После того как капитан отдал приказ спустить паруса, Эрика, Рид и он сам приготовились сойти на берег. Вопреки своим убеждениям Эрика решила сначала встретиться с отцом, хотя и не сомневалась, что Сэбин пронюхает об их прибытии и успеет сделать им какую-нибудь пакость, прежде чем Данте запустит в действие свой план по отмщению.
      Когда экипаж остановился перед особняком Беннета, Фаулер помог Эрике выйти из него и повернулся к Риду:
      – Возьми наш багаж и закажи билеты на пароход до Натчеза. Встретимся на пристани.
      Данте и Эрика начали подниматься по мраморной лестнице, а Рид, раскрыв сумку с вещами капитана, выудил из нее мешочки с драгоценными камнями и сунул их себе в карман. Недобрая усмешка искривила его губы, когда он приказал вознице отвезти его на плантацию Сэбина Кейри.
 
      – Эрика?! – Эвери Беннет бессильно откинулся на спинку стула. – Что ты здесь делаешь? Как ты посмела вернуться в Новый Орлеан, после того как сбежала от Сэбина?
      – У нас здесь кое-какие неоконченные дела, Эвери, – ответил за Эрику Данте. Вытащив деньги, вырученные после продажи хлопка, он протянул их тестю. – Получили вполне приличную сумму за груз, который должен был доставить твой сын.
      Не отрывая взгляда от дочери, Беннет молча кивнул. По лицу Эрики было видно, что она знает, почему он попал в рабство к Сэбину.
      – Вижу, он тебе все рассказал! – обратился Эвери к дочери. – Ты знаешь, что произошло.
      – Знаю, – подтвердила Эрика. – И все-таки я не понимаю почему, отец. Почему ты позволил Сэбину себя шантажировать? Ты прекрасно мог бы жить, зная, что о тебе судачат соседи. Какое тебе в общем-то до них дело? По-моему, лучше, чтобы твое имя склоняли на каждом углу, чем позволять Сэбину вертеть собой, как ему заблагорассудится. И потом, неужели я для тебя ничего не значила? Неужели уязвленное самолюбие для тебя важнее собственной плоти и крови?
      Эвери отрешенно уставился на противоположную стену. Видно было, что прошлое снова схватило его в свои цепкие объятия. Внезапно словно прорвалась давно сдерживаемая плотина, и слова, которые он держал в себе целых четыре мучительных года, потоком хлынули из него.
      – Последние годы, Эрика, я чувствовал себя одиноким и никому не нужным. Ты уехала в колледж, а Джейми вырос и перестал во мне нуждаться. Жизнь потеряла смысл. Впрочем, она стала такой уже давно, со дня смерти твоей мамы. Когда Сэбин познакомил меня с Мэгги Фаулер, что-то перевернулось в моей исстрадавшейся и опустошенной душе. На меня нахлынули чувства, которые я уже и не надеялся вновь испытать. Я влюбился, хотя и понимал, что будущего у нас с Мэгги нет и быть не может. И она тоже влюбилась в меня. Мы знали, что счастье наше не продлится долго, что Мэгги должна будет вернуться к своему мужу. Она не собиралась причинять Доминику боль. Не такая это была женщина. Мэгги была доброй и заботливой, но ни она, ни я не могли подавить в себе любовь друг к другу.
      Сэбин усугубил положение дел, послав Доминику письмо, в котором сообщал ему о том, что Мэгги ушла к другому, а с ним намерена развестись. Это было гнусное вранье! Все, что он написал Доминику, было грязной ложью.
      Беннет тяжело откинулся о спинку стула, словно это признание лишило его сил. Раздраженно вздохнув, он продолжал:
      – Сэбин довел Доминика до белого каления, однако никто из нас понятия не имел, как тот собирается поступить. А когда об этом стало известно, мы пришли в ужас. Мэгги предпринимала отчаянные попытки убедить Доминика в том, что никогда не была ему неверна и что хотела вернуться в Натчез вместе с ним. Доминик поверил было ей, однако Сэбин поднял его на смех и начал убеждать в том, что Мэгги никогда его не любила. В результате Доминик вызвал Сэбина на дуэль. Он поклялся, что избавит весь мир, и себя в том числе, от этого злодея. – Эвери на секунду прикрыл глаза. Мыслями он весь ушел в прошлое. – Пока жив буду, никогда не забуду того рокового дня. С Мэгги случился припадок, когда она узнала, что Доминик в ответ на издевки Сэбина решил вызвать его на дуэль. Я пытался вмешаться, однако Доминик был человеком упрямым. Война Доминика с Сэбином привела его к последнему конфликту, из которого лишь один из них мог выйти живым. Но знай, Данте, и поверь… – Эвери говорил теперь, тщательно подбирая слова. Выражение его лица стало мрачным. – Хотя я горячо любил твою мать, у нас с ней никогда не было физической близости. Мэгги была преданна Доминику, и не могла ему изменить. Правда, это ничего не меняло. Доминик уже дошел в своей ненависти до последней точки. Он хотел убить Сэбина Кейри.
      Никто из нас и не подозревал, что Сэбин тщательно спланировал эту дуэль, а когда поняли, было уже поздно. Началась она стремительно, а закончилась катастрофой. Все произошло так быстро, что мы и глазом моргнуть не успели. Когда прогремели выстрелы и дым рассеялся, Доминик был уже мертв. Когда Мэгги, бросившись к мужу, опустилась перед ним на колени, Сэбин взял оба пистолета и швырнул их в пруд, уничтожив таким образом доказательство того, что пистолет Доминика был заряжен холостым патроном. Мэгги была вне себя от горя. Она во всем случившемся винила себя, и, прежде чем я успел ее остановить, твоя мать уехала. Больше я ее не видел. А Сэбин… Сэбин поклялся, что разнесет по всему Новому Орлеану и Натчезу, что он был вынужден драться на дуэли вместо меня, потому что якобы я испугался мужа своей любовницы. Он поклялся смешать имя Беннетов и Фаулеров с грязью, представить нас с Мэгги злодеями, а не жертвами им же самим подстроенной дьявольской интриги.
      – Но почему ты позволил ему выйти сухим из воды? – недоуменно спросила Эрика.
      Встретившись с вопросительным взглядом дочери, Эвери печально улыбнулся:
      – Знаешь ли ты, что такое любить человека всеми фибрами души? Представляешь ли, что можно полюбить кого-то больше жизни? Я не мог позволить Сэбину очернить те прекрасные мгновения, которые я провел с Мэгги. Чувства, которые мы испытывали друг к другу, были восхитительны. И я никому не разрешил бы их порочить. – Он окинул свою красавицу дочь полным мучения взглядом. – Мне и в страшном сне не могло присниться, что Сэбин пожелает взять тебя в жены. Сначала я наотрез отказался, тогда он поклялся опозорить не только мое имя, но и твое. Это лживый и злобный человек. Я уже имел несчастье наблюдать, как в результате его безжалостных интриг погиб человек. Кроме того, мне казалось, что тебе будет легче жить, не испытывая к мужу любви, однако в полном достатке, не нуждаясь ни в чем, чем влюбиться в какого-нибудь хорошего человека, а потом стать свидетельницей того, как Сэбин его уничтожит. И когда ты вернулась домой после окончания колледжа, такая сильная и независимая, я очень испугался за тебя. Мне хотелось, чтобы ты оставалась покорной, так тебе было бы проще жить. Сэбин молился бы на тебя и, если бы ты не стала ему перечить, водрузил бы тебя на пьедестал и воздавал бы тебе королевские почести. Но с самого начала все пошло не так, как надо, и с каждым днем становилось все хуже и хуже. И из-за моего молчания и постоянных страхов все настолько запуталось, что теперь неизвестно, чем кончится.
      Эрика почувствовала, как в горле у нее застрял комок. Слова Эвери тронули ее за живое. Она поняла, что на долю отца выпала такая редкая и такая прекрасная любовь, что словами описать ее невозможно. И Эрику охватил страх, что опасения отца подтвердятся. Если Фаулер погибнет, сраженный мечом этого дьявола Сэбина, часть ее самой умрет вместе с Данте.
      Эвери швырнул деньги обратно Фаулеру. Взгляд его стал умоляющим, хотя выражение лица по-прежнему оставалось мрачным.
      – Увези Эрику отсюда и никогда больше сюда не возвращайтесь. Я не хочу, чтобы Эрика попалась на глаза Сэбину. Она уже два раза доводила его до бешенства, и боюсь, что третьего раза мы просто не переживем. Если до сих пор ему не удавалось подорвать ее силу духа, то на сей раз он это сделает. Прошу тебя, Данте, увези ее отсюда подальше, иначе не будет мне покоя!
      Зеленые глаза Фаулера, в которых читалась решимость, встретились с серыми глазами Эвери.
      – Только теперь я наконец-то понял, как сильно ты любил мою мать, – тихо произнес Данте. – Я прощаю тебе все, потому что и сам нашел такую же любовь, о которой ты нам только что рассказывал. Я женился на Эрике, потому что любил ее больше всего на свете. Поскольку я хотел навсегда оборвать все нити, связывающие ее с Сэбином, я рискнул всем, бросив ему вызов. Однако я не учел того, каким безжалостным может быть этот негодяй. И я не успокоюсь, пока не изыщу способа одолеть Сэбина его же собственным оружием, чтобы он наконец понял, что Эрика моя и всегда будет моею. Нет, Эвери, я не могу и не хочу бежать от этого мерзавца. Я не желаю трястись все дни напролет, ожидая, что Сэбин вернется и украдет у меня Эрику. Может, мой отец поступил и глупо, однако я, его сын, не знаю другого способа, чем дать Сэбину бой. И я отказываюсь бежать, словно уже потерпел поражение!
      – Если ты, как утверждаешь, любишь Эрику, ты будешь сначала думать о ней, а уж потом о своей проклятой гордости! – сердито бросил Эвери. – Неужели ты не можешь не лезть на рожон?
      – На рожон, говоришь? – с горечью усмехнулся Данте. – Не могу придумать ничего худшего, чем позволить Сэбину смеяться последним, не могу жить в постоянном страхе, что неминуемо настанет день, когда этот подонок доберется до меня и разрушит мое счастье.
      – Данте, прошу тебя, – взмолилась Эрика, хватая Фаулера за руку. – Я не стану уважать тебя меньше, если ты отвернешься от прошлого и начнешь новую жизнь. Я слишком сильно тебя люблю, чтобы потерять.
      Данте, покачав головой, бросил на стол мешочек с деньгами.
      – Я обещал встретиться с Ридом на пристани, прежде чем мы поплывем в Натчез. Ты идешь со мной или нет?
      Эрика замерла, не зная, на что решиться. Она и боялась остаться – вдруг Данте усомнится в ее любви, – и боялась следовать за ним, чтобы не принести ему новых несчастий.
      – Я увезу тебя, Эрика, – настойчиво проговорил Эвери. – Куда-нибудь далеко-далеко от Сэбина. Это просто безумие – следовать за Данте. Мне невыносимо больно видеть, что история повторяется. Смотри не сделай той же ошибки, что и я.
      Но когда Фаулер, развернувшись, направился к двери, Эрика неожиданно для себя самой подошла к нему и решительно вложила свою маленькую ручку в его ладонь. Она не отпустит Данте одного, что бы ни ждало их в будущем, какая бы беда ни подстерегала их впереди.
      Эвери порывисто вздохнул. Потом, схватив шляпу, выбежал следом за влюбленными в холл, думая, что дочь его совсем разум потеряла.
      – Дайте мне несколько минут, чтобы собраться. Я иду с вами. Эх молодежь, молодежь… Беда ваша в том, что вы молоды. Вам кажется, что для вас не составит труда завоевать весь мир. Но если такое и в самом деле произойдет, мне не хочется пропустить этого момента.
      Фаулер довольно улыбнулся:
      – Когда мы встретимся с Сэбином, я буду счастлив и горд оттого, что ты находишься в числе моих друзей. Мы отыщем способ победить его. Самый злейший враг Сэбина – это он сам.
 
      Рид легкой походкой вошел в вестибюль просторного особняка Сэбина Кейри и, добравшись до кабинета, небрежно прислонился к дверному косяку. Взгляд его скользнул по изысканной обстановке и остановился на костлявом лице Сэбина. Тот хмуро взирал на него своими глубоко посаженными глазами. Рид криво усмехнулся.
      – Твой корабль прибыл, – доложил он и, вытащив из кармана два кожаных мешочка с драгоценными камнями, потряс ими перед Кейри. – А вот и состояние, которое Данте привез из Центральной Америки, чтобы возместить свои потери. Жаль, конечно, будет, если оно попадет в чужие руки и капитан останется с носом. Верно?
      Глаза Сэбина сверкнули злобным огнем. Откинувшись на спинку стула, он окинул первого помощника капитана внимательным взглядом. Он прекрасно знал, насколько корыстен этот тип. Сэбину один раз уже приходилось иметь с ним дело, и он не прочь был повторить свой опыт. Они как-то встречались в Натчезе, и результаты их беседы оказались весьма неплохими.
      – Значит, мой племянничек нашел-таки способ избавиться от бедности. – Сэбин злобно хмыкнул. – Жаль только, что его благоденствие окончится скорее, чем ему хотелось бы.
      Сэбин сделал знак Эшеру, чтобы тот высыпал перед ним на стол драгоценные камни, но Рид, спрятав мешочки за спину, бросил на Сэбина недоверчивый взгляд.
      – Эти камушки будут твоими, если ты заплатишь за них подходящую цену. Я хочу получить столько денег, чтобы меня не мучила совесть за то, что я преподнес тебе Данте на блюдечке с голубой каемочкой, продал своего старого дружка. Если же у тебя таких денег не найдется, придется предложить свой товар кому-нибудь еще.
      – Старого дружка, говоришь? – усмехнулся Сэбин. – Если он тебе и в самом деле друг, почему ты с такой готовностью его предаешь?
      Рид пожал плечами.
      – Из-за денег, – деловито произнес он. – Зачем делить то, что мы добыли, когда все можно заграбастать себе? Сам о себе не позаботишься, никто не позаботится.
      Сэбин задумчиво смотрел на старого матроса. Похоже, Рид намерен извлечь выгоду из распри дяди и племянника. Что ж, он заплатит ему требуемую сумму. Слишком велико искушение, чтобы им пренебрегать.
      – Ладно, давай поторгуемся, Эшер, – проговорил Сэбин и, поднявшись со стула, вытащил кучку золотых монет и показал их Риду. – Высыпай на стол свое богатство. Посмотрим, сколько оно стоит.
      На обветренном лице Рида появилась широченная ухмылка. Он нахохлился и сразу стал похож на важного и глуповатого павлина.
      – Я тебе привез не какие-нибудь побрякушки, а стоящие вещи. Чистое золото, серебро и драгоценные камни. Стоит все это огромных денег.
      С этими словами Рид высыпал сокровища на стол. Темные глаза Сэбина стали круглыми от изумления, когда он увидел, какое богатство плывет ему в руки. Правда, чтобы приобрести все эти сокровища, придется отдать Риду все имевшиеся у него в наличии деньги, однако Сэбин не сомневался, что европейские торговцы дадут ему за них вдвое больше.
      После того как Рид, выторговав щедрую сумму, бережно разложил деньги по карманам и вышел за дверь, Сэбин снова сел на стул и вперил взгляд в рассыпанные перед ним сверкающие драгоценности. Потом он злобно расхохотался, и этот дьявольский смех, казалось, потряс весь особняк до основания. Он прозвучал словно колокольный звон, возвещавший о том, что Данте Фаулера ждут новые унижения и беды.
      – Скоро ты в очередной раз убедишься в том, что тебе меня не одолеть, – усмехнулся Сэбин. – Я уничтожу тебя, как уничтожил твоего никчемного папашу.
 
      Когда Эрика, Данте и Эвери приехали на пристань, они увидели, что к ним, пробираясь сквозь толпу, направляется Рид. Пряча усмешку, он вручил капитану билеты до Натчеза. Однако усмешка исчезла с лица первого помощника, уступив место недоуменному выражению, когда он увидел еще одного человека, тоже собиравшегося отправиться в путь.
      – Рид, это отец Эрики, Эвери Беннет. Он поедет с нами в Натчез, – пояснил Данте и, лукаво улыбнувшись, сказал Эрике на ушко: – И первое, что нам предстоит выполнить по прибытии, – это превратить тебя в порядочную женщину.
      – Пойду схожу за билетом, – бросил Рид через плечо и отправился в билетную кассу.
      Данте повернулся было взять из кареты вещи, которые они захватили с собой из особняка Беннета, как вдруг застыл на месте как вкопанный. Перед ним стоял Сэбин Кейри, в черном плаще и черном цилиндре. На губах его играла дьявольская усмешка.
      Увидев, как из-за кареты выходит зловещая фигура, облаченная в черное, Эрика похолодела. Она метнулась к Данте, чувствуя, как жгучая ненависть охватывает все ее существо, такая же неистовая, как и ненависть Фаулера к этому исчадию ада. Ее так и подмывало надавать этому подонку пощечин, стереть с его лица эту отвратительную ухмылку. От одного вида Сэбина ее бросило в дрожь.
      – Итак, мы снова встретились. – Сэбин насмешливо хмыкнул. Взгляд его упал на стоявшую рядом с Данте восхитительную красотку. – Нам с тобой предстоит уладить кое-какие дела, племянничек. Надеюсь, ты не собирался тайком пробраться на борт «Удачливой леди» и отплыть в Натчез, так и не известив меня о своем прибытии. Пора тебе заплатить за все сполна. Я уже устал от твоих фокусов. – Сэбин указал тростью на Эрику и окинул ее жадным взглядом. – Эта женщина – моя, равно как и деньги, которые ты добыл в Центральной Америке, когда, украв мою шхуну, отправился на поиски сокровищ.
      На мгновение губы Данте тронула мрачная улыбка, но она тут же погасла.
      – Вот твои деньги, – сказал он, швырнув кошелек Сэбину. – Тут плата за хлопок минус те деньги, которые я оставил себе на приобретение новой шхуны взамен той, что ты сжег. И покончим с этим! – Данте взглянул дяде прямо в глаза и спокойно продолжил: – Эрика – моя. Ты пытался получить ее ложью и хитростью, но ничего не вышло. Теперь у тебя нет на нее никаких прав.
      – А что ты можешь предложить этой изнеженной девушке? Ведь у тебя ничего нет, кроме какой-то жалкой плантации! – сухо заметил Сэбин. – Эрике не нужен нищий муж.
      И, сунув руку под плащ, Сэбин вытащил мешочки с драгоценностями, которые получил от Рида Эшера.
      С губ Эрики сорвался отчаянный крик. «Так вот, значит, откуда Сэбин узнал, где мы с Данте находимся», – с горечью подумала она. Рид… Он предал Данте!
      – Драгоценности – мои, племянничек, – ухмыльнулся Сэбин. Данте, однако, и бровью не повел, и Кейри раздраженно продолжал: – Ты разорен, и ничего ты мне больше сделать не сможешь. – С губ его сорвался безумный смех. – Ты ничем не отличаешься от своего папаши – такой же самодовольный осел! Твоя мать влачила с Домиником жалкое существование, до тех пор пока я ее от него не избавил. Ты обвинял меня в том, что я превратил жизнь Мэгги в ад, а по-моему, жизнь ее была адом, пока она жила с твоим отцом. И теперь Мэгги должна благодарить меня за то, что я освободил ее от ублюдка, за которого ее заставили выйти замуж.
      Эрика только диву давалась, как может Данте спокойно выслушивать мерзкие оскорбления Сэбина. Ее так и подмывало выцарапать глаза этому негодяю, и она непременно бы это сделала, если бы Фаулер не вцепился ей в руку и не помешал сорваться с места.
      – Ничего, будет и на нашей улице праздник, – заметил Данте. – Пусть дядюшка поговорит, а мы пока послушаем.
      – Что ты теперь предпримешь, племянничек? – насмехался Сэбин. – Украдешь еще один корабль и снова отправишься на поиски сокровищ? Говорят, на ошибках учатся, но, похоже, к тебе это не относится. Отца твоего было никак не научить уму-разуму, да и ты ничем не лучше. Где уж тебе со мной справиться!
      – Ты так считаешь? – Данте вскинул темные брови и, обернувшись к карете, бросил: – Рид, выходи. Похоже, мой дядюшка так и не понял, зачем ты к нему приходил.
      Рид неторопливо вышел из-за кареты и с самодовольной улыбкой вытащил из кармана кошелек с деньгами.
      – Я в точности следовал твоим инструкциям, капитан. И Кейри, как ты и предполагал, проглотил наживку. – Он окинул Сэбина презрительным взглядом. – Когда ты похищал Эрику, Кейри, ты ловко использовал меня, а теперь сам попался на крючок. И меня это страшно радует.
      Данте подхватил кошелек, который бросил ему Эшер, и с вызывающей улыбкой повернулся к онемевшему от удивления дядюшке.
      – Никогда не знаешь, кому можно доверять, а кому нет. Верно, дядюшка? – насмешливо спросил он и указал на мешочки с драгоценностями, которые Сэбин по-прежнему сжимал в руках. – На твоем месте я не стал бы пытаться продать эти драгоценности. Поскольку найдены они на Юкатане, мексиканскому правительству очень интересно будет знать, что с ними стало и где они в данный момент находятся. Так что советую добровольно вернуть эти реликвии в Мексику, если не хочешь, чтобы тебя обвинили в похищении сокровищ древнейших цивилизаций.
      – Я смешаю твое имя с грязью! – злобно прошипел Сэбин, вперившись мстительным взглядом в Эвери. – Если Эрика не поедет со мной, я разнесу твою тайну по всему Новому Орлеану. Над тобой будут смеяться по всей дельте Миссисипи. Ты не сможешь даже по улицам спокойно ходить. Будешь прятать голову, как страус!
      Эвери гордо вскинул голову:
      – Ничего ты мне больше не сделаешь, Сэбин! Можешь распространять обо мне какие угодно злобные слухи, мне все равно. В глубине души я понимаю, что не сделал ничего такого, чего можно было бы стыдиться. Это ты убил Доминика, а не я. Ты заплатил Тимоти Торну, чтобы тот проник на «Натчез бель» и поджег корабль, когда стало ясно, что Данте выиграет гонку. – Голос Эвери набирал силу. У него словно камень свалился с плеч. Наконец-то тяжелый груз, который он носил в душе со дня смерти Доминика, растворился без следа. – Вот что я тебе скажу, бесчестный, злобный ты человек! Ты никогда больше не продашь в Новом Орлеане ни одного тюка хлопка! Уж я об этом позабочусь, будь уверен! Устраивай свои делишки где-нибудь в другом месте. Пусть я даже разорюсь, но не стану иметь с тобой никаких дел. Ты отравляешь все, к чему бы ни прикоснулся, и мне невероятно стыдно, что я позволил тебе вертеть мною, как тебе вздумается.
      Сэбин обвел диким взглядом стоявших перед ним людей. Ярость клокотала в нем, готовая вот-вот выплеснуться наружу, словно раскаленная лава из вулкана. Он жаждал мести. Как же ему хотелось уничтожить эту ненавистную четверку, пытавшуюся стереть его с лица земли и разрушить огромную империю, созданную им на юге. Он потерял власть над Эвери, а Рид и Данте сумели заставить его потратить целое состояние на драгоценности, которые не стоили ломаного гроша.
      – Похоже, это ты теперь пребываешь в бедственном положении, – заметил Фаулер, одарив дядюшку бесстрашной улыбкой, которая окончательно вывела Кейри из себя. – Никто тебе больше не верит, никто тебя не уважает. Думаю, ты получил по заслугам.
      Когда Данте, взяв Эрику за руку, повел ее к пароходу, глаза Сэбина налились кровью. Все, что он так тщательно спланировал, пошло прахом! Сколько он сил положил на то, чтобы сделать Эвери Беннета своим рабом, а его дочь – своей женой, и все напрасно! Нет, он этого так не оставит! Кровь взыграла в Сэбине. Выхватив из кармана пистолет, он прицелился племяннику в спину.
      – Данте! – злобно взревел он. – Обернись! Посмотри на меня! Я хочу видеть твое лицо, когда буду вышибать твои мозги!
      У Эрики замерло сердце, когда, обернувшись через плечо, она увидела в глазах Кейри кровожадный блеск.
      – Нет! – закричала она, заслоняя собой Данте.
      Фаулер оттащил Эрику в сторону и, гордо вскинув голову, встретился спокойным взглядом с Сэбином.
      – Ты что, собрался убивать меня в присутствии стольких свидетелей, дядя? – не обращая внимания на нацеленный ему в грудь пистолет, невозмутимо спросил он. – Оглянись-ка вокруг. Твое черное сердце тоже на мушке. В него нацелено целых два пистолета. – Данте указал на Эвери и Рида. – Так что, если я умру, ты последуешь за мной. – Данте окинул Сэбина презрительным взглядом и тихонько рассмеялся. – Пораскинь-ка мозгами. Теперь, когда Мэгги исчезла, если ты умрешь, твое состояние перейдет к Корбину и ко мне. – Данте помолчал, давая Сэбину время поразмыслить над его словами, и продолжил: – Какая была бы ирония судьбы, если бы сын Доминика унаследовал твое состояние! Похоже, что бы ты ни предпринял, в конечном счете я все равно останусь в выигрыше. – Мрачная улыбка тронула губы капитана, когда он увидел, что Сэбин колеблется. – Теперь ты знаешь, какую муку испытывали твои жертвы, когда попадались в расставленную тобой ловушку. – Данте насмешливо вскинул брови, видя, что Кейри так и не взвел курок. – Ну так что, дядюшка? Кто будет владельцем твоего состояния?
      Заскрежетав зубами от ярости, Сэбин опустил руку и, круто развернувшись, забрался в свою карету. Эрика с облегчением вздохнула, когда экипаж повернул за угол и скрылся из виду. Данте выиграл этот поединок, однако у нее было ощущение, что битва еще не закончена. А пока не станет ясно, что Сэбин никогда больше не сможет им угрожать, Эрика не заснет спокойно.
      – Думаю, нужно сообщить в полицию о том, что Сэбин неоднократно нарушал закон. Пусть они его арестуют. – Эрика перевела взгляд с отца на Данте. – Отец наверняка не откажется подтвердить, что Сэбин заплатил этому Тимоти Торну, чтобы тот поджег «Натчез бель», а я буду счастлива представить Сэбину обвинение в том, что он похитил меня с твоей плантации.
      – Думаю, Эрика права. Сэбин заслуживает того, чтобы его посадили в тюрьму, – подал голос Эвери. – Я ему не доверяю. Пусть шериф подержит его и Тимоти Торна в камере до тех пор, пока ты не уладишь свои дела в Натчезе. А когда вернешься, состоится суд.
      Данте, задумчиво взглянув на Эвери, кивнул в знак согласия.
      – Если Сэбин посидит в грязной тюремной камере чуть дольше, чем требуется, это пойдет ему только на пользу. Одиночная камера у кого угодно отобьет охоту к вынашиванию коварных замыслов.
      – Я останусь в Новом Орлеане и прослежу за тем, чтобы Сэбина схватили и посадили, и следующим же пароходом мы с Джейми прибудем в Натчез. – Эвери шутливо погрозил Эрике пальцем. – И не вздумай снова выходить замуж за этого молодого человека, до тех пор пока я не приеду и сам тебя не выдам.
      – Обещаем не давать друг другу клятву верности, пока вы с Джейми не приедете, – заверил его Данте и, обняв Эрику за талию, притянул к себе.
      Внимательно оглядев Фаулера, Эвери задумчиво кивнул.
      – Похоже, наконец-то моя строптивая дочь встретилась с мужчиной себе под стать, – заметил он. – Должен, однако, предупредить тебя, Данте, что жизнь с этой особой не покажется тебе скучной.
      Данте беззаботно улыбнулся Беннету.
      – Хотя я прекрасно понимаю, что ты прав, я не стану жаловаться. Я уже достаточно пожил без нее и больше не хочу. Предпочитаю попробовать счастья с этой обворожительной девицей.
      Когда Эвери, попрощавшись, поспешил в полицию, чтобы рассказать о злодеяниях Сэбина и Тимоти и попросить полицейских арестовать негодяев, Данте повел Эрику к «Удачливой леди».
      – Знаешь, по-моему, мы с твоим отцом нашли общий язык, – заметил Данте. – Теперь я понимаю, почему мама влюбилась в него. Мне он тоже нравится… почти так же, как его дочь.
      – Ты сумел возродить в нем чувство собственного достоинства, и я тебе всегда буду за это благодарна, – пробормотала Эрика, и слезы навернулись у нее на глаза. – Спасибо тебе. Я перед тобой в долгу.
      – Ничего, ты можешь вернуть мне этот долг, – заявил Данте, и в его изумрудных глазах заплясали веселые искорки. – И мы уладим этот вопрос, как только устроимся в нашей каюте, распакуем вещи и прочее.
      Взгляд его дал Эрике понять, что же подразумевает Фаулер под уплатой долга. Лукаво улыбнувшись, она заметила:
      – А зачем нам ждать? Я могу отблагодарить тебя и раньше, верно?
      Из широкой груди Данте вырвался смешок, и он быстро повел Эрику по главной палубе к трапу, ведущему к их каюте.
      – Ах ты бесстыдница! – бросил он. – Приличные молодые девушки в обморок бы попадали, услышав такое!
      – Ну и черт с ними! И потом, почему я должна притворяться какой-то недотрогой? Мы с тобой стали близки с самой первой ночи, как только познакомились.
      При этом приятном воспоминании Данте широко улыбнулся.
      – Ну и ночка была, помнишь? – сладострастно прошептал он. – Я бы не прочь…
      – Капитан, может, принести вам с Эрикой чего-нибудь выпить, чтобы отпраздновать победу? – прервал его голос Рида.
      – Потом, – рассеянно бросил Данте, не отрывая взгляда от соблазнительно покачивающихся бедер Эрики, шествовавшей впереди. – Нам с Эрикой нужно кое-что обсудить.
      – Да что ты говоришь? – ухмыльнулся Рид. Неужели Данте его за дурака держит? – У тебя до свадьбы еще целых пять дней впереди. Уж конечно, вы могли бы…
      – Нет, не могли бы! – отрезал капитан, открывая дверь в каюту. Но увидев, как помрачнело лицо Рида, добавил: – Присоединимся к тебе за ужином. – И захлопнул дверь прямо перед носом Эшера.
      Рид тихонько ругнулся. «Данте так влюбился в эту черноволосую девицу, что мечтает только о том, как бы поскорее остаться с ней наедине», – подумал он, направляясь к салону. Он прекрасно понимал, как в основном будет капитан проводить время на протяжении путешествия. Только вот, черт подери, как ему самому скоротать время до Натчеза? Ответ на этот вопрос еще сильнее обеспокоил Эшера, после того как, постучав в дверь каюты, чтобы сообщить капитану о том, что ужин подан, он услышал сдавленное: «Позже, Рид».
      Рид задумчиво смотрел на реку, размышляя, как такой мощный мужчина, как Данте, может так долго обходиться без еды. Наверное, все-таки поговорка «Любовью сыт не будешь» не соответствует действительности.

Глава 26