Океан гудел тяжким басом. Шквальный ветер мотал фонари на набережной, срывал с верхушек волн соленые брызги и швырял в лицо. Ежась и лязгая зубами, Кратов быстрым шагом двинулся в направлении озаренной множеством прожекторов площади Морского Змея, где всегда можно было найти пустой гравитр.
Всегда — но не сейчас… Стоянка была пуста. И вся площадь была необычно безлюдна, словно дочиста выметена ветром.
Если не считать крохотной фигурки в блестящей мерной накидке…
Кратов неспешно приблизился.
— Похоже, надеяться не на что, — сказал он значительным голосом. — Роллобусы не ходят до утра. Гравитры разлетелись по сухим и теплым уголкам.
Сиреневые глаза глядели на него из-под капюшона с выжидательным любопытством.
— Могу я вас проводить? — спросил он осторожно.
— Я живу в «Хилтон-Стар», — зазвучал хрустальный голос. Сказочно мелодичный, совершенно под стать этому, словно нарисованному китайской тушью лицу. — Это далеко.
— В этом городе нет ничего по-настоящему далекого. Я обитаю по соседству с вами, в пансионате «Бель Эпок». Мы можем говорить всю дорогу.
— О чем же? — К любопытству добавилась искорка потаенного смеха.
— О чем угодно. О том, что увидим в пути. Ведь вы нездешняя?
— И вы тоже.
— Я даже не удивляюсь вашей догадке. Никто и нигде не принимает меня за местного жителя.
Холодная мокрая ладошка доверчиво легла в его руку.
— Меня зовут Идменк, — сказала девушка. — А вас?
Интерлюдия. Земля
С высоты птичьего полета остров напоминал слегка обгрызенную по краям пиццу с пышной начинкой малоаппетитного зеленого цвета. Это и были пресловутые джунгли Индокитая. Кое-где желтыми пятачками проступали пастбища. Сама Ферма выглядела как землистый прямоугольник с сахарно— белыми кубиками домов.
— Что это за скопления светлячков? — спросил Кратов.
— «Живые души», — без намека на иронию пояснил Грегор. — Движущиеся и обладающие биополем объекты. И достаточно крупные. Насекомые и птицы выпадают. Здесь, — он ткнул пальцем в Ферму, — мы с вами. Это, я думаю, коровы. А в лесу — какие-нибудь обезьяны и грызуны. — Поразмыслив, он добавил: — Если соберется сразу много попугаев в одном месте, мы их тоже увидим.
— Одна большая девочка чем-то отличается на этой схеме от стаи маленьких попугаев?
— Почти ничем, — уныло сказал Грегор.
— Ладно, не кисни, — сказал Кратов. — Может быть, ничего еще не случилось. Может быть, Рисса гуляет по берег моря, любуется закатом с каким-нибудь мальчиком…
— Где вы видите «живую тушу» на берегу моря? — сварливо проворчал Грегор. — Все так называемые мальчики на месте. И так называемые девочки, кстати, тоже. Нет только Кандиды, Большого Виктора и Антона-пятого — они позавчера улетели на материк.
— Рисса тоже могла улететь на материк, — предположил Кратов.
— Конечно, могла. Только, наверное, при этом она оделась бы и взяла свои любимые побрякушки. И хотя бы один гравитр со стоянки. — Грегор помолчал. — И попрощалась бы.
— Но браслет-то у нее имеется? — вдруг осенило Кратова.
— Имеется, — упавшим голосом сказал Грегор. — Boн он. Лежал на ее столе. Рисса все время забывала его надеть. А может быть, он ей не нравился. Девчонки — такие привереды в пустяках…
— Грегор, я же просил, — печально промолвил учитель Тонг.
— Я помню, — сказал тот. Похоже, он готов был разреветься. — Все дети должны носить браслеты. Днем и по возможности ночью. Некоторые так и поступают, даже спят в браслетах. Например, я. Рисса — другое дело. Что же мне, бить ее?
— А что ж, — сказал Кратов.
— Ладно, я ее побью, — обещал Грегор и шмыгнул носом. — Пусть только она найдется.
— Ничего не может произойти плохого, — сказал Тонг. Казалось, он пытался убедить самого себя. — Это остров, где живут дети. Рисса непременно найдется. Она просто решила сыграть с нами не очень добрую шутку.
— Ну, это не значит, что мы должны пойти и лечь спать, — сказал Кратов.
— Сначала мы убедимся, что это шутка, — согласился Тонг. — Потом объясним ей, что так шутить нельзя. И лишь после всего этого пойдем спать.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.
