— Он здесь? — Хани с надеждой оглядела изысканное общество, где было всего несколько знакомых лиц, но Кугана не увидела.

— Думаю, он скоро появится. — Лиз посмотрела на волосы Хани. — Глазам не верю — они действительно начали виться! Эвелин сказала, что ты позволила ей с ними поработать. Ты начинаешь выглядеть женщиной, а не сорванцом из начальной школы.

Гордость не позволила Хани признаться Лиз, что ей и самой очень понравилась новая прическа. В последний день съемок в марте этого года Лиз велела Эвелин смягчить резкую форму стрижки волос и укоротить челку. Поначалу Хани не замечала никаких изменений к лучшему, но последние четыре месяца волосы больше не стригли, а Эвелин продолжала ими заниматься, и теперь они отросли и начали слегка завиваться, сгладив резкие линии подбородка.

— Но ты по-прежнему выглядишь слишком юно, — упрекнула девушку Лиз. — И одеваешься как ребенок. Посмотри на свои шорты! Они чересчур велики, и цвет у них какой-то гнусный. У тебя абсолютно отсутствует стиль.

Хани уже привыкла к придиркам Лиз и не сердилась, а лишь слегка раздражалась:

— Почему ты никак не смиришься, Лиз? Тебе не удастся сделать из меня модницу. У меня нет к этому таланта.

— Я все же не теряю надежду и никак не могу понять, почему ты отказываешься пройтись вместе со мной по магазинам?

— Меня не интересует одежда.

— А должна! — Прежде чем Хани успела запротестовать, Лиз провела ее мимо гостей к узкой винтовой лестнице, и они поднялись в спальню в розовых тонах, напоминавшую сад с дорогими цветами. На окнах висели ситцевые шторы, перевязанные шнурами с кистями, а пол покрывал ковер цвета морской волны. В одном углу спальни стояло обитое муаровым шелком кресло, в другом — украшенный изысканной резьбой комод из осветленного дуба. На двуспальную кровать было наброшено покрывало, выполненное в приглушенных пастельных тонах в стиле картин Сезанна. На столике рядом с кроватью Хани увидала пару мужских запонок, но, как ей ни хотелось побольше узнать о любовных похождениях Лиз, она удержалась от расспросов.

Лиз открыла одну из дверей стенного шкафа и стала рыться в его содержимом.

— У тебя будет больше уверенности в себе, если ты будешь одеваться в соответствии со своим возрастом!

— У меня достаточно уверенности в себе. Не знаю более независимого человека, чем я. Я забочусь о своей семье, и я…

— Уверенности в себе как женщины, дорогая! Это же самое восхитительное из всех достоинств… — Лиз достала шелковый темно-синий мешочек с малиновыми буквами на нем. — Я купила это для себя в маленьком магазинчике сразу после родео на прошлой неделе, но, когда пришла домой, обнаружила, что взяла не свой размер. По-моему, тебе будет в самый раз!

— У меня есть с собой купальник, — упрямо ответила Хани.

— Могу себе представить, как он выглядит!

Рука Хани сжала матерчатую сумку, в котором лежал старый красный купальник, купленный горничной отеля «Беверли-Хиллз» через неделю после ее приезда в Лос-Анджелес.

Лиз протянула девушке мешочек и кивнула в сторону ванной:

— Примерь! В любой момент можешь снять, если тебе не понравится.

Хани поколебалась и решила, что примерка костюма позволит ей по крайней мере отложить возвращение вниз. Может, потом появится Дэш и не придется бродить одной среди всей этой незнакомой публики.

Ванная комната выглядела как тропический грот, заполненный буйно цветущими растениями, с утопленной в пол ванной из розового мрамора и золотого цвета кранами в форме дельфинов. Хани заглянула в мешочек и, сняв оберточную бумагу, достала крохотное бикини из гавайского ситца в мягких — персиковый с белым — тонах и короткую запахивающуюся юбку из той же ткани. Все это определенно было красивее ее видавшего виды красного купальника, но Хани претила сама идея позволить Лиз командовать ею. Она начала было запихивать пляжный костюм обратно в мешочек, но тут ее что-то остановило. Что случится, если она его просто примерит? Сбросив с себя одежду, девушка надела бикини и повернулась к висевшему на стене ванной комнаты огромному зеркалу.

Как ей ни хотелось признать, но Лиз была права. Костюм сидел на ней просто замечательно. Твердый корсаж лифчика идеально поддерживал маленькие груди, сближая их и в то же время оставляя намек на наличие ложбинки. Трусики скрывали все, что нужно, но в то же время достаточно высоко открывали бедра, так что ноги казались длиннее. Но Хани еще не привыкла так сильно открывать себя. Она развернула короткую в стиле «саронг» юбку в поисках застежки. Отыскав ее, девушка запахнула юбку на талии и застегнула с левой стороны. Юбка достаточно закрывала бедра, но оставляла открытым пупок.

Хани и самой пришлось признать, что с ореолом вьющихся вокруг головы волос, с подчеркнутой линией груди и выглядывающим поверх юбки пупком она выглядит немножко более сексуальной.

— Тук-тук! Надеюсь, уже можно? — Дверь отворилась, и, не дожидаясь ответа, вошла Лиз и надела ей клипсы в форме золотых колец. — Тебе обязательно надо проколоть уши!

Хани прикоснулась к раскачивающимся кольцам:

— Я ведь не смогу с этим плавать.

— А с чего это вдруг ты решила идти плавать? Я уже несколько лет не захожу в океан. Слава Богу, ты начала пользоваться приличной губной помадой, но небольшой макияж тебе все-таки не повредит.

Лиз усадила Хани на стул, нанесла ей на щеки немного светло-персиковых румян, а для ресниц подобрала бархатистую коричневую тушь.

— Ну вот! Теперь ты выглядишь на свой возраст. Делай все что угодно, только держись подальше от воды!

А Хани все смотрела на мерцающие сквозь локоны медовых волос золотые колечки и изучала мягкий неуловимый макияж. Даже рот у нее выглядел сексуально. Она была и похожей, и не похожей на себя. Она выглядела старше, как будто сразу повзрослела. Отражение привело ее в замешательство. Ей нравилось то, что она видела, но в то же время молодая женщина в зеркале была не из тех, кто заслуживал ее уважения. Она была чересчур мягкой, женственной и недостаточно стойкой, не готовой справиться с жизненными невзгодами.

Должно быть, почувствовав ее состояние, Лиз произнесла спокойным голосом:

— Пора уже повзрослеть, Хани. Тебе девятнадцать лет. Надо выбраться из своего кокона и понять, кто ты есть на самом деле.

Ошеломленная догадкой, Хани вскочила со стула:

— Ты это все подстроила, да? Ты не для себя покупала этот купальный костюм. Ты купила его для меня! — Хани взяла тюбик с коричневой тушью. — И почему это вдруг у человека с такими темными, как у тебя, ресницами оказалось вот это?

Лиз вовсе не пыталась выглядеть виноватой.

— Мне было скучно в последнее время, и придание тебе достойного облика молодой женщины показалось мне увлекательным и забавным занятием. Конечно, у Росса может случиться инфаркт, если он тебя увидит, но это уж его трудности. Вся эта секретность вокруг твоего возраста совершенно ни к чему.

Хани покачала головой:

— Да, с тобой надо держать ухо востро!

— Что ты хочешь этим сказать?

— Да то, как ты разыгрывала из себя этакую стерву.

— Ничего я не разыгрывала. Я безжалостна и бессовестна. Спроси кого угодно.

Хани улыбнулась:

— Дэш всем говорит, что ты просто лапочка!

— Да, я знаю! — рассмеялась Лиз, но постепенно ее веселье угасло. — Ты часто виделась с Дэшем в последний год, верно?

— Мне нравится бывать у него на ранчо. Я выбираюсь туда на уик-энды. Мы ездим верхом и разговариваем, и я помогаю ему на конюшне. Его прислуга не умеет готовить то, что он любит, и я иногда для него готовлю.

— Хани, Дэш… Он может обидеть человека, который о нем заботится. Не думаю, что Дэш поступает так умышленно, но ничего поделать он с собой не может. Не питай никаких иллюзий относительно его отеческого отношения. Он может приблизить к себе человека, а затем вышвырнет его прочь.

— Я знаю. Думаю, это связано с его детством.

— Его детством?

— Он провел много времени в приютах. Не успевал он привязаться к кому-либо, как его переводили в другое место. Мне кажется, в конце концов он решил, что лучше вообще ни с кем не сближаться.

Лиз с изумлением посмотрела на девушку:

— Это все он сам тебе сказал?

— Не совсем. Ты же его знаешь. Просто время от времени он мне кое-что рассказывал, и я размышляла над этим. Если ты сам сирота, то не слишком трудно разглядеть сходство с тобой в ком-нибудь другом. Но мы с Дэшем по-разному выходим из одинаковых положений: он не подпускает к себе никого, а я открываю душу чуть ли не каждому.

Пытаясь скрыть смущение, оттого что слишком разоткровенничалась, Хани уставилась на свои ногти.

— Ну вот, опять, язык мой — враг мой! Это какая-то болезнь.

Лиз некоторое время пристально смотрела на девушку, затем взяла ее под руку:

— Давай-ка лучше вернемся на вечеринку. Я познакомлю тебя с самым замечательным молодым человеком, какого только могу тебе пожелать. Он сын моих друзей — остроумный, красивый и всего лишь чуть-чуть самонадеянный. А самое главное, он далек от нашего бизнеса.

— О, я не думаю…

— Не будь ребенком! Пора становиться на крыло. Тем более в этом соблазнительном облачении.

Не обращая внимания на протесты Хани, Лиз повела ее по лестнице. К разочарованию девушки, Дэша среди гостей еще не было. В последнее время он относился к ней, пожалуй, чересчур покровительственно, и Хани горела желанием увидеть, какое впечатление произведет на Дэша ее новая внешность. Пора уже, наверное, доказать ему, что она не ребенок.

Лиз начала представлять Хани другим гостям, не преминувшим высказать свое удивление.

— На экране телевизора ты выглядишь гораздо моложе, Хани!

— Я едва узнала тебя.

— Так сколько же тебе лет на самом деле?

В тот момент, когда был задан этот прямой вопрос, рядом с Хани появился Росс и быстро оттащил ее в сторону. За лето он набрал еще несколько фунтов веса, о чем свидетельствовал видневшийся через распахнутый махровый халат загорелый живот.

— Ты думаешь о том, что делаешь? — зарычал он, пробегая взглядом от ее волос до гладкого обнаженного живота. — Ты не должна появляться на публике в таком виде!

На помощь Хани подоспела Лиз:

— Оставь ее в покое, Росс! И перестань так кипятиться. Уже ничто в мире — даже ее настоящий возраст — не в состоянии уменьшить любовь публики к Хани. Кроме того, она пришла сюда хорошенько развлечься.

Они поздоровались еще с несколькими гостями, а затем Лиз провела ее по террасе к молодому человеку, стоявшему в одиночестве у столика под зонтом. Хани сразу отметила светло-каштановые, коротко остриженные волосы, резкие выразительные черты лица и атлетическое телосложение. На шее у него на коротком шнурке болтались темные очки, а на запястье поблескивали золотые часы. Несмотря на помятую и выгоревшую пурпурную рубашку, дополнявшую его плавки, легкая непринужденность позы молодого человека зародила у Хани подозрение, что он стоит немалых денег. Пока Лиз неумолимо вела девушку вперед, она начала приходить в легкое замешательство. Она ведь понятия не имела о мужчинах такого рода.

— Нет, Лиз, я…

— Дорогая, позволь познакомить тебя со Скоттом Карлтоном. Скотт, не позаботишься ли ты о том, чтобы Хани что-нибудь съела и выпила?

— С удовольствием!

Хани встретила взгляд дружелюбных карих глаз, смотревших на нее с явным восхищением. Напряжение начало понемногу таять.

— Что будешь пить? — спросил он, когда Лиз оставила их одних.

Хани хотела было попросить апельсиновый «краш», но вовремя остановилась:

— Да мне все равно. Я не очень разборчива.

— Похвально. — Скотт подошел к ящику со льдом и достал банку пива. Вернувшись, он открыл банку и протянул ее девушке. Хани сделала судорожный глоток.

— Я, наверное, единственный человек в Америке, не смотревший твой сериал. По вечерам у меня занятия — я хочу получить степень магистра в области бизнеса. Но конечно, я видел твои фотографии в журналах. — Его взгляд скользнул по маленьким холмикам под чашечками бикини, и он недвусмысленно улыбнулся. — В жизни ты выглядишь совсем по-другому.

— Камера добавляет вес, — невпопад ответила Хани. Где же Дэш? Почему он не появляется? Она надеялась, что его задерживает не свидание. Хани просто бесило, когда она видела его рядом с другими женщинами.

— Это как раз не должно тебя беспокоить. Ты уже давно в Лос-Анджелесе?

Хани ответила. Скотт задал несколько вопросов о ее работе, а затем стал рассказывать о своей в известной фирме, занимавшейся исследованиями в области маркетинга. К своему удивлению, Хани обнаружила, что он пытается произвести на нее впечатление. Подумать только, такой человек старается завоевать ее расположение! Затем она заметила, как несколько молодых людей бросают на нее пристальные, заинтересованные взгляды, и ее уверенность в себе чуточку окрепла.

— Не сочти за нахальство, Хани, ты не можешь сказать, сколько тебе лет?

Она с трудом удержалась от того, чтобы не оглянуться и не посмотреть, нет ли рядом Росса.

— Девятнадцать. В декабре будет двадцать.

— Ты смотри! Странно. Ты выглядишь взрослее. Хотя ты и маленькая, но в глазах твоих есть что-то такое… Зрелость, что ли.

Хани решила, что Скотт Карлтон ей определенно нравится.

Скотт как раз рассказывал ей забавные истории о своих коллегах, когда на террасе появился Дэш. Сердце Хани бешено забилось. Все мужчины рядом с Дэшем тускнели, словно старые фотографии. Он был гораздо выше большинства из них, но не только внешность выделяла его среди других мужчин. Дэш был легендой, а они — простыми смертными.

К Дэшу подошла молодая женщина, в которой Хани узнала Лили Изабеллу, соседку Лиз. Она встречалась с ней однажды прошлой осенью в гостях у Лиз. Лили была высокой и красивой, с пышной грудью и стройными бедрами. Белокурые серебристые волосы прозрачным шелком обрамляли ее лицо, подчеркивая безупречный классический профиль.

Вид Лили слегка подточил уверенность Хани в себе. Она была так соблазнительна, так утонченна, с рождения привыкшая к богатству и привилегиям. Светло-голубая блузка из натурального шелка была заправлена в темно-голубые слаксы, облегавшие стройные ноги Лили. На руке у локтя поблескивал тяжелый серебряный браслет, а подобранный к нему пояс перехватывал изящную талию. Увидев, как Дэш улыбается Лили, Хани ощутила укол ревности. Он никогда не смотрел так, когда разговаривал с ней!

— Ты знаешь Лили? — спросил Скотт, проследив за направлением ее взгляда.

— Немного. Мы виделись однажды, и это все. А почему ты спросил? Ты ее знаешь?

— Мы встречались какое-то время. Но с Лили все не так просто. Обычному парню тяжело конкурировать с ее отцом. Кроме того, если ты не актер, то с Лили у тебя нет никаких шансов. Хани ждала продолжения рассказа, но Скотт не стал вдаваться в подробности. Она наблюдала за Дэшем, почтительно наклонившим голову и обращавшимся с Лили как со зрелой и желанной женщиной, хотя она была и ненамного старше Хани. Ее обида росла, и она решила показать Дэшу, что

Лили Изабелла не единственная желанная здесь женщина. Смежив ресницы, Хани бросила взгляд на Скотта:

— Если Лили ушла от такого привлекательного человека, как ты, то она определенно не настолько умна, как кажется на первый взгляд.

Скотт улыбнулся:

— Может, пойдем прогуляемся по пляжу?

Хани посмотрела на Дэша и увидела, что он все еще не замечает ее.

— С удовольствием!

По пути к лестнице им надо было пройти мимо Дэша и Лили. Когда они были уже совсем рядом, Дэш впервые посмотрел на нее. К восторгу Хани, Скотт приобнял ее за талию. На лица Дэша появилось удивленное выражение, но Хани не поняла, связано оно с ее внешностью или с фамильярностью Скотта.

— Привет, Дэш! — Хани поздоровалась с ним, словно только что увидела, затем представила ему Скотта и заговорила с Лили.

— Хани! Я тебя не узнала. Ты потрясающе выглядишь! — Лили одарила ее дружелюбной улыбкой и обменялась любезностями со Скоттом.

Глаза Дэша опустились к животу Хани, затем остановились на ее груди. Он был явно недоволен, и это недовольство усилилось, когда он заметил в руках у Хани банку с пивом.

— С каких это пор ты начала пить?

— С тех пор, как себя помню, — ответила Хани в лучших традициях Лиз Кэстлберри.

— Мы с Хани собираемся пройтись по пляжу, — сказал Скотт, взяв ее под локоток. — Увидимся позже.

Хани наслаждалась, ощущая впившийся в ее спину взгляд Дэша. Подумав, она добавила к своей походке вызывающее покачивание бедер.

Не успев докурить первую сигарету, Эрик уже пожалел, что принял приглашение на вечеринку Лиз. С начала перерыва в съемках сериала он был занят в другом фильме, и сегодня был первый за неделю свободный день. Его следовало бы провести в постели. Потерев заросший щетиной подбородок, Эрик стал присматривать уголок, где его никто не потревожит. Он что-нибудь выпьет и смоется отсюда.

Когда Эрик шел по террасе, молодая женщина в красном летнем платье бросила на него восторженный взгляд. Его это удивило. У него был небритый и изрядно помятый вид — он играл роль продавшегося полицейского, преследуемого заправилами наркомафии. Роль в кино и близко не напоминала Блейка Чедвика и была как раз тем, что требовалось для вымывания из вен сиропчика сентиментальности и мелодраматичности «Шоу Дэша Кугана».

Хотя до окончания контракта оставалось два года, Эрик собирался прервать его прямо сейчас. Его не волновало, сколько это будет стоить и как придется выкручиваться его адвокату. Он решил целиком сосредоточиться на карьере в кино, оставив телевидение позади, как мчащийся поезд оставляет за собой железнодорожные станции.

Заметив на террасе Кугана, Эрик повернулся к нему спиной и стал смотреть на океан. Он старался как мог избегать встреч с партнером по съемкам, возможно, в связи с довольно неприятным ощущением, что Дэш видит его насквозь. Рядом с Дэшем Куганом у него всегда появлялось чувство неполноценности, как прежде рядом с отцом. Эрик не любил думать о том, как сильно ему хочется заслужить уважение Дэша. Каждый раз, когда тот называл его «красавчиком», у Эрика все сжималось внутри.

Посмотрев на мерцавшие на волнах блики солнца, Эрик решил было искупаться, но это показалось ему слишком хлопотным. Перед ним на берегу стояла пара. Взгляд Эрика равнодушно скользнул по мужчине и задержался на девушке. Щурясь от отраженных на песке лучей солнца, он отметил, что она невелика ростом, но отлично сложена, с небольшой округлой грудью и стройными ногами. На расстоянии она выглядела чересчур хрупкой, чтобы по-настоящему привлечь его, но все равно была соблазнительна. Может, на террасе удастся рассмотреть ее поближе. Эрика не беспокоило, что он может не понравиться девушке. Такого с ним никогда не случалось.

Мужчина коснулся руки девушки. Она отбросила назад волосы, и у нее в ушах в лучах солнца блеснули серьги. Повернув голову, девушка рассмеялась.

Эрик, не веря своим глазам, узнал Хани. Что произошло с этой пигалицей с нелепой стрижкой и вечно хмурым видом? Правда, в последнем сезоне она иногда появлялась с накрашенными губами и в юбке. Но такую Хани он еще никогда не видел.

Хани вытянула руку, показывая что-то в океане. Ветер поднял ее юбку, открыв обнаженные бедра. Эрик задержал на них взгляд, но затем ощутил неловкость, потому что от этой его естественной реакции слегка отдавало кровосмешением. Как бы ни менялась Хани, она все равно напоминала ему Джейса.

— Мне знакомо ваше лицо. Я не могла видеть вашу фотографию на стене почты?

Сзади раздался женский голос, глубокий и мелодичный Эрик обернулся и сразу же позабыл о Хани

— Да, я несправедливо обвиненная жертва.

Девушка отпила из бокала глоток вина и продолжала рассматривать Эрика светло-серыми широко расставленными глазами. На лицо ей упала длинная серебристая прядь волос. Она убрала ее, подцепив маленьким пальчиком.

Уголки ее рта начали подрагивать.

— Что-то мне не верится.

— Клянусь, это правда!

— Не могу представить, что такой человек может быть невинным.

Эрик изобразил страдание:

— Да я из хора мальчиков. Правда!

Девушка рассмеялась. Он протянул ей руку:

— Эрик Диллон.

Девушка бросила на него ленивый взгляд.

— Я знаю.

А потом ушла.

Эрик посмотрел ей вслед, озадаченный и ее ленивой самоуверенностью, и ее красотой. Незнакомка подошла к группе мужчин, которые тут же окружили ее. Он услышал ее мелодичный смех. В образовавшемся просвете Эрик увидел, как один из мужчин протянул ей насаженную на острие охотничьего ножа креветку. Девушка взяла ее, провела, прежде чем попробовать, ею по губам и затем стала медленно откусывать, явно наслаждаясь каждым кусочком.

Сзади к Эрику подошла Лиз Кэстлберри:

— А я все думала, сколько вам с Лили понадобится времени, чтобы отыскать друг друга.

— Ее так зовут?

Лиз кивнула:

— Она — дочь Гая Изабеллы.

— Этого индюка? — презрительно хмыкнул Эрик. Гай Изабелла был кинозвездой, но не актером.

— Не дай Бог твои слова услышит Лили. Она считает его идеалом. Несмотря на то, что он изрядно испакостил созданный ею ореол.

Но Эрика не интересовал отец Лили «Изабелла. Наблюдая за окруженной мужчинами девушкой, он затянулся сигаретой. Она определенно его заинтриговала. Может быть, тем, что не была похожа на женщину, которую легко обидеть.

Даже ему.

— Я тебе не верю, — засмеялась Хани. — Не может человек за одно лето трижды сломать руку.

— А я смог!

Когда сгустились сумерки, Скотт все еще развлекал разговорами Хани, явно наслаждаясь ее обществом, и ее уверенность в себе стремительно набирала силу. Сейчас она неожиданно для самой себя выставила — хотя и совсем немного — ногу из разреза юбки и внимала Скотту так, словно каждое его слово было из чистого золота. Ее первый опыт показал, что флирт не такая уж сложная вещь. Каким-то необычным образом он делал ее сильнее, хотя это была уже не та сила, которая требовалась для того, чтобы противостоять всем превратностям судьбы. Ощущение было совсем другим, она еще не до конца в нем разобралась, хотя явно наслаждалась им. Девушка надеялась, что предстанет перед Дэшем во всей своей непривычной красе.

— Не представляю, чтобы такой атлетичный парень, как ты, мог когда-то быть неуклюжим! — В голосе Хани была нотка восхищения, но в меру.

— Посмотрела бы ты на меня, когда мне было четырнадцать!

Скотт бросил через ее плечо банку от пива в установленный в песке позади Хани контейнер для мусора. Банка пролетела мимо. Это была их вторая прогулка по пляжу. После первой они перекусили и поболтали с некоторыми из гостей. Хани увидела Эрика, смотревшегося эффектно и мужественно с трехдневной щетиной на подбородке, но ее прежнее восхищение было убито им в тот незабываемый день под дубом.

А поведение Дэша совершенно сбивало ее с толку. Когда бы Хани ни посмотрела на него, у Дэша на руке постоянно висела какая-нибудь женщина. В отместку она сосредоточила все свое внимание на Скотте. Милый Скотт, он не сводил с нее глаз и обращался с нею, как со взрослой желанной женщиной.

— Уверена, что ты был шустрым пареньком в четырнадцать лет, — сказала Хани, когда они медленно подходили к краю прибоя.

— И наполовину не таким шустрым, как ты сейчас.

Неожиданно для самой себя Хани кокетливо надула губки:

— Ты говоришь обо мне как о щенке!

— Ну что ты, как можно такую девушку сравнивать со щенком!

У Хани было лишь несколько секунд для того, чтобы насладиться лестью, — Скотт обнял ее и привлек к себе. Ее обнаженная кожа прижалась к мягкой ткани его рубашки. Он обхватил ее за шею и, наклонив голову, поцеловал.

Его поцелуй даже сравнивать нельзя было с теми фальшивыми поцелуями Эрика. Этот был, без сомнения, настоящим. Скотт раскрыл рот, стараясь вобрать ее губы. Набежавшая волна обогнула ее икры, и, чтобы не потерять равновесия, Хани прильнула к груди Скотта. Он обнял ее еще крепче, и девушка ощутила разливающееся по телу тепло.

— Боже, да с тобой можно голову потерять, — прошептал Скотт в ее открытые губы. — Я так хочу тебя.

— Правда? — Хани подавила внезапное желание оглянуться на террасу и посмотреть, не видит ли ее Дэш.

— Разве не видишь, что ты со мной сделала?

Он прижался бедрами к ее животу. По телу Хани побежал сладкий жар и новое ощущение своего могущества. Это она с ним такое сделала!

Рука Скотта скользнула по ее спине, накрыла попку и слегка прижала.

— Ты просто потрясающая девчонка! Тебе кто-нибудь говорил об этом?

— Все говорили! — Хани посмотрела ему в глаза. — А тебе кто-нибудь говорил, что ты восхитительно целуешься?

— Да ты и сама в этом деле чудо как хороша.

Она улыбнулась, и Скотт поцеловал ее снова. На этот раз губы его раскрылись, и язык скользнул ей в рот. Такая атака была для Хани несколько неожиданной, и она решила, что ей пора бы больше узнать о поцелуях. Образ того, кого девушка желала бы увидеть в роли своего учителя, промелькнул в ее сознании так быстро, что она толком и не рассмотрела его.

Хани прижалась бедрами к Скотту, чтобы убедиться, что она еще не утратила на него своего влияния, и с удовлетворением ощутила это. Его рука скользнула между телами и застыла у нее на груди. Хани напряглась — для нее за такое короткое время это было уже чересчур. Большой палец Скотта проник под лифчик бикини и коснулся соска. Хани стала вырываться.

— И чем это, черт возьми, ты здесь занимаешься?

Когда Хани услышала позади себя знакомый грубоватый голос, у нее перехватило дыхание.

Скотт медленно ослабил объятия, убрал руку с груди девушки и хмуро посмотрел поверх ее головы на нарушившего их уединение:

— Что вам здесь нужно?

Медленно обернувшись, Хани встретилась взглядом с разъяренным Дэшем Куганом — лицо его было чернее тучи, по бокам висели невидимые шестизарядные кольты. Он не обращал внимания на Скотта и смотрел только на нее, и взгляд у него был такой, словно он готовился атаковать занятый неприятелем город.

— Ты пьяна! — бросил ей в лицо Дэш. Хани, вздернув подбородок, отважно встретила его тяжелый взгляд.

— Я выпила два пива. Но тебя это совершенно не касается!

— В чем, собственно, дело, мистер Куган?

Вежливая форма обращения Скотта, кажется, еще больше разъярила Дэша. Уголки его рта неприязненно скривились.

— Я скажу тебе, в чем дело, сынок. Слишком уж ты распускаешь руки!

Скотт посмотрел на Дэша озадаченно:

— Прошу прощения, но, по-моему, это вас не касается. Хани — совершеннолетняя!

— Ничего подобного. — Дэш ткнул рукой в сторону дома. — Чтоб сию же минуту твоя задница была уже там, малышка! Если ты, конечно, достаточно трезва, чтобы пройти такое расстояние.

Хани выпрямилась во весь рост.

— Пошел к черту!

— Что ты сказала?

— Ты все отлично слышал! Никакая я не малышка и не собираюсь позволять мною командовать. Сейчас мы со Скоттом едем отсюда к нему домой.

Дэш подошел ближе, глаза его сузились, как щелки.

— А я в этом далеко не уверен.

Хани все время приходилось отклонять голову назад и смотреть на него снизу вверх. Ее охватило опасное возбуждение, желание станцевать на краю пропасти.

— Мы едем к нему домой, и я собираюсь там провести ночь.

— Это правда?

Чувствовалось, что Скотт находится в полном замешательстве.

— Хани, я не знаю, какие отношения связывают вас с мистером Куганом, но…

— Нас не связывают никакие отношения, — сказала она, изо всех сил желая, чтобы Дэш опроверг ее слова.

Низкий и ровный голос Дэша был обращен к Скотту:

— Она еще ребенок, и я не дам тебе этим воспользоваться! Вечеринка слишком затянулась — уже глубокая ночь.

— Мистер Куган…

Не обращая на него внимания, Дэш схватил Хани за руку и потащил по песку к дому, словно непослушную пятилетнюю девчонку.

— Отпусти меня, — шипела она сквозь зубы. — Я не ребенок, и ты все сейчас испортишь!

— Именно это я и собираюсь сделать.

— Ты не имеешь никакого права вмешиваться!

— Да ты даже не знаешь этого парня!

— Я знаю, что он великолепно целуется. — Хани отбросила голову, картинно взметнув свои кудри. — И я думаю, что он не менее великолепен как любовник. Он, наверное, будет самым лучшим из всех моих любовников!

Дэш и не собирался замедлять шаг. Ее более коротким ногам было непросто поспевать за ним, и Хани несколько раз споткнулась на песке. Дэш еще крепче сжал ее руку.

— Это будет ему несложно, верно?

— Ты думаешь, у меня раньше не было любовников? Так вот слушай! У меня было три любовника этим летом! Нет, четыре! Я забыла о Лэнсе.

Вместо того чтобы увести ее на террасу, Дэш повел за угол дома.

— О, я знаю, что у тебя были любовники. Ребята из съемочной группы рассказывали мне, как просто уложить тебя в постель.

Хани встала как вкопанная.

— Это неправда! У меня ни с кем из съемочной группы ничего не было!

Дэш потащил ее дальше.

— Я говорю то, что слышал.

— Ты не мог это слышать.

— Ребята сказали, что ты готова раздеться перед первыми попавшимися брюками.

Этого Хани вынести не могла:

— Никогда! Никогда в жизни я не раздевалась перед мужчиной! Я… — Она умолкла, слишком поздно сообразив, что попалась в его ловушку.

Дэш бросил на нее победный взгляд:

— Совершенно верно, ты этого не делала. Мы и будем продолжать в том же духе еще какое-то время.

Они подошли к машине Дэша, четырехлетнему «кадиллаку». Он открыл дверь и запихнул Хани внутрь.

— На тот случай, если ты не врешь о количестве выпитого пива, я отвезу тебя домой.

— Я не вру! И хватит со мной так обращаться — ты мне не отец!

— Никто так не близок к этой роли, как я. — Дэш захлопнул дверь.

Когда он обходил автомобиль спереди, Хани вспомнила не такое уж далекое время, когда бы она все отдала, лишь бы услышать от него такие слова. Но в душе у нее что-то переменилось. Она не могла понять, когда и почему это произошло, но одно Хани знала наверняка — она больше не желает, чтобы Дэш был ей как отец.

Когда Дэш устроился за рулем, она повернулась к нему так резко, что одно из золотых колец качнулось вперед и проехало по щеке.