Изабель прекрасно понимала, что все это – лишь игра воображения, но серебристый луч как будто стал ярче в ответ на ее слова. Смеясь от удовольствия, она раскинула руки и ногой взболтала воду, подняв фонтан сверкающих капель.
Вивиан нервничала, не в силах отойти от своего оракула. Она сознавала, что слишком торопится, что ее магии нужно время, чтобы найти кого-нибудь, но успокоиться не могла. И потому, пока наяды суетились вокруг, богиня уселась перед хрустальной чашей, наполненной сотнями жемчужин, и принялась волноваться.
Когда одна жемчужина засветилась, богиня кинулась к ней, выхватила из груды и всмотрелась в молочную глубину. Картинка прояснилась, и Вивиан увидела старуху – та сидела на берегу большого озера и выплевывала в воду что-то вроде подсолнечной шелухи.
– Моложе! – с отвращением произнесла Вивиан, сжимая нить и отрывая ее от старой карги.
Бросив жемчужину обратно, богиня начала расхаживать взад-вперед.
Следующая жемчужина, вспыхнув светом, показала Вивиан дитя, играющее на берегу океана. Богиня чуть не закричала от разочарования.
– Не настолько молодую! – сердито бросила она оракулу.
Два следующих видения тоже оказались совершенно неподходящими. Не то чтобы женщины были слишком старыми или слишком молодыми, просто они были чересчур обыкновенными. Теряя остатки и без того не очень большого терпения, богиня выдернула длинный золотистый волосок из пышного облака, окутывавшего ее тело. Держа волосок над чашей с жемчужинами, она стала медленно вращать его.
Богиня отпустила волосок и, когда он не спеша опустился к груде жемчуга, завершила заклинание:
Волосок богини взорвался сиянием, серебряные искры превратились в текучий свет, он впитался в жемчужины. Магические нити, наполнившись новой силой, потянулись из владений богини на морские побережья и к озерам, вдоль рек и ручьев – они обшаривали время и миры, пока одна тоненькая нить не достигла дальнего места, именуемого Оклахомой. В мире современных смертных, в луче утреннего света радостно смеялась женщина, возвращаясь к жизни.
Вивиан схватила светящуюся жемчужину. Задержав дыхание, богиня вгляделась и увидела полнотелую блондинку, весьма странно одетую; женщина танцевала в каскаде брызг посреди ручья. Сердце богини забилось быстрее от волнения.
– Покажи мне ее лицо! – приказала она.
Оракул выделил лицо женщины. Что ж, она определенно была привлекательной. Вивиан прищурилась, всматриваясь. Не молоденькая, но и не слишком стара, по крайней мере выглядит не старой. То есть обладает преимуществами возраста и опыта. Женщина снова засмеялась, и Вивиан вдруг заметила, что и сама улыбается. Смех незнакомки был весьма мелодичен, и женщина сразу из привлекательной превратилась в неотразимую.
– Да, – пробормотала Вивиан. – Уверена, она отлично справится с делом.
Богиня вскинула руки, потоки силы закружились вокруг нее.
Великая богиня источников, известная как Ковентина или возлюбленная Мерлина Вивиан, метнула сверкающий шар божественной силы в свой оракул… сквозь него… в другое время, в другое место, навеки меняя судьбу Изабель Кантелли.
Глава третья
– Лучше бы тебе проснуться, Изабель.
– Еще часок, – пробормотала та.
– Я понимаю, тебе нужен отдых. Ты совершила долгое путешествие, – сказала Вивиан, встряхивая женщину. – В тебе – вся моя надежда! Мы должны немедленно приступить к делу. Мне нужен мой Мерлин!
Когда новая надежда богини в ответ застонала, перевернулась на другой бок и сказала: «Кофе!», Вивиан возмутилась.
– Немедленно просыпайся… красотка! С кем-нибудь другим можешь лениться и чего-то требовать, но не со мной! Двойной шоколадный капучино, так?
Надежда богини тут же села, отводя от лица густые золотистые волосы.
– Ох да, пожалуйста… А где это я? Вы меня спасли? Как я вам благодарна! Мне так много надо еще…
– Если бы, наверное, может быть, да, прекрасно понимаю. – Вивиан щелкнула пальцами, и из облачка тумана возникла большая серебряная кружка с кофе. – Выпей-ка для начала. А потом поговорим. Нам нужно многое обсудить.
Изабель вытаращила глаза, но взяла кружку из ее руки и сделала глоток.
– У меня нет слов для благодарности, – сказала она, потом заглянула в кружку. – В жизни не пила такого замечательного кофе. Как вы его…
– Я быстро научилась его варить, когда посетила твое время.
– Мое время?
– Я же сказала, нам нужно многое обсудить.
Изабель поняла, что она либо в раю – потому что нигде больше не могло быть такого кофе, – либо в аду, потому что стоявшая перед ней женщина выглядела настолько прекрасной, что просто обязана была оказаться переодетой дьяволицей.
Впрочем, она не слишком разбиралась в вопросах рая и ада, зато умела отличить чертовски хороший кофе, если ей доводилось его попробовать. И он быстро ее разбудил, что значило: он не лишен кофеина.
Изабель огляделась вокруг. Она сидела у какого-то озера, но это определенно не было Большим озером. Растения здесь были совсем другие. Странный туман, клубившийся над водой, слегка светился, чего Изабель никогда прежде не видывала. Не говоря уж о том, что она не заметила ни единого электрического столба или каких-то других признаков цивилизации.
А потом она обратила внимание на свою одежду. Это точно было совершенно не то, в чем она едва не погибла. Ее кто-то переодел в нефритово-зеленое платье с длинными просторными рукавами, спадающими до самых запястий. Вырез у платья оказался квадратным и настолько глубоким, что виднелась верхняя часть груди. Изабель уж точно не имела привычки выставлять ее напоказ. Вообще-то платье было невероятно красивым, в нем вполне можно было бы появиться на любой красной ковровой дорожке, вот только оно было чужим.
– Что вообще тут происходит? – спросила Изабель. – Где я нахожусь, как я сюда попала и кто ты такая, черт побери?
Женщина улыбнулась, снова щелкнула пальцами – и кружка заново наполнилась изумительно пахнущим кофе.
– Уверяю тебя, мы… ты не в аду.
– Тогда где я? Ты? Мы? И почему я тебя не сфотографировала? Ты самая красивая женщина, какую я только видела. А я видела абсолютно всяких женщин.
Изабель отпила глоток кофе, такого изумительного, налитого в серебряную… чашу?
– Что это за история?
– Я выбрала тебя, Изабель, для весьма важной миссии – выбрала за твою исключительность.
– Была бы польщена, если бы не чувствовала себя так хреново. И сбежала бы с воплем, если бы ты меня не околдовала чертовски отличным кофе.
– Может, ты еще и голодна? Богини судьбы сказали мне, что ты неравнодушна к мучным изделиям. Такие штуки, которые называются «багет».
Женщина собралась щелкнуть пальцами, но Изабель остановила ее.
– Безусловно, мне они очень нравятся, только, прежде чем ты опять устроишь этот фокус с добыванием чего-то из воздуха, могу я задать несколько вопросов?
– Ты заслужила ответы на все вопросы.
Изабель восприняла это как согласие.
– Это ты меня спасла?
– Да.
– Но как? Когда я свалилась в воду и не смогла выбраться из машины, я понимала, разумеется, что угодила в серьезную переделку. – Изабель подняла руку и повертела ею в воздухе, потом пошевелила пальцами ног, торчавшими из серебристых сандалий. – Но у меня все в порядке. Хотя мне наверняка должен был прийти конец. Однако у меня вдруг возникло такое чувство… ну, не знаю… как будто мне дали еще один шанс.
– Прийти конец? Ну, думаю, можно сказать, что так оно и было, только ты оказалась чем-то вроде… средства поиска, что ли. И – да, это действительно еще один шанс добиться исполнения кое-каких желаний.
– Ну, это кое-что проясняет. – Изабель снова оглядела пышную зелень, густой лес за каменистым пляжем. – Но мы уже не в Оклахоме, верно, Тото?
– Тото?
– О, прошу прощения. Сорвалось с языка. Но ты, похоже, знаешь и мое имя, и многое обо мне. А как тебя зовут, могу я спросить?
– Меня называют Ковентиной. Но ты можешь звать меня…
– Ковентина, как Хозяйка Озер? Ну, та мифологическая богиня воды?
Женщина просияла победоносной улыбкой.
– А, так значит, в твоем времени все-таки слышали обо мне! Мерлин уверял, что я превращусь в забытый миф!
Изабель села, ошеломленная. Она как будто по-новому увидела сияние, окружавшее даму, ее длинные золотистые волосы, синие глаза, которые, казалось, отражали чистоту озера за ее спиной…
– Ты ведь шутишь, да? Или ты меня чем-то одурманила? И где мои фотокамеры? Ты здорово потрудилась, пряча их, потому что я любую могу почуять за милю!
– Уверяю тебя, я действительно Ковентина. И ни одной из этих штук, фотокамер, здесь нет, насколько мне известно.
– Ладно, теперь я не отказалась бы и от багета. И нельзя ли добавить к нему…
– …темного шоколада. Разумеется.
Очередной щелчок пальцев – и перед Изабель возникло желаемое. Ну да, багет, и именно такой, какого ей хотелось, но кроме него еще и хороший кусок жареного окорока, и порция яичницы, и картошка с луком, перцем и беконом – именно так она готовила для себя. Все это слишком хорошо. Слишком идеально. Слишком безумно.
Впрочем, она была чересчур голодна для того, чтобы проявлять невежливость и отклонять угощение.
– Ну что ж, теперь я пойду, пожалуй? – сказала Изабель, облизав пальцы после еды.
Она поднялась на ноги. И тут вдруг женщина слегка взмахнула рукой – и сандалии Изабель как будто прилипли к земле. Она попыталась сбросить их, но они заодно приклеились каким-то суперклеем и к коже.
– Пожалуйста, выслушай меня, – попросила женщина, которой, если сказки не врали, на самом деле незачем было просить.
Изабель снова села.
– Надеюсь, ты понимаешь, что я немножко… огорошена?
– Да, понимаю.
– Ты выудила меня из Большого озера.
– Да.
– Зачем?
– Затем, что ты мне нужна. И я надеюсь, что одно из твоих… как это ты говорила? Одно из твоих «если бы» станет реальностью.
– Я жива. Но не могла же я попасть в какой-то другой мир?
– Ты и правда в другом мире. Но не в другом относительно твоего собственного, Изабель. Просто это не твое время.
– И где же я?
– Если учителя рассказывали тебе обо мне, то наверняка рассказали и о Камелоте?
Изабель опять вытаращила глаза.
– Похоже, ты не шутишь.
Ковентина рассмеялась, и ее смех прозвучал так нежно и музыкально, что даже озеро откликнулось на него. На поверхности воды тут и там появились пузырьки, словно кто-то в глубине не смог сдержать веселье.
– Я вообще-то люблю хорошую шутку. Но уверяю тебя, за этим лесом стоит замок Камелот.
– Ты хочешь сказать, там вроде как король Артур, и рыцарь Ланселот, и Гиневра, и Мер… ох! Он действительно твой Мерлин!
– Или был им, – сказала Ковентина, и цвет ее глаз изменился в одно мгновение; из ярко-синих они превратились в мрачно-серые. – Но он обладает даром предвидения, и он был чересчур угнетен страхом за будущее Артура.
Хозяйка Озер стиснула руку Изабель.
– Я должна вернуть его. Должна. Я боюсь, что вечность без него превратится в вечное страдание.
– Но почему именно я? – спросила Изабель, сдерживая подступавшие к глазам слезы.
Нет, конечно, она не была уж настолько слезливой, разве что изредка плакала… когда, например, сталкивалась с трагедией доброго и мужественного человека в Афганистане или видела рождение котенка…
Ковентина еще сильнее сжала руку Изабель, но, как ни странно, не причинила боли – зато между ними будто проскочила искра.
– Потому, что ты – именно та женщина, которую я искала. Я искала особу прекрасную, умную и, как ни жаль, близкую к смерти. И что было для меня особенно важно, так это то, что ты называешь «если бы». Мне нужна была женщина, которая в последний момент жизни пожалела бы о том, что так и не нашла свою настоящую любовь.
– А это заставляет предполагать, что я найду ее здесь. Ковен…
– Зови меня Вивиан. Так называет меня только Мерлин, но мне будет приятно, если и ты воспользуешься этим именем. Потому что я верю: ты – та, кто вернет его мне.
– Ладно. Но с чего ты взяла, что я найду здесь любовь, Вивиан? И как я верну тебе Мерлина?
– Точно не могу сказать. Но если не попытаться, то это будет значить: я не постаралась вернуть человека, которого люблю. А для меня это неприемлемо. Боюсь даже подумать о том, что произойдет, если мои горести начнут бурлить в воде, которая меня поддерживает и которой я повелеваю.
На поверхности озера появились волны. Совсем недавно оно было спокойным, безмятежным и синим, как глаза Вивиан. А теперь стало тревожным, серым, несчастным. И это напомнило Изабель о Большом озере, которое как будто внезапно разгневалось на нее, когда она вместе со своим автомобилем весьма неизящно плюхнулась в его взволнованные глубины.
Изабель снова посмотрела на стоявшую перед ней женщину, гадая, когда же кончится этот странный сон. Ну а пока он продолжается, почему бы не попробовать?..
– А где мои фотокамеры, вообще все снаряжение? – спросила она.
Вивиан покачала головой.
– Здесь нет ничего подобного. В этом времени. В этом месте.
– Хорошо, – кивнула Изабель.
На самом деле она огорчилась из-за того, что не удастся запечатлеть красоту окружавшего ее мира, красоту этой женщины… Изабель просто озолотилась бы, если бы отправила ее фотографию в журнал «Пипл»… и рассказала ошеломительную правду о Камелоте…
– Но в кого же, скажи на милость, я должна здесь влюбиться? Или кто, как ты надеешься, влюбится в меня? И что, если я, например, по ошибке увлекусь придворным шутом?
И снова воздух наполнился музыкальным смехом, и птицы на деревьях ответили богине.
– Шут Эстер? Думаю, у тебя не настолько дурной вкус.
Изабель усмехнулась.
– Тогда кто это, моя леди?
– Как кто? Ланселот, разумеется!
– Ты шутишь? Если я не ошибаюсь, эту красотку Гвен чуть не сожгли заживо из-за того, что она с ним спуталась! Я не для того едва не утонула, чтобы потом оказаться в огне!
– Но тебе это и не грозит. Ты – леди Изабель, явишься в Камелот в качестве графини из Дюмонта, чтобы обсудить раздел земель к обоюдной выгоде всех бриттов.
– Значит, я просто ввалюсь туда без приглашения?
Вивиан на мгновение заколебалась, а потом извлекла откуда-то – похоже, из кармана своего платья – сапфировое ожерелье. Это было нечто совершенно изумительное. В центре сияла капля в форме сердца, отлитая из стекла, внутри ее плескалась синяя жидкость. Выглядело украшение потрясающе и необычно, и за него могли бы дать неплохие денежки в Сотби.
– Ох, Вив… могу я тебя так называть?
Хозяйка Озер фыркнула.
– Нет, не можешь.
Изабель пожала плечами.
– Я просто подумала, что Вивиан – это уж очень длинно, но… ты права. Какое оно красивое! Что это такое?
Богиня надела ожерелье на шею Изабель, и синяя капля легла на ее едва прикрытую грудь.
– Эта вещица содержит в себе магию, Изабель. При виде ее те, кто усомнится в твоих целях и намерениях, сразу забудут о подозрениях. В этой капле – мои слезы, пролитые в тот момент, когда я поняла, что выбора нет и я должна позволить Мерлину покинуть меня. Капля обладает кое-какими возможностями, но я не скажу тебе, какими именно. Потому что за их использование придется заплатить. Обращайся с ожерельем мудро, и оно станет твоим союзником и помощником. Если же будешь глупо тратить его силу – цена будет высокой.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.