— Думаю, мы сделаем это по всем правилам. Объявим привал, пусть люди отдыхают. С рассветом выйдем из лагеря и построимся. Я подъеду с Эриком и потребую, чтобы они сдались, а когда они откажутся, мы нападем.

Эрик вздохнул.

— Хотел бы я изобрести какой-нибудь хитрый план. Субаи, вы можете придумать, как провести хоть немного солдат вокруг холмов и баррикады?

— Даже несколько вариантов, наверное, — ответил капитан. — Но это не поможет нам избежать гибели солдат, когда их обнаружат. Если бы здесь были мои следопыты, мы бы наверняка успели подняться и занять позиции до того момента, пока нас обнаружат.

— Но вам пора на Север с почтой, — напомнил Оуэн. — Нет, господа, на этот раз нам придется подойти и выбить дверь. Позаботьтесь о своих людях.

Эрик встал.

— Я пойду осмотрю расположение.

Оуэн велел Эрику остаться и, когда остальные офицеры ушли, спросил:

— Ты мог бы спустить отряд на берег вон под теми скалами?

— Я могу, конечно, спустить их на берег, но не знаю, смогут ли они подняться по скалам, — сказал Эрик.

— Тогда лучше спустись сам и проверь, пока еще светло. Если ты ухитришься провести отряд через скалы, то можно будет открыть ворота изнутри.

Эрик обдумал это.

— К скалам они на сотню ярдов ближе, чем к холмам, так ведь?

— Ты сможешь это сделать?

— Сейчас посмотрю, — решил Эрик. — И сразу вернусь.

Он поднялся и направился к палаткам Кровавых Орлов.

— Джедоу! — крикнул он. — Собери мне отряд!

Высокий лейтенант и сержант по имени Хадсон подошли к нему почти сразу, а вслед за ними подтянулась еще дюжина человек. Лошади были оседланы, и Эрик выстроил свой отряд. Он огляделся, с удивлением заметив, насколько хорошо экипирована армия. Из Сарта на север они шли ускоренным маршем, и квартирмейстерам пришлось постараться, чтобы быстро собрать и переправить продовольствие. Но тут была большая часть Западных армий, почти восемь тысяч вооруженных людей в авангарде и еще десять тысяч позади, меньше чем в неделе пути за передовыми силами. Организация снабжения все еще оставалась для Эрика довольно абстрактным понятием. Он воевал в основном в составе небольших отрядов Калиса на Новиндусе или на оборонительных позициях в Крондоре и Даркмуре. Это был первый случай, когда ему пришлось нести ответственность за огромное количество людей.

Тысячи людей, телег и лошадей двигались по обеим сторонам дороги, поднимая тучи пыли. Он знал, что сможет спокойно спуститься к прибрежным скалам и ни один вражеский наблюдатель не заподозрит его в намерении осмотреть берег.

Он нашел тропинку, ведущую к бухте, в миле за линией фронта, и повел свой отряд вниз. Спускаясь к берегу, дорога сужалась, так что они двигались цепочкой.

Наконец они остановились, и Эрик осмотрел берег. Он повернулся к людям, которых отобрал Джедоу, и спросил:

— Кто из вас хорошо плавает?

Двое подняли руки. Эрик ухмыльнулся.

— Ну нет, — заявил Джедоу. — С меня хватило того плавания по реке до Махарты.

Эрик спрыгнул с коня и начал снимать латы.

— На этот раз нам хоть не придется тащить на себе восемьдесят фунтов железа.

Джедоу спешился и тоже начал снимать латы, про себя бормоча проклятия.

Наконец двое добровольцев подошли к Эрику и Джедоу в одних рубашках и панталонах.

— Поплывем парами, — распорядился Эрик. — Течение здесь, похоже, сильное. И берегитесь скал.

Он провел их как можно дальше по берегу, до самой выступающей скалы. Заходя в воду, он повернулся и сказал:

— По-моему, куда надежнее плыть, чем брести по воде во время такого сильного прибоя.

Солдаты двинулись за ним, и Эрик повел их вперед до того места, где волны становились слабее. Нырнув под волну, он выплыл с другой ее стороны и двинулся прочь от берега. Когда вода уже просто качала его вверх-вниз, он повернул, чтобы плыть вдоль берега. Несмотря на теплое время года, вода была холодная, а плыть было трудно, но через несколько минут он оставил напарника позади и ему пришлось притормозить. Они доплыли до первой из серии небольших бухточек и снова остановились, позволяя второй паре себя нагнать.

— Надо проплыть еще милю и потом поворачивать к берегу, — сказал Эрик и указал пальцем: — Вон туда.

— Я ничего не вижу, кроме скал и прибоя, — проворчал Джедоу.

— Ну так старайся не попасть на скалы, — сказал Эрик, принимаясь мощно загребать воду.

Он провел их мимо второго мыса и к новым скалам, потом остановился и показал:

— Смотрите, песчаный пляж.

Он поплыл прямо по бурунам так, что один из них понес его к берегу, и встал в воде по колено. Он оглянулся и убедился, что волны несут к нему остальных троих, правда, Джедоу, похоже, по пути наглотался воды.

Эрик посмотрел вверх, на скалы.

— Думаю, мы между линиями фронта. Точнее сказать трудно. — Переведя дух, он скомандовал: — Ну, двинулись. Надо поспешить, чтобы успеть вернуться дотемна.

Джедоу внезапно застонал.

— Что такое? — спросил Эрик.

— О боги, я и не подумал — ведь обратно нам тоже придется плыть.

Эрик и остальные рассмеялись.

— Верно, если только ты не собираешься остаться тут.

Эрик затрусил по берегу, а Джедоу произнес, ни к кому не обращаясь:

— Я вот думаю, не поселиться ли мне на берегу? Я бы мог построить хижину и ловить рыбку…

— Заскучаешь, — засмеялся Эрик.

Они зашагали вдоль подножия скал; Эрик время от времени останавливался, чтобы взглянуть вверх. Отряд шел по длинному извилистому пляжу до того момента, пока наконец Эрик не решил, что они уже достаточно прошли за вражеские укрепления и их не заметят.

Он в очередной раз посмотрел вверх и спросил:

— Джедоу, что ты думаешь насчет того, чтобы залезть на эту скалу?

Джедоу тоже задрал голову, помолчал и наконец пробурчал:

— Ничего хорошего.

— Но можно это сделать?

— Наверное, но это лучше поручить следопытам. Они в таких вещах разбираются.

— Следопыты пойдут вокруг восточного края баррикады в холмы и на север; Субаи надо доставить сообщения в Вабон.

— Ну тогда разве что в лагере у нас найдется кто-нибудь еще достаточно безумный, чтобы приплыть сюда и вскарабкаться на эти скалы ради сомнительного удовольствия как следует подраться!

Эрик некоторое время многозначительно смотрел на Джедоу, потом сказал:

— Мне кажется, я как раз знаю подходящих ребят.

— Я правильно понял? — переспросил Оуэн. — Вы хотите, чтобы завтра я атаковал их только короткими набегами?

Эрик указал на линию обороны, только что прорисованную на карте Оуэна.

— Если мы станем брать эту стену штурмом, то понесем много потерь. Но если я сумею перебраться через скалу и открыть ворота, чтобы впустить вас, то мы управимся гораздо быстрее и спасем много жизней.

— Но если вы не доберетесь до ворот, то вас разорвут на мелкие кусочки, — сказал Оуэн.

— С каких это пор солдаты рассчитывают жить вечно? — отозвался Эрик.

Оуэн вздохнул.

— Жизнь была намного проще, когда ты подковывал лошадей, а я учил остальных сыновей Отто, как держать меч.

— Не спорю, — согласился Эрик, усаживаясь за стол.

— Так кого ты берешь с собой? — поинтересовался Оуэн. — Карабкаться по этим скалам дело опасное, или я опять повторяю очевидное?

— Повторяешь, — улыбнулся Эрик. Он взял предложенную ординарцем кружку с вином и, отпив глоток, сообщил: — Аки и его хадати прибыли сегодня утром. Лучше их у нас никто по скалам не лазает.

Оуэн одобрительно кивнул.

— Верно. И с мечом они тоже неплохо справляются, насколько я помню.

— Очень неплохо.

— Ну, я собирался послать их вдоль хребта, но если я отдам Субаи всех следопытов, то у него будет больше шансов добраться до Вабона.

— Я еще не видел списки погибших. Сколько у нас осталось следопытов?

— Слишком мало. У нас всех слишком мало, — отозвался Оуэн. — В Даркмуре и на хребте Кошмара мы потеряли больше хороших людей, чем боги могли от нас ждать. С нами идет ядро Западной армии, и если мы проиграем, не останется ничего. — Он вздохнул. — У Субаи под командой осталось четырнадцать следопытов.

— Четырнадцать? — Эрик покачал головой, и на лице его отразилось сожаление. — До войны у него было больше сотни.

— Настоящих следопытов и разведчиков вообще мало, — сказал Оуэн. — Их за день не обучишь, не то что твоих головорезов.

Эрик улыбнулся.

— Мои головорезы доказывали свои способности чаще, чем любой другой отряд в этой армии. И мы потеряли столько Орлов, что даже не хочется вспоминать. — На минуту он задумался о людях, с которыми предпринимал путешествие на Новиндус, — Луи и Ру, Накоре и Шо Пи и тех, кто пал в боях по дороге, — Билли Гудвине, который упал с лошади и пробил себе череп, благочестивом драчуне Бигго, Харпере, который был в сто раз лучшим капралом, чем сам Эрик, и о многих других. И прежде всего об одном человеке. — Как я ни хочу, чтобы Калис все еще командовал этим отрядом вместо меня, — сказал он Оуэну, — я бы отдал половину оставшихся мне лет, чтобы вернуть Бобби де Лонгвиля.

Оуэн поднял стакан.

— Аминь, друг мой. Аминь. — Он выпил. — Но он бы наверняка гордился тобой.

— Когда все это закончится и мы начнем доставлять людей на Новиндус, — сказал Эрик, — я хочу найти ту пещеру и привезти Бобби домой.

— Не самая безумная идея на свете, — заметил Оуэн, — но он умер и похоронен. Из всех погибших почему именно Бобби?

— Потому что он Бобби! Большинство Орлов давно бы погибло, если бы не преподанные им уроки. Калис был нашим капитаном, но Бобби был душой отряда.

— Ну, если принц тебя на время освободит от обязанностей, можешь этим заняться. Я-то буду просить продвинуть тебя по службе, чтобы облегчить себе жизнь.

— Спасибо, но я в таком случае откажусь.

— Почему? — спросил Оуэн. — У тебя жена, а когда-нибудь и дети пойдут, а после повышения будут больше платить.

— Денег мне хватит, даже если вклады, которые сделал для меня Ру, не сработают. Я позабочусь о Китти и детях, сколько бы их у нас ни было, но штабным офицером не стану!

— Эрик, после окончания войны капитаны будут мало кому нужны, — сказал Оуэн. — Дворянство и купечество снова выступят вперед и возьмут на себя заботу о поддержании мира.

Эрик покачал головой.

— Не думаю, что это разумно. Война Врат и эта война показали, что нам нужна постоянная армия куда большего размера. Кеш опять зашевелился на Юге, и если учесть, как сильно мы пострадали, я думаю, что принцу понадобится больше солдат, чем когда-либо было здесь, на Западе.

— Ты не первый так говоришь, — задумчиво сказал Оуэн, — но политики и вельможи никогда этого не потерпят.

— Потерпят, если король прикажет, — возразил Эрик, — а когда-нибудь королем будет Патрик.

— Пугающая мысль, — шутливо заметил Оуэн.

— Он вырастет, — сказал Эрик.

Оуэн рассмеялся.

— Ты бы со стороны себя послушал. Вы с ним ровесники.

Эрик пожал плечами.

— Я ощущаю себя старше своих лет.

— Это верно, — кивнул Оуэн. — А теперь пойди найди хадати и узнай, достаточно ли они ненормальные, чтобы выполнить твою просьбу. Если они откажутся, я не удивлюсь — мне всегда казалось, что они соображают лучше большинства наших солдат.

Эрик встал, небрежно отсалютовал и вышел. После его ухода Оуэн некоторое время смотрел на карту, а потом поманил ординарца:

— Пошли кого-нибудь за капитаном Субаи.

— Вон там, — махнул рукой Джимми. Он затребовал лошадь и послал двух солдат в Порт-Викор на одной лошади. Остальным десяти он приказал сопровождать его в погоне за Маларом. Он не сомневался, что шпион мог двигаться только в одном направлении.

Теперь Джимми был уверен, что Малар Энарес был кешианским шпионом. Простой вор забрал бы у него оружие и золото; этот же человек взял только лошадь, чтобы иметь запасную во время бегства к линии кешианского фронта. А самым уличающим фактом было то, что он забрал приказы принца лорду Дуко.

У капитана Сонти и его людей приказы молодого дворянина вызывали явное смущение, но они подчинились. Когда они остановились, чтобы дать отдых лошадям, Сонти начал:

— Лорд Джеймс…

— Джимми. Лорд Джеймс был мой дедушка.

— Лорд Джимми, — поправился Сонти.

— Просто Джимми.

Пожав плечами, Сонти сказал:

— Джимми, вы двигаетесь в определенном направлении, но при этом не читаете следы. Вы что, знаете, куда направляется этот человек?

— Да, — сказал Джимми. — Мест, где можно относительно безопасно перебраться из Королевства в Кеш, не так и много, и есть только одна переправа относительно неподалеку, где Малар может встретить кешианский патруль раньше, чем наш. Это вон там, — указал он на отдаленную цепь невысоких гор, — в пустыне наверху. Перевал Далсур. Это очень узкая расщелина, которая выходит в оазис Окатео. Она очень популярна у контрабандистов.

— И шпионов, — предположил Сонти.

— Точно, — согласился Джимми.

— Но если вы знаете про это место, сэр, почему не держите там гарнизон?

Джимми пожал плечами.

— Нам не менее выгодно держать его открытым, чем кешианцам.

— Вряд ли я когда-нибудь начну понимать ваших людей, сэр.

— Ну, тогда после окончания войны вы можете вернуться на Новиндус.

— Я солдат, и всю свою жизнь служил лорду Дуко, — сказал Сонти. — Я бы и не знал, что делать на Новиндусе; никто бы из нас не знал.

Джимми дал знак ехать дальше.

— Ну, на Новиндусе, как пить дать, кто-то тоже строит империи вроде Фэйдавы здесь у нас.

— Кое-кто из молодежи может захотеть вернуться, — сказал Сонти, садясь обратно на коня. — Но большинство из тех, кто какое-то время прослужил с Дуко, предпочтет жизнь здесь, в вашем Королевстве.

— Тогда пора думать о нем как о «нашем Королевстве».

— Вот и лорд Дуко так велит, — признался Сонти, давая патрулю знак двигаться вперед.

По тропе они поднялись на возвышенность, и перед ними открылся унылый пейзаж: пыльная равнина, засохшая трава и выбеленные солнцем камни. Налетел жаркий ветер, и песок стал забивать им рты и носы, царапать лица. Даже вода казалась песчаной на вкус — мелкий, как пыль, песок проникал всюду.

Они добрались до высокого плато, и Джимми указал наверх.

— Оазис вон там. — Он показал еще на одно плато, как минимум на тысячу футов выше того, на котором они находились. Оглянувшись назад, они могли разглядеть равнины, лежащие перед Шендонским заливом.

— Отсюда в ясный день, наверное, виден залив, — сказал Сонти.

— И не только, — заметил Джимми. — Говорят, если день совсем ясный, то отсюда видны вершины Каластийской гряды на севере. — Он пришпорил лошадь, и они поехали дальше вверх.

Переночевали они в широком овраге, укрывшем их от ветра и песка. Спать пришлось прямо на камнях, подложив под голову седла. Лошади паслись неподалеку. Джимми запретил разжигать костер на случай, если рядом кто-то был или Малар оглядывался назад.

Джимми надеялся, что шпион не так хорошо, как он, знает дороги через эти холмы. Тогда появлялся шанс настигнуть Малара. Хоть Джимми и вырос в далеком Рилланоне, дед заставил их с братом исследовать каждую лазейку вдоль границы с Кешем: бухты контрабандистов, тайные тропы, ручейки и горные расщелины. А знаний лорда Джеймса хватило бы на целую энциклопедию; он постарался, чтобы его внуки изучили каждое возможное направление атаки на Королевство.

Пережевывая вяленое мясо, капитан Сонти спросил:

— А вы уверены, что мы поймаем этого шпиона?

— Мы обязательно должны это сделать. Он украл приказы для Дуко и слишком много знает о плачевном состоянии обороны в Королевстве. В приказах также расписан наш план действий по поводу угрозы Краю Земли.

— Нам попадались эти кешианцы несколько раз. Они сражаются отважно.

— Трусливыми кешианцев не назовешь. Иногда трусливы их вожди, но если простым солдатам прикажут биться до последнего, они так и сделают.

— Если мы поймаем этого человека, то избежим большой битвы?

— Да, — подтвердил Джимми.

— Тогда нам придется его поймать.

— Выступаем с рассветом, — сказал Джимми. — Разбудите меня прямо перед отъездом.

Аки и его люди рассредоточились вокруг подножия скалы.

— Как теперь лучше всего действовать? — спросил Эрик.

Оружие и сухую одежду, завернутые в клеенку, они принесли с собой, проплыв по маршруту, который обнаружил Эрик. Они рассчитывали добраться до вершины скалы в темноте, а как раз перед рассветом следопыты Субаи и несколько десятков солдат Королевства должны были произвести как можно больше шума на дальнем конце линии обороны, чтобы заставить врагов подумать, будто войска Королевства пытаются обойти их по холмам. Они отступят сразу же, как только ввяжутся в бой, а Субаи и его следопыты вскарабкаются по холмам и уйдут в горы. Пройдя барьер, они двинутся вдоль западных склонов гор в направлении Вабона. Крондорцы отступят с большим шумом и якобы в беспорядке.

Они надеялись, что это позволит хадати и Эрику проскочить через линию обороны и открыть ворота. Если это удастся, Грейлок обещал, что им придется держать ворота только две минуты. У него было две роты конных лучников, которые пересекли бы перевал меньше чем за две минуты, и рота из сотни тяжеловооруженных улан, которые могли прорваться за линию фронта и сокрушить стену обороняющихся.

Над скалами раздались крики: очередная атака Грейлока подходила к концу. Обороняющиеся отражали его наскоки с полудня, и с закатом Оуэн решил устроить перерыв. Эрик надеялся, что они достаточно отвлекли защитников и тем некогда было смотреть со скал вниз. Иначе их могла ожидать наверху довольно неприятная встреча.

Аки посмотрел вверх и сказал:

— Лучший верхолаз у нас — Пэйшан. Он пойдет первым и понесет с собой шнур. Если он доберется доверху, то мы привяжем шнур к веревке, и он ее подтянет. — С легкой улыбкой Аки добавил: — По веревке даже вы доберетесь до вершины, капитан.

— Польщен таким доверием, — отозвался Эрик.

Пэйшан, невысокий, коренастый и мускулистый горец, снял свое оружие, длинный меч, какие большинство хадати носили на спине, и короткий меч с пояса. Потом он стянул мягкие кожаные ботинки и передал все это одному из своих спутников. Легкий шнур он аккуратно обмотал вокруг плеча и груди, будто плед, который хадати носили с традиционным клановым костюмом. Большая часть шнура тянулась за ним и сворачивалась на песке. Аки велел людям следить, чтобы шнур ни за что не зацепился.

Пэйшан поправил килт и полез наверх. Эрик глянул на запад. Солнце село несколько минут назад, и теперь они напряженно смотрели на то, как человек в надвигающихся сумерках храбро лезет на скалу. Прежде чем он доберется доверху, будет уже совсем темно.

Шли минуты, а он все карабкался вверх, цепляясь руками и осторожно подтягиваясь. Как паук на стене, он медленно двигался вверх и слегка вправо от места, с которого начал.

Эрик был изумлен. Сначала Пэйшан преодолел двадцать футов вверх, потом тридцать, сорок… Пятьдесят футов составляли треть всего пути. Он не стал останавливаться и отдыхать, и Эрик решил, что болтаться на склоне было отдыхом не лучшим, чем лезть наверх. Ритм движений Пэйшана не менялся. Шаг, захват, переключение веса и новое движение вверх.

Темнело, и разглядеть человека на скале становилось все труднее. Эрик потерял его из виду в черной тени между камнями, потом снова заметил движение. Пэйшан уже преодолел две трети пути наверх.

Он снова исчез из виду, и потянулись долгие минуты. Наконец в полной тьме — луны этой ночью не должны были появиться почти до самого рассвета — шнур начал дергаться вверх-вниз.

— Привяжите веревку, — скомандовал Аки. Оставшийся шнур обрезали и крепко привязали к концу куда более тяжелой веревки. Когда она была надежно закреплена, они три раза сильно дернули за шнур. Пэйшан быстро потянул веревку.

Веревка раскручивалась, потом снова дернулась вверх-вниз. Первые рывки означали, что Пэйшан забрался наверх и пора было завязывать веревку. Второй сигнал означал, что он привязал веревку или готовится держать ее покрепче. Вторым должен был пойти самый легкий из всех оставшихся. Он поможет Пэйшану удерживать веревку; каждый следующий должен будет добавлять свою силу, пока поднимаются все более тяжелые люди.

Второй скалолаз связал оружие в тюк и закинул его за спину, а потом принялся перебирать веревку руками, ногами подтягиваясь вверх по склону. Эрика удивило, насколько быстро он карабкается.

Потом отправился третий хадати.

В ночной тишине слышались далекие звуки из вражеского лагеря, но ни тревоги, ни звуков боя не доносилось. Постепенно отряд из пятидесяти хадати перебрался наверх, и наконец на берегу остались только Эрик и Аки.

— Я за тобой, — сказал Эрик.

Аки кивнул и молча полез наверх.

Эрик подождал, потом тоже ухватился за веревку. Скалолаз из него был плохой, так что он хотел идти последним на случай, если поскользнется. Если уж он упадет и разобьется, то не столкнет при этом идущего позади Аки.

Эрик полез по веревке, ощущая при этом, что от ног толку мало. Он был силен, с развитой мускулатурой, но при этом еще и весил немало. Когда он почти добрался до вершины, руки у него онемели, а спину сводило от боли. Внезапно веревка начала двигаться, и на мгновение Эрик запаниковал, пока не понял, что его тянут вверх.

Аки добрался до края скалы, взял Эрика за руку и рывком вытащил его наверх.

— Кто-то идет, — прошептал он.

Эрик перевел дыхание, снял с пояса нож и огляделся. Они были в редкой полосе деревьев, сосен и осин, и насколько он мог судить, они с Аки здесь были одни. Другие хадати каким-то образом умудрились скрыться в видневшемся дальше лесу.

Аки быстро отрезал веревку, привязанную к дереву неподалеку, и сбросил ее остатки со скалы. Потом он потянул за собой Эрика, и они поспешили к лесу.

Неподалеку зазвучали шаги, и кто-то сказал на языке Новиндуса:

— Ничего я не слышал.

— Говорю тебе, тут точно кто-то ходит.

— Никого тут нет, — сказал первый голос.

Эрик прижался к невысокому дереву, глядя сквозь нижние ветки сосен на две фигуры, появившиеся на дальнем конце поляны. Один из идущих держал факел.

— И чего мы здесь ищем как дураки?

— А как еще ты можешь искать?

— Очень смешно.

Они подошли к поляне перед скалами, и первый сказал:

— Тут высоко, не подходи слишком близко.

— Кому ты это говоришь? Я вообще высоты не выношу.

— Так как же ты забрался на стену в Крондоре?

— А я и не забирался, — отозвался второй. — Я подождал, пока ее взорвали, и спокойно так себе зашел.

— Тебе повезло, — сказал первый. — Смотри, нет тут никого. Ты что думал, кто-то послал мартышек лезть на скалы, или магия тут какая?

— Я за свою жизнь навидался всякой странной магии, — сказал второй, когда они повернули обратно к лагерю. — Помнишь этих демонов, и королеву, и змеиных жрецов? Моя бы воля, не хотел бы видеть больше ничего такого.

— Я тебе рассказывал про ту танцовщицу из Хэмзы? Вот это, я понимаю, была магия…

— Да раз десять уж точно, так что можешь больше не рассказывать…

Голоса затихли в ночи. Сзади Эрика кто-то произнес:

— Они никого не заметили.

— Это хорошо, — сказал Эрик и повернулся к Аки. — Теперь мы можем спокойно отдохнуть и тронуться в путь только перед рассветом. Оповести всех — пусть остаются на месте и соблюдают тишину. Собираемся за час до рассвета.

Аки молча скрылся во тьме.