Глава 2

Дейзи остановилась в зоне для курящих аэропорта и так глубоко затянулась сигаретным дымом, что у нее слегка закружилась голова. Теперь было ясно, что самолет направляется в Чарлстон, штат Южная Каролина. Это был ее любимый город, и предстоящий полет она расценивала как благоприятный знак, который завершит наконец череду жутких неприятностей.

Во-первых, всемогущий и знающий Марков отказался от задуманного ею плана. Во-вторых, отказался нести ее багаж. Когда шофер извлек из багажника один огромный, совершенно неподъемный чемодан вместо множества разных коробочек и свертков; которые она самолично приготовила и упаковала, она решила, что это недоразумение и багаж не принадлежит ей. Но Алекс быстро расставил все точки над i.

— Мы путешествуем налегке. Поэтому я приказал экономке заново упаковать твой багаж во время свадебной церемонии.

— Вы не имели никакого права это делать!

— Советую тебе взять чемодан и нести его к самолету.

Алекс извлек из багажника свою небольшую легкую сумку и, к неописуемому изумлению Дейзи, пошел не оглядываясь в здание аэропорта, предоставив жене тащиться следом с тяжеленным чемоданом. Дейзи с трудом приподняла его, но делать нечего — пришлось тащить страшную тяжесть за мужем-повелителем. Чувствуя себя совершенно несчастной, Дейзи плелась к сектору посадки, мучаясь оттого, что все смотрят на ее дырявые чулки, измятые золотые кружева и увядшую гардению в волосах.

Как только муж исчез в комнате отдыха, Дейзи со всех ног кинулась покупать новую пачку сигарет, обнаружив при этом, что у нее есть только одна десятидолларовая банкнота, которой и исчерпывается все ее богатство. Потрясенная, Дейзи вдруг окончательно осознала, что это все ее деньги. Банковские счета закрыты, кредитные карточки — аннулированы. Дейзи опустила банкноту в сумочку и стрельнула сигарету у симпатичного молодого бизнесмена.

Не успела она загасить окурок, как из комнаты отдыха вышел Алекс. У девушки упало сердце, когда она увидела, как одет ее новоявленный муж. Новенький, с иголочки, костюм исчез, уступив место старой, полинявшей от множества стирок рубашке и таким же линялым, почти белым джинсам. Потрепанные штанины прикрывали порядком стоптанные коричневые кожаные ковбойские сапоги. Рукава рубашки были закатаны, обнажив сильные загорелые руки, поросшие темными волосами. На левой руке красовались золотые часы на кожаном ремешке. Дейзи изо всех сил закусила губу. Она и в страшном сне не могла бы себе представить, что отец выберет ей в мужья «человека из страны Мальборо».

Он подошел к Дейзи, легко неся на ремне полупустую дорожную сумку. Покрой джинсов подчеркивал узкие бедра и нескончаемо длинные ноги. От такого зрелища Лейни пришла бы в экстаз.

— Последний раз объявили посадку, — сказал он. — Пойдем.

— Мистер Марков, прошу вас, умоляю… Ну зачем вам все это надо? Если вы одолжите мне хотя бы треть полученных вами денег, мы сможем сию минуту оставить этот кошмар в прошлом.

— Я обещал твоему отцу, а я никогда не нарушал своего слова. Может быть, я старомоден, но для меня это дело чести.

— Честь! И вы говорите о чести? Просто продались моему отцу за его проклятые деньги!

— Мы с Максом заключили сделку, и я не собираюсь уклоняться от ее выполнения. Конечно, если ты настаиваешь на том, чтобы уйти, я не стану тебя задерживать.

— Вы же прекрасно знаете, что я не могу этого сделать! У меня нет ни гроша!

— Ну тогда пошли на посадку.

Он вытащил из кармана рубашки билеты и паспорта и, резко отвернувшись, направился к сектору выхода на посадку.

У нее теперь не было ни счета в банке, ни кредитной карточки. Отец запретил ей общаться с ним. Дейзи поняла, что выбора, в сущности, нет. Она вздохнула и подняла чемодан.

Алекс, шедший впереди, уже миновал последний ряд кресел зала ожидания, где сидел какой-то подросток и курил. Как только Алекс прошел мимо него, сигарета в зубах подростка вспыхнула ярким пламенем.

Часа два спустя Дейзи стояла на парковочной площадке Чарлстонского аэропорта и во все глаза смотрела на пикап Алекса.

Кабина машины покрыта толстым слоем пыли, номерные знаки Флориды забрызганы грязью.

— Брось чемодан в кузов.

Сумку Алекс бросил туда сразу, как только подошел к машине, но не стал предлагать сделать то же самое с чемоданом Дейзи, как не предложил свою помощь, пока она, надрываясь, тащила чемодан из здания аэропорта.

Девушка упрямо сжала зубы. Если он думает, что она попросит помощи, то он глубоко ошибается. Руки чуть не отвалились от напряжения, когда Дейзи попыталась поднять чемодан к борту. Она чувствовала на себе пристальный взгляд Алекса и удивлялась, как экономка умудрилась запихнуть содержимое стольких сумочек и коробочек в один-единственный чемодан. Но все же хорошо, если бы сейчас вместо этого монстра оказался маленький кейс или крошечная легкая сумочка…

Ухватившись одной рукой за ручку, а другой за петлю у дна чемодана, Дейзи ухитрилась положить его краешек на борт машины — это потребовало неимоверных усилий.

— Помочь? — с напускным простодушием поинтересовался Алекс.

— Нет… спасибо… не… надо… — Слова вырывались из горла с каким-то первобытным хрипом.

— Ты уверена?

Она умудрилась подставить под чемодан плечо, дыхания на достойный ответ не хватило. Осталось каких-то несколько дюймов, еще немного… Она изо всех сил уперлась высоченными каблуками в землю, колени предательски дрожали. Ну, еще немного…

Громко охнув, Дейзи вместе с чемоданом опрокинулась на спину. Она вскрикнула от неожиданности и еще раз от переполнявшей ее злости. Глядя в синее небо, Дейзи поняла, что чемодан самортизировал ее падение и она только поэтому не сильно ушиблась. Она оказалась на земле в совершенно неприличной позе: юбка задралась, колени судорожно сжались, а ступни вывернулись наружу.

Боковым зрением Дейзи увидела, как к ней приблизились стоптанные ковбойские сапоги. Переведя взгляд выше, она уперлась в янтарные глаза и постаралась придать себе более достойный вид.

— Я и в самом деле хотела это сделать. — Она приподнялась на локтях.

Алекс усмехнулся, — издав при этом какой-то скрипучий ржавый звук, — видимо, давно не смеялся.

— И не говори…

— Нет, я сделаю. — Пытаясь сохранить достоинство, Дейзи села. — Ты ведешь себя, как ребенок, из-за этого все и получилось.

Алекс расхохотался лающим смехом.

— Тебе нужен слуга, ангелочек, а не муж.

— Перестань называть меня так!

— Скажи спасибо, что не называю тебя по-другому.

Подхватив тремя пальцами чемодан Дейзи, он без малейшего усилия забросил его в кузов, затем рывком поднял девушку на ноги и, открыв дверцу, втолкнул Дейзи в пышущую жаром кабину.

Дейзи долго не решалась заговорить. Она надеялась, что, покинув аэропорт, Алекс поведет машину в направлении острова Хилтон-Хед, но она ошиблась. Аэропорт давно остался позади, и теперь пикап несся по двухполосному шоссе в противоположную от моря сторону.

По обеим сторонам дороги тянулись ряды пальм и чахлого кустарника. В окна машины врывались потоки раскаленного воздуха, совершенно растрепав прическу Дейзи. Стараясь не сорваться на крик, она попросила Алекса включить кондиционер.

— Меня сейчас сдует.

— Кондиционер давно не работает.

Видимо, чувства притупились, потому что его ответ нисколько не удивил Дейзи. Машина поглощала милю за милей по узкому шоссе, и все реже попадались на дороге островки цивилизации.

Дейзи снова задала Алексу вопрос, на который он отказался ответить в аэропорту.

— Может быть, ты все же скажешь, куда мы едем?

— Для твоей нервной системы будет полезнее все увидеть собственными глазами.

— Такой ответ не слишком обнадеживает.

— Вот что я тебе скажу: там, куда мы едем, нет коктейль-холла.

Джинсы, ковбойские сапоги, пикап с флоридскими номерами. Он, наверное, живет на ранчо! Дейзи знала, что во Флориде множество богатых скотоводов. Может быть, сейчас Алекс повернет машину к югу? Господи, пожалуйста, сделай так, чтобы он оказался владельцем ранчо! Пусть это будет ранчо, как в фильме «Даллас». Красивый дом, роскошные одежды и главные герои у плавательного бассейна.

— Ты — владелец ранчо?

— Разве я похож на владельца ранчо?

— Сейчас ты похож на психиатра — они обычно отвечают вопросом на вопрос.

— Ничего не могу сказать — ни разу в жизни не был на приеме у психиатра.

— Это видно. У тебя, очевидно, на редкость крепкая психика.

Дейзи постаралась вложить в свое замечание как можно больше сарказма, но фраза прозвучала как комплимент.

Оставалось только смотреть в окно на гипнотизирующую плоскую ленту дороги. Внезапно внимание девушки привлек вид старого полуразвалившегося дома справа у дороги — во дворе росло чахлое деревце, увешанное сделанными из целых тыкв кормушками для птиц. Беспощадный жаркий ветер обжигал кожу.

Дейзи закрыла глаза и представила, как с наслаждением вдыхает сигаретный дым. До сих пор она не знала, до чего пристрастилась к курению. Когда все устроится, она, несомненно, бросит эту вредную привычку. В новых условиях придется выработать новые правила поведения. Например, она никогда не будет курить в доме — только на веранде или лежа в шезлонге у бассейна.

Постепенно девушка погрузилась в сон. Засыпая, она продолжала молить Бога: «Господи, сделай так, чтобы там была веранда, пусть там будет бассейн…» Проснулась Дейзи от сильного толчка. Она встрепенулась и резко открыла глаза, судорожно глотнув воздух.

— Что случилось?

— Скажи мне, что это не то, что мне кажется, — умоляюще произнесла Дейзи, указывая дрожащим пальцем на существо, неторопливо двигавшееся по полю.

— Мне думается, трудно спутать слона с кем бы то ни было, — ответил Алекс.

Это действительно был слон. Настоящий, живой слон.

Животное лениво подобрало с земли хоботом охапку сена и швырнуло ее себе на спину. Глядя на сверкающий нестерпимым светом диск послеполуденного солнца, Дейзи в глубине души надеялась, что она спит и увиденное — просто дурной сон.

— Мы остановились здесь, потому что ты решил сводить меня в цирк?

— Не совсем так.

— Ты хочешь пойти в цирк без меня?

— Нет.

Во рту пересохло, и трудно было говорить.

— Я знаю, что вы не любите меня, мистер Марков, но не надо говорить, что вы здесь работаете.

— Да, я им управляю.

— Ты — менеджер?

— Точно так, — ответил Алекс.

Озадаченная, онемевшая, она без сил откинулась на спинку сиденья. Даже ее оптимизма не хватало на то, чтобы смириться с мрачной действительностью.

На раскаленной солнцем площадке высился красно-синий полосатый шатер, рядом с которым располагались маленькие палатки. Между ними стояло несколько грузовиков и трейлеров. Самый большой из них, разукрашенный синими и красными звездами, был увенчан огромным транспарантом с надписью «ЦИРК БРАТЬЕВ КВЕСТ, ВЛАДЕЛЕЦОУЭН КВЕСТ». Кроме трех закованных в цепи слонов, она увидела ламу, верблюда и клетки с другими животными. Между машинами и клетками бродили какие-то немытые личности, у многих из которых явно не хватало передних зубов.

Отец Дейзи всегда отличался невероятным снобизмом. Он обожал генеалогию и аристократические титулы. Постоянно хвалился своей принадлежностью к семье, связанной родственными узами с российским императорским домом. Тот факт, что он отдал свою дочь человеку, работавшему в цирке, яснее ясного говорил о его истинном отношении к Дейзи.

— Это не цирк братьев Ринглинг[5] .

— Вижу, — упавшим голосом отозвалась девушка.

— Братья Квест известны своими низкопробными шоу.

— Почему?

В ответе Алекса прозвучало нечто сатанинское.

— Скоро сама в этом убедишься.

Марков припарковал машину рядом с другими на стоянке, выключил зажигание и вышел из кабины. Пока Дейзи вылезала, Алекс вытащил из кузова свою сумку и ее чемодан и направился к трейлерам.

Утопая в песке, Дейзи неуклюже ковыляла за мужем. Встречные люди не стесняясь глазели на эту картину. Колено вызывающе сверкало через дыру в нейлоне, золотистый жакет сполз с одного плеча, и в довершение всех бед ей показалось, что один каблук провалился во что-то подозрительно мягкое. Опустив глаза, Дейзи убедилась, что предчувствия ее не обманули.

— Мистер Марков!

Крик прозвучал истерично, но Алекс и ухом не повел, продолжая идти к ряду жилых вагончиков и домиков на колесах.

Дейзи ничего не оставалось делать, как очистить каблук о песок — в туфлю набились песчинки и мелкие камешки. Сдавленно ругаясь, девушка последовала за Алексом.

Они подошли к двум сооружениям на колесах — ближайшее оказалось серебристым домиком со спутниковой антенной на плоской крыше, дальнее было трейлером, покрытым ржавчиной, когда-то, в лучшие времена, он, вероятно, был зеленого цвета.

«Пусть это будет домик, — взмолилась Дейзи. — Только не этот чудовищный трейлер. Господи, сделай так…»

Алекс подошел к отвратительному зеленому вагончику, открыл дверь и исчез внутри. Дейзи застонала от досады, но вдруг поняла, что настолько приготовилась ко всяческим неприятностям, что даже не удивилась.

Он появился на пороге вагончика через секунду, наблюдая, как Дейзи, шатаясь, приближается к своему новому жилищу.

Когда законная супруга наконец добралась до подножия металлической лесенки, ведущей к двери, на губах Алекса заиграла усмешка.

— Добро пожаловать домой, ангелочек. Хочешь, чтобы я перенес тебя через порог?

Несмотря на его сарказм, она неожиданно — именно в этот момент — вспомнила, что ее никогда никто не носил на руках через порог и что, несмотря на все странности, сегодня день ее бракосочетания. Может, немного сентиментальности скрасит это ужасное событие?

— Да, хочу.

— Не шути так.

— Можешь не носить, если не хочешь.

— Не хочу.

Дейзи изо всех сил Старалась скрыть разочарование.

— Ну что ж, ладно, — вздохнув, сказала она.

— Поганый трейлер, черт бы его подрал!

— Я вижу.

— Мне кажется, у этой двери даже и порога нет.

— Если у двери есть притолока и косяк, значит, есть и порог. Даже в иглу есть порог!

Краем глаза Дейзи заметила, что вокруг них начинает собираться толпа. Алекс тоже это заметил.

— Ну ладно, входи.

— Ты сам предложил, я тебя за язык не тянула.

— Я просто тебя дразнил.

— Я уже заметила, что ты слишком часто это делаешь. Тебе никто не говорил, что это очень плохая привычка?

— Дейзи, заходи быстрее.

Но пути назад уже не было — то, что началось под воздействием импульса, как мгновенный каприз, — превратилось теперь в схватку характеров. Стоя у подножия железной лестницы и дрожа от страха, Дейзи продолжала настаивать на своем.

— Я оценю, если ты отдашь дань хотя бы одной традиции.

— Господи, — процедил сквозь зубы Алекс, спрыгнул вниз, схватил жену в охапку, внес ее в вагончик и захлопнул за собой дверь. Не успела она закрыться, как Марков с размаху поставил Дейзи на ноги.

В глаза бросилась убогая обстановка вагончика.

— Боже мой, — простонала Дейзи, забыв о завязавшейся было ссоре.

— Ты меня очень обидишь, если скажешь, что тебе здесь не нравится.

— Твое жилье просто ужасно.

Внутри вагончик выглядел еще хуже, чем снаружи. Полно. хлама, воняет плесенью, грязным бельем и несвежей пищей. Прямо перед носом Дейзи располагалась миниатюрная кухонька. Голубой пластиковый стол, потрескавшийся от старости и небрежного обращения. Грязные тарелки, горой лежавшие в маленькой раковине, на плите — ржавая сковородка. Дверца плиты держалась на куске проволоки. Потертый коврик, некогда золотистого цвета, был в застарелых пятнах и приобрел за последние несколько лет цвет детской неожиданности. Справа от кухни можно было скорее угадать, чем увидеть, покрытую пледом кушетку, заваленную стопками газет, книг и каким-то старым рваньем. Тут же стояли покоробившийся холодильник, облупившийся буфет и неубранная кровать.

Дейзи непроизвольно поискала глазами еще одну постель.

Тщетно.

— Где еще одна кровать?

Он спокойно посмотрел на жену, медленно обошел чемодан, который поставил прямо посередине комнаты, и остановился перед ней.

— Это трейлер, ангелочек, а не номер в отеле «Ритц». Здесь есть только то, что ты видишь.

— Но… — Внезапно до Дейзи дошло, что возражать бесполезно — во рту сразу пересохло, а под ложечкой появилось противное ощущение.

Кровать занимала довольно значительную часть трейлера и была отделена от остального помещения проволокой, висевшей под потолком. На проволоке болталась старая коричневая занавеска, отдернутая сейчас к стене. На простыне валялись какие-то предметы белья, банное полотенце и что-то похожее на тяжелый черный ремень.

— Кровать очень удобная, — заявил Алекс.

— Думаю, мне хватит и кушетки, — сказала Дейзи, стараясь не терять присутствия духа.

— Твое дело.

Она услышала металлический звон, обернулась и увидела, что Марков вытряхивает содержимое карманов на захламленный кухонный стол — мелочь, ключи от машины, бумажник.

— Еще неделю назад я жил в другом трейлере, но он оказался маловат для двоих, и я решил перебраться сюда. Жаль, у меня не было времени вызвать моего личного дизайнера. — Он энергично тряхнул головой. — Нужник там Это единственное место, которое я успел вычистить к нашему приезду. Попробуй сложить свое барахло в шкаф, который у тебя за спиной. Представление начнется через час. Берегись слонов и не подходи к ним близко.

«Нужник? Представление?»

— Мне кажется, я не смогу здесь жить, — произнесла она брезгливо. — Тут грязно и мерзко.

— Ты права. Нужны женские руки. Тряпка и веник под раковиной.

Алекс направился к выходу, но у самой двери остановился, вернулся к столу и положил в карман бумажник.

Дейзи была оскорблена до глубины души.

— Я не воровка.

— Конечно, нет. Так и договоримся. — Он коснулся ее грудью, проходя назад к двери. — Сегодня представления в пять и в восемь. Тебе надо быть на обоих.

— Прекрати издеваться! Я не могу оставаться в этом отвратительном месте и не собираюсь убирать за тобой грязь!

Он посмотрел отсутствующим взглядом на носки своих сапог, потом, не меняя выражения лица, — на Дейзи Увидев светло-золотистые глаза, она ощутила нечто ужасное, но побоялась разобраться в природе этого чувства.

Алекс медленно поднял руку и взял ее за горло. Большим пальцем погладил ямку под ухом, что можно было расценить, как своеобразную ласку.

— Слушай меня внимательно, ангелочек, — тихо произнес Марков. — Мы можем сделать все мирно, а можем — силой. В любом случае я намерен выиграть. Как я буду вести себя — выбирать тебе.

Он пристально смотрел на нее. Итак, он требовал беспрекословного подчинения. Его взгляд, казалось, прожигал насквозь, рвал на ней одежду, хватал за кожу, разом обнажив всю слабость и незащищенность Дейзи. Ей захотелось убежать, немедленно спрятаться, но она осталась стоять, пригвожденная к месту силой его воли.

Его рука скользнула по шее Дейзи вниз, захватила жакет, сбросила его с плеч — жакет с шелестом упал на пол. Затем та же сильная рука взялась за бретельку платья и стянула ее на плечо Дейзи (она не носила лифчик); сердце ее бешено забилось.

Кончиком пальца Алекс стянул бретельку до соска. Потом наклонился и нежно укусил ее мягкую плоть.

У Дейзи перехватило дыхание Она думала, что ей станет больно, но ощутила удовольствие. Большая сильная рука погладила ее по волосам… Потом Алекс оставил ее одну, пометив, словно дикое животное, которое метит свои владения. Так вот о чем напомнили ей его золотистые глаза — о лесном хищнике Скрипнув ржавыми петлями, открылась дверь вагончика.

Выйдя наружу и оглянувшись на Дейзи, он бросил в песок гардению, которую вытащил из волос девушки.

Лепестки вспыхнули ярким пламенем.

Глава 3

Дейзи стремительно захлопнула дверь и прижала руки к груди, стараясь унять сердцебиение. Что за сила таится в этом человеке, если он способен повелевать огнем?

Дейзи вспомнила, что Алекс работает в цирке, а там все горазды на разные фокусы. Наверное, за время своего пребывания в цирке он научился кое-чему, но она не позволит запугать себя этими дешевыми трюками.

Она потрогала маленькую розовую отметину на округлости груди и почувствовала, как у нее набух сосок.

Дейзи села у откидного кухонного стола и, глядя на разобранную постель, постаралась осмыслить то, что произошло.

«Моя дочь бережет себя для брака». Это была дежурная фраза, которой Лейни развлекала за обедом своих многочисленных друзей. Присутствовавшая при этом Дейзи смеялась вместе со всеми, скрывая смущение. Когда девушке исполнилось двадцать три года, Лейни перестала произносить знаменитую фразу, боясь, что ее друзья сочтут это слишком большой экстравагантностью.

Теперь Дейзи было уже двадцать шесть, и она понимала, что становится похожей на реликт викторианской эпохи и что ее неприятие добрачного секса основано на чувстве протеста. С тех пор как она стала осознавать себя, она ненавидела звук поворачиваемого ключа в спальне матери. Тогда девочка дала себе клятву, что она не будет так жить. Дейзи с детства стремилась к респектабельности, и однажды ей показалось, что она достигла желаемого.

Его звали Ноэль Блэк. Сорока лет от роду, он служил в крупной британской издательской фирме. Познакомилась с ним Дейзи на домашней вечеринке в Шотландии. Ноэль обладал всеми качествами, которые делали его эталоном мужчины в глазах Дейзи: надежен, интеллигентен, отлично образован. Очень скоро она влюбилась в него без памяти.

Дейзи обожала ласку, и поцелуи и нежные прикосновения Ноэля постепенно довели ее до такого состояния, что девушка почувствовала, что теряет голову. Но укоренившиеся принципы не позволили ей лечь в постель с мистером Блэком. Поначалу отказ Дейзи разозлил Ноэля, но вскоре он понял, что происходит в душе его подруги, и предложил ей выйти за него замуж. Дейзи приняла предложение с восторгом и нетерпеливо ожидала свадьбы.

Лейни притворилась, что страшно обрадована предстоящим браком дочери. Впрочем, Дейзи могла бы лучше знать свою мать, знать, что та панически боится остаться одна и сделает все возможное, чтобы, охладить пыл Ноэля Блэка. Для чего и был разработан простой до гениальности план.

К чести Ноэля надо сказать, что он в течение месяца выдерживал осаду Лейни. Но… не было такого мужчины, которого Лейни при желании не смогла бы затащить в свою постель. Не стал исключением и Блэк.

— Я сделала это только ради тебя, Дейзи, — говорила Лейни, рассказав дочери правду и разбив ей сердце. — Ты должна была убедиться в том, что он законченный лицемер. Боже мой, ты стала бы самой несчастной женщиной на свете, если бы вышла за него замуж!

Мать и дочь поссорились, и Дейзи, собрав вещи, решила покинуть дом. Лейни разыграла попытку самоубийства, и Дейзи осталась.

Поправив бретельку платья, Дейзи глубоко вздохнула. Это был очень жалобный вздох, вырвавшийся из самой глубины души, — вздох, который человек испускает тогда, когда для выражения чувств не остается более слов.

Почему другие женщины так легко относятся к сексу? Почему она так не может? Она поклялась самой себе, что никогда не будет близка с мужчиной до брака, и вот теперь она замужем Но вся беда в том, что ее собственный муж более чужд ей, нежели те мужчины, которым она отказывала. Алекс невероятно привлекателен, но это не меняет сути дела: Дейзи не представляла, как можно отдаться без любви Она встала и подошла к кровати. Под небрежно брошенными на голубые простыни джинсами лежало что-то, напоминающее черную веревку. Дейзи протянула руку, пощупала грубую ткань брюк, провела пальцами по зубчатому краю расстегнутой молнии… Каково это — любить мужчину? Просыпаться каждое утро и видеть рядом с собой одну и ту же физиономию? Иметь дом и детей? Каково это — быть как все?

Дейзи отодвинула джинсы в сторону и застыла на месте, увидев, что на самом деле лежало под ними. Это был не кусок веревки, а самый настоящий кнут.

Сердце Дейзи бешено застучало.

«Мы можем сделать все мирно, а можем — силой. Как бы то ни было, я надеюсь победить».

Муж предупредил о последствиях, которые повлечет за собой неповиновение. Когда она спросила, что это за последствия, он ответил, что вечером она все увидит сама. Неужели он собирается ее бить?

Дейзи изо всех сил старалась успокоиться и взять себя в руки. В восемнадцатом веке бить жен было в обычае, но сейчас уже двадцатый век, и Дейзи вызовет полицию, если он только попробует дотронуться до нее хотя бы пальцем. Она не станет безропотной жертвой мужского насилия, даже в тех отчаянных обстоятельствах, в которых оказалась.

Несомненно, существует простое объяснение всего этого: огонь, кнут, зловещие запугивания. Правда, она сейчас утомлена и взволнована свалившимися на нее потрясениями и не может мыслить здраво.

Прежде чем что-то решать, думала Дейзи, надо переодеться во что-нибудь более подходящее, привести себя в порядок, тогда удастся быстрее собраться с мыслями. Дейзи взгромоздила свой чемодан на кушетку, раскрыла его и только теперь увидела, что модная, красивая одежда исчезла из ее багажа, но даже то, что осталось, едва ли подходило к этому свинарнику. Пришлось переодеться в легкие брюки цвета хаки и вязаную желтую кофточку. На ноги Дейзи надела сандалии. Крошечная ванная оказалась чище, чем вся остальная берлога мистера Маркова. Умывшись, причесавшись и накрасившись, Дейзи сочла себя готовой показаться на люди — то есть выйти на улицу и оглядеться.

Не успела девушка ступить на горячий песок, как в ноздри ей ударил резкий запах животных, сухого сена и пыли. Теплый апрельский ветер раздувал и трепал шатры многочисленных пестрых палаток, теснившихся на площадке, развевались также пестрые полотнища, призванные украсить место расположения цирка. Из одного раскрытого окна доносились звуки музыки, в другом мерцал экран телевизора. Где-то на углях жарили мясо, и Дейзи ощутила, как у нее заурчало в животе.

Потянуло сигаретным дымком, и Дейзи, как собака по следу, пошла на дым и, обогнув вагончик, увидела похожую на фею девушку лет пятнадцати с темно-золотистыми волосами Глаза, как у Бемби, очень мягкая и нежная линия губ, из-под застиранной футболки выпирают маленькие груди, на ней были джинсовые шорты, на тонких ногах — сабо, казавшиеся огромными.