Сестры Дункан - Джудит

Это был поцелуй до боли, почти до крови, Когда же наконец он освободил ее, в карих глазах Агнес сверкали лучики дикой похоти. Она провела пальцем по своим вспухшим губам. Бернард засмеялся и опустился на постель рядом с нет!

— Тем не менее, — произнес он так, как будто этого взрыва страсти и не было вовсе, — мне нужно начать присматривать фазана, и пожирнее, которого осенью можно было бы начать ощипывать. Короче говоря, надо открывать сезон. Я не хочу полностью зависеть от щедрот твоего мужа.

— Ты прав. Но к сожалению, Томас не игрок, — вздохнула Агнес, — А какую прекрасную игру мы с тобой однажды сделали!

— Конечно, Томас Баррет — это не Джордж Деверю, но хотелось бы знать, что потом случилось с твоим мужем.

— Надеюсь, он благополучно умер. В противном случае я сейчас замужем сразу за двумя.

Она отпила немного вина, глаза ее весело засветились.

— А кто знает об этом, кроме нас с тобой? — спросила она беспечно. — Всем известно, что жена Джорджа Деверю Элис двадцать лет как умерла. И умерла она — это также сеем хорошо известно — оттого, что не смогла перенести бесчестия своего супруга.

Бернард не без злорадства рассмеялся.

— Да никто с ней толком и познакомиться не успел. Ни до, ни после ее замужества, — продолжила Агнес, постепенно ожесточаясь. — Этот деревенский чистоплюй Джордж только и был озабочен тем, чтобы обрюхатить ее и держать безвылазно в этом захолустье, в Йоркшире.

— Но после того, как затворница Элис умерла в каком-то затерянном в Альпах монастыре, именно после этого родилась блистательная Агнес, — заметил Грейсмер.

— Да, — согласилась она. — Помнишь мой дебют в свете, когда я появилась как богатая вдова итальянского грифа?

Общество снисходительно по отношению к состоятельным женщинам, даже если у них и слегка загадочное прошлое. — Агнес лениво улыбнулась. — Но к сожалению, я уже никогда не буду такой молодой. А ты скучаешь по Элис, Бернард? Он покачал головой:

— Нет, любовь моя. Агнес до сих пор восхищает меня куда больше. Элис была молоденькой девушкой, в то время как Агнес родилась уже зрелой женщиной, а такие женщины, как ты знаешь, мне больше по вкусу.

— Искушенная и, пожалуй, слегка outre, (экстравагантная, эксцентричная (фр.), — пробормотала Агнес, снова прикоснувшись к своим припухшим губам. — Но вернемся к проблеме денег.

— В конце концов, у меня есть поместье Джорджа в Йоркшире, — сказал Бернард.

— Но сейчас оно почти не приносит дохода.

— Нет. Печально, но факт: поместье может приносить доход, только если в него вкладывать деньги. А где их взять, эти деньги?

— Да, — согласилась Агнес, и в тоне ее не было и нотки осуждения, — на такие прозаические дела денег у тебя никогда нет.

— Истинно говоришь. Всегда находится что-то более важное или… соблазнительное, на что можно их потратить.

Он рывком поднялся с постели, пересек комнату и подошел к туалетному столику.

Агнес села, чтобы лучше видеть Бернара, жадно разглядывая его наготу, хотя тело возлюбленного было знакомо ей не хуже собственного.

— Кстати, — повторил он, выдвигая ящик, — у меня для тебя свадебный подарок, любовь моя.

Он возвратился в постель, кинул ей на колени шелковый мешочек и, видя, с каким нетерпением Агнес начала его развязывать, усмехнулся:

— Ты, как всегда, ненасытна, моя обожаемая!

— Мы с тобой друг друга стоим, — улыбнулась она, доставая бриллиантовое колье. — О, Бернард, какая красота!

— Надеюсь, ты заставишь мужа возместить мне расходы.

Агнес взорвалась смехом:

— Бернард, ты просто прелесть! Значит, любовник покупает мне свадебный подарок, с тем чтобы муж его оплатил. О, я люблю тебя!

— Я знал, что ты по достоинству оценишь мой презент, — одобрительно произнес он, становясь на колени у постели. — Позволь, я застегну тебе его. Бриллианты и женская нагота — такой комбинации я никогда не мог противостоять!

— Чарли, я что-то не вижу сегодня вашего кузен». — Джудит взяла под руку своего кавалера.

Они медленно прогуливались в переполненном гостями салоне. Джудит внимательно осматривалась по сторонам — весь вечер она только этим и занималась, — теряясь в догадках, почему маркиз Керрингтон не осчастливил своим присутствием званый вечер супругов Бридж.

— Маркус вообще не любит балов и всей этой показной, как он выражается, мишуры. Его стихия — книги, он весь в них, — ответил Чарли так, будто сообщал о какой-то неизлечимой болезни. И пояснил: — Военная история. Он читает по-гречески и латыни и сам пишет статьи. Не понимаю, кого это может интересовать! Какая разница, кто побелил в том или ином сражении столетия назад? А вы? Вы понимаете, в, чем тут дели?

Джудит улыбнулась:

— Пожалуй, да. Это очень важно — изучить стратегию и тактику сражений, которые были в прошлом. Благодаря этому можно избежать ошибок в военных действиях сегодня.

— Вы говорите сейчас точно, как Маркус! — воскликнул Чарли. — Он много времени проводит на совещаниях с Веллингтоном, Блюхером (Веллингтон. Артур Уэлсли (1769 — 1852) — герцог, английский фельдмаршал, и войне против Наполеона командовал англо-голландской армией при Ватерлоо (1815); Блюхер, Гебхард Леберехт (1742 — 1819) — прусский генерал-фельдмаршал, в 1815 г . командовал прусской армией, участвовавшей в сражении при Ватерлоо.) и другими военачальниками. Они обсуждают действия Наполеона, предполагают, что он предпримет, исходя из того, как поступал в прошлом.

— Без знания стратегии и тактики сражения не выиграть, — заметила Джудит. — Только осторожная стратегия может свести потери к минимуму.

Произнося эту фразу, Джудит подумала, что вряд ли этот девятнадцатилетний юноша, рвущийся в бой и мечтающий о подвигах, в состоянии понять, о чем идет речь.

— А я просто не в силах ждать. Очень хочется сразиться с Бони (Бони — презрительная кличка Наполеона Бонапарта.) — с энтузиазмом провозгласил Чарли, немного разочарованный тем, что предмет его обожания не очень вдохновляется перспективой горячего сражения.

— Я уверена, у вас скоро появится шанс, очень скоро, — сказала Джудит. — Как я поняла, Веллингтон ждет, чтобы Наполеон подошел на достаточно близкое расстояние, и тогда он атакует Бонн, прежде чем тот займет удобные позиции.

— Но я не понимаю, почему бы нам не пойти навстречу французам.

Чарли говорил вполголоса, оглядываясь по сторонам, чтобы быть уверенным, что никто из его приятелей-офицеров не услышал эти не совсем лояльные речи.

— Зачем ждать, чтобы он приблизился к нам?

— Я думаю, что довольно сложно будет поднять двести четырнадцать тысяч человек, чтобы перехватить его, — объяснила Джудит. — Колонна при этом растянется от Монса до Брюсселя, от Шарлеруа до Льежа.

— Ну, у нас — и это звучит прямо, как у Маркуса, — снова заметил Чарли. — Все равно такая нерешительность мне кажется трусостью.

Джудит рассмеялись и, воспользовавшись случаем, сменила тему, заговорив о том, что ее интересовало сейчас гораздо больше:

— Значит, вашего кузена балы и званые вечера не интересуют? Счастье, что у него нет жены.

Она произнесла это небрежно, легко улыбаясь.

— О, Маркус сторонится женского общества.

— Почему? Чарли нахмурился:

— Мне кажется, это как-то связано с его прошлым. Точно причины не знаю. У него были женщины… определенного сорта… я хотел сказать… — Он осекся на полуслове и покраснел.

— Я понимаю, что вы хотели сказать, — произнесла Джудит и ласково потрепала его по руке. — И вовсе не надо так смущаться, Чарли.

— Я чуть не сказал такое… при ламе, — пробормотал он, все еще красный. — Но… мне с нами так легко и хорошо…

— Как со старшей сестрой, — с улыбкой закончила фразу Джудит.

— О, конечно, нет… как же так?…

Он замолк, и Джудит поняла, что слова ее упали на подготовленную почву, подобно тому, как ключ точно истает и замочную скважину, и улыбнулась про себя: Чарли пи пути к выздоровлению от своей юношеской влюбленности, причем без всякого топорного вмешательства опекуна. Но достопочтенному маркизу она сообщать об этом не собиралась.

Маркус Девлин появился, когда часы пробили полночь. Ни своего подопечного, ни мисс Давенпорт он не нашел, хотя на балу у Бриджей собрался весь свет. Маркиз засвидетельствовал почтение хозяйке и прошел в игорный зал. За столом, где играли в фараона, царило оживление. Себастьян Да вен порт был в большом выигрыше. Маркус остановился и внимательно проследил за игрой. Ничего подозрительного в действиях этого молодого человека он не заметил. Абсолютно ничего! Похоже на то, что игроку просто везло. Правда, чувствовалось что-то еще: какая-то прирожденная способность, талант рассчитать силы.

Объявляя свою игру, Себастьян был совершенно бесстрастен, а уже через минуту придвигал к себе солидную кучку ассигнаций и был весел и беспечен, как всегда. «Это настоящий игрок, — решил Маркус. — У него редкое сочетание: хорошие мозги и крепкие нервы. И у сестры его вряд ли отсутствуют подобные качества. Это, несомненно, авантюристы, и высокого класса. Но разоблачать их я не буду. В члены таких профессиональных игроков попадают только жадные и глупые простаки, которые получают то, что заслуживают. А вот Чарли защитить надо».

— Давенпорт… как насчет партии в пикет?

Это предложение Себастьяна удивило. Он вспомнил вчерашний инцидент с Джудит и внимательно посмотрел на маркиза. А почему бы и нет? Предложение вполне безобидное, а пикет всегда был коронной игрой Себастьяна.

— Конечно, — радушно ответил он. — По сто гиней за ставку.

Маркус проглотил это, даже не поморщившись.

— Как скажете.

Себастьян закончил партию в фараон и поднялся. Маркиз ожидал его у маленького карточного стола в относительно тихой части зала. Садясь в кресло, он указал на свежую колоду карт:

— Не желаете распечатать, Давенпорт?

Себастьян пожал плечами и пустил колоду через стол к маркизу.

— Окажите мне честь, милорд.

— Как вам будет угодно.

Карты были быстро перетасованы, розданы, и воцарилась тишина. У Себастьяна рядом стоял бокал кларета, но Маркус заметил, что, хотя тот и подносил периодически бокал ко рту, уровень в нем едва уменьшался. Серьезный игрок. Эксперт. Самого себя Маркус тоже причислял к числу незаурядных игроков, но после третьего захода обнаружил, что Себастьян обходит его на три круга, не меньше, если пользоваться терминологией скачек. Тогда он примирился с неизбежным проигрышем, расслабился и просто наслаждался игрой с мастером.

— Милорд, какой приятный сюрприз!

Он услышал нежный голос Джудит, поднял глаза от карт — и тут же был одарен одной из ее самых обворожительнейших улыбок.

— А я так расстраивалась, что вас нет.

— Прошу вас, встаньте рядом со своим братом, — отрывисто бросил он; кокетство Джудит, видимо, не производило на него никакого впечатления.

— Простите, не поняла? — Она вопросительно нахмурилась.

— Я хочу, чтобы вы встали рядом с вашим братом. Чтобы я мог вас видеть.

До Джудит наконец-то дошло. Она испуганно посмотрела на маркиза — флирта как не бывало. Еще бы, такое откровенное хамство!

— С чего это ради?..

— С чего ради? — прервал он, не отрывая глаз от карт (ужасные выпали карты). — А просто потому, что я предпочитаю не рисковать. А теперь, прошу вас, идите.

Она сделала несколько шагов в сторону, стараясь сохранить присутствие духа, и посмотрела на брата.

— Себастьян?..

Брат поднял глаза и грустно улыбнулся:

— Он тебя застукал, Джу. Как хочешь, но вызывать его на дуэль из-за этого я не стану. Не тот случай.

— Вы совершенно правы, — согласился Маркус, сбрасывая десятку пик. — И я вижу, что сейчас никакой помощи сестры вам не требуется. — Он обреченно посмотрел, как партнер побил его десятку. — Боюсь, что дальше играть для меня не имеет смысла.

Себастьян суммировал очки.

— Пожалуйста, Керрингтон. У меня девяносто семь.

— А какие были ставки? — деловито спросила Джудит (чувства чувствами, а деньги важнее).

Маркус рассмеялся:

— Правильно, мисс Давенпорт. Главное — выигрыш! Таков ваш главный жизненный принцип?

— Не совсем так, — вмешался Себастьян. — Джу придерживается весьма строгих моральных принципов… возможно, несколько экстравагантных. Ее этические нормы не всегда совпадают с общепринятыми.

— Я охотно готов в это поверить, — ответил Маркус.

— Себастьян правильно сказал, — нашлась наконец Джудит. — Вам следует понять, милорд, что мы придерживаемся своих собственных правил.

Может быть, сменить тактику и попробовать сделать па непробиваемого маркиза еще один заход? Если он предпочитает кокетству конфронтацию, то можно предложить ему и такой вариант.

Однако Маркус покачал головой:

— Давайте, сударыня, оставим эти разговоры для другого раза… Давенпорт, я расплачусь с вами утром.

Он достал из кармана долговую расписку и подал Себастьяну:

— Проставьте, пожалуйста, здесь сумму. А куда вы девали моего кузена, мисс Давенпорт?

— Он ушел с виконтом Чансе и его друзьями. У них что-то вроде вечеринки. И вы знаете, милорд, он влюблен в меня без памяти.

Маркус встал:

— Хм. Чего-то в этом роде я и ожидал. Но вот что, дорогая: не советую вам почивать на лаврах. — Маркиз больно ущипнул ее за щеку. — Я сказал вам вчера и повторяю сегодня: не играйте с огнем, мисс Давенпорт, это опасно.

— Чего это он так с тобой фамильярен? — спросил Себастьян сразу же, как маркиз удалился.

— Он дождется, что я перережу ему глотку, — объявила Джудит. — Я, понимаешь ли, пыталась флиртовать, а он обращается со мной, как с назойливым ребенком, расшалившимся в классе, Достопочтенный маркиз, пилимо, решил, что поскольку что-то о нас с тобой разнюхал, то может вести себя, как ему заблагорассудится.

Себастьян нахмурился:

— Ну, это как раз понять нетрудно. Меня интересует другое: как долго он будет хранить это знание при себе?

— Видимо, и эта моя тактика не действует, — вздохнула Джудит. — Поэтому гарантий, что его молчание будет долгим, у нас пока нет.

— Вчера ты была излишне самоуверенна, — заметил брат, собирая карты. — Хотя прежде осечек у тебя не случалось.

— Верно, — кивнула Джудит, видимо, что-то про себя решив. — Но есть еще способы заставить его принимать меня всерьез. Еще не вечер, Себастьян.

Он засмеялся:

— В нашей семье, Джу, ты всегда отличалась самым воинственным нравом.

— Да, и вот сейчас я употреблю его с пользой для нашего дела.

Губы ее тронула слабая улыбка. «Ну что ж, достопочтенный маркиз, померяемся силами! Посмотрим, кто хитрее и у кого крепче нервы. Посмотрим, кто кого».

Глава 3

— Доброе утро, Чарли, — приветствовал на следующее утро маркиз Керрингтон своего кузена.

Чарли в этот момент завтракал и пробормотал приветствие, доедая телячье филе.

— Сколько ты проиграл в тот вечер, когда играл за одним столом с Давенпортом в макао? — поинтересовался Маркус, наливая себе кофе, и оценивающим взглядом окинул сервировку стола.

Чарли сделал глоток эля.

— Не очень много.

— А сколько это, не очень много? — Маркус положил себе тушеных почек с пряностями.

— Семьсот гиней, — с вызовом произнес Чарли. — Я считаю, что могу себе это позволить. Разве не так?

— Так, — довольно миролюбиво согласился Маркус. — Если, конечно, не делать этого каждый вечер. И часто ты оказываешься за одним игорным столом с ним?

— По-моему, это был первый раз. — Чарли нахмурился. — А почему ты об этом спрашиваешь?

Вместо ответа Маркус задал еще один вопрос:

— А его сестра предлагала тебе сыграть за одним столом с братом?

— Не помню. Разве это так важно?

Чарли посмотрел на кузена и почувствовал, что настроение безнадежно испорчено. Маркус редко спрашивал о чем-то просто так. И сейчас тоже он затеял этот разговор явно неспроста. Такое уже было, и не раз. Так что все знакомо, но… до чего же унизительно.

Однако сейчас Маркус только пожал плечами и раскрыл газету.

— Нет, я думаю, нет… Кстати… — Он перегнул газетный лист и продолжил, не отрывая глаз от чтения: — Ты не думаешь, что напиток, который являет собой Джудит Давенпорт, для тебя крепковат?

Чарли покраснел:

— Что ты этим хочешь сказать?

— Ничего особенного, — ответил Маркус, взглянув на него поверх газеты. — Она весьма привлекательна и искусна по части флирта.

— Она… она удивительная девушка! — воскликнул Чарли, отталкивая свой стул. — Ты не имеешь права ее оскорблять!

— Чарли, не лезь в бутылку. Она совсем не такая, как тебе кажется. — Маркус потянулся за горчицей.

— Нет, она такая! — упрямо возразил раскрасневшийся Чарли.

— Ладно, — вздохнул Маркус, — не будем сейчас об этом спорить. Но ты должен признать, что Джудит Давенпорт совсем не для девятнадцатилетнего юноши. Она совсем, совсем не школьница, Чарли.

— А я вовсе не нахожу школьниц привлекательными, — объявил кузен.

— Пожалуй, в твоем возрасте так оно и должно быть. — Маркус не хотел обидеть юношу и постарался донести до него правду как можно мягче. — Джудит Давенпорт опытная, искушенная женщина. Такие зеленые, как ты, мой мальчик, ей на один зуб. Она ест их дюжинами на ужин. Послушай, люди уже начинают говорить. Ведь ты не хочешь стать посмешищем для всех в Брюсселе?

— Я считаю, это совсем неблагородно с твоей стороны, если не бесчестно, — оскорблять мисс Давенпорт в ее отсутствие, когда она не может себя защитить, — с жаром произнес Чарли. — И я беру на себя смелость сказать тебе…

— Пожалуйста, не надо, — перебил Маркус. — Понимаешь, сейчас еще утро, то есть еще слишком рано от одураченного юнца слушать такой бред. Если тебе очень хочется выглядеть болваном, пожалуйста, как говорится, на здоровье. Только занимайся этим по возможности как можно дальше от меня.

Чарли, красный как рак, стремглав вылетел из столовой.

Дверь хлопнула, и Маркус поморщился. Видимо, сейчас он избрал неверную тактику. В прошлом это действовало. Короткого замечания или решительного совета порой было достаточно, чтобы вернуть Чарли на путь истинный. Но он уже вышел из школьного возраста. Надо считаться с гипертрофированным в этом возрасте самолюбием, к тому же обостренным муками первой любви.

Ладно, попытаемся действовать иначе. Вилка застыла в руке Маркуса на полпути ко рту. Ему показалось, что он нашел выход. Спасительный выход! В самом деле, что может лучше отвратить Чарли от опасной близости с мисс Давенпорт, как не флирт с ней его дяди? В настоящее время Маркус свободен. С последней любовницей — кстати, она стоили ему кучу денег — он расстался перед отъездом в Брюссель. И причем без всякого сожаления. А что, если сделать Джудит Давенпорт предложение, от которого она не сможет отказаться? Это позволит убрать чаровницу с пути Чарли и быстро излечит его от глупой влюбленности.

Боже правый! Маркус застыл, словно пораженный молнией. Он представил, как медленно расстегивает ее элегантное платье, снимает его, под ним тончайшее белье, шелковые чулки… а под всем этим гибкое податливое тело, белая нежность ее кожи. Интересно, а какова она в постели? Нет, уж определенно не пассивна… дикая, ненасытная, необузданная… А слова… какие она при этом шепчет слова?.. А ее стопы восторга потом, стоны, переходящие в вопли страсти… Просто немыслимо поверить, что она может оказаться иной.

Маркус встряхнул головой, сбрасывая насаждение. Это что же такое? Если одно представление о ней так его возбудило, то чего ожидать от реальности! Идея быстро обретала конкретные очертания: «Да, я сделаю мисс Джудит Давенпорт предложение, от которого она скорее всего не откажется. Потому что женщине, зарабатывающей на жизнь за игорными столами, то, что я предложу, не мерещилось даже в самых фантастических снах».

Час спустя в безукоризненной оливково-зеленой визитке, в бриджах из шерстяной ткани с атласной отделкой и тогах, сияющих на солнце, как полированный антрацит, его светлость отправились на поиски мисс Давенпорт. На брюссельских улицах было необычно многолюдно, в воздухе чувствовалось напряженное ожидание чего-то. Люди толпились группами, о чем-то споря и отчаянно жестикулируя. Причину он выяснил, только когда добрался до штаб-квартиры верховного главнокомандующего.

— Похоже на то, что Бонн изготовился к атаке, — сообщил ему Питер Уэлби, когда Маркус приблизится к группе советников и офицеров штаба Веллингтона. — Вчера он обнародовал «Послание к армии». Оно только что попало к нам. Бонн напоминает своим солдатам, что июнь — месяц счастливый. Это месяц битв при Маренго и Фридланде. Они побеждали в эти дни дважды, почему бы не победить в третий раз.

Маркус пробежал глазами послание.

— Хм… Типичный стиль Наполеона. Он всегда вспоминает о прежней славе, когда нужно поднять боевой дух.

— И обычно у него это получалось, — с некоторой горечью заметил полковник лорд Френсис Тол лент. — Мы здесь уже все зады отсидели, все мечтаем застать его врасплох. А этот бастард перехватил инициативу прямо у нас под носом. Ведь мы готовились к наступлению, а не к обороне.

Маркус кивнул.

— Стоило бы помнить, что Наполеон никогда не ждал, пока его атакуют. Его стратегия всегда базировалась на широком наступлении с подавляющим преимуществом в численности.

На некоторое время установилось неловкое молчание. В течение всей последней недели Маркус Девлин безуспешно пытался отстаивать именно эту точку зрения, однако мнение его оставалось гласом вопиющего в пустыне.

— Наша разведка доложила, что он закрепился на участке дороги в Шарлеруа и приготовился к обороне, — произнес наконец Питер.

— Нашим агентам могли намеренно подсунуть ложную информацию, — сухо бросил Маркус, после чего все снова замолчали.

— Маркус, дружище, как я рал вас видеть. — Дверь рядом отворилась, и на пороге появился Артур Уэлсли, герцог Веллингтон. — Похоже, вы были правы. А теперь посмотрите на карту. Он может начать наступление в трех направлениях: либо у Линьи, либо у Катр-Бра, либо у Нивеля. Каково ваше мнение?

Он положил карту на стол и коротким пальцем ткнул в то место, где скрещивались дороги у названных населенных пунктов.

Маркус внимательно изучил карту.

— Линьи, — заявил он уверенно. — Это самое слабое звено в нашей линии. Видите? Здесь дыра, в том месте, где наши войска и армия Блюхера так и не сошлись.

— Блюхер уже отдал своим войскам приказ перебазироваться из Намура в Линьи, — сказал герцог. — Мы же сконцентрируем наши силы на участке фронта от Брюсселя до Нивеля.

— А если предположить другое? Что, если французы развернутся кругом и двинут на север, по направлению к Катр-Бра? — Маркус провел пальцем линию на карте. — Тогда они разделят наши силы и вынудят воевать на два фронта.

Веллингтон нахмурился, почесан подбородок и свернул карту.

— Я хочу, чтобы вы обязательно присутствовали на совещании у меня после полудня.

— Я всегда к вашим услугам, герцог, — поклонился Маркус. Казалось, перед лицом таких событий его Собственные планы должны бы сейчас отойти на второй план. Но этого не случилось. Конечно, он может увидеть Джудит вечером, на балу у герцогини Ричмонд. Но маркиз горел нетерпением, как зеленый юнец перед первым свиданием с предметом своих пылких мечтаний. Придя к выводу, что до совещания еще есть достаточно времени, Маркус решил продолжить поиски. Он настиг Джудит в апартаментах личного адъютанта Веллингтона. Казалось, половина Брюсселя собралась сейчас там. Все были возбуждены и оживленно обсуждали новости. Фактически действия Наполеона оказались для Веллингтона совершенно неожиданными. Бонн вполне мог сейчас начать наступление на Брюссель.

— Но герцог полностью контролирует ситуацию, — завеpял полковник с густыми бакенбардами бледную от страха даму в капоре. — Он сконцентрирует свои войска на дороге в Брюссель и отобьет любую атаку на город.

— Я уверена, моя дорогая сударыня, что нам совершенно не о чем беспокоиться, — раздался очаровательный голос мисс Давенпорт.

Она стояла у окна, и ее пышные темно-золотистые волосы в солнечных лучах были похожи на корону. Джудит была в ниспадающем муслиновом платье. Керрингтон несколько минут молча наблюдал за ней. Было что-то удивительно дразнящее в этом контрасте элегантного одеяния и порочного блеска ее золотисто-карих глаз, когда она с легкой усмешкой оглядывала испуганных гостей в зале. Маркус содрогнулся от предчувствия чего-то восхитительно-восторженного. Содрогнулся и удивился. Столь мощный прилив желания он испытывал лишь в ранней юности.

Маркиз весь внутренне собрался и подошел к Джудит.

— Ваше присутствие духа, сударыня, достойно уважения. Неужели вы ни капельки не боитесь того, что может здесь начаться, если французы возьмут город?

— Ни в малейшей степени, сэр. — Она лениво покрутила вонзенным в пол закрытым зонтиком. — Надеюсь, вы уже отошли после вчерашнего проигрыша? Это была, наверное, значительная сумма?

— А кто воспользуется ею? Брат или сестра? — Он медленно открыл табакерку.

— Я не веду учет выигрышам и проигрышам, сэр. — Она смотрела на него сквозь полуопущенные ресницы. — Главное, чтобы я могла нормально существовать.

— О, в таком случае я надеюсь уговорить вас начать более чем нормальное существование. — Маркиз спрятал табакерку в боковой карман сюртука. — Мисс Давенпорт, у меня есть к вам предложение. Могу я нанести вам сегодня после полудня визит?

— К сожалению, моя тетя, с которой мы живем, нездорова, и любые визитеры буквально выбивают ее из колеи. Даже обычного стука в дверь достаточно, чтобы с ней случилась истерика, — произнесла Джудит, виновато улыбаясь.

— Ну и мастерица вы на выдумки, мисс Давенпорт, — дружелюбно заметил он. — Но я не буду спрашивать, почему вы держите в таком секрете свой адрес.

— Вы настоящий джентльмен, лорд Керрингтон.

— Вы так считаете? Ну, а как насчет того, чтобы вы посетили меня?

— А вот это, милорд, уже не джентльменское предложение.

— Разумеется, я имел в виду, что вас будет сопровождать ваша тетушка, — пробормотал он.

Глаза ее вспыхнули. Это даже интереснее, чем обыкновенный флирт. Маркус Девлин действительно достойный противник.

— Боюсь вас огорчить, но она не выходит из дома.

— Как это, наверное, неудобно… то есть я хотел сказать, наоборот, удобно.

— Я понятия не имею, лорд Керрингтон, о чем вы хотели сказать.

— Ну хорошо, и что же делать? Мне нужно с вами поговорить, серьезно поговорить. Наедине. Как это можно устроить?

— Если вспомнить вечер нашего знакомства, то у пас большой опыт по части похищений. — Джудит слышала свои слова и была поражена беззаботностью, с какой она их произнесла.

Он поклонился, глаза его засветились.

— Надеюсь, я правильно вас понял и счастлив всегда быть к вашим услугам. Скажите всем «До свидания», и мы отправимся на поиски укромного места.

— Но сейчас, из этого зала, сэр, вам похитить меня будет довольно хлопотно. — Она кивнула на толпящихся гостей.

— Сударыня, может быть, заключим пари?

Она закусила нижнюю губу и склонила голову, обдумывая предложение. Нет, это в миллион раз интереснее, чем просто флирт!

— Двадцать гиней.

— Мисс Давенпорт, пари принимаю.

В следующее мгновение он оторвал ее от пола, поднял на руки и пошел к дверям. Это было так неожиданно, что она лишилась дара речи.

— Мисс Давенпорт плохо. С ней случился обморок. Боюсь, что ее расстроило известие о возможном приходе Наполеона в город.

— Господи, в этом нет ничего удивительного, — нос кликнул полковник с бакенбардами. —

Ведь дамы так чувствительны! Мы должны оберегать их от подобного рода новостей.

— Вы совершенно правы, Несби, — согласился Маркус. — Я вынесу ее на воздух. Там даме станет легче.

Публика расступилась, дамы сочувственно закудахтали. Джудит оправилась от потрясения, но в данной ситуации предпринять ничего не могла. Скажи она сейчас хоть что-нибудь, и все будет еще абсурднее. Поэтому она предпочла затихнуть и крепко зажмурить глаза, пока маркиз нес ее в сад.

— Вы должны мне двадцать гиней, мисс Давенпорт.

— Какое нахальство! — воскликнула она, как только он поставил ее на землю. — Заявить, что я упала в обморок, испугавшись Наполеона, да это же… это… это… О, я даже не могу подобрать подходящее слово!

— Подло, — услужливо подсказал он. — Презренно, низко…

— Непорядочно, — огрызнулась Джудит. — Нанести такое оскорбление!

— Но зато подействовало безотказно. С этим вы не можете не согласиться.

— Ни с чем я соглашаться не собираюсь. — Она расправила свое платье и заколола булавкой миниатюрную кружевную шапочку. — У меня нет с собой двадцати гиней, милорд. Я пришлю их вам домой после полудня.

— Меня это вполне устраивает. — Он поклонился. — Тем не менее в настоящий момент я озабочен лишь одним: где бы найти место, чтобы мы могли уединиться. Я думаю, нам следует направиться в парк.

И он заставил девушку взять его под руку.

— А мне в парк идти не хочется! — Она уже вполне пришла в себя и обдумывала план дальнейших действий.

— То есть вы предпочитаете, чтобы я проводил вас домой? — тут же галантно предложил маркиз.

— Вы прекрасно знаете, что нет.

— Тогда остается одно — парк.

»Видимо, действительно это самое лучшее. Начать сейчас упираться, капризничать — это не в моем стиле. Лучше поступить, как хочет он, и сэкономить силы для последующего поединка».

Они миновали железные ворота и вошли в парк. Лорд Керрингтон уверенно повел ее к маленькой рощице. Они вошли в прохладную зеленую беседку, окруженную соснами, и Джудит засомневалась, все ли идет, как надо.

— А почему мы должны что-то обсуждать именно здесь, милорд?

— Потому что я не собираюсь ходить вокруг да около, а заявляю о своих намерениях прямо. И если это произойдет где-нибудь в аллее парка, это будет выглядеть очень странно. Отпустив ее руку, Маркус сел на каменную скамейку и похлопал рядом.

Джудит не была уверена, приглашение это или команда. Но какая разница сейчас! Любопытство взяло верх над благоразумием, и она села.