Он, похоже, не верил, так что Джейн усилила напор.

— Муж оставил мне одни долги, поэтому я начала искать работу, которая оплачивалась бы выше среднего. К сожалению, выбор у меня был небольшой. И тут я вспомнила, что мой муж всегда отмечал мои успехи в постели. Так что, пожалуйста, не думайте, что я недостаточно квалифицированна, раз у меня был всего один партнер.

— Может, я что-то упустил, но я не могу понять, как ты может утверждать, что опыта у тебя предостаточно, если ты имела дело… как ты говорила? С одним партнером?

Логично. Ее мозг тут же нашелся с ответом:

— Я имела в виду видеокассеты, которыми агентство снабжает своих новых сотрудниц.

— Они готовили тебя с помощью видеокассет? — Его глаза сузились. Теперь он напоминал ей охотника, прильнувшего к прицелу. — Озвереть можно.

Джейн охватила радость. Ай-кью ребенка стремительно катился вниз. Даже компьютер не смог бы подобрать ей лучшего партнера.

— Это не обычные видеокассеты. Не какие-то там порнофильмы. Но прежние методы тренинга не очень-то подходят для эпохи безопасного секса. По крайней мере в приличных агентствах их не используют.

— Агентствах? Ты говоришь о публичных домах?

Ее передергивало всякий раз, когда она слышала это отвратительное слово.

— Более точный термин — «агентство удовольствий». — Джейн запнулась, голова у нее, казалось, отделилась от плеч. — Вот и проституток лучше называть поставщиками сексуальных удовольствий, или пэ-сэ-у.

— Пэ-сэ-у? Да ты у нас кладезь знаний, прямо-таки энциклопедия.

Он начал тянуть слова. Должно быть, сказался выпитый алкоголь. К счастью, подумала Джейн, ему не хватает ума, чтобы понять, каким идиотским становится разговор.

— Нам показывают слайды, перед нами выступают лекторы, которые объясняют нам различные аспекты нашей работы.

— К примеру?

Она лихорадочно искала ответ.

— Э… воплощение в роль.

— И какую роль?

Действительно, какую? Времени на раздумья чуть, а надо придумать сценарий, исключающий физическую боль и извращения.

— Допустим, Прекрасного принца и Золушки.

— И что это означает?

— Ну… нужны розы. Любовь на постели, усыпанной лепестками роз.

— Это для неженок. А нет ли у тебя чего-нибудь поострее?

И зачем только она упомянула перевоплощение?

— Разумеется, но поскольку вы мой первый клиент, думаю, мне не следует сразу браться за что-то экзотическое.

— Монашку изображать не хочется?

Джейн сглотнула слюну. Вроде бы и ему этого особо не хотелось, но, с другой стороны, его лицо больше напоминало маску: никаких эмоций на нем не отражалось.

— Дело в том, что мне лучше удается… когда я наверху.

— Да, я чувствую, ты поколебала мое предосудительное отношение к проституткам.

— Поставщикам сексуальных удовольствий.

— Без разницы. Но дело в том, что ты для меня старовата. Старовата! Джейн охватил гнев. Самому тридцать шесть, и еще хватает наглости говорить двадцатичетырехлетней женщине, что она для него старовата! Может, так подействовали таблетки, но она уже забыла, что ей совсем не двадцать четыре. Дело-то в принципе: в любом случае она моложе! Она сочувственно вздохнула:

— Мне очень жаль, я, должно быть, что-то не поняла. Меня заверили, что у вас встанет на взрослую женщину.

Что-то попало Кэлу не в то горло, он закашлялся. Джейн с усмешкой указала на телефон:

— Может, мне позвонить в контору, чтобы они послали сюда Памкинс? Если она покончила с уроками, то сможет приехать.

Он перестал кашлять, пронзил Джейн взглядом.

— Тебе не двадцать четыре. Мы оба знаем, что ты прожила на свете никак не меньше двадцати восьми. А теперь иди сюда и покажи, чему научили тебя эти фильмы. Разогрей меня. Если мне понравится, я, может, и передумаю.

Больше всего на свете Джейн хотелось послать его ко всем чертям, но она сдержала негодование, напомнив себе, зачем пришла. Но как ей увлечь его? О прелюдии она не думала, почему-то решив, что он сразу взгромоздится на нее, выполнит свои обязанности и скатится, как делал Крейг.

— И как вы предпочитали разогреваться в прошлом?

— Ты принесла с собой хлыст? Джейн почувствовала, что краснеет.

— Нет.

— А наручники? — Нет!

— Черт. Впрочем, это и не важно. Чего мне тебя ограничивать? — Он уселся в самое большое кресло, вялым взмахом руки подозвал Джейн. — Иди сюда, Розибад, и… как это говорят… импровизируй. Надеюсь, мне понравится то, что ты придумаешь.

Может, показать ему эротический танец, подумала Джейн. Перед зеркалом она танцевала неплохо, но при людях терялась. А может, показать что-нибудь из аэробики, не зря же она регулярно ходила на занятия.

— Вы не могли бы включить музыку? Что-нибудь из вашего любимого…

— Конечно. — Кэл поднялся, направился к стереосистеме. — Думаю, у меня есть музыка волосатиков. Готов спорить, пэ-сэ-сэ любят такую музыку.

— Пэ-сэ-у.

— А разве я сказал иначе? — Кэл поставил компакт-диск, вернулся к креслу, сел. Зазвучал «Полет шмеля» Римского-Корсакова. По ее разумению, эта мелодия никак не тянула на соблазняющую, но она могла и ошибаться.

Она попыталась подстроиться под быстрый ритм, и у нее получилось — вероятно, тому содействовали таблетки. Волосы разметались, щеки раскраснелись, но Кэл все так же пренебрежительно смотрел на нее, ничем не проявляя нарастающей страсти. Джейн подумала, а не сложиться ли ей по ходу танца пополам, достать до пальцев ног, но решила, что смотреться это будет не очень. Кроме того, она не могла этого сделать, не согнув колени. Короче, ничего нового придумать она не могла, продолжая размахивать руками и поворачиваться из стороны в сторону.

Кэл положил ногу на ногу, зевнул.

Она покрутила бедрами.

Он посмотрел на часы.

Бесполезно. Джейн замерла, предоставив шмелю продолжать полет в одиночестве.

— Я все жду, когда ты сядешь на шпагат, — усмехнулся Кэл.

— На людях я танцую не очень хорошо.

— Наверное, тебе следовало уделять видеопросмотрам больше времени. Не помешала бы и пара старых фильмов с Джоном Траволтой. — Кэл поднялся, подошел к стереосистеме, уменьшил громкость. — Могу я говорить с тобой откровенно, Розибад?

— Пожалуйста.

— Ты меня не возбуждаешь. — Он сунул руку в задний карман, достал бумажник. — Давай я дам тебе на чай, и мы расстанемся.

Джейн едва не расплакалась, что случалось с ней крайне редко. Он собирался выгнать ее, и она теряла шанс стать матерью ребенка своей мечты. От отчаяния у нее сел голос.

— Пожалуйста, мистер Боннер, вы не можете меня выгнать.

— Еще как могу.

— Вы… из-за вас меня уволят. Агентство очень дорожит таким клиентом, как «Старз».

— Если дорожит, то почему прислали такую, как ты? Всякому ясно, что шлюха ты никакая.

— В городе… съезд. У них нехватка опытного персонала.

— Ты хочешь сказать… мне прислали того, кто был под рукой?

Она кивнула.

— А если они узнают, что вы остались мной недовольны, меня уволят. Пожалуйста, мистер Боннер, мне нужна эта работа. Если меня уволят, я потеряю льготы.

— У тебя есть льготы?

Если у проституток не было льгот, они, несомненно, от них не отказались бы.

— Агентство оплачивает стоматолога, а мне должны ставить коронку. Не могли бы мы… Не могли бы мы пройти в спальню?

— Даже не знаю, Розибад.

— Пожалуйста! — В отчаянии она схватила его за руки. Закрыв глаза, притянула их к своей груди, прижала ладонями.

— Розибад?

— Да?

— Что ты делаешь?

— Даю вам… пощупать мою грудь.

— Понятно. — Руки его оставались неподвижными. — Слушай, а эти видеокассеты не подсказали тебе, что сначала следует раздеться?

— Пиджак очень тонкий, поэтому я уверена, что разницы никакой нет. Вы ведь уже поняли, что под пиджаком голое тело.

Жар от его ладоней пробивал шелк, обжигая кожу. Она не решилась представить себе, что испытала бы, если б шелкового барьера не было.

— Если хотите, можете подвигать руками.

— Спасибо за предложение, но… слушай, а когда ты собираешься открыть глаза?

Джейн и забыла, что глаза у нее закрыты, веки тут же взлетели вверх.

А вот этого делать не стоило. Кэл стоял так близко, что ей пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в лицо. На таком расстоянии все расплывалось у нее перед глазами, но она все-таки разглядела, что рот у него еще более жесткий, чем она думала. Увидела она шрам на подбородке, еще один на лбу. И мышцы. Стальные мышцы. Едва ли кому из преподавателей или одноклассников хватило бы духа издеваться над ребенком такого мужчины.

Это мои качели, зубрила! Слезай, а не то двину.

У Джейни мозги лезут через уши… У Джейни мозги лезут через уши…

Пожалуйста. Почему бы нам не пойти в спальню? Она опустила руки, а он медленно убрал свои с ее грудей.

Тебе действительно этого хочется, не так ли, Розибад? Она кивнула.

Он молча смотрел на нее, ледяные глаза воина не выдавали истинных чувств.

— Меня купили, мне заплачено, — напомнила она.

— Это точно.

Он вроде бы раздумывал. Джейн терпеливо ждала, не торопила медленную работу его мозга.

— Почему бы тебе просто не вернуться к работодателю и не сказать, что все прошло как надо?

— У меня все написано на лице. Они сразу поймут, что я лгу.

— Получается, другого пути нет?

У нее появилась надежда.

— Боюсь, что нет.

— Хорошо, Розибад, твоя взяла. Наверное, лучше нам подняться наверх. — Он подсунул указательный палец под розовый бант. — Ты точно не принесла с собой наручников?

Она шумно сглотнула слюну, почувствовав горлом его пштец.

— Точно.

— Тогда пошли.

И потянул за ленту, потащив ее за собой. Словно собаку за ошейник. Ее сердце билось, как паровой молот, пока они пересекали прихожую, поднимались по устланным ковром ступеням. Кэл все не отпускал ее. Она то и дело касалась его бедром. Попыталась отстраниться, но он держал ее на коротком поводке.

Когда они поднялись на второй этаж, Джейн искоса глянула на Кэла и перепугалась: внезапно он стал выше, шире в плечах. Ее взгляд скользнул с груди Кэла на бедра, и глаза широко раскрылись. Если только она не ошиблась, безразличие было напускным: спереди на джинсах вырос здоровенный бугор.

— Сюда, Розибад.

Она споткнулась, когда он втаскивал ее в большую спальню, пытаясь понять, каким образом ей удалось возбудить его. Сказала себе, что она — женщина, а у него инстинкты пещерного дикаря: напившемуся сойдет любая. И она должна благодарить судьбу, что в пещеру он тащит ее за ленту, а не за волосы.

Кэл щелкнул выключателем. Рассеянный свет осветил огромную кровать. Окна закрывали жалюзи. Увидела она шкаф, кресло, туалетный столик. Ничего лишнего.

Он вытащил палец из-под банта, повернулся, чтобы закрыть дверь. Джейн вздрогнула, услышав, как он запирает ее на замок.

— Что вы делаете?

— У некоторых моих друзей есть ключ от квартиры… Как я понимаю, ты не хочешь, чтобы к нам кто-нибудь вошел. Если я ошибаюсь…

— Нет-нет. Вы правы.

— Ты уверена? Некоторые пэ-пэ-эс специализируются на групповом сексе.

— Пэ-сэ-у. Третьего уровня. А я еще на первом. Мы можем погасить свет?

— Как же я тогда увижу тебя?

— Хватит и лунного света, который проникает сквозь жалюзи. Я уверена, что вы все увидите. Опять же, так будет более таинственно.

Не спрашивая разрешения, она протянула руку к выключателю. И тут же на пол и кровать легли полосы лунного света, пробивающегося сквозь жалюзи.

Кэл прошел к кровати, повернулся к Джейн спиной. Она наблюдала, как он снимает рубашку через голову. Взбугрились мышцы плеч.

— Ты можешь положить одежду на то кресло.

С дрожью в коленях она шагнула к креслу. Теперь, когда наступил решающий момент, ее парализовал страх, снять который не мог даже наркотик. Одно дело строить планы, и совсем другое — отдаться совершеннейшему незнакомцу.

— Может, вы хотите сначала поговорить? Чтобы получше узнать друг друга.

Я теряю интерес к разговорам, как только вхожу в спальню.

— Понятно.

Его туфли упали на пол.

— Розибад?

— Да.

— Бант не снимай.

Джейн ухватилась за спинку кресла, чтобы не упасть.

Теперь Кэл повернулся к ней лицом, расстегнул пуговицу джинсов. Полосы лунного света лежали на его обнаженной груди, бедрах. Бугор впереди стал таким огромным, что она не могла оторвать от него глаз. Неужели это ее заслуга?

Кэл испортил ей зрелище, сев на край кровати, чтобы снять носки. Ступни у него были длинные и узкие, гораздо длиннее, чем у Крейга. Джейн глубоко вдохнула и скинула туфли.

В одних лишь джинсах Кэл лег на кровать. Она потянулась к единственной пуговице жакета. Он ждал, закинув руки за голову.

Когда пальцы Джейн коснулись пуговицы, ее охватила паника, кожа покрылась мурашками. Но она попыталась взять себя в руки. Да, он увидит ее голой, но что в этом ужасного? Тело у нее нормальное, стесняться ей нечего, а без него она обойтись не могла. Теперь, увидев Кэла обнаженным по пояс, она твердо решила, что отцом ее ребенка может стать только он.

Но руку словно парализовало. Джейн заметила, как застежка молнии медленно ползет вниз, открывая узкую полоску волос под плоским животом.

«Расстегивай, — приказывал ей мозг. — Пусть он увидит тебя!» Но пальцы не шевелились.

Он молча наблюдал за ней. И не было доброты в его тяжелом взгляде. Или нежности. Ничего такого, что могло бы придать ей уверенности в себе.

Пытаясь выйти из ступора, Джейн вспомнила, что Крейг не любил прелюдий. Он говорил ей, что для мужчин главное результат. Вот и Кэл, наверное, будет доволен, если она просто отдастся ему. С тем Джейн и двинулась к кровати.

— Презервативы в шкафчике в ванной, Розибад. В верхнем ящике. Принеси их.

Хотя требование Кэла многое усложняло, ее порадовала его осторожность. Может, в учении он не силен, зато в житейвопросах разбирается отлично, еще одно достоинство, столь необходимое ребенку.

— Незачем, — ответила она. — Я обо всем позаботилась. Она выставила вперед ногу, левой рукой подобрала подол юбки. Белый шелк пополз вверх по бедру. Правой рукой залезла под чулок, достала презерватив и только тут в полной мере осознала моральный аспект своего деяния. Она же сознательно проткнула презерватив, то есть пошла на воровство. физика элементарных частиц или отдаляет человека от Бога, или приближает к нему. С ней случилось второе, а теперь она отрицала то, во что верила. В то же время она постаралась обратиться к логике. То, что надо ей, ему абсолютно ни к чему, она никоим образом не причинит ему вреда, взяв ненужное. Он всего лишь инструмент. На нем ее поступок никак не отразится.

Переборов угрызения совести, Джейн разорвала упаковку, протянула Кэлу презерватив. Она не хотела, чтобы он заметил, что упаковка уже вскрыта и заклеена вновь.

— А ты, однако, запасливая.

— Да, запасливая. — Глубоко вдохнув, она подобрала юбку, чтобы коленями забраться на кровать. Потом оседлала его бедра, в полной решимости максимально быстро довести дело до конца.

Кэл смотрел на нее снизу вверх, все так же закинув руки за голову, зажав презерватив между большим и указательным пальцами правой. Оставаясь на коленях, она собралась с духом и потянулась к молнии. Подушечки пальцев коснулись упругой кожи живота, а в следующее мгновение она уже лежала на спине.

Джейн бросила на него полный тревоги взгляд. Его тело прижимало ее к кровати, ребра ладоней упирались в плечи.

— Ч-что вы делаете?

Рот Кэла превратился в узкую твердую полоску.

— Игра закончена. Говори, кто ты?

У нее перехватило дыхание. То ли от страха, то ли от его веса, но в легкие не поступал кислород.

Я… я не понимаю, о чем вы.

— Я хочу услышать правду, и немедленно. Кто ты?

Она недооценила его здравомыслие, и теперь понимала, что какого-либо заумного объяснения он не примет. Поэтому, вспомнив Джоди Пулански, выбрала путь наименьшего сопротивления. И ответила, заставив себя взглянуть ему прямо в глаза:

— Я — поклонница вашего таланта.

В его взгляде мелькнуло отвращение.

— Так я и думал. Заскучавшая светская фифочка, которая решила коллекционировать футболки.

Фифочка! Он видит в ней светскую фифочку! Такого она не ожидала, так что ей потребовалось мгновение, чтобы найтись с ответом.

— Не все футболки, — выдохнула Джейн. — Только вашу. Она надеялась, что он не спросит, какой на ней номер, потому что не имела об этом ни малейшего понятия. В медицинской карте ее интересовали только параметры, характеризующие физическое состояние его организма: низкий холестерол, стопроцентное зрение, никаких наследственных и хронических заболеваний. Травмы ее особо не волновали.

— Мне следовало вышвырнуть тебя отсюда.

Слова, однако, не подкреплялись действиями. И она знала почему, чувствуя бедром его раздувшийся конец.

— Но вы не вышвырнули.

Он долго молчал. Потом подался назад, убрал руки с ее плеч.

— Ты права. Наверное, я достаточно выпил, чтобы забыть о том, что уже давно не подпускаю к себе фанаток.

Кэл перебрался на край кровати, стянул джинсы. Полосы лунного света падали на его обнаженное могучее тело. Джейн отвернулась, когда он начал надевать перфорированный презерватив. Час настал.

Во рту ее пересохло, когда он вновь повернулся к ней и протянул руку к пуговице. Она вздрогнула, схватила его за запястье.

Губы его скривились в усмешке. — Решай, Розибад, — процедил он, — и быстро.

— Я хочу… я хочу остаться одетой. — Она сильнее сжала запястье и утащила руку Кэла себе под юбку. И тут же отпустила его, полагая, что ничего не выйдет, если с этого момента он не возьмет инициативу на себя.

Впрочем, волновалась она напрасно.

— А ты у нас затейница, Розибад. — Он погладил ее по чулку, затем рука двинулась выше, по резинке, до того места, где она крепилась к кружевному поясу. Теперь он знал, что надето у нее под юбкой.

— Ты из тех, кто не любит тратить время попусту, так?

— Я хочу тебя. Сейчас. — Джейн с трудом продавила слова сквозь застрявший в горле комок.

Хотела развести ноги пошире, но мышцы бедер свело, и она едва раздвинула их. Кэл гладил ее бедра, успокаивая, словно выгнувшую спину кошку.

— Расслабься, Розибад. Если тебе этого хочется, то чего ты так нервничаешь?

— Э… ожидание так действует на меня. Пожалуйста, дай мне моего ребенка. Дай мне ребенка и позволь уйти отсюда.

Его пальцы зарылись в мягкие волосы лобка, а ей хотелось умереть от стыда. Ее передернуло, когда они двинулись к более интимному месту, она попыталась имитировать страстный стон. Действительно, она должна расслабиться. Как она может зачать, когда тело напряжено, как натянутая струна?

— Я причиняю тебе боль?

— Нет, разумеется, нет. Я никогда не испытывала такого сильного возбуждения.

Он недоверчиво глянул на нее, начал задирать юбку, но она не позволила.

— Пожалуйста, не делайте этого.

— У меня такое ощущение, что мне вновь шестнадцать и я в проулке за «Аптечным магазином Делафилда». — В голосе Кэла слышались нотки, которых раньше не было, и она решила, что эти воспоминания отнюдь не неприятны.

Так, значит, шестнадцатилетняя девушка и звезда школьной футбольной команды коротали время в проулке за аптекой? Она-то в шестнадцать лет училась в колледже. В лучшем случае однокурсники воспринимали ее как младшую сестру, в худшем — называли «маленькой сучкой, которая хочет все знать».

Он прошелся губами по лифу ее пиджака. Она почувствовала кожей жар его дыхания, чуть не выпрыгнула из кровати, когда его губы нашли ее сосок.

Горячая волна желания, неожиданная и сокрушающая, прокатилась по телу. Кэл втянул сосок в рот, сквозь шелк заелозил по нему кончиком языка. Джейн зашлась от страсти.

И тут же начала бороться с ней. Если она позволит себе получать удовольствие от его ласки, значит, она ничем не лучше той проститутки, за которую выдавала себя. Она должна видеть себя жертвой, иначе ей не жить: замучает совесть.

Но Крейг всегда игнорировал ее грудь, а тут такие приятные ощущения.

— Пожалуйста… пожалуйста, не делайте этого. — Она попыталась затащить его на себя.

— Тебя трудно ублажить, Розибад.

— Давайте же! Скорее!

— Желание дамы — закон. — Вроде бы она уловила злость в его голосе.

Его пальцы открыли «дырочку». С силой Кэл начал загонять в нее свой конец. Джейн едва сдержала крик. Он выругался, подался назад.

— Нет! — Она схватила его за бедра, ногти впились в ягодицы. — Нет, пожалуйста, нет!

Кэл застыл.

— Тогда обхвати меня ногами. Она подчинилась.

— Сожми их сильнее, черт побери! Она сжала, затем крепко зажмурилась.

Внутри все болело, но иного она и не ожидала. Удивило другое — боль быстро пропала, сменившись теплом. Двигался н неторопливо: глубокие медленные проходы стали по шелку высекали внутри искры наслаждения.

Его пот пропитал тонкий барьер разделяющей их тела материи. Он обхватил ладонями ее ягодицы. Ее возбуждение нарастало, хотя Джейн изо всех сил старалась подавить его. Ну почему у нее не было ничего такого с Крейгом?

Чувство стыда захлестнуло Джейн: как можно находить удовольствие в совокуплении с незнакомцем? Чтобы прекратить это безобразие, она попыталась сосредоточиться на вопросах, связанных с проводимыми ею теоретическими исследованиями кварков но быстро поняла, что она должна что-то делать, иначе оргазма не миновать, а вот этого она бы себе не простила. И хотя мозг предупреждал, как опасно обрывать воина, она решилась:

— Вы… собираетесь заниматься этим до второго пришествия?

Кэл застыл.

— Что ты сказала?

Она, шумно глотнув, пискнула:

— Вы меня слышали. Я думала, вы настоящий жеребец. Чего вы так долго тянете?

— Так долго? — Он приподнялся, чтобы встретиться с ней взглядом. — Знаешь, что я тебе скажу? Ты чокнутая! — И с силой вогнал свой инструмент.

Джейн прикусила губу, чтобы не вскрикнуть. А он долбил и долбил ее.

Она цеплялась за него руками и ногами, в твердой решимости довести дело до конца, ничего не почувствовав.

Но тело взбунтовалось. Наслаждение нарастало. Она поднималась и поднималась…

До вершины оставалось совсем немного, когда он замер. Застыл, и тут же брызнуло его семя.

Пальцы Джейн сжались в кулаки. Она и думать забыла о наслаждении. Плывите! Плывите, маленькие сперматозоиды! Плывите, сладенькие, безмозглые! В благодарность за столь драгоценный подарок она приподняла голову, поцеловала его в потное плечо.

Кэл навалился на нее всем весом.

Она не разжимала ног, не позволяя ему уйти. Еще рано. Не все сперматозоиды вырвались из ловушки-презерватива.

Но ее желание не могло устоять перед его силой. Кэл раздвинул ее ноги, сел на кровати. Согнулся, уперевшись локтями в колени, тяжело дыша, уставившись в никуда. Лента с бантом каким-то образом развязалась и соскользнула на подушку. Полосы лунного света лежали на спине Кэла, и Джейн подумала, что выглядит он очень одиноким, потерянным. Ей хотелось протянуть руку, коснуться его, но она не решилась. Ее жег стыд за содеянное. Она — лгунья и воровка.

Кэл встал, направился в ванную.

— Чтоб к моему возвращению тебя здесь не было.