ГЛАВА 20

– Пру, ты уверена, что сможешь встретиться с Гидеоном наедине? – спросила Честити на следующее утро, поднявшись на цыпочки, чтобы увидеть в высоко висящем зеркале, как сидит на ней шляпа.

– Конечно, смогу, – беззаботно ответила сестра, собирая в ладонь лепестки, опавшие с увядающих хризантем, стоявших в вазе на столе в холле. – Нам надо снова приступить к продаже «Леди Мейфэра» на улице и как можно скорее начать распространять газету. К тому же мы не брали свою почту у миссис Бидл уже две недели. Кон пишет отчет о судебном заседании. Так что мне просто необходимо встретиться с адвокатом. В этом нет ничего необычного.

– Надеюсь, что это так, – с сомнением произнесла Честити. Однако ей было ясно, что ее сестра уже приняла решение, а эта встреча была самым деликатным моментом в их деле, потому что им надо было отблагодарить Гидеона.

– Очень хорошо. В таком случае я ухожу. Меня не будет всего пару часов. Все зависит от миссис Бидл, а она любит поболтать.

Пруденс махнула рукой сестре и взяла со стола вазу с цветами.

Она отнесла их на кухню, чтобы выбросить, а когда вернулась в холл с пустой вазой, в дверь позвонили.

– Открыть, мисс Пру? – спросил Дженкинс, появившийся, как обычно, словно по мановению волшебной палочки.

– Это сэр Гидеон, – сказала Пруденс, оправляя и разглаживая юбку. – Проведи его в гостиную.

Дженкинс пошел открывать, а Пруденс направилась в гостиную, где переключила все свое внимание на вазу с поздними розами, которые, как ей показалось, следовало расположить несколько иначе.

– Доброе утро.

Она медленно повернулась на звук его мягкого, тихого голоса.

– Доброе утро. – Пруденс шагнула к дивану. – Садитесь.

– Благодарю вас.

Он взял кресло и стоял, дожидаясь, пока сядет хозяйка. Пруденс примостилась на подлокотнике дивана.

– Итак, если я правильно поняла, вы пришли, чтобы покончить с нашим делом, – сказала она.

– Да, именно это я и имел в виду.

Пруденс сложила руки.

– Не думаете ли вы, что несколько поспешили? – спросила она резко. – Мы еще не получили тысячи фунтов. – Она порывисто поднялась. – Не понимаю, почему нельзя было уладить все путем переписки? Как только компенсация будет выплачена, вы получите свой гонорар. Вычтете из него восемьсот фунтов, а нам отправьте оставшиеся двести?

– Видите ли, я не думал, что это возможно, – произнес он.

– Весьма сожалею, но пока у нас денег нет.

Ее зеленые глаза сверкали. Он мог видеть в их глубине изумрудные искры. Мисс Дункан была, несомненно, разгневана. И у него возникло чувство, что ее гнев не имеет ни малейшего отношения к предполагаемой причине его визита.

– К сожалению, я оказался в затруднительном положении, – пробормотал он извиняющимся тоном.

Она уставилась на него:

– Как могло такое случиться? Не городите чепухи, Гидеон. Вряд ли я поверю, что у вас финансовые затруднения. И вы это прекрасно знаете. Восемьсот фунтов для вас – не деньги.

– Разумеется, – согласился он, покачав головой.

– Тогда о чем, черт возьми, вы толкуете?

Ее выводило из себя его олимпийское спокойствие. Он поднялся:

– Раз вы не садитесь...

– Нет причины рассиживаться. Я объяснила вам положение дел, и на этом наши деловые контакты кончаются. Вы получите свою долю, мы – свою.

Она снова сложила руки на груди.

– Насколько мне известно, наши деловые контакты на этом не закончатся, – произнес он все тем же извиняющимся тоном.

Пруденс насторожилась:

– Что вы хотите этим сказать?

– В нашем деловом соглашении был еще один аспект, – сказал Гидеон. Он подошел к окну, посмотрел на оголенный зимний сад. – А как насчет невесты? Вы разве забыли? Вы или ваше посредническое бюро взяли на себя обязательство найти мне невесту в обмен на мои юридические услуги в деле о клевете.

Пруденс еще больше насторожилась. В воздухе витала опасность. Более того, она была ощутимой. Этот человек оказался непревзойденным мастером расставлять ловушки. Она наблюдала за ним в суде, да и па себе испытала это его искусство.

– Вы ведь только играли с нами, Гидеон. Не приняли всерьез наше предложение.

– О нет, – возразил он, отвернувшись от окна. – Я вовсе не играл с вашей идеей брака и принял всерьез условия нашей сделки. Насколько я помню, я сказал, что предпочитаю сам найти себе жену, но готов был рассмотреть ваши предложения.

– О, – сказала Пруденс, хмурясь. – В таком случае вы готовы познакомиться с Лавандой Райли? Уверена, вы понравитесь друг другу.

Гидеон в три шага одолел разделявшее их расстояние.

– Никогда не думал, Пруденс, что вы так тупы. Я ни при каких обстоятельствах не собираюсь знакомиться с Лавандой Райли.

– В таком случае, может быть, с Хитер Петерсон... – начала она, но не договорила: Гидеон закрыл ей рот поцелуем.

– Неужели я недостаточно ясно выразил свои чувства? – спросил он, оторвавшись наконец от ее губ, но не выпуская ее из объятий.

– Я не уверена, – ответила Пруденс. – Вы так ничего и не сказали.

Он обвил руками ее стройную шею. Его глаза потемнели, а взгляд не отпускал ее.

– Посредническое бюро выполнило свою часть сделки. Меня представили единственной женщине, которую я хотел бы взять в жены. Пруденс Дункан, вы выйдете за меня замуж?

– А Харриет? – едва выговорила она.

– Ее лошадиный тренер или жокей вернулся на прошлой неделе.

Гидеон выпустил ее из объятий и провел рукой по ее безупречно причесанным волосам. В этом жесте было беспокойство, волнение, беспомощность. Пруденс это привело в восторг.

– Сара... – сказал он. – Мне нужна ваша помощь, Пруденс. Я ошибался. Черт возьми, я так часто ошибался. Я признаю это, но ты мне в самом деле нужна, Пруденс.

– Ты не единственный человек, способный ошибаться, – сказала Пруденс нежно, одной рукой коснувшись его лица, а другой приглаживая его волосы. – Я тоже много раз ошибалась.

Он сжал ее запястья и держал ее руки у своего лица, потом принялся их целовать.

– Ты выйдешь за меня замуж, любовь моя?

Она улыбнулась:

– Думаю, ты должен подарить мне кольцо и встать на одно колено.

– С кольцом все в порядке, – ответил он. – Но черта с два я встану на одно колено, даже для тебя, моя радость.

Она усмехнулась:

– Признаться, я этого и не ожидала.

– Так каков твой ответ?

– Ну, – сказала Пруденс задумчиво, – это сэкономит нам восемьсот фунтов... Нет, нет, Гидеон.

Она, пританцовывая, отступила от него, потому что выражение его глаз не вызывало сомнений в его намерениях.

– Я позову Дженкинса.

– Зови.

Он схватил се за руку и повернул лицом к себе.

– Ты змея и самая невозможная женщина, какую я когда-либо встречал в жизни.

– Да, – согласилась она. – Ты мне тоже ужасно не нравишься.

– В таком случае мы квиты.

Часом позже Констанс и Честити столкнулись на ступеньках крыльца.

– Прекрасная встреча, – приветствовала Констанс сестру. – Ты видела миссис Бидл?

– Да, у нее для нас целая стопка писем. А ты написала свою статью?

– Скоро прочтешь ее. – Констанс улыбнулась.

– Надеюсь, ты не выставила отца в смешном виде? – спросила Честити с беспокойством.

– Чес!

– Я понимаю, ты не могла так поступить! Прошу прощения. Я просто волнуюсь.

– Пру? Она встретилась с ним наедине?

Честити кивнула.

– Думаю, он уже ушел. Но Пру всегда скрывает свои чувства, особенно когда страдает. И я, право, подумала, что...

Констанс обняла сестру.

– Я подумала о том же. Но они несовместимы, Чес. И Пру это знает.

Честити кивнула и вставила ключ в замочную скважину. Холл был пуст, и они с удивлением посмотрели друг на друга. Невозможно было поверить в то, что Дженкинс не услышал, как ключ повернулся в замке, если только он был дома.

– Думаю, она в салоне, – сказала Честити, направляясь к лестнице. Она остановилась посреди холла, когда в тени лестницы внезапно появился бесшумно крадущийся Дженкинс. Он прижал палец к губам, а другой рукой поманил их. Как завороженные, сестры последовали за ним на кухню.

– Мисс Пру в гостиной с сэром Гидеоном, – сообщил Дженкинс.

– Не может быть! – воскликнула Честити. – Он должен был уйти много часов назад.

– Да, мисс Чес, по мисс Пру не звонила и ничего не просила.

– А ты уверен, что сэр Гидеон не ушел? – спросила Констанс. – Может быть, ты не заметил? Впрочем, он не мог проскользнуть мимо тебя, – тут же добавила Кон, увидев, как возмущен дворецкий.

Умиротворенный Дженкинс кивнул.

– Я подумал, что их лучше не беспокоить, – заключил он.

– Ты прав, – согласилась Честити, – я поступила бы точно так же. – Она посмотрела на сестру: – Как ты думаешь, Кон, нам можно войти?

– Чтобы застать их врасплох?

– Что за глупости, Кон! Ведь это гостиная.

– И все же я предпочитаю произвести как можно больше шума, – сказала Констанс. – Надо бить в котлы, как в барабаны. Нам нужны котлы.

– Но у нас их нет, – смеясь, возразила Честити. – Правда, мы можем взять пару сковородок у миссис Хадсон.

– Давайте, мисс Чес, действуйте, – сказала миссис Хадсон, пытаясь подавить улыбку.

– Я предлагаю вам просто постучать в дверь, мисс Кон, – сказал Дженкинс, – и войти минут через пять.

– Это разумное решение, Дженкинс, – промолвила Констанс.

Сестры вернулись в холл и стали ходить, громко топая, несколько раз открывали и захлопывали входную дверь, потом направились в гостиную. Констанс уже хотела постучать, но в этот момент дверь отворилась.

– Я бы услышала вас и за десять миль, – сказала Пруденс. – Входите. Нам нужен ваш совет.

– О!

Это неожиданность, размышляла Констанс.

– Доброе утро, Гидеон. Вы закончили ваши дела?

– Нет, думаю, они только начинаются, – ответил Гидеон, идя им навстречу. – Доброе утро, Констанс. Доброе утро, Честити.

Они поздоровались с Гидеоном за руку и повернулись к сестре: – Пру?

– Кажется, – сказала она, – Гидеон решил принять наше предложение о сделке.

– О, – улыбнулась Честити, – и удалось найти ему невесту?

– Похоже, что удалось, – сказала Пруденс.

Она подняла руку к свету. Луч солнца из окна высек зеленый огонь из круга изумрудов в кольце.

– Камни почти такого же цвета, как глаза вашей сестры, – сказал Гидеон.

Однако кольцо сестры оставили без внимания и бросились обнимать Пруденс.

Затем выпустили ее из объятий и стали так же самозабвенно обнимать его. Когда излияния чувств закончились, Констанс обратилась к Пруденс:

– Ты сказала, что вам нужен наш совет.

– Думаю, нам следует бежать, – сказала Пруденс.

– Процедура Гретна-Грин не соответствует моей идее брака, – возразил Гидеон.

– Подумать только, мы могли бы сесть на ночной поезд до Эдинбурга, а это так романтично, а потом... – Пруденс умолкла, не договорив. – Кажется, тебе в самом деле претит эта мысль.

– Не вижу причины, почему мы должны прятаться по углам. Неужели тебе еще не надоело?

Пруденс поняла, что это не ловушка. Он задал ей вопрос в присутствии сестер, и это было достойно восхищения.

– Ты прав, – ответила она, – но я против пышного торжества, особенно в такое время.

– Это твоя свадьба, дорогая, – сказала Констанс. – Как тебе хочется, так и празднуй. Мы с Чес поддержим тебя. А сейчас мы вас оставим. Договоритесь сами.

Кон и Честити направились к двери.

Уже взявшись за дверную ручку, Честити обернулась:

– Я считаю, Пру, что Гретна-Грин – ужасная идея.

Сестры вышли из комнаты.

– Если бы мы могли подождать год, – начала было Пруденс. – Впрочем, нет, я этого не хочу. Как насчет скромной свадьбы?

– Твое желание – для меня закон. Пусть будут только Сара, твоя семья и я.

– У тебя нет родных?

– Родители умерли, а братьев и сестер у меня не было. Если бы ты захотела, чтобы свадьба была пышной, я нашел бы достаточно родственников, по на самом деле на нашей свадьбе должна быть только Сара.

– А Мэри Уинстон?

– Да, и Мэри Уинстон тоже, – согласился он.

– Значит, договорились. Он обнял ее.

– Солнышко, иногда мы будем договариваться, но чаще спорить и не соглашаться друг с другом.

– Да, – ответила Пруденс, в то время как он снова прильнул губами к ее губам. – Мне будет нетрудно напоминать себе, что я терпеть тебя не могу.

Он оторвался от ее губ и прошелся легкими поцелуями по ее щеке, потом поднял голову.

– Я получу специальную лицензию. Через педелю мы поженимся.

– Хорошо, – согласилась Пруденс. – Лучше это сделать поскорее, пока я не передумала.

Но улыбка опровергала ее слова.

– Змея, – снова укорил он ее, ущипнув за кончик носа. – Но мне еще надо поговорить с твоим отцом.

Пруденс состроила гримаску.

– Он в библиотеке. Но помни: за последние два дня он испытал больше потрясений, чем за всю жизнь. Поэтому не рассчитывай, что он...

Она пожала плечами.

– Я справлюсь с твоим отцом, а ты возьми на себя Сару.

Пруденс кивнула.

– Я сделаю все возможное, Гидеон, – сказала она. – Но сейчас, после внезапного появления Харриет, она немного растеряна.

– Я понимаю.

Он кивнул, провел рукой по волосам, быстро поцеловал ее и вышел.

ЭПИЛОГ

– Ты готова, Чес? – Констанс просунула голову в дверь спальни младшей сестры. – Пру и отец уезжают через пять минут.

– Да, я готова.

Честити отложила письмо, которое читала.

– Я только просмотрела несколько писем для нашего посреднического бюро.

– Странное занятие в утро свадьбы Пру, – заметила Констанс с иронией.

– Вовсе нет. – Честити поднялась из-за туалетного стола. – Ты помнишь, как говорила мама: «Зря потраченная минута потеряна навеки». Я готова. Минуточку.

– Да, конечно, – миролюбиво согласилась Констанс. – Ты выглядишь прелестно.

– Ты тоже, а уж Пру просто великолепна. Пойдем поможем ей завершить туалет.

Констанс кивнула и вышла из комнаты. Честити поколебалась, прежде чем последовать за ней. Она снова взяла в руки отложенное письмо и посмотрела на подпись.

Дуглас Фаррел, доктор медицины.

Похоже было, что хороший доктор ищет жену. Должно быть, ему нужна помощница, соратница, женщина, которую заинтересует его работа. Не тот ли это доктор Фаррел, которого она видела в лавке миссис Билл?

Ладно, этот вопрос она отложит на потом. Чес взяла сумочку, бросила быстрый взгляд в зеркало, чтобы убедиться, что шляпа сидит должным образом, и поспешила в спальню Пруденс.

– Не знаю, стоит ли надевать эту вуаль, – говорила Пруденс, когда Честити вошла в комнату. – Она чересчур торжественна. Сразу видно, что невеста.

– Тогда подними ее, – предложила Констанс. – Подними и откинь назад. Вот так. Тогда она просто будет обрамлять лицо.

– Но ты невеста, – вмешалась Честити. – Может быть, это не совсем обычная свадьба, но все-таки ты невеста, а он жених.

– Знаю, но предпочла бы бежать в Гретна-Грин, – возразила Пруденс.

Она повернулась к зеркалу, пристально вглядываясь в свое отражение, но придраться было не к чему. Ее шелковое платье цвета перламутра было перешито из материнского. Это было нечто старое. Прекрасна была и норковая шапочка, похожая на подушку, которую дала ей Констанс. Нечто, взятое взаймы. Бриллиантовый браслет подарил Гидеон. Это нечто новое. Безупречны были бирюзовые сережки, подаренные ей отцом. Нечто синее[2].

– Ты забыла шестипенсовик, – сказала Честити, бросая блестящую монетку на туалетный столик.

– О да! – рассмеялась Пруденс, и ее напряжение спало. Она села, сняла шелковую туфельку цвета перламутра и положила в нее шестипенсовик.

– Кое-что старое, кое-что новое, кое-что одолженное и кое-что синее, да еще шестипенсовик в туфле, – перечислила Честити. – Теперь ты готова вступить в брак.

– Ты так думаешь? – спросила Пруденс, поднявшись и ощущая шестипенсовик между пальцами ноги.

– Ты готова, как всегда, – объявила Констанс. – Гидеон – единственный мужчина, за которого ты могла бы выйти замуж, Пру. Если ты не знала этого до сих пор, то, что бы мы с Чес тебе ни сказали, не убедит тебя.

– Конечно, я это знаю. – Она мечтательно улыбнулась. – Я его люблю, но порой готова облить кипящим маслом.

– Это нормально, – успокоила ее Констанс. – Девицы Дункан просто не могут вступить в брак с достойным мужчиной, если у них не возникает желания облить супруга кипящим маслом или обстрелять из пушки. Это я знаю по собственному опыту.

– Я готова, – объявила Пруденс. – Поехали к венцу. В дверях она остановилась и сказала с легкой улыбкой:

– По крайней мере Гидеон может найти поддержку у Макса. Уверена, он напуган так же сильно, как я.

Честити посмотрела на нее с беспокойством:

– Ты не раскаиваешься, Пру?

Пруденс глубоко вздохнула:

– Нет, ничуть. Пойдем.

Гидеон и Макс стояли у алтаря в часовне небольшой церкви в Вестминстере. Сара и Мэри Уинстон сидели на передней скамье.

Констанс и Честити поместились напротив. Лорд Дункан повел дочь к алтарю.

Раздались звуки органа. Гидеон бросил взгляд на дверь. Пруденс, его невеста, женщина, о которой он прежде не мог бы и помыслить как о спутнице жизни, теперь стала единственной, с которой он хотел и мог прожить всю жизнь. Она шла к нему решительной и твердой поступью, как всегда. Но он заметил, как дрожат ее губы, видел неуверенность в ее глазах и знал, что она напугана, хотя так же, как и он, ничуть не сомневается в том, что поступает правильно.

Он пошел ей навстречу, когда она оказалась совсем близко. Макс дотронулся до его плеча в знак мужской солидарности, потом отошел и сел рядом с женой. Лорд Дункан поцеловал невесту в щеку и тоже отступил, чтобы занять свое место. Гидеон взял Пруденс за руку, и их пальцы переплелись.