Опера Граб-стрита, или у жены под башмаком

      Марджери. Твою добродетель?
      Свитисса. Да, Марджери, добродетель, которую я держала под замком, словно в буфете. Такую добродетель вздумал чернить! Он, как последний грубиян, заявил, будто это вовсе и не добродетель. Я все могла бы стерпеть, но уж не такое. Я готова, сохранности ради, спрятать свою добродетель в котомку и пронести ее по всему свету. Я охотнее стала бы женой последнего бедняка, чем любовницей богача. И меня, которая устояла бы перед самим королем, обвиняют, будто я сделалась подружкой лакея!
      Марджери. Печально, что и говорить!
      Свитисса. Ах, Марджери! Мужчины не знают цены добродетели! Лакеи научились распутничать не хуже своих господ, и скоро добродетель пойдет лишь на то, чтоб затыкать бутылки. (Поет.)
      Без пользы беречь свою честь
      Не станет любая из нас.
      А если такие и есть,
      Их в дуры запишут тотчас.
      Лакеи, под стать шаркунам,
      Невинность привыкли ругать.
      Так, может быть, стоит и нам
      Хозяйкам своим подражать?
      ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
      ЯВЛЕНИЕ 1
      В полях Апшонес и Молли.
      Апшонес. Пойми, дочка, я сомневаюсь в честности его намерений. Нельзя доверять этим льстивым барчукам. Для них соблазнить бедную девушку - значит одержать славную победу, все равно как для солдата - овладеть городом, и часто родители даже поощряют их. Научив сына льстить женщинам и обманывать их, они уже считают, что дали ему хорошее воспитание, в называют его светским джентльменом.
      Молли. Не подозревай моего Овена, отец. Он совсем не такой.
      Апшонес. А мне говорили, что этот милый юноша, когда жил в Лондоне, обегал все театры, чтоб сыскать себе любовницу. Да ты сама слышала о его проделках в нашем приходе. Разве не он соблазнил дочь скрипача?
      Молли. Тут сам скрипач виноват. Ты же знаешь, что он продал свою дочь и получил деньги под расписку.
      Апшонес. А разве не поссорил он нескольких мужей с женами? Сама ведь знаешь, что он гоняется за каждой юбкой, хотя, как видно, у него еще молоко на губах не обсохло.
      Молли. Даже у ангела, нет такой нежности во взгляде.
      Aпшонес. При чем тут ангел? Павиан! Вот на кого смахивают наши щеголи. Нежный, говоришь? Нет, сладенький, как апельсин, когда в нем гниль завелась. Если у наших женщин цвет лица свежей и вид здоровее, чем у лондонских, так потому, что у нас меньше щеголей. Выкинь ты его из головы! У меня нет на него никаких видов, и я не допущу, чтоб он на тебя имел виды. Если он еще хоть раз здесь появится, я пожалуюсь его матери.
      Молли. Прежде чем так опрометчиво прогонять его, ты бы хоть проверил, в самом ли деле у него нечестные намеренья.
      Апшонес. Я не дам согласия на тайный брак. Пусть знатные грабят друг друга и нас, если угодно, - я докажу, что бедняк может быть честен. Я желаю только уберечь свою дочь, а за сыном своим пусть они сами приглядят.
      Молли. Если вы заботитесь о своей дочери, пощадите ее любовь. (Поет.)
      В глубинах сердца моего
      Есть Овена портрет.
      И ваша Молли без него
      Покинет белый свет.
      Бывает, в боевом пылу
      Солдат стрелой пронзен,
      Но вынь из сердца ту стрелу
      И вмиг погибнет он.
      Апшонес. Ну, ну, любовь излечивается любовью. У меня на примете другой жених. Одену тебя во все новенькое, и сыграем свадьбу. У него, доложу я тебе, такое состояние, что женщина познатнее тебя забыла бы о своих увлечениях.
      Молли. Ничто не возместит мне потери Овена. А если он чего лишится, женившись на мне, так я своей лаской заставлю его забыть об этом.
      Апшонес. Бедняжка, как мало она знает свет! Скудость средств не искупают никакие достоинства, а за богатство прощают любые пороки.
      Молли. Я уверена, мой Овен думает иначе. (Поет.)
      С любимым не страшна беда,
      Желанья его - закон.
      Счастлива буду я всегда,
      Когда доволен он.
      Что мне богатства знатных дам!
      Они меня бедней.
      За пышный титул не отдам
      Простой любви своей.
      Апшонес. Больше ничего не желаю слушать! Запомни, что я тебе сказал, и следуй своему долгу, или ты мне не дочь.
      Молли. Как я несчастна! Мне приходится выбирать между отцом и мужем. Как быть, что делать? Любовь стоит за мужа, долг - за отца. Но тот же долг требует, чтоб я подчинялась мужу! Впрочем, я еще не замужем... Ну что ж! Придется мне предвосхитить события и выполнить свой долг заранее. А если он и вправду обманщик? Я потеряю и отца и мужа. Но нет, это невозможно, обман и Овен несовместимы. (Поет.)
      Любовник забудет силу чар,
      Забросит дама свой наряд,
      И врач разлюбит гонорар,
      И поп покинет маскарад,
      Старуха скорей оставит кадрил *,
      Чем поверю, что Овен меня разлюбил.
      ЯВЛЕНИЕ 3
      Овен, Молли.
      Овен. Дорогая Молли, пускай мысли о прежних моих похождениях не волнуют тебя. Поверь, я давно устал от этих вечных перемен - новые женщины, новые костюмы. Я на опыте убедился, что все равно больше одного костюма на себя зараз не наденешь и одной женщины с человека довольно. (Поет.)
      Беспутству жизни холостой
      Я говорю "прости".
      В объятиях Молли дорогой
      Я все могу найти.
      Все любят что-нибудь одно:
      Тот - выезд, тот - дома.
      А мне навеки быть дано
      От милой без ума.
      Молли. Я верю тебе, милый, и решила с сегодняшнего дня делить с тобой все тяготы жизни. Пусть твои богатые и мои бедные родители говорят, что им угодно, давай теперь думать лишь о том, чтобы самим сделаться родителями.
      Овен. С радостью, дорогая! И чем скорей мы начнем любить друг друга, тем скорее это случится.
      Молли. Начнем любить? Разве мы еще не любим друг друга, милый?
      Овен. Я не о теории любви, мой ангел. Мне так долго пришлось ходить в учениках, что просто не терпится приняться за дело.
      Молли. Так пойдем к пастору. Я не меньше твоего хочу, чтоб мы поженились.
      Овен. При чем тут пастор, моя дорогая?
      Молли. Без него нельзя стать мужем и женой. Овен. Но любить можно и без него. Зачем венчаться, когда мы и так любим друг друга? Брак - плохая дорога к любви. Счастлив, кто достигает любви, минуя этот тернистый путь. (Поет.)
      Не вынуждай меня сказать
      То, что без слов могла понять
      По этим взорам скромным,
      По этим вздохам томным.
      Подскажет в роще каждый куст
      Слова для выраженья чувств,
      И голубь горлинку зовет,
      Пример нам верный подает.
      Молли. Теперь-то я вас поняла! Нет, пусть это и тернистый путь, я с него не сверну. Я знаю, есть еще одна дорога, но пойти по ней - значит угодить прямо в грязь. Всякий, кто на это отваживался, приходил к цели таким замаранным, что уже не мог отмыться.
      Овен. Раз чистота не в моде, кто решится ходить чистым? Знатные дамы замараны с ног до головы, - тебе ли стыдиться одного пятнышка?
      Mолли. Знатные дамы могут не заботиться ни о своей репутации, ни о платье, перед ними все равно будут преклоняться. Но бедная девушка должна быть скромной, иначе о ней пойдет дурная слава. Всякой женщине необходимо хоть одно хорошее качество: только знатным дозволено не иметь их вовсе.
      Овен. Ты судишь слишком строго. Природа не может внушать нам преступные желания. Если человеку запрещено наслаждение, дозволенное всякой твари лесной, природа тут ни при чем, это поповские выдумки. Но зачем я доказываю тебе то, что ты сама прекрасно знаешь? Зачем оспариваю твои слова, когда твой ласковый взор сам их опровергает? (Поет.)
      Могу ль поверить я словам,
      Суровости твоей?
      Глаза, глаза, я верю вам,
      И - нет! - не верю ей.
      Язык солжет,
      Убережет
      Желанья, мысли, чувства.
      Но томный взгляд
      Весь маскарад
      Откроет без искусства.
      Молли. Прочь, лживый, бессовестный, бессердечный, негодяй! Вот какова твоя любовь? Ты хочешь совратить, погубить меня?!
      Овен. Не надо сердиться, милая Молли. Я скорей соглашусь сам погибнуть, чем погубить тебя.
      Молли. Оно по всему видно! Какая я была дура, что поверила в твое постоянство. Ведь ты погубил столько женщин, ты всю жизнь только и делал, что старался кого-нибудь соблазнить. А я-то думала, будто ты хочешь на мне жениться! Чтоб я поверила теперь в честность мужчины! Да я скорей поверю, что масло собьется, когда ведьма в кадушку забралась, сено под дождем высохнет, пшеница на рождество созреет, сыр без молока сделается! Что амбар без мышей бывает, свалка без крыс, вишневый сад без черных дроздов, а кладбище без привидений!
      Овен. Не выходи из себя, душенька! Дай я успокою тебя поцелуем.
      Молли. Поди прочь! В твоем поцелуе отрава, порча в твоем дыхании... Добродетели не место рядом с тобой! (Поет.)
      Неверный! Горький мой удел!
      Меня... до свадьбы захотел.
      На брег Плутонов * я уйду.
      Чтоб там оплакивать беду.
      Овен. Ты и полпути не пройдешь, как пожалеешь о своем решении. Полчаса она будет дуться и негодовать, а потом страсть вновь овладеет ею, и она станет моей. (Поет.)
      Любовь подобна водопаду;
      Неодолима и сильна,
      Рассудка слабую преграду
      Она сметает, как волна.
      В объятия манит,
      И в пропасть тянет,
      И разум гонит,
      И гордость тонет,
      И - нет - не выплывет она!
      ЯВЛЕНИЕ 3
      Поле.
      Робин, Вильям, Джон, Томас.
      Вильям. Вот самое подходящее место для нашего дела.
      Робин. И чем скорее мы приступим к нему, тем лучше.
      Джон. Ну, Томас, мы с тобой, думаю, тоже не будем стоять сложа руки?
      Томас. Что ж, обменяться оплеухой-другой я готов от чистого сердца.
      Вильям (поет).
      А ну-ка, Робин, подходи!
      Зачем - ты знаешь сам!
      Робин.
      Что ж, ты сейчас получишь по,
      Получишь по зубам!
      Вильям.
      А я бы, дорогой,
      Тебе бы дал ногой,
      Дал пинок ногою сразу!
      Робин.
      Так пинайте, сэр!
      Вильям.
      Начинайте, сэр!
      Робин.
      Я готов!
      Вильям.
      Я вас ударю,
      Так и знайте, сэр!
      Томас. Вам надо драться под какой-нибудь другой мотив, а то вы никогда не начнете *.
      ЯВЛЕНИЕ 4
      Робин, Вильям, Джон, Томас, Сусанна.
      Сусанна. Что это вы здесь делаете, дармоеды несчастные? Забыли разве? Через два часа хозяин вернется, а к ужину еще ничего не готово.
      Вильям. Пускай себе возвращается, когда вздумает, не моя то забота. Пока он держит Робина, я готов хоть сейчас на все четыре стороны. Нам с Робином в одном доме не ужиться.
      Сусанна. Да что случилось?
      Робин. Он хотел отнять у меня невесту, только и всего.
      Вильям. Вранье, все вранье!
      Робин. Кому ты это говоришь, балда? Сам врешь!
      Вильям. А я говорю - ты врешь!
      Робин. Нет, ты!
      Вильям. А я говорю - ты!
      Робин. Дьявол забери того, кто больше врет. Сусанна.
      Что слышу я, Робин? Что вижу я, Вилл?
      Какие слова! Лакейская брань!
      Пусть каждый из вас бы язык откусил,
      Чем слышать от вас подобную дрянь!
      Вильям.
      Он выдумал ложь!
      Но лучше не трожь
      Я тоже не лезу за словом в карман!
      Робин.
      Кота поцелуй!
      Вильям.
      Ах ты холуй!
      Робин.
      Пес!
      Вильям.
      Скот!
      Робин.
      Свинья!
      Вильям.
      Болван!
      Робин.
      Чурбан!
      Вильям. Ты еще пожалеешь, черт тебя подери, что затеял со мной ссору! Я скажу хозяину, кто украл две серебряные ложки. Я раскрою все твои проделки: как ты продавал стаканы и говорил, будто они лопнули на морозе; как ты уговаривал хозяина варить побольше пива, а потом оно попадало к твоей родне - особенно в пузо твоего нашпигованного салом братца, который по два раза на день напивается пьяным за хозяйский счет.
      Робин. Ха, ха, ха! И это все?
      Вильям. Нет, голубчик, не все. Кто спиливал столовое серебро, а когда заметили, что вроде оно легче стало, сказал, будто оно стерлось от чистки? А твои счета за триполит * и цинковые белила, когда ты обходился одним мелом? Ты ведь, проходимец, разворовал половину хозяйского серебра, а остальное испортил.
      Сусанна. Бог ты мой! Вильям, что вам за дело до хозяйских убытков? Хозяин богат, с него не убудет. Довольно вам ссориться, будем стоять друг за друга, потому что, - уж послушайте вы меня, - коли по чести разобраться, боюсь, нам всем не сдобровать. Умные слуги всегда держатся рядышком, как изюм в недопеченном пудинге; это говорит вам кухарка Сусанна.
      Джон. Или как лошади в горящей конюшне; это говорит вам конюх Джон.
      Томас. Или как виноградины в грозди; это говорит вам садовник Томас.
      Сусанна. Каждый слуга должен подавать своего товарища под хорошим соусом! Как соус скрывает недостатки блюда, так и мы должны скрывать недостатки друг друга. Ах, Вильям, если каждому воздавать по заслугам, всех нас в конце концов изжарят! (Поет.)
      Мудрец - тот свой прикроет грех,
      Чужих не замечая,
      А дура - та орет про всех,
      Себя разоблачая.
      Завяжут поп и адвокат
      Глаза свои потуже,
      Ведь, право, каждый их собрат
      Обоих их не хуже.
      Робин.
      Здесь честный Боб перед вами стоит,
      Не он был зачинщиком ссор и обид.
      Глядит он, бедняга,
      Как некий бродяга,
      Жену и работу отнять норовит.
      Вильям.
      Коли так, пусть повесят меня за обман!
      Робин.
      Я могу за уликами слазить в карман!
      Вильям.
      Что ж носишь ты там?
      Робин.
      Чай, знаешь ты сам,
      Какие поклепы строчил ты, смутьян.
      Робин. Ты не подписался, но разве это не твоя рука? Скажешь - не твоя?
      Вильям. Я не собираюсь давать тебе отчет, моя или нет.
      Робин. Мало того, что ты домогался моего места, ты еще решил отбить у меня возлюбленную?
      Вильям. Твою-то? Да любую из твоих возлюбленных отобьет всякий, кто больше заплатит. Ведь все знают, что женщины встречаются с тобой только за деньги.
      Робин. Не на таковского напал! Чем на мою должность зариться, за свею бы держался покрепче, а то смотри, как бы не слететь!
      Вильям.
      Пусть мне велят
      Я буду рад
      Покинуть этот дом, сэр.
      Пока вы тут,
      Любой мой труд
      Не помянут добром, сэр.
      Не страшно мне:
      Везде в цене
      Работники, как я, сэр.
      Но если вас
      Прогнать сейчас,
      Не будет вам житья, сэр.
      Сусанна. Если вы никак не можете кончить миром, уж лучше подеритесь.
      Вильям. Что ж, идет!
      Робин. Нет, нет, я против драки. С Вильямом только свяжись - он перессорит всю общину. А вы знаете, сколько трудов я положил, чтоб у нас в приходе была тишь да гладь.
      Вильям. Видно, миротворчество - одна из твоих тайных услуг хозяину, хоть у вас с ним столько секретов, что сам дьявол, твой приятель, не разберет. И все твое миролюбие - от одной боязни, что тебе нос расквасят или синяк под глазом посадят. Ведь если б ты мог, сам в драку не встревая, заставить весь приход передраться, так давно бы это устроил. Уж не из любви ли к арендаторам ты, как говоришь, о мире печешься? Будь оно так, ты не подбивал бы хозяина на строгости, когда он сидит в судейском кресле. Не подговаривал бы его экономии ради лишать арендаторов жирного быка на рождество!
      Робин. Ну, как ты любишь хозяина - уже по твоей езде видно! Гонишь, как оглашенный! Опрокинешь когда-нибудь экипаж, болван, и свернешь шею хозяину... да и хозяйке впридачу. На меньшем не помиришься.
      Сусанна. Будет вам! Давай я вас рассужу, Вильям.
      Робин. Ладно, пускай она рассудит... Мне все равно, кому доверить свое дело.
      Вильям. А я не доверюсь женщине в деле, затрагивающем мою честь. (Поет.)
      Вы, грязная стряпуха,
      На рот замок повесьте!
      Вот ваш удел:
      Чтоб суп кипел,
      А в прочее не лезьте!
      Когда перед кобылой
      Конь спасовать способен, сэр,
      То он, глупец
      Не жеребец,
      А лишь осел, как Робин, сэр!
      ЯВЛЕНИЕ 5
      Робин. Томас, Сусанна.
      Сусанна. Каков нахал!
      Томас. Наверно, пошел наговаривать на тебя хозяину.
      Робин. Пускай его! Я слишком хорош с хозяйкой, чтоб опасаться неприятностей от хозяина. Между нами говоря, хозяйка не допустит, чтоб меня выгнали. Вы слышали, Вильям обвиняет меня, будто я краду пиво для своей семьи! А ведь половина всего пива идет в отдельный погребок хозяйки, и кто, кто, а она это знает. Там они с пастором сидят вдвоем, потягивают пивцо и рассуждают, как лучше заставить весь приход следовать заповедям божьим.
      Сусанна. Не говори дурно о хозяйке, Робин. Она очень добра к своим слугам.
      Робин. Да, к нам, старшим слугам, которым ключи доверены. А прочие, чтоб Робину хватило, могут подыхать с голоду. Всюду так, Сусанна, в каждом ремесле: заправилы живут припеваючи, - остальным жрать нечего. (Поет.)
      Большие лорды спят в спальнях дворца,
      У малых - в тюрьме постель.
      Большие попы пьяны от винца,
      А малые хлещут эль.
      Великих шлюх на бал везут,
      А их подруг,
      Незнатных шлюх,
      За поцелуй секут.
      Большой бандит
      В шелку сидит,
      А малых тащат в суд.
      ЯВЛЕНИЕ 6
      Сусанна, Свитисса.
      Свитисса. Ишь какая смелая! Решила, значит, идти в открытую! Женщина, однажды поступившись добродетелью, уже не знает, где остановиться. (Поет.)
      Невинность девушкам дана,
      Она под стать воде:
      Плотина верная нужна
      Хранить ее в пруде.
      Но если страсть
      Заставит пасть
      Душевные плотины,
      Уйдет вся честь,
      Какая есть.
      Виновны ль в том мужчины?
      Сусанна. Простите за тупость, сударыня, но никак я не пойму: о чем вы?
      Свитисса. Чего не надо, вы понимаете, сударыня.
      Сусанна. Вы очень темно выражаетесь, сударыня.
      Свитисса. Ваши делишки, сударыня, потемней.
      Сусанна. В целом свете не сыщешь человека, который мог бы сказать что дурное о моих делах; они так же чисты, сударыня, как мои тарелки.
      Свитисса. Скажите лучше - как котелки! А если вы и похожи на тарелку, так на суповую, куда каждый мужчина может сунуть свою ложку.
      Сусанна. Я, сударыня?!
      Свитисса. Вы, сударыня!
      Сусанна.
      Что за скверная брехня
      Бабы грязной,
      Безобразной!
      Что ей надо от меня,
      Этой гнусной швали?
      Свитисса.
      Если вспомните, мадам,
      Как вы с Бобом... Ясно вам?
      Вы б такой вопрос, мадам,
      Мне не задавали!
      Прочти это письмо и подумай, как низко ты поступила с женщиной, которую называла своей подругой.
      Сусанна. На что это вы намекаете, предлагая мне прочесть письмо, когда знаете...
      Свитисса. Что вы написали его, сударыня!
      Сусанна. Что я не умею ни писать, ни читать. В этом виновата не я, а мои родители, которые не дали мне лучшего образования. Если б вас не учили, вы бы знали грамоте не больше моего. И нечего попрекать меня и потешаться надо мной, раз не моя это вина.
      Свитисса. Как? Вы не умеете ни читать, ни писать? Быть не может!
      Сусанна. Быть не может? Да что ж тут удивительного, если служанка не умеет ни читать, ни писать, когда многие джентльмены не знают, как писать правильно?
      Свитисса. Вот любовное письмо к Робину, подписанное твоим именем. Здесь ты жалуешься, что он оставил тебя, насладившись тобою.
      Сусанна. Насладившись мною?
      Свитисса. Так написано, поверь мне.
      Сусанна. Если я когда говорила что Робину, кроме слов, которые всякий слуга может сказать другому, пусть мой котелок никогда больше не закипит!
      Свитисса. Жаль, что вы не умеете читать, а то убедились бы, что я говорю правду. Здесь черным по белому написано: Сусанна Ростмит. И если это писали не вы, то, верно, сам черт!
      Сусанна. Кажется, чтобы вас успокоить, я сказала все, что могла сказать, не роняя своего достоинства.
      Свитисса. ...и убедили меня в своей невинности. Думаю, с моим достоинством тоже совместимо уверить вас, что я сожалею о сказанном и покорно прошу вашего прощения, сударыня.
      Сусанна. Я вполне удовлетворена, сударыня. Ах, Свитисса, будь я из таких, я могла бы иметь дело с самим молодым хозяином.
      Свитисса. Ну, с ним-то мы все могли бы иметь дело, это еще не оправдание. Но уж в чем я уверена, так уверена: если вы не умеете писать, то и письма не могли написать. (Поет).
      Невинность надо соблюдать,
      Пока ты без изъяна,
      Нельзя же в карты плутовать
      Без полного кармана.
      И кто не ездит на коне,
      Тот в поле не поскачет.
      Раз вы безграмотны вполне
      Не вы писали, значит.
      ЯВЛЕНИЕ 7
      Овен, Апшонес.
      Апшонес. Я не желаю, чтоб вы женились на моей дочери, мистер Овен. Муж должен быть ей ровней. Мне хочется, чтоб под мое благословение подходили хорошенькие, здоровые внучата, а не заморыши и недоноски, унаследовавшие вместе с титулами болезни предков.
      Овен. Фу, хозяин Апшонес!.. Как узко вы, старики, смотрите на вещи. Видно, вы не бывали в свете или успели его позабыть. Если ваша дочь уедет за пять миль, вам уж кажется, будто она умчалась за тридевять земель, и вы предпочли бы, чтоб она ходила пешком дома, чем ездила в экипаже где-нибудь в чужих краях.
      Апшонес. Я не хотел бы, чтоб она сейчас ездила в экипаже, а через год ее повезли на катафалке.
      Овен. Ну, такой чести вы, может, еще и не дождетесь, дорогой сэр.
      Апшонес. Я не советовал бы вам бесчестить нашу семью: это может кончиться для вас хуже, чем вы думаете.
      Овен. Хуже, говорите?
      Апшонес. Да, сэр. Я потерял состояние, но моя гордость осталась при мне. И хоть я арендатор вашего отца, я ему не раб. Вы безнаказанно погубили немало бедных девушек, но не всегда это будет сходить вам с рук. Имейте в виду, сэр: кто желает навлечь бесчестье на мою семью, скорее накличет беду на свою голову.
      Овен. Ха, ха, ха!
      Апшонес. Сэр Овен и его супруга, по-моему, слишком порядочные люди, чтобы вы могли распутничать с их ведома. До сих пор сэр Овен поступал, как лучший из помещиков. Он знает, что должен защищать своих арендаторов, а не грабить их, быть пастырем своего стада, а не волком. Но вы, кажется, считаете, сэр, что у нас сохранился тот варварский обычай, о котором я читал, - когда помещику принадлежала невинность всех дочерей арендаторов.
      Овен. Ха, ха, ха! Право, ты презабавный старый чудак!
      Апшонес. Это на вас похоже, да и другой кто может так обо мне подумать. Но в мое время над вашим платьем посмеялись бы не меньше, чем сейчас над моим. Что это вы себе парик белым посыпали? Верно, хотите, чтоб люди подумали, будто у вас уж мозги в голове не умещаются?
      Овен. Вам не нравится мое обличие, зато оно по вкусу вашей дочери.
      Апшонес. Я хочу, чтоб вы оставили мою дочь в покое. Глаз с нее не спущу. А если вам все-таки удастся погубить ее, знайте: поместье отца не спасет вас от моего возмездия. Тогда вы поймете, что истинный дух английской свободы не мирится с притеснением, как бы высоко ни вознесся обидчик.
      Овен. Истинный дух английской свободы! Ха, ха, ха! Думаешь, ты первый отец или муж, который сперва поднимает шум, а потом ходит смирный, как овечка? Хорош любовник, если он отступается от возлюбленной, чуть родня пригрозит. Прими вас всерьез, может и стоило бы поостеречься, да ведь вы герои на словах, не на деле. (Поет.)
      Прослыть стремится шлюха
      Скромнейшей из людей,
      А трус боится слуха
      О трусости своей.
      Всяк льстит своей природе:
      При всем честном народе
      Толкуют о свободе
      Любители цепей.
      ЯВЛЕНИЕ 8
      Овен, Mолли.
      Овен. Она здесь!
      Молли. Жестокий, ты уже избегаешь меня? Я уже стала тебе ненавистна? Твои лживые клятвы позабыты? Если б ты помнил их, ты вел бы себя иначе.
      Овен. Тебе ли обвинять меня за то, что я послушен твоему приказанию? Разве ты не помнишь, что поклялась никогда больше со мной не встречаться?
      Молли. Увы, ты не хуже моего знаешь, что в глубине души я так же не способна отказаться от тебя, как ты быть искренним в своих признаниях. До чего несправедливы мужчины, обвиняя нас в жестокости! Разве иначе они ведут себя, когда мы оказываемся в их власти? (Поет.)
      Жестокосердый! Скажи, к чему ты,
      Как птицу в путы,
      Меня завлек?
      Пока мой разум
      Сиял алмазом,
      Ты вовсе не был со мной жесток.
      Цветут растенья
      Под летним солнцем,
      И нет цветенья
      Среди зимы.
      Для чувства нету
      Зимы и лета.
      И в стужу жарче пылаем мы.
      Овен. Ты не должна так обижать меня, дорогая Молли. Твой отец только что был здесь и разговаривал со мной самым оскорбительным образом. Но, несмотря на это, я решил...
      Молли. Исполнить свое обещание и жениться на мне!..
      Овен. Зачем произносить это ненавистное слово! Оно подобно жестокому морозу, губящему цветы любви. Учтивость не так враждебна честности, а кадрил - здравому смыслу, как брак - любви. Брак и любовь несовместимы, точно вода и огонь. Женитьба - единственное, в чем я способен отказать тебе.
      Молли. И пока ты отказываешь в ней, я буду отказывать тебе во всем остальном.
      Овен. Но я не хочу жениться ради тебя же самой. Я не смогу любить по обязанности. (Поет.)
      Как славно жить тому,
      Кто чувств не прячет,
      Поет и скачет,
      И сразу удача
      В руки дается ему.
      Как славно бродить
      По темному саду,
      Любовь и отраду
      Себе находить.
      Но жалок иной,
      Кто, словно больной,
      Навеки прикован к постели одной,
      Кто многих не может любить.
      А я хочу свое питье
      Из разных стаканов пить.
      Раз ты не согласна,
      Ну что ж - и прекрасно!
      Покину я место свое!
      Молли. Ушел! Потерян навсегда! Безвозвратно потерян!.. Где же твоя сила, добродетель? Где они, бесчисленные наслаждения, которые ты сулишь? Влюбленным они недоступны: если б Овен вернулся и был настойчив - боюсь, я не устояла бы. Любовь что ни день все больше берет верх над добродетелью. (Поет.)
      Глаза - огонь, язык - снаряд
      У тех, кто от души влюблен.
      И добродетель, как солдат,
      Обороняет бастион.
      Но все ж любовь стократ сильней;
      Она штурмует там и тут,
      Еще упорней и грозней
      Она врывается в редут.
      ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
      ЯВЛЕНИЕ 1
      Дом сэра Овена.
      Сэр Овен (курит). Кто первый открыл пользу табака - молодчина! Терпеливый труженик забывает о деле, сластолюбец об удовольствии, влюбленный о жестокосердии возлюбленной, муж о ненавистной жене... а я за своей трубочкой забываю обо всем на свете. (Поет.)
      Пускай эрудит
      Над книгой сидит,
      Пусть голубь твердит о голубке,
      Счастливым вполне
      Быть может, по мне,
      Лишь тот, кто не может без трубки.
      Пусть бьется солдат
      Во имя наград,
      Пусть славу найдет себе в рубке,
      Из всех его благ
      Я взял бы табак,
      Дымящийся в маленькой трубке.
      Чудак-резонер
      Вдруг станет остер,
      За трубкой мечтая о кубке,
      И чтобы суду
      Доказать ерунду,
      Юристы берутся за трубки.
      И не оттого ль
      В рассказах есть соль,
      Что речь про дела и поступки
      Рассказчик прервет
      И в рот наберет
      Затяжечку дыма из трубки.
      В чем мудрость врача,
      Который, леча,
      Знай воду толчет себе в ступке?
      Не ведать иных
      Лекарств для больных,
      Чем пара затяжек из трубки.
      Лишь знатный народ
      Без трубок живет,
      Не делает этой покупки.
      Где ум и где честь,
      Там трубочка есть,
      А эти не тянутся к трубке.
      ЯВЛЕНИЕ 2
      Сэр Овен, леди Апшинкен.
      Леди Апшинкен. Мне надоело, дорогой мой, быть в вечном рабстве у семьи. Стоит мне на минутку отвернуться, как все в доме - вверх дном. Ведь вы, словно сонный трутень, не желаете ничем себя утруждать.
      Сэр Овен. У меня отличная жена, только немного говорлива. Не будь у нее языка или у меня ушей, мы были бы счастливейшей парой во всем Уэльсе.
      Леди Апшинкен. Сэр Овен! Всем известно, какие предложения я отвергла, когда выходила за вас замуж.
      Сэр Овен. Да, моя дорогая, очень хорошо известно. Откровенно говоря, вы мне об этом все уши прожжужали. Только я искренне убежден, что вы бы никогда не отказались от лучшего предложения: вы свой интерес помните.
      Леди Апшинкен. Неблагодарный! Если я доказала, что знаю цену деньгам, так пеклась - не только о своих, но и о ваших интересах. И да будет вам известно, сэр: коли выгода вступала у меня в спор с совестью - побеждала совесть.
      Сэр Овен. Что ж, очень может быть. Ведь чью сторону возьмет ваш язычок, та и победит. Но совесть-то у вас всегда на языке, а интерес вы приняли так близко к сердцу, что язык о нем и ведать не ведает.
      Леди Апшинкен. Мне думается, сэр Овен, вам последнему следовало бы роптать на то, что я браню ваших слуг.
      Сэр Овен. Яине стал бы, если б вы не бранили меня самого. Изливайте свою злобу на весь приход, только меня оставьте в покое с моей трубочкой, и я слова не скажу. Но бранчливая жена, по мне, все равно что расстроенная виолончель, которая вдруг встала на ноги и принялась ходить вокруг тебя.
      Леди Апшинкен. Муж-пьяница - плохой смычок для такой виолончели, сэр: он не может ни настроить ее как следует, ни сыграть на ней.
      Сэр Овен. Сварливая жена - канифоль для смычка: до тех пор трет его, чтоб играл, пока он совсем не перетрется. (Поет.)
      Из жен ужасней всех
      Сварливая карга,
      Как заведет шум, гам, полный тарарам!
      Уж лучше мне носить
      На лбу своем рога,
      Чем слушать этот шум, гам, полный тарарам!
      Когда б Юпитер был
      Поблагосклонней к нам,
      Пандору б он тогда
      Послал ко всем чертям