Алексей ответил бы так же. Но он никогда бы не смог придумать красивую одежду, которую она видела в витрине бутика.
      - Мы можем куда-нибудь поехать поговорить? - спросила она.
      - Я бы очень хотел.
      Они молча доехали до придорожного ресторана, где голос Уилли Нелсона несся из проигрывателя. Официантка подала им сырых моллюсков с французским жареным картофелем и пиво.
      - Извини, что я вела себя как последняя сволочь, - сказала Флер. Даже не могу объяснить...
      - Забудь об этом.
      Майкл откинулся на спинку поцарапанной деревянной скамейки и закурил. От неоновой вывески за окном его волосы поголубели. Флер вздрогнула, но ей все равно хотелось объясниться с ним.
      Она рассказала Майклу немного о монастыре, о том, что это за чувство быть брошенной. Когда она закончила, он долго молчал, потом рассказал о себе. О школе, о гомосексуализме, об Алексее.
      Обо всем он говорил с изрядной долей цинизма, кроме любви к бабушке. Флер узнала, что Соланж оставила ему деньги, на которые он делает свой бизнес. Когда брат договорил, она раскрыла ему тайну Белинды и Эррола Флинна. Майкл закурил другую сигарету, помолчал, а потом произнес то, чего она никак не ожидала.
      - Я хочу делать одежду для тебя. Я всегда хотел.
      Наутро Флер проснулась поздно и приняла душ, который так и не смогла принять накануне вечером. Несколько минут ушло на прическу, потом она надела бикини цвета морской волны и пляжный халат. В гостиной никого не было, но в окно она увидела Чарли, Майкла и нескольких гостей, отдыхавших с кофе и воскресными газетами. Флер улыбнулась, увидев, как сегодня одет Майкл. Бермуды и изумрудно-зеленая рубашка.
      Флер пошла на кухню, налила кофе, размышляя о Майкле, который, кажется, готов был взять на себя заботу о ней, хотя она не давала ему никакого повода.
      Вечером после возвращения они постояли на ступенях перед домом и обнялись.
      - А как насчет того, чтобы сделать два кофе?
      Обернувшись, Флер увидела на пороге Джейка.
      Майкл рассказал ей, что ее встреча с Джейком Корандой на пляже не была каким-то невероятным стечением обстоятельств. Он был одним из гостей Чарли и, услышав, что Флер Савагар тоже приглашена, пошел ее искать.
      - Сам себе делай.
      Джейк посмотрел на нее, потом взял желтую кружку. Краем глаза Флер заметила, что сегодня он в чистой майке и выцветших плавках. Она могла поклясться, что в тех же самых, в которых он купался у них в бассейне пять лет назад, когда Белинда позвала его на барбекю. Флер обычно пила черный кофе, но тут, чтобы занять себя, принялась сыпать в чашку сахар и наливать сливки, давая себе несколько лишних секунд, чтобы успокоиться. Ей было важно заставить Джейка понять, что теперь он имеет дело не с девятнадцатилетней безмозглой девицей, вроде "группи", которые ублажают артистов.
      Он потянулся к кофейнику, и его рука невольно коснулась Флер.
      Она почувствовала запах мыла и мятной зубной пасты.
      - Я не хотел тебя пугать вчера, - сказал он спокойно. - Я был не совсем трезвый. В последнее время моя жизнь складывается не лучшим образом. Извини, Цветик.
      Она отодвинулась от него подальше и скрестила руки на груди.
      - Наверное, довольно трудно быть несчастным с твоими миллионами, Джейк. Так что я, пожалуй, приберегу жалость для жертв землетрясения.
      - Замечательно, - тихо проговорил он.
      - А чего ты ожидал? Я не люблю грубого обращения. Театр Махо меня больше не волнует.
      Джейк облокотился об стол и отпил кофе.
      - В смысле?
      - Сам догадайся.
      - А ты стала жестче за эти годы; не так ли, детка?
      - Еще бы. Конечно.
      - Ты ведь неплохо получилась в "Затмении". Гораздо лучше, чем я ожидал.
      - Боже, спасибо, - с сарказмом поблагодарила Флер.
      - Пойдешь со мной, на пляж?
      - Нет.
      - Да перестань, - сказал он. - Боишься, что я буду кусаться или что не буду?
      - Видит Бог, Коранда...
      - Ну смелей...
      Она выругалась неподобающе для леди и грохнула кружкой об стол.
      Джейк ухмыльнулся. Дерзко и нагло, как прежде.
      Они вышли в боковую дверь, чтобы не показаться на глаза сидящим во дворике, и долго молчали. Флер сняла пляжные тапки, почувствовав в них песок, а Джейк наклонился и поднял ракушку.
      - Мне нравится твой брат, - сказал он. Ветер трепал его волосы, то откидывая назад, то снова швыряя в лицо. - Сегодня утром мы с ним поговорили. Хороший парень.
      Флер не хотела, чтобы Джейк был вежливым и милым, пытаясь растопить лед прошлых обид пригоршней обыденных слов.
      - Достаточно хороший, чтобы быть модельером? - спросила она саркастически.
      - Что ты, черт побери, хочешь этим сказать?
      - Я не хочу, чтобы ты опекал Майкла.
      Он недовольно посмотрел на Флер:
      - Да пошла ты, мадам...
      Отвернулся и пошел прочь.
      Он не остановился, но замедлил шаг, чтобы Флер могла догнать его. И поступил правильно. Она бы ни за что не побежала за ним. Но Флер поняла, что утратила свою позицию и что придется завоевать ее снова.
      - Извини, - сказала она, - я мало спала.
      Он шлепнулся на песок.
      - Ну ладно, допустим, у нас счет один-один.
      - Нет уж.
      - Хорошо, Цветик, давай разберемся. Давай проанализируем.
      Начало, конец, середину, чтобы все отбросить и начать по новой.
      Флер посмотрела на отца с сыном, запускавших неподалеку желтохвостого китайского змея.
      - Какой смысл? - спросила она. - Зачем двум взрослым людям обсуждать потерю девственности девятнадцатилетней девушки? Сейчас век сексуальной свободы, Джейк. После тебя у меня было много мужчин, - солгала она. Ничего особенного.
      - Да? - Он сощурился и посмотрел на солнце. - Почему ты тогда бросила карьеру, которая тебе давала большие деньги? И почему после "Затмения" я ничего не смог написать?
      Она почувствовала удовлетворение.
      - Правда?
      - Ты же больше ни разу не видела в списках обладателей Пулитцеровской премии моего имени? Так ведь?
      - Ты совсем не пишешь? - спросила она, садясь рядом с ним на песок.
      - Застопорилось. - Он швырнул раковину в воду. - Знаешь что, детка, я здорово писал до того, как вы с мамой так преуспели.
      - Ты меня осуждаешь?
      - Я не люблю, когда за мной охотятся.
      - Уже второй раз ты пытаешься изображать передо мной страдальца. Мне это не нравится.
      - Говоря бессмертными словами Рэтта Батлера <Главный мужской персонаж романа Маргарет Митчелл "Унесенные ветром".>...
      - Не умничай, - резко перебила Флер.
      - О'кей. Будем говорить откровенно. То, что произошло тогда между нами, в выходные, не имело никакого отношения к фильму. И ты это, черт побери, прекрасно знаешь. - Джейк посмотрел на воду. - Я думаю, тебе понадобилась удобная причина, чтобы убежать к отцу.
      Флер пришла в ярость.
      - Правда? Тогда вот что скажи мне, Джейк. Если ты не чувствуешь никакой вины, почему тогда тебя заклинило? Я не могу залезть в твои мозги, но не так трудно догадаться.
      - Да ничего ты не понимаешь.
      - Хорошо. Забудь "Затмение". Давай посмотрим в лицо факту.
      Я была ребенком, который по-детски влюбился, а ты взрослым мужчиной. Кто должен взять на себя ответственность в этом случае? Совершенно ясно.
      Джейк вскочил на ноги, осыпав ее песком.
      - Я когда-нибудь претендовал на роль святого? Не вываливай на меня свои детские правила. Девятнадцать лет и твоя внешность...
      Да какой, к черту, ребенок?
      Джейк сдернул с себя майку и побежал к воде. Он с разбега нырнул и поплыл. Флер не спускала с него глаз, желая увериться, что он не тонет. Большой мужчина, кинозвезда. Сволочь. Ей стало приятно, что она вывела его из себя. Но почему он так смотрел на нее? Что в ней теперешней не так?
      Когда он вышел из воды, Флер встала, расстегнула халат, позволила ему упасть на песок. Под платьем было бикини апельсинового цвета, и она уж постаралась, чтобы он увидел его. Не говоря ни слова, она прошла мимо Джейка к воде идеальной походкой: след в след, когда одна нога ступает в след другой, отчего бедра ритмично покачиваются. Флер подошла к воде, встала в профиль к Джейку, подняла руки, поправила выбившуюся прядку волос, осторожно потянулась, приподнялась на цыпочки; при этом ноги стали казаться еще длиннее. Она следила за ним краешком глаза. Он наблюдал за ней. Хорошо. Пускай теперь умирает от сожаления.
      Флер окунулась, поплавала несколько минут и вышла. Джейк держал ее халатик на коленях. Она наклонилась за ним, но Джейк ухмыльнулся и отодвинулся.
      - Ну прекрати, Цветик. - Он не отдавал халат. - Целых три месяца я имел дело только с лошадьми.
      - Спасибо за комплимент, - насмешливо поблагодарила Флер. - Теперь я знаю, что выгляжу лучше лошади.
      Как только эти слова сорвались с языка, ей захотелось лягнуть себя. Она решила не бороться с Джейком из-за халата. Случайно, выпрямляясь, она потеряла равновесие и, слегка покачнувшись, задела грудью его руку.
      Он уперся локтем в песок и с ухмылкой смотрел на нее, с глупой мужской ухмылкой, с какой студенты-второкурсники заглядывают в раздевалку.
      Она ответила ему спокойным взглядом, а потом просто ушла.
      Улыбка Джейка исчезла, когда она повернулась спиной и направилась к дому. Он почувствовал себя так, как будто его ударили в живот. Он не думал, что ему когда-нибудь доведется увидеть нечто более прекрасное, чем девятнадцатилетняя девушка, разрушившая его жизнь. Но сейчас Джейк Коранда понял, что ошибался. Та девушка и в сравнение не шла с женщиной, уходившей от него.
      Тогда было чисто сексуальное влечение, объяснил он себе, оно прошло еще шесть лет назад. Но даже будучи неопытным ребенком, она сумела выбить его из колеи. А теперь, когда она стала похожа на мечту каждого мужчины, над ним нависла угроза посерьезнее.
      Казалось ли ему или так было на самом деле, но она виляла своим маленьким задом над сногсшибательными ногами чуть больше, "чем надо. Он пожалел, что не отдал ей халат: тогда бы не пришлось мучиться, наблюдая за ее телом, перечеркнутым апельсиновым бикини наверху и внизу. Он съел бы, он сожрал бы это бикини в три укуса.
      Явная похоть.
      Отправляясь к воде охладиться, Джейк взглянул на мужчину, запускавшего с ребенком змея, желая убедиться, что его не узнали.
      Еще бы, того занимало совсем другое. Увидев Цветика, он чуть не упустил змея и теперь шел к воде, чтобы лучше рассмотреть ее. С ней всегда так было. Мужчины оторопело останавливались, когда она проходила мимо них, не замечая реакции, которую вызывала.
      Этот гадкий утенок долго не заглядывал в зеркало и не понимал, что он давно уже превратился в лебедя.
      Джейк вернулся на прежнее место. От пляжного халата пахло цветком, но он не мог понять, каким именно. Точно так же от нее пахло вчера вечером, когда она боролась с ним. Конечно, он вел себя омерзительно, а она мужественно сопротивлялась. Она всегда умела это делать. В том-то и заключалась проблема. Как прекрасно у него шли дела до ее появления в его жизни. Появившись, она сокрушила стены, которыми он себя окружил. Он боялся писать, опасаясь, что, если снова попробует, рухнет все остальное.
      Но если дело только в похоти, нашептывал ему внутренний голос, то чего ты так волнуешься насчет стен? Почему каждый раз, когда ты на нее взглянешь, у тебя мутится в голове? Ответь на это, ты же гений.
      Глава 24
      Больше Флер не видела Джейка. Он пришел с пляжа вскоре после нее и уехал не прощаясь. Вернувшись в город, она ловила себя на том, что вздрагивает от каждого телефонного звонка, ожидая услышать в трубке голос Джейка. Она уже приготовилась послать его ко всем чертям. Темные эротические сны мучили ее по ночам, и когда Флер просыпалась, ее тело было влажным от пота. Надо найти любовника. Больше нельзя так жить, изнывая от жажды прикосновения, отказывая телу в естественном желании. Ну почему она не может, как другие женщины, позволить себе случайный секс?
      Она попала в западню, она зажата между строгими принципами морали и телом, сгоравшим от чувственного жара...
      И Флер окунулась в работу.
      - Майкл, я просмотрела твои бухгалтерские книги, они в полном беспорядке.
      Флер уселась на стул с прямой спинкой, наблюдая, как Майкл запирает свой бутик. Поначалу они с братом выдумывали разные предлоги, чтобы поговорить. Он позвонил ей и спросил, не попала ли она в пробку, возвращаясь в Нью-Йорк. Потом она попросила его совета, что из одежды купить ей на день рождения Кисеи.
      Наконец они отбросили все хитрости и стали открыто наслаждаться обществом друг друга.
      Она только вернулась со встречи с художником, который занимался ее домом; джинсы были в свежих опилках. Она смахнула их и с упреком посмотрела на Майкла.
      - Ну как ты можешь держать в таком беспорядке свои финансовые дела? Неудивительно, что ты теряешь столько денег.
      Майкл выключил свет в передней части бутика и вернулся к Флер.
      - Я художник, а не бизнесмен, поэтому и нанял тебя.
      - Да, ты мой свежайший клиент, - улыбнулась она. - Я очень рада заняться тобой, Майкл. Правда. Твои модели самые красивые, которые этот город когда-нибудь видел. И единственное, что мне надо сделать, - заставить людей захотеть их купить. - Она нарисовала в воздухе хрустальный шар. - Я вижу славу, деньги, - предсказывала она тоном гадалки, - и блестящее ведение твоих дел. - А потом, подумав, добавила:
      - Я вижу нового любовника.
      Майкл встал у нее за спиной и вытащил заколки из волос.
      - Сосредоточься на славе и деньгах, а любовников оставь в покое. Я знаю, тебе не нравится Дэймон, но он...
      - Он же нытик. Видит Бог, ты выбираешь мужчин еще хуже Кисеи. Ее красавчики просто тупые, а твои еще и неврастеники.
      Дэймон был темноволосым танцором, с которым Майкл приезжал к Чарли. Флер не скрывала, что, по ее мнению, Майкл мог бы найти что-то получше.
      - Дай-ка мне твою щетку, - попросил он. - Ты похожа на Бетт Дэвис. А при виде этих джинсов у меня разливается желчь.
      Правда, Флер, я не могу больше спокойно смотреть, как ты одеваешься. Я покажу тебе...
      - Давай-ка поскорее кончай с волосами. Мне надо встретиться с Кисеи, я забежала пригласить тебя на завтрашний ужин с нами у меня в доме.
      Он вставил последнюю заколку.
      - В доме? Но ты еще не переехала. Не думаешь ли ты, что для званого ужина не хватает кое-чего. Стен, мебели...
      - Это не официальный ужин.
      Флер вскочила, поцеловала его и убежала. Она не нервничала насчет предстоящего вечера. Она приготовилась сделать им одно заявление и хотела придать ему некоторую официальность. Чтобы самой себе не позволить уклониться от обещанного.
      - Никто не спутает это с "Ля Гринуэй", - весело сказал Майкл, усаживаясь на складной стульчик возле стола, сооруженного Флер из двух козел для побелки и нескольких листов фанеры.
      Очень скоро это место станет центром ее офиса.
      Кисеи многозначительно посмотрела на Майкла, одетого в греческую крестьянскую рубаху.
      - Тебя не пустят в "Ля Гринуэй", так что успокойся. - Она оглядела строительный мусор. - На твоем месте, Флеринда, я бы не спешила переезжать. Тут полный беспорядок.
      - Художник поклялся могилой матери, что я сюда перееду в середине августа. Тогда я смогу начать в сентябре. - Флер выудила кусочек цыпленка и сочную устрицу из бумажной коробки. - Кисеи, ты подумай и переезжай ко мне. Если хочешь уединенности, занимай пристройку. Там вдвое больше места, чем у тебя в квартире. Кухня новая, сантехника новая, у тебя будет отдельный вход, и я не смогу каждый раз цокать языком, видя твоих поклонников.
      - Спасибо, Флеринда. Но мне нравится моя квартира. И потом, я тебе уже говорила, переезды меня сводят с ума. Я ни за что" на это не пойду без суровой необходимости.
      Флер хорошо знала, что, несмотря на все насмешки насчет денег Флер, добытых на бирже, Кисеи никогда не прикасалась к тому, чего не заработала сама.
      Кисеи промокнула рот бумажной салфеткой.
      - К чему все эти тайны, Флеринда? Ты говорила, что хотела нам с Майклом сделать какое-то заявление?
      Флер указала на вино:
      - Наливай. У меня есть тост:
      - "Божоле" с китайской едой? Ты даешь, Флер.
      - Не критикуй, а наливай;
      Бокалы были полны, и Флер подняла свой.
      - Сегодня, - сказала Флер, - мы пьем за моих самых любимых клиентов и за гения, который собирается поднять вас к сияющим вершинам. - Она чокнулась и отпила.
      В тот вечер, когда они с Майклом беседовали в придорожном ресторане, у нее возникла одна идея, но понадобилось время убедить себя, что она готова эту идею осуществить. Сегодня Флер была уверена более, чем когда-то, хотя все равно не до конца. Ей надо продержаться до февраля, а значит, пройти и через это.
      Поставив стакан, она посмотрела на брата.
      - Майкл, почему ты никогда не выставляешь свои работы?
      Он пожал плечами.
      - У меня был один вернисаж. Но он обошелся очень дорого и ничего не дал. Мои вещи не похожи на вещи с Седьмой авеню.
      Флер посмотрела на Кисеи:
      - А у тебя нет возможности показать себя в ролях, в которых ты хороша, потому что не можешь добиться пробы, так?
      Кисеи кивнула и подхватила устрицу.
      Флер продолжала. На тарелке остывала еда.
      - Что вам обоим нужно для того, чтобы сдвинуть карьеру?
      Витрина. Я наконец поняла, как это сделать. Немного удачи, необходимое паблисити, и благодаря вам обоим я заработаю кучу денег.
      Итак, кто из нас троих лучше всего может привлечь внимание средств массовой информации?
      - Ладно, не мели ерунды, - проворчала Кисеи, - ты, конечно.
      Флер покачала головой.
      - В Нью-Йорке я почти два года ; - и тишина. Им не нужна Флер Савагар, им нужна Блестящая Девочка. - Она показала им вечернюю газету, сложенную колонкой сплетен вверх.
      Кисеи начала читать вслух:
      "Вот загадка для всех, кто следит а? жизнью знаменитостей.
      Прошел слух, что суперзвезду Джейка Коранду видели гуляющим по пляжу во время уик-энда четвертого июля не с кем иным, как с Блестящей Девочкой Флер Савагар. Коранда, решивший отдохнуть после съемок последнего фильма про Калибра "Глаза, которые не видят", был приглашен, как и Блестящая Девочка, в загородный дом миллионера-фармацевта Чарльза Кинкэннона. Говорят, они не спускали глаз друг с друга. Пока нет никаких комментариев ни из офиса Коранды, ни от вечно исчезающей Блестящей Девочки, которая в последние годы спокойно делает себе имя в Нью-Йорке как талантливый агент по продвижению знаменитостей".
      Кисеи подняла глаза от статьи и потрясение проговорила:
      - Извини, Флеринда, но это ужасно. Если Абраме вцепится, то уже не отпустит. Не знаю, кто ей рассказал, но...
      - Это моих рук дело.
      Они потрясение уставились на нее.
      - Может, ты постараешься объяснить нам причины? - попросил Майкл.
      Флер набрала в грудь воздуха и подняла бокал.
      - Вытаскивай все модели, которые ты припас для меня, Майкл.
      Блестящая Девочка возвращается.
      ***
      Боль переносить труднее, когда не можешь напиться. К такому выводу пришла Белинда, покончившая со спиртным. Она сунула кассету в магнитофон, нажала кнопку. Голос Барбары Стрейзанд заполнил комнату. Она пела "Какими мы были". Белинда швырнула газету, легла на спину, откинулась на атласные подушки, и дала волю слезам.
      Все мятежники уже ушли в мир иной. Первым был Джимми, погибший по дороге в Салинос. Потом Сэл Минео в жестоком убийстве, а теперь Натали Вуд. Три ведущих актера из фильма "Мятежник поневоле". Все они умерли раньше срока, и она боялась, что станет следующей.
      Они с Натали были почти ровесницами, и ее смерть испугала Белинду, потому что та тоже любила Джимми.
      Он подтрунивал над ней на съемках, как над ребенком, забавлялся ее чувствами. Дрянной парень Джимми Дин. А теперь Натали мертва.
      Смерть пугала Белинду, но все же она тайно хранила таблетки на дне старой ювелирной шкатулки вместе с давнишним подарком Эррола Флинна, дешевой безделушкой. Если бы она наверняка знала о существовании рая, она бы быстро решила, использовать их или нет. Она думала, что не сможет продолжать жить так, как сейчас, хотя глубоко в душе Белинды теплился оптимизм и он подсказывал, что все может обернуться к лучшему. Алексей тоже смертей.
      Белинда очень скучала без своего ребенка. Алексей обещал засадить жену в лечебницу для хронических алкоголиков, если она попытается Связаться с Флер. И хотя Белинда не позволяла себе и капли алкоголя вот уже два года, она по-прежнему боялась исполнения угрозы.
      Алексей не выходил из дома, но Белинда его почти не видела.
      Он вел все дела в комнатах на первом этаже. Его помощники в темных костюмах, с мрачными лицами проходили мимо нее по коридорам, как мимо пустого места. Почти никто не говорил с ней. Дни и ночи смешались. Бесконечная вереница позади и такая же впереди. Казалось, вот-вот придет мысль, что жить дальше нет причин.
      В прежние дни все было по-другому. Когда она входила в бальный зал или в ресторан под руку с Алексеем, она становилась самой важной дамой. Все искали возможности поговорить с ней, узнать ее мнение, осыпали комплиментами, восхищались красотой.
      Но теперь Алексей никуда с ней не ходил; Белинда стала невидимкой в толпе и больше не принимала приглашений.
      Она вспомнила жизнь в Калифорнии, когда была матерью Блестящей Девочки. Она была полна энергии, сияла, все, к чему она прикасалась, становилось особенным. Лучшие дни ее жизни...
      Песня закончилась. Белинда отодвинула газету с известием о смерти Натали Вуд и подошла к магнитофону. Снова нажала кнопку, и песня полилась сначала. Музыка помешала услышать стук двери; Белинда и не заметила, что вошел Алексей.
      Он почти месяц не входил к ней, и она пожалела, что встречает его непричесанная, с красными от слез глазами.
      - Я.., я плохо выгляжу, - сказала Белинда, нервно теребя полы халата.
      - Но, как всегда, красивая, - ответил Алексей. - Приведи себя в порядок ради меня, дорогая. Я подожду.
      Именно это делало его особенно опасным. Не страшная жестокость, придавала ему силу, а невероятная нежность.
      Пока он устраивался в самом удобном кресле, Белинда забрала все, что ей надо, и скользнула в ванную. Вернувшись, она увидела, что он выключил лампы, оставив одну, и лежит в постели. Тусклый свет скрывал морщины и нездоровый оттенок кожи, как и "гусиные лапки" в уголках ее глаз.
      Подойдя к нему, Белинда вспомнила их первую брачную ночь.
      Он был в халате приятного золотистого оттенка, как сейчас, а она в такой же ночной рубашке. Но сейчас ногти на ногах не были покрыты лаком, лицо не тронуто косметикой, а волосы перехвачены ленточкой.
      Она легла на кровать, и он закатал ей ночную рубашку до пояса.
      Она плотно сжала ноги, пока он гладил ее. Потом Алексей медленно стянул с нее трусики, и когда ткнулся ей в колени, она заверещала, будто от испуга, а он наградил ее глубокой лаской, которую она так любила. Она снова попыталась сжать ноги, чтобы угодить ему, но он принялся целовать ее бедра, и она медленно закрыла глаза. Это было частью их негласного договора. Теперь, когда любовницы-подростки уже не были доступны Алексею, она играла перед ним роль девочки, а он позволял ей закрывать глаза и представлять кого угодно: Джейка Коранду, Флинна... Джеймса Дина.
      Обычно он уходил сразу, когда все кончалось, но на этот раз спокойно лежал; его грудь блестела от пота.
      - С тобой все в порядке? - спросила Белинда.
      - Не дашь ли ты мне халат, дорогая? Там в кармане таблетки.
      Она быстро принесла халат и отвернулась, когда он вынул пузырек с таблетками. У нее не было иллюзий насчет его болезни. Но вместо слабости он, кажется, обретал силу. С армией помощников, выполняющих его приказы, он становился совершенно неуязвимым.
      Белинда пошла в ванную принять душ, а когда вернулась, с удивлением увидела его в кресле. Он потягивал что-то из рюмки.
      - Вон виски. - Он указал рюмкой на графинчик на серебряном подносе.
      Как это жестоко с его стороны! И это после нежности! Вот так всегда, больше двадцати пяти лет.
      - Т1'1 ведь знаешь, я больше не пью.
      - Да ладно, дорога". Не стоит мне врать. Думаешь, я не знаю о пустых бутылках, которые горничная находит на дне корзин для бумаг?
      Никаких пустых бутылок не было. Это был его способ угрожать ей, чтобы заставить подчиняться. Она вспомнила фотографии клиники, которые он ей показывал. Отвратительные серые здания в глухой части Швейцарских Альп.
      - Что, ты от меня хочешь, Алексей?
      - Ты же глупая женщина. Ты это знаешь? Глупая и беспомощная. Не могу вообразить, что я когда-то любил тебя. - Кожа на виске Алексея задергалась. - Я тебя отсылаю, - резко бросил он.
      Холод пробрал ее до костей. Белинда подумала об отвратительных серых зданиях, которые, как огромные камни-валуны, лежали в снегу. Потом о таблетках на дне старинной шкатулки для украшений. Все мятежники уже умерли.
      Алексей положил ногу на ногу и отпил из рюмки.
      - Ты наводишь на меня уныние. Я не хочу тебя больше видеть.
      Смерть от таблеток будет безболезненной. Гораздо легче, чем смерть Натали, когда соленые воды сомкнулись над ней, или смерть Джимми. Она может лечь в кровать и спокойно заснуть.
      Тяжелый взгляд русских глаз Алексея Савагара резанул ее, как лезвием ножа.
      - Я отправляю тебя в Нью-Йорк, - сообщил он. - Что ты там будешь делать, меня больше не волнует.
      РЕБЕНОК ВОСКРЕС
      Теперь я законная добыча.
      Эррол Флинн Грехи мои тяжкие
      Глава 25
      Черное бархатное платье сидело на ней замечательно. Вырез под горло, оголенные руки, разрез на юбке. Она сначала хотела разделить волосы на прямой пробор и сзади собрать в узел, как у испанок - исполнительниц фламенко, но Майкл не позволил.
      - Твоя грива - это торговая марка Блестящей Девочки. На этот раз ты должна их распустить.
      Кисеи просунула голову в спальню:
      - Лимузин ждет.
      - Пожелай мне удачи, - попросила Флер.
      - Не торопись.
      Кисеи выхватила сумочку у подруги из рук и повернула Флер к зеркалу.
      - Посмотри на себя, Флеринда.
      - Да ладно, Кисеи, у меня нет времени...
      - Перестань смущаться и посмотри.
      Флер посмотрела. Платье было красивое. Вместо того чтобы скрыть ее рост, Майкл решил его подчеркнуть гибким силуэтом, диагональным кроем юбки и черным воланом по косой из тонкой ткани; через воздушную пену просвечивали длинные красивые ноги.
      Она медленно подняла глаза. То же лицо девятнадцатилетней девочки, но как будто совсем другое. В нем есть характер, зрелость.
      Она рассмотрела отдельные детали. Широко расставленные зеленые глаза, брови как нарисованные и большой рот. А потом внезапно все части соединились, и лицо показалось Флер ее собственным.
      Она быстро отвернулась.
      - Косметика дает отличный результат, - сказала она.
      Кисеи почувствовала разочарование.
      - Ты никогда себя не видишь.
      - Не глупи.
      Она выхватила сумочку и кинулась вниз по лестнице к лимузину. Перед тем как сесть, она подняла глаза к окну, где стояли Майкл и Кисеи, и одарила их самой яркой из своих улыбок. Блестящая Девочка возвращалась.
      Вот о чем она не подумала, так это о Белинде...
      ***
      Аделаида Абраме медленно отпустила ее руку и кивнула в сторону входа в галерею Орлани. Там стояла Белинда, завернутая в золотистые соболя, красивая, как бабочка. Когда мать проходила сквозь толпу гостей. Флер пыталась справиться с чувствами, закипевшими внутри. Она поняла, что в этом и заключался риск, от которого она не застрахована. Она глубоко вдохнула, потом еще раз. Никто не должен видеть, что внутри у нее все раскололось на тысячи холодных льдинок.
      Белинда протянула одну руку, а другую прижала к лифу платья, будто под ним было что-то спрятано.
      - Дорогая, люди смотрят, - сказала мать, - ну хотя бы для вида.
      - Я больше не заигрываю с толпой.
      Флер отвернулась и пошла прочь. Она уходила от запаха "Шалимар", от едва наметившихся морщинок, которые, как жилки на осеннем листе, собрались в уголках глаз Белинды.
      По пути она заученно улыбалась, перекидывалась словами со знакомыми. Она даже умудрилась дать короткое интервью репортеру "Харпер". Но все время Флер спрашивала себя, почему это произошло именно сегодня? Шесть лет Белинда не тревожила ее.
      Почему именно сегодняшний вечер выбрала она, чтобы появиться в жизни дочери? Меньше чем через полчаса должны приехать Кисеи и Майкл. Ради них и устроен этот вечер. Присутствие Белинды могло все испортить.
      - Флер Савагар? - Молодой человек в униформе оливково-зеленого цвета посыльного стоял перед ней. Она кивнула, и он протянул ей длинную цветочную коробку. - Мужчина у двери попросил передать ее вам.
      Она потянулась к черной вечерней сумочке, вышитой бисером, за чаевыми, потом приняла коробку. Аделаида Абраме возникла перед ней словно по мановению волшебной палочки.
      - Обожатель?
      - Не знаю.
      Флер сняла крышку и отвернула упаковочную бумагу. В коробке лежало несколько дюжин белых роз на длинных стеблях . Ее взгляд обежал галерею и остановился на Белинде. Флер медленно вынула розы из коробки.
      Когда Белинда увидела, что держит дочь, пальцы ее взметнулись к горлу, плечи поникли. Она молча постояла, а потом, что-то сказав своим собеседникам, выбежала из галереи.
      Аделаида засуетилась вокруг коробки.
      - Карточки нет, - сообщила она.
      - Я знаю, от кого они, - ответила Флер, и глаза ее устремились на дверь, за которой только что исчезла мать.
      - Его инициалы, должно быть, "Дж.К.". Не так ли?
      Флер попыталась изобразить яркую фальшивую улыбку.
      - Ну правда, Аделаида, тайные поклонники и должны оставаться тайными. Особенно те, которые так упорно охраняют свою частную жизнь.
      - Ты хорошая девочка. Флер, твой единственный недостаток в том, что ты слишком часто исчезаешь. - Аделаида хитровато подмигнула и удалилась.
      Флер положила розы обратно в коробку. Пусть Аделаида думает, что они от Джейка. Он уже взрослый и сам о себе позаботится. Кроме того, это в сто раз лучше, чем если она узнает, что на самом деле их прислал Алексей Савагар.