Макс и сам не знал, зачем продолжает настаивать.

С тех самых пор, как в его доме появилась Джилли, его посещали странные мысли, которые, как он думал, уже давно в нем умерли. Он чувствовал себя так, словно в нем стал оживать человек, которым он был прежде.

– Можете не сомневаться, мистера Блейка разбирает любопытство. Он захочет узнать, кто я такой и как вы со мной познакомились. Он, без сомнения, заинтересуется, как вы очутились в Лондоне, и не сможет не думать о вас, потому что сегодня вечером вы его здорово заинтриговали. И потом, завтра ваше фото появится в газетах… Нам надо поддерживать ваш имидж! Так куда бы вы хотели пойти завтра?

– Завтра? Вы хотите сказать, что снова намереваетесь…

Неужели он правда хочет провести с ней еще один вечер? Джилли почувствовала, как комната начинает кружиться, ноги внезапно ослабли, но Макс успел подхватить ее под руку.

– Ox! – воскликнула она и рассмеялась.

– Я думал, вы борец, Джилли, – сказал он, не выпуская ее из объятий. – Неужели вы позволите этим разряженным куклам завладеть человеком, который всем вам обязан?

– На здоровье!

– Вы так не думаете!

Тут он как раз ошибался. Может, она и выпила слишком много бренди, но не сомневалась в своих чувствах. А вдруг он ее опять поцелует… Стоило попробовать, даже если для этого придется заставить Ричи ревновать.

– Как я могу соперничать с девушками, на которых почти ничего не надето? – сказала она. – Я не создана для того, чтобы носить такие откровенные туалеты, не та фигура.

Макс бы мог поспорить с ней, но не стал.

– Знаете, Джилли, вовсе не то, что женщина демонстрирует, заставляет мужчину желать ее. Настоящий мужчина ценит тщательно упакованный подарок.

Джилли покраснела. Невинная спонтанность ее реакции заставила его снова вспомнить о словах Гарриет – ему, конечно, следовало бы немедленно посадить ее в поезд и отправить в Ньюкасл.

– Я вам обещаю, Джилли, что бы ни случилось, вы не проиграете.

– Правда?

– Правда, – ответил он и торжественно нарисовал пальцем крест у нее на груди.

Это было ошибкой, потому что ее тело под тонкой тканью сразу же отозвалось на его прикосновение и его самого тотчас же пронзили огненные стрелы пробудившейся чувственности. Когда он снова пришел в себя, то понял, что она вопросительно смотрит на него.

– Что? – пробормотал он.

– Я говорю, как же мы этого добьемся? Мы. Взволнованный, он подумал, что уже очень давно не включал свое «я» в состав этой восхитительной комбинации…

– Это несложно. Мы станем посещать вечеринки, бывать в модных ресторанах, танцевать на дискотеках. Вас заметят, и ваши фотографии будут украшать газеты.

– Заметят? Кто заметит?

– Все, и Ричи Блейк в том числе. Но я думаю, что первое время вы должны избегать общения с ним. Давайте посмотрим, не станет ли он сам искать встречи.

Сам Макс не сомневался в этом – даже сегодня она выглядела бесподобно, а если ей добавить немного лоска, она станет светской сенсацией. Ни один мужчина не удержиться…

– Почему вы делаете это, Макс? – В ее мягких карих глазах сияли отблески пламени камина. – Только не говорите, будто хотите помочь лучшей стенографистке Лондона, или не хотите потерять толкового работника. Я не поверю.

– Какая разница, Джилли! Вы же видели, как на вас смотрела Петра – она вполне поняла, какое соперничество ей предстоит. Разве вам не интересно узнать, какова будет реакция Ричи Блейка, когда он поймет, что Джилли Прескотт больше не намерена дожидаться, пока он будет в настроении позвать ее, чтобы в последнюю минуту заполнить какую-нибудь брешь в своей передаче?

Макс видел, что его речь не увлекла ее. Улыбка изогнула уголки ее губ, и Джилли уронила голову ему на грудь:

– Какой вы злой, Макс! Вы будите во мне самые низменные инстинкты.

– А ваши низменные инстинкты еще в состоянии прислушиваться ко мне? – Он обнял ее за плечи, еще теснее прижимая к себе.

Джилли рассмеялась и подняла глаза к его лицу. Она права, он действительно злой. Почему, спрашивается, при первой встрече он решил, что ее рот слишком велик? Нет, он был теплым и зовущим.

Он осторожно отвел прядь непокорных густых волос с ее лица, с восторгом пропуская сквозь пальцы их шелковую волну, стараясь не думать, что ему так хочется прижаться к ее губам и заставить навсегда позабыть о существовании Ричи Блейка.

– Первым делом надо заняться вашими волосами, – пробормотал он.

– Волосами? Вы шутите! Если я подстригусь, мою маму хватит удар.

– Вы уже взрослая девочка, Джилли, а это… – он снова не смог удержаться, чтобы не погладить ее волосы, – в этом не хватает стильности, которая вам необходима. Завтра вы еще раз навестите гардеробную Шарлотты и выберете себе какое-нибудь платье. Вечером мы пообедаем в одном из ресторанов, где бывают знаменитости, а потом отправимся в модный ночной клуб. Будем действовать наверняка.

– Ну, я не знаю… Я не уверена, Макс… Он отмел ее возражения:

– Надо попробовать, Джилли. Если завтра вы решите, что вам это не нравится, мы забудем о нашем плане. Вы просто доработаете у меня до возвращения Лоры. Договорились?

– Договорились, Макс.

– Давайте выпьем за это. Он подал ей бокал и, подняв свой, провозгласил:

– За исполнение ваших сердечных желаний.

Она ответила ему долгим взглядом, потом подняла бокал и выпила то, что там оставалось.

– Спасибо, Макс.

– Не стоит благодарить меня, Джилли. Что бы ни произошло, вы остаетесь пока моей секретаршей, так что я в любом случае в выигрыше.

– А я?

Он почувствовал, что боится посмотреть ей в глаза:

– Вы не можете проиграть, Джилли, я вам уже говорил это.

Телефонный звонок разбудил ее. Застонав, Джилли перевернулась на другой бок, не собираясь отвечать, но телефон продолжал настойчиво звонить. Джилли доковыляла до аппарата и сняла трубку. Бросив ее на пол, она снова отправилась в постель. Однако едва она легла, кто-то начал стучать в дверь.

Да что же это происходит? Что-то стряслось? Может, началась третья мировая война? Она заставила себя встать и подойти к двери.

Не дожидаясь приглашения, Макс решительно шагнул внутрь и отправился прямо на кухню, где поставил на плиту чайник. Потом он достал упаковку шипучего аспирина, бросил две таблетки в стакан с водой и протянул его Джилли:

– Бум, бум, ш-ш-ш…

Она что-то пробормотала, но взяла стакан и выпила.

– Полагаю, вы не очень привычны к бренди? – сказал Макс.

Уже одно упоминание о бренди вызвало у нее приступ тошноты.

– Насколько я помню, там была еще пара бокалов шампанского, – холодно ответила она. – Я никакой алкоголь не переношу в таких количествах.

– Извините, я просто не подумал… Постараюсь, чтобы такого больше не случилось.

– Вас это не касается, Макс. Я сама постараюсь, чтобы такого больше не случилось.

– Хорошо.

Он взглянул на нее. Короткая ночная рубашка была еще более вызывающей, чем прежде виденное им неглиже, но Джилли, казалось, была не в состоянии обращать внимание на такие мелочи.

– Пойдите оденьтесь, Джилли, – предложил он. – У нас полно дел этим утром. Я пока что приготовлю вам тост и кофе.

– Мне ничего не нужно, только опять лечь в постель и проспать до конца уикенда. Закройте за собой дверь, когда уйдете.

– Я вывернулся наизнанку, чтобы записать вас к модному парикмахеру, у которого очередь на три месяца вперед.

– Наизнанку?

– Ну хорошо, я немного преувеличиваю… Потом я взял билеты на премьеру мюзикла Ллойда Уэббера…

– Как вы их достали? – воскликнула она. – Нет, только не говорите, что вам пришлось заложить свою бессмертную душу!

– Ну, это неважно… Я бы сказал, что в свете таких перспектив ложиться обратно в постель по меньшей мере неразумно.

Джилли взглянула на него из-под копны спутанных волос, которых, казалось, вообще никогда не касалась рука парикмахера, и спросила:

– А что, если я не хочу стричься?

– Если через десять минут вы не примете душ и не оденетесь, я сам вас подстригу, – пригрозил он. – Причем садовыми ножницами.

– По-моему, у вас тоже утренняя меланхолия.

– А теперь кто преувеличивает?

– Ладно, ладно! – Джилли не стала дальше развивать эту тему, поняв, что он не собирается уходить. Что очень порадовало ее. Больше, чем следовало бы, подумала она. – Налейте мне апельсинового сока, а тоста не надо.

Душ помог ей почувствовать себя посвежевшей. Джилли нанесла на лицо увлажняющий крем и, особенно не раздумывая, надела джинсы и майку. К этому наряду она добавила пиджак, а на шею повязала шарф. Посмотревшись в зеркало, она подумала: даже к лучшему, что без очков она толком не может разглядеть свое отражение.

– Идите сюда.

Макс протянул Джилли стакан свежевыжатого апельсинового сока, едва та появилась на кухне.

– Макс, никогда больше не давайте мне бренди.

– Я запомню, – улыбнулся Макс. – Вы готовы ехать?

Она поставила стакан на столешницу, неожиданно впадая в нерешительность:

– Вы уверены, что я должна это сделать?

– У нас нет времени, Джилли. Нельзя заставлять ждать человека с ножницами в руках.

– Что ж, ладно, полагаю, я не умру, если подстригусь. – Она ненавидела ходить в парикмахерскую, но справедливо рассудила, что мастер, к которому записываются за три месяца, должен все-таки более-менее знать свое дело.

А заодно это даст ей время подумать, как выбраться из смехотворной ситуации, в которую она попала. В холодном свете серого январского утра вчерашняя затея казалась отчетливо бессмысленной.

Макс отвез ее в парикмахерский салон на своем роскошном лимузине и оставил в распоряжении шустрого малого, казалось появившегося на свет с ножницами вместо пальцев.

Сейчас он ходил вокруг, задумчиво подняв глаза к потолку и что-то бормоча. Джилли показалось, что он несколько раз произнес «стог сена», но она не была в этом уверена.

Сначала маэстро долго смотрел на ее отражение в зеркале, прищурив глаза, затем в его руке блеснули ножницы, и ее тщательно лелеемые волосы подверглись беспощадной атаке. Несколько мгновений она в ужасе смотрела, как по бокам кресла падают пряди волос, а потом, раз уж все равно поздно было кричать «стойте!», она закрыла глаза, чувствуя себя беспомощной сельской овечкой в немилосердных руках стригаля.

Казалось, прошла целая вечность, затем демонический парикмахер остановился и вышел из комнаты, не говоря ни слова. Джилли осторожно открыла глаза. Весь пол вокруг был усеян ее волосами. То немногое, что осталось у нее на голове, торчало жалкими сосульками на макушке и свисало вниз вдоль щек. После этого она с полным безразличием дала увести себя в другую комнату, где ей принялись наворачивать на голове какое-то чудовищное сооружение из серебристой фольги.

Потом ей опять вымыли голову, нанесли на волосы кондиционер и уложили их феном. Потом снова появился сумасшедший парикмахер и вновь защелкал ножницами, а Джилли зажмурилась. Когда он наконец прекратил бегать вокруг нее, воцарилась тишина.

Помощница осторожно дотронулась до плеча Джилли:

– Вы можете посмотреть в зеркало.

У Джилли не было ни малейшего желания смотреть на себя, однако не имело смысла оттягивать расплату за легкомыслие, поэтому она медленно открыла глаза. И вздрогнула.

Эта девушка с изысканными светлыми прядями на изящной головке… не может быть, это не она. Джилли подняла руку и дотронулась до волос. Отражение в зеркале повторило этот жест.

Она с трудом проглотила комок в горле и посмотрела на щуплого человечка, ожидавшего, что она скажет.

– Я выгляжу по-другому, – пробормотала она, но он ничего не ответил. – Даже не могу вспомнить, когда я ходила с короткой стрижкой. Моя мама…

У мамы будет удар, это точно. Вдруг Джилли поняла, что ей безразлично, что подумает мама.

– Вы что-то сделали с цветом, – добавила она.

Парикмахер пожал плечами:

– Немного осветлил, чтобы придать блеск. Блеск. Да, теперь ее темные волосы действительно выглядели так, словно сквозь них проглядывали солнечные лучи.

– Спасибо, – пролепетала Джилли. Это простое слово не могло выразить все, что она чувствовала, но, как видно, ничего другого от нее и не требовалось, потому что маэстро коротко кивнул и подошел к следующей клиентке, сидевшей в соседнем кресле. Женщина быстро дотронулась до руки Джилли и прошептала:

– Я видела, какой вы были, когда вошли сюда. Невероятно, невозможно поверить, что вы та же самая девушка!

Продолжая разглядывать себя в зеркале, Джилли ответила:

– Вообще-то я и сама не верю, что это я. Потом Джилли поняла, где видела эту женщину – почти каждый день эта дама появлялась на экране телевизора.

Возвращая пальто, девушка в гардеробе сказала Джилли, что машина ждет внизу. Джилли вышла на улицу, чувствуя приятную легкость и нетерпеливо ожидая момента встречи с Максом – интересно, что он скажет?

Макс подозревал, какая именно головка может прятаться в растрепанной копне волос Джилли, но сейчас просто не мог представить себе, что это сияющее лицо, способное заставить прохожих обернуться и долго в изумлении смотреть ей вслед, действительно принадлежит его простоватой секретарше?

Он вышел из машины и приветствовал Джилли словами, которые на мгновение смутили ее:

– Наверное, моими садовыми ножницами я мог бы справиться не хуже!

Она не сразу поняла, что он шутит. В карих глазах появилась искра радостного удивления, которое всегда испытывает женщина, отчетливо сознающая, что она нравится.

– Это все ваш дьявольский парикмахер, Макс. У меня не оставалось никаких шансов.

Она изящно поместилась на заднее сиденье лимузина, точно всю жизнь ездила именно в таких машинах, и, когда водитель закрыл дверцу, спросила:

– А что будем делать теперь?

– Теперь поедем покупать вам обувь. Макс намеревался побаловать ее, но это оказалось не так просто.

– Одной пары вполне достаточно, – запротестовала Джилли, когда он выбрал около дюжины вечерних туфель. – Одна пара – это все, что я могу себе позволить. Вот эти серебристые туфельки вполне подойдут ко всему, что есть в гардеробной Шарлотты.

– Ну хорошо, – согласился Макс, не желая устраивать дискуссию прямо в магазине, однако, пока Джилли платила в кассе за свою покупку, он достал кредитную карточку и купил ей еще пять пар, велев отнести коробки в машину.

– Надеюсь, вы меня извините, Джилли, – сказал он, когда она появилась на улице возле лимузина с большим черным фирменным пакетом в руках. – У меня есть еще кое-какие дела, а водитель знает, куда вас отвезти.

– И куда же?

– В салон красоты. Лицо, массаж, все, что захотите, я договорился.

Она не стала спорить по поводу салона красоты. Макс почувствовал, что все происходящее по-настоящему забавляет его. Он остановил проходившее мимо такси и добавил:

– Я попросил Гарриет, чтобы она помогла вам разобраться с одеждой Шарлотты. Возьмите себе все, что захотите. Остальное я в понедельник отошлю в благотворительный магазин.

– Да, но.:.

– Будьте готовы к половине девятого. Я уже заказал столик на девять. – Потом он вдруг наклонился и поцеловал ее в щеку:

– Да, я уже говорил вам, что вы выглядите сногсшибательно?

Он не стал дожидаться ответа, а она продолжала стоять, прижимая руку к щеке, пока Макс не сел в такси и не скрылся за поворотом улицы.