Четверг Нонетот - Кладезь Погибших Сюжетов, или Марш генератов

РОНАН ИМПЕРИЙ История гиббонов
      Как я ни старалась, отыскать трех ведьм мне не удалось. Их предсказание волновало меня, но не настолько, чтобы не дать мне спокойно проспать всю ночь. Два дня спустя после утомительного Кеннетова суда я вернулась домой и застала там Арни. Он ждал меня. Они с Рэндольфом пили пиво на кухне и обсуждали, когда лучше ставить многоточие, чтобы обозначить перерыв в речи.
      — Ты можешь ставить его в любой…
      — Арни, я должна перед тобой извиниться, — сказала я, покраснев до корней волос при воспоминании о своем поведении. — Наверное, ты подумал, что хуже шлюхи во всем Кладезе нет.
      — Нет, круче всех Лола. Забудь. Бабушка все мне объяснила. Как ты себя чувствуешь? Память восстановилась?
      — Все на месте, и все правильно.
      — Хорошо. Давай как-нибудь пообедаем… как добрые друзья, конечно, — торопливо добавил он.
      — С удовольствием, Арии. И спасибо, что вел себя… ну, так достойно.
      Он улыбнулся и отвел взгляд.
      — Пива? — предложил Рэндольф, который, похоже, оправился от нанесенной Лолой раны.
      — А чего-нибудь безалкогольного?
      Он пододвинул ко мне коробку апельсинового сока, и я налила себе стакан.
      — Ты ей расскажешь? — спросил Арни.
      — Что именно?
      — Я не получил роль в научно-фантастическом романе, — начал Рэндольф. — Но я попал в список кандидатов на второстепенных говорящих персонажей в новой книге про Вульфа!
      — Отличная новость! — обрадовалась я. — И когда же?
      — Через пару лет. А пока я хочу поработать дублером. Совет жанров открыл книготуры выходного дня для генератов. Больше никаких уик-эндов в Барсетширс: я буду замещать графа Сморлторка, когда он отправится на пару недель отдохнуть в уэйнрайтовский «Иллюстрированный путеводитель по водопадам Озерного края».
      — Поздравляю!
      Он поблагодарил меня, но по-прежнему как-то рассеянно, продолжая задумчиво смотреть в иллюминатор на озеро.
      — А ты? — спросил Арни. — У тебя-то какие планы? Весь Кладезь судачит о твоем понижении!
      — Это не понижение, — сказала я. — Ну, может, и понижение…
      — Говорят, следующим Глашатаем станет Харрис Твид, — пробормотал Арни. — Несмотря на недостаток опыта, беллетриция предпочла потусторонника.
      — А что такого особенного в потусторонниках? — спросил Рэндольф.
      — Мы обладаем способностями, которыми наделены лишь единицы из генератов, — ответила я.
      — Какими именно?
      Я взяла со стола пропущенного через СуперСлово™ «Маленького принца» в кожаном переплете и протянула книжку Арни.
      — Запах чувствуешь?
      Он поднес ее к носу и покачал головой. Я взяла томик и чуть втянула носом воздух. Я ожидала почувствовать запах кожи, но вместо этого ощутила дынный аромат. И мысленно вернулась к тому моменту, когда в последний раз слышала этот запах, — к странному угловатому фургону в «Кэвершемских высотах». Абстрактный фургон, безликий водитель-робот. В голове у меня словно что-то щелкнуло.
      — Это был СуперСловесный фургон, — прошептала я, роясь в сумке в поисках условного болта, подобранного на асфальте после исчезновения фургона.
      Я нашла его и принюхалась. Мысли вихрем неслись в голове, пока я нащупывала связь между фургоном и книгой.
      — Если это пройдет, — сказал Арни, листая «Маленького принца», — останется только завидовать читателям!
      — Именно, — ответила я, наблюдая за Рэндольфом.
      Он попытался открыть книгу, но не смог. Я отобрала у него томик и легко открыла его. Вернула обратно — но сказка опять заупрямилась.
      — Как странно, — заметил Арни, снова без проблем открывая книгу.
      — Это экземпляр Хэвишем, — медленно произнесла я. — Его открывала она, потом я, потом ты…
      — Книга, которую смогут прочесть всего три человека! — презрительно воскликнул Рэндольф. — Очень средненько, скажу я вам!
      — Только три прочтения, — прошептала я.
      По спине у меня прошел холодок, когда я вспомнила предсказание трех ведьм: «Трижды раз, да два, да три». Похоже, новая операционная система не столь уж демократична, как то декларировалось. Если СуперСловесные книги действительно можно открывать лишь три раза, то библиотекам конец! А этот угловатый фургон, этот странный болт? Что все это значит? Я вздрогнула. Неужели в новой системе столько недостатков, что ради сохранения их в тайне приходится убивать людей? Если так, то «три прочтения» — это еще цветочки. Приказ о моем переводе пришел в папку Глашатая из Главного текстораспределительного управления. Может, меня не без причины сместили: вдруг охваченная горем стажерка начнет задавать неудобные вопросы? Если так, то Хэвишем погибла вовсе не в результате несчастного случая!
      — Неприятности? — спросил Арни, почувствовав мое беспокойство.
      — Возможно. Мисс Хэвишем была уверена, что с СуперСловом™ что-то не так. Думаю, Перкинс выяснил, что именно, и Ныохен тоже.
      — Они правда так говорили? — уточнил Рэндольф, который явно изучал юриспруденцию в ходе подготовки к роли. — Без свидетелей это трудно будет доказать.
      — Перкинс и Хэвишем ничего мне не рассказывали, а от Ныохена я ничего не слышала, кроме предсмертного бреда. Может, он и пытался что-то донести до меня, но очепяточный вирус настолько искажал его речь, что я ни слова не поняла.
      — А что он сказал?
      — Он сказал: «Читверь! Водокан сперснова невдверях!» или что-то в таком роде.
      Арни с Рэндольфом переглянулись.
      — «Читверь» наверняка «Четверг», — пробормотал Рэндольф.
      — Это я поняла, — ответила я, — но как быть с остальным?
      — А тебе не приходило в голову, — задумчиво сказал Рэндольф, — что если произнести эти слова рядом с каким-нибудь очепяточным источником, то они вернутся к прежнему виду?
      Повисла та самая долгая пауза, которая всегда возникает в моменты прозрения.
      — Стоит попытаться, — ответила я, хорошенько подумав. — Где и как мне найти очепяточный вирус, чтобы никто не задавал лишних вопросов?
      Я встала, проверила кобуру и открыла Путеводитель.
      — Ты куда?
      — Навещу Антиочепяточную группу быстрого реагирования на одиннадцатом этаже. Думаю, они сумеют мне помочь.
      — А захотят?
      Я полола плечами.
      — Не важно. Я не собираюсь никого спрашивать.
 
      Двери лифта раздвинулись. Семнадцатый этаж. Здесь находились все книги, фамилии авторов которых начинались на И. Поскольку таковых было немного, оставшееся место отвели Антиочепяточной группе быстрого реагирования, и если где имелся шанс отыскать штамм какого-нибудь очепяточного вируса, то именно здесь.
      На этом этаже Великой библиотеки было темнее, чем на других, и сразу за томиками Йейтса тянулись ряды нар, на которых неподвижно восседали клоны мисс Дэнверс. Они молча провожали меня глазами. Это было довольно неприятно, но я не знала, где еще искать.
      Я достигла самого центра Библиотеки, округлого провала на пересечении четырех коридоров, окруженного коваными чугунными перилами в самой середине. По дороге мне попадались только мисс Дэнверс, заполнявшие еще два коридора. Четвертый был забит упаковками со словарями, а за ними находился медицинский отсек, где я последний раз видела Ньюхена. Ковер заглушал мои шаги. Может, Ньюхен знал то же, что и Перкинс? В конце концов, они были партнерами. Черт, почему я не подумала об этом раньше! Но мою вину несколько облегчало сознание того, что и Хэвишем не догадалась.
      Я подошла к маленькому изолятору, который всегда был готов принять зараженных: и занавески, и перевязочный материал сплошь покрывали выдержки из словарей. Подобные меры предосторожности усмиряли вирус и не давали ему распространяться, но редко помогали вылечить пострадавшего — Ньюхен был обречен с того самого момента, как его окутало облачко вируса, и он это знал.
      Я выдвинула несколько ящичков тут и там, но ничего не нашла. Затем мое внимание привлекла большая груда словарей, сложенных вокруг огороженного стоп-лентой участка. Я пошла к ним, повторяя слово «инцидент».
      — Инцидент… инцидент… инцидент… инциндент…
      Готово! Я нашла место.
      — Мисс Нонетот? — послышался голос. — Что это вы тут делаете?
      Я чуть не подскочила. Окажись это Либрис, я бы насторожилась, но ко мне вышел Харрис Твид.
      — Вы меня до полусмерти перепугали! — сказала я.
      — Извините! — улыбнулся он. — Так что вы тут делаете?
      — Неладно что-то с СуперСловом™, — доверилась я ему.
      Твид окинул взглядом коридор и заговорил полушепотом:
      — Мне так тоже кажется, но я не уверен, в чем именно дело. По-моему, программа использует более быструю утилиту «забывания», чем версия 8.3, так что читателю захочется почаще перечитывать книгу. Совет жанров заинтересован в увеличении частоты перечитывания опубликованных книг: сражение с документалистикой разгорается все сильнее, но нам об этом не говорят.
      Что-то вроде этого я и подозревала.
      — А вы что обнаружили? — спросил он. Я наклонилась поближе.
      — У СуперСлова™ читательная мощность рассчитана всего на трех пользователей.
      — Боже мой! — воскликнул Твид. — А еще что?
      — Больше пока ничего. Я надеялась выяснить, что сказал перед смертью Ньюхен. Слова были ужасно перекорежены, но мне подумалось, что можно попробовать восстановить их смысл путем повторного искажения — если произнести их возле источника вируса.
      — Хорошая мысль, — сказал Твид, — но надо себя беречь. Если слишком долго подвергаться воздействию очепяточного вируса, то можно заочепятиться необратимо.
      Он натянул пару словозащитных перчаток.
      — Садитесь и повторяйте слова Ныохена, — велел он мне, устанавливая стул в метре от словарей. — Я стану убирать по одному Оксфордскому словарю, и посмотрим, что получится.
      — Водокан — сперснова — невдверях, — произнесла я, а Твид убрал один словарь из груды, закрывавшей вирус.
      — Видокень — сперславу — недверям, — повторила я.
      — Кто еще об этом знает? — спросил Харрис. — Если вы раскопали правду, то эта правда достаточно опасна, раз из-за нее убили троих. Мне не хочется об этом думать, но, похоже, в беллетриции завелся «крот».
      — Я никаму в Блетрицеи ни гаврила, — мрачно сказала я. — Видиган — сперслово — невдверях.
      Харрис осторожно убрал еще один словарь. Сквозь книги начал пробиваться слабый пурпурный свет.
      — Мы не знаем, кому можно доверять, — угрюмо сказал он. — Но кому вы об этом рассказали? Это важно, мне надо знать.
      Он убрал еще один словарь.
      — Тведиган — сперслово — недверь.
      У меня сердце ушло в пятки. Твед-и-ган. Твид и Ган? Я постаралась сохранить невинный вид и искоса зыркнула него, пытаясь понять, слышал ли он меня. У меня имелись все основания опасаться: он был рядом и держал в руках мощный источник вируса. Если он уберет слишком много словарей, я превращусь в какое-нибудь Четвертое Нето, и никто не будет знать, что со мной случилось.
      — Я магу напсать, эсли то вам паможит, — сказала я, стараясь говорить непринужденно.
      — Почему бы вам просто не сказать? — продолжал улыбаться он. — Кто это был? Кто-то из генератов в «Кэвсршемскпх высотах»?
      — Я сказала Глашатаю.
      Улыбка исчезла с его лица.
      — Теперь я знаю, что вы врете.
      Мы уставились друг на друга. Твид был не дурак: он понял, что его раскрыли.
      — Твид и Гаи, — произнесла я. Обратное искажение закончилось. — СуперСлово™. Не верь.
      Сказав, я тут же отскочила в сторону — и очень вовремя. Твид вырвал снизу сразу три словаря, и антивирусная защита частично разрушилась.
      Я припала к земле, когда тяжелое свечение превратило госпитальную койку в гостеприимную сойку. Она захлопала крыльями и стала приглашать меня на обед в любой день и обязательно вместе с друзьями.
      Я бросилась на Твида, который уступал мне в проворстве, и мое произношение почти сразу же стало нормальным.
      — Ньюхен и Перкинс? — кричала я, прижимая его к полу. — Кто еще? Хэвишем?
      — Это не важно! — крикнул он, когда я отняла у него пистолет и ткнула его носом в ковер.
      — Ошибаешься! — гневно сказала я. — Ну, что не так с СуперСловом™?
      — Все так, — ответил он, пытаясь сохранить убедительный тон. — Правда, все нормально! Подумай минутку. С помощью СуперСлова™ будет очень легко контролировать Книгомирье! А такие передовые и свободомыслящие потусторонники, как мы с тобой, смогут поднять вымысел на недосягаемую высоту!
      Я прижала его шею коленкой пожестче, и он взвизгнул.
      — А при чем тут Ган?
      — СуперСлово™ выгодно всем! И нам здесь, и издателям там! Это совершенная система!
      — Совершенная? Настолько совершенная, что тебе пришлось убивать, чтобы расчистить ей дорогу? Как она может быть совершенной?
      — В книгах сплошь и рядом убивают! Без этого и без ощущения опасности, порождаемого литературой, мы давно потеряли бы миллионы читателей!
      — Она была моим другом, Твид! — заорала я. — Это тебе не какое-то пушечное мясо для дешевого триллера!
      — Ты делаешь большую ошибку, — ответил он, все еще носом в ковер. — Я могу предложить тебе ключевую позицию в Главном текстораспределительном управлении. С СуперСловом™ в руках мы обретем власть, которая позволит нам менять вымысел так, как мы пожелаем! Ты подарила «Джен Эйр» счастливый конец — мы сможем проделать подобное с бесчисленным количеством других романов и дать публике то, чего она желает. Мы станем диктовать условия этим побитым молью бюрократам из Совета жанров, мы создадим новую, сильную литературу, которая вознесет вымысел на недосягаемую высоту, и нам уже не придется оглядываться на академическую прессу, а документалистика перестанет теснить нас!
      Я услышала достаточно.
      — Тебе конец, Твид. Когда Глашатай узнает обо всем…
      — Глашатай — дурак, и власти у него нет. Он сделает то, что ему скажут. Отпусти меня и становись на мою сторону. Тебя ждут неслыханные приключения и сокровища — мы даже сможем заново написать твоего мужа.
      — Не выйдет. Мне нужен настоящий Лондэн — или никакого.
      — Ты даже не заметишь разницы. Прими мою руку — второй раз предлагать не стану.
      — Никаких сделок.
      — Тогда, — медленно сказал он, — прощай.
      Краем глаза я уловила какое-то движение и отшатнулась вправо. Мимо моего плеча, едва не задев меня, просвистела киркомотыга и вонзилась в ковер. На сцену выступил Урия Хоуп. Понятно, почему Твид не слишком испугался. Я откатилась от Твида, увернувшись от следующего удара, и попятилась ползком по ковру, торопясь унести ноги. Хоуп размахнулся снова и всадил киркомотыгу в стол, где она и застряла. Пока он возился с ней, я успела вскочить на ноги и выхватить пистолет. Однако я чуть зазевалась, и он выбил его у меня из рук. Уклонившись от очередного выпада, я бросилась к выходу, где уже поднимался с пола Харрис Твид. Он сделал мне подножку, и я с размаху растянулась на полу, но успела перекатиться на спину как раз в тот момент, когда Урия с диким криком прыгнул на меня. Я встретила его ногой в грудь и швырнула через себя. Инерцией его кинуло на груду словарей — прямо в оченяточный вирус. Твид попытался схватить меня, но я уже выскочила в коридор и понеслась мимо зашевелившихся клонов мисс Дэнверс.
      — Убейте ее! — завизжал Твид, и генераты начали быстро окружать меня.
      Я выхватила Путеводитель, открыла нужную страницу и замерла посреди коридора. Перегнать их я не могла, но перечитать — с легкостью. Уже в прыжке я ощутила костлявые пальцы дэнверклонов на своем исчезающем теле.
 
      Меня перенесло точнехонько в Норленд-парк, мимо бастующих персонажей детских стишков и жабомордого привратника, так что в штаб-квартире беллетриции я появилась несколько внезапно. И сбила с ног Красную Королеву, которая упала аккурат на Бенедикта, а тот в свою очередь толкнул Глашатая. Я быстро схватила Бенедиктов пистолет на случай, если сейчас появятся Твид или Хоуп, и тут на меня напали с совершенно неожиданной стороны. Неверно расценив мои намерения, Королева заломила мне руку с пистолетом за спину, а Бенедикт сгреб меня за пояс и повалил с криком:
      — Прикройте Глашатая!
      — Стоять! — заорала я. — С СуперСловом™ проблемы!
      — То есть? — спросил Глашатай, когда я отдала пистолет. — Это что, шутка такая?
      — Нет, — ответила я. — Это Твид…
      — Не слушайте ее! — закричал Твид, появляясь. — Она — честолюбивая убийца, которая ни перед чем не остановится, чтобы добиться своего!
      Глашатай по очереди посмотрел на каждого из нас.
      — Доказательства у вас есть, Харрис?
      — Конечно, — улыбнулся он. — Даже больше, чем надо. Хип, давайте.
      Урия Хоуп — теперь уже Хип — пережил атаку очепяточного вируса, но изменился необратимо. Если прежде вид у него был победный, то теперь он стал бледный, из гибкого он превратился в гадкого, вместо ума и мысли на лице читалась умильность. По это было еще полбеды. Твид все рассчитал: в руках Урия держал окровавленную наволочку с головой Ньюхена. Не его собственной, конечно, а с тем сюжетным поворотом, за который он так много заплатил в Кладези.
      — Мы нашли это у Четверг дома, — заявил Твид. — Она была спрятана в чулане. Хип, покажите.
      Тощий болезненный юнец, чья шевелюра из кудрявой сделалась корявой, положил мешок на стол и поднял голову за волосы. Бенедикт ахнул, Королева перекрестилась.
      — О господи, — прошептал Глашатай, — это же Годо!

Глава 31
Неожиданный поворот

       Тихое дилерство: Сленговое обозначение для внутрисюжетной манипуляции. Признанное незаконным в 1932 году и противоречащее статье B17(g) Кодекса непрерывности повествования, это вызванное внутрикнижной самодеятельностью колебание сюжетной линии настолько распространено в Книгомирье, что приходится разбираться с каждым случаем отдельно, дабы понять, имело ли оно место как таковое вообще. Мелкие манипуляции вроде перестановки реплик в диалогах, как правило, не учитываются, но более серьезные нелицензированные изменения сюжета обычно расследуются со всем тщанием. Наиболее вызывающим нарушением этого правила считается сожжение Хитклифом Грозового Перевала. На него наложили штраф и приговорили к ста пятидесяти часам общественных работ в «Зеленых яйцах с ветчиной». Хитклиф — лишь один пример многочисленных вопиющих нарушений, которыми беллетриция вынуждена была заниматься в то время.
ЕДИНСТВЕННЫЙ И ПОЛНОМОЧНЫЙ ПРЕДСТАВИТЕЛЬ УОРРИНГТОНСКИХ КОТОВ Беллетрицейский путеводитель по Великой библиотеке (глоссарий)

      Хип больно схватил меня за руку и, заломив, попытался затолкать в книжный шкаф.
      — Мне очень, очень жаль, мисс Нонетот, — скулил он. Очепяточный вирус проник слишком глубоко и повредил даже его душу. — Подумать только, я, какой-то А7, арестовываю такую очаровательную потусторонницу!
      У него воняло изо рта, и мне пришлось дышать ртом, чтобы не стошнило. Он схватил мой Путеводитель, по пути не преминув облапить меня. Я вырывалась, но безуспешно.
      — Это не моя голова! — крикнула я, понимая, как это глупо сейчас звучит.
      — Ну, в этом никто не сомневается, — спокойно ответил Твид. — Зачем вы его убили?
      — Я его не убивала. Эту голову купил Ньюхен, — сказала я, тщетно пытаясь оправдаться. — Он купил ее для следующей книги и попросил меня подержать ее у себя!
      — Ньюхен занимался тихим дилерством? Что еще вы свалите на покойника? По-моему, это маловероятно… и почему именно Годо? Совпадение, скажете?
      — Ее мне подбросили, — ответила я. — СуперСлово™…
      Я прикусила язык. В ТИПА мне не раз говорили, что самая большая ошибка в напряженной ситуации — действовать слишком быстро и говорить слишком много, не подумав. Мне требовалось время — предмет обихода, стремительно превращающийся в роскошь.
      — У нас есть доказательство ее причастности минимум к трем убийствам, мистер Глашатай! — сказал Твид.
      Глашатай быстро повернулся к нему, а меня тем временем лишили Путеводителя и приковали наручниками к трем наковальням, чтоб не сбежала.
      — Хэвишем? — дрожащим голосом спросил он.
      — Мы уверены в этом, — сказал Твид.
      — Они обманывают вас, мистер Глашатай, — призвав на помощь все свое хладнокровие, сказала я. — Подгнило что-то в Книгомирье.
      — И это что-то — вы, Нонетот! — рявкнул Твид. — Четыре агента беллетриции погибли при исполнении, и Дина нигде не могут найти! Я поверить не могу: вы убили свою наставницу?
      — Спокойно, Твид, — сказал Глашатай, пододвигая стул и печально глядя на меня. — Хэвишем поручилась за нее, а это кое-что да значит.
      — Тогда позвольте мне вот что донести до вас, мистер Глашатай, — сказал Твид, присаживаясь на краешек стола. — Я провел расследование. Даже если оставить в стороне Годо, доказательств вероломства Нонетот больше чем достаточно.
      — Доказательств? — фыркнула я. — И каких же?
      — Кодовое слово «сапфир» ничего вам не говорит?
      — Конечно говорит.
      — Только восемь агентов беллетриции имели доступ в «Меч зеновийцев», — сказал Твид, — и четверо из них мертвы.
      — Это вряд ли назовешь уликой.
      — Само по себе — да, — тщательно выбирая слова, продолжал Твид, — но если мы добавим другие факты, это начинает иметь смысл. Брэдшоу и Хэвишем шляпапультировались из «Зеновийцев», оставив вас наедине с Ньюхеном. Они вернулись через несколько минут, и к тому времени он уже был смертельно поражен очепяточным вирусом! Очень умно сделано! Очень ловко!
      — Только непонятно зачем, — сказала я. — Зачем мне убивать мисс Хэвишем? И зачем убивать кого-либо из них вообще?
      — Вы убили Хэвишем потому, что она знала, что вы смошенничали на письменном экзамене! Знаете, как мы это выяснили?
      — Да уж просветите, будьте любезны.
      — Вопрос пятидесятый. Кто написал «Жаб из Жабхолла»?
      — Алан Александр Милн, — ответила я.
      — Верно, — ответил Твид, — но больше этого не знал никто. Никто! Даже мисс Хэвишем. Никто за последние пятьдесят лет не знал! Все говорили — Кеннет Грэм! Голову готовы были дать на отсечение. Вы использовали беллетрицию для утоления ваших жгучих амбиций. Это опасная вещь. Честолюбие можно некоторое время сдерживать, но потом оно начинает убивать без разбору!
      — Какие амбиции? Я хочу только сохранить ребенка и вернуться домой!
      — Вы хотите занять место Глашатая! — заявил Твид, словно выкладывая козырь на стол. — Вы ведь знали, что он уходит на пенсию, разве не так?
      — Да это все знают.
      — У вас как у потусторонницы имелось преимущество, но только после Брэдшоу, Хэвишем, Перкинса и Дина! И — меня. Брэдшоу уже был Глашатаем, стало быть, он отпадает. Когда вы намеревались убить меня?
      — Я не собиралась становиться Глашатаем и не убивала мисс Хэвишем, — проговорила я, пытаясь придумать план спасения.
      — Макбет тоже отрицал свои устремления, — сказал Твид, наклоняясь ближе.
      — А при чем тут Макбет?
      — Может, вы не знаете этого, но три ведьмы обязаны регистрировать все свои предсказания. Им это не нравится, но приходится: у них нет документов, нет лицензии на гадание по куриным потрохам. Проще простого.
      Он достал из кармана листок бумаги.
      — Через день после вашего приезда они заполнили отчет по пророчествам, данным некой Четверг Нонетот. И вот что там значится: «Пророчество номер один: ты будешь гражданкой Суиндона. Пророчество номер два: ты будешь полноправным членом беллетриции. Пророчество номер три: ты будешь Глашатаем».
      Он положил листок на стол и пододвинул его ко мне.
      — Вы будете это отрицать?
      — Нет, — мрачно сказала я.
      — Это называется «синдром Макбета», — печально сказал Глашатай. — Безумное желание добиться выполнения полученных пророчеств. Кончается почти всегда фатально. Как ни печально, не только для заболевшего. Вы собирались меня убить или хотели подождать, пока я уйду?
      — Я не страдаю синдромом Макбета, мистер Глашатай, но даже если и так, разве малейшие неполадки в СуперСлове™ не заслуживают рассмотрения?
      — Никаких недостатков нет! — встрял Твид. — СуперСлово™ — наилучшая технология из когда-либо созданных нами: простая в обращении, надежная, стабильная и начисто лишенная ошибок! Скажите мне, в чем проблема, и я уверен, что найду убедительное объяснение.
      Я помедлила. Я знала, что Глашатай человек честный. Рассказать ли ему о проблеме «трех прочтений» и рискнуть тем, что Твид еще лучше заметет следы? По здравом размышлении, не стоит. Чем глубже я закопаюсь в частности, тем больше он выставит против меня обвинений. Мне нужна передышка. Надо бежать.
      — Что будет со мной?
      — Вас вышлют из Книгомирья без права на возвращение, — ответил Твид. — У нас слишком мало доказательств для обвинения, но достаточно, чтобы навсегда выставить вас из художественной литературы. Эта процедура обжалованию не подлежит. Мне только надо, чтобы ее утвердил Глашатай.
      — Что ж, я вынужден согласиться с рекомендациями мистера Твида. — Глава беллетриции печально позвонил в колокольчик. — Обыщите ее на предмет принадлежащих Книгомирью вещей, прежде чем мы ее вышлем.
      — Вы совершаете большую ошибку, мистер Глашатай, — раздраженно сказала я. — Очень большую…
      — О-о! — воскликнул Хин, который обшаривал мои карманы и снова пытался облапить меня по ходу дела. — Посмотрите-ка!
      Это был сюжетный поворот «внезапно раздался выстрел», который Ньюхен дал мне в «Убиенном агнце».
      — Сюжетный поворот, значит, мисс Нонетот? — сказал Твид, беря маленький стеклянный шарик у Хина. — А у вас есть на него разрешение?
      — Нет. Это вещественное доказательство. Я просто забыла его зарегистрировать.
      — Держать у себя сюжетные повороты запрещено законом. Вы дилер? Кто ваш поставщик? Вы поставляете этот мусор в детскую литературу?
      — Засуньте его себе в задницу, Твид.
      — Что ты сказала?
      — Что слышал!
      Он побагровел и, наверное, ударил бы меня, но мне всего лишь требовалось подманить гада поближе, чтобы пнуть его — хотя бы по руке.
      — Ты, кусок дерьма, — осклабился он. — Я с первого взгляда понял, что ты ничтожество. Думаешь, ты особенная, мисс потусторонний ТИПА-начальник?
      — По крайней мере, я не работаю на воздушном трамвае, Твид. Внутри Книгомирья ты — крутой парень, да. Но в реальном мире ты даже меньше, чем ничто!
      Укол достиг цели. Он шагнул ко мне, я врезала ему ногой по руке, и маленький стеклянный шарик полетел в воздух, кувыркаясь у нас над головами. Хип, будучи трусом, упал, прикрывая голову, но Твид и Королева сообразили, что сейчас сюжетный поворот стрясется в ограниченном пространстве, и попытались поймать шарик. Может, им и удалось бы, но они налетели друг на друга, а капсула упала на пол и раскололась прямо у них на глазах. И ничего они с этим поделать не могли.
      Внезапно раздался выстрел. Я не видела, откуда стреляли, но ощутила результат: пуля перебила цепь, соединявшую наручники с наковальнями. Я не стала ждать и бросилась прочь. Куда бежать, я не представляла: без Путеводителя я была заперта в «Разуме и чувстве», а роман не так уж велик. Твид и Хип мигом вскочили на ноги и кинулись за мной, но тут же снова упали, поскольку за первым выстрелом последовал второй. Я, пригнувшись, нырнула в дверь и напоролась… на Вернхэма Дина с пистолетом в руке. Хип с Твидом открыли ответный огонь, а Дин сунул свой пистолет в кобуру и схватил меня за руки.
      — Держитесь крепче, — сказал он, — и выбросите из головы все мысли. Мы уходим в краткое содержание.
      Я очистила сознание насколько смогла, и…
      
      — Как странно! — сказал Твид, подходя к тому месту, где только что стояла Четверг.
      Он знал, что она не умеет прыгать без Путеводителя, но что-то пошло не так. Она исчезла. Причем не медленно растворяясь в воздухе, как при стандартном книгопрыжке, а мгновенно.
      Подошли Хип и Глашатай. Урия держал на поводке книгончую, которая обнюхала место и беспомощно заскулила, распустив слюни.
      — Нет запаха? — удивился Глашатай. — Никакого следа места назначения? Харрис, что происходит?
      — Не знаю, сэр. С вашего позволения, я бы установил текстуальные сита на всех этажах Великой библиотеки.
      
      С этой минуты Хип — ваш личный телохранитель. Нонетот явно не в себе и попытается вас убить, в этом я не сомневаюсь. У вас есть разрешение Совета жанров прибегнуть к «чрезвычайному превентивному уничтожению»?
      — Нет, к такому шагу я не готов. Отдать приказ об уничтожении потусторонника? Только не я.
      Твид двинулся к выходу, но Глашатай окликнул его.
      — Харрис, — начал он, — Четверг говорила о каких-то недостатках СуперСлова™. Как по-вашему, не следует ли нам связаться с Главным текстораспределительным управлением и отложить пуск программы?
      — Неужели вы восприняли ее слова всерьез? — ошеломленно воскликнул Твид. — Извините меня за прямоту,
      
      но Нонетот — лгунья и убийца. Сколько еще человек она должна прикончить, чтобы ее остановили?
      — СуперСлово™ превыше всего, — медленно проговорил Глашатай. — Даже если Четверг и вправду убийца, вдруг она нашла какую-то ошибку? Я не могу допустить риска при запуске модернизированной версии.
      — Хорошо, мы отложим запуск, — протянул Твид, — но тогда ввод в действие новой операционной системы придется уже не на ваше глашатайство. Если вы считаете, что так будет лучше, то, вероятно, так и следует поступить. Но ведь Глашатай, который узаконит СуперСлово™, попадет в анналы истории.
      
      Глава беллетриции задумчиво поскреб подбородок.
      — Сколько еще проверок мы можем сделать? — спросил он наконец.
      Твид улыбнулся.
      — Даже не знаю, сэр. Мы устранили конфликт с руководством по летной эксплуатации самолетов и отладили СуперАвтоЛистку. Перегрев от живости языка тоже уже не проблема, модуль перевода на эсперанто работает на сто процентов. Все эти недостатки устранялись открыто и прозрачно. Нам нужна модернизация, и нужна именно сейчас: популярность документалистики неуклонно возрастает, и мы должны быть во всеоружии.
      
      Вбежал Хип и зашептал на ухо Твиду:
      — Наш информатор сообщает, сэр, что Четверг совсем недавно пострадала от мнемоморфа!