. Муромцы, назначенные в рижский отряд были отозваны. ЭВК переместился на юго-западный фронт, в город Винницу, Подольской губернии. Эскадрилья разместилась на территории фабрики, которой до войны принадлежала немцам. Фабричные здания стали прекрасными казармами для персонала эскадрильи, рядом с которыми располагалось летное поле. Эвакуация ЭВК из Пскова, включавшая также всех Муромцев с Северного фронта вызвала некоторое возмущение, особенно в штабе Северного фронта. Это перемещение было вызвано решением Ставки начать весеннее наступление на румынском фронте в 1917 г.
В начале 1917 г. наши армии уже имели достаточное количество артиллерии, боеприпасов и военного снаряжения, чтобы нанести по противнику мощный удар, который позволил бы нам добиться решающего перелома. Все полагали, что успех уже близок. Шли разговоры о том, чтобы оркестр гвардейской роты начал разучивать специальный марш "Триумфальный въезд в Константинополь". Как хорошо известно, австрийцы ожидали нашего наступления с предчувствием своей капитуляции.
Отряд Муромцев, расквартированный в городе Болград на Румынском фронте представлял собой первую ласточку в освобождении Сербии и Румынии от австрийских и немецких войск. Судьбоносные события в Петрограде в марте 1917 г. все опрокинули. Вместо громовых звуков победы, судьба завещала нам позор, вместо столь желанного мира нам пришлось испытать агонию гражданской войны.
Революция 1917
В ранних главах моего повествования я указывал причины медленного совершенствования Муромцев. Задержки и небольшой масштаб производства означали, что воздушных судов, пригодных для боевой работы, было немного.
Следует указать, что в начале 1917 г. ЭВК представляла из себя внушительное зрелище. В Виннице, новой базе Муромцев, работа была в полном разгаре. В то время мастерские эскадры были оснащены всеми необходимыми инструментами, которые позволяли наземному обслуживающему персоналу выполнять самые сложные задачи. ЭВК оставался дисциплинированным воздушным подразделением не несмотря на его тыловой статус и многочисленных гражданских рабочих. Этот факт был признан командующим Юго-Западного фронта, который посетил Винницу и, к своему удивлению, не обнаружил дезорганизации, типичной для резервных подразделений в первые дни революции.
Дисциплина, поддерживающаяся в ЭВК была видна в поведении нижних чинов, которые не пытались ставить под вопрос действия властей. Тем не менее, эта относительное затишье в ходе событий 1917 г. было вскоре разбито вдребезги. ЭВК, конечно же, оказалась жертвой распада. В марте 1917 г. в тот день, когда Николай II издал свой манифест об отречении, начался пожар на одном из складов ЭВК. Инцидент был вызван намеренным поджогом, очевидно это был предумышленный акт, а не случайность. Ущерб, нанесенный пожаром, был значительным. К чести нижних чинов правительственная собственность не была разворована. Многие солдаты приняли участие в тушении пожара. Некоторых даже пришлось силой оттаскивать от горящего здания. Несколько солдат пострадали от ожогов и многие наглотались дыма. Часовой, стоявший на посту рядом с бензиновой цистерной не ушел со своего поста даже когда рядом с ними стали сыпаться искры. Этот же часовой поднял тревогу, открыв огонь в воздух. Он вызвал остальных, которые переместили цистерну в безопасное место.
По мере того, как разворачивались революционные события 1917 г. ЭВК в конце концов пала жертвой тех же самых сил распада, которые привели к коллапсу русской армии. Те, кто помнили эти дни и беседовали с солдатами, поняли, что ЭВК отличалась по своему характеру от многих армейских частей. Не было ни единого убийства, ни одного акта насилия по отношению к офицерам, по крайней мере до того момента, когда армия полностью распалась. Конечно, с первых дней войны определенные солдаты эскадры восприняли революционные идеи и многие стали "сознательными" большевиками.
Для лучшего понимания событий, произошедших в Виннице, необходимо упомянуть несколько фактов. 13 апреля 1917 г. многочисленным гарнизонным частям Винницы было приказано явиться вместе с оружием на плац 73-го Крымского пехотного полка. В мирное время казармы рядом с плацем занимал пехотный полк, но сейчас они служили в качестве госпиталя и здесь же размещался личный состав 15-го резервного полка.
На этом митинге, человек, по фамилии Семенов, бывший член II Государственной Думы обратился к солдатам с речью. Он приветствовал собравшиеся войска от имени Совета рабочих и солдатских депутатов. Его речь была типичной для того времени, в ней он упомянул, впрочем, по непонятным причинам, и Наполеона, который пришел в Россию, чтобы дать ей "землю и свободу". Помимо этого любопытного замечания я больше ничего не могу из нее вспомнить. Что общего имел Наполеон с "завоеваниями пролетариев" аудитория не очень хорошо понимала, как, похоже, и сам оратор. Тем не менее, это смущение не помешало толпе качать оратора под звуки "Марсельезы". Командующий гарнизоном - и некоторые офицеры - полные благоговения - также присоединились к толпе, качавшей депутата, видя в этом жесте способ выразить свою солидарность с Советами.
3 мая 1917 г. в Виннице состоялись военные похороны. Хоронили четырех человек, которые были расстреляны военными властями после военно-полевого суда в 1916 г. за их преступления: двое за шпионаж в пользу Австрии, один за мародерство, и еще один за изнасилование семилетней. Они были кое-как погребены на краю оврага и весной их тела были обнаружены. Открытие тел дало почву для множества слухов. Последовало расследование, в результате которого было установлено, что это тела казненных преступников. Но, тем не менее, они были перезахоронены с большими почестями на глазах у всего гарнизона. Других жертв царского режима обнаружено не было.
Одним из первых распоряжений Временного правительства по отношению к эскадре было смещение генерала Шидловского с поста командующего. Генерал М. В. Алексеев, начальник штаба, написал Шидловскому из ставки о том, что военный министр Гучков обнаружил пагубную роль Шидловского и потребовал его отставки. В том же самом письме генерал Алексеев выразил свое глубочайшее сожаление по поводу этой отставки, подчеркивая свою высокую оценку командирской и организационной деятельности Шидловского.
18 апреля генерал Шидловский собрал пилотов Муромцев и старших офицеров эскадры и объявил о им о решении Гучкова и о своей отставке. Шидловский побудил офицеров продолжать начатую борьбу и не забывать то дело, которому они отдавали свою энергию. Во время прощальной речи генерал Шидловский не мог скрыть своего волнения и сдержать обуревавшие его эмоции. Человек, известный силой своего характера, командир ЭВК был потрясен и глубоко переживал эти события. Во время прощальной речи на его глазах выступили слезы. Одновременно с Шидловским эскадру покинул и Игорь Сикорский.
После объявления "Приказа номер один" и известных революционных шагов нового Временного правительства эффективная боевая работа ЭВК стала невозможной. Поначалу, конечно же, жизнь эскадры оставалась в целом нормальной, возможно в результате "инерции", хотя большое количество "воинов" дезертировало и покидало фронт. Самолеты ЭВК продолжали совершать боевые вылеты даже несмотря на враждебное отношение некоторых "классово-сознательных" солдат, которые верили что такие действия за линией фронта могут вызывать задержку мирного договора "без аннексий и контрибуций". Было зафиксировано несколько случаев мелкого саботажа на Муромцах, а так же угрозы в адрес офицеров, которые летали на боевые задания.
В этих обстоятельствах, боевые вылеты могли бы быть названы скорее самоубийственными. Но командиры отдельных отрядов ЭВК на румынском фронте и в Галиции, в районе Тарнополя и Черткова, продолжали совершать боевые вылеты. 8 мая 1917 г., например, капитан Г. В. Клембовский на ИМ-15 вступил в воздушный бой с тремя немецкими истребителями и сбил двух из них, которые осмелились подойти слишком близко. На борту ИМ-15 механик Голубец был легко ранен в плечо. Воздушное судно получило несколько попаданий, которые повредили пропеллер и вывели из строя один из двигателей.
История этого вылета такова: ИМ-15 вылетел из Ягельницы, неподалеку от Черткова утром 8 мая 1917 г. Экипаж состоял из командира корабля, капитана Г. В. Клембовского; заместителя командира лейтенанта Демичева-Иванова; артиллерийского офицера капитана П. В. Ивановского; военного пилота штабс-капитана Федорова; и механика, унтер-офицера Голубца. На борту самолета было 606 кг бензина, 131 кг масла, 6 16-ти килограммовых бомб и четыре пулемета, включая Виккерс и Льюис, а также два легких пулемета Мадсена. Патронов было в изобилии. Маршрут этого вылета был следующим: Ягельница, Монстрежиско, Липица Дольна, и сельскохозяйственный комплекс в Хутиско, где был расположен штаб 22-й турецкой пехотной дивизии. Во время полета экипаж воздушного судна стрелял из пулеметов по вражеским окопам. Четыре бомбы, сброшенные на Хутиско, попали в строения и вызвали пожары. Во время обратного полета, примерно в десяти километрах от наших окопов, в районе деревни Мечищув три вражеских истребителя типа Фоккер приблизились и атаковали ИМ-15 сзади. Ответным огнем один истребитель был сбит и упал в лесу неподалеку от вражеских траншей. Второй Фоккер был сбит уже над нашей территорией. Из-за повреждений, которые получил ИМ-15 и из-за ранений механика Голубца экипаж не видел падение Фоккера. Информация об уничтожении вражеских самолетов была передана в штаб армии частями 41 армейского корпуса. Свидетели указывали, что воздушный бой проходил на высоте 1800 до 2400 метров.
За эти боевые действия заместитель командира ИМ-15 лейтенант Демичев-Иванов был награжден Орденом Св. Георгия IV степени. Капитан П. В. Ивановский и штабс-капитан В. С. Федоров были награждены Георгиевскими мечами, унтер-офицер С. Голубец был награжден Георгиевским крестом. Командир ИМ-15, капитан Клембовский был также рекомендован к награждению орденом св. Георгия IV степени. Эта рекомендация была послана через штаб Юго-западного фронта в Георгиевский совет в Петрограде, но последующие революционные события помешали капитану Клембовскому получить награду.
После воздушного боя капитан Клембовский получил следующую телеграмму от командующего Юго-западным фронтом:
Главнокомандующий приказал передать свою глубокую благодарность всем членам экипажа Ильи Муромца - XV за их отважные действия во время воздушного боя 8 мая в районе деревни Мечищув.
Говоря об подобных вылетах на румынском фронте заслуживают упоминания полеты ИМ-9 под командованием военного пилота капитана Р. Л. Нижевского. Эти полеты также состоялись весной 1917 г. Во время этих действий ИМ-9 продемонстрировал исключительные боевые качества. Во время одного из вылетов, когда самолет пересекал линию фронта, карбюратор двигателя Рено загорелся и пламя быстро охватило поверхность нижнего крыла. Под сильным зенитным огнем экипажу удалить погасить пламя. Унтер-офицер Иванов и доброволец Капон выбрались на крыло и потушили огонь.
После этой аварийной ситуации ИМ-9 продолжал свой полет на трех оставшихся двигателях. Только с тремя двигателями он произвел бомбардировку и вернулся благополучно на базу. В то время тот же воздушный корабль возвращался после бомбежки станции Троян, оно было атаковано двумя вражескими истребителями. До этой неожиданной атаки экипаж отдыхал, считая себя уже в безопасности и не приняв никаких мер предосторожности.
Вражеские истребители приблизились к ИМ-9 сзади и открыли огонь из пулеметов. Прапорщик Талако был ранен в ногу и унтер-офицер Янушкевич получил смертельное ранение в живот. Тем не менее, экипаж отбил эту атаку, сбив один из вражеских истребителей. Радиаторы двух внутренних двигателей были пробиты пулями, что заставило экипаж пролететь 53 оставшихся километра до своего аэродрома только на трех двигателях.
Один из отрядов ЭВК неподалеку от Тарнополя испытал глубокий революционный кризис, который имел трагические последствия. 11 мая 1917г. у города Микулиста, вместе со всем экипажем разбился ИМ-1. Когда воздушное судно находилось в воздухе, Находясь в воздухе, сломалась одна из стоек. Инцидент был результатом преднамеренного саботажа. Кто-то ослабил стойку и удерживающие ее тросы, и этот ущерб мог быть предотвращен, если бы штатный механик ИМ-1 М. Т. Шидловский, который всегда тщательно обследовал самолет перед вылетом, находился бы на службе. Шидловский заявил, что был болен в результате постоянных оскорблений и угроз от нижних чинов эскадрильи. Он был помещен в госпиталь. Офицеры ИМ-1, отправлявшиеся на боевое задание, могли просмотреть такую вещь, как ослабленную стойку или даже удаленную гайку.
Во время катастрофы погиб весь экипаж. Командир ИМ-1, лейтенант Г. И. Лавров был флотским авиатором, который в 1914 году совершил полет в Киев вместе с Игорем Сикорским. В то время Лавров командовал отдельным отрядом ЭВК. Другими членами экипажа, погибшими в результате этой трагической аварии были: заместитель командира лейтенант В. К. Витковский; лейтенант Шокальский, капитан Отрешко, прапорщик Балашов и механик Сафонов.
Вскоре после позорного отступления наших войск из Тернополя там начались грабежи и неразборчивое насилие против мирного населения. Эти акты оправдывались как направленные на установление "революционной дисциплины". Когда приблизился противник, было решено отвести ЭВК из Винницы в тыл, вглубь России, но этому помешали растущая анархия и недостаток транспорта.
В августе 1917 г. над Винницей появился вражеский аэроплан. Экипаж, считая себя в безопасности, несколько раз открывал огонь по мирному населению города и сбросил бомбы на аэродром ЭВК, которые не причинили, впрочем, никакого вреда. Осколками взорвавшихся бомб, сброшенных на базу, была ранена крестьянская девочка.
Не представлявший никакой опасности для противника большой гарнизон Винницы в конце концов пал жертвой революционной пропаганды. Праздность солдат гарнизона в свою очередь представляла опасность для мирного населения. 23 октября 1917 г. группы вооруженных солдат сделали попытку захватить винные склады. Спирт был вылит в реку Буг и можно было видеть необычную для тех времен сцену, когда солдаты и жители бежали к реке со своими чайниками, чтобы наполнить их этой ценной, хотя и грязной, смесью воды и спирта.
Толпы солдат, атаковавшие склады, убежали прочь после первого же выстрела, сделанного из броневика. Никто не был ранен. Напуганные военные власти и муниципальные чиновники Винницы решили удалить 15-й резервный полк, который был расквартирован в городе. Тем не менее, полк отказался трогаться с места. Когда карательный отряд, состоявший из взвода кадетов Второй школы прапорщиков в городе Житомире, одной батареи казаков и подразделения броневиков вошли в Винницу, весь гарнизон сдался. Броневики были теми же, которые пытались защитить винные склады. Во время этого бунта к 15-му резервному полку присоединился пулеметный полк, все нижние чины ЭВК, зенитная батарея и другие. Ситуация складывалась достаточно серьезная. Кроме того, что гарнизон Винницы был гораздо больше по размерам, чем его противники, в складах эскадры находился также огромный запас оружия - более 250 пулеметов с боеприпасами.
Офицеры ЭВК отказались участвовать в этих "военных действиях". Напротив, нижние чины ЭВК, которые были уверены в победе над "контрреволюционными" войсками Временного правительства объявили, что они могут обойтись и без офицеров. Эти события развернулись 9-10 ноября 1917 г., в то же самое время, когда большевики захватили власть в Петрограде.
9 ноября 1917 г., когда восставший гарнизон Винницы отказался сложить оружие, казачья батарея открыла огонь по ЭВК и вела его с 3 до 10 вечера с небольшими перерывами. Солдаты, пытавшиеся атаковать батарею, были отброшены и в беспорядке отступили. Солдаты, которых недоставало опытных офицеров, не смогли захватить батарею. После первых залпов восставшие солдаты возвратились в свои казармы и оставались там. Хотя в восставшем гарнизоне находилось несколько офицеров, среди них не оказалось ни одного умного руководителя, который мог бы предложить подавить первым делом артиллерийскую батарею, что было бы сравнительно нетрудно сделать, поскольку она не имела никакого прикрытия.
В действительности ситуацию спас командир "правительственной" роты броневиков, капитан Халиль-Беков. Он открыл огонь из броневика, подошедшего к дверям городской ратуши, где в тот момент заседал местный совет солдатских и рабочих депутатов. Затем он выгнал повстанцев из здания. Позднее он лично, в легком броневике, атаковал большевистский броневик и зажег его, пробив ему из пулемета бензобак. Капитан Халиль-Беков в дальнейшем не позволил инициативе ускользнуть из его рук.
Той же ночью, солдаты ЭВК сложили оружие и к вечеру следующего дня 20000 солдат гарнизона сложили оружие и сдались нападавшим. В Петрограде в нескольких газетах появились статьи, в которых эти события описывались в экстравагантной манере, как кровавые битвы. Статьи также описывали, как Муромцы летали над полем боя и сбрасывали бомбы. В Виннице в то время вообще не было Муромцев, не говоря уже о пилотах, которые захотели бы совершать подобные вылеты. Вероятнее всего воспаленное воображение корреспондента спутало Муромцев с одиноким Вуазеном, летавшим в тот день над этим районом и имевшем на борту никаких бомб.
Во время противостояния в Виннице лишь несколько человек были убиты и ранены. В карательном отряде двое солдат были убиты и трое кадетов ранены пулеметным огнем, который открыли по ним нижние чины ЭВК. Среди повстанцев было двое убитых при взрыве броневика и еще несколько человек были ранены. В месте расположения ЭВК несколько зданий были повреждены снарядами. В городе были повреждены средняя школа и православный собор. Несмотря на свою победу, отряд сил, лояльных Временному правительству, должен был спешно отступить к городу Бердичеву. Это отступление было необходимым, потому что большевики, захватившие Петроград, распространяли свою власть на другие города. Организованное сопротивление им почти не оказывалось.
В этой запутанной политической ситуации большевики были временно низложены украинскими националистами из полка Дорошенко. Это украинское движение были известно под названием "гайдамакское". Их комиссары затем демобилизовали всех "русских" из армии и отправили их по домам. Гайдамаки приняли активное участие в расхищении оборудования ЭВК, имущества и запасов, превзойдя в этом деле своих предшественников. Например, они похитили сухие пиломатериалы из ценных пород дерева, предназначенные для самолетов ЭВК, для того, чтобы топить им печки, хотя в окрестностях был в изобилии лес и каменный уголь. Вожди гайдамаков - то есть, их офицеры, - не препятствовали своим солдатам воровать и когда тех спрашивали, почему они жгут этот ценный материал, солдаты отвечали: "Так ведь горит лучше!".
Офицеры, остававшиеся в эскадрилье, сделали попытку спасти оставшиеся запасы. Они попытались отправить их в Бердянск, где украинский авиационный штаб разрешил их объезд. Местный украинский комиссар попытался задержать их отправку, не предоставляя поездов. Эта ситуация тянулась до 30 января 1918 года, когда после короткого столкновения с войсками Второго гвардейского корпуса, которым командовали большевики во главе с мадам Буш, гайдамаки покинули Винницу. Во время боя расположение ЭВК попало под огонь артиллерийской батареи наступавшего Второго гвардейского корпуса.
Второй гвардейский корпус сохранял некоторые следы своего бывшего гвардейского статуса. Среди них можно было узнать бывших гвардейских стрелков и некоторых литовцев. Они маршировали браво и даже развернули свои старые знамена, хотя имперская монограмма на них была закрыта красными лоскутами. Войдя в Винницу, эти части наложили наказание на своих бывших врагов в форме массовых насильственных реквизиций. Лошадей, например, реквизировали по обвинению в том, что они принадлежат хозяину поместья.
28 февраля 1918 г. в связи с приближением немцев эти бывшие гвардейские войска решили оставить Винницу. Под огнем они отступили за Днепр.
Тем временем, бронепоезд с морской пехотой и гвардейцами прибыл в Винницу из Жмеринки и весь вечер и всю ночь продолжал стрельбу по мирной Виннице. 1 марта 1918 г. в Винницу вступили 30 солдат германского 133 Саксонского полка под командованием унтер-офицера и заняли ее без кровопролития.
К тому времени ЭВК оказалась в смятении. Помимо железнодорожных вагонов, загруженных имуществом эскадры и многими ценностями, здесь находилось только кладбище Муромцев. Во время прибытия немцев некоторые оставшиеся на аэродроме Муромцы были сожжены, хотя в действительности они находились в очень плохом состоянии. Захваченные неповрежденными воздушные корабли строго охранялись немцами. На бывший аэродром ЭВК вскоре прибыли немецкие аэропланы с черными крестами. Русским пилотам трудно было это принять, потому что ранее они встречались с этими же самолетами в воздушных боях.
Вскоре после этого ЭВК стала "украинизированной" и офицеры, не пожелавшие присягать только что провозглашенной свободной Украинской республики были незамедлительно удалены из эскадры. Подразделение было переименовано на украинский манер и существовало только на бумаге до осени 1918 г., когда немцы отступили и "освобожденная Украина" прекратила свое существование.
В единственном оставшемся авиаотряде ЭВК на Западном фронте неподалеку от Минска, где украинизация не проводилась, ситуация была столь же трудной. Солдаты отряда не разрешали офицерам, которые сейчас получали только солдатское жалование и рационы покинуть часть и держали их под постоянным наблюдением из страха, что они могут перелететь на Дон и присоединиться к контрреволюционерам.
Эта ситуация продолжалась до февраля-марта 1918 г., когда немцы, наступление которых не встречало никакого сопротивления, появились в 40 км от базы Муромцев. 6 марта 1918 г. солдатский комитет потребовал от командира отряда полковника Башко помочь разрешить ситуацию, которая угрожала им германским пленом. Несмотря на распад отряда, воздушные корабли и другое оборудование находилось под охраной и в хорошем состоянии, что по тем временам было замечательным достижением. Когда солдаты оставляли фронт, они часто продавали задешево все правительственное имущество, которое имели.
В то время пулемет можно было купить за 25 рублей. Артиллерийская батарея, включая орудия, снаряды и лошадей стоила 800 рублей. К чести нижних чинов ЭВК следует упомянуть, что при приближении немцев они жгли снаряжение, не позволяя ему поступить в рыночную продажу. Получив приказ уничтожить все снаряжение, которое не могло быть спасено и сообщив солдатам отряда куда надо двигаться чтобы избежать захвата немцами, полковник Башко отдал приказ подготовить к вылету Муромцев включая ИМ-Киевский, то есть все воздушные суда, находившиеся в хорошем состоянии. Когда он прибыл на аэродром, к своему удивлению он увидел солдат, построившихся, как при старом режиме. Он приветствовал их по-уставному и услышал дружелюбный и четкий ответ: "Здравия желаем, ваше превосходительство".
В то время Винница, где находился штаб и база ЭВК была занята войсками Первого польского корпуса. Когда ИМ-Киевский летел над Минском, город был уже занят немецкой кавалерией и над ним летали также два немецких самолета. Немцы не стали атаковать воздушное судно и оно благополучно приземлилось в Бобруйске.
Другой Илья Муромец, пилотируемый добровольцем Насоновым приземлился неподалеку от Борисова и при приближении немцев был сожжен. В мае-июне 1918 г. немцы решили распустить Польский корпус и разоружить его. 4 июня, в два часа ночи, ИМ-Киевский поднялся в воздух с аэродрома, находящегося в 4 км от железнодорожной станции, уже занятой немцами, и полетел в Москву. Полет проходил в очень трудных условиях, с облаками, поднимавшимися до высоты 3200 метров. К чести воздушного судна, оно сумело подняться на такую высоту, хотя и было порядком изношено. Двигатели ИМ-Киевского были 160-сильные, типа Бирдмор, которые ранее позволяли этому воздушному судну достигнуть высоты 4900 метров. Полет проходил по компасу. В довершении ко всему, полковник Башко, уставший из-за постоянной угрозы приближения немцев и захвата ими аэродрома и не спавший несколько ночей, заснул прямо за штурвалом.
После пяти с половиной часов полета над облаками, когда воздушное судно уже находилось вблизи Москвы, Башко начал спуск, пройдя через сплошную облачность находившуюся на высоте 3200 метров. Когда ИМ-Киевский достиг высоты 100 метров, начался сильный дождь. На высоте 500 метров, когда земли еще не было видно, два двигателя с левой стороны неожиданно остановились. Полковник Башко выключил правые двигатели и должен был планировать не видя, где ему приземлить воздушное судно. На высоте 250 метров экипаж увидел деревню и справа от нее подходящее поле для посадки. Повернув вправо Башко врезался в огромную столетнюю ель. Полет был окончен. Полковник Башко очнулся позднее от того, что его бульдог, всегда сопровождавший хозяина в полетах, лизал его лицо. К счастью и на этот раз полковник Башко и его экипаж получили лишь небольшие ранения.
Как стало ясно позднее, на самом деле высота было не 250 метров, как показывал альтиметр, а 125 метров. Совершить крутой разворот на такой низкой высоте Илья Муромец не мог. Им-Киевский упал на церковное подворье одной из деревень Юхновского уезда в 106 км от Москвы.
Немного погодя полковник Башко и его экипаж выбрались из-под обломков воздушного корабля и были помещены под арест. Они были отправлены сначала в Юхнов, а потом в Москву, в штаб-квартиру ЧК. После освобождения полковник Башко отправился в Петроград, где он был назначен командиром ЭВК. В то время некоторые бывшие офицеры ЭВК, в основном бывший командир ИМ-2 А. В. Панкратьев и ИМ-5 Г. В. Алехнович пытались создать новую ЭВК для Красного флота. Они мобилизовали имевшиеся Муромцы, которые оставались на фабрике Р-БВЗ в Петрограде. Позднее эта эскадрилья была переименована в дивизию Муромцев.