— У меня в рукаве побывали поочередно все четыре туза.

— А помнишь, как ты волновалась за Джейсона, сможет ли он благополучно добраться домой?

Она снова кивнула.

— Помнишь, как попросила обнять тебя, а потом поцеловала так, что у меня дух захватило?

Лицо Андреа сделалось пунцовым, и Хэл рассмеялся.

— Вижу, тебя все это очень забавляет, не так ли? — пробурчала она.

— Знаешь ли, не каждый день выпадает счастье получить такой поцелуй от женщины, которая до этого чуть ли не по стенке размазывалась, проходя мимо, лишь бы до меня не дотронуться!

Он еще и издевается! Андреа до зуда в руках захотелось стереть с его лица эту противную ухмылку. Она решила, что нечего ходить вокруг да около и, прежде чем Хэл не уничтожил ее окончательно, лучше спросить напрямик.

— Как далеко мы вчера зашли?

— Неужели не помнишь?

— Если бы помнила, не спрашивала бы. — Она взмахнула ресницами и встретилась взглядом с его темными глазами, в которых плясали искорки смеха. Черт бы побрал этого ковбоя, будет тянуть жилы, пока у нее не останется ни капли гордости и достоинства! — Могу представить, к каким женщинам ты привык на родео, — торопливо выпалила она. — Но мне никогда не нравилось вести легкомысленную жизнь. Если я вчера вышла за рамки, то только потому, что не привыкла к спиртному. Я хочу сказать, что вчера я не была самой собой.

— Вот как? И кем же ты была? — спросил он с наигранным выражением невинности.

Андреа бросила на него сердитый взгляд.

— Понятия не имею.

— Значит, ты думаешь, «Маргарита» вызывает у тебя синдром доктора Джекилла и мистера Хайда? Вот почему ты предпочитаешь держаться подальше от мужчин? Потому что, если ты снимешь с себя узду, то не сможешь удержаться?

— Нет! — выпалила Андреа и тут же поморщилась: от громкого голоса в голове загудело. — Обычно рядом с мужчинами я превращаюсь в ледышку, — добавила она уже тише.

Хэл стал серьезным, из взгляда исчезла насмешка.

— По-моему, пришло время поговорить о том, почему так происходит. Если я пойму, в чем причина, то смогу справиться с перепадами твоего настроения.

Андреа задумалась. Он просит рассказать то, о чем она никому никогда не рассказывала. Ей не хотелось ворошить неприятные воспоминания, но, учитывая то, что произошло ночью, Хэл имеет право знать, каковы, будут возможные последствия.

— Я хочу знать, что произошло на первом курсе колледжа, из-за чего ты так «полюбила» мужчин.

Посмотрев в глаза Хэлу, Андреа по их выражению поняла, что он полон решимости получить от нее объяснения здесь и сейчас. Девушка еще раз судорожно сглотнула и заставила себя говорить:

— По вечерам я работала в ветеринарной клинике в студгородке. В тот вечер у нас был срочный вызов, лечили воспаление копыта у дорогой чистокровной кобылы, и я освободилась уже после полуночи. Я возвращалась пешком к себе, когда четверо мальчишек…

Андреа замолчала и отхлебнула кофе. Она не могла заставить себя встретиться взглядом с проницательными глазами Хэла.

— Я переходила улицу, по которой они ехали. Неожиданно меня ослепил свет фар, и, прежде чем я поняла, что происходит, с заднего сиденья выскочили двое ребят и втащили меня в машину. Они разорвали на мне одежду и… — Девушка снова замолчала, пытаясь совладать с собой, и стиснула в руках кофейную чашку.

Хэл встал, отошел к плите и повернулся спиной к Андреа, снимая со сковородки бекон. Андреа была несказанно благодарна ему за деликатность. Несмотря на то, что недавно Хэл поддразнивал ее самым бессовестным образом, он понимал, как тяжело дадутся ей эти воспоминания, и тактично отвернулся, давая девушке возможность успокоиться.

— Они были совершенно пьяные, примерно как Тони Брейден со своими дружками, — еле, слышно продолжала Андреа. — Там в машине везде валялись пустые банки из-под пива. Они разложили меня на сиденье, облили пивом и стали слизывать…

Её голос прервался, из глаз брызнули слезы. Сидя по другую сторону стола, Хэл подался вперед и взял ее дрожащие руки в свои.

— Продолжай, малыш, — мягко подтолкнул он, — расскажи мне все, тебе давно пора выговориться.

Сочувственные нотки в его голосе подействовали на душу Андреа как бальзам.

Огкуда-то взялась храбрость рассказать о вещах, о которых, казалось, говорить было невозможно, о том, что годами лежало камнем где-то в глубине ее души.

— Один из них заявил, что будет первым, а остальные держали меня за руки и за ноги и наблюдали. Он уже собирался сделать самое худшее, когда водитель заметил огни патрульной машины. Я визжала и кричала что было сил, пыталась укусить все, до чего могла дотянуться, но без толку… и вдруг они выбросили меня на дорогу. Машина с пьяными скрылась раньше, чем полицейский смог как следует разглядеть ее или записать номер. Я все еще плакала и пыталась хоть как-то прикрыться разодранной одеждой, когда ко мне подошел полицейский. Он мне помог. Как многие женщины, оказавшиеся в такой ситуации, я приходила в ужас от одной только мысли, что придется выдвигать обвинение, рассказывать обо всем посторонним людям и отбиваться от контробвинений, доказывая, что я не сама напросилась на изнасилование… короче, я не стала обращаться в суд и была просто благодарна патрульному, что он прибыл вовремя.

Андреа всхлипнула и вцепилась в его мозолистые руки.

— С тех пор я перестала ходить на свидания, стала одеваться так, чтобы не привлекать внимания мужчин. По выходным я сидела с маленькими детьми Дэна Роджерса — моего спасителя. Я не могла придумать, как получше его отблагодарить. Дэн и его жена были единственными, кто знал всю правду о том ужасном случае. Ребят этих я больше никогда не видела. Наверное, они приезжали к нам в колледж на баскетбольный матч, а, потом сразу сбежали из города.

— Тебе здорово повезло, — прошептал Хэл.

— Тогда мне так не казалось. — Андреа заставила себя вымученно улыбнуться. — Как выяснилось, душевные раны болят ничуть не меньше телесных. Но вчера ночью, как видишь, перебрав «Маргариты», я забыла обо всем на свете: о прошлом, о родителях, о финансовых проблемах…

Андреа подняла голову и сквозь слезы посмотрела в глаза Хэлу.

— Извини за навязчивость, я не нарочно. Если мы легли с тобой в постель, значит, ты был у меня первым. Не исключено, что я забеременела, потому что я не… я не предохранялась.

Хэл воззрился на нее, как на невиданного пришельца с другой планеты.

— Во всем, что случилось, виновата я одна, — поспешно добавила Андреа, — я хочу, чтобы ты знал, ты ни за что не несешь ответственности, я не буду…

— Андреа, — Перебил Хэл.

— Дай мне закончить…

Он перебил снова:

— Между нами ничего не было.

— Не было? — Андреа расширившимися глазами уставилась на загорелое лицо Хэла, на котором, непонятно почему, застыло хмурое выражение. — Как это? Насколько я помню, я не возражала, потому что ты заставил меня испытать чувства, которые я никогда…

— Достаточно, — вдруг прорычал Хэл. — Ночью в гостиной дело зашло слишком далеко, и ты упала в обморок.

— О Господи, — почти простонала Андреа.

— Я отнес тебя в кровать, снял верхнюю одежду и оставил отсыпаться после «Маргариты».

Некоторое время Андреа просто молча взирала на ковбоя, пытаясь постичь, почему этот не скрывающий своих взглядов женоненавистник не воспользовался ситуацией. Ведь он мог сделать с ней что угодно! На ум приходило только одно объяснение, от которого Андреа почувствовала себя еще отвратительнее: своими неумелыми поцелуями она просто вызвала у него отвращение. Почему бы еще Хэл Гриффин мог отклонить откровенное приглашение, развернуться и уйти? Он же вполне недвусмысленно дал понять, что поддерживает с женщинами только поверхностные, чисто постельные отношения.

— Прости, что обременила тебя своими комплексами, должно быть, ты чувствовал себя ужасно неловко, — с жалким видом пробормотала Андреа. — До вчерашнего вечера я никогда не брала в рот «Маргариты».

Прежде чем Хэл успел что-либо ответить, на лестнице раздались шаги Джейсона.

— Как вкусно пахнет! Я умираю с голоду! — воскликнул мальчик с порога.

Хэл отпрянул от Андреа, и девушка в полной мере осознала всю глубину своего унижения. Хотя он не произнес ни слова, она поняла, что собственными руками разрушила то, что могло стать для нее началом новой жизни. При всей ее осторожности и подозрительности Хэл все же интриговал ее и притягивал как магнитом. Жаль только, что эти чувства не взаимны.

Может быть, оно и к лучшему, что Хэл скоро уедет, сказала себе Андреа. Ковбою не нужны никакие узы или обязательства, и ему будет просто неловко, если она не сумеет скрыть свои чувства.

Что ж, ее встреча с Хэлом Гриффином имела по крайней мере одно полезное следствие: сегодня утром она преодолела труднейший рубеж в своей жизни, смогла обсудить вслух тот ужас, воспоминания о котором мучили ее несколько лет: Более того, она снова позволила мужчине прикоснуться к себе, даже сама попросила его об этом. Большой прогресс.

И Андреа допила кофе, вполуха слушая поздравления Джейсона с ее двадцатипятилетием.

Хэл лежал без сна на огромной двуспальной кровати, и в его мозгу звучали слова Андреа: «Если мы легли с тобой в постель, значит, ты был у меня первым…»

Его попытки доказать этой колючей, как еж, женщине, что некоторые мужчины заслуживают доверия, показались просто жалкими в свете ее признания, сделанного за столом во время завтрака. Хэл догадывался, что у Андреа не слишком богатый сексуальный опыт, но чтобы она была девственницей… Это открытие его ошеломило.

Он повернулся на спину и уставился в потолок, мечтая поскорее заснуть. На улице целый день лил, дождь, а в доме постоянно болтался под ногами Джейсон, так что у Хэла не было ни единой возможности побыть с Андреа наедине. После церковной службы он пригласил Флетчеров на ленч в кафе «Трудные времена». Днем, пока они с Джейсоном смотрели по телевизору бейсбольный матч между «Ковбоями Далласа» и командой Сан-Франциско, Андреа заснула на диване. Проснулась она перед самым ужином, съела бутерброд и снова отправилась спать.

День рождения, по мнению Хэла, получился ничем не примечательным. Ему хотелось сделать что-нибудь особенное, но ненастная погода и неудачное знакомство именинницы с «Маргаритой» ограничили его возможности посещением церкви и ленчем в кафе, за который Андреа к тому же пыталась заплатить сама.

Лежа без сна, Хэл повернулся лицом к стене и уставился на нее.

Он был бы у нее первым.

Эта мысль разъедала его изнутри. Святые угодники, кто бы мог подумать! Андреа Флетчер — в буквальном смысле неопытная, нетронутая, она не познала ласк мужчины… Проклятие, ну почему она не могла быть такой же, как все его обычные женщины? Насколько все было бы проще!

Хэл поймал себя на мысли, что обдумывает собственные перспективы и вновь возвращается к горьким воспоминаниям о своей неудавшейся помолвке. Это он-то, который много лет не доверял ни одной женщине, мечтает, чтобы женщина доверилась ему! Он, который считал для себя делом принципа не увлекаться всерьез и не впутывать сердце в отношения с женщинами, влез в дела семьи, борющейся за свою собственность, и… увяз в этих делах по самые уши.

Андреа Флетчер нужен союзник. Тот, который есть у нее сейчас, не годится. Он всего-то и может, что немного залатать прорехи в ее финансах, прежде чем вернуться к своим собственным обязанностям. Чтобы помочь Андреа деньгами (о, можно представить, как она будет возражать!), Хэлу придется продолжать выступления на арене. Получается замкнутый круг. Если он уедет, то не сможет защитить Андреа и помочь ей на ранчо. Если не уедет, перестанет выступать, то потеряет позиции в борьбе за право участвовать в Национальном финале, а значит, не сможет вручить Андреа выигранные деньги.

Хэл повернулся на другой бок, приподнялся на локте, опираясь на подушку, и уставился в окно.

Когда и каким образом он ухитрился так увязнуть?

Всего лишь неделю назад он был вполне доволен собой, купался в своем цинизме и вел кочевую жизнь, ни к кому и ни к чему не привязываясь, сохраняя эмоциональную свободу. А теперь он дошел до того, что взял на себя роль ангела-хранителя Флетчеров!

В этом месте Хэлу пришлось сделать маленькое уточнение: на ангела он все же не тянет, ангелу не полагается испытывать плотское вожделение к независимой и чертовски упрямой девственнице, которая считает себя отталкивающей только из-за того, что слегка перебрала коктейля и упала в обморок.

Выругавшись, Хэл взбил кулаком подушку и лег на спину, уставясь в потолок.

Его взгляд рассеянно переместился к двери в спальню. Как убедить Андреа, что он вовсе не перестал ее уважать? Да как ей такое вообще могло прийти в голову! Ведь он сам практически влил ей в рот спиртное, чтобы она расслабилась. Если бы не он, прошлой ночью Андреа была бы трезвой, как судья.

За эту ночь они очень сблизились, и Хэла терзало сознание того, что он не имеет права познать наслаждение, которое могла бы подарить ему Андреа. Его жег огонь неутоленного желания.

Почему так вложилось, что вместо всех женщин, которых он мог иметь, он возжелал единственную, которую не развлекают короткие ничего не значащие интрижки на одну ночь?

Наверное, ему выпало одно из мучений, придуманных для тех, на кого наложено проклятие.

Хэл свесил ноги с кровати и потянулся за джинсами. Ладно, может, он и превращается в настоящего джентльмена, который прислушивается к голосу совести и прочей дребедени, но, как это ни глупо, сейчас, в это мгновение, он хотел быть рядом с Андреа. Хэл решил не анализировать, что это за потребность и откуда она взялась; просто он хотел быть с этой женщиной, и все тут. Наверное, виноват нескончаемый дождь, из-за него он беспокойно мечется, как грешник в аду. Но Андреа Флетчер ему нужна, пусть даже он не может себе позволить все плотские удовольствия, которых так жаждало его тело.

Хэл бесшумно повернул ручку двери и вошел в спальню Андреа. На несколько мгновений он застыл над ее кроватью, глядя на почти не различимую в темноте женскую фигурку, свернувшуюся калачиком под одеялом. На него вдруг снизошло странное умиротворение. Понять, откуда взялось это ощущение, Хэл даже не пытался: он просто принял его как данность, так же как принял собственную необъяснимую потребность быть рядом с Андреа, — то, чего он не позволял себе ни с одной женщиной.

Хэл опустился на край кровати, и осторожно потормошил Андреа, Проснувшись, девушка инстинктивно отпрянула, но когда Хэл произнес ее имя, ее бессознательный страх мгновенно рассеялся.

— Что случилось? — прошептала она.

— Не могу заснуть.

— Прими «Маргариту», отличное снотворное.

Хэл приподнял ее голову за подбородок и провел большим пальцем по нежным, как лепестки цветка, губам.

— Я бы предпочел принять вместо «Маргариты» тебя.

Андреа тихонько рассмеялась.

— Ну конечно, Гриффин, скажешь тоже.

— Я не шучу, — честно признался он.

Огромные фиалковые глаза серьезно посмотрели на него.

— Почему?

Она всегда будет спрашивать «почему?», понял Хэл, только ответа у него все равно не было. Он лишь знал, что хочет обнять ее и почувствовать, как она уютно устраивается в его руках. Слов нет, он хотел бы гораздо большего, но Андреа не готова познать до конца все, к чему они только приблизились прошлой ночью.

Хотя Хэл не ответил на ее вопрос, Андреа все равно подвинулась, освобождая ему место в двуспальной кровати. Какой доверчивый жест! Если бы Хэл стоял, то, наверное, упал бы на колени. Он и Андреа только что миновали еще один рубеж и безыскусное проявление доверия с ее стороны породило у Хэла странную застенчивость, которой он никогда не отличался.

Хэл вытянулся на кровати рядом с девушкой. Она лежала в постели в длинной футболке и хлопковых трусиках.

— Обними меня, — прошептал он повторяя ее просьбу, глубоко тронувшую его накануне ночью.

— Это все, что я умею делать. — Андреа придвинулась к Хэлу, обняла его за талию и положила голову на его плечо. — Только не сжимай меня слишком крепко или слишком долго, ладно?

После нескольких часов, когда он трепыхался, как рыба, вытащенная из воды, Хэл наконец обрел успокоение.

Где только ему не приходилось спать, но даже собственная постель на ранчо Чулоса никогда не казалась ему столь гостеприимной, как постель Андреа. Ее тихие слова все еще звучали у него в ушах, когда он засыпал. Она будет обнимать его, но не слишком крепко и недолго — пока он не решит, что пора уходить. Она не просит от него многого и не рассчитывает на многое, ему следовало бы этому только радоваться.

Так почему же, ради всего святого, он не рад?

Вслед за этим вопросом на память пришел совет, который он дал старшему брату. Правда, справедливости ради следовало сказать, что перед тем, как вручить свою душу и сердце Кристе Делани, Нэш ни секунды не подумал над его советом. А Хэл заявил тогда, что женщины нужны мужчине только для секса, а иначе они ему вообще ни к чему.

Смех да и только; он сам лежит сейчас в объятиях женщины, ровным счетом ничего не знающей о том, как удовлетворить мужчину.

Кто бы мог подумать! — это была последняя мысль, промелькнувшая в голове Хэла, прежде чем он уснул, и фантастический мир сновидении подарил ему то, что он не имел права получить в реальности.