Глава 8

Близилось Рождество. Яркое солнце Гаскони потускнело, па французском побережье хозяйничали дожди и ветры, однако зима в Бордо, даже в самые холодные дни, оказалась намного мягче, чем в Англии.

В преддверии маскарадов, балов и турниров, намеченных на рождественские праздники, ко двору принца Уэльского съехалось столько знатных господ, что дворец архиепископа не вместил всех. Многим пришлось поселиться в городе.

Поход в Кастилию откладывался. В отряд уже вступило немало гасконцев и вольных рыцарей, слонявшихся по просторам Франции в поисках удачи, но принц медлил, ожидая прибытия из Англии своего брата, герцога Ланкастера. К тому же он не хотел оставлять беременную жену, которая дохаживала последние недели. Однако с каждым днем отсрочки предприятие становилось все более рискованным. Путь в Испанию лежал через Пиренеи, и с наступлением зимы перевалы могло занести снегом.

Дул холодный ветер, когда Элинор вышла из собора после мессы, кутаясь в теплый плащ. Она была одна. Принцесса, сильно отяжелевшая в последнее время, предпочла остаться в постели.

По уверениям врачей, ребенок должен был родиться со дня на день. И хотя Элинор искренне желала своей госпоже разрешиться от бремени, появление на свет царственного младенца приближало роковой поворот в ее собственной судьбе. Сэр Джеральд поклялся, что после того, как принцесса родит, Элинор выйдет замуж за лорда Генри.

А это значит, что ей придется навеки расстаться с Джорданом. Ах, если бы он был богат! Элинор не сомневалась, что, будь Джордан в состоянии заплатить выкуп за Гая и одолжить ее отцу деньги на восстановление Мелтона, сэр Джеральд не стал бы возражать против замены жениха. Но это невозможно. Весь свой выигрыш на турнире Джордан потратил на оружие и припасы для своих людей. Воистину королю Педро придется раскошелиться, чтобы обеспечить его средствами, которые позволили бы просить ее руки.

В просторной приемной толпились придворные. Элинор заволновалась, высматривая среди них высокую фигуру Джордана. Увы, его не было.

На прошлой неделе, когда Джордан наконец-то появился при дворе, Элинор с удивлением узнала, что он путешествовал по Франции, участвуя в турнирах. Как следовало из шумных откровений его приятелей, Джордан выиграл состязания в Арле и, дюжине других мест, где предлагались солидные призы, а остальное время провел в лагере принца, готовясь к предстоящей кампании. Они с Элинор едва успели обменяться несколькими словами. Ах, как нежно он обещал, что они проведут вместе рождественские праздники! И как хорошо, что она не позволила себе усомниться в его верности.

— Это ты, Элинор? — окликнула ее принцесса Иоанна из-за опущенного полога кровати.

— Да, ваше высочество. Открыть ставни?

— Да, и узнай, где Поли. Я не видела несносное создание целый день.

— Да вот она, внизу, с маленьким принцем! — воскликнула Элинор, подойдя к окну. Во дворе крошечный Эдуард Ангулемскии под присмотром няни играл в мяч с комнатной собачкой принцессы.

Глядя на крутые крыши домов, Элинор задумалась о почти осязаемой неприязни, которую ощутила сегодня в приемной. Придворные дамы проводили время за болтовней и вышиванием в ожидании вызова к принцессе. Тот факт, что за короткое время, проведенное при дворе, Элинор стала любимицей Иоанны, вызывал у многих жгучую зависть.

Прогнав неприятные мысли, Элинор повернулась к принцессе.

— Да вы не прикоснулись к еде, — с укором произнесла она, взяла со столика поднос и поднесла его к кровати. — Откуда же у вас возьмутся силы?

Иоанна улыбнулась и присела на постели, опираясь на подложенные под спину подушки.

— Я ждала, пока ты скажешь мне, как это вкусно и полезно, — повторила она слова, которые обычно произносила Элинор, желая возбудить у нее аппетит.

Они обменялись улыбками, пока девушка взбивала подушки и расправляла одеяло.

— Ну вот, а теперь ешьте без разговоров.

— Видимо, придется.

Пока принцесса без особого желания жевала, Элинор навела порядок на туалетном столике.

— Скоро ты покинешь меня, Элинор. И это меня очень печалит.

— Меня тоже, ваше высочество, — отозвалась девушка дрогнувшим голосом.

— Как бы я хотела, чтобы ты поехала с нами в Ангулем! Там у нас великолепный дворец, куда лучше, чем здесь. Но Эдуарду нужен порт, поэтому мы вынуждены оставаться в Бордо. И потом, я не сдержала обещания найти тебе поклонника. Впрочем, ты не очень-то поощряла меня. Столько мужчин восхваляют твою красоту, а ты и ухом не ведешь. Неужели даже Бернар дю Лесси не заслужил твою благосклонность?

— О нет, ваше высочество, хотя я и благодарна вам за заботу, — ответила Элинор, присев на краешек кровати.

Бернар дю Лесси был красивым молодым гасконцем, недавно появившимся при дворе. Его ухаживание льстило Элинор, но вместе с тем и смущало ее.

— Ты так и осталась монастырской мышкой. Какое расточительство! Красота и молодость так быстро проходят! Неужели ни один мужчина не тронул твоего сердца? Твоя добродетель не убудет от легкого флирта, глупышка.

— Я понимаю, ваше высочество.

Элинор встала и принялась собирать разбросанную одежду, так и не решившись рассказать о Джордане.

— Приказываю тебе веселиться на это Рождество, — заявила Иоанна, откусив кусочек намазанного медом хлеба. — Кстати, мой Эдуард приготовил тебе рождественский сюрприз. Какой — не скажу.

— Сюрприз! Не представляю, что это может быть.

— Увидишь. И вот что, Элинор. Ты наденешь лиловое бархатное сюрко поверх платья из серебристой парчи. И мое ожерелье из аметистов и жемчуга. Не спорь, пожалуйста, — заявила принцесса. — Хорошо, что у нас одинаковый размер ноги, — у меня есть атласные туфли подходящего оттенка. А в волосы мы вплетем жемчужные украшения, которые я еще ни разу не надевала… О, ты будешь великолепна! Мой Эдуард не поверил своим глазам, когда увидел тебя в прошлый раз. А уж он-то знает толк в женской красоте. — Принцесса горделиво пригладила свои рыжие волосы.

— Принц Уэльский чрезвычайно добр, — прошептала Элинор, вспоминая лестные слова, которые услышала от прославленного воина. То, что он счел нужным обратить на нее внимание, само по себе являлось величайшим комплиментом, ибо принц был скуп на похвалы. Рослый, красивый и белокурый, как и его отец, Эдуард в отличие от супруги никогда не забывал о своем высоком положении. Тем не менее принцесса обращалась с мужем как с ребенком, заставляя его улыбаться в самые неподходящие моменты.

— Сэр Джордан де Вер просто обязан заметить тебя в этом платье.

Элинор потрясенно ахнула, и в комнате на секунду повисло молчание.

— Сэр Джордан… — вымолвила она слабым голосом, не зная, что сказать.

— Ах, Элинор, глупышка, я видела, какие взгляды ты бросаешь па него. И тебе нечего стыдиться — половина моих дам вздыхает по нему. Не бойся признаться в своих чувствах. Клянусь, я сделаю все, чтобы он обратил на тебя внимание… И не пытайся остановить меня, Элинор, вопрос решен. Я преподнесу тебе на Рождество сэра Джордана на серебряном блюде… ну, если не в устричном соусе, — она хихикнула, — то в шелках и бархате.

Захлопав от восторга в ладоши, принцесса с удивительным для своего состояния проворством вскочила с постели.

— Скорее, Элинор, принеси мне платье, и посмотрим, что можно сделать. Идем, у нас не так уж много времени.

Зная по опыту, что не стоит и пытаться переубедить принцессу, если она что-то задумала, Элинор недоверчиво улыбнулась. Чтобы Джордана назначили ее официальным поклонником — о таком она и мечтать не смела.

Приемный зал дворца вибрировал от гула голосов, смеха и музыки. Некогда это просторное помещение с высоким потолком и фресками на стенах, должно быть, поражало своим великолепием, но теперь старинные росписи скрывались под вековым слоем копоти. С потемневших стропил свисали яркие знамена, трепетавшие на ветру, который врывался в расположенные высоко над полом окна. В честь Рождества подпиравшие кровлю колонны были увиты зелеными гирляндами, а оштукатуренные стены украшены связками душистых ветвей. Лавр, ель и сосна, перевитые разноцветными лентами и увешанные серебряными колокольчиками, придавали старомодному залу ни с чем не сравнимое очарование.

Накрытые столы все еще ломились от яств, хотя большинство гостей уже отужинали, переключившись на танцы и другие развлечения. На скатертях из белого дамаста темнели лужицы пролитого вина; свора гончих грызлась из-за костей и объедков, кучами валявшихся на полу. Чересчур ретивых псов успокаивали пинками.

Разряженные придворные танцевали, флиртовали и веселились. Чадящие факелы освещали усыпанные драгоценностями костюмы и потные от выпитого вина и духоты лица.

Стоя в стороне, Элинор старалась не упустить ни единой детали этого необыкновенного зрелища. Рождество в Райзвуде, так восхитившее ее в свое время, не шло ни в какое сравнение с пышными торжествами при дворе принца Уэльского. Труппа фигляров в красно-желтых, увешанных бубенчиками костюмах развлекала гостей акробатическими номерами. Их грубоватые шутки заставляли зрителей покатываться со смеху. Закончив выступление, они, кувыркаясь, выкатились из зала. Заиграла музыка, и сотни подвыпивших пар закружились в пестром хороводе.

Элинор никогда не видела такого множества важных персон. Здесь был Педро Кастильский со своими дочерьми. Хайме, свергнутый король Майорки, также явился в Бордо в надежде на помощь принца Уэльского. Но самыми значительными фигурами были, разумеется, сам Эдуард и его красавица жена, одетая в роскошный наряд из янтарного бархата, отороченного горностаем. Глядя на свободного покроя платье, никто бы не догадался, что принцесса на сносях. Женщины на этой стадии беременности обычно лежат в постели, но Иоанна, обожавшая праздники, заявила, что, если ей суждено умереть при родах, она хотела бы провести последние дни в радости и веселье.

Поймав взгляд принцессы, Элинор улыбнулась. Порой она испытывала жалость к своей госпоже. Люди все еще сплетничали по поводу ее первенца, и следовало благодарить судьбу, что младенец умер. Он был неполноценным. Иоанна никогда не упоминала о нем, но придворные дамы не отличались особой сдержанностью. Королева Филиппа, наслушавшись историй о том, что подобные несчастья сопутствуют поздним родам, готова была проклясть сына за выбор жены. Однако их второй ребенок, Эдуард Ангулемский, родился крепким и здоровым, и отец его обожал. Тем не менее Элинор подозревала, что в глубине души принцесса Иоанна боится снова произвести на свет неполноценного младенца.

Танец закончился, и гости разбрелись по залу, утоляя жажду вином. Гасконские аристократы смешались с английскими авантюристами, явившимися на Рождество ко двору принца Уэльского, где вино лилось рекой, а развлечения не кончались.

У Элинор никогда в жизни не было такого роскошного платья. Лиловый бархат сюрко оттенял ее золотистые волосы, серебристая парча платья переливалась в свете факелов. С аметистовым ожерельем и жемчужными украшениями в волосах Элинор чувствовала себя принцессой.

Все головы поворачивались к ней, провожая восхищенными взглядами. Мужчины наперебой приглашали ее танцевать, осыпая знаками внимания в надежде заслужить благосклонность юной красавицы. Но радость Элинор была омрачена: Джордан не пришел.

Принцесса поманила ее к себе. Поспешив на зов, девушка наткнулась на неприязненные взгляды двух фрейлин, прислуживавших Иоанне в этот вечер. Принцесса нетерпеливым жестом отослала их прочь.

— Что за постная мина, когда мужчины так и вьются вокруг тебя? — упрекнула она Элинор. Иоанна, видимо, выпила лишнего, и язык у нее слегка заплетался. — Но кажется, я догадываюсь, в чем причина. — Она хихикнула. — Он не пришел, и ты решила, что я не сдержала своего обещания.

— О нет, ваше высочество. Я и не думала об этом, — возразила было Элинор, но принцесса только улыбнулась.

Откинувшись в кресле, она прижала ладонь ко лбу.

— Здесь так душно, Элинор. Не могла бы ты принести мне мое укрепляющее? Я велела приготовить его и оставить па комоде там, за шпалерой. А вот и мой Эдуард.

Проследив за обеспокоенным взглядом принцессы, Элинор увидела вошедшего в зал принца Уэльского. Отделанная горностаем алая мантия развевалась вокруг его сильных ног. Лицо принца заливала восковая бледность, на лбу выступили капельки пота. Эдуард не отличался крепким здоровьем. Из последнего похода он вернулся с хроническим заболеванием, которое периодически обострялось. Его постоянно мучили боли в желудке. Врачи пичкали его лекарствами, но без всякого результата. Глядя на героя Пуатье, ссутулившегося и бледного, Элинор вдруг поняла, что величайший воин Англии миновал свой зенит и едва ли выдержит трудности предстоящей кампании.

Огорченная, она двинулась через толпу, но ее остановил Родриго Диас, испанский посланник. Он прибыл накануне в свите короля Кастилии.

— Леди Элинор, как приятно снова встретиться с вами. Вы похожи на прекрасное видение.

— Вы очень любезны, дон Родриго. Я так и не поблагодарила вас за ваше чудодейственное лекарство. Моя головная боль исчезла как по волшебству.

— В таком случае я пришлю вам немного этого снадобья. Вы доставите мне удовольствие, приняв мой скромный дар, — улыбнулся испанец, целуя ее руку.

Когда он поднял голову, Элинор увидела, что в его глазах зажегся огонь страсти, и даже с ее небольшим опытом нетрудно было понять, что посланник короля Педро безумно в нее влюблен.

— Как это мило с вашей стороны, дон Родриго!

— Всегда к вашим услугам, леди Элинор. Вам достаточно сказать лишь слово, — промолвил он, неохотно отпуская ее руку. — Где бы я ни был, я приду к вам на помощь.

— О, вы так галантны, — оглядевшись, пробормотала Элинор. — К сожалению, мне надо спешить.

— Ах, мой пыл вас смущает… Мне следовало проявить сдержанность, — виновато произнес он, сверкнув белозубой улыбкой. — Прошу меня извинить.

— Вы прощены, дон Родриго. Невозможно не оценить подобную преданность, — любезно промолвила Элинор, овладев собой.

Присев в реверансе, девушка поспешила дальше, чувствуя на себе пылающий взгляд испанца. Страстное обожание дона Родриго ей льстило и в то же время внушало тревогу.

В узком коридорчике было темно и холодно. Элинор быстро нашла резной комод, но не обнаружила на нем знакомой корзинки с лекарствами. Черт бы побрал этих слуг, вечно забывают о своих обязанностях! Теперь придется идти в покои принцессы за ее любимым укрепляющим.

Выложенный каменной плиткой коридор освещался смоляными факелами. Из темных закоулков доносились страстный шепот и кокетливое хихиканье. Элинор улыбнулась, представив себе, что сказала бы аббатиса Сесили по поводу легкомысленных нравов, царивших при дворе принцессы Уэльской.

— Постой, красавица. Ты ведь не откажешь мне в поцелуе? — раздался из темноты мужской голос.

Сильные руки схватили ее и втащили в темную нишу. Элинор отчаянно вырывалась, но когда мужчина прижался к ее губам, она ощутила такой восторг, что подогнулись колени.

— Джордан! О, Джордан, любимый! Я думала, меня сейчас изнасилуют.

Он усмехнулся, обдав дыханием ее щеку.

— Для этого нам понадобится более уединенное местечко, любовь моя. Что ты здесь делаешь?

— Принцесса послала меня за своими лекарствами. Но их не оказалось на месте.

— Уж не это ли ты ищешь?

Элинор изумленно ахнула, когда он сунул ей в руки корзинку.

— Ты взял ее! Но откуда ты знал, что меня пошлют за ней? И как ты догадался, что это корзинка принцессы?

— Ты недооцениваешь Иоанну, дорогая.

— Хочешь сказать, что вы договорились заранее… и ты намеренно…

Джордан рассмеялся:

— Жизнь не так проста, как тебе кажется. Принцесса обожает шутки. Ладно, пойдем отнесем ей лекарства.

Не исключено, что они ей действительно нужны.

Он крепко прижал ее к себе и поцеловал.

— О, Джордан, я думала, ты не придешь.

— Мне пришлось проторчать здесь весь вечер. Так пожелала принцесса. Я чертовски проголодался и продрог. Быть королевским фаворитом — не такая уж завидная участь.

Элинор выбралась из ниши и двинулась вперед, ощущая на своем плече руку Джордана. Им пришлось перешагнуть через несколько тел, прежде чем они добрались до коридорчика за шпалерой.

— Иди первая, — сказал Джордан. — Я появлюсь через минуту. Возможно, нам удастся перехитрить принцессу и сыграть собственную партию.

Прижимая к себе корзинку, Элинор протиснулась сквозь толпу и поднялась на помост. При виде девушки принцесса Иоанна быстро огляделась в поисках Джордана, и в ее карих глазах отразилось удивление.

— Тебя так долго не было, Элинор, — вымолвила она с озадаченным видом.

— Да, ваше высочество. Ко мне пристал один из гостей. Я чудом от него ускользнула.

Глаза принцессы округлились еще больше.

— Пристал, говоришь? Ничего не понимаю. В коридорчике за шпалерой?

— Нет, ваше высочество. Ваших лекарств там не оказалось, а когда я направилась в ваши покои… Ах, лучше не вспоминать об этом.

Принцесса участливо сжала руку Элинор:

— О, дорогая, мне так жаль. Я думала… Но что же могло случиться? — Принцесса искренне расстроилась.

Элинор с трудом сдерживала смех и пожалела, что приходится лгать.

— В чем дело?

Сердце Элинор екнуло, когда она услышала голос Эдуарда. Скорей бы появился Джордан! Едва ли принц Уэльский сочтет ситуацию забавной.

— К бедной Элинор пристал какой-то пьянчужка. К счастью, все обошлось… ведь так?

Элинор энергично закивала головой и присела в реверансе перед принцем, остановившимся у кресла жены. В руках он держал чашу с беловатым напитком — еще одним бесполезным лекарством, которым его потчевали лекари.

— Рождество, леди Элинор. Мужчины теряют головы, — ворчливо заметил он, сделав глоток. — Хорошо, что никто не пострадал.

— Да, ваше высочество.

— Эдуард, расскажи ей… о сюрпризе, — обратилась к мужу принцесса Иоанна.

В этот момент гости зашумели — в зале появился мужчина в пышном наряде из атласа и серебряной парчи, встреченный восторженными взглядами. Элинор не сразу узнала в нем Джордана. Все головы повернулись к любимцу двора, пока он, провожаемый дружескими приветствиями, направлялся к королевскому помосту.

Принцесса перевела растерянный взгляд с Элинор на Джордана, пытаясь сообразить, почему ее план сорвался.

— Ваше высочество. — Джордан преклонил колено перед принцем Уэльским.

Эдуард наградил его одной из своих редких улыбок.

— Добро пожаловать, де Вер. Ты что-то задержался. Как поживают мои доблестные воины? Мне не терпится присоединиться к ним.

— Рвутся в бой, ваше высочество. Герцог прибудет со дня на день. Вы не получали от него известий?

— Нет, насколько мне известно, он все еще в море. Погода в заливе неустойчивая, но Джон — опытный моряк.

— Рада вас видеть, сэр Джордан, — сказала принцесса, протягивая ему руку. — Ваше появление украсило наш праздник. Посмотрите, как сияют дамы… и одна из них в особенности, — добавила она вполголоса, подтолкнув Элинор вперед. — Только представьте, моя бедная фрейлина подверглась нападению в темном коридоре. Она буквально потрясена. Не могли бы вы составить ей компанию до конца вечера, сэр Джордан, дабы уберечь от возможных опасностей?

— Ты просишь слишком многого, жена, — вмешался принц Эдуард.

— Я никогда не получал более приятного приказа, — галантно отозвался Джордан, устремив взгляд на Элинор.

На ее лице сияла радостная улыбка. Джордану до боли хотелось коснуться очаровательных ямочек, проступивших на гладких, как шелк, щеках Элинор. Говоря по правде, ему хотелось гораздо большего. Он жаждал обнять Элинор, слиться с ней в любовном экстазе. Наступит день, когда он сможет делать это не таясь. Джордан надеялся, что этот день недалек. Педро обещал щедро наградить своих сподвижников. Но можно ли верить его обещаниям? Впрочем, если судить по стоимости драгоценных камней, которые король Кастилии продал в Бордо, слухи о его богатстве ничуть не преувеличены.

Он повернулся к принцессе:

— Так это и есть та прекрасная дама, о которой вы говорили, ваше высочество? Нет слов, она и в самом деле восхитительна. Но должен признаться, мы уже встречались.

Принц Уэльский отошел к другим гостям, и атмосфера сразу разрядилась.

— Встречались? При дворе?

— Нет, ваше высочество. Я спас эту даму от шайки разбойников в Англии несколько месяцев назад, а затем мы встретились на корабле, когда переправлялись через Канал. Но я рад случаю завязать более тесное знакомство.

Иоанна рассмеялась:

— Ах, мошенник! Отправляйтесь-ка танцевать. И не смейте покидать Элинор, пока она сама того не пожелает. Это королевский приказ, сэр Джордан. Если вы ослушаетесь, я велю бросить вас в темницу, — лукаво пригрозила принцесса. — А теперь идите и развлекайтесь. Ты мне не понадобишься до утра, — добавила она вполголоса, сжав руку девушки.

Все взоры обратились на Элинор и Джордана. Танцоры расступились, музыканты перестали играть, ощутив важность момента. Когда все снова заняли свои позиции, Джордан сделал музыкантам знак. Зазвучала музыка, смех и голоса наполнили зал. Элинор блаженствовала в объятиях Джордана. Он вел ее в быстром танце, пригибаясь под арками из сцепленных рук. Затем все образовали гигантский хоровод и понеслись по кругу. Подгулявшие гости, не выдерживая темпа, спотыкались, цепляясь за подолы женских юбок и длинные носы мужских башмаков.

Когда бешеная пляска закончилась, часть танцоров рухнула прямо там, где остановилась. Некоторые гости уже храпели на скамьях, другие валялись на тростниковых подстилках вперемежку со спящими псами. В темных уголках парочки, не стесняясь, занимались любовью; пьяные кавалеры преследовали жеманных девиц, хватая их за юбки и рукава.

Джордан подвел Элинор к праздничному столу и наполнил поднос едой. Не сводя с него глаз, она не замечала, что ест, завороженная чувственными прикосновениями его пальцев, вкладывавших ей в рот лакомые кусочки.

Среди гостей уже распространилось известие, что принцесса Иоанна велела сэру Джордану де Веру составить компанию ее новой фрейлине. Некоторых это сообщение позабавило, другие были в ярости, особенно дамы, имевшие виды на красивого рыцаря.