Очаровательная соседка

Как же получилось, что она сказала такую несусветную глупость?

Не успеешь оглянуться, а он уже начнет петь заупокойную молитву и поднимет бокал в память о бедняге Гекторе…

Нет, нужно поскорее уносить отсюда ноги, пока этот фарс не зашел слишком далеко. Первым делом она положит записку под его дверь. Панике конец.

Гектор обнаружен живой и невредимый. Ведь он вполне мог незаметно проскочить обратно, когда она с таким трудом продиралась сквозь живую изгородь… Вернулся домой, покушал и решил хорошенько выспаться после столь больших физических нагрузок… Вполне правдоподобно.

– Все было замечательно, – начала она издалека. – Отличная еда, прекрасное вино, приятная компания, но теперь мне пора идти. – Джинни не стала ждать, пока Ричард начнет уговаривать ее остаться, и быстро вскочила на ноги. – Ой!

Она была приучена к диванам. И чем он больше и мягче – тем лучше. А от сидения на полу по-японски, на коленях, у нее затекли ноги, поэтому девушка тут же упала обратно на подушку, не успев толком подняться. Но уже без всякой грации. Да еще опрокинув при этом бокал, поскольку размахивала руками, пытаясь за что-нибудь схватиться.

Ричард оказался рядом моментально.

– Ушиблась?

– Нет. Пострадало лишь мое достоинство, хмуро пошутила она, проглотив стон и выдавив из себя улыбку. – Сейчас посижу минутку, чтобы кровообращение восстановилось, и снова попробую встать.

Джинни принялась яростно тереть ногу, чтобы ускорить процесс, но Ричард остановил ее.

– Не дергайся и откинься назад.

– Да все со мной в порядке, – поспешно заверила она, не собираясь слушаться его. Еще не хватало! Если надо, она уползет отсюда. Джинни уже начала мысленно приказывать ногам, чтобы те перестали вести себя как пара никчемных деревяшек и начали делать то, что положено, как он пробежал пальцами по ее икрам.

– С тобой все будет в порядке, если ты откинешься назад и позволишь мне наладить твое кровообращение.

Откинуться – так откинуться. Пожалуйста. И почему она так разволновалась? Он всего лишь пытается быть любезным – и только. А то, что он поцеловал ее – всего один раз, еще ничего не значит.

Если бы ему тогда понравилось, он бы поцеловал ее еще раз.

Однако когда он упер ее ступню в свою грудь и начал растирать лодыжку, Джинни сжалась.

– Я все время забываю, что сидеть в такой позе, не имея привычки или соответствующей подготовки, очень тяжело, – спокойно заметил Ричард и взглянул на нее.

Так спокойно, что она устыдилась своих глупых мыслей. Напридумывала не весть что, а он просто решил помочь из вежливости. И вовсе не собирался набрасываться на нее, как только она ляжет. Для подобных забав у него есть длинноногая красотка.

Всегда готовая, всегда жаждущая…

Хватит!

– Ну как? Лучше? – заботливо поинтересовался Ричард через некоторое время.

– Да, – только и смогла вымолвить она, пока он медленно массировал ее ногу, поднимаясь все выше.

Лучше – это еще слабо сказано.

Ричард уже дошел до ее колена. И другая часть ее разума, та, которая заставляла щеки краснеть, колени подгибаться, сердце – прыгать в груди, а саму Джинни мысленно повторять «коснись меня», совершенно вышла из-под контроля. И только подзадоривала: «Откинься и насладись».

Да, пожалуй, ей больше хотелось послушаться этой рекомендации.

Ричард поднял на нее глаза.

– Тебе больно?

Девушка моргнула. Она что, стонала вслух?

Нельзя так расслабляться!

– Нет, – пробормотала Джинни и поспешила объяснить на тот случай, если она действительно стонала, потому что не хотела, чтобы он подумал, будто это были вздохи от удовольствия:

– На самом деле, почти нет. Ты отлично справляешься.

Лукавые огоньки в его глазах и едва дрогнувшие уголки губ показали ей, что он прекрасно понимал это сам.

– Чувствительность возвращается? Появилось ощущение покалывания?

Кое-какие ощущения у нее действительно появились, но на неприятное покалывание это не было похоже. Скорее на щекочущее тепло, разливающееся по венам, ласкающее кожу, когда он прикладывал ладони к ее икре, проводил руками от колена до щиколотки, скользил пальцами вверх.

Щекочущее тепло, которое расходилось по всему телу и собиралось где-то внизу живота.

Потом он переключился на ее бедро, и где-то у нее внутри поднялась волна паники. Это было уже слишком интимно… слишком опасно…

Но чересчур поздно она опомнилась. Тепло, собравшееся внизу живота, загорелось огнем и охватило все тело, которое уже таяло от удовольствия.

Ей было уже не важно, как далеко он зайдет. Лишь бы продолжал, лишь бы не останавливался…

Страстный стон легко сорвался с губ Джинни против ее воли. Ричард посмотрел на нее. По его непроницаемому лицу нельзя было угадать, о чем его мысли.

Только в его глазах стоял немой вопрос.

Один из тех, на которые ее тело кричало «да!».

А вот благоразумие, все-таки пробившееся сквозь туман, заполнивший голову, велело немедленно взять себя в руки, встать и уйти.

– Чувствительность вернулась?

– Да, полностью, – слабо кивнула она и добавила, просто потому что надо было что-то сделать, чтобы снять напряжение:

– Где же ты выучился такому мастерству?

– Какому? – Его голос звучал слегка смущенно. – А, сидеть на полу. Я немного жил в Японии, объяснил Ричард и перестал массировать ее ногу.

Она тут же пожалела, что не промолчала. – Как другая нога?

О, превосходно! Теперь он еще и читает ее мысли! Этого только не хватало! Нет, действительно пришло время покинуть его территорию.

– Прости меня, Джинни, – неожиданно произнес Ричард.

– Ну что ты. Все в порядке, – поспешила заверить девушка, стыдясь своих стонов. Пришлось сделать вид, что они были от боли. – Мне очень понравился твой павильон, все тут…

– Я не хотел огорчать тебя… я про Гектора, – пояснил он.

Джинни посмотрела на него недоуменно.

Про кого? Ах да, Гектор.

– Нет. Все нормально, честное слово, – ответила Джинни с вымученной улыбкой, конфузливо одергивая подол юбки дрожащими руками, села и слегка отодвинулась назад. – Он вернется завтра. Вот увидишь. Голодный, уставший и сгорающий от стыда.

Джинни даже представила себе маленького чумазого грызуна, робко топчущегося на пороге. Еще минута, и она разрыдается от жалости. И уже начала шмыгать носом.

– Спасибо за оказание первой помощи, – поблагодарила Джинни.

– Да нет, это тебе спасибо, – отозвался Ричард, вставая на ноги, и протянул ей руку, чтобы помочь подняться. Однако не принялся спорить из-за Гектора, отметила она про себя.

Она поднялась и снова оказалась рядом с ним, чуть не упираясь носом в его грудь. Все в точности, как в гардеробной.

Аромат чистоты из дорогой прачечной, исходящий от его одежды, хорошего мыла, теплой кожи.

Близость мужчины, которого она желала. Сама себе удивляясь.

Это было одно из тех мгновений, в которые все возможно. Он мог легко подхватить ее на руки и целовать, пока она не потеряет сознание. И к своему изумлению, Джинни осознала, что не стала бы сопротивляться.

– Ну как? – поинтересовался он.

Ошеломленная и совершенно сбитая с толку, она не поняла, о чем ее спрашивают.

– Что? А, нога. Нормально. Как новенькая.

Ричард не убрал руку, готовый в любую секунду поддержать ее при необходимости, пока Джинни обувалась. Но она решила не изображать из себя слабую женщину, только чтобы еще раз ощутить его прикосновение, и дернулась в сторону своей квартиры.

– Тебе правда пора? – Он положил руку на вертикальную балку, преграждая ей путь. – Может, я смогу уговорить тебя на стопочку коньяка?

– Да… нет…

Ричард улыбнулся, еще больше смущая ее.

– Пожалуй, я понимаю тебя. Но, видишь ли, у меня есть проблема.

Проблема? У него?

– Что случилось?

– Ума не приложу, что мне делать с тарелкой клубники.

Сначала она хотела предложить ему использовать клубнику в качестве приманки для Гектора, но потом сдержалась. Хватит с нее неприятностей!

– Разве же это проблема? Если ты не хочешь ее есть, я найду ей применение. Дома.

– Не правильный ответ, – перебил Ричард. По его взгляду стало ясно, что его планы не исчерпываются тарелкой клубники.

Кажется, я схожу с ума, пронеслось в голове у Джинни.

– Извини, но другого решения я тебе предложить не могу. У меня гора работы. Спасибо за то, что был так любезен, ты великолепный сосед, – поблагодарила Джинни, к собственному изумлению совершенно искренне. – Я, наверное, тебе уже порядком надоела.

На самом деле, когда Ричард не строил из себя завзятого донжуана, он и правда был отличным соседом. И милым человеком. Он ей понравился.

Действительно. И она никак не могла взять в толк, что за проблема возникла с ним у Софи. Если ей нужен жених, то он обладает всеми необходимыми качествами…

Деньги.

Внешность.

Общительность.

Нет, Софи прекрасно все видела и понимала.

И Джинни тоже. Очевидно, это отражалось на ее лице, потому что стоило ей двинуться к распахнутым стеклянным дверям, Ричард сделал шаг в сторону, и тут же его рука оказалась на ее талии. Он шел рядом.

И вел себя по-хозяйски. Как будто после прикосновений и поцелуя она стала принадлежать ему. Какая нелепость! Зачем она ему? Если у него есть восхитительная рыжеволосая красотка, готовая примчаться в его постель по одному только слову.

Нет, к ней это не имеет никакого отношения, напомнила себе Джинни. Он так делает просто по привычке.

Или это галлюцинации ее не в меру разыгравшегося буйного воображения. Что было совсем не удивительно, после такого насыщенного событиями дня. Джинни взяла сумочку на кухне. Ричард достал из холодильника клубнику и сливки, проводил Джинни через коридор к двери ее квартиры и передал ей в руки тарелку и пакет.

Она неловко приняла их, не зная, нужно ли пригласить его разделить с ней трапезу. Может быть, предложить ему кофе?

Но он, наверное, на это и рассчитывает. Сколько раз он уже пользовался этим нехитрым приемом с девушками? Будь реалисткой, Джинни. Зачем ему так утруждаться? Любая давно упала бы к его ногам.

Любая, но не она. Правильно. Она исключение.

Не такая, как все.

– Спасибо, – сказала Джинни. – Они будут хорошо сочетаться с главами из Гомера.

– Нет, это я тебя благодарю за прекрасный ужин.

Если решишь открыть свое дело, я стану твоим постоянным клиентом.

– Я подумаю. Видимо, это приносит доход повыше, чем изучение древней литературы.

– Да, кушать хочется всегда.

Вот этот трезвый взгляд на жизнь и сделал его миллионером. Наверное.

– Тарелки я занесу завтра, – пообещал он.

То ли от мысли, что Ричард появится без предупреждения на пороге ее квартиры, то ли еще от чего-то, ее руки, секунду назад спокойно державшие тарелку с клубникой и сливки, вдруг затряслись.

Она никак не могла вставить ключ в замочную скважину и боялась уронить свою ношу.

Увидев, как Джинни мучается, Ричард забрал у нее ключ и отпер дверь, потом опустил ключ в ее ладонь.

– Не беспокойся из-за Гектора, ладно? Мы обязательно найдем его. – С этими словами Ричард взял ее за плечи и поцеловал. В щеку. Просто коснулся губами. И все. И не успела она сказать какую-нибудь меткую фразу – или, наоборот, глупость, как Ричард оказался уже в противоположном конце коридора у своей двери. Он оглянулся и посмотрел на нее. – И не работай допоздна. Тебе надо хоть немного поспать.

Ричард стоял и ждал, пока она войдет и захлопнет дверь. Джинни так и сделала, потом припала спиной к косяку и тяжело выдохнула.

– Хоть немного поспать, – пробурчала она, потирая ладонью щеку, чтобы унять жар, все еще жгущий кожу. Кончики ее пальцев замерли на том месте, куда он поцеловал ее. – Ну конечно, я мгновенно усну как младенец…

Ричард вошел в прихожую и прислонился к косяку. Выдохнул. Да что же такое с ним происходит?

В висках стучит. Все тело напряжено и стонет от боли. И не только потому, что он хочет ее. Нет, дело не в одном сексе. Если бы ему было нужно лишь это, он давно бы оказался в постели с Лилианн, которая за тем и приходила. И явно намекала, что «кошки-мышки» окончены. Ее намерения были слишком прозрачны.

Самолюбие Ричарда не могло допустить, чтобы кто-то указывал ему, когда ложиться в постель. Нет, такие «отношения» его не интересовали. Он вдруг с изумлением понял, что уже очень давно не имел настоящих отношений ни с кем. Просто играл и получал свой приз в конце. Как там Венди сказала, что в бесконечной веренице его пассий все одинаковы, только цвет волос меняется?

Разумеется, она преувеличивала. Бесконечной ее нельзя было назвать. Но женщин в его жизни было действительно чересчур много, а вот сердечных привязанностей слишком мало.

Джинни Лотур не вписывалась в такую вереницу. Она не такая, как все.

Он понял это в ту секунду, когда проснулся и увидел ее, в первое мгновение покрасневшую от неловкости, но тут же собравшуюся и невозмутимую, как герцогиня на приеме. Понял, когда заглянул в ее глаза, и она снова утратила самообладание…

Многие ли женщины смогли бы придумать хомяка – или просто помыслить о том, что можно придумать хомяка, – и потом так искренне убеждать в его существовании, что хочется поверить?..

И уже почти верится.

Многие ли женщины привлекли бы его простой способностью краснеть по каждому безобидному поводу. И силой своего взгляда.

Только одна.

Пора прекратить обманывать себя.

Да, он хотел заняться с ней любовью. Но не только. Ему было необходимо нечто большее. И именно с Джинни Лотур.

Ему хотелось раздеть Джинни, не торопясь, открывая каждый сантиметр ее тела в медленном, чувственном танце любви. Хотелось увидеть, как светлая кожа будет отражать отблеск свечей. Хотелось увидеть, как ее глаза будут сиять словно изумруды.

Ричард мотнул головой.

Кто-то обидел ее. И теперь она боится дать волю чувствам. Несмотря на то, как сильно тело требует не останавливаться. Теперь ему было плевать, что она у него украла и какие проблемы и финансовые потери это повлечет за собой. Он хотел ее всю. Чтобы полностью раствориться в ней.

Он хотел ее именно такую, уверенную в своем превосходстве. Требовательную, напористую, забирающую то, что ей нужно. С тем огнем, который Ричард заметил в ее восхитительных глазах.

Где-то в глубине души – в такой глубине, до которой он раньше и не добирался, – Ричард понимал, что если сможет победить ее страх, она сама даст ему все, о чем он когда-либо мечтал.

И теперь ему уже было неинтересно, кто послал ее к нему.

В этот момент Ричард хотел Джинни до боли, с такой страстью, от которой жгло не только тело, но и душу. Им овладело какое-то новое чувство, столь неожиданное и волнующее, что он не мог понять, как поступить дальше. И был очень рад, что она не поддалась на его уловку и не пригласила к себе. Что дала ему от ворот поворот, чтобы он мог привести мысли в порядок и взять себя в руки.

Рад, черт побери!

Каким-то неведомым образом Джинни успела так глубоко проникнуть в него, что ему показалось это навсегда. И что он сойдет с ума, если немедленно не очутиться с ней в постели. Прямо сейчас. И ни минутой позже.

Но придется довольствоваться холодным душем и еще одной ночью наедине с компьютером. Да, Венди была права: это никудышная замена.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Джинни сказала Ричарду Мэллори, что собирается поработать, и не солгала. Она не принадлежала к той категории женщин, которые лишаются чувств, стоит мужчине посмотреть на них так, словно он собирается медленно раздеть их, а потом проделать с ними нечто невообразимое…

Девушка прижала холодную тарелку к пылающей щеке.

Она не такая. Совсем. Нет, у нее, конечно, не много опыта подобного рода и мужчины вообще нечасто смотрят на нее. И все произошедшее лишь еще раз убедило ее в том, что не стоит снова терять голову.

Разумеется, Ричард не станет продавать рассказ об отношениях с ней в желтую прессу. В этом они оказались похожи. Им обоим не хочется публичности, не схожей с правдой.

Тем не менее, ей потребовалась минута, чтобы окончательно прийти в себя и успокоиться, прежде чем она смогла оторваться от косяка, сунуть клубнику и сливки в холодильник – с глаз долой – и отправиться в безопасную гавань своего кабинета.

Работа – вот ответ на все вопросы. Как всегда.

Она быстро забудет, как его прекрасные длинные пальцы разминали ее ногу, едва с головой окунется в волшебный мир Гомера. И никаких проблем. Она справится. Это очень просто.

Джинни включила ноутбук и открыла файл, над которым трудилась последние дни. Вот что поможет привести голову в порядок, не даст мыслям уноситься куда-то в сторону. Нет, нельзя потакать своим желаниям, как бы сильно ей ни хотелось еще раз испытать щекочущее тепло, охватывающее ее в его присутствии. Когда он смотрит на нее. Когда она думает о нем…

Хватит!

Разговоры с самой собой тоже до добра не доведут…

Джинни сделала глубокий вдох и принялась читать свои записи, сделанные накануне, чтобы привести их в некоторое подобие порядка. Порядок это хорошо.

Отлично. Она попыталась сосредоточиться.

Ее взгляд скользил по строчкам. Слова – каждое в отдельности – были умными и глубокими. Наверное. А все вместе они никак не могли пробиться в ее разум, все еще затуманенный странными ощущениями, несмотря на все ее попытки прогнать и забыть их.

Грудь под тонкой тканью блузки напряглась. В животе разлилось покалывающее тепло. Губы пересохли…

Прочитав первый абзац в третий раз, Джинни так и не уяснила основной его мысли. Вдруг ее записи пропали, а на экране заплясали разноцветные картинки скринсейвера. Вот тебе и «очень просто».

Почему же тогда сердце колотится так бешено?

Злясь на себя, девушка отправилась в ванную и плеснула холодной воды на лицо. Потом на шею.

Теперь ей стало ясно, зачем люди принимают ледяной душ…

Нет, уподобляться им она не станет. Лучше пойдет и выпьет чашечку чая. Травяного чая. С малиной и эхинацеей, который, если верить надписи на этикетке, помогает взбодриться.

Глядя в ярко-красный чай в чашке, Джинни поняла, что уже и так слишком взбудоражена. Даже чересчур. И это вовсе не способствует изучению героев греческих мифов. Сосредоточена она была вовсе не на мифах. И даже не на греках. И уж тем более на не героях.

Так. Следует поменять стратегию. Нужно позвонить Софи, которая в состоянии – если захочет – отвлечь кого угодно. А еще она скажет, получила ли документ и все ли с ним в порядке. И подтвердит, что ее работа спасена. И тогда Джинни сможет навсегда выкинуть из головы Ричарда Мэллори, компьютерный диск и хомяка.

Она набрала номер, но никто не подошел. Разумеется, Софи дома не оказалось. Странно было бы застать ее в пятницу вечером, когда она по обыкновению веселилась где-нибудь. Впервые в жизни Джинни пожалела, что не пошла с ней.

Она оставила сообщение на автоответчике, попросив проверить ящик электронной почты и перезвонить утром.

Потом безжалостно вылила в раковину травяной чай, который на вкус оказался не так хорош, как на вид и на запах, и решила, что сейчас ей нужен не холодный душ, а горячая ванна с лавандовым маслом, чтобы избавить от стресса этого безумного дня. И тогда – раз и навсегда – с нервозностью будет покончено.

Теплые ароматные объятья воды сделали свое дело. Устроившись в большой ванне, девушка полностью расслабилась и почувствовала себя невесомой. Тепло, прокатившееся по груди, животу, бедрам, сняло напряжение, так что все тело стало мягким и приятно расслабленным. Ее разморило, она прикрыла глаза и поплыла по волнам своих мыслей. А они тут же вернулись к Ричарду Мэллори и к тому, как его руки скользили по ее ноге…

Джинни выскочила из ванны, не обращая внимания на то, как вода с нее течет прямо на пол. Хватит!

Она не хочет Ричарда Мэллори!

Так же как и он ее.

Джинни ни на секунду не сомневалась, что Ричард мог заманить ее в постель. Он, безусловно, человек необычайно привлекательный. А кроме того, обладает большим опытом в таких делах. А моментальный ответ на его прикосновения, убедил ее в том, что, пожелай он заняться с ней любовью, она мгновенно забыла бы обо всех своих принципах. Ее собственное тело, предательски следующее инстинкту продолжения рода – инстинкту, которому не смогла противостоять даже ее мать, – стало бы его лучшим союзником.

Но для Ричарда это не имело бы никакого значения. Просто очередная интрижка. Ничего больше.

И если бы через неделю он смог вспомнить ее, то только потому, что она была слегка странной.

Чудачка с хомяком. Посмотреть особенно не на что.

Но что уж там, все равно тем вечером больше нечем было заняться…

Мерзавец!

Джинни натянула выцветшую мешковатую пижаму, качнула головой и принялась с ожесточением расчесывать волосы.

Потом собрала одежду и бросила в корзину с грязным бельем, предварительно проверив все карманы.

В розовой кофточке она обнаружила съежившийся листик из живой изгороди. И сережку.

Джинни зажала их в ладони и улыбнулась. Нет. Может быть, она ошиблась насчет него?

Джинни убрала сережку и вернулась к работе.

«Герой: миф или реальность?».

И вдруг поняла, что теперь не может дать точного ответа.

У Ричарда было два дела, требовавших его срочного внимания.

На факсе лежал отчет сотрудников из отдела безопасности, проверивших Джинни.

И еще нужно было посмотреть ящик электронной почты. И это ему хотелось делать меньше всего. Если диск, который она взяла, был открыт без кода доступа, должна была незаметно запуститься программа, считывающая информацию с компьютера и отправляющая результаты прямо на его ноутбук по новейшей беспроводной технологии.

А точнее, он должен был получить список документов из компьютера вора. Все адреса и фамилии из адресной книги почтового ящика. Он будет знать, кому и когда она отправляла письма. И, что гораздо важнее, он поймет, кому передана копия диска.

За то время, пока он ходил в магазин за лимоном, она могла разослать информацию на сотни адресов.

Тут Ричард подумал, что холодный душ ему не нужен;

Джинни Лотур вовсе не невинная девушка, напомнил он себе. Она враг. И не просто враг. А его враг. Она намеревалась ограбить его, посмеявшись над ним. Не сводя при этом с него своих колдовских зеленых глаз.

Его разум перестал действовать нормально с той секунды, когда он утром включил свет и застукал ее. Джинни замерла, как кролик, попавший в свет фар автомобиля на дороге. На ее лице было написано «я виновата».

Но то, с какой быстротой она опомнилась и успокоилась, навело на мысль: она не так безобидна, как кажется на первый взгляд. Ее смущение и краска, залившая щеки, – всего лишь отрепетированный спектакль.

Единственное, в чем она не притворялась, это ее неприятие всякой близости. Или он это сам придумал? Джинни ведь получила все, что ей было от него нужно. Зачем строить из себя Мату Хари?

Но с другой стороны, если бы она была такой великолепной актрисой, то не стала бы красть компьютерные программы, чтобы заработать на учебу.

В любом случае, это ей ни к чему. Джудит Лотур воспитывала дочь одна, но вряд ли прозябала в нищете. Она то и дело мелькала на телевидении. И книги ее неизменно становились бестселлерами.

Ричард сварил крепкого кофе. И, взяв кружку ароматного горячего напитка, пошел в кабинет, где его, возможно, ждало красноречивое письмо.

Однако там ничего не было.

Он сел. Проверил еще раз. Что такое? Связь в порядке. Письма сыпались в его почтовый ящик весь вечер. Вот послание от старшего инженера отдела программирования, с пометкой «срочно». Еще какие-то сообщения. Но ничего от программы-предупреждения, ничего, что говорило бы о несанкционированном взломе его тайн.

Ричард не взглянул на письмо от Маркуса – в конце концов, уже вечер пятницы, и нет ничего такого, что не подождало бы до понедельника, – отпил кофе и принялся размышлять.

Может быть, она передала информацию не через Интернет. Она ведь уходила куда-то. Правда, недалеко. Времени у нее почти не было. Могла ли она встретиться с кем-то на улице? Или послать данные по обычной почте? На углу висит почтовый ящик…

Он взял трубку внутреннего телефона и позвонил швейцару.

– Майк, ты не видел, Джинни Лотур выходила этим вечером? Ну, та девушка, что присматривает за квартирой Макбрайдов.

– Я не видел ее сегодня с тех пор, как заступил на дежурство. В шесть часов. Что-то случилось?

– Нет, ничего страшного, не беспокойся. – Он взял листки с факса и принялся их просматривать. – Она днем что-то искала. Я думал она дома, но никто не отвечает.

– Если у вас что-то срочное, я бы посоветовал позвонить в квартиру Софи Хэррингтон. Они ведь дружат…

– Вот как?

У нее есть подруга, которая живет в этом доме?

– Ну да, они довольно забавно смотрятся вместе, но, по словам мисс Хэррингтон, они учились в одном классе.

– В какой квартире она живет?

– В семидесятой…

То есть по соседству от Кэла и Филли Макбрайд.

А ведь Джинни говорила, что немного знакома с Филли. Картина начинает проясняться.

– Но мисс Хэррингтон еще не вернулась. Хотите, я позвоню мисс Лотур?

– Нет. Не стоит ее беспокоить. Она, вероятно, работает. Это подождет до завтра.

Хэррингтон? Хэррингтон… Какое знакомое имя. Ричард положил трубку, пытаясь вспомнить, где мог его слышать. Он был уверен, что встречал его. Хотя, возможно, просто видел в списке проживающих в холле на первом этаже. Там, разумеется, оно попадалось ему на глаза сотни раз…

Вдруг его взгляд упал на статью в газете, которая прилагалась к отчету, и он перестал размышлять. На фотографии Джинни не пряталась за очками, смотрела прямо в объектив и улыбалась. Непринужденная, счастливая, влюбленная и радостная. Лет восемнадцати – девятнадцати…

Статье предшествовал заголовок: «Неудавшийся эксперимент».

Далее следовал краткий обзор обстоятельств ее рождения, потом бесконечные рассуждения о том, кто может быть отцом, и перечисление всех безумных выходок ее матери. И завершалось все объяснением, почему же расхваленный опыт Джудит Лотур в области генной инженерии с треском провалился. Ведь ее дочь не родилась какой-то сверхженщиной, а стала простой студенткой, коих тысячи, и спокойно учится в университете. По словам ее тогдашнего кавалера, который, судя по всему, и снабдил журналистов фотографиями, Джинни больше интересовалась вечеринками, алкоголем и общением с мужчинами, наверстывая то время, когда ей не позволялось близко подходить к ним, чем работой над своей дипломным проектом…

С первых строк отчета стало ясно, что все в этой статье до последнего слова сплошные измышления и небылицы.

В студенческие годы она встречалась только с одним парнем. Видимо, и этого было достаточно.

Ричард с удовольствием узнал, что тот не дотянул до второго курса. Кто-то, очевидно, позаботился о том, чтобы этот негодяй поплатился за свою ложь и предательство.

Но редакцию правда явно не привлекала. Им нужно было лишь напечатать скандальную заметку и опорочить Джинни Лотур. И их не волновало, пострадает ли при этом кто-то.

Наверняка, какой-нибудь бесталанный журналист не нашел, чем заполнить свою полосу в этой жалкой газетенке, вот и ухватился за такую горячую сенсацию.

Ричард продолжал читать. Про отца ни слова.

Впрочем, он так и думал. Мать предоставила девочке самой о себе заботиться, забрала из обычной школы и отправила в дорогой привилегированный пансион, а сама тем временем вела активную общественную жизнь и участвовала в социальных выступлениях и акциях протеста.

Ричард позвонил в отдел безопасности, расширив круг интересующих его фактов и попросив все быстро разузнать. Потом налил себе немного виски.

Он подошел к стеклянным дверям и посмотрел на зажегший уже свои ночные огни город, пытаясь собрать воедино все прочитанное. Как следовало из досье, в данный момент у нее не было мужчины.

Она скромна, усердна, трудолюбива. Никто не мог сказать о ней ничего дурного.

Так какого черта она обыскивала его квартиру?

Джинни сделала несколько глубоких вдохов, чтобы сосредоточиться и отвлечься от того, что от Ричарда Мэллори ее отделяли считанные метры и всего лишь одна стена.

Пора приниматься за работу. Она всегда спасает.

Спасет и теперь…

Девушка уставила на экран, напечатала несколько слов, стерла их и начала по новой. Минут через десять она сдалась. Хорошо. Пары глубоких вдохов, пожалуй, недостаточно. Надо найти другое средство.

Джинни взяла последний роман Линдси Дэвис.

Который берегла как вознаграждение самой себе за хорошую работу и собиралась прочитать после ее завершения. Может быть, хоть это поможет отвлечься…

Но и книга не помогла.

Поняв, что ничего не может поделать, она включила телевизор, но вместо героев на экране видела только небесно-голубые улыбающиеся глаза. Голубые глаза неподвижно смотрели на нее.

Джинни вскочила на ноги и обежала всю квартиру. Какое-то помешательство! Да как он посмел проникнуть в ее голову, наплевав на яркую табличку «Посторонним вход воспрещен», и беспардонно расположиться там, как у, себя дома, несмотря на все ее попытки изгнать его навсегда?

Нет. Так не пойдет!

Конечно, Ричард не виноват. Джинни напрашивалась на это с того самого мгновения, когда переступила порог квартиры Мэллори. С того самого мгновения, когда он застукал ее и она не призналась, не покаялась ему, не рассказала правду, а вместо этого стала на ходу сочинять какую-то чушь про сбежавшего хомячка.

Она сама влезла в неприятности и заслужила все то, что случилось потом.