Джейн ФЭЙЗЕР
      ТЩЕСЛАВИЕ
      ТОМ 2
      Глава 14
      Расположенный в пригороде Лондона на южном берегу Темзы склад представлял собой приземистое красное кирпичное здание. Окна и двери загораживали массивные решетки. Речная волна лизала основание стены, и на кладке появилась зеленая бахрома ила.
      К зарешеченным дверям на заднем дворе подкатил наемный экипаж, и из него вышли двое мужчин. Возница хмуро поглядел на них:
      - Желаете, чтоб я вас подождал, джентльмены? От невыносимой вони гниющих водорослей, рыбы и выгребных ям Дирк Ригби сморщил нос. Гектор Лакросс нервно теребил ослепительно белые складки шейного платка. Такое место для встречи деловых людей им показалось странным.
      - Подожди, - коротко отозвался Гектор.
      - Но только за то, что проехали, деньги вперед! - крикнул возчик в спину направлявшимся к дверям седокам. - Так, на всякий случай. - И он вытер потное лицо белым в красную горошину платком.
      - Не дури, - оборвал его Дирк. - Мы пойдем по делам, и ты будешь ждать сколько надо, - объявив это, он постучал в дверь серебряным набалдашником трости.
      Возница уселся на скамейке. Он прекрасно знал этот тип седоков - хотят, чтобы их ждали полдня, теряя при этом заработок, а потом еще повезет, если выпросишь лишний шиллинг.
      Несмазанные дверные петли протестующе заскрипели, и массивная дверь растворилась. За ней обнаружилась черная пустота. На пороге появился сгорбленный старичок с трепещущей на сквозняке сальной свечой. Он был одет в поношенный черный сюртук, на лацканах виднелись жирные пятна. На голове потрепанный парик.
      - Это вы? - проскрипел он. - Опаздываете. Хозяин уж не хотел вас ждать. Старичок впился взглядом в стоящий у входа экипаж. - Лучше пусть подождет. Кареты сюда заезжают не часто, а идти пешком по нашим улицам вам вряд ли захочется. Не слишком это приятно, джентльмены. - Прокаркав это, старичок нырнул в глубину склада.
      Дирк и Гектор последовали за ним. Внезапно свеча вспыхнула и погасла, и все трое оказались в полной темноте.
      - Черт возьми, что за шутки?! - завопил Гектор Лакросс, пытаясь скрыть страх.
      - Сквозняк.., просто сквозняк, - забормотал старик. Было слышно, как он рылся в кармане. Чиркнуло кресало, затеплился светлячок фитиля, и свеча снова залила все вокруг ровным светом.
      Они оказались в просторном помещении, настолько большом, что потолок исчезал в темноте. В желтоватом неярком свете вдоль стен вырисовывались какие-то тюки, но Дирк и Ригби не могли определить, что там хранилось. Воздух от пыли и хлама казался спертым.
      - Здесь просто дышать нечем, - заметил своему спутнику Гектор, а провожатый тем временем направлялся к винтовой металлической лестнице, приютившейся у выходящей на реку стене. - Думаешь, Уорвик имел в виду именно это место?
      - Нас ведь ждали, - напомнил Дирк, хотя, как и приятель, уже сомневался в том, стоило ли сюда вообще идти. Они пришли, чтобы обсудить не вполне законное предприятие, обещавшее принести существенную прибыль. Но отвратительная, пугающая обстановка не располагала к откровенности.
      Винтовая лестница поднималась все выше, и компаньоны следовали за призрачным огоньком свечи, от которого на стене плясали огромные уродливые тени. Внезапно ступени окончились деревянной площадкой; под ногами оказались доски с неровными краями, между которыми предательски зияли щели.
      - Ну вот, джентльмены. - Проводник постучал в дверь, приложил ухо к дубовой панели, удовлетворенно кивнул и поднял щеколду. - Люди, которых вы ждали, хозяин. Вот они.
      - Так веди же их, ленивый чурбан!
      Приглашение прозвучало весьма громко, если не резко. Ригби и Лакросс последовали за стариком со свечой и оказались в квадратной комнате, освещенной масляной лампой и потрескивающим в углу очагом.
      Из-за конторки у стены поднялся седовласый высокий человек и принялся их разглядывать.
      - Ну же, джентльмены, входите. - Голос надтреснутый, будто у хозяина болело горло. Вокруг шеи намотан шарф. Рубашка была несвежей, а на коричневом сюртуке сохранились пятна от множества обедов. На руках - перчатки без пальцев. Потрепанная темная лента стягивает косу на затылке.
      "Хозяин", как его называл старик, не был похож на человека, который бы мог гарантировать доход в двадцать тысяч гиней с вложенных десяти.
      - Нед, принеси вина, - распорядился он. - Выпьем за наше предприятие, джентльмены. Располагайтесь. Садитесь у огня. На улице хоть солнце, хоть дождь, внутри здесь всегда безумно холодно. Сырость от реки пропитала стены.
      Он сделал шаг навстречу, в подобии приветственного жеста поднялась рука. Сверху вниз щеку пересекал неровный шрам, и от этого на лице застыла жуткая гримаса, которая становилась еще ужаснее, когда он смеялся, вот как сейчас, когда разглядывал их лица.
      - Не совсем то, что вы ожидали, джентльмены? Вот что я вам скажу - не надо привлекать к себе внимание. Лучше, господа, чтобы нас было непросто найти. Он обменялся с каждым из них на удивление энергичным рукопожатием. - К огню, к огню! Нед, где же вино?
      Искатели наживы устроились у камина.
      - Ну вот и славно. - Хозяин потер руки. Из запыленной бутылки он разлил по бокалам вино и понюхал горлышко. - Сносное... Думаю, покажется вам вполне приличным.
      - Спасибо, - ответил за двоих Дирк. Он не имел ничего против вина, но бокал оказался мутным от пыли и грязи.
      - Лорд Руперт нам сказал...
      - Никаких имен, джентльмены, - в притворном ужасе замахал руками хозяин. В нашем деле мы не называем имен. Я свято чту инкогнито вкладчиков, а они мое.
      - Но мы оба знаем лорда Руперта, - продолжал настаивать Дирк. - Какой же смысл утверждать, что это не так?
      - Может быть, и никакого... Может быть, и нет. - Хозяин пододвинул стул и уселся рядом. Голос внезапно сделался резким и требовательным. - Полагаю, вам угодно сделать небольшой вклад в проект, которым мы занимаемся в Клэпхэме?
      - Если нас устроят условия.
      - И какие же условия могли бы вас устроить, сэр? - Хозяин откинулся на спинку стула и пытливо уставился на Ригби. - Сто процентов прибыли? Двести? Или пятьсот?
      - И вы это можете гарантировать? - У Ригби перехватило дыхание, в глазах появился алчный блеск.
      - Вероятно.., вероятно... - Хозяин поднялся и подошел к ветхому шкафу в дальнем углу, минуту порылся и вернулся с пергаментом. - Я вам сейчас покажу. Вот, сэр, подержите за этот конец. - Вдвоем они развернули пергамент, на котором был изображен план дома. - Такие дома мы строим. Три из них уже готовы и ждут заселения. Владельцы не чают переехать. - Он громко хмыкнул. - А эти три еще нужно завершить. Здесь как раз и требуются капиталовложения. - Он указал на три чертежа в правом углу пергамента. - Что вы на это скажете?
      - Ничего, - отозвался Гектор. - Откуда возьмется прибыль?
      - А... Вот что вас интересует... Из кирпича и известкового раствора. Хозяин провел по плану указательным пальцем. - Кирпича, раствора и прочих материалов. Люди требуют только самое лучшее, потому что хотят, чтобы их дом был лучше, чем у соседа.
      Он рассмеялся, но в смехе послышалась скрытая угроза.
      - Мы обещаем им только самое лучшее. И снаружи они это получают. Удовлетворены они, удовлетворены их соседи. Но это только снаружи. А вот внутри... Но внутри - это уже другая история. - Он свернул план. - Дубовые полы очень дороги, джентльмены. А вот фанеровка из дуба по натуральной сосне почти ничего не стоит. А разве отличишь одно от другого, особенно если полы хорошо натереть? По крайней мере в течение нескольких месяцев.
      - И что, эти дома - дело надежное? - задал вопрос Гектор.
      - Такое же надежное, как карточный домик, - пожал плечами странный хозяин.
      - И вы можете гарантировать нам прибыль? - Дирк пригубил вино.
      - Такую же надежную, как сами дома, простите неудачный каламбур. - Он весело рассмеялся и снова откинулся на спинку стула. - Но если быть серьезным, джентльмены, у меня уже есть покупатели на эти дома. они просто на них бросаются. На эти и на другие. Вы вкладываете деньги сейчас, и я гарантирую, что через шесть месяцев ваш капитал утроится.
      Язык Гектора присох к небу, но все же ему удалось выговорить:
      - Сколько вы хотите в качестве начального капиталовложения?
      - Десять тысяч наличными, господа.
      - А наши гарантии?
      - Подпишем документы чин по чину. - Хозяин снова поднялся. - Хочу ползать вам образец договоров с подписями и печатями стряпчих. У меня много вкладчиков, джентльмены. Все люди очень достойные. - Он вернулся к шкафу и раскрыл папку. - Взгляните сюда.
      Компаньоны просмотрели пачку деловых бумаг.
      - Это ваше имя? - Гектор показал подпись, которая встречалась на каждом договоре. - Тадеуш Нильсон?
      - Да, это я, - кивнул хозяин, складывая руки на толстом животе. - Тадеуш Нильсон - подрядчик на строительстве роскошных домов для богатеющих купцов. Таких же элегантных, как на площади Гросвенор или на Маунт-стрит.
      - Вы выплачиваете дивиденды каждый квартал?
      - В точности, как тут сказано, господа. Члены комитета нашего небольшого предприятия - люди весьма состоятельные. Например, банкир Моран, главный судья. - Он склонился, чтобы показать фамилии. - Заседания комитета проводятся каждый месяц. Конечно, милости просим и вас.
      Тадеуш достал из кармана жилета глиняную трубку, набил ее табаком, сунул щепку в пламя свечи и разжег.
      Голубоватый дымок заклубился во влажном воздухе.
      - Хотя большинство наших вкладчиков предпочитают держаться в стороне, - он задумчиво выпустил сизое кольцо, - для заседаний комитета они, как правило, делают исключение. А мы стараемся ограничить число вкладчиков до минимума. Таким образом и доходы получаются больше.
      - Вполне с вами согласен. - Дирк опустил глаза на свои сияющие туфли. Серебряные застежки словно подмигнули ему в полутьме. Руперт Уорвик поручился за Тадеуша Нильсона. Сам Уорвик живет очень широко. Только вчера они видели, как просто ради забавы он ссыпал целую пригоршню гиней в кошелек Маргарет Дрейтон. И конечно, такие предприятия могут процветать лишь в тени.
      Он поразмыслил минуту:
      - Нам самим надо посмотреть на эти дома.
      - Ради Бога. Ступайте на Арклейн. Вам непременно нужно их посмотреть. Разве можно покупать кота в мешке? - Тадеуш улыбнулся, шрам на щеке обозначился резче, и он выпустил новое кольцо сизого дыма.
      - Мы дадим вам знать о нашем решении после того, как поглядим на дома. Дирк поискал глазами, куда бы поставить опустевший бокал, и не нашел ничего лучшего, чем пол.
      - Обдумайте все как следует. - Тадеуш попыхивал трубкой и не сделал даже попытки подняться. - Нед, проводи гостей. И оставайся внизу - у нас будут еще посетители.
      - Потенциальные вкладчики? - заволновался Гектор. Тадеуш пожал плечами:
      - Меня ничто не ограничивает. Нужно ловить удачу. Вы печетесь о своей выгоде, я - о своей.
      Гости в нерешительности постояли еще с минуту. Дирк хотел было что-то сказать, но Гектор тронул его за руку и красноречиво кивнул на дверь, и в сопровождении шаркающего ногами Неда оба покинули комнату.
      Человек, к которому они приходили, послушал, как скрипнула входная дверь, и встал с ленивой улыбкой. Постучав трубкой по краю камина, вытряхнул недогоревший табак. Потом полез рукой под жилет и вытащил небольшую подушку.
      - Парочка дуралеев, - объявил он, возвращаясь в комнату.
      Его спина распрямилась, глаза засветились настороженным блеском - из дряхлого старика он в одну секунду превратился в сильного мужчину средних лет.
      - Жадные дуралеи, Бен. Принеси мне горячей воды и полотенце. - Руперт склонился над старым, треснувшим зеркалом и дотронулся пальцем до лиловато-синего шрама. - Сработало хорошо. Как ты думаешь?
      - Да. - Бен снял чайник с очага и налил кипяток в небольшую миску. - Давай я.
      - Справлюсь сам. - Руперт окунул полотенце в воду и стер нарисованный шрам.
      - Думаешь, они вернутся? - Бен подобрал бокалы с пола.
      - Вернутся. И еще до того, как стемнеет. Мне кажется, я их сильно напугал, когда сказал о конкурентах, которые буквально пасутся у нашего порога. Так что побудь здесь и выслушай их, когда они заявятся. Назначь встречу на вечер в пятницу. Сообщи, что в этот день состоится заседание комитета, так что у них будет возможность встретиться с остальными членами именно тогда, когда мы станем обсуждать дела.
      - А кто сыграет роли членов комитета? - Бен разворошил угли в камине, чтобы они быстрее прогорели.
      - Старина Фред Гримфорд и Теренс Шотли, - усмехнулся Руперт. - Им понравится спектакль.
      Бен рассмеялся. В "Королевском дубе" собиралось много людей, привыкших и не к таким представлениям.
      - Тогда я пока здесь останусь.
      - Спасибо. - Руперт снял поношенный белый парик с косичкой и разгладил волосы, сбросил запятнанный костюм и надел свою обычную одежду. - На заседание комитета, пожалуй, надену другой наряд. Пусть видят, что я могу выглядеть пристойно.
      - Но сегодня ты казался настоящим злодеем, - заметил Бен, подбирая одежду. - Один шрам может напугать до смерти.
      - Наши приятели хотели увидеть злодея, и мы обязаны были его им предоставить. Уверен, они никогда бы не поверили в подлинность дьявольского плана с домами, если бы его преподнес человек, одетый, с их точки зрения, прилично. Мошенники и вымогатели не могут быть похожи на них. - Его голос зазвенел от сарказма.
      - Если ты это говоришь, наверное, так и есть. Руперт ничего не ответил. Последний раз оглядев себя в зеркало, он надел шляпу и взял изящную трость. Нажал на хитроумную кнопку на набалдашнике, и изнутри выскочило страшное лезвие.
      - Ждешь неприятностей? - коротко поинтересовался Бен.
      - В здешней округе надо все время быть начеку. - Он снова нажал на кнопку, и клинок исчез в трости. - Опаздываю, а сегодня придворный день. Если не успею вовремя, чтобы сопровождать Октавию, она отрежет мне уши и скормит воронам.
      - Не похоже на тебя. Ник, - проворчал Бен, спускаясь с ним вместе по лестнице. - Разве можно позволять женщине верховодить?
      Руперт улыбнулся:
      - Верховодить? Я бы выразился не так. Она не верховодит, не настаивает на своем. Просто не обращает внимания на спорящую сторону, если ей это неудобно.
      - Под спорящей стороной ты имеешь в виду себя?
      - Себя, - согласился он.
      У подножия лестницы они повернули направо, к выходящей на реку маленькой двери. Руперт отодвинул тяжелый засов, и дверь открылась. Позеленевшие от водорослей ступеньки вели прямо к воде, где на волне подпрыгивал ялик, привязанный к железному кольцу в стене.
      - Раньше ты никогда в паре ни с кем не работал, - не унимался Бен, отвязывая утлое суденышко. - Особенно с женщинами. Я думал, ты вообще имеешь с ними дело лишь в постели и на кухне.
      - Человек может менять свои взгляды, - глубокомысленно возразил Руперт. Октавия совсем не похожа на других женщин. - Он спрыгнул в ялик и вставил весла в уключины.
      - Думаешь, на нее можно положиться? - Бен бросил фалинь на дно. - Вот только Бесси была вне себя, - А теперь? - Руперт посмотрел на Бена, фигура которого темнела на ступенях в сгущающихся сумерках. - Передай Бесси, чтобы занималась своим делом. Я очень ценю ее заботу, но с мисс Морган разберусь как-нибудь сам.
      - Не обижайся.
      - Я и не обижаюсь. Сообщи на Довер-стрит, когда увидишь наших приятелей. Ладно, до пятницы.
      - Пока. Знаешь... А то дело, в пустоши... Руперт насторожился. Он лишь мельком упомянул Бену о неожиданном появлении вместе с почтовой каретой сыщиков. Но Бен тогда ничего не ответил.
      - Думаю перемолвиться с Моррисом словцом. А у Мебба есть люди, которые за ним присмотрят. Что на это скажешь?
      - Скажу, что больше не хочу подобных сюрпризов, - ответил Руперт. Особенно когда рядом Октавия.
      - Она снова была с тобой на дороге? - выпучил глаза Бен.
      - Да. Один из тех случаев, когда она предпочла не прислушиваться к спорящей стороне, - грустно вздохнул Руперт. - А поскольку я предполагаю, что она будет и дальше так себя вести, то неизбежны сюрпризы и в будущем.
      - Ну и ну. - Бен почесал затылок. - Большая дорога для женщины не место.
      - Сам знаю, Бен. Сам знаю. - Руперт насмешливо улыбнулся и, сильно оттолкнувшись от стены, вывел суденышко на стремнину.
      Его попытка навсегда запретить Октавии ездить за ним в пустошь позорно провалилась. Девушка просто отказалась повиноваться. Руперт и сейчас видел, как она сидит за туалетным столиком, обтачивает ногти и покорно слушает его разгневанную речь. Но стоило ему замолчать, как она с улыбкой заявила, что беспокоиться не о чем, она знает, что делает, и раз ее присутствие уже два раза оказалось таким полезным, она и в будущем будет с радостью ему помогать. Если они вместе пользуются деньгами, добытыми на большой дороге, то вместе должны и рисковать. В ее веселой уверенности и лучезарном упрямстве было нечто такое, что чуть не заставило его рассмеяться. Да, Октавия не тепличный цветок, и с преступным миром ее знакомить не надо: она сама давным-давно в него вошла. Пришлось удовлетвориться обещанием, что на большой дороге она станет ему полностью подчиняться. Хотя до тех пор, пока не удастся обнаружить шпиона в "Королевском дубе", если он там есть, Руперт не собирался рисковать головой.
      Ялик тихонько ударился носом в противоположный берег. Перевозчик, заметив Руперта, быстро спустился вниз, чтобы принять конец.
      - На воде становится холодно.
      - Да, еще недели две до того, как потеплеет вечером. - Руперт спрыгнул на землю, бросил перевозчику шиллинг. Сверху с набережной послышались голоса и топот ног.
      - Что это?
      - Ах, это... Марш протестантов против католиков. Сейчас накачаются пивом, раззадорятся и готовы будут последовать за лордом Джорджем Гордоном хоть в преисподнюю. - Он проводил Руперта по лестнице. - Не то чтобы я держался за католиков или был сторонником Акта о свободной католической церкви. Но по мне, этот их лорд Гордон говорит уйму чепухи. Вот только что я сказал то же самое миссис...
      - До свидания. - Руперт оборвал на полуслове своего красноречивого провожатого и быстро зашагал вверх по улице.
      Впереди двигалась кучка приверженцев лорда Гордона и время от времени, правда, без особого воодушевления, выкрикивала: "Долой папство!" Пройдя еще несколько домов, привлеченные запахом пива, участники марша дружно свернули во двор таверны. А Руперт последовал дальше, размышляя об антикатолическом движении. Разрешение католического вероисповедания, казалось, задело простолюдинов за живое, и фанатизм лорда Гордона лег на плодородную почву.
      Конечно, человеку необходимо верить, что есть люди хуже него, и живут они хуже, чем он. И чем страшнее его собственное положение, тем сильнее он в этом нуждается. Тем настойчивее желание обвинить кого-то другого. Лондонский простолюдин выбрал себе католиков и, поощряемый лордом Гордоном и его сторонниками, винил их во всех грехах. А ему вдалбливали в голову, что в парламенте, где собирались снять самую малую толику из ограничений, налагаемых законом на папистов, звучит чуть ли не еретический глас самого дьявола.
      Руперт оказался у подъезда своего дома в тот самый миг, когда часы на соседней церкви начали отбивать семь. Королевская семья специально приехала на сегодняшний день из Виндзорского замка в Лондон, чтобы дать прием в Сент-Джеймсском дворце. И для всех, кто гордился тем, что принадлежит к высшему свету, было немыслимо его пропустить. Поднимаясь по лестнице, Руперт не ожидал ласкового приема.
      Октавия была недовольна. Появиться в обществе королевы с неуложенными волосами было бы слишком дерзким, и ей пришлось предать себя в руки парикмахера. После укладки волос она, еще закутанная в белую накидку, разглядывала себя в большом зеркале.
      - Это ты, - проворчала она. - С самого обеда где-то пропадал, пока я терпела невыносимую муку.
      - Дела, - спокойно ответил Руперт и наклонился, чтобы поцеловать оставшийся неприкрытым пудрой затылок. - И не преувеличивай. Дай-ка я на тебя посмотрю.
      - Ужасно. - Октавия еще ближе пододвинулась к своему изображению. - С этой прической я сама на себя не похожа.
      - Не похожа, - согласился Руперт, разглядывая белоснежное сооружение, возвышавшееся над миниатюрным личиком. - Но таковы порядки, дорогая. - И он направился к дверям, соединявшим их комнаты.
      - Какие дела? - Октавия поднялась и пошла за ним. - Позвонить Джеймсону? Тебе нужно сделать прическу.
      - Нет, надену парик. Так проще. - Из тазика, что стоял на умывальнике, Руперт плеснул на лицо водой.
      - Теперь придется всю ночь снимать с волос эту гадость. - Октавия с отвращением скинула с плеч накидку. - А мои волосы слишком длинны - их под парик не упрячешь. Может, их состричь?
      - Даже не шути такими вещами!
      - А кто шутит? - Октавия сжалась в комическом ужасе под грозным взглядом Руперта. - Леди Гриерсон постригла волосы... По крайней мере так о ней говорят. И большинство придворных дам носят короткие. - В ее словах уже искрилось веселье. - Мне это кажется очень разумным. Мужчины ведь бреют головы. Кожа не чешется, никто не заведется в прическе...
      Ее глаза блеснули. Раздражение схлынуло так же быстро, как и возникло. Присутствие Руперта ее, как всегда, успокаивало. С ним невозможно было сердиться или долго оставаться в плохом настроении. А в последнее время она почувствовала, что просто не может жить без него.
      Она вернулась к себе в спальню, где ее уже поджидала с корсетом Нелл. Сейчас не время для подобных мечтаний. Конечно, может.., сможет прожить свою жизнь без Руперта Уорвика.., или кто бы он ни был на самом деле. Так же как и он проживет свою жизнь без нее. Октавия была готова поспорить на что угодно, что он и не мыслил по-другому.
      Она подставила служанке спину, сама крепко взялась За столбик кровати, изо всей силы выдохнула, Нелл затянула шнуровку.
      - Достаточно, Нелл, - послышался голос Руперта. - Черт возьми! О чем ты только думаешь, Октавия? Тебе переломают ребра!
      Задумавшись, она совсем забыла, что нужно дышать, и теперь попыталась втянуть в себя воздух, но грудь сковала дикая боль.
      - Ох, Нелл, распусти!
      - Я ждала, когда вы мне скажете - хватит, - стала защищаться служанка, ослабляя шнуровку.
      - А я задумалась. - Октавия принялась растирать ноющие бока.
      - О чем же? - нахмурился Руперт.
      "О тебе", - подумала она, а вслух сказала:
      - О сегодняшнем вечере. - И стала надевать нижнюю юбку, которую подала ей Нелл. - Нам долго придется оставаться в гостиной?
      - Пока не удалятся их величества. Ты сама это прекрасно знаешь.
      Руперт чувствовал, что озадачен. Что-то смущало ее. Стало беспокоить уже после взрыва в спальне. Он заметил это по тому, как побежали у глаз морщинки и горькие складки пролегли у рта.
      Октавия не шевелилась: Нелл прикрепляла к поясу три обруча из китового уса, на которые затем надела соломенного цвета платье из тафты.
      Отделанная рюшем юбка легла тремя фестонами на обручи так, что из-под нее была видна нижняя юбка из тафты цвета бронзы - достаточно короткая, чтобы можно было разглядеть подъем ступни в изящных, соломенного цвета туфлях. Обмакнув заячью лапку в пудреницу, Нелл несколько раз провела по пышной груди хозяйки.
      При виде новой Октавии Руперт сразу позабыл о своих сомнениях. Такой чопорно одетой он не видел ее ни разу. Зрелище завораживало, а мысль о естественной красоте под оборками и рюшами сильно возбуждала.
      Чтобы отвлечься, он открыл коробочку с мушками и выбрал две из черного шелка в форме полумесяца.
      - Позволь, дорогая. - И осторожно прикрепил их на груди, как раз поверх едва прикрытых сосков. - Будут сразу приковывать взгляды.
      Вероятно, он имеет в виду Филиппа Уиндхэма, подумала Октавия, наблюдая, как пальцы Руперта возились с мушкой на левой груди. Снаряжает, чтобы завлечь своего врага. В таком платье она непременно затмит Маргарет Дрейтон.
      Руперт снова порылся в коробочке и на этот раз вынул миниатюрный кружок. Взял двумя пальцами ее за подбородок и стал поворачивать лицо то одним боком, то другим, прикидывая, где расположить кусочек шелка.
      - Так будет очень шаловливо. - Он выбрал место высоко на щеке.
      - Не желаешь ли добавить что-нибудь еще? Чтобы наверняка завлечь всех, кого надо завлечь?
      В комнате повисло тяжелое молчание. Руперту не понравилось то, что она говорила, и особенно каким это было сказано тоном.
      Пальцы на подбородке разжались. От насмешливых слов в глазах появились удивление и гнев.
      - О чем это ты? - Он посмотрел поверх ее плеча туда, где у шкафа возилась Нелл.
      Октавия пожала плечами, стараясь превратить все в шутку. Взяла заячью лапку, провела по щеке, внимательно посмотрела на себя в зеркало.
      - Ни о чем. Просто неловко себя чувствую. Распушила перья, точно павлин, завлекающий партнера.
      - Перья распушает павлин-самец, - поправил ее, еще хмурясь, Руперт.
      - Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. - Октавия послюнявила палец и провела им по бровям, отводя взгляд, чтобы не встретиться с Рупертом в зеркале глазами.
      - Не уверен, - спокойно заметил тот. - Но кое-что подозреваю. И дай Бог, чтобы мои подозрения оказались напрасными.
      Он наклонился к ней: щека вплотную прижалась к ее щеке, глаза искали в зеркале ее глаза.
      - Я ведь не прав, Октавия? Ты не считаешь, что я наряжаю тебя для постели Уиндхэма? Скажи, что я ошибаюсь.
      Во рту Октавии внезапно пересохло, она вспыхнула. Проницательность Руперта ее всегда пугала.
      - Ума не приложу, почему ты об этом подумал. - Она внезапно закашлялась. И не понимаю, почему так смотришь на меня. Просто я не люблю так одеваться. В таком наряде я чувствую себя шлюхой. И не важно, что все остальные выглядят точно так же. Я терпеть не могу выглядеть, как все остальные.
      Ей показалось, что Руперт поверил ей, и Октавия вздохнула с облегчением.
      Он медленно распрямился, руки легко легли ей на плечи.
      - Верь мне, Октавия, ты не можешь выглядеть, как другие женщины. Ты единственная.
      Теперь его глаза улыбались ей в зеркале.
      - Готов поспорить, что сам король будет у твоих ног. А ты знаешь, какой он блюститель нравов.
      С внезапной стремительностью он направился к дверям своей спальни.
      - Нужно закончить собственный павлиний наряд. И не порти мою работу! Руперт заметил, что пальцы Октавии беспокойно ощупывают в поисках мушки щеку. - Не сомневайся, я знаю, что тебе идет.
      Наверное, знал. В этом деле он хорошо разбирался. А она сглупила, что так себя повела. Но в последние дни Октавия чувствовала себя так, будто с нее содрали кожу, и она уже не могла отвечать на все с прежней легкостью, не умела больше с живым воодушевлением играть по правилам Руперта.
      Теперь она точно знала, отчего сорвалась сегодня. Нервничая, Октавия подошла к окну. Ее платье не было предназначено для того, чтобы в нем сидели, хотя, если очень захотеть, на краешке стула примоститься все же можно. Впрочем, нынешним вечером особенно рассиживаться не придется: в присутствии их величеств не сидят.
      Теперь она точно знала, почему с такой горечью восприняла шутливую помощь Руперта. Она собиралась принять любые предложения Филиппа Уиндхэма.
      Это решение пришло само собой, когда над ее прической трудился парикмахер, превращая голову в нечто чудовищно искусственное. Создание, которое предстало перед Октавией в зеркале, могло легко переспать с графом и на следующий день тут же забыть о своем приключении. Октавии Морган не было.
      А потом, когда все свершится - она раздобудет кольцо, а Руперт выполнит свою часть сделки, - будет покончено и с томительной агонией. Не надо будет больше притворяться веселой и беззаботной, не надо делать вид, что ее не трогает мрачная реальность игры. Наконец она сможет закутаться в норку и, совершенно несчастная, лежать в ней, зализывая раны.
      - Октавия, ты готова? Девушка вздрогнула. На секунду закрыла глаза, чтобы прийти в себя, потом бросила небрежный взгляд через плечо.
      И задохнулась от удивления. Руперт тоже выглядел совсем по-другому - в любимом черном шелковом костюме, но на сей раз в расшитом золотом жилете и чулках с золотыми стрелками. В черном жабо поблескивал алмаз, а напудренный парик был почти так же высок, как ее прическа. Мушка у уголка губ, казалось, подчеркивала циничный изгиб рта.
      - Вы нарумянены, милорд? - Она смотрела на него, не веря собственным глазам.
      - Дань обычаю. - Улыбка Руперта была одновременно и насмешливой, и участливой. - Не стоит постоянно пренебрегать модой. Иногда, Октавия, чтобы добиться цели, нужно подчиниться всеобщим правилам.
      Он подал ей руку.
      - Пойдемте, мадам, потрясать двор.
      Глава 15
      Королеве Шарлотте было угодно выделить на приеме Октавию среди других. Сначала молодая женщина не понимала, почему удостоилась подобной милости. Королевский конюший подошел к ней и прошептал на ухо, что ее величество желает, чтобы ей представили леди Уорвик. Октавию повели через заполненную придворными гостиную, и она ловила на себе завистливые взгляды тех, кому повезло гораздо меньше.
      Рядом с королевой и ее фрейлинами она заметила принца Уэльского. Он многозначительно подмигнул ей. И тут Октавия поняла: ее величество желает поговорить с женщиной, в чьем доме ее беспутный сын проводит так много времени.
      Октавия присела в глубоком реверансе.
      - Леди Уорвик, я, кажется, не имела удовольствия быть с вами знакомой? Глаза королевы изучающе скользнули по платью Октавии. - А между тем мне говорили, что вы друг моего сына.
      - Это для меня большая честь, - скромно ответила Октавия. - Но в моем доме его высочество привлекают игорные столы, а я, должна признаться, в игре ничего не понимаю и не чувствую к ней интереса.
      В глазах королевы появился намек на дружелюбие.
      - Неужели? Но тогда, леди Уорвик, вы принадлежите к меньшинству.
      - Увы, мадам, - печально улыбнулась Октавия. - И муж постоянно говорит мне то же самое. Но я не могу себе представить, как люди способны ставить большие деньги на то, как выпадут карты или лягут кости.
      Октавия удачно выбрала ответ. Королева смотрела почти милостиво, явно меняя свое мнение о женщине, которая, как ей говорили, держит самый часто посещаемый в городе игорный салон.