— А ну-ка за работу, бездельники!

К толпе, обступившей Пага, приближался мастер Фэннон в сопровождении Томаса. Слуги, воины и стражники немедленно вернулись к своим обязанностям, и двор в мгновение ока почти опустел. У входа в замок остались лишь придворные, Томас и сам Фэннон. Неподалеку от них принцесса что-то горячо втолковывала отцу, Лиаму, Аруте и сквайру Роланду.

— Что случилось, паренек? — участливо спросил мастер Фэннон.

Паг не успел ответить мастеру клинка, заметив, что к нему направились герцог и оба принца. Следом за ними устремился и Кулган, который спустился из своей башни, заслышав шум и крики во дворе. Оба мальчика и Фэннон почтительно поклонились подошедшему герцогу. Каролина коротко кивнула сквайру Роланду и подбежала к Пагу, что заставило леди Марну сурово нахмуриться и погрозить ей пальцем. Роланд, недоуменно пожав плечами, неспешно приблизился к остальным. Когда Каролина взяла Пага за руку, недоумение на лице юного сквайра сменилось выражением досады и ревности.

— Моя дочь рассказала нам о твоем геройском поступке, Паг,

— проговорил герцог. — Теперь я желал бы услышать о случившемся из твоих уст.

Внезапно оправившись от смущения и вновь обретя былое самообладание, Паг осторожно высвободил руку из ладони принцессы и кратко, но обстоятельно пересказал его сиятельству события минувшего дня. Каролина то и дело перебивала его, добавляя всевозможные незначительные подробности. Когда оба они умолкли, герцог, на мгновение задумавшись, с любопытством спросил:

— А отчего же они утонули?

Паг смущенно потупился и едва слышно пробормотал:

— Я произнес заклинание, и они не смогли выбраться на берег ручья, ваше сиятельство.

Лицо Кулгана, внимательно вслушивавшегося в слова ученика, вытянулось от изумления. Он недоверчиво покачал головой и стал теребить свою окладистую бороду. Паг пустился было в дальнейшие объяснения, но герцог перебил его:

—Я не в силах выразить тебе всю мою признательность, юный чародей. Могу сказать лишь одно: твоя храбрость заслуживает высочайшей награды, и ты получишь ее в самое ближайшее время!

В порыве восторга принцесса заключила Пага в объятия. Он стоял, опустив руки по швам и всем своим видом давая понять, что ни в коем случае не считает себя достойным подобной чести.

Леди Марна при виде этого едва не лишилась чувств. Герцог, деликатно кашлянув, кивком головы велел дочери удалиться. Принцесса покорно побрела ко входу в замок. Леди Марна заспешила следом за ней. Лиам, Арута, Фэннон и Кулган принялись наперебой выражать свое изумление и восхищение геройством Пага. Сквайр Роланд, бросив на ученика чародея недобрый, исполненный ревности взгляд, повернулся и зашагал прочь.

— Отведите мальчика в его комнату, — сказал герцог Боуррик Кулгану. — Он нуждается в отдыхе. Я распоряжусь, чтобы ужин прислали к нему наверх. А поутру после завтрака я буду ждать его в главном зале. — Он обратился к Пагу: — Еще раз спасибо тебе, юный чародей!

Вскоре герцог и оба принца удалились в свои покои. Мастер Фэннон твердо взял Томаса, начавшего было задавать Пагу вопросы, за рукав и повлек его к казармам.

— Имей совесть, парень! — укоризненно прошептал он ему на ухо. — Завтра успеете наговориться вдоволь. Или ты не видишь, что он, бедолага, едва держится на ногах?

Томас кивнул и, как ни трудно ему было победить в себе любопытство, покорно последовал за своим наставником.

Оставшись наедине с Пагом, Кулган положил руку ему на плечо.

— Пошли, Паг, — обеспокоенно взглянув на мальчика, сказал он. — Ты устал, и нам надо о многом поговорить.

Паг лежал на своей кровати, отставив в сторону тарелку с недоеденным ужином. Он никогда еще не чувствовал себя таким усталым. Кулган в волнении кружил по тесной каморке, задевая мебель широкими полами своего балахона.

— Но это же совершенно невероятно! — в который уже раз повторил он. — Ты закрыл глаза и представил себе, что держишь в руках свиток, который видел несколько недель тому назад. Ты мысленно повторил текст запечатленного на нем заклинания, и тролли утонули в ручье. Нет и еще раз нет! Это попросту невозможно! — Немного успокоившись, он грузно опустился на табурет подле кровати Пага. — Дружок, мне никогда еще не доводилось слышать о подобном, — задумчиво проговорил он. — Ты-то хоть представляешь себе, что тебе удалось осуществить?

Паг с трудом открыл слипавшиеся глаза и сонным голосом ответил:

— Нет, учитель.

— И не понимаешь, как это у тебя вышло?

— Нет.

— И я тоже, — сознался чародей, ухватив себя за бороду. Помолчав, он беспомощно развел руками. — Хотел бы я знать, что все это означает. Ведь маги лишены способности произносить заклинания по памяти. Подобное доступно лишь священникам, но они пользуются другой магической утварью, да и приемы у них иные. И фокусы, которыми они пользуются, отличны от наших. Помнишь ли ты, что есть фокус, Паг?

Паг захлопал глазами и тряхнул головой, отгоняя сон. Он был вовсе не расположен повторять давно затверженный урок, но все же принудил себя сесть на постели и отчеканил:

— Всякий, кто практикует занятия магией, должен иметь фокус, в котором сосредоточиваются вызываемые им силы. Священники могут фокусировать магические силы в свои молитвы, и заклинания, которыми они оперируют, принимают форму молитв. Чародеи же используют для этой цели свое тело, либо амулеты, книги и свитки.

— Правильно, — кивнул Кулган. — Но выходит, что ты сегодня опроверг данное утверждение. — Он достал свою трубку и набил ее табаком. — Ведь заклинание, которое ты прочел, не предполагает использования тела мага в качестве фокуса. Оно служит для того, чтобы причинять кому-либо нестерпимую боль, и потому является сильнейшим оружием. Но заклинание это приводится в действие лишь с помощью свитка, на котором записано. Почему это так? Ответь мне, Паг. — И Кулган вопросительно взглянул на своего ученика.

Мальчик, борясь с дремотой, пробормотал:

— Потому что сам свиток наделен магической силой.

— Верно. Некоторые магические действия, скажем, превращения в то или иное животное, предсказания погоды и перемен ветра мы способны осуществлять без помощи волшебных предметов, но, творя заклинания, мы нуждаемся во внешнем фокусе, иначе сила заклинания может обернуться против того, кто его произнес. В твоем случае ужасную боль, от которой погибли тролли, должен был бы испытать ты сам, дружок! Вот почему чародеи создали все эти амулеты, свитки и книги. Эти предметы призваны оберегать магов от их собственных заклинаний! До сегодняшнего дня я не верил, что кто-либо способен привести в действие то из них, которым воспользовался ты, и придать ему верное направление без помощи внешнего фокуса, то есть без свитка!

Кулган подошел к окну и, вглядываясь во тьму, яростно задымил трубкой.

— Похоже, что ты нечаянно открыл какой-то новый, никому доселе не известный вид магии, — ворчливо проговорил он. Ответа не последовало. Чародей оглянулся и обнаружил, что Паг сладко спит, свернувшись калачиком на своей узкой кровати.

Кулган укрыл его одеялом, притушил висевший на стене светильник и вышел из каморки, притворив за собой дверь. Он ощупью поднялся по пролету лестницы, который отделял комнату Пага от его собственной, не переставая покачивать головой и вполголоса бормотать:

— Совершенно невероятно!

К утру весть о геройском поступке Пага облетела весь городок, и потому после завтрака в просторном холле замка собрался весь цвет крайдийского общества. Кроме герцогской семьи, придворных и низшей знати здесь присутствовали также купцы, ремесленники и зажиточные арендаторы со своими крикливо разодетыми женами. Все взоры были устремлены на виновника торжества, неловко переминавшегося с ноги на ногу. Большинство собравшихся смотрели на мальчика с восторгом и одобрением, в глазах иных читались недоверие и сомнение.

Паг был одет в новый костюм, который слуга герцога принес в его каморку ранним утром. Мальчик чувствовал себя крайне скованно в этом роскошном одеянии, состоявшем из желтого шелкового камзола и голубых панталон. Он с трудом пошевелил пальцами ног, обутых в первые в его жизни башмаки. С непривычки ему было трудно ходить в них, и он опасался, что в самый неподходящий момент споткнется и растянется на скользком полу на потеху всем собравшимся. С пояса его свисал кинжал, ножны которого были украшены гербом герцога — золотой чайкой с короной на голове. Паг решил, что наряд этот прежде наверняка принадлежал одному из принцев.

Герцог отдавал последние распоряжения начальнику стражи, который должен был отправить нескольких своих подчиненных для охраны лесорубов, заготовлявших сосны для корабельных мачт в дальнем лесу. Его сиятельство, как всегда, был одет во все черное, тогда как принцы и принцесса надели наряды светлых тонов. Лиам внимательно прислушивался к тому, что говорил его отец. Сквайр Роланд, как обычно, стоял за спиной старшего из принцев. Арута против своего обыкновения находился в веселом расположении духа. Прикрыв рот ладонью, он тихо смеялся над очередной остротой отца Тулли. Каролина чинно восседала на стуле с высокой спинкой. Она то и дело взглядывала на Пага, ласково улыбаясь ему, и это лишь увеличивало его неловкость. Сквайр Роланд был явно вне себя от ревности.

Наконец старшина лесорубов и начальник стражи с поклоном отошли от стола, за которым сидел герцог, и заняли свои места в рядах собравшихся гостей. Паг, как учил его Кулган, вышел вперед и церемонно поклонился его сиятельству. Боуррик милостиво улыбнулся мальчику и кивком подозвал к себе отца Тулли. Тот вынул из широкого рукава рясы свернутый в трубку пергамент и протянул его герольду, который развернул документ, набрал в грудь воздуха и принялся зычным голосом читать:

— К сведению всех обитателей подвластных нам земель!

Ввиду того, что юноша Паг, сирота из Крайди и ученик чародея Кулгана, проявив беспримерную храб рость и не щадя живота своего, спас от неминуемой гибели особу королевской крови принцессу Каролину, а также принимая во внимание, что этим своим поступком означенный юноша оставил нас в неоплатном долгу перед ним, герцогской волей нашей повелеваем:

отныне сирота Паг из Крайди зачисляется мною в штат придворных с присвоением ему звания сквайра и всех почестей и привилегий, приличествующих данному титулу. Кроме того, да будет известно всем и каждому, что наряду с титулом юноша Паг из Крайди по совершеннолетии своем получает в наследственное неделимое владение земли, именуемые Форест Дип, со всеми их обитателями.

Подписано мною, герцогом Крайди, принцем Королевства, владетелем Крайди, Карса и Тулана, наместником Запада, Главнокомандующим Королевских армий, наследником Рилланонского престола, и скреплено герцогской печатью.

У Пага подкосились ноги и, если бы не придворные и горожане, окружившие его тесным кольцом, он упал бы навзничь. Все наперебой поздравляли его, одобрительно похлопывая по спине и называя счастливчиком, героем и славным парнем. Все происходящее казалось Пагу сном. Он стал сквайром, получил право ношения оружия, доступ ко двору и земли с господским домом, крепостными, франклинами и стадами скота, с полями и лугами. Он стал богат! Вернее, станет, когда по истечении трех лет ему исполнится восемнадцать. По законам Королевства мальчик считался полноправным гражданином с четырнадцатилетнего возраста, но получал право владения имуществом лишь по достижении совершеннолетия. Толпа расступилась, давая дорогу герцогу, его детям и Роланду. Оба принца ласково улыбались Пагу, глаза Каролины сияли. Роланд выдавил из себя кислую улыбку, явно, как и сам Паг, усомнившись в реальности происходящего.

— Благодарю вас, ваше сиятельство, — пролепетал Паг. — Право же, не знаю, что еще сказать…

— Вот и хорошо, — усмехнулся герцог. — Ведь сдержанность на язык — признак ума и хорошего воспитания. Пойдем-ка присядем. Нам с тобой есть о чем потолковать. — Он обнял Пага за плечи и подвел его к ряду стульев с высокими спинками. — Вас же я попрошу оставить нас наедине со сквайром, — обратился он к остальным. Горожане и придворные стали расходиться, разочарованно вздыхая. — Сказанное не относится к вам двоим, — и герцог Крайди кивком подозвал к себе Кулгана и отца Тулли.

Каролина, упрямо надув губы, остановилась у стула, на который герцог указал Пату. Роланд держался возле нее.

— Иди к себе, дитя мое, — мягко проговорил герцог. Принцесса начала было протестовать, но отец жестом прервал ее возражения и веско проговорил: — Ты еще успеешь поздравить нашего героя, а пока нам надо обсудить дела, не терпящие отлагательств. Прошу тебя, оставь нас.

Оба принца, остановившиеся у дверей, с удивлением наблюдали за этой сценой. Каролина нехотя побрела к выходу из зала. Роланд предложил ей руку, но она скользнула мимо него и исчезла в коридоре. Лиам участливо потрепал поникшего Роланда по плечу. Сквайр с подчеркнутым достоинством удалился вслед за принцами. В дверях он оглянулся и с такой ненавистью взглянул на Пага, что тот невольно вздрогнул и потупился.

— Не обращай внимания на Роланда, Паг, — улыбнулся герцог Боуррик. — Моя дочь уже давно стала предметом его обожания. Он без памяти влюблен в нее и со временем рассчитывает взять ее в жены. — Оглянувшись на плотно притворенную дверь, он понизил голос: — Но ему придется оставить все свои проказы и стать серьезным, дельным молодым человеком, чтобы получить мое согласие на помолвку. — Герцог помолчал, а затем снова ласково обратился к Пагу: — Но я оставил тебя здесь вовсе не затем, чтобы обсуждать сердечные дела сквайра Роланда. Я намерен сделать тебе еще один подарок, но прежде хотел бы кое о чем напомнить тебе.

Моя семья — одна из старейших в Королевстве. Мы связаны с царствующим домом тесными узами родства, ибо дед мой, первый герцог Крайди, был младшим сыном короля. Но превыше знатности происхождения, превыше королевского достоинства мы ставим долг и честь. Отныне ты одновременно являешься моим придворным и учеником мастера Кулгана. С ним тебя связывает долг службы, со мной — честь дворянина. Ты видишь эти боевые трофеи, которыми украшены стены зала? — Паг кивнул. — Они — немые свидетельства нашей доблести. Сражаясь с отрядами Братства Темной Тропы, отражая нападения свирепых пиратов, мы бились отважно и неустрашимо, не посрамив памяти предков, не запятнав своей чести. Знай, юноша, что ни один из моих придворных не навлек позора и бесчестья на наше герцогство. Я жду того же и от тебя.

— Я оправдаю оказанное мне доверие, ваше сиятельство, — проговорил Паг. В памяти его всплыли рассказы о подвигах крайдийских воинов и рыцарей. Сердце его было исполнено решимости защищать родную землю от врагов с оружием в руках.

— Теперь о подарке, который я хочу сделать тебе, — сказал герцог. — У отца Тулли хранится документ, который он по моей просьбе составил минувшей ночью. Он познакомит тебя с его содержанием, когда сочтет нужным. Будь терпелив, мой мальчик, и не пытайся прежде срока узнать, о чем он гласит. Скажу лишь, что, после того как документ сей будет передан тебе, ты не раз с благодарностью вспомнишь этот день.

— О да, ваше сиятельство, — отозвался Паг. Он не сомневался, что речь идет о чем-то очень значительном для него, но, следуя совету герцога, не пытался проникнуть в суть происходящего. За последний час он испытал столько потрясений, что был даже рад остаться в неведении относительно нового дара герцога. Он боялся, что иначе сойдет с ума от обилия нежданно свалившихся на него почестей и богатств.

— Мы будем ждать тебя к ужину, Паг, — с улыбкой проговорил герцог. — Теперь, став придворным, ты всегда будешь есть в зале, а не на кухне и не в трапезной для прислуги, как прежде.

— Видя, с каким смущением воспринимает сказанное новоиспеченный сквайр, герцог ободряюще кивнул ему головой. — Смотри веселее, Паг! Мы вплотную займемся твоим воспитанием. Вот увидишь, не пройдет и месяца, как твои манеры станут вполне изысканными и светскими. Это нетрудная наука, уверяю тебя, и ты овладеешь ею без особых усилий. — Паг с сомнением покачал головой. — Да-да!

— уверенно произнес герцог Боуррик. — И когда-нибудь, отправившись ко двору короля в Рилланон, ты на деле подтвердишь всеобщее мнение о том, что манеры крайдийской знати отличаются безупречной вежливостью и непринужденный грацией.