Дейзи любезно приветствовала девочку, но взгляд юной незнакомки был угрюм и враждебен.

— Меня зовут Дейзи.

— Это твое настоящее имя?

— Вообще-то мое настоящее имя Теодоусия — моя мать была склонна к драматическим эффектам, — но все зовут меня Дейзи. А как тебя зовут?

Девочка долго молчала.

— Хедер[6] .

— Как красиво. Ты ездишь с цирком? Ну конечно, ездишь, иначе что бы ты тут делала.

— Я выступаю в номере акробатов Брэйди Пеппера.

— Ты артистка? Как здорово! Я никогда в жизни не была знакома с артистами цирка.

Хедер посмотрела на Дейзи тем испепеляющим взглядом, которым в совершенстве владеют только подростки.

— Ты выросла в цирке? — задавая этот вопрос, Дейзи раздумывала, прилично ли будет стрельнуть сигарету у этой малолетки. — Кстати, сколько тебе лет?

— Недавно исполнилось шестнадцать. А в цирке я уже довольно давно. Каким-то неуловимо непристойным жестом Хедер перебросила сигарету в угол рта и, сощурившись от дыма, начала жонглировать пятью кольцами, которые держала в руках. Гладкий лоб сморщился от напряжения, и Дейзи поняла, что жонглировать не так легко, как кажется со зрительского места. Девочке было трудно вдвойне, потому что глаза слезились от дыма.

— Кто такой Брэйди Пеппер?

— Вот дерьмо! — Хедер уронила одно кольцо и поймала остальные четыре. — Это мой отец.

— Вы выступаете в номере вдвоем?

Выражение глаз Хедер ясно сказало, что она думает об умственных способностях Дейзи.

— Как же, вдвоем! Как Брэйди будет выступать со мной, если я даже не могу толком жонглировать всего пятью кольцами?

«Интересно, она со всеми так груба?» — подумала Дейзи.

— Брэйди выступает с моими братьями — Мэттом и Робом" Я стою рядом и ассистирую.

— Ассистируешь?

— Ну, принимаю для публики всякие позы. Ты что, ничего не понимаешь?

— Я ничего не понимаю в цирковом деле — это правда.

— Должно быть, в мужчинах ты тоже ничего не смыслишь.

Я видела, как ты сегодня входила в трейлер Алекса. Ты знаешь, что говорит Шеба о женщинах, которые связываются с Алексом?

Дейзи твердо была убеждена, что этого она знать не желает.

— Кто такая Шеба?

— Шеба Квест. Хозяйка цирка после смерти мужа. Она говорит, что всякая женщина, которая сближается с Алексом, желает себе смерти.

— Это действительно так?

— Они друг друга ненавидят. — Девочка глубоко затянулась и закашлялась. Отдышавшись, Хедер одарила Дейзи уничтожающим взглядом, который очень комично выглядел на ангельском личике, — Держу пари, он трахнет тебя пару раз и бросит.

Дейзи с детства слышала непристойности, но они и сейчас, когда она стала взрослой, продолжали ее смущать. Сама она не сквернословила — тоже мятеж против материнской опеки и поведения Лейни.

— Ты такая хорошенькая, зачем же ты так выражаешься?

Хедер взглянула на Дейзи с неподражаемым презрением и выругалась. Выплюнув сигарету, она затоптала ее грубой подошвой сабо.

Дейзи во все глаза разглядывала вожделенный бычок — там оставалось табака на добрых три затяжки.

— Алекс может взять любую бабу, если захочет, — обронила Хедер уходя. — Сейчас ты его подружка, но долго это не продлится.

Дейзи не успела сказать, что она не подружка, а законная жена, как девочка исчезла. Да, даже при большом желании ее первую встречу с людьми из цирка не назовешь особенно дружеской.

Следующие полчаса Дейзи бесцельно болталась по цирковому городку, с безопасного расстояния наблюдая за слоном и стараясь не попадаться на глаза людям, — она уже поняла, что в цирке существует своя, невидимая постороннему глазу, но очень строгая иерархия. Вдоль центральной дорожки стояли лотки, с которых продавали еду и сувениры. На флагштоках развевались пестрые знамена, кругом были картины с изображением диких зверей, рвущих на части свои жертвы. Над входом в шапито красовалась надпись «ЗАВЕДЕНИЕ БРАТЬЕВ КВЕСТ».

Напротив входа стоял фургон с кассой, в которой продавали билеты. Подальше от толпы зевак стояли тяжелые грузовики, жилые вагончики, контейнеры с реквизитом и дощатые домики на колесах. Когда возле шапито стала собираться толпа.

Дейзи пробралась ближе к входу в цирк. Ароматы мягких вафель и поп-корна смешивались с запахом животных и застарелой плесени, которой пропитался нейлоновый полог шапито. У входа суетился мужчина лет тридцати с редеющими песочного цвета волосами, который громким голосом заманивал зевак на представление:

— Всего за один доллар вы увидите свирепого уссурийского тигра в неволе, полюбуетесь на экзотического верблюда, ваши дети будут без ума от ламы, а звероподобная горилла…

Пока мужчина продолжал завлекать публику, Дейзи немного прошлась около шапито, заглянув в столовую под навесом, где как раз ели униформисты. С самого приезда Дейзи не могла отделаться от впечатления, что у нее в ушах стоит звон, — теперь она наконец обнаружила его источник: в одном из грузовиков находились два мощных электрогенератора. Из грузовика, змеясь по земле, расползались кабели — к торговым лоткам, к шапито и жилым вагончикам.

Из одного домика вышла женщина в пелерине, отороченной перьями марабу, и разговорилась с клоуном в ярко-рыжем парике. Прочие артисты начали собираться у балдахина с противоположной от входа для публики стороны шапито. Дейзи решила, что это, очевидно, служебный вход. Алекса не было видно — куда он мог деться?

Появились слоны, величественные в своих малиново-золотистых попонах и шапочках с плюмажем. Когда огромные животные проходили мимо, Дейзи юркнула за грузовик — она всю жизнь панически боялась даже маленьких собачек, а если рядом окажется слон? Дейзи была уверена, что от такой близости просто упадет в обморок.

Прогарцевали наездники на лоснящихся лошадях в золоченой сбруе. Нервным движением Дейзи сунула руку в карман. нащупала полупустую пачку сигарет, которую выпросила у водителя какого-то грузовика, и достала одну сигарету.

— Все на спектакль, живо!

Восклицание исходило от человека, который недавно зазывал публику в балаган. Теперь он облачился в красный наряд шпрехшталмейстера. Тут Дейзи увидела Алекса, ехавшего на высокой вороной лошади. Девушка поняла, что Алекс не только управляющий, но и артист.

Он был одет в стилизованный театральный костюм казака — белая шелковая рубашка с широкими рукавами, черные шаровары, заправленные в высокие черные кожаные сапоги, облегающие икры. Свободные концы алого пояса свисали на бок благородного животного. Было нетрудно представить себе Алекса мчащимся по беспредельным русским степям в предвкушении грабежа и насилия. Заметила Дейзи и свернутый в кольцо кнут, подвешенный к луке седла, и немного успокоилась: ее воображение разыгралось во время разговора с Алексом — лежавший на кровати кнут оказался не чем иным, как цирковым реквизитом.

Глядя на Алекса, который, наклонившись, разговаривал о чем-то с шпрехшталмейстером, она вспомнила, что связана с этим человеком священными узами, и поняла, что не имеет больше права играть в прятки со своей совестью — ведь согласие на брак было самым трусливым за всю ее жизнь поступком. У нее не хватило твердости характера и уверенности в своих способностях, чтобы отклонить шантаж отца и идти по жизни своим путем, даже если этот путь вел в тюрьму.

Неужели ей суждено прожить так всю жизнь — постоянно уклоняться от ответственности и искать легких путей? Дейзи стало стыдно, когда она вспомнила, что давала брачную клятву с умыслом сразу же ее нарушить. Теперь придется за все платить.

Совесть уже несколько раз за последние часы подсказывала решение, но Дейзи отказывалась слушать внутренний голос. Теперь она смирилась с мыслью о том, что ей придется сделать попытку исполнить клятву, иначе она никогда не сможет жить в ладу с собой. Это было трудное решение, но единственно возможное. Душу грыз страх: если она не справится с этой задачей, надежда умрет навеки.

Однако, несмотря на принятое решение, разум отказывался подчиниться. Как может она блюсти клятву, которую дала незнакомцу?

«Ты дала клятву не незнакомцу. Ты дала ее Богу».

В этот момент ее заметил Алекс. Приняв решение, Дейзи осталась на месте. Нервно затягиваясь, Дейзи со страхом смотрела на приближающуюся лошадь. Скакун был убран на славу — малиновое, обитое шелком седло, упряжь, отделанная золотыми медальонами и тщательно ограненными красными камнями, очень похожими на настоящие рубины.

Он недовольно поглядел на жену:

— Где ты была?

— Я… ходила, смотрела…

— Тут много разного народа, так что, пока не освоишься, далеко от меня не отходи.

Вспомнив про свои клятвы, Дейзи сдержала невольное возмущение его диктаторскими замашками и сохранила смирение.

— Хорошо.

Она вспотела от страха перед близко стоявшей свирепой на вид лошадью и попятилась, прижавшись к грузовику.

— Это твоя лошадь?

— Да. За ним ухаживает Перри Липском. У него конюшня, и он держит Мишу вместе со своими лошадьми.

— Понятно.

— Заходи внутрь и смотри представление.

Он натянул поводья, и Дейзи испуганно шарахнулась назад, увидев, как окурок в ее руке вспыхнул ярким пламенем.

— Ты прекратишь это наконец? — крикнула она, стряхивая с кофточки искры и затаптывая их.

Скривившись, он наблюдал сверху за ее возней.

— В следующий раз будешь повнимательнее, не то эта штука тебя убьет.

Он ухмыльнулся и присоединился к другим артистам.

Дейзи так и не поняла, что больше возмутило ее — утрата сигареты или постоянные попытки этого человека вывести ее из себя.

Она продолжала кипеть, проходя мимо животных внутрь шапито со служебного входа и занимая место на длинной неудобной скамье — ноги поставить было некуда, только между задами сидящих впереди людей. Но внезапно Дейзи забыла о мелких неудобствах — кругом нее от души, искренне радовались дети.

Она очень любила детей. Дейзи никогда не говорила об этом вслух, но ее самым заветным желанием было стать воспитательницей детского сада. Этой фантазии вряд ли суждено было сбыться, но девушке нравилось мечтать об этом.

Свет медленно погас, и под барабанную дробь на арене появился шпрехшталмейстер.

— Леедии и джеентльммеены! Деетии! Мы приглашаем вас на двадцать пятый сезон цирка братьев Квест!!

Грянула музыка — оркестр, состоявший из двух музыкантов, синтезатора и какого-то подобия компьютера, старался вовсю, играя неплохо аранжированный мотивчик «Я хочу научить мир петь». На арену на белом коне выехала наездница с американским флагом. За ней, улыбаясь и приветствуя публику, высыпали участники представления с разноцветными флагами в руках.

Появились акробаты Брэйди Пеппера — трое мужчин в сопровождении Хедер. Девочка была ярко накрашена и затянута в трико, усыпанное золотыми блестками. На слегка завитых волосах красовалась тиара, украшенная стеклянной бижутерией и фальшивыми рубинами. Дейзи без труда отличила Брэйди Пеппера от его сыновей — он был похож на уличного хулигана, постаревшего лет на тридцать, — мускулистый, грузноватый мужчина среднего роста. За акробатами последовали всадники, клоуны, жонглеры и дрессировщики собак.

Алекс ворвался на арену на своем великолепном вороном скакуне — он единственный не улыбался публике и не махал приветственно рукой. Он замечал присутствие людей, но не более того, держась как бы в стороне от всеобщего балагана. Толпа окончательно развеселилась, когда на арене появились слоны.

Представление началось, и Дейзи была поражена неподдельностью таланта выступавших артистов. После номера румынских воздушных гимнастов музыка стихла. Голубоватый свет резко обозначил на пустой затемненной арене фигуру шпрехшталмейстера.

— А сейчас, уважаемая публика, вы увидите то, чего не сможете увидеть нигде, кроме цирка братьев Квест! Но сначала я расскажу вам очень занимательную историю. — Голос его загремел, на хорах заиграли популярную русскую мелодию.

— Почти тридцать лет назад в морозной сибирской глуши казаки нашли маленького мальчика, на котором не было ничего, кроме лохмотьев и висевшей на шее бесценной иконки. Казаки взяли его к себе и научили искусству, которое передали им их отцы и деды. Только по иконке можно было определить, кто этот таинственный мальчик.

Шпрехшталмейстер приглушил голос до драматического шепота, музыка заиграла громче, огни стали ярче — публика слушала как завороженная.

— Спустя годы среди народа пронесся слух, ставший легендой, на истинности которой настаивают спасители мальчика.

Музыка зазвучала почти оглушительно.

— Они считают, что это единственный прямой наследник убиенного царя Николая Второго и его жены Александры. — Голос его снова загремел. — Леди и джентльмены, человека, которого вы сейчас увидите, — рокот барабана, — могут в один прекрасный день объявить наследником российской императорской короны!

Дейзи дрожала от волнения, хотя прекрасно понимала, что в словах шпрехшталмейстера нет ни слова правды.

Его голос наверняка был слышен за пределами шапито.

— Цирк братьев Квест с гордостью представляет вам… несравненного казака Алексея!!!

Вспыхнул яркий свет, и на арену полным галопом на вороном коне ворвался Алекс. Развевались широкие рукава шелковой рубашки, каменья, украшавшие пояс, сверкали в свете прожекторов, как капельки крови. Могучий конь громко заржал и встал на дыбы. Игнорируя закон тяготения, Алекс отпустил поводья и вскинул руки.

Внезапно Алексей исчез. Дейзи едва перевела дыхание, как он снова появился, проскользнув под брюхом скакуна. Конь летел вокруг арены бешеным аллюром, а Алекс проделывал на всем скаку умопомрачительные трюки. Наконец, откинувшись назад в седле, он снял с луки свой кнут и замахнулся. Кончик кнута, описав огромную дугу, издал громкий щелчок — настолько резкий, что сидевшие в первых рядах люди вздрогнули от неожиданности.

Из темноты раздался голос шпрехшталмейстера — объявлялся новый номер, в свете прожекторов появились летевшие на воздушных шарах обручи, затянутые лентами Объезжая арену, Алекс один за другим протыкал шары меткими ударами кнута.

Обрывки красной резины усеяли песок ярко-алыми пятнами.

Девушка-ассистентка зажала канделябр с шестью свечами.

Кнут описал еще один громадный круг над головой Алекса — и все свечи погасли.

Публика зааплодировала, сидевшие в задних рядах встали, чтобы лучше видеть. Алекс грациозно спрыгнул с коня, и животное увели с арены. Прожектора медленно погасли, и Алекс остался на арене один в круге кроваво-красного света. Во второй руке у него тоже появился кнут, и он принялся ритмично щелкать ими, постепенно убыстряя темп. Они щелкали сзади, сбоку, спереди от Алекса. Он начал танцевать, с грубоватой, неподражаемой мужской грацией прыгая через кнуты, словно через скакалки. Темп нарастал крещендо, движения убыстрялись, два кнута слились в один, стремительно перемещающийся, огромный. Внезапно концы кнутов вспыхнули пламенем — в темноте появился таинственно мерцающий огненный круг.

Публика затаила дыхание — горящие кнуты танцевали сумасшедшую мазурку во тьме.

Когда вспыхнул свет, казака Алексея на арене уже не было.