– Зачем меня связывать, словно я дикий зверь? – произнесла Мориа.

Губы Макадо растянулись в ухмылке.

– Ты и есть дикий зверь.

– Ты просишь, чтобы я пошла тебе навстречу, но как я могу это сделать?

Несколько мгновений Макадо молча размышлял над ее словами, затем вытянул из мокасина кинжал и перерезал веревку, которой Мориа была привязана к стволу дерева.

Растирая затекшие мышцы, Мориа лихорадочно пыталась определить, что ей следует предпринять дальше. У Макадо в руках нож. Надо лишить его этого оружия, иначе при ее бегстве лезвие ножа вонзится ей в спину.

– Где твои воины, Макадо? – спросила Мориа, хотя прекрасно видела сгрудившихся у огня индейцев. – Неужели ты собираешься делать это у них на глазах? Может, ты потом хочешь и им дать возможность позабавиться? – Она как бы невзначай обмотала вокруг пояса кусок веревки.

– Ты будешь только моей, – уверил ее Макадо. – Моей женщиной. – Его маслянистые глаза пробежались по тонкой фланелевой рубашке и брюкам, тесно облегающим фигуру Мориа. – А я стану твоим единственным мужчиной, Золотые Волосы.

– Может, мы перейдем к деревьям и там укроемся посторонних глаз? – спросила Мориа и тут же осеклась – слепая не может знать, что за ней наблюдают.

Но мысли Макадо были всецело поглощены очертанием божественной фигуры. Обхватив рукой тонкую талию, Макадо отдал своим воинам короткую команду затем потащил пленницу к деревьям. Все это время Мориа лихорадочно перебирала в голове планы бегства.

Как только вконец потерявший от страсти разум Макадо увлек ее на землю, Мориа стремительно запустила руку в его мокасин и выхватила оттуда кинжал. В то же мгновение лезвие кинжала оказалось у самого горла апачи, так что индеец не был в состоянии позвать кого-либо на помощь без риска навсегда потерять возможность произнести хоть что-нибудь.

Испуганно округлив глаза, Макадо молча смотрел, как Мориа спутывает его запястья веревкой. Когда она потребовала, чтобы Макадо лег на землю лицом вниз, он немедленно повиновался. Апачи уже знал, на что способна эта дикая кошка, если ее рассердить. Доказательством этому были шрамы у него на руке и под ребрами. Не отводя клинок, Мориа оторвала полу от своей рубашки и затолкала ее в рот индейца как кляп.

Сделав свое дело, она поднялась, довольно глядя на неподвижного Макадо, который никак не мог прийти в себя от изумления.

– Так ты хотел показать себя джентльменом? – Мориа усмехнулась. – Я признательна тебе за это. В самом деле. Возможно, ты не так уж и плох, как я думала поначалу... Я говорю не слишком быстро?

Единственное, чем мог ответить апачи, было мычание.

– Все дело в том, что я очень люблю свою свободу – так же как и ты предпочитаю сама выбирать мужчин, а не быть их добычей. К тому же я не могу стать твоей женщиной, Макадо! Я вообще не буду принадлежать кому-либо, даже Белому Призраку...

Оставив Макадо проклинать себя за то, что он позабыл, как коварна и изобретательна эта золотоволосая чертовка, Мориа скрылась в тени деревьев. Ладно, решил Макадо, если Золотые Волосы считает, что избавилась от него навсегда, то она ошибается. Он знает эти горы как свои пять пальцев. И они непременно встретятся. Он поклялся, что в следующий раз она обязательно станет его и ей не удастся больше поймать его на какую-нибудь уловку.

Извиваясь подобно вытащенной из воды рыбе, Макадо начал мычать в надежде, что кто-нибудь придет ему на помощь. Однако его мычание воины поняли совсем не так, как следовало. Попивая тисвин, они принялись подталкивать друг друга локтями и понимающе перемигиваться. Прошло немало времени, прежде чем индейцы заподозрили неладное и решили незаметно подползти, чтобы проверить, все ли в порядке. Увидев, в каком бедственном положении оказался их вождь, апачи поспешили его освободить.

Посиневший от недостатка воздуха Макадо немедленно отдал своим воинам приказ догнать Мориа. Хитрость у апачей ценилась выше, чем храбрость. Хотя Макадо и проклинал золотоволосую девушку за то, что она выставила его посмешищем перед остальными индейцами, он не мог не восхититься ее острым умом. И все же он должен был одержать верх в этом поединке.

Полагая, что Мориа попытается убежать как можно дальше, апачи бросились в погоню. Однако Мориа была достаточно догадлива, чтобы предвидеть их действия. Девлин очень кстати обучил ее искусству прятаться, и потому она затаилась в высокой траве, всего лишь в пятидесяти ярдах от опушки рощи. Как только индейцы пронеслись мимо, Мориа вернулась к костру, чтобы забрать свои вещи, а также мясо кроликов, которое к этому времени прожарилось уже достаточно хорошо. Пока апачи спешили на юг, Мориа отправилась на восток.

Хотя ей следовало бы радоваться по поводу своего благополучного освобождения, настроение Мориа оставляло желать лучшего. То, что сообщил о Девлине Макадо, совершенно вывело ее из себя. Лишь только она его покинула, он тут же утешился с индейскими девушками. Ну и распутник! Черт бы побрал все мужское племя! Девлин доказал, как она была права, считая, что у него не может быть серьезного чувства к ней.

Пока Мориа стремительно удалялась от места, где ей посчастливилось вырваться из рук Макадо, мрачные мысли не оставляли ее. Мужчины! Все они одинаковы. От женщины им не нужно ничего, кроме нескольких мгновений физического наслаждения. Чем дальше она окажется от них всех, тем лучше. Она будет оставаться в этих горах, пока не найдет золото апачей в долине Орла. Тогда она возьмет столько самородков, что это позволит ей безбедно прожить весь остаток ее дней. И до самого своего последнего часа она не станет иметь дела ни с одним мужчиной.