Глава 28

Хотя Далли и предпринял ряд нерешительных попыток сгладить отношения с Тедди, они по-прежнему были друг с другом как вода и масло. Когда отец был рядом, Тедди натыкался на мебель, бил тарелки, постоянно дулся, а Далли тут же его критиковал, и постепенно в присутствии друг друга они начали испытывать растущее тягостное чувство. Франческа пыталась выступить в роли миротворца, но с того вечера, когда они танцевали, в «Роустэбауте», отношения с Далли стали настолько натянутыми, что единственным результатом ее стараний оказалось лишь испорченное настроение.

В полдень своего третьего и последнего дня в Вайнетте Франческа поссорилась с Далли в подвале после того, как Тедди, вбежав наверх, наткнулся на стул, и тот пролетел через всю кухню.

— Не мог бы ты посидеть с ним и порешать головоломки или почитать ему книжки? — требовательно спросила она. — Скажи, ради Бога, почему ты думаешь, что он сможет научиться играть на бильярде, если ты все время на него кричишь?

Далли посмотрел на треугольную дыру в зеленом фетре, покрывавшем бильярдный стол.

— Я не кричу, и не суйся в это дело. Завтра тебе уезжать, и у меня слишком мало времени на то, чтобы компенсировать девять лет чрезмерного женского влияния.

— Только частичного женского влияния, — возразила она. — Не забывай, что Холли Грейс тоже провела с ним немало времени.

Его глаза сузились.

— Ты на что намекаешь?

— Да на то, что она как отец черт знает во сколько раз лучше, чем ты когда-нибудь можешь стать!

Далли величественно двинулся к выходу, дрожа от ярости, но тут же вернулся.

— Да, и вот еще что. Полагаю, тебе пора ему все рассказать — ну, объяснить, что я его отец.

— А Тедди и не нужно ничего объяснять. Он мальчик смышленый, когда он будет готов к этому, сам все поймет.

Его глаза с намеренной наглостью обшарили ее тело.

— Знаешь, что у тебя не так? Мне кажется, ты просто недоразвитый ребенок, который не может не делать все по-своему!

Она ответила таким же взглядом.

— А ты, по-моему, просто безмозглый бродяга, который ни черта не стоит без этого проклятого клэба в руке!

Они обстреливали друг друга колкостями, словно управляемыми снарядами, но, несмотря на разгоравшуюся перепалку, у Франчески возникло ощущение, что все их слова не достигают цели, что они лишь слабая дымовая завеса, не способная скрыть вожделение, раскалившее даже воздух вокруг них.

— Ничего удивительного, что ты так и не вышла замуж!

Пожалуй, более холодной женщины мне в жизни не приходилось видеть.

— С этим не согласилось бы множество мужчин, причем настоящих мужчин, а не красивых мальчиков в таких тесных джинсах, что из них вываливается все, даже то, чего там нет!

— Это говорит лишь о том, на что ты пялила глазки!

— Это говорит лишь о том, как скучно мне было!

Слова пулями летали между ними, заставляя кипеть негодованием их самих и доводя до белого каления остальных обитателей дома.

Первым не выдержал Скит.

— У меня сюрприз для вас обоих, — заявил он, сунув голову в дверь подвала. — Поднимайтесь-ка сюда.

Не глядя друг на друга, Далли и Франческа поднялись по ступенькам в кухню. Скит ждал у задней двери, держа их куртки.

— Мисс Сибил и Дорали возьмут Тедди в библиотеку. А вы двое пойдете со мной.

— Куда? — спросила Франческа.

— Я не в настроении, — отрезал Далли.

Скит швырнул в грудь Далли красную ветровку.

— Мне глубоко плевать, в настроении ты или нет, но я тебе, черт побери, га-ран-ти-рую, что, если в ближайшие тридцать секунд ты не заскочишь в мою машину, быть тебе жалким кэдди!

Пробормотав что-то себе под нос, Далли вслед за Франческой вышел из дома и направился к машине Скита.

— Сядешь сзади, — сказал ему Скит, — а Френси рядом со мной.

Далли опять что-то проворчал, но сделал, как было ведено.

Франческа делала все возможное, чтобы досадить Далли еще сильнее, завязав со Скитом приятную беседу и демонстративно игнорируя его. Скит пропускал мимо ушей вопросы Далли относительно цели поездки и лишь повторял, что решил по крайней мере некоторые из их проблем. Они уже отъехали около двадцати миль от Вайнетта и теперь катили по дороге, показавшейся Франческе смутно знакомой, когда Скит свернул на обочину.

— У меня в багажнике есть кое-что действительно интересное, и я хочу, чтобы вы оба это увидели. — Он извлек из кармана запасной ключ и кинул его назад Далли. — Сходи взгляни и ты, Френси. Думаю, вам сразу станет гораздо лучше.

Далли подозрительно выслушал его заявление, но открыл дверцу и выбрался наружу. Франческа, застегнув «молнию» куртки, последовала за ним. Обогнув с разных сторон автомобиль, они подошли к багажнику, и Далли потянулся ключом к замку.

Но не успел он его вставить, как Скит надавил на акселератор и покатил прочь, оставив их стоять на обочине.

Франческа недоуменно посмотрела вслед удаляющемуся автомобилю:

— Что…

— Сукин сын! — орал Далли, грозя кулаком вслед уносящейся машине. — Я убью его! Когда я доберусь до него, он пожалеет, что родился на свет! Мне следовало бы знать — от этого паршивого негодяя…

— Не понимаю, — вставила Франческа. — Что он делает?

Почему бросил нас здесь?

— Потому что больше не может выносить твоей сварливости, вот почему!

— Моей?!

После короткой паузы он схватил ее за плечо:

— Пошли!

— Куда?

— Ко мне домой. Тут около мили по соседней дороге.

— Как удобно, — сухо заметила она. — Ты уверен, что не сговаривался со Скитом?

— Поверь мне, — сердито огрызнулся он, — последнее, чего бы я желал, — это торчать в том доме с тобой. Там нет даже телефона!

— Ищи во всем хорошее, — саркастически посоветовала она. — Если следовать этим твоим благостным правилам, то, забравшись в тот дом, мы уже не сможем воевать друг с другом.

— Да уж, тебе лучше соблюдать эти правила, иначе рискуешь ночевать на крылечке.

— Ночевать?

— Уж не думаешь ли ты, что он вернется за нами раньше?

— Ты шутишь!

— Разве я похож на шутника?

Они прошли еще немного, и она начала мурлыкать песенку Вилли Нельсона «Опять в дороге» просто из желания позлить его. Остановившись, он уставился на нее.

— Ох, только не нужно ворчать, — упрекнула его Франческа. — Признайся, что все это по меньшей мере забавно.

— Забавно! — Он опять шлепнул себя по бедрам. — Хотел бы я знать, что здесь забавного! Ты не хуже меня знаешь, что произойдет сегодня между нами в этом доме.

Мимо промчался грузовик; поток воздуха разметал волосы Франчески.

— Ничего такого я не знаю, — надменно ответила она Далли окинул ее насмешливым взглядом, красноречиво говорящим, что он считает ее величайшей лицемеркой в мире. Посмотрев на него, она решила, что лучшей тактикой будет не отступление, а атака. — Даже если ты и прав, — хотя ты, конечно, ошибаешься, — все равно не должен вести себя так, словно направляешься к врачу сверлить коренной зуб!

— Это было бы куда менее болезненно.

Наконец его намек достиг цели, и теперь уже остановилась Франческа.

— Ты в самом деле полагаешь, что это может произойти? — спросила она, явно встревожившись.

Он засунул руку в карман куртки и пнул камень.

— Конечно, полагаю.

— Не может быть!

— Вполне может.

Должно быть, ей не удалось скрыть охватившую ее тревогу, потому что выражение его лица смягчилось и он сделал шаг вперед.

— Эй, Френси…

Прежде чем кто-нибудь из них понял, что произошло, она оказалась в его руках, а он осторожно прижался к ней губами.

Поцелуй лишь в первые мгновения был мягким и сладким — они так изголодались друг по другу, что ситуация изменилась почти мгновенно. Пальцы Далли зарылись в волосы Франчески; она обхватила его шею руками и, приподнявшись на цыпочки, раскрыла губы.

Этот поцелуй их потряс. Он своей бешеной энергией разметал все их разногласия, словно сильнейший тайфун. Рука Далли, обхватив бедра Франчески, слегка приподняла ее над землей. Его губы скользнули по ее шее и опять вернулись ко рту, а рука нашла обнаженную кожу в том месте, где куртка и свитер задрались над брюками, и двинулась вдоль позвоночника. Не прошло и нескольких секунд, как оба они стали горячими и влажными, полными желания и готовыми съесть друг друга.

Мимо промчался автомобиль, раздался сигнал, из окон послышались свист и улюлюканье. Франческа слегка разжала руки, обвившие его шею.

— Хватит, — простонала она. — Так нельзя… О Боже…

Далли медленно опустил Франческу на землю, потихоньку убрал руку из-под свитера и отпустил ее.

— Вся штука в том, — проговорил он, слегка задыхаясь, — что, когда происходят такие вещи и люди теряют рассудок, это своеобразная сексуальная химия.

— И часто с тобой происходят такие вещи? — фыркнула она, вдруг насторожившись словно кошка, которую погладили против шерсти.

— Последний раз было, когда мне стукнуло семнадцать, и я поклялся сделать из этого выводы. Черт побери, Френси, мне уже тридцать семь, а тебе сколько — тридцать?

— Тридцать один.

— Мы уже достаточно повзрослели, чтобы поумнеть, а ведем себя словно зеленые подростки. — Он покачал головой в приливе отвращения к самому себе. — Будет просто чудо, если все не кончится засосом на твоей шее.

— Не проклинай меня за то, что случилось, — ответила она. — У меня столько времени никого не было, что сейчас для меня подойдет все — даже ты.

— Я полагал, что принц Стефан…

— Мы только собираемся. Просто мы еще не дошли до этого.

— По-моему, тебе не следовало бы слишком с этим затягивать.

Они двинулись дальше. Вскоре Далли, взяв Франческу за руку, слегка сжал ее пальцы. Его жест был дружеским и успокаивающим, но от него по руке Франчески поднялись волны тепла. Она решила, что лучшим способом нейтрализации возникших между ними электрических флюидов будет обращение к холодному голосу рассудка.

— Для нас все и так уже усложнилось. А все это… такое сексуальное влечение сделает это невозможным.

— Ты и десять лет назад прекрасно целовалась, дорогая, но за это время перешла в высшую лигу!

— Я не делаю этого с кем попало, — раздраженно ответила она.

— Не обижайся, Френси, но я помню, как все было много лет назад и, когда началось серьезное дело, тебе еще надо было кое-чему поучиться, — и не могу сказать, что ты не была по-настоящему прилежной ученицей. Скажи, почему у меня такое чувство, будто ты с тех пор поместила себя на доску почета?

— Никуда я себя не помещала! Секс меня ужасает. От него… от него только прическа треплется!

Он довольно хмыкнул:

— Думаю, ты не слишком заботишься о своей прическе — не хочу сказать, что она выглядит так уж плохо, — и о твоем маникюре, кстати.

— О Боже, — простонала она. И продолжила:

— Может, сделаем вид, что ничего не случилось, и просто вернемся к тому, как было?

Он сунул в карман куртки свою руку вместе с ее рукой.

— Милая, ты и я кружим друг возле друга, начиная с момента, как опять встретились, обнюхиваясь и рыча словно пара дворняжек. Если мы в самое ближайшее время не позволим всему идти своим чередом, то сойдем с ума. — Он сделал короткую паузу. — Или ослепнем!

Вместо того чтобы должным образом возразить, Франческа неожиданно для самой себя ответила:

— Допустим, мы решили продолжить. И как по-твоему, сколько времени нам понадобится, чтобы… ну, чтобы это все перегорело?

— Не знаю. Мы совершенно разные люди. Думаю, если мы сделаем это два или три раза, таинство рассеется, на этом все в основном и закончится.

"Прав ли он? — спрашивала она себя и сама отвечала:

— Конечно же, прав". Такого рода сексуальная химия смахивает на пожар кустарника — горит ярко и быстро, но быстро же и заканчивается. Опять она придает сексу слишком большое значение! Далли относится ко всему этому совершенно спокойно, и ей нужно поступить так же. Это будет прекрасная возможность выгнать его из своей крови, не теряя достоинства.

Остаток пути до фермерского дома они прошли молча. Войдя внутрь, он выполнил все обязанности и ритуалы примерного хозяина: повесил куртки, отрегулировал термостат, чтобы в доме стало уютно, налил ей стакан вина из бутылки, принесенной из кухни. Молчание действовало угнетающе, и Франческа решила поискать спасения в сарказме:

— Если в этой бутылке завинчивающаяся крышка, ни за что пить не стану.

— Я достал пробку своими собственными зубами.

Подавив смешок, Франческа уселась на тахту, но тут же поняла, что слишком нервничает и не может сидеть спокойно.

Она вновь поднялась.

— Я хотела бы принять ванну. И потом, Далли… у меня с собой ничего нет. Знаю, что сама должна о себе позаботиться, но не рассчитывала же я закончить день в твоей постели! Не то чтобы меня это слишком беспокоит, но если я… если мы… если и ты готов не лучше меня, так сразу и скажи!

Он улыбнулся:

— Я обо всем позабочусь.

— Да, так будет лучше. — Понимая, что события, кажется, начинают развиваться слишком быстро, Франческа сердито смотрела на него. Она чувствовала, что потом будет сожалеть о сделанном, но была не в силах остановиться. А все потому, что целый год воздерживалась, убеждала она себя. Таково было ее единственное объяснение.

Когда она вернулась из ванной, он сидел на софе и потягивал из стакана томатный сок. Усевшись на противоположный конец софы, Франческа не стала вжиматься в ее подлокотник, но и не свернулась калачиком рядом с ним. Далли посмотрел на нее;

— Боже мой, Френси, да расслабься ты хоть немного! А то и я начну нервничать.

— Не притворяйся, — возразила она. — Ты нервничаешь так же, как и я. Только скрываешь лучше.

Он не стал спорить.

— Не желаешь ли для разогрева вместе принять душ?

Она отрицательно покачала головой:

— Раздеваться опять неохота.

— Но тогда будет довольно трудно…

— Я совсем не это имею в виду. Возможно, я разденусь — в конце концов… да, если решусь. Просто я рассчитываю быть уже разогретой перед тем, как это произойдет.

Далли ухмыльнулся:

— Слышишь, Френси? А это довольно забавно — вот так просто сидеть и болтать об этом. Мне почти не хочется начинать тебя целовать.

Тогда Франческе пришлось самой начать его целовать, потому что разговаривать дольше ей было просто невыносимо.

На этот раз поцелуй получился даже лучше, чем на обочине дороги. Словесная прелюдия довела их почти до предела, и в ласках появилась грубость, казавшаяся совершенно уместной в этой ситуации, которую оба они считали глупой до абсурда. Губы встретились, языки соприкоснулись, и Франческа вновь почувствовала, как весь остальной мир куда-то уплывает.

Она сунула руки под его рубашку. Несколько секунд спустя ее свитер уже был снят, а пуговицы шелковой блузки расстегнуты. Ее белье было восхитительным: две кружевные раковины из шелка цвета устриц едва прикрывали грудь. Сдвинув одну из чашечек, Далли нашел под ней кремовый сосок и жадно приник к нему.

Когда Франческа уже не могла этого больше выносить, она приподняла его голову и принялась безжалостно атаковать его нижнюю губу, обводя ее контуры языком и осторожно покусывая зубками. Наконец она, скользнув пальцами по его спине, подсунула их под ремень брюк. Он застонал и, поставив ее на ноги, стянул с нее брюки, затем туфли и чулки.

— Хочу увидеть тебя, — хрипло произнес он, снимая с ее плеч шелковую блузку.

Легкая ткань скользнула вдоль рук, оставив впечатление ласки.

Далли перевел дух.

— У тебя все нижнее белье, как у первоклассной стриптизерки?

— Каждый лоскуток. — Она поднялась на цыпочки, чтобы куснуть его за ухо. Его пальцы играли с двумя маленькими ленточками на ее бедре, удерживавшими крошечный треугольник трусиков на положенном месте и оставлявшими обнаженным крутой изгиб бедра. Кожа покрылась пупырышками. — Отнеси меня наверх, — прошептала она.

Подхватив Франческу под колени, он поднял ее и прижал к груди.

— Дорогая, да ты весишь не больше сумки с клэбами!

Его спальня была большой и уютной, с камином в одном конце и кроватью, установленной под скатом потолка. Осторожно уложив ее на покрывало, Далли потянулся к деликатным завязочкам на ее бедрах.

— Нет, нет, — оттолкнув его руку, она указала на середину комнаты. — Сначала сбрось все это, солдат.

Он подозрительно посмотрел на нее:

— Что сбросить?

— Свою одежду. Развлеки войско!

— Мою одежду? — Он нахмурился. — Я думал, может" ты сама захочешь это сделать.

Покачав головой, она оперлась на локоть и улыбнулась ему обворожительно и распутно:

— Раздевайся.

— Но послушай, Френси…

Томно подняв ручку, она вновь указала на центр комнаты.

— И делай это по-настоящему, медленно и красиво, — промурлыкала она. — Хочу насладиться каждой минутой представления.

— Эх, Френси… — Он горящим взором обвел раковины-двойняшки, прикрывавшие ее грудь, затем опустил взгляд ниже, на маленький треугольник шелка. Она, чтобы слегка вдохновить его, чуть развела ноги.

— Чувствуешь себя дураком, устраивая большое шоу из раздевания, — проворчал он, двинувшись на середину комнаты.

Ее пальчики нежно играли с шелковым треугольником.

— Это просто ужасно. По-моему, мужчины вроде тебя только затем и появляются на свет, чтобы развлекать таких женщин, как я!

Его глаза следили за ее пальцами.

— А сейчас нормально?

Она поиграла маленькой завязкой.

— Одни мускулы и ни капли мозгов, на что еще ты годишься?

Подняв глаза, он послал ей ленивую усмешку и начал медленно расстегивать манжеты.

— Ну, я думаю, ты скоро узнаешь на что!

Франческу бросило в жар. Простое расстегивание пуговицы на манжете вдруг поразило ее так, словно это было самое эротическое из всех виденных ею зрелищ. Должно быть, Далли заметил, как участилось ее дыхание; в уголке его рта промелькнула и тотчас исчезла улыбка, и он принялся разыгрывать старательного послушника. Довольно долго провозившись с остальными пуговицами, он некоторое время постоял в расстегнутой рубашке, прежде чем сбросить ее. Губы Франчески слегка раскрылись. Она внимательно следила за игрой мускулов на груди Далли, пока он, присев, снимал ботинки и носки. Оставшись в одних джинсах с широким кожаным ремнем он выпрямился и засунул большой палец за пояс.

— Сними свой лифчик, — сказал он. — От меня ничего не дождешься, пока я не увижу чего-нибудь стоящего.

Она сделала вид, что обдумывает его предложение, затем медленно завела руку за спину и расстегнула крошечную застежку.

Бретельки сползли с плеч, но она придержала чашечки на груди.

— Сначала сними ремень, — сказала она глубоким гортанным голосом. — А потом расстегнешь «молнию».

Он вытянул ремень из брюк, некоторое время подержал за пряжку, а затем, к ее удивлению, швырнул его на кровать, и тот упал ей на лодыжки.

— Это на случай, если придется воспользоваться им против тебя, — сказал он голосом, полным сексуальной угрозы.

Она судорожно сглотнула. Расстегнув застежку на джинсах, он опустил собачку «молнии» на несколько дюймов, обнажив плоский живот. Затем, оставив руку на собачке, стал ждать ответного хода. Она сняла чашечки с груди, изящно выгнув спину, чтобы он смог разглядеть ее получше. Теперь настал его черед судорожно сглотнуть.

— Джинсы, солдатик, — прошептала она.

Он до конца расстегнул «молнию», запустил большие пальцы под пояс, подцепил джинсы и трусики одновременно и стянул их. Наконец-то он предстал перед ней голый.

Не притворяясь смущенной, она смотрела только ниже его живота. Опустив голову на подушку, так что волосы образовали вокруг нее корону, Франческа смотрела, как Далли подходит к кровати. Наклонившись, он указательным пальцем провел длинную линию от шеи до вершины треугольника ее трусиков.

— Развяжи завязки, — потребовал он.

— Ты развяжи, — ответила она.

Сев на край кровати, он потянулся к атласным ленточкам.

Она остановила его руку:

— Ртом.

Довольно усмехнувшись, он наклонился и сделал, как она велела. Стянув шелковый треугольник, он поцеловал ее, а потом принялся ласкать внутренние поверхности бедер. Она провела свое исследование, жадно ощупывая его руками. Вскоре Далли застонал и вырвался, потянувшись к ящику прикроватного столика. Когда он повернулся к ней спиной, она, засмеявшись, привстала на колени и уткнулась в его шею.

— Мужчине негоже выполнять женское дело, — прошептала она. Перегнувшись через него, она выполнила его работу, а потом начала ласкать — и дразнила до тех пор, пока он не взмок.

— Черт побери, Френси, — хрипло сказал он, — если ты будешь продолжать в том же духе, у тебя от нашей встречи не останется ничего, кроме скучных воспоминаний.

Она улыбнулась, откинувшись на подушки:

— Сомневаюсь.

Воспользовавшись ее приглашением, он начал мучить ее изощренными ласками, пока она, задыхаясь, не попросила его остановиться; он перешел на поцелуи. Когда Далли наконец вошел в нее, она впилась пальцами в его бедра и вскрикнула.

Он весь изогнулся, входя в нее глубже. Прерывисто дыша, они обменивались короткими репликами.

— Пожалуйста…

— Так хорошо…

— Какой… твердый…

— Сладкая моя…

Каждый из них привык быть холодным любовником — внимательным, щедрым, но никогда не теряющим контроля. А сейчас они стали горячими и влажными, страсть попросту сжигала их, они забыли обо всем. Они закончили с разницей в несколько секунд, наполнив воздух криками и стонами.

Впоследствии никто из них не мог сказать, кто же был смущен больше.

Глава 29

Они плотно поели, перебрасываясь шуточками, потом вернулись в постель и опять занялись любовью. Прильнув друг к другу ртами и сплетясь телами, говорить они не могли, но беседа вовсе и не была тем, чего они так хотели. Они ненадолго уснули, поминутно просыпаясь и чувствуя, что им все еще не хватает друг друга.

— Который раз это было? — простонал Далли после очередного финиша.

— Уфф, по-моему, четвертый!

Он чмокнул ее в макушку и пробормотал:"

— Френси, сдается мне, что наш огонь не удастся погасить так просто, как мы полагали!

Было уже больше восьми утра следующего дня, когда они наконец зашевелились. Франческа лениво потянулась, и Далли прижал ее к себе. Они принялись дурачиться, и тут на лестнице раздались шаги. Далли беззвучно выругался. Франческа, повернув голову к двери, с ужасом увидела, как ручка начинает поворачиваться. Ей представилось безобразное видение торжественно вплывающих в спальню прежних подружек Далли, каждая с висящим на пальчике ключом от дома.

— О Боже мой… — Этого ей не вынести! Она натянула на голову простыню. И в этот момент дверь отворилась.

Послышался слегка раздраженный голос Далли:

— Ради святого Петра, ты что, не могла постучаться?

— Я боялась пролить кофе. Надеюсь, там у тебя Френси, иначе мне будет неловко!

— В действительности это вовсе не Френси, — сказал Далли. — Но тебе незачем смущаться.

Матрац скрипнул, когда Холли Грейс уселась на край кровати, коснувшись бедрами лодыжек Франчески. Сквозь простыню долетел слабый аромат кофе.

— Могла бы по крайней мере прихватить чашечку и для меня, — недовольно сказал Далли.

Холли Грейс начала оправдываться:

— Я не подумала; столько забот в голове. Ты пошутил насчет того, что это не Франческа, так ведь?

Далли потрепал по скрытому покрывалом бедру Франчески.

— Розалита, милочка, оставайся там. Эта сумасшедшая особа через несколько минут удалится.

Холли Грейс потянула за простыню:

— Френси, мне нужно поговорить с вами обоими!

Франческа, поплотнее закутавшись в простыню, забормотала по-испански что-то насчет того, что до почты можно доехать, повернув на ближайшем перекрестке налево.

— Ладно, Френси, я знаю, что ты здесь, — сказала Холли Грейс. — Твое белье раскидано по всему полу — ничего не поделаешь!

Франческа не видела для себя никакого изящного способа выйти из положения. Со всем достоинством, на какое только была способна, она опустила простыню до подбородка и уставилась на Холли Грейс, сидевшую на краю кровати в старых джинсах и ковбойской хлопчатобумажной рубахе.

— Чего ты хочешь? — требовательно спросила она. — Ты три дня отказывалась со мной разговаривать. Почему это именно сегодня утром тебе приспичило поболтать?

— Мне нужно было время подумать.

— А ты не могла выбрать для встречи более подходящее место? — поинтересовалась Франческа. Рядом с ней Далли, опершись на изголовье, отхлебывал из чашки Холли Грейс и выглядел весьма отдохнувшим. Осознав, что она единственная из компании, кто лежит, Франческа внезапно почувствовала, что тем самым ставит себя в невыгодное положение. Зажав простыню под мышками, она, поборов смущение, начала подтягиваться, пока тоже не села.

— Хочешь глотнуть? — спросил Далли, протягивая чашку.

Убрав с лица волосы, она поблагодарила его с преувеличенной любезностью, вознамерившись официальностью тона осадить их обоих. Когда она взяла чашку, Холли Грейс встала и прошла к окну, резко вытащив руки из передних карманов и сунув их в задние. По этому жесту Франческа поняла, что ее подруга нервничает больше, чем хочет показать. Приглядевшись повнимательнее, она заметила и другие признаки, выдававшие напряженность ее состояния.

Холли Грейс поиграла краем портьеры.

— Послушайте, та ситуация, что сложилась между вами, вроде как нарушает кое-какие из моих планов.

— Какая ситуация? — уходя в защиту, осведомилась Франческа.

— Какие планы? — поинтересовался Далли.

Холли Грейс повернулась к ним.

— Френси, пойми меня правильно, ничего общего с осуждением это не имеет. Я годами твердила, что ты пропускаешь одну из уникальных возможностей, не проводя больше времени в постели вместе с Далласом Бодином.

— Холли Грейс! — запротестовала Франческа.

— Спасибо, милая, — сказал Далли.

Франческа поняла, что они опять хотят взять верх над ней, и, чтобы успокоиться, сделала большой глоток кофе. Холли Грейс, подойдя к изножью кровати, посмотрела на бывшего мужа:

— Далли, мои биологические часы скоро пробьют полночь.

Мне все время казалось, что рано или поздно я найду кого-нибудь, за кого захочу выйти замуж. Некоторое время я даже надеялась, что мы с Джерри… Как бы там ни было, я рассчитывала остепениться и позволить продюсерам из «Китайского кольта» снимать меня каждые несколько сезонов от груди и выше, пока не заимею пару малышей. Но позже мне стало ясно, что это лишь фантазии и все дело в том… У меня все внутри болит! — Она обошла кровать со стороны, где сидела Франческа, обхватив плечи руками, словно ей было холодно.