Первый альбом "Бурной бухты" должен был выйти через несколько недель, похоже, его ждал успех. Состоялась премьера пьесы Кисеи. Отзывы были восторженными, а заказов на интервью оказалось больше, чем она успела бы дать до отъезда в Лондон. Флер вдруг поняла, что сейчас у нее есть почти все, что она хотела. Алексей ничего не предпринимал против нее после попытки испортить коллекцию Майкла, старые сплетни о нарушенных контрактах заглохли, но слухи о ее связи с Джейком ходили. Правда, деловые успехи смягчали боль, причиняемую ими. В общем и целом дела в агентстве шли лучше, чем Флер могла ожидать, так почему же она не чувствовала себя счастливой? Она уходила от ответа, ныряя в работу с головой.
      Как-то ночью в пятницу, после Нового года, Флер что-то разбудило, и она разволновалась.
      - Все в порядке, Цветик, - прошептал тихий голос. - Просто это я.
      Занавески, опущенные перед сном, были раздвинуты, и комнату освещал свет уличных фонарей. В кресле у кровати, вытянув длинные ноги, сидел Джейк, рукава его рубашки были закатаны по локоть.
      - Что ты тут делаешь? - спросила Флер.
      - Сторожу твой сон. - Голос звучал мягко, как темнота ночи, заполнившая комнату. - Свет фонарей окрашивает твои волосы. Помнишь, как мы заворачивались в них, когда занимались любовью?
      Ее сердце часто забилось, кровь быстрее побежала по телу.
      - Помню.
      - Я не хотел тебя обидеть, Цветик. Просто ты попала под перекрестный огонь.
      Она не хотела думать о прошлом. Только о настоящем.
      - Это было так давно. Сейчас я не такая наивная.
      Она ответила резче, чем хотела, и в его голосе появилось раздражение.
      - Если ты собираешься заставить меня поверить, будто делаешь карьеру с помощью неразборчивых связей, то напрасно. Твоя спальня кажется слишком пустой в последнее время.
      Зачем он говорит это сейчас? Почему не может быть мягким и нежным? Ей захотелось наказать его.
      - Ты думаешь, я приведу сюда мужчину, когда ты живешь у меня над головой? Всегда можно пойти к нему. Сам понимаешь, - Да неужели?
      Джейк скрестил руки на груди, и Флер поняла, что он не поверил ни единому слову. Он медленно поднялся из кресла и стал расстегивать рубашку.
      - Ну если ты все, делаешь бесплатно, я думаю, теперь моя очередь.
      Флер резко села.
      - Я не делаю это бесплатно. Ты знаешь. Я вообще этого не делаю. И потом, тебя это не касается. Ты что? Что ты делаешь?
      Джейк снимал рубашку.
      - Это должно было случиться между нами еще несколько месяцев назад. Но у тебя не хватило характера попросить.
      - У меня? С каких это пор женщина должна просить?
      Его рука потянулась к джинсам.
      - Остановись, Джейк.
      - Поскольку ты меня как-то обвинила в том, что я собираюсь избавиться от литературной немоты с помощью твоего тела, давай, приступай. - Он расстегнул молнию, и Флер увидела голый живот Джейка. Он взялся за пояс джинсов. - Зная, как работают твои мозги, я не смел прикоснуться к тебе до окончания книги. Теперь ты меня не можешь ни в чем обвинить. Книга закончена, давай прекратим играть в прятки.
      Она хотела его. Боже, как она его хотела! Даже осознавая, что все происходит не так. До ужаса не так. Все чувства сплелись в один тугой клубок. Намотались друг на друга, как нитки.
      Не распутать. Книга закончена, мелькнула внезапная мысль, что это значит для агентства? А, все равно, ей все равно. Сейчас ей важен только его взгляд и то, что за ним кроется. Больше ничего.
      - Застегни свои штаны, ковбой, - спокойно сказала Флер. - Сначала нам надо поговорить.
      - Ничего такого нам не надо, черт побери. - Он скинул туфли, потом отбросил одеяло и посмотрел на голубоватую ночную рубашку, задравшуюся на бедрах.
      - Джейк, прекрати. Ты смешон.
      - Замолчи, - пробормотал он, стаскивая джинсы вместе с трусами. Просто помолчи, ладно?
      Прежде чем она поняла, что происходит, он уже стоял совершенно голый и тянул ее за рубашку.
      - Нет! - Она на четвереньках поползла по кровати подальше от него. Нет, Джейк! Сначала я хочу поговорить.
      - Мы можем поговорить и потом.
      Он сжал в кулаке ночную рубашку, не пуская Флер.
      - Скажи мне, что случилось. Ты должен со мной поговорить.
      - Ничего я не должен! - воскликнул он с напряженным от злости лицом.
      - Я не занимаюсь сексом ради развлечения! - крикнула Флер.
      Неожиданно он стукнул кулаком в стену у нее над головой.
      - А как насчет секса из милосердия? Ты занимаешься сексом из милосердия? Если да, то я, черт побери, как раз первый в этом нуждаюсь.
      Сердце Флер развалилось на куски от его боли, которую он не смог скрыть.
      - О Джейк...
      Но ставни снова захлопнулись.
      - Забудь об этом. - Джейк схватил с пола джинсы, засунул ноги в штанины. - Просто забудь. Забудь, что я вообще приходил сюда. - Он схватил рубашку и направился к двери.
      - Джейк, погоди!
      Она бежала за ним, ночная рубашка летела следом, а он убегал по лестнице в гостиную.
      - Ну погоди, минутку! Давай поговорим!
      - Знаешь, что можешь сделать со своими разговорами? - И Джейк захлопнул за собой дверь.
      Флер влетела в пустую гостиную, чувствуя себя потерянной и виноватой. Виноватой? А почему виноватой? Разве он не вел себя как дикарь? Или она должна была разрешить ему залезть к ней в постель и воспользоваться ее телом для удобства?
      Она слышала его тяжелые шаги по ступенькам, что вели в мансарду, вспомнила напряженное тело, глубокие тени под глазами и отчаяние, исходившее от него. Не думая, что делает, Флер побежала в прихожую, поднялась по ступенькам в мансарду. Дверь была заперта.
      - Открой!
      Тишина Флер принялась колотить ладонью по деревянным створкам двери.
      - Я говорю тебе, Джейк, открой дверь.
      - Уходи.
      - Если ты не откроешь, я ее сломаю.
      Она услышала грубый смех.
      - Прости, Скарлетт, но Рэтту надо как следует выспаться.
      Флер тихо выругалась и побежала за ключом К тому времени, когда она открыла дверь, ее всю трясло.
      Джейк сидел на неразобранной кровати, привалившись к изголовью, с бутылкой пива, прижатой к голой груди, в незастегнутых джинсах.
      - Ты когда-нибудь слышала о правах жильцов? - поинтересовался он враждебным, колючим, как сухой лед, голосом.
      - У тебя нет договора об аренде, - твердо заявила Флер.
      Она перешагнула через валявшуюся на полу рубашку Джейка, подошла к краю кровати и посмотрела на него, пытаясь понять, что за мысли у пего в голове Но все, что она увидела, - это резкие складки усталости, залегшие вокруг рта, и отчаяние, еще глубже отпечатавшееся в тенях под глазами. Наконец она сказала.
      - Если кому-то и нужно милосердие, так это мне. Уже давно, Джейк Коранда.
      Его лицо напряглось. Флер поняла, что" он не собирается облегчить ситуацию, в которой они оба оказались. Он приоткрыл ей собственную жажду, теперь, полагал он, пришла ее очередь. Он глотнул пива, уставившись на Флер так, будто это была не она, а таракан, ползущий по полу.
      - Может, какой бедняга-недотепа и взял бы тебя к себе в постель, если бы ты не была такой вредной.
      Флер стиснула зубы, ей сейчас хотелось только облегчить страдания Джейка. Значит, придется потерпеть.
      - Дело не в том, что мне не хватает предложений, - очень спокойно сообщила Флер.
      - Не сомневаюсь! - прорычал Джейк. - Дай-ка угадаю.
      Это, конечно, юродские мальчишки на машинах "БМВ".
      - И такие тоже.
      - Много?
      "Господи, - подумала она, - ну почему бы просто не признаться, что она нужна ему? Ведь нет ничего плохого в том, когда один человек нужен другому. Зачем протаскивать их через эти муки?"
      - Дюжины, - ответила она. - Сотни.
      - Уж конечно, - фыркнул Джейк.
      - Я же легенда. Ты разве не знаешь?
      Он отпил еще пива и вытер рот рукой.
      - Теперь ты хочешь, чтобы я облегчил твои муки, воскресил тебя после сексуальных разочарований. Короче, сыграл роль жеребца.
      Да, у него явно нет совести. Флер подумала: ну как он может смотреть ей в глаза и пороть такую чушь?
      - У тебя нет никакого занятия получше? - поинтересовалась она.
      Он пожал плечами и откинул ногой одеяло.
      - Думаю, нет. Давай-ка, снимай ночную рубашку.
      - Уж нет, ковбой. Если хочешь, чтобы я оказалась без нее, сам снимай. А пока стаскивай с себя свои джинсы, дай посмотреть, что там у тебя есть.
      - Что у меня есть?
      - Ну конечно, вредина. Считай, это проба.
      Джейк не мог заставить себя улыбнуться, и Флер поняла, в каком он сейчас состоянии. Он на грани краха.
      - Ну ладно, - сказала она и, не дав ему ответить, принялась через голову стягивать с себя рубашку. Бретелька запуталась в волосах, и Флер стояла голая, пытаясь дрожащими пальцами освободить волосы. Но ничего не получалось, они запутывались еще больше.
      - Наклонись, - ласково проговорил Джейк.
      Флер подчинилась. Она притворялась, что сосредоточилась на бретельке, не желая видеть его взгляда. Она чувствовала, как Джейк смотрит на нее. Он взял ее за руку и потянул на постель.
      Матрас прогнулся, ее оголенное бедро коснулось его трусов.
      - Ну вот, - сказал он, освободив рубашку. - Теперь все в порядке.
      И больше ничего. Он даже не попытался прикоснуться к ней.
      Флер сидела спиной к Джейку, напряженная, скрестив на коленях руки, не зная, как поступить дальше. Казалось, он понял ее состояние. Она почувствовала, как матрас закачался - это Джейк вылезал из джинсов. Ну почему все это должно происходить именно так? Неуклюже, с трудом. Может, он даже не собирается ее поцеловать? Просто завалит на спину и возьмет? Раз, два, приятно было познакомиться, детка, пока. Черт побери, на него это похоже.
      Он все такой же сукин сын. Он играет ее чувствами. И отказывается говорить с ней, только оскорбляет!
      - Цветик? - Он коснулся ее плеча.
      Флер резко повернулась.
      - Не буду заниматься сексом, если ты меня не поцелуешь! Я серьезно, Джейк. Если ты меня не Поцелуешь, можешь убираться к черту!
      Джейк заморгал.
      - Ты не можешь помолчать хотя бы одну минуту... - Он взял ее за шею и притянул к груди. - Просто помолчи, хорошо? - попросил он. - Ты нужна мне. Цветик. Ты мне очень нужна. - И Джейк поцеловал ее глубоким, сладким поцелуем.
      И Флер поплыла по волнам наслаждения, купаясь в поцелуе, вкушая его и не желая, чтобы он прекращался. Джейк взял ее за волосы, повалил на спину и прижал к матрасу всей тяжестью большого тела. Поцелуй вдруг стал другим, он утратил сладость, в нем появился привкус мрачного отчаяния. Флер неровно дышала, выгибала спину, приподнималась навстречу его бедрам. Джейк взмок от пота, его пот смешивался с ее, его руки летали над ней. Казалось, они везде, грубые и сильные: на груди, на талии, на бедрах, на ягодицах; он уже толкался в нее.
      Она могла бы его остановить, но не делала этого. Ей было страшно за него и за себя. Глубоко в груди обиды прошедших лет пылали, как огненный шар. Флер обняла Джейка за плечи и на его страстный порыв отвечала своим собственным.
      - Люби меня, Джейк, пожалуйста, люби меня, - шептала она.
      Пальцы Джейка впились в мягкие бедра Флер, он раздвинул ее ноги и внезапным сильным ударом глубоко вошел. Она вскрикнула, а он стиснул руками ее голову, приник к нежному рту в отчаянном поцелуе. Ей показалось, что она возносится на небеса на невероятной волне сладости и наслаждения, но Джейк не останавливался; его язык не покидал горячего рта Флер, сильные пальцы ерошили длинные волосы, он двигался все сильнее и быстрее. Наконец раздался его хриплый крик.
      Закончив, он сразу отвалился от Флер. Она лежала рядом с ним и смотрела в потолок. Ей было страшно. Итак, он написал свою книгу. С мрачным отчаянием он занимался с ней любовью, молча, не говоря ни слова. Флер не могла избавиться от чувства, что Джейк прощается с ней. Собственные слова, произнесенные в агонии любовной страсти, вдруг вспыхнули у нее в голове. Люби меня, Джейк. Пожалуйста, люби меня. Она похолодела.
      Они продолжали лежать рядом, но даже руками не касались друг друга.
      - Цветик?
      Флер не открывала глаза, притворяясь, что задремала. Под закрытыми веками она видела выжженный солнцем белый песок, пустынный и безлюдный. Смешно. У нее столько всего. Работа, дружба с Майклом...
      - Цветик, я хочу поговорить с тобой.
      Она повернулась к нему спиной и зарылась лицом в подушку.
      А теперь он хочет поговорить с ней. Теперь, когда все кончилось.
      Голова болела, во рту стало Сухо, как в безводной пустыне, которая ей только что привиделась. Джейк коснулся ее плеча.
      - Черт побери! - воскликнул он. - Я знаю, что ты не спишь!
      Матрас скрипнул, и она почувствовала, что он встает с кровати.
      - Чего ты хочешь? - спросила Флер.
      Раздался щелчок, и вспыхнул свет. Она повернулась к Джейку лицом. Он стоял возле кровати совершенно голый и смотрел на нее в упор. Потом спросил:
      - У тебя есть дела? Что-то неотложное? Ты можешь все бросить и уехать на выходные?
      "Так, - подумала Флер, - Джейк хочет разыграть финальную сцену. Великое прощание". Она смотрела на него с едва скрываемым гневом.
      - А что? Ты приглашаешь меня на свидание? Хочешь, чтобы я пошла с тобой в кино? Дай-ка я залезу под подушку и посмотрю свое расписание на ближайшие дни.
      Он сердито посмотрел на Флер.
      - Ты всегда вот так поступаешь со мной. Стоит задать серьезный вопрос, как я получаю от тебя пощечину. Мне надоел твой сарказм.
      Флер не нашлась что ответить. Как будто кто-то сдвинул комнату под невероятным углом и она стала выглядеть совершенно по-новому. Ее невозможно было узнать, и это раздражало Флер. Ей захотелось бросить Джейку вызов.
      - Это не я так с тобой поступаю, а ты со мной.
      - Хорошо, забудь. Просто забудь, и все. Я ничего не говорил тебе. Поняла?
      - Видишь, все, как я сказала. Ты снова идешь на попятную.
      - Черт побери, сейчас же шагай вниз и собирай вещи. Через полчаса отправляемся.
      Через два часа Джейк Коранда и Флер Савагар летели на самолете бог знает куда. Джейк спал в кресле, сидя рядом с Флер.
      Какой же ужасный душевный изъян заставил ее влюбиться в мужчину, не способного ответить любовью на любовь?
      Флер закрыла глаза, но сон не шел. Нельзя отмахнуться от правды. Да, она любит Джейка Коранду. Она влюбилась в него давно, еще в девятнадцать лет. И до сих пор не смогла разлюбить.
      Он единственный на земле мужчина, рожденный для нее, предназначенный ей. Забавно, но Джейк, который постоянно запирался от нее, закрывал двери в свою душу, захлопывал ставни, чтобы она не могла подглядеть в окно, был частью ее самой. Нет, не частью, а лучшей половиной. Флер всегда казалось странным выражение "лучшая половина". Но Джейк был именно ею. И одновременно худшей. Он ничего не давал Флер. Каждый раз, когда они были вместе, он эмоционально будоражил ее, а потом отстранялся, словно оставлял у ворот монастыря, а сам уезжал. Он не говорил с ней ни о чем важном для него самого. Ни о войне, ни о первом браке, ни о Белинде, ни о том, что между ними произошло на съемках "Затмения". Он постоянно осыпал ее упреками, обвинял, высмеивал и быстро отскакивал, как только она подходила слишком близко! Надо быть честной с самой собой, вздохнула Флер, она делала с ним то же самое. Но у нее есть на то причина. Она защищала себя. А что же защищать ему?
      В семь утра по калифорнийскому времени они приземлились в Санта-Барбаре, хотя Флер и не знала, что это Санта-Барбара, пока они не вышли на бетонную площадку и она не увидела надпись.
      Джейк поднял воротник кожаной куртки, то ли спасаясь от утренней прохлады, то ли от хищных глаз поклонников, шнырявших вокруг. В одной руке он нес кейс, а другой взял Флер за локоть и повел к стоянке машин, к темно-бордовому "ягуару". Открыв дверцу, Джейк кинул на заднее сиденье кейс и сумку с вещами.
      - Почему бы тебе не поспать немного в дороге? - спросил он, садясь за руль.
      Его дом из стекла и бетона, одним боком прилепившийся к склону, был таким же, как прежде. Прекрасное место для великого прощания, для финальной сцены, которую им предстояло сыграть.
      - Возвращение на место преступления, Джейк?
      Он подъехал к самому входу и выключил зажигание.
      - Я не знаю, что именно ты называешь преступлением. Нам надо успокоить кое-какие призраки прошлого. Я думаю, здесь самое подходящее место.
      Флер так и не смогла заснуть ни в машине, ни в самолете.
      Теперь она чувствовала себя невероятно уставшей, испуганной, но не могла удержаться от саркастического ответа.
      - А почему бы тогда нам не найти пивнушку? Поскольку мы имеем дело с потерей невинности, пивнушка - куда более подходящее место.
      Не обращая внимания на ее колкости, Джейк вынимал вещи из машины. Флер вспомнила, как он винил ее за постоянные насмешки, и пожалела, что не промолчала.
      Она приняла душ, надела купальник и, завернувшись в теплый халат, вышла попробовать воду в бассейне. Опустила в него ногу и, так как вода оказалась достаточно теплой для января, сбросила халат, нырнула, вытянулась во всю длину и, широко взмахнув руками, поплыла. Но внутреннее напряжение не отпускало. Она вышла, завернулась в большое купальное полотенце и легла в шезлонг, погреться на солнце. Она мгновенно заснула.
      Разбудившая Флер невысокая мексиканка, блестя передним золотым зубом, объявила ей, что очень скоро будет готов ужин. Флер потянулась в шезлонге, потом встала и пошла в дом переодеться. Она не воспользовалась большой ванной комнатой, где они с Джейком когда-то занимались любовью, а выбрала меньшую, предназначенную для гостей. Приняв душ после купания и уложив волосы, Флер почувствовала себя гораздо увереннее. Она надела свободные шерстяные брюки цвета слоновой кости и лимонно-зеленоватого цвета блузку с открытой шеей. Перед тем как войти в гостиную, Флер повесила на шею цепочку с вьюнком, подаренную Джейком, но сам вьюнок спрятала под блузку, не желая показывать Коранде, что носит его подарок.
      Он был чисто выбрит и выглядел почти респектабельно в серых брюках в рубчик и в сером свитере, но усталые складки вокруг рта не исчезли. Когда они сели за стол и начали есть, Флер ощутила напряжение, исходившее от него. Поданный ужин оказался совершенно кошмарным. Они почти не говорили, но Флер поняла: кульминация близко, все должно произойти сегодня. Ее словно обдало холодом от этого предчувствия. Флер была уверена, что счастливых концов не бывает.
      Наконец экономка принесла кофейник и со стуком поставила его на стол, тем самым выразив протест против несправедливого пренебрежения ее кулинарным искусством. Когда за женщиной закрылась дверь, Джейк встал и исчез в комнате. Он вернулся быстро, неся объемистую папку. Флер уставилась сначала на папку, потом на Джейка.
      - Ты действительно закончил книгу?
      Он кивнул и сказал:
      - Я ненадолго выйду, а ты почитай.
      Флер осторожно взяла папку.
      - А ты... - начала она, - ты уверен, что хочешь, чтобы я почитала? Я знаю, я сама втянула тебя в это дело. Может, я была не права. Я...
      - Только в мое отсутствие никому не продавай права на создание сериала. - Джейк попытался улыбнуться, но не смог. - Книга эта написана только для тебя, Цветик, больше ни для кого.
      Флер проводила его взглядом, чувствуя, как изнутри к горлу подступает тошнота. Почти три месяца Джейк изводил себя этой рукописью, предназначенной только ей одной. Рукопись не может быть опубликована. Неужели там все настолько личное? Или слишком много разоблачений? В голове Флер снова всплыл образ девочки в рубашке с желтыми утятами.
      Она взяла чашку с кофе, подошла к окну и посмотрела на сиреневый вечер, пытаясь загнать поглубже внутрь ужасные подозрения, закравшиеся в душу с тех пор, как Джейк рассказал о той деревне. Он написал о массовых убийствах дважды. Сначала в сценарии "Затмения", а теперь на страницах, лежащих в этой папке.
      Она подумала о двух лицах Джейка Коранды. Как бы ей хотелось, чтобы у него было только одно лицо: открытое, ясное, при взгляде на которое становились бы понятны его мысли и чувства. Лицо добродушного ковбоя, не способного никому причинить боль.
      Не скоро Флер заставила себя вернуться к столу и вынуть рукопись. Наконец она села у окна, включила свет и принялась читать.
      Джейк в это время вел мяч мимо стены гаража к баскетбольной корзине; кожаные подошвы туфель заскользили, когда он сделал бросок; мяч не попал в корзину, а ударился о край. Мелькнула мысль, что надо бы вернуться и переобуться, но он отбросил ее. Он не мог смотреть, как Флер читает рукопись.
      Его старый, шестьдесят восьмого года, "шевроле-пикап" стоял в гараже. Он вспомнил, что в машине валялась забытая кем-то пачка "Уинстона". Джейк не курил с детства, но сейчас, сунув под мышку баскетбольный мяч, он вынул сигарету, обошел гараж и остановился у стены, отгораживавшей дом от склона холма. Джейк сел на землю, привалился спиной к грубым камням и пожалел, что у него нет с собой упаковки мексиканского пива. Как бы пригодились ему шесть маленьких баночек! Но он не собирался идти в дом за пивом, не в силах еще раз увидеть на ее лице выражение разочарования.
      Закрыв глаза, Джейк стал думать, как еще можно положить конец их отношениям. Боль нарастала слишком резко, и он попытался прислушаться к шуму воображаемой толпы. Представил себя в центре двора в "Филадельфии Спектрум" <Спортивный зал.>, в форме 76-й бригады с номером шесть на груди. Док... Док.... Док... Он попытался вызвать в голове нужные образы, но они расплывались. Тогда он встал, погасил сигарету и обошел гараж, направляясь с мячом к баскетбольной корзине. Джейк снова начал закидывать мяч, как будто он Джулиус Ирвинг, и делал это нарочито медленно, надеясь, что такой темп поможет ему взлететь и воспарить. Док....
      Но все напрасно, ничего не помогало. Вместо шума толпы в ушах звучали обрывки музыки.
      В доме отчетливо тикали часы; страницы рукописи, медленно планируя, падали на пол возле кресла, в котором сидела Флер.
      Заколки выпали из прически, волосы рассыпались; аккуратно вы, глаженные брюки помялись. Дочитав до конца, до последней страницы, она поняла, что снова плачет...
      "И теперь, когда я думаю о Вьетнаме, я все еще вспоминаю музыку, которая там всегда звучала. Отис... "Стоунз" <"Rolling Stones" - "Роллинг Стоунз" - известнейшая английская рок-группа, образовавшаяся в начале 60-х гг.>... Уилсон Пикетт. Но чаще всего на ум приходят "Криденс Клиервотер" <"Creedense Clearwater Revival" - "Криденс" - легендарная американская рок-группа, выпустившая несколько золотых пластинок. В числе "хитов" песня "Bad Moon Rising", которую упоминает Джейк Коранда в своей книге.> и их "Луна", поднимающаяся над этой проклятой землей. Они играли, когда меня грузили в самолет в Сайгоне, чтобы отправить домой.
      Тогда, набрав полные легкие воздуха, пропитанного муссонным дождем и наркотиками, я понял, что эта Луна проглотила меня с потрохами. Теперь, пятнадцать лет спустя, я чувствую то же самое".
      Глава 30
      Флер нашла Джейка Коранду у стены: Он сидел на голой земле в полной темноте, привалившись спиной к холодным камням и держа на коленях баскетбольный мяч; вокруг валялись окурки. Казалось, он прошел через пекло ада. Впрочем, разве это сравнение было так уж далеко от истины?
      Флер опустилась рядом с ним на колени, и когда он посмотрел на нее, его лицо снова походило на дом с закрытыми накрепко ставнями. Джейк боялся жалости Флер. Она почувствовала, как слезы выжигают ей глаза.
      - Ну ты и напугал меня, - сказала она, - своими разговорами про массовые убийства, про девочку в рубашке с желтыми утятами. Я представляла себе, как ты стираешь с лица земли деревни с невинными людьми. Я решила, что ты намеренно убил ее. Как ты меня напугал, Джейк Коранда. Я уже боялась, что нельзя верить своим собственным чувствам по отношению к тебе. Я думала, ты был участником отвратительных массовых убийств.
      - Так и есть. Вся эта проклятая война была не чем иным, как массовым убийством невинных людей.
      - Может быть, если прибегнуть к метафоре. Но я человек, мыслящий реально.
      - Тогда ты должна испытать облегчение от открывшейся правды, - с горечью сказал Джейк. - Ты ведь узнала, что Джон Уэйн закончил свою карьеру в психиатрической палате, напичканный торазином. Потому что он не сумел выдержать накала.
      Так вот в чем дело. Вот секрет, мучивший Джейка столько лет.
      Вот причина, по которой он воздвиг вокруг себя непреодолимые стены. Он боялся позволить миру обнаружить, что он сломался.
      Флер вытерла щеки рукавом блузки.
      - Но ты не Джон Уэйн, приятель. Ты был мальчиком из Кливленда, которому двадцать один год и у которого очень мало шансов в жизни. Но в то время ты успел слишком много повидать.
      - Я был в шоке, Цветик. Неужели ты не понимаешь? Я выл волком в потолок.
      - Правильно. Ты ведь не можешь писать тонкие пьесы, заглядывать прямо в человеческую душу и ждать, что тебя не будет раздирать от людских страданий, свидетелем которых ты являешься, - Но многие ребята видели то же, что и я. И они не испытали такого потрясения.
      - Ты не "многие ребята".
      Флер потянулась к нему, но он встал и отвернулся.
      - Я, кажется, сумел разбудить в тебе материнские инстинкты.
      Я прав? - с горечью спросил Джейк. - Тебе стало жаль меня.
      Поверь, я не хотел.
      Флер встала, но на этот раз не совершила ошибки и не прикоснулась к нему. Сейчас она этого и не хотела.
      - Почему ты злишься на меня? Давая мне читать книгу, неужели ты не ожидал, что я как-то отреагирую на нее? Это ведь не твои дурацкие фильмы про Калибра. Нет, Джейк. Должна тебе сказать, я ненавижу их. Мне противно смотреть, как ты стреляешь в людей и бьешь их по голове. Мне больше нравится, когда ты лежишь, свернувшись на узкой койке в госпитале, и внутри тебя все вопит, потому что лучшему другу оторвало ноги в минной ловушке. Твоя боль заставляет меня плакать, Джейк, страдать вместе с тобой. Если тебя это не устраивает, тогда зачем ты дал мне прочитать?
      - Ты ничего не поняла! - заорал он и ушел.
      Флер завернула за угол дома и подошла к бассейну. Сняв туфли, одежду, она стояла, дрожа от холода, в лифчике и трусиках и смотрела на огни, расплывавшиеся и качавшиеся под водой. Она нырнула, едва не задохнувшись от холода, и поплыла в глубокий конец бассейна. Там она перевернулась на спину и стала просто лежать.
      Она не злилась на Джейка за то, что он снова закрылся от нее, ушел в себя. Да и как можно было злиться после всего прочитанного?
      Флер чувствовала невероятную жалость к тому мальчику, каким был Джейк. Мальчику, росшему без ласки матери, слишком уставшей и сердитой на несправедливость жизни, чтобы найти в себе силы дать что-то собственному ребенку. Он искал отца в мужчинах из соседних баров; иногда находил, иногда нет. Колледж ничего не дал его утонченному уму. Там Джейк научился только кидать мяч в корзину.
      Плавая в холодном бассейне, Флер размышляла о его женитьбе на Лиз. Еще долго после того, как все кончилось, он любил эту женщину. Флер вздохнула: до чего похоже на Джейка. В отличие от нее он с трудом позволял себе любить кого-то, но если позволял, ему трудно было освободиться потом от своего чувства. Ошеломленный болью от предательства любимой женщины, он записался добровольцем, пытаясь отвлечься от болезненного чувства с помощью войны, смерти, наркотиков.
      Джейку было все равно, останется он жив или нет. Флер испугало его безрассудство и отсутствие чувства самосохранения. А потом, поняв, что он не может от себя убежать, он сломался. Несмотря на долгие месяцы, проведенные в госпитале, он так и не оправился.
      Лежа в воде, глядя на ночное небо. Флер вдруг поняла причину.
      - Вода слишком холодная. Тебе лучше выйти. - Джейк стоял у края бассейна с оранжевым полотенцем в одной руке и с бутылкой пива в другой. Он не казался особенно дружелюбным, но и не был настроен враждебно.
      - Я еще не готова.
      Джейк пожал плечами, пошел к стулу и сел.
      - Почему ты говорил, Джейк, что перестал писать из-за меня?
      - Потому что я писал без всяких усилий до того, как тебя встретил, хрипло сказал он. - До твоего появления все шло превосходно.
      - Может, у тебя есть какие-то объяснения всему этому?
      - Есть.
      - Расскажешь?
      - Не хочу.
      Флер горько рассмеялась.
      - Тогда я тебе скажу, почему ты не мог писать. Я штурмовала крепость. Ломала стены. Ты построил их очень толстыми, но забавная девятнадцатилетняя девочка, пожиравшая тебя глазами, разбирала эти стены быстрее, чем ты успевал возводить их снова. Ты не знал, что предпринять, ты боялся до смерти, что, как только по стенам будет сделан первый выстрел, тебе уже не восстановить их.
      - Смешно. Ты все осложняешь. Я не мог писать после твоего ухода из-за чувства собственной вины. Вот и все. Ты заставила меня испытать чувство вины.
      - Нет. - Флер резко опустила ноги и пошевелила ими в воде. Горло больно перехватило. - Ты не чувствовал никакой вины.
      Ты не мог испытывать ее, потому что для этого не было причин. Ты занялся со мной любовью, потому что хотел меня. Потому что даже немножко любил. - Флер боролась со слезами, не позволяя им вылиться. - Да, Джейк, я не придумала это.
      - Ничего ты не знаешь про мои чувства.
      Флер поплыла к мелкому концу бассейна и встала; ее трясло.
      Мокрый лифчик холодил грудь, вьюнок на цепочке прилип к коже; она вдруг увидела все так ясно, что сама удивилась - почему она не могла понять раньше?
      - В "Затмении", Джейк, ты слишком раскрылся, а тут появилась я, и все твои предупреждающие сигналы отключились. Ты перестал писать, потому что не хотел открываться еще больше. Ты не хотел позволить людям узнать, что крепкий парень на экране, которого ты играешь, на самом деле совсем не ты.
      - Ты говоришь как чертова сучка. Ты это знаешь?
      Зубы Флер стучали от холода, и фразы получались отрывистыми.
      - Иногда ты подшучиваешь над своим экранным образом. Ты будто подмигиваешь. Мол, мы знаем, что это всего лишь игра, ребята. Но я еще тот мужчина. На самом деле.