Он совершил ошибку. Сомнений не было. Он это понял, как только сел в самолет в Бостоне.
      “Какой же я ханжа! Сказать Кесси, что благополучие ребенка важнее, чем работа, а самому, вскочив в самолет, убежать от жены и дочки. Никто из моих близких не сделал бы такого. Боже! Она – моя жена! Она заслуживает уважения, а не такого гнусного обращения”, – терзался Эндрю.
      Возвращаясь мыслями к последней неприятной сцене, он вспоминал ее глаза и боль, которую они излучали.
      На нем лежала ответственность. Он был причиной этого страдальческого взгляда, взгляда, который он не мог забыть. При мысли об этом у Эндрю все переворачивалось внутри.
      Скорость самолета не устраивала его. Он знал, что правила полета не позволяют расхаживать в проходе между рядами кресел, но не мог остановиться. Ему хотелось поскорее вернуться к ней и загладить все обидное, что он сказал. И сделал.
      Эндрю старался не думать о ее нежности и благоухании, но все было бесполезно. Он это отчетливо помнил.
      Память о разделенной радости, когда он сделал ее своей женой, причиняла ему боль. Снова и снова он старался отогнать от себя воспоминание об удивительном ощущении, которое он испытал, когда позже привлек ее к себе. Но все это было бесполезно. Его чувства вышли из-под контроля.
 
      Кесси мечтала, что вот закроет глаза – и Эндрю вернется. Она скучала без него, особенно сейчас, не могла понять, было ли растущее раздражение Элизабет вызвано отсутствием отца или у нее просто резались зубки. Она только видела, что ребенок несчастен, и старалась сделать все, чтобы утешить дочку. Кесси спустила ее на пол, позволив играть у своих ног, пока сама готовила поднос с закусками. Но девочка продолжала капризничать.
      “Энди помог бы. Он погулял бы с ней или покачал бы ее. Часто ребенок успокаивался с ним, когда ничего больше не помогало”, – думала Кесси. Она предполагала, что причина была в теплом и глубоком тембре его голоса.
      Расстроенная, Кесси отложила в сторону огурцы, которые резала, сполоснула руки, взяла дочь.
      – Все хорошо, дорогая, – проворковала она. – Мамочка готова постараться для тебя.
      Прижав малышку к груди, она поднялась в ванную, повернула кран, чтобы наполнить ванну водой, и сняла подгузники с вертящегося во все стороны ребенка.
      Бросив в ванну полдюжины игрушек, Кесси опустила в воду Элизабет. Несмотря на это, малышка не успокоилась. Ее возбуждение переросло в непрекращающийся плач.
      – Хорошо, дорогая, – повторяла Кесси, доставая пушистое полотенце, – мы попробуем кое-что еще.
      Расстилая полотенце, Кесси почувствовала, что слезы застилают ей глаза. Уютно закутав девочку в мягкое полотенце, она нежно похлопала ее по спинке.
      Оглянувшись, Кесси вздрогнула. В дверях стоял Эндрю. Безотчетно потянувшись к нему, она сделала шаг навстречу.
      – Я не слышала, как ты пришел.
      – Неудивительно при шуме воды и криках ребенка, – ответил он, подавшись вперед, чтобы вытереть ее слезы. – Дай девочку мне, Кесси. Почему бы тебе не принять душ, чтобы освежиться и расслабиться. Может быть, дать ей бутылочку?
      – Попробуй. – Кесси начала нервно перебирать прядь волос, которая запуталась в солнце, луне и звездах, болтавшихся у нее в ушах. – У Элизабет режутся зубки и выступила какая-то неприятная сыпь…
      Эндрю бережно взял Элизабет одной рукой, другой – привлек к себе жену, прижав ее к своей надежной, как стена, груди.
      – Я справлюсь с ребенком, дорогая, – прошептал он. Кесси подняла на него удивленные глаза. Слезы все еще лились по ее бледному лицу. С минуту они просто смотрели друг на друга, ища в глазах ответ на незаданные вопросы, затем Эндрю улыбнулся.
      – Пойдем, моя драгоценная, – обратился он к Элизабет. – Я дам тебе волшебное молочко.
 
      Выйдя из ванной, Кесси нашла мужа в детской. Он сидел в кресле-качалке с уснувшей на его руках малышкой. Пустая бутылочка лежала на полу перед ними. Вид малюсенькой детской ручки, обхватившей один из пальцев Эндрю, вызвал новый поток слез. В тот момент, когда она попыталась их вытереть, он повернул голову в ее сторону и улыбнулся. Его любовь к ребенку отразилась в этой улыбке.
      Он поднялся и медленно и осторожно положил спящую девочку в колыбель.
      Кесси повернулась, чтобы выйти из детской и дать ему возможность постоять одному у кроватки Элизабет и посмотреть на спящую дочку.
      На пороге спальни Эндрю догнал ее. Кесси вздрогнула от его прикосновения. Он тут же отпустил ее руку и прислонился плечом к стене.
      – У тебя сегодня плаксивое настроение? Выдался тяжелый день?
      Под его испытующим взглядом Кесси кивнула в ответ.
      – Нужна помощь, миссис Макларен? – спросил он с неподдельным сочувствием в голосе. – Я не мог не заметить, что творится у тебя на кухне.
      – Нет, – отказалась она. – Теперь, когда она спит, я спущусь и закончу свою работу.
      – Мы вдвоем справимся быстрее. – Эндрю последовал за ней на кухню.
      Кесси всматривалась в его лицо, излучавшее доброту. Она была уверена, что за этим что-то кроется. Когда за ним три дня назад захлопнулась дверь, она думала, что он уехал на несколько месяцев. Но он вернулся и вел себя так, словно ничего между ними не произошло. И даже предлагал свою помощь. Притворяясь, что не замечает его, Кесси взяла нож и начала резать огурцы.
      – Ты являешься всегда неожиданно, – сказала она с некоторым укором.
      – Это мой дом.
      В его голосе слышалось волнение, которого раньше она не замечала. Кесси посмотрела через плечо.
      – Ты разрешишь мне помочь?
      Она собиралась ответить “нет”, но передумала. Он прав. Вдвоем они справятся быстрее.
      – Ты знаешь, где ножи.
      “Боже, – подумал он, – почему все так трудно? ” Он посмотрел в сторону Кесси и почувствовал прилив волнения. Ее суровый вид, однако, заставил его не спешить.
      – Кесси, – привлек он ее внимание. – Я бросил свою работу.
      – Что сделал? – воскликнула она. – Почему? Его руки скользнули к ее запястьям.
      – Пойдем сядем в гостиной, – предложил он, кивнув головой в направлении комнаты.
      – У меня липкие руки.
      Он неохотно выпустил ее руки из своих.
      – Помой их. Я приготовлю что-нибудь выпить. Немного погодя он вошел в гостиную с двумя кружками капуччино. Он знал, что только такой кофе пьет Кесси.
      Прежде чем что-либо сказать, Эндрю подкрепился несколькими глотками горячего напитка.
      – Не знаю, с чего начать, Кесси, – произнес он. – Когда я сел в самолет, ко мне вернулся рассудок. Я понимаю, что не должен был его терять. Это все равно, что менять коней на переправе. Главным для меня всегда была работа. Но неожиданно я понял, как был близорук. Прости. Я потерпел неудачу в заботе о тебе. Обеспечив тебя материально, не дал больше ничего, говорил, что ребенок должен быть на первом месте, но работу ставил выше интересов Элизабет… и тебя.
      Эндрю запнулся, когда Кесси взглянула на него. Он не мог признаться, что его чувства к ней глубже и сильнее, чем они должны быть. Ему было стыдно обмануть доверие Мерфи.
      – Это нечестно по отношению к Элизабет, – продолжил он. – Я не могу найти оправдание своему стремлению накормить незнакомых мне ребятишек, в то время как единственный ребенок, носящий мое имя, нуждается в отце. – Он остановился, выжидательно глядя на Кесси.
      Она молчала.
      – Это было трудное решение, но я думаю, что сделал правильный выбор. Я не могу растить дочь, если нас разделяют океан и континент.
      – Что ты собираешься делать? Как мы будем… Я могу попросить дополнительную работу. Уверена, что мне пойдут навстречу.
      – Нет необходимости. У нас прочное финансовое положение, – заверил он ее.
      Эндрю никогда прежде, за исключением тех дней, когда болела Элизабет, не видел у нее такого обеспокоенного лица. Взглянув на нее внимательнее, он заметил темные тени под глазами.
      – Кесси, тебе необходим отдых, – заметил он. – Я знаю, как ты измучена. Я тоже устал. У меня был длинный перелет. Почему бы нам на время не отложить разговор и не взяться за твою работу. Покажи мне, что тебе нужно сделать.
 
      Позже, когда Кесси очнулась от дремоты, дом был пуст и темен. Она на цыпочках вошла в комнату Элизабет, но нашла там пустую колыбель. Спускаясь по ступеням вниз, она обратила внимание на непривычную тишину. Никого не было.
      Кесси включила свет и оглядела безупречно убранную кухню. Эндрю предложил ей отдохнуть до того, как уборка была закончена. Ее взгляд упал на короткую записку, извещавшую, что он отправил работу по адресу, а сам с Элизабет поехал навестить Макларенов.
      Кесси налила себе стакан холодного сока. Отсутствие шума было непривычным. Она подогнула под себя ноги, обдумывая причину возвращения Эндрю и их предыдущий разговор.
      Когда входная дверь открылась, Кесси вскочила и кинулась в холл. В руках Эндрю держал большую сумку, но с ним не было ребенка.
      – Где Элизабет?
      – Мои родители согласились посидеть с ней вечером, – объяснил он. – Я принес на обед кое-что из китайского ресторана. Мы можем без задержки поесть и поговорить.
      – Она скучала без тебя, поэтому так плохо спала. Отдав ее родителям, ты ничего не решил… – Кесси запнулась, увидев выражение лица мужа.
      – Можем ли мы пообедать без споров, Кесси? – Когда она покорно кивнула, он продолжил: – Вы присоединитесь ко мне, миссис Макларен?
      Его обезоруживающая улыбка была ее гибелью.
      – Благодарю, думаю, что да, – бодро приняла она приглашение.
      Скрепя сердце они принялись за обед. Кесси подумала, что все к лучшему, но пока Эндрю прокашливался, чтобы начать разговор, она испытала некоторую тревогу.
      – Мы должны обсудить нашу ситуацию. – Голос у него был уверенный, а выражение лица сдержанное.
      – Хорошо, – поколебавшись, Кесси согласилась. Эндрю долго и пристально разглядывал сидящую перед ним женщину-дитя. Она была одета в длинное платье фиолетового цвета, скрывавшее ее от шеи до пят. Волосы, собранные в мягкий пучок, были заколоты серебристой заколкой. Вместо обычных болтающихся серег она вдела в уши маленькие серебряные колечки. После того как подремала, она выглядела посвежевшей, но он все-таки заметил следы усталости, от которой нельзя было избавиться, слегка отдохнув. Это смягчило его сердце, и он сказал:
      – У меня есть выбор работы. Чартерные рейсы… – Он запнулся. – Мне нужно будет наладить связи, выбрать что-нибудь подходящее.
      Кесси нервно закусила губу.
      – А как насчет моей работы? Ты… будешь настаивать, чтобы я ее бросила?
      – Я не людоед, Кесси, – ответил он, – и понимаю, что ты хочешь сохранить за собой работу. Мое единственное требование – чтобы она не мешала заботиться о Элизабет. Я буду тебе помогать в воспитании дочери, потому что не могу сидеть сложа руки и наблюдать, как моя жена будет растить… – Он остановился на полуслове, увидев на ее лице странное выражение. – Я сказал что-то не то?
      – Моя мать растила нас без отца. И я… я думала, если бы Мерфи был с нами… – Она не закончила, пытаясь уловить его реакцию.
      – Если бы Мерфи был с вами, то его здесь не было бы. Он летал бы где-нибудь, помогая голодающим.
      – Это примерно то, что я хотела сказать, – прошептала Кесси.
      – Я много думал последние несколько дней, Кесси. Присмотрись поближе ко мне и моей жизни, узнай, чего я стою. Мне нужно быть здесь. Последние несколько лет я был занят тем, что пытался улучшить мир, старался помочь тем, кому повезло меньше, чем нам, но сейчас самая большая польза, которую я могу принести, – быть рядом с собственным ребенком, передать дочери те ценности, в которые верю сам. Поэтому я остаюсь.
      – Но будешь ли ты доволен?
      – Думаю, что да. Я не знаю, как у нас с тобой все сложится дальше, но уверен, что могу взвалить на свои плечи всю ответственность. Я обещал Мерфи и сделаю все, чтобы сдержать слово, – торжественно заверил он ее и замолчал.
      Кесси смотрела на него. Она не сомневалась, что он человек слова. Ее раздражало теперь лишь постоянное присутствие тени Мерфи между ними.

      Следующие шесть недель Эндрю приспосабливался к новой работе, а Кесси приноравливалась к их совместной жизни. Как-то в пятницу она колдовала на кухне, осваивая новый рецепт печенья. Появившийся неожиданно Эндрю воскликнул:
      – У тебя здесь чертовский беспорядок! Что ты тут делаешь?
      Кесси оглянулась, вздохнула и решила не реагировать на него.
      – Почему так рано? Вертолет сломался? – спокойно осведомилась она.
      – Небо прохудилось. Льет как из ведра. Ни один человек, будучи в здравом уме, не соберется сегодня на экскурсию. Кофе еще остался?
      – Может быть. Кроме тебя, его никто не пьет.
      – У меня к вам предложение, миссис Макларен. Не нальете ли мне чашечку горячего кофе, пока я переоденусь в сухое? Потом я вам помогу закончить со стряпней.
      Глаза Кесси засветились удовольствием.
      Эндрю остановился в комнате Элизабет и несколько мгновений стоял, прислушиваясь к ее дыханию. Его решение остаться в Бостоне трудно далось ему, но это надо было сделать ради Элизабет, и он не раскаивался.
      Заботливо подоткнув одеяльце, он почувствовал удовлетворение и в который раз осознал радость отцовства.
      Наконец Эндрю снял мокрую одежду и подошел к шкафу, чтобы достать сухую. Когда он брал чистую рубашку, на кухне раздался грохот. Эндрю бросился вниз по ступеням.
      – Кесси? Что случилось? – спросил он, едва переступив порог.
      Она сидела на полу рядом с опрокинутым стулом. Противень лежал вверх дном, его содержимое было разбросано по полу.
      Эндрю поспешно опустился на колени рядом с женой.
      – Что произошло, Кесси? – Он обнял ее. – Тебе больно?
      – У меня закружилась голова. Я как раз собиралась поставить противень в духовку…
      Кесси теснее прижалась к его сильной груди. Ей нужно было слышать мерное биение его сердца и чувствовать покой в его объятиях, чтобы подыскать слова, которые она должна была сказать.
      – Я… – Она запнулась. Не так она намеревалась сделать это.
      – Что? – спросил он ее, нежно гладя ей спину.
      – Я… беременна, – прошептала она.
      Эндрю замер. Его рука повисла в воздухе. Он сделал глубокий вдох, чтобы сдержать нахлынувшие на него чувства, но даже это не помогло.
      – Боже! – пробормотал он охрипшим голосом. – Беременна, беременна, беременна, – повторил он несколько раз, потрясенный. – Кесси?
      Она услышала, как он произнес ее имя, и медленно повернула голову.
      – Такое случается, – сказала она. – Мы женаты. Это неудивительно.
      – Неудивительно? – передразнил ее озадаченный Эндрю.
      Он не сводил с нее глаз, силясь понять причину ее странного безразличия. Он готов был поклясться, что в ее глазах было еще что-то.
      – Дети не спрашивают разрешения, когда им появляться на свет. Важно, что мы готовы быть родителями…
      – Мы уже родители, – поправил он.
      – Да, уже, – поспешно согласилась она. – Но этот ребенок будет наш общий. Твой и мой. Год назад ты сказал, что хотел бы дать имя своему ребенку. – Кесси пристально посмотрела на него, надеясь увидеть малейший проблеск теплоты, понимания или одобрения. Она стремилась всей душой уловить подобие того взгляда, которым он так естественно награждал Элизабет, но тщетно. Собравшись с духом, она сказала: – Я хочу твоего ребенка… думала, что ты тоже хочешь.
      Эндрю пытался осознать смысл сказанных ею слов, но мысли путались. Он не мог поверить в то, что услышал, не знал, что сказать, что она хочет услышать. Даже не мог определить, что он чувствует, кроме ответственности.
      – Это… Ребенок меняет дело, Кесси, – проговорил он.
      – Какое дело?
      – Наш брак. Наши… отношения.
      Сбитая с толку, Кесси уставилась на него. Его голос, несмотря на переполненность эмоциями, был необычайно спокоен. Однако сам он был в напряжении.
      – Выйдем из кухни, – предложил он. – Если ты и вправду хочешь иметь ребенка, тебе нужно побольше заботиться о себе. – Он почесал затылок и пристально посмотрел на ее живот. – Мой собственный, – прошептал он. – Дай мне время проникнуться этой новостью.
      – Конечно, – отозвалась она после некоторого колебания. – Я только хочу, чтобы ты понял, как я себя чувствую.
      – Именно это я и стараюсь сделать, – невнятно ответил он, помогая ей подняться с пола.
 
      Эндрю остановился на пороге офиса Джесса, пытаясь придать себе смелости.
      – У тебя найдется несколько минут?
      – Конечно. Заходи, – ответил Джесс. – Что-то случилось? Ты обычно не заходишь сюда.
      – Мне нужен совет, брат. Я стараюсь разобраться с самим собой, но ничего не получается.
      – Для этого и существуют старшие братья! – Джесс отложил ручку и откинулся на спинку стула. – Рассказывай.
      – По правде говоря… Мне не хочется рассказывать кому бы то ни было, – пожаловался Эндрю. – Я совершил ошибку.
      – Мы все совершаем ошибки, – напомнил ему Джесс.
      – Правильно.
      – Что ты сделал?
      Нахмурившись, Эндрю бросил взгляд на шикарные стулья перед столом и начал вышагивать по кабинету. Джесс терпеливо ждал, наблюдая за братом.
      – Ты знаешь, почему я женился на Кесси, – наконец сказал он. – Думаю, ты догадываешься, что мой брак… имеет некоторые проблемы.
      – В каждом браке свои трудности.
      – Но не в твоем.
      – И в моем, – выдал секрет Джесс. – Но у брака больше шансов, когда есть прочная основа.
      – Я не знаю, – проворчал в ответ Эндрю. – У нашего брака слабая основа. Он держится на обоюдном желании обеспечить всеми возможными способами благополучие и безопасность Элизабет.
      – Какое у тебя теперь мнение о Кесси? Все еще считаешь ее ребенком, воспитывающим ребенка?
      – Кесси – хорошая мать. Она изо всех сил старается дать дочери все. Но… Она упряма, как и я.
      – Знаю, – ответил Джесс. – Очевидно, что твоя эмоциональность влияет на брак, Энди. Ты бы не беспокоился, если бы мог.
      – Я могу сдерживать эмоции.
      – Это ты и делаешь, так ведь? – догадался Джесс. – Ты держишься вдали от Кесси и дочки, как и ото всех нас?
      – Правда, – признался он.
      – Неужели ты думаешь, что мы не заметили, какими редкими стали твои поездки домой? Почему ты отдалился, Энди?
      – Не так больно.
      – Что больно? Все еще не дает покоя гибель Мерфи?
      – Нет, – согласился Эндрю. – Вернее, да. Я грущу без него. Не знаю, смогу ли объяснить, Джесс. – “Или захочу ли”, – подумал он. – Временами какой-то пустяк вызывает в памяти нашу с ним жизнь, и тогда я думаю о том, что он должен быть здесь… должен видеть Элизабет… слышать ее воркование… И моя выдержка мне изменяет…
      – Я понимаю, что это нелегко, Энди.
      Эндрю повернулся к Джессу, но смотрел мимо него, словно вновь почувствовал вину, потому что понимал, что вводит брата в заблуждение.
      – Мерфи – ушедшая боль, – сказал он, – но Кесси… – Он запнулся, не желая глубоко копаться в своих сердечных делах.
      – Продолжай, – предложил Джесс.
      – Когда Элизабет была в госпитале в последний раз, мы с Кесси поругались. Она напомнила мне, что я не отец Элизабет. – Эндрю разоткровенничался не без труда. Его глаза, полные боли и печали, встретились с сочувствующим взглядом брата. – Но я ее единственный отец. Она знает только меня. И Кесси… В общем, замечание Кесси очень задело меня.
      – Могу понять. Знаю, как сильно ты любишь малышку.
      – В этом-то и дело. Я не мог бы любить ее сильнее, будь она моей родной дочерью, – сказал он.
      – Кесси знает, как ты переживаешь?
      – Да, она извинилась, – тихо проговорил Эндрю. – Все прошло. Но когда я думаю о случившемся, это мне как соль на рану. А сейчас… Черт! Я устроил такую неразбериху!
      – Просвети меня, – предложил Джесс. Ответом было молчание.
      – Эндрю! – окликнул он.
      – Черт! – громко выругался тот. – Она беременна. Кесси беременна.
      – О! Похоже, я ошибался, говоря о твоей сдержанности.
      Эндрю молча нахмурился.
      – Хорошо. – Джесс запустил пальцы в свою густую шевелюру. – Если ты предпочитаешь молчать, я поделюсь своими мыслями. Первое – поздравления, кажется, уместны. Ты вступил в этот брак, чтобы сдержать обещание, данное Мерфи. Вы с Кесси обменялись клятвами перед алтарем. Ты сделал больше, чем обещал. Зная тебя, я не сомневаюсь, что у тебя и в мыслях не было нарушить клятву, данную Кесси. Очевидно, у вас бывали ссоры. Но вам нужно время, чтобы притереться друг к другу. А ты сам отдалился от жены и дочери. Думаю, это решение стоило тебе усилий.
      Эндрю кивнул и выразительно пожал плечами.
      – Я вернулся шесть недель назад. Почему, как ты думаешь? Я не могу оставить ее и Элизабет.
      – А теперь и еще одного ребенка, – вставил Джесс.
      – Да, – пробормотал Эндрю.
      – Тебя это удивило? – догадался Джесс. Он сдерживал невольную улыбку.
      – Что-то вроде этого, – согласился Эндрю.
      – Какие у вас планы?
      – Не знаю. Сообщение Кесси застало меня врасплох. Наши отношения такие хрупкие. Боюсь, что я задел ее.
      – Ну а как работается на чартерных рейсах?
      – Это… – Эндрю остановился. Слава Богу, хоть на этот вопрос он мог ответить не кривя душой. – Я раньше и не думал, что работа может быть такой веселой. Но совесть меня мучает, поэтому я два раза в неделю помогаю в бесплатной столовой для нуждающихся.
      – Как всегда, проявляешь благородство. – Джесс довольно ухмыльнулся.
      Эндрю поднял глаза, чтобы посмотреть на брата, и усмехнулся в ответ.
      – Энди, – тон брата снова стал серьезным, он наморщил лоб, словно взвешивал каждое слово, – если тебе хочется отличиться, удели побольше времени семье. Раздели трудности Кесси, это стоящее дело. Кесси особенная. Хороший брак – не случайность. Мужья и жены должны обсуждать свои проблемы. Это и есть партнерство, какое было у тебя с Мерфи. Если ты не пытаешься понять потребности и чувства своей жены, будь готов к конфликтам. Кстати, как насчет медового месяца? Ты же не побеспокоился о нем, когда вы поженились.
      – По очень простой причине. Она была на шестом месяце.
      – А теперь она носит твоего ребенка, Эндрю. Возможно, это лучшее время, чтобы увезти ее отдохнуть…
      – Кесси не захочет оставить Элизабет и работу.
      – Она работает только по пятницам и субботам. Правильно? Планируй короткий отъезд. Я не говорю, что не будет ссор. Оправдывайся. Льсти. Одним словом, сделай попытку, – подбодрил он.
      – Черт, Джесс! Это не так плохо.
      – И еще, Кесси не забеременела бы, если бы ты не испытывал к ней определенных чувств, не так ли?
      Эндрю поднял глаза на Джесса. Брат был прав. Несколько мгновений в комнате стояла тишина.
      – Нет, – наконец неохотно согласился он, – не забеременела бы.
      – Нужна няня для Элизабет?
      – Спасибо, не надо. Я попрошу маму или Мэнди. У Брайаны и так полон рот забот с детьми.
      – Да, кстати, хотел тебе сказать, что остаться здесь, в Бостоне, было разумным решением.
      Эндрю слегка улыбнулся брату:
      – Спасибо. Думаю, что я приглашу миссис Эндрю Макларен провести со мной медовый месяц.
      – Превосходно! – воскликнул Джесс, довольно улыбнувшись.
 
      – Кесси! – позвал Эндрю, едва перешагнув порог с букетом маргариток в руке. – Кесси! – повторил он, громко захлопнув за собой дверь.
      – Нельзя ли потише, Энди? – умоляюще обратилась к нему жена, спускаясь по лестнице навстречу ему. – Я с трудом утихомирила Элизабет, и тут приходишь ты и вопишь, словно где-то пожар. – Она уставилась на маргаритки.
      – Это тебе, – ответил он, протягивая ей цветы.
      – Мне?
      – Ты же моя жена и… ждешь от меня ребенка… поэтому я… принес это тебе.
      Кесси устремила на мужа взгляд своих темных глаз.
      – Почему? Я думала… – Она запнулась, покачав головой с недоверием.
      – Пойдем в гостиную.
      – Я только поставлю их в воду.
      – Оставь их, – сказал он, взяв ее за руку.
      В гостиной она уселась на диван и в замешательстве бросила на него мимолетный взгляд.
      Он начал мерить шагами комнату. Кесси ничего не могла понять.
      – Я только что из конторы Джесса, – услышала она, и мгновенное беспокойство лишило ее сил.
      – Ты уходишь от нас? – прошептала она, преодолевая свой страх.
      – Ухожу? С чего ты это взяла?
      – Ты сказал… – Она глубоко вздохнула. – Ты сказал, что пришел из конторы брата. Ты ходил туда, чтобы получить юридический совет?
      – Нет, братский. – Он остановился прямо перед ней и опустился на колени. – Ты подумала, что я пошел к Джессу как к юристу?
      Она нехотя кивнула.
      – Для чего?
      Не глядя на него, Кесси прошептала:
      – Для развода.
      – Для раз-во-да? – по слогам повторил Энди. – Напротив. Я думаю, что нам надо наладить наши отношения.
      Кесси взглянула на него. Его последующие слова повергли ее в совершенное изумление.
      – Джесс посоветовал мне устроить запоздалый медовый месяц.
      – А Элизабет? – озадаченно спросила Кесси.
      – Я думаю, что мама будет рада повозиться с нашей дочкой, – предположил Эндрю.
      – Ты честно этого хочешь? Или ты только следуешь совету брата? – Кесси постаралась встретиться с ним взглядом.
      – Джесс посоветовал, а я уже все обдумал. Это хорошая идея, Кесси. У нас еще не было времени для себя самих…
      Кесси не могла сдержать смешок.
      – Что, черт побери, тебя так позабавило? Она повернулась к нему:
      – Прости, но это так смешно: мы женаты уже год и только теперь планируем поездку, чтобы узнать друг друга поближе.
      – Это печально, Кесси, что мы оказались в такой ситуации… Брак малознакомых людей. Джесс попал в цель. Нам нужно познакомиться, пока не поздно.

      Пока Эндрю переключал сцепление, он заметил, что Кесси задремала. Ее глаза были закрыты, шелковые ресницы покоились на мягкой округлости бледных щек. Великолепные золотистые волосы были заплетены в косу. Ему пришло на ум, что она выглядит умиротворенной, милой и…
      Эндрю заволновался. Он подумал, что медовый месяц все усложнит, потому что он подразумевает и интимную близость. Каждый раз, вспоминая о разнице в их возрасте, он чувствовал вину перед Мерфи за то, что был рядом с Кесси и Элизабет… а Мерфи нет.
      Затем возникало чувство вины перед Кесси за то, что он с самого начала устроил такую неразбериху с их браком. Он понимал, что ему не хватало терпения, что он не уступал ей так часто, как это было нужно, привык все делать по-своему, быть за все в ответе. Семейная жизнь оказалась более трудной, чем он ожидал. Обдумывая все это, он выругался вслух.
      – Мы забыли что-то важное? – спросила Кесси в полусне.
      – Нет, – прозвучало в ответ.
      – Прости, я уснула.
      – Кесси! – разозлился он больше на себя, чем на нее. – Не извиняйся за то, что ты устала. Твое состояние – моя вина, а не твоя. Ты ничего не сможешь сделать, если ребенок утомляет тебя.