– Неужели это действительно так тебя беспокоит? – Мэг бросила тайный, но весьма пристальный взгляд на обращенную к ней спину подруги.

Арабелла, выпрямляясь из согбенного положения, продолжала предаваться размышлениям.

– По правде говоря, нет, – ответила она. – Во всяком случае, пока. У меня масса других причин для беспокойства.

– И что это за причины?

Мэг выбрала отягченную плодами лозу и срезала кисть винограда крошечными серебряными ножничками.

– Ну, прежде всего это дело сестры Джека. И даже не знаю, как к нему приступить, Мэг.

Она покачала головой, признавая полное фиаско, с которым никак не желала примириться, и поставила сосуд, из которого опрыскивала цветы.

– Я хочу спросить его напрямую, что с ней случилось.

– Так почему ты этого не сделаешь? Ты никогда не испытывала сомнений, если надо было предпринять какие-то действия.

Мэг сознавала, что в этом случае играет роль подстрекательницы, некоего адвоката дьявола, но эту роль они не раз играли по отношению друг к другу.

– Честно? – Арабелла снова покачала головой и сложила руки на груди. – Если говорить начистоту, Мэг, то я боюсь. Не знаю, как он это примет. Он может снова погрузиться в угрюмое молчание, уйти от меня во мрак, я не смогу последовать туда за ним и тогда утрачу всякую надежду проникнуть в его тайны.

– А ты не можешь обойтись без его тайн?

Это был риторический вопрос. Мэг смотрела на подругу, слегка хмурясь.

– Когда ты дала согласие на брак с ним, на брак по расчету, похоже было, что тебе совершенно наплевать на личную жизнь и характер твоего мужа. Когда все изменилось?

Арабелла пожала плечами:

– Не знаю. Просто это произошло.

– Ты влюбилась в него?

На кремовых щеках Арабеллы появились два розовых пятна.

– Возможно, – призналась она.

Мэг покачала головой:

– А я-то думала, что из нас двоих именно я способна потерять голову.

– Не шути, Мэг, – запротестовала Арабелла. – Это мне не поможет.

– Прошу прощения.

Мэг смотрела на подругу серьезно, и все веселье утекло с ее лица.

– Значит, твой единственный выход – докопаться до истины. Я только надеюсь, – поколебавшись, добавила она с решительным видом, – что ты не набредешь на такое открытие, без которого лучше было бы обойтись. Ну вот, я сказала, что хотела, а ты можешь осадить меня и попросить не вмешиваться в твои дела.

Арабелла тяжко вздохнула, ее энергия иссякла.

– Я уже сама думала об этом, Мэг, и все-таки не могу ни на что решиться.

Мэг кивнула:

– В таком случае вопрос исчерпан. Значит, причины номер один для волнения больше не существует. Какова забота номер два?

– Эта отвратительная леди Уорт! – Арабелла принялась возбужденно расхаживать по проходу между стеллажами. – От одной только мысли об этой женщине у меня начинаются судороги. Она внешне само совершенство и говорит самые гнусные вещи сладким голоском. Не могу понять, что находит в ней Джек. Она такая… ломака.

Мэг нахмурилась:

– А они на самом деле любовники? Арабелла издала короткий гневный смешок:

– О да. Не далее как вчера вечером она принялась читать мне нотации в присутствии Джека. Она даже сказала, что они с Джеком обсуждали мое поведение. Он это отрицает, но… —

Она пожала плечами, и шаги ее стали более энергичными.

– Но ты ему не поверила?

– Не знаю, поверила или нет. Все так запуталось.

– Ах, – Мэг взяла в рот виноградину, – это объясняет присутствие собак в твоей постели.

Арабелла остановилась.

– Да, – согласилась она. – Именно так. Мы поссорились, и я готова лезть на стену, оттого что почувствовала себя преданной.

– Вы поссорились из-за его любовницы? – спросила Мэг, глядя на подругу сощуренными глазами.

– Якобы из-за леди Джерси, но на самом деле из-за его любовницы.

Арабелла снова вздохнула и провела рукой по глазам.

– Фрэнсис Вильерс приводит меня в ярость, так же как Лили Уорт. Обе они злые, и им доставляет наслаждение язвить и дразнить женщин, которым они наставили рога.

– А я-то думала, что рога наставляют мужчинам.

Арабелла не обратила внимания на эту реплику.

– Это все равно, – ответила она презрительно.

– Думаю, ты права, – согласилась Мэг, предлагая подруге гроздь винограда. – Значит, ты выместила свою ярость против любовницы Джека на любовнице принца Уэльского? Это так?

– Почти так. – Арабелла выбрала виноградину. – И все же у меня есть единомышленники, когда речь заходит о презрении к леди Джерси. Она на удивление непопулярна, но все перед ней трепещут, оттого что она имеет власть над принцем. Никто не смеет и рта раскрыть.

– М-м… – кивнула Мэг. – Ну, предположим, ты оставишь леди Джерси в покое и сосредоточишь всю свою энергию на том, чтобы отлучить мужа от графини Уорт.

На лице Арабеллы отобразилось отвращение:

– Да я готова свернуть ей шею.

Она бросила взгляд на серебряные часики, приколотые к кушаку на талии.

– Господи! Который час? Месье Кристоф будет здесь с минуты на минуту, чтобы заняться твоими волосами. Пойдем в мой будуар.

– Я настаиваю, чтобы ты разрешила мне заплатить за работу, – сказала Мэг, выходя вслед за подругой из оранжереи.

– О, доставь мне удовольствие проявить щедрость, – попросила Арабелла, беря Мэг под руку. – Мне никогда не приходилось делать это прежде. К тому же, – добавила она с серьезным видом, – если понадобится, я всегда смогу использовать уроки мужа и выиграть необходимую сумму в фараон.

– О, в таком случае, – сдалась Мэг, – как я могу отказаться?

Парикмахер уже разложил инструменты, когда дамы вошли в комнату. Он искренне обрадовался Арабелле. Месье Кристоф был первым из многочисленных протеже герцогини. К тому же она сумела значительно расширить его клиентуру. Новая манера причесываться тотчас же привлекла лестное внимание, и целый рой желающих последовать ее примеру ринулся к месье Кристофу.

Он подверг Мэг внимательнейшему осмотру, потом провел пальцами по ее своевольным рыжим кудрям.

– Думаю, если мадам позволит, ее следует подстричь еще короче, чем вашу светлость, и это лучше подойдет к волосам мадам. Их следует, как вы имеете обыкновение выражаться, приручить.

– Мудрое замечание, – согласилась Мэг. – Приступайте, месье Кристоф, и делайте, что сочтете нужным, даже самое худшее.

– Да нет же, мадам, я постараюсь сделать как можно лучше, – сказал куафёр, несколько уязвленный.

Он принялся стричь волосы Мэг, а Арабелла внимательно наблюдала за его действиями. Через минуту он сказал:

– О, ваша светлость, я должен передать вам искреннюю благодарность мадам Соррей за то, что вы сделали для ее дочери. Мадемуазель Элиз очень счастлива в семье миледи Бонд.

– Я рада, – ответила Арабелла.

Кристоф осторожно состриг локон над ухом Мэг.

– Должен вам сообщить, ваша светлость, что из Гавра прибыла новая партия беженцев. Я спрошу, не слышал ли кто-нибудь из них о графине де Вильфранш.

– Благодарю вас, – откликнулась Арабелла, продолжавшая свое расследование и расспрашивавшая всех, от ремесленников и простолюдинов до аристократов, хотя надежды узнать что-либо о судьбе графини от людей, принадлежавших к кругу месье Кристофа, было мало.

Они вращались в столь разных слоях общества, хотя, напомнила она себе, в тюрьме проявляют мало почтения к представителям высших классов.

Парикмахер щелкнул ножницами с довольным видом, показывая, что процедура окончена.

– О, Мэг, на это стоит посмотреть! – воскликнула Арабелла. – Ты выглядишь совсем иначе.

Мэг созерцала свое преображение с таким же изумлением, как и Арабелла. Теперь ее подстриженные локоны подчеркивали угловатость щек, и от этого выигрывала красота ее живых зеленых глаз. Оглядев себя со всех возможных точек, Мэг сказала:

– О, мне это нравится, но у моей бедной мамы случится припадок. Она лишится чувств.

– Это другое поколение, мадам… Им трудно поспевать за прогрессом, – сказал парикмахер, укладывая ножницы в кожаную сумку. – Вам, ваша светлость, надо будет укоротить волосы через неделю, – обратился он к Арабелле, выходя из ее будуара.

– А теперь, – сказала Арабелла, потирая руки от предвкушения удовольствия, – нам надо выбрать тебе платье к обеду. Сегодня вечером бал в Гордон-Хаусе, и твое появление должно быть замечено.

Она повернулась и направилась в свою спальню.

Мэг последовала за ней, все еще ощупывая свою незнакомую и непривычную шевелюру.

– Разве я могу появиться без приглашения?

– О да. Ты гостья герцогини Сент-Джулз, дорогая, – сообщила Арабелла непринужденно и тотчас же широко распахнула дверцы своего платяного шкафа. – Где-то там есть бальное платье из зеленого шифона. Я настояла, чтобы Селеста сшила его для меня, но Джек всегда смотрит на меня с таким неодобрением, когда я его надеваю, думаю, потому, что не он его выбрал. А! Вот оно! – Она протянула руку в темноту шкафа, вытащила платье и подала его Мэг: – Держи! Это твой цвет! – Она скорчила гримаску. – Мне неприятно это признавать, но Джек прав. На тебе оно будет выглядеть гораздо лучше.

Мэг оглядывала себя в большом зеркале:

– Оно мне велико. Природа далеко не так щедро одарила меня, как тебя, Белла.

– О, Бекки мгновенно поправит корсаж, чтобы платье сидело на тебе как влитое, – сказала Арабелла, дергая шнурок звонка. – Подберет немного здесь, ушьет чуть-чуть там, укоротит, если надо… Она очень ловко владеет иглой, а Марта может ей помочь. У них уйдет на это времени всего ничего.

Джек уже был в гостиной, когда дамы спустились к обеду. Часы как раз начали бить – было ровно восемь. Он поклонился, и фалды его сюртука из золототканой парчи разлетелись в стороны, а украшенный камнями эфес шпаги отразил блеск свечей.

– Платье вам к лицу, мисс Баррет, – сказал он с одобрительным кивком. – Оно идет вам гораздо больше, чем Арабелле.

Арабелла сверкнула на него глазами. Он поманил ее к себе и, приподняв ее лицо за подбородок, внимательно оглядел его:

– Сегодня ты слишком бледна, моя дорогая. Я бы на твоем месте не надевал этого платья цвета слоновой кости. Нынче тебе больше подойдет туалет из шелка цвета шоколада поверх кремовой сорочки.

– Ну уж я не стану сейчас переодеваться, – сердито возразила Арабелла. – Может, немного нарумяниться?

Джек выпустил ее подбородок.

– Нет, – возразил он решительно. – Лучше постарайся ложиться спать пораньше.

– Не стоило ходить вокруг да около, говорил бы прямо, – ответила Арабелла с недовольной гримаской.

– Разумеется, не стоит, если речь идет о тебе, – согласился он дружелюбно, поворачиваясь к низкому буфету. – Могу я предложить вам шерри, мисс Баррет, или вы предпочитаете мадеру?

Вид у Мэг был удивленный и насмешливый: она размышляла, не пытается ли герцог своими замечаниями об облике жены утвердить свои позиции в отношении Арабеллы в глазах ее ближайшей подруги.

– Пожалуйста, шерри, сэр. Должна вас поздравить, герцог. Обычно Белла не принимает критику, обращенную к ней, с такой терпимостью.

– Мужья в таких вопросах более способны наверстать упущенное, чем другие люди, – ответил Джек бойко, передавая Мэг бокал с шерри, прежде чем налить мадеры жене.

Арабелла выразительно кашлянула:

– Вы говорите обо мне так, будто я стала невидимкой.

Джек сам не мог понять, какой бес в него вселился. Уже с минуту назад у него внезапно возникло чувство, будто ему приходится соревноваться с подругой Арабеллы. Это было абсурдом, и он ощутил некоторое замешательство, удивившее его почти столь же сильно, как и собственное нелепое поведение минуту назад.

Он стоял спиной к дамам, пока занимался напитками, и это помогло ему восстановить душевное равновесие. Он с обычной улыбкой повернулся и подал жене ее бокал, но успел заметить, как женщины обменялись заговорщическим взглядом.

– Благодарю вас, сэр, – промолвила Арабелла.

Джек искал нейтральную тему, которая могла бы восстановить его пошатнувшееся чувство собственного достоинства.

– Вы любите ездить верхом, мисс Баррет?

– О да, сэр. – Мэг одарила его любезной улыбкой.

– Уверен, что у нас в конюшне найдется подходящая для вас лошадь, – сказал он. – Что ты об этом думаешь, Арабелла? Может быть, пегая кобыла?

– Конечно, – согласилась Арабелла.

Она едва сдерживала смех. Никогда прежде не видела она своего учтивого, обходительного мужа столь неуклюжим. Несмотря на то, что это ее несколько позабавило, все же ей было неприятно. Она поставила свой бокал:

– Не пора ли нам обедать?

Арабелла поднималась по широкой лестнице особняка Гордонов, опираясь на руку мужа. Мэг шла рядом с ней. Герцогиня Гордон принимала гостей на верхней площадке лестницы, и из бального зала за ее спиной доносились звуки оркестра.

Герцогиня любезно приветствовала Мэг, похлопала ресницами при виде герцога и внимательно оглядела Арабеллу в надежде увидеть какие-нибудь новшества в ее туалете, которыми герцогиня Сент-Джулз могла бы вызвать фурор.

Джек сначала потанцевал с гостьей, потом с женой. Исполнив свой долг, он направился в зал для карточных игр.

В половине двенадцатого на парадной лестнице появилась леди Джерси в алмазном гарнитуре, подаренном ей принцем, и, разумеется, он оказался не хуже того, что был на принцессе Каролине, танцевавшей кадриль с герцогом Девонширским.

– Вот горгона, – прошептала Арабелла на ухо Мэг.

– Она сногсшибательна, – сказала Мэг, оглядывая вошедшую даму из-за края веера.

– Я и не утверждала обратного, да, она красива, как и леди Уорт, – мрачно согласилась Арабелла.

– Сегодня ее нет здесь?

– Пока нет… Постой-ка. – Арабелла дотронулась до руки подруги. – Что происходит?

Обе дамы с недоумением наблюдали за происходящим. Леди Джерси, презрительно склонив голову к плечу, двинулась по залу, обходя его по кругу. Каждая группа людей, к которой она направлялась, рассеивалась при ее приближении. В зале послышалось шушуканье любопытствующих, а оркестр зазвучал жалобно и пронзительно.

– Похоже, – сказала Арабелла, – терпению общества пришел конец. Эта леди зашла слишком далеко. Вероятно, все дело в том, что она публично похваляется тем, что убеждает принца официально развестись с Каролиной. Если бы гордыня всегда получала достойное наказание!

Она отступила в нишу, увлекая за собой Мэг.

– Как ни приятно наблюдать эту сцену, но я не хочу принимать в ней участие.

– Почему?

– Предпочитаю сохранить нравственное превосходство, – ответила Арабелла с печальной улыбкой. – По крайней мере в присутствии мужа. Однажды я уже ступила на эту зыбкую почву, но теперь, когда общественное мнение не в пользу этой дамы, я могу себе позволить остаться в стороне.

Мэг проследила направление ее взгляда и заметила герцога Сент-Джулза у боковой двери с рукой на эфесе шпаги. Другая его рука покоилась на бедре. Лицо его было непроницаемым, глаза оставались холодными, казалось, происходящее не вызвало у него никаких эмоций.

Леди Джерси с выражением разочарования и унижения выплыла из бального зала.

Джек покинул свой пост у боковой двери и прошел через зал, в котором гул голосов усилился до лихорадочного состояния, а оркестр, чтобы заглушить его, заиграл какой-то деревенский танец. Джек заметил Мэг и Арабеллу, уже вышедших из укрытия и вернувшихся в бальный зал.

– Если вы готовы отбыть, моя дорогая, я с радостью провожу вас, – сказал он, вынимая из глубокого кармана своего сюртука изящную табакерку.

– О!.. – нахмурилась Арабелла.

Она догадалась, что игра за столами Гордона показалась ее мужу слишком пресной.

– Я думала, мы останемся подольше. Но мы можем добраться домой и без тебя, Джек. Внизу ожидает лакей, и он вызовет коляску, когда понадобится.

Джек взял понюшку табаку из своей коробочки и спрятал табакерку в карман сюртука.

– Признаюсь, что в другом месте игра может быть гораздо более увлекательной, чем здесь, у Гордонов.

– В таком случае иди, – сказала Арабелла.

Он отвесил поклон и поднес ее руку к губам:

– Увидимся позже, мэм.

К Мэг он проявил такую же учтивость и вышел из зала.

– Прекрасно, – сказала Арабелла. – И что ты на это скажешь?

– Я нахожу странным, что он ни словом не обмолвился о происшедшем, – отвечала Мэг.

Арабелла задумчиво кивнула:

– Этот чертов человек непредсказуем.

Чарлз Фокс, одетый с удивительной для него скромностью в серый сюртук, облегавший его так, что талия казалась осиной, подошел к ним. За ним по пятам следовал Джордж Кавена.

– Это позор, что ваш супруг вас покинул, леди Арабелла, – заявил Фокс, расшаркавшись и отвесив низкий поклон Арабелле. – А это ваша очаровательная гостья?

Его взгляд излишне внимательно и даже плотоядно пробежал по легкой фигурке Мэг.

– Могу ли я осмелиться попросить вас оказать мне честь потанцевать со мной, мисс Баррет?

– Должна вас честно предупредить, что я не сильна в котильоне, – жизнерадостно сообщила ему Мэг. – Но если желаете рискнуть своими ногами, которые я могу отдавить, буду счастлива принять ваше приглашение.

Фокс несколько смутился и замешкался, но тут же пришел в себя и снова со смехом поклонился:

– Вы так прелестно откровенны, мэм. Но я не верю ни единому слову. Вы не можете раздавить и муравья.

Они вышли на середину зала, а Джордж предложил руку Арабелле.

– Интересный вечер, – заметил он, увлекая ее в танце.

– Весьма, – согласилась она, стараясь все свое внимание сосредоточить на па.

Было уже около двух часов ночи, когда дамы вернулись на Кэвендиш-сквер. Демарш леди Джерси был главной темой разговоров, и стало ясно, что этот бал в доме герцогини Гордон войдет в анналы истории.

В доме стояла тишина. Ночной привратник сообщил, что его светлость вернулся несколькими минутами раньше и спрашивал, приехала ли ее светлость.

Мэг зевнула.

– Пойду спать, – сказала она. – Я поднялась нынче ни свет ни заря, чтобы прибыть, когда ты еще будешь в постели, и выпить с тобой утреннего шоколада.

Арабелла со смехом обняла ее:

– Твоя жертва не осталась незамеченной, Мэг. Не могу себе представить более приятного зрелища при пробуждении.

Они расстались на лестничной площадке, и Арабелла направилась в будуар, где, как оказалось, горела неяркая лампа, а в камине осталась только зола. Собак там тоже не было. Она удивилась. Обычно Бекки старалась, чтобы в комнате было тепло и приятно на случай, если бы ее госпоже вздумалось посидеть перед сном у камина.

Арабелла прошла в спальню. Там свет был ярче, а в камине потрескивали дрова. Но и здесь не было ни Бекки, ни собак. Вместо них она увидела Джека в одной рубашке и бриджах, полулежавшего на постели и опиравшегося спиной о подушки, с руками, сцепленными под головой. Он являл собой картину беспечности и беззаботности.

– Добрый вечер, моя дорогая, – сказал он. – Ты поздненько задержалась на балу. Неужели сплетни оказались столь соблазнительными?

Арабелла поняла, что ей вовсе не хочется обсуждать с Джеком события вечера. Она только слегка пожала плечами:

– Не более чем можно было ожидать.

Арабелла повернулась спиной к кровати и села за туалетный столик, чтобы снять драгоценности. В зеркале ей была видна постель, и она смотрела на нее, расстегивая и снимая с волос ленту, усыпанную жемчужинами.

– Я полагаю, ты получила от них удовольствие.

– Меня никогда не привлекали сплетни.

Внезапно он сел, и сердце ее подскочило, когда он выпрямился и спрыгнул с кровати. Ей тотчас же припомнилось, как когда-то она мысленно сравнивала его с ягуаром.

– Моя дорогая, ты ведь не делаешь тайны из своего мнения о Фрэнсис Вильерс, – сказал он, пересекая комнату упругими и легкими шагами.

– Мое мнение не имеет отношения к событиям сегодняшнего вечера, – ответила она, пытаясь расстегнуть и снять с шеи жемчужное колье.

Джек отвел ее руки и сам расстегнул ожерелье. Мерцающий ручеек заструился по его пальцам. Стоя у нее за спиной, он возвышался, нависал над ней, и их глаза встретились в зеркале.

– Я подумал, нет ли у тебя личной причины для столь явной неприязни к леди Джерси, – медленно произнес он.

– Не знаю, что ты имеешь в виду. – Ее голос был ровным и невыразительным.

Он позволил жемчужному ручейку пролиться в шкатулку для драгоценностей.

– Это не так просто… Леди Уорт…

Арабелла повернулась на низком пуфе. Было непереносимо, что он бросил это оскорбление прямо ей в лицо.

– Вы в самом деле думаете, что я могу вас ревновать к вашей любовнице?

Ее смех был коротким и презрительным.

– Поверьте, милорд герцог, что то, чем вы занимаетесь с графиней Уорт, для меня в высшей степени безразлично.

Он поднял руку:

– Пожалуйста, Арабелла… выслушай меня…

– Выслушать?

Она вскочила. Ее развевающиеся темные волосы нимбом окружили лицо. Глаза полыхали яростью.

– Да, – повторил он, – выслушай меня. – Он схватил ее за запястья и завел ее руки за спину так, что ее тело невольно оказалось плотно прижатым к нему, – Пожалуйста!

Он попытался погасить ее ярость своим спокойствием, утихомирить ее неистовый взгляд своим мирным и почувствовал, что ее напряжение медленно спадает.

– Что ты хочешь сказать?

Он выпустил ее запястья, но одна его рука все еще удерживала ее за талию. Свободной рукой он провел по ее спутанным кудрям, отводя их от лица.

– Я ни разу не был в постели с Лили с тех пор, как встретил тебя.

У Арабеллы перехватило дыхание, и она судорожно втянула воздух.

– По виду этого не скажешь. Ты постоянно бываешь у нее… Вы уединяетесь на балах, и все считают ее твоей любовницей.

– Иногда все ошибаются.

Теперь ее взгляд стал спокойным и твердым.

– Почему ты не сказал мне раньше? Джек вздохнул:

– Конечно, мне следовало это сделать. Но прости меня, Арабелла, я был обязан соблюдать некоторую лояльность по отношению к Лили. Я не мог… не должен был унижать ее, отвергнув у всех на глазах, не мог сделать ее предметом сплетен в светских салонах на много месяцев.

Арабелла рассмеялась бы, если бы усмотрела что-нибудь смешное в этой банальной ситуации и простом объяснении. Но забавным ей это не показалось. Джеку было неприятно видеть попрание достоинства леди Джерси, потому что он усмотрел в нем намек на возможное унижение Лили. Ему претила мысль о том, что Арабелла получает удовольствие, видя нелепое положение растоптанной женщины.

– Есть еще кое-что, – сказал Джек, не обращая внимания на ее молчание. – Ты и это должна знать. Лили зависит от моего кошелька, и я не могу лишить ее денежной поддержки.

О, как просто это, оказывается, было. Деньги? В мире Джека это не значило ничего. Он потерял одно состояние и нажил два других взамен. Если речь шла о деньгах, чувствам там места не было.

– Разумеется, не можешь, – согласилась она. – Я ничего другого и не ожидала.

С минуту поколебавшись, Арабелла добавила:

– Но Лили все еще воображает себя твоей любовницей.

– Она хочет, чтобы в обществе ее считали таковой, – поправил он.

– Да. Но не можешь ли ты как можно скорее убедить ее в обратном и так, чтобы она не потеряла лица?

Он наклонился и поцеловал ее в веки.

– Ты благородная женщина, жена моя.

– Даже одна из семьи Лэйси может быть благородной, – сказала Арабелла.

– Ты не Лэйси.

Она дотронулась до его рта, пытаясь разгладить жесткую складку. Сейчас еще было не время говорить об этом.

– Нет, я Фортескью. И мне бы хотелось, чтобы ты напоминал мне об этом.

Его глаза обрели мягкость, и складка у рта исчезла. Он заключил ее лицо в ладони и поцеловал в губы.

– С радостью, мадам жена.