Глава 1

По мнению Иден Пембрук, Господь допустил оплошность, создав день таким коротким: ей просто не хватало времени, чтобы сделать все необходимое.

— Родни, пожалуйста, отнеси Трехернам эту корзину с продуктами и деньги, — наставляла слугу Иден. — Барнаби еще не оправился от ран, и его семья с трудом сводит концы с концами.

— Да, мисс Иден. — Нагрузившись подарками, Родни Эмерсон торопливо покинул особняк.

— Иден, теперь наконец можно идти? — Раздался недовольный голос Элизабет Пембрук, сидевшей неподалеку в плетеном кресле.

— Еще несколько минут. — Иден повернулась к другим слугам, ожидавшим ее распоряжений.

— Твои «несколько минут» растянутся еще на час, — раздраженно проворчала Элизабет, но старшая сестра, не обращая на нее внимания, обратилась к экономке:

— Мэгги, сегодня у меня нет времени навестить наших подопечных…

— Не беспокойтесь, мисс Иден, — улыбнулась ей та, — я навещу их.

— Будь добра, удели особое внимание Джеймсу. Как я ни старалась его приободрить, вчера вечером, он все-таки впал в уныние. — Иден взяла корзину с яйцами и пирогами, которую принесли из кухни. — А это, пожалуйста, отнеси Сэму и Бетси Хилмен. После гибели сына…

— Иден, мы поедем, в конце концов? — перебила ее Элизабет.

— Потерпи еще чуть-чуть. Так вот, пусть кто-нибудь из слуг отвезет эти деньги… — Резко обернувшись на стук копыт. Иден увидела невзрачного солдата повстанческой армии, скачущего через лужайку к дому. — Поделите это между Рамсеями, Скоттами и Квинтами.

Жестом указав на корзины с продуктами, Иден торопливо сбежала по ступенькам навстречу всаднику, а Элизабет поглубже втиснулась в кресло. Похоже, она никогда не попадет на осеннюю ярмарку. Главное развлечение сезона было уже в разгаре, и Элизабет боялась кое-что упустить. На ярмарке ее ожидал один человек, и если она не появится в ближайшее время, он может обратить внимание на кого-нибудь другого. И тогда Элизабет умрет от разрыва сердца!

— Мисс Бет, успокойтесь! — одернула ее Мэгги. — У вашей сестры масса неотложных дел, а вы, словно капризная принцесса, сидите и хнычете из-за пустяков. Иден совсем избаловала вас. Лучше бы помогли, а не дергали ее каждую минуту.

Девушка обиженно взглянула на чернокожую служанку. Мэгги всегда защищала «святую» Иден, да и другие слуги стояли за нее горой, заискивали и преклонялись, а ей, как девочке какой-нибудь, поручали работу по дому — и этим все отношения ограничивались! Жизнь в тени всеобщего ангела-хранителя была просто невыносима! Элизабет с нетерпением ждала того дня, когда расправит крылья и сможет сама распоряжаться своей жизнью, но война нарушила все ее планы!

— Ну что, Бет, ты так здесь и будешь сидеть? — Иден поглядела на надутую сестру и улыбнулась. — Ты решила не ездить на ярмарку?

Элизабет сверкнула возмущенным взглядом, вскочила и, взметнув ворох юбок, выбежала вон.

— Бет еще молода и нетерпелива, — заметила Иден стоявшей у лестницы Мэгги. — Не вини ее, все придет в свое время.

— Вы слишком балуете эту девочку, — сердито возразила экономка. — Она не только нетерпелива, но и неблагодарна. Если бы она не была так поглощена собой, то могла бы приносить пользу.

Иден не возражала. Мэгги имела свое мнение по разным вопросам. Например, она была убеждена, что рабам и слугам очень важно уметь читать и писать, и настояла на том, чтобы вся челядь Пембруков обучилась грамоте. Хотя с тех пор минуло уже семнадцать лет, Иден хорошо помнила тот трагический день. Она послала домой записку с просьбой о помощи, но слуги не смогли разобрать написанное. Спасатели прибыли только через два ужасных часа, но было уже слишком поздно… Теперь послания, наподобие того, которое только что доставил Дэниел Джонстон, поступали регулярно. Иден хотела быть в курсе военных действий, а связь могла поддерживаться только с грамотными людьми. Сама она получила приличное образование и по собственному опыту знала, что книги не только источник знаний, но и вдохновения и удовольствия.

— Мне трудно выступать одновременно в роли сестры и родителей Элизабет, — пробормотала Иден в ответ, — похоже, у меня ничего не получается.

— Вы сами знаете, что делаете для мисс Бет гораздо больше, чем ваша мать делала для вас. — Мэгги бросила на хозяйку многозначительный взгляд, и Иден поморщилась от неприятных воспоминаний. — Простите, мисс. Я не должна так говорить. А теперь вам пора идти, пока ваша сестра не устроила истерику. Терпение, как нам обеим известно, не входит в число ее добродетелей.

— Иден! Поторопись! Я уже целый час жарюсь на солнце! — донесся голос Элизабет.

Окинув напоследок взглядом холл, чтобы еще раз убедиться, что все намеченное выполнено, Иден легкой походкой вышла во двор и присоединилась к рассерженной сестре, дожидавшейся ее в экипаже.

— То, что ты решила оставаться старой девой вовсе не означает, что я не собираюсь замуж, — проворчала та. — А ярмарка — мой единственный шанс напомнить Питеру Далтону о своем существовании, ведь мне не часто удастся выбираться из этой тюрьмы.

— Сколько трагизма! — Иден метнула на сестру испепеляющий взгляд. — Тебе мало того, что твое хорошенькое личико привлекает дюжины поклонников, и Питера в том числе? Правда, если ты сохранишь на нем это кислое выражение, количество воздыхателей может резко уменьшиться.

— Обещаю развеселиться, если мы приедем на эту чертову ярмарку до того, как она закроется на ночь!

Иден удивленно приподняла бровь, а не успевшая вовремя прикусить язык Элизабет густо покраснела. Но сестра рассмеялась, и Бет с облегчением перевела дух.

— Господи, Иден, как тебе это удается? — Что?

— Всегда улыбаться и видеть мир в розовом свете? — Элизабет вдруг по-новому взглянула на сестру. — Так именно из-за этого мужчины считают тебя загадкой?

— Что ты мелешь! Мужчины вообще мало мной интересуются. Пример тому — мои бесследно исчезнувшие женихи.

Пока Джейкоб Кортни вез сестер к «Таверне Стивенсов», Элизабет, откинувшись на подушки сиденья, размышляла, и неожиданно сестра предстала перед ней в о совершенно ином свете.

— Действительно странно, что все твои женихи, как ты говоришь, сбежали. Ты сама убедила их взять назад свои предложения. Я права?

Иден глядела на раскинувшиеся вокруг холмы и прикидывала, как долго еще продлится в Виргинии спокойная жизнь. Судя по сообщениям, полученным от Дэниела Джонстона, по этой мирной дороге, окаймленной зарослями восковницы, дикого шиповника и остролиста, вскоре прогрохочут сапоги британских солдат. Сосны, черные кедры и кипарисы пойдут на дрова, а желтый песок зальет алая людская кровь.

— Это была уловка, да? — продолжала допытываться Бет, ~ Ни один из этих мужчин на самом деле тебя не устраивал или… — Она застыла как громом пораженная. — Может быть, ты отказываешься от своего шанса на счастье из-за меня?..

— Мэгги права. — Иден поморщилась при виде ужаса, исказившего хорошенькое личико сестры. — Ты слишком высокого о себе мнения. — Она похлопала Бет по руке. — Ну подумай сама, ведь ты сморозила глупость, не правда ли?

— Ради меня ты пожертвовала своим счастьем, — печально подытожила Элизабет. — Потому что теперь, когда нет папы, больше некому заботиться обо мне. Да? Я права? — И, не дав Иден возможности возразить, она торопливо продолжила: — Боже правый, ты действительно святая. Но я не приму твою жертву. Слышишь меня? Мне уже восемнадцать лет, и я могу сама о себе позаботиться. Не смей отказываться от следующего предложения! И еще: я постараюсь снять с тебя часть твоих многочисленных обязанностей.

— Буду очень признательна.

— А ты сможешь больше времени уделить поиску подходящего мужа.

— Мне не нужен муж. Я слишком привыкла к своему образу жизни, и вообще в моем возрасте уже поздно выходить замуж.

— Бред собачий! Двадцать четыре — это совсем не много!

— Отрадно, что твои выражения становятся более изысканны, — съязвила Иден.

— Не пытайтесь отвлечь меня, И длин Рини Пембрук. Я слышала, как ты сама ругалась, думая, что никого поблизости нет. Даже святые подчас теряют терпение.

— Когда имеют дело с не по годам развитыми сестрами? — Но прежде чем Бет успела продолжить, Иден жестом указала в южном направлении. — Мы прибыли, сестричка. Развлекайся!

Элизабет, не желая так легко сдаваться, вознамерилась продолжить беседу, но Иден, улыбаясь, спрыгнула на землю и стала приветствовать друзей и соседей, уже окруживших экипаж.

— Позвольте помочь вам, мисс Бет, — предложил кучер.

— В этом нет надобности, Джейкоб. — Девушка гордо вздернула подбородок. — Я последую примеру своей сестры и сама спорхну вниз со своего насеста. Отныне и впредь я намерена быть более легким грузом.

— Осмелюсь заметить, мисс Бет: я поражен, как быстро вы повзрослели, — одобрительно кивнул Джейкоб.

Чувствуя себя не повзрослевшей, а постаревшей, с тех пор как выехала из дома, Элизабет поспешила поскорее разыскать Питера Далтона, надеясь, что толпа предприимчивых девиц еще не успела завлечь его в свои сети.

Сидя верхом на стройном черном жеребце, Себастьян Сейбер наблюдал за сутолокой у «Таверны Стивенсов». Атмосфера ярмарки ничем не напоминала о смерти и разрухе, царивших повсеместно в северных и южных колониях. Фермеры покупали и продавали домашний скот, и парусиновые палатки были набиты кустарными безделушками и румяными пирогами, а не готовящимися к атаке солдатами. Возле подмостков кукольного театра и у площадки, где проходил конкурс на самую жирную свинью, раздавались взрывы детского смеха; рабочие отгораживали веревками место для борцов; музыканты настраивали свои скрипки; ярко разодетые фокусники дурачили зрителей; на зеленой лужайке кувыркались акробаты; на столах, заполненных множеством подносов с едой, были расставлены кувшины с пуншем, приправленным бренди, корицей и мускатным орехом. Здесь после долгих утомительных часов, проведенных в седле, можно было забыть об усталости и ужасах войны, отдохнуть душой.

— Развлекаешься, Себастьян? — Со стаканом пунша в руке к Себастьяну широкими шагами подошел Майк Банкрофт. — У тебя такая гордая поза и такой красавец конь, что немало прекрасных леди захотели с тобой познакомиться. — Сделав глоток пунша, он озабоченно сдвинул брови. — Кстати, кем, говоришь, ты мне доводишься?

— Я племянник второй жены твоего дяди, — ответил Себастьян, — в общем, кузен.

— Кузен так кузен. — Отметая детали, Банкрофт махнул украшенной драгоценностями рукой. — А теперь спешивайся, и я наконец представлю тебя всем дамам, которые уже сгорают от нетерпения.

Майк, на несколько лет моложе Себастьяна, в темно-синих жилете, сюртуке и бриджах, являл собой образец мелкопоместной виргинской знати. Но после того как он прокладывал себе дорогу в плотной толпе и не раз поднимал стакан крепкого пунша, его парик немного съехал набок и вид был уже не столь безупречен.

— Единственное, что меня интересует на этой ярмарке, это участие в скачках. — Во всяком случае, Себастьян хотел, чтобы у местных аристократов создалось именно такое впечатление, и, грациозно спешившись, он привязал лошадь.

Майк хмыкнул, хлебнул еще пунша и кивнул соблазнительной рыжеволосой Дафни Каннингем, с нескрываемым любопытством разглядывавшей Себастьяна.

— Очень жаль, что тебе не нужна жена. Похоже, у тебя здесь есть шанс выбрать любую, разумеется, кроме одной — самой недоступной.

— Которой? Этой рыжей? — Себастьян бросил безразличный взгляд в сторону Дафни.

— Нет. Ты сразу поймешь, о ком я говорю, как только увидишь ее.

Сейбер снисходительно усмехнулся. Он излечился от романтических иллюзий одиннадцать лет назад, когда белокурая обольстительница дала ему понять, что богатство и титулы для женщин гораздо важнее верности и любви. Этот урок он не забыл до сих пор. Тут рассеянный взгляд Себастьяна остановился на женщине в ярко-желтом бархатном платье. Она выделялась среди всех, как солнечный луч на фоне серых облаков. Себастьян машинально глотнул пунша и вызывающе-пристально поглядел на нее. Она не производила впечатления неотразимой красавицы, не обладала фарфоровой белизной и стройной классической фигурой, столь высоко ценившихся у британцев, а была совсем крошечной, с мелкими чертами лица и кожей медового цвета, но от нее исходил мощный поток энергии, и ее каштановые волосы обрамляли лицо светящимся ореолом. Эта женщина не просто привлекала внимание, она потрясала.

— Себастьян? — Майк слегка подтолкнул кузена, но, заметив, куда устремлен его взор, понимающе усмехнулся. — Я же говорил, что ты узнаешь ее с первого взгляда.

Сейбер обернулся, но тут до его ушей донесся тихий, журчащий смех, и его взгляд метнулся назад.

— Есть и еще кое-что, кроме скачек, а, кузен? — поддел его Майк.

— Кто она? — Мгновение Себастьян и незнакомка смотрели друг на друга, а затем она с обезоруживающей улыбкой повернулась к подошедшему солдату.

— Это наш возлюбленный ангел, превратившийся в старую деву. — Майк приподнял стакан в почтительном приветствии. — За пять лет она отказала семи женихам. И могу с гордостью признаться, что был одним из них.

— Семерым? — Себастьян сделал еще глоток. — И ты с уважением говоришь о женщине, которая тебя отвергла?

— А почему бы нет? — пожал плечами Майк. — Я и сам понял, что для нашего обоюдного блага нам лучше не идти под венец. К тому же только полный дурак станет нелестно отзываться о святой Иден. Здесь, в округе, всем известны ее щедрость и великодушие.

Святая Иден? В представлении Себастьяна слова «святая» и «женщина» были совершенно несовместимы.

— У крошки что-то не в порядке? — напрямик спросил Себастьян.

— У нее? Да нет, все нормально.

— Непостоянна, капризна, лжива, взбалмошна?

— Да нет же!

— Значит, она из тех, кто любит подразнить, пообещать и не выполнить обещанного, — цинично заключил Себастьян.

— Ничего подобного! — Майк оскорбленно прищурился.

— Так почему же она отвергла всех женихов?

— Потому что она, Иден Пембрук, — дочь Лиланда Пембрука, генерала территориальной армии Виргинии…

Услышав столь знакомое имя, Сейбер помрачнел. Частью его секретной миссии было знакомство с плантацией Пембрук в целях, не раскрытых ему британским командованием.

— Эта женщина своим сверхъестественным интеллектом отпугивает большинство мужчин, — пояснил Майк. — Недалекая жена более удобна и безопасна. Когда очередной претендент осознает это, у него хватает разума взять назад свое предложение.

— Сверхъестественный интеллект? — Прищурив серебристо-серые глаза, Себастьян наблюдал, как Майк осушает очередной стакан. — Женщина не может быть умнее мужчины, — безапелляционно заявил он.

— Может, заключим пари, кузен? — Откинув назад голову, Майк от души расхохотался. — Любопытно посмотреть, как ты сладишь с особой, обладающей столь выдающимися способностями и проницательностью.

— Что ж, тогда расскажи мне подробнее об этой легендарной личности. — Прислонившись к стене, Себастьян потягивал пунш и оценивающе поглядывал на предмет их беседы.

— Иден фактически стала главой семьи, когда ее отец принял командование территориальной армией, — не обращая внимания на сарказм кузена, начал рассказ Майк. — От отца ей достались острый ум и находчивость, необходимые для ведения дел, потому что под ее руководством их табачная плантация процветает и приносит доход. Иден много читает и тянется к знаниям. Она взяла себе за образец Элизу Пинкни, которая занимается сельскохозяйственными экспериментами с индиго.

Себастьяну было известно об Элизе Пинкни и ее экспериментах с индиго, имбирем, люцерной, хлопком и маисом. Трудолюбивая жительница Чарльзтауна преуспела в продаже индиго для английских красилен.

— Иден выращивает разные сельскохозяйственные культуры, — продолжал Майк, — ее необычные Иден уже начали находить сторонников, поскольку дела у нее идут весьма успешно. Поля Пембруков могут похвастаться зерном и маисом, а сады полны фруктов, овощей и цветов. Ее плантация стала образцом для подражания.

Себастьян хмыкнул: уж каких только блистательных эпитетов не удостоил его собеседник эту старую деву.

— Не насмехайся, или я натравлю ее на тебя, — пригрозил Майк. — Могу поспорить, и ты не устоишь перед ее очарованием.

— По-моему, — с плохо скрытым скептицизмом заметил Себастьян, — ты чересчур увлекся.

— Так что, ты принимаешь пари? — Майк лучезарно улыбнулся. — Позволь, я представлю тебя, кузен.

Несомненно, святая Иден — вымысел недалеких местных жителей. Пробираясь сквозь толпу к особе, заслужившей столь высокую оценку, Себастьян не сомневался, что эта выдающаяся леди окажется при ближайшем рассмотрении ничуть не лучше прочих.

— Иден Пембрук, я хочу вас кое с кем познакомить.

Иден обернулась. Рядом с Майком стоял незнакомец тридцати с небольшим лет, крепкого телосложения, в черном бархатном костюме, явно сшитом у хорошего портного. Выглядел он очень аристократично, но она почувствовала нечто не вязавшееся с внешним лоском. По-видимому, именно этим господином весь последний час бредила Дафни Каннингем, утверждавшая, что влюбилась с первого взгляда. Ну что ж, пожалуй, ее можно понять. Он, несомненно привлекателен: серебристо-серые глаза с длинными густыми ресницами и волнистые волосы, словно грозовая туча. Но Иден была на пять лет старше своей подруги, и ее увлекали Куда более важные вещи, чем чьи-то красивые глаза. Хотя, надо признаться, в незнакомце действительно было что-то неуловимо притягательное.

— Очень приятно, что вы приняли участие в нашем празднике, сэр. — Иден приветливо улыбнулась. — Друг Майка — мой друг.

— Он мой кузен, — вставил Майк.

Себастьян заглянул в глаза, голубые и ясные, как утренний рассвет. Да, эта женщина обладала даром немедленно вызывать симпатию. Но будь он трижды проклят, если поддастся чарующей улыбке, особенно после того как его спровоцировали на это нелепое пари. Интересно, какой реакции ожидал от него Майк? Что он бросится на колени и при первой же встрече сделает ей предложение? Черта с два! В бесшабашной юности он уже совершал подобную ошибку и, безусловно, не собирался больше выступать в роли дурака. Единожды преданный неизлечим — таков был девиз Себастьяна.

— Иден, это Себастьян Сейбер.

К его удивлению, Иден совершенно по-мужски прямо посмотрела ему в глаза и протянула руку.

— Мисс Пембрук, — произнес Майк, слегка наклонив голову, а Иден, встретив немигающий взгляд Сейбера, убрала руку.

— Никогда не видела таких загадочных глаз, как у вас. Понятно, почему молодые леди теряют сознание в вашем присутствии. — Она одарила нового знакомого лукавой улыбкой. — Вы готовы разбить несколько сердец? Моя подруга жаждет познакомиться с вами, Могу я вас представить?

Этот вопрос поставил Себастьяна в тупик. Неужели от него вот так, запросто хотят избавиться, давая понять, что здесь он не представляет интереса? Может быть, это какая-то обманная стратегия?

— Сегодня кузен весь день провел в седле. Прямо-таки не расставаясь со своим жеребцом, — усмехнулся Майк, расставляя ловушку. — Он араб.

— Кто? Вы или ваша лошадь? — пошутила Иден.

— Лошадь, — буркнул Себастьян, коснувшись губами кончиков изящных пальцев.

Иден приподняла бровь, словно забавляясь, и Себастьян почувствовал абсурдное желание покорить эту женщину. Проклятие! Инициатива совершенно вырвалась у него из рук.

— Моему табуну не помешает впрыснуть немного арабской крови, — очаровательно улыбнулась Иден. — Я восхищаюсь силой и выносливостью этой породы. Вашего жеребца можно использовать в качестве производителя? Могу я взглянуть на него?

Никогда еще Сейбер не оказывался в таком глупом положении: общению с ним предпочитали знакомство с его жеребцом!

— Вы не расскажете, как ухаживаете за своими лошадьми? — Иден неожиданно энергично направилась к привязанному поодаль коню.

— А взамен вы, быть может, объясните, как вам удалось отделаться от семи женихов? — Себастьян не понимал, как у него вырвались эти слова. Видимо, это заговорила оскорбленная мужская гордость.

— Значит, Майк успел насплетничать — Она резко остановилась. — Очевидно, он сообщил вам, что я не оправдала его ожиданий и он устал от меня, как и все остальные.

— Вот как? — Взгляд Себастьяна выражал сомнение.

— Да, все семеро, — кивнула она.

— Ну что ж, раз вы так утверждаете… — Он пожал плечами.

— И не вздумайте считать себя обязанным ухаживать за мной. Я знаю, что не отношусь к числу дам, всерьез привлекающих внимание мужчин.

И в этом Себастьян тоже очень сомневался.

— Не мучайтесь: даже изображать вежливый интерес — пустая трата вашего драгоценного времени.

— Как вы меня раскусили! — Уголки его губ дрогнули в усмешке.

— Великолепно. — Иден изучающе вгляделась в его лицо. — В ваших глазах светятся ум и проницательность.

Себастьян начинал понимать, почему поклонники, видимо, надеявшиеся на более лирические отношения с Иден, все же продолжали уважать се. Она обладала сверхъестественной способностью так ловко внушать свои мысли, что мужчина наивно начинал верить, будто сам принял решение. Похоже, Майка Банкрофта и его предшественников просто одурачили. Да, все женихи покидали Иден, твердо веря, что их собственная воля — разумеется, в интересах обеих сторон. Иден же без малейшего колебания милостиво оставалась «брошенной». Но почему?

— Итак, расскажите мне об этом великолепном жеребце. Чувствую, что за ним хорошо ухаживают. Видимо, он — ваша гордость. Какое дополнительное питание вы используете, чтобы поддерживать его в столь превосходной форме?

Прежде чем Себастьян успел сообразить, что происходит, он уже подробнейшим образом объяснял, какое соотношение зерновых необходимо для корма скакуна. Польстив собеседнику и придав ему в собственных глазах веса, Иден задавала невинные вопросы и переводила разговор на интересующую ее тему. Какие, однако, хитрость и коварство! С помощью вежливых, ничего не значащих фраз она вытягивала из человека все необходимые ей сведения, прежде чем он успевал опомниться.

Иден походила вокруг жеребца, что-то ласково приговаривая, а потом, остановившись, провела рукой по крепкому загривку.

— Да, он требует особого ухода, — задумчиво произнесла она, — иначе этот жеребец не сможет покрывать кобыл и выигрывать скачки.

— Разумеется, необходимы постоянные тренировки, — поддержал разговор Себастьян. — Большинство производителей просто пасутся среди рабочих кобыл или лениво стоят в стойлах. — Ему не верилось, что он ведет эту беседу с женщиной, однако с фактами не поспоришь…

Резко тряхнув головой, будто желая отогнать наваждение, Себастьян напугал жеребца, и тот шарахнулся в сторону, но Идем тихо окликнула коня и успокоила его нежным поглаживанием. Себастьян вдруг задумался: каково было бы, если бы эти ласки предназначались ему самому? И тут же устыдил себя за эту реакцию. Черт побери, эта женщина пробудила в нем чувственность! А ведь она не обращала на него ни малейшего внимания, и это должно было оскорблять, а не возбуждать.

— И вправду великолепное животное, — обернулась Иден к Себастьяну. — С удовольствием свела бы его со своими кобылами. — Она все так же лучезарно улыбалась Себастьяну, а он стоял, как проглотивший язык идиот, и не понимал, как ей удалось привести его в такое дурацкое состояние.

Во всяком случае, он не очаровал и не заинтересовал Иден, ее вниманием безраздельно завладел его жеребец! — Вероятно, я воспользуюсь вашей методикой для моих быков, — мечтательно протянула она. — При соответствующем питании я могла бы продлить их продуктивный возраст.

Себастьян неожиданно для себя обнаружил, что торопливо докладывает о том, какое количество кукурузы, ячменя и сорго для этого необходимо, а Иден, как губка, впитывает его советы. Бросив на нее осторожный взгляд, Себастьян еще раз убедился, что она в совершенстве владеет искусством сбора сведений. Да, он не мог придумать ни одной причины, чтобы отказаться поделиться с ней своим опытом.

— Очевидно, вы разводите и крупный рогатый скот, а не только лошадей. — Иден снова обернулась к нему. — Чувствуется, что вы большой специалист. Очень важно рассчитывать только на собственные силы, если мы хотим добиться успеха. Многие годы мы зависели от Англии, и король был бы рад и дальше контролировать нас. Но мы победим, станем свободными и сами добьемся успеха. И тогда наконец с нами все будут считаться. Вы не согласны?

Себастьян никак не прореагировал. Это была та тема, которую он не мог — и не хотел — обсуждать с кем бы то ни было.

— Я не прочь выпить еще стакан пунша. Не составите ли мне компанию? — Он подвел черту под разговором. Больше эта ловкая мадам ничего из него не выудит.

Мгновение Иден пристально смотрела на него. Да, в этом красавце повесе, несомненно, таилось гораздо больше, чем видел глаз. Что же все-таки производит на нес такое сильное впечатление? Ну да ладно, Бог с ним. Какая, собственно, разница? Зная, какую боль и смятение можно внести в чужие души, она давным-давно пообещала себе, что будет избегать каких-либо серьезных отношений. История не должна повториться, и Иден поклялась посвятить вес свое время и энергию процветанию плантации, помощи слабым и заботе о сестре, пока та не выйдет замуж. Но только не по расчету! Если Бет захочет с кем-то связать свою судьбу, это будет только ее собственный выбор. Слишком много женщин обречено на брак без любви. И слишком многие из них, оставляя свои семьи, уходят к другим мужчинам, не находя удовлетворения в супружеской постели. А сейчас, когда свалилось такое бедствие… Иден непроизвольно сделала шаг в сторону и сморщилась словно от боли.

— Что случилось? — Себастьян вопросительно взглянул на нее.

Очаровательное личико его собеседницы затуманилось, искры в глазах погасли… Но в следующее мгновение Иден уже снова улыбалась. У Себастьяна мелькнула мысль, что и у этой симпатичной святой есть свои страшные тайны, и это его заинтересовало.

— Теперь я не прочь отведать пунша.

Провожая Иден к столам с напитками, Себастьян размышлял над их необычным разговором. Эта странная леди заинтриговала его, озадачила, бросила ему вызов, она была загадкой, в се душе таились секреты.

Ах уж эти секреты! У него самого был большой опыт по части секретов.

Глава 2

Стоя в стороне от толпы, Себастьян поглядывал то влево — на петушиный бой, то вправо — на борцов, которые вместо обычных приемов пользовались пинками, ударами и прочими запрещенными уловками. Блуждая взором по площади, он отмечал, что Иден постоянно была в центре всеобщего внимания и каждому мило улыбалась. Эта женщина начинала раздражать его, ужасно раздражать. Она обращалась с ним вежливо и уважительно, но он, словно мальчишка, терялся в ее присутствии. Никто из мужчин не пытался ухаживать за ней, по-видимому, считая ее недосягаемой. Себастьян не собирался быть одним из се восторженных почитателей, но испытал недовольство и досаду, обнаружив, что заинтересовавшая его леди стремилась — и очень активно — при каждом удобном случае препоручить его какой-либо другой особе.

Для начала Иден представила Себастьяна Дафни Каннингем, которая раз двадцать сделала реверанс и засыпала его комплиментами. Затем каждые полчаса Иден появлялась в сопровождении новой дамы, и в результате перед его глазами прошла столь длинная вереница пустых хохотушек, что ее можно было бы растянуть на всю жизнь. А Сейбера тем временем, как и предрекал Майк Банкрофт, словно магнитом тянуло к женщине, которая совершенно им не интересовалась.

— Ну, что ты теперь думаешь об Ангеле повстанцев? — поинтересовался Майк, прислонившись к стене рядом с кузеном.

— По-моему, ты пьян, — поморщился Себастьян, — и можешь опалить ангельские крылышки, если дыхнешь на них.

— Я праздную, — ничуть не смутившись, усмехнулся Майк.

— Бог мой! Празднуешь — что?

— То, что ты поддался чарам Иден. Признайся, кузен. Я видел, как ты смотришь на нее.

Глашатай протрубил в рог, и сигнал к началу скачек положил конец глупому разговору, Поспешно направившись к своему жеребцу, Себастьян оседлал его и, обернувшись, увидел, как Иден поддерживает едва державшегося на ногах Майка. «Этот парень — выпивоха, — подумал Себастьян, — но очень скоро он протрезвеет. Британцы придут к жилищам местных джентри, и виргинцы затрепещут так же, как жители других колоний». Твердой рукой он направил Араба на исходную позицию. Коротышка жокей, седлавший рядом турецкую кобылу Майка, надменно улыбнулся, но Себастьян не среагировал: задира скоро получит урок и вместе с кобылой-турчанкой будет глотать пыль из-под копыт Араба.

Прозвучал выстрел, и восемь горячих коней сорвались со стартовой линии и устремились вперед. Затаив дыхание, Иден с восхищением смотрела на великолепного иссиня-черного жеребца, но — увы! — состязаний не получалось: казалось, скачет один лишь арабский жеребец, а остальные лошади стоят на месте. Араб несся с невиданной скоростью, но и искусству наездника нельзя было не отдать должного. Иден всегда завидовала участникам скачек и сожалела, что женщинам отводилась только роль сторонних наблюдателей. Если в конюшнях Пембруков от этого скакуна появится жеребенок, она втайне от посторонних глаз в свое удовольствие промчится на нем по лугу, пообещала себе Иден, предвкушая, с каким восторгом сядет на лошадь, способную нестись, как этот вороной.

Когда Араб, на два корпуса опередив турецкую кобылу Банкрофта, пересек финишную черту, послышался одобрительный гул и в считанные секунды Себастьяна окружила толпа мужчин, предлагавших купить у него удивительного жеребца или, на худой конец, заплатить любую названную им иену за то, чтобы отвести его в свои конюшни.

— Очень сожалею, господа, — спешившись, ответил Себастьян, — но я уже нашел работу своему Арабу.

— Я заплачу вдвое, — предложил кто-то.

— А я утрою плату, — последовало еще одно предложение.

— Я дал слово, — объявил Себастьян. — Мы с мисс Пембрук заключили соглашение еще за час до начала скачек.

Несколько дюжин голов в париках как по команде повернулись к Иден, и она кивком подтвердила сказанное. Толпа разошлась смотреть очередной заезд, а Сейбер направился к Иден.

— Я забыл упомянуть о существовании еще одного условия, — дерзко заявил он.