Глава 19. СЕТАНОН

Город был осажден.

В течение недели, прошедшей с тех пор, как Арута вошел в город, ничего не менялось. На восьмой день ворота были закрыты, так как стражники сообщили о приближении армии Мурмандрамаса. К полудню город окружили передовые отряды кавалерии, а к концу дня костры неприятеля горели вдоль всего горизонта.

Амос, Гай и Арута наблюдали за неприятелем командного поста на южной навесной башне, которая являлась главным входом в город. После долгого молчания Гай произнес:

— Ничего особенного он придумывать не будет. Просто нападет со всех сторон одновременно. Эти ничтожные стены долго не продержатся. Если мы не придумаем, как его задержать, он войдет в город после первой или второй атаки.

— Хорошо, что мы соорудили дополнительные барьеры, но большого эффекта от них ждать не приходится. Остается надеяться на людей, — ответил Арута.

— Что ж, те, что пришли с нами с севера, опытные вояки, — заметил Амос. — Может, местные солдаты и научатся чему-нибудь от них.

— Именно поэтому я и распределил людей из Высокого замка по всему гарнизону. Может быть, они помогут остальным. — В голосе Аруты слышалось сомнение.

Гай покачал головой.

— Тысяча двести опытных воинов, включая ходячих раненых. Три тысячи солдат гарнизона, местное ополчение и часовые, большинство из которых не видело в своей жизни ничего серьезней, чем драка в таверне. Если их не смогли сдержать семь тысяч арменгарцев, укрытых за шестидесятифутовыми стенами, то что можно ждать от этих солдат?

— То, что им придется сделать, — ответил Арута. Не прибавив ни слова, он обратился к горящим на равнине кострам.

Прошел еще один день, а Мурмандрамас все по-прежнему был занят распределением войск. Джимми с Локлиром сидели на копне сена рядом с катапультой. Вместе со сквайрами двора лорда Хамфри они целый день таскали корзины с песком и воду ко всем осадным машинам на городской стене. Оба до смерти устали.

Локлир смотрел на целое море факелов и костров, раскинувшееся за стенами Сетанона.

— Такое впечатление, что их больше, чем в Арменгаре. Как будто мы не причинили им никакого вреда.

— Нет, они потеряли очень многих, — ответил Джимми. — Просто сейчас они подошли ближе, вот и все. Я слышал, как Бас-Тайра говорил, что они спешат. Он немного помолчал, а потом обратился к другу:

— Локи, ты так ничего и не сказал о Бронуин.

Локлир не отводил глаз от костров на равнине.

— А что говорить? Она умерла, и я много плакал. Все позади. Нет причины об этом сейчас думать. Возможно, через несколько дней я тоже буду мертв.

Джимми вздохнул и прислонился к внутренней стене, поглядывая на расположившееся вокруг города вражеское войско через зубцы на стене. Что-то радостное умерло в его друге, он потерял что-то юное и чистое, и Джимми скорбел об этой потере. Он задумался, был ли он сам когда-нибудь таким юным и чистым.

С рассветом защитники города были готовы встретить неприятеля, если тот решится на штурм. Но как и в Арменгаре, Мурмандрамас подъехал к городу. Вперед вышли солдаты со знаменами кланов и соединений, затем ряды их расступились, чтобы пропустить главнокомандующего. Он ехал на огромном черном жеребце, по красоте равном белому коню, бывшему под ним в прошлый раз. На голове его был шлем червленого серебра, в руке он держал черный меч. Его внешний вид не внушал спокойствия, но речь его была тихой. С помощью магии слова Мурмандрамаса доносились до каждого стоящего на стене.

— О дети мои, хотя некоторые из вас уже пытались противостоять мне, я готов простить вас. Откройте ворота, и я клянусь: любой, кто захочет уехать, сможет сделать это целым и невредимым. Возьмите с собой все, что хотите: еду, скот, добро; я не ставлю никаких препятствий. — Он махнул рукой, и дюжина моррельских воинов выехала вперед. — Я даже предлагаю вам взять заложников. Среди них самые преданные мне вожди кланов. Они поедут с вами без оружия и доспехов, пока вы не укроетесь за стенами любого другого города. Я хочу только этого. Вы должны открыть мне ворота. Сетанон должен быть моим!

Командиры на стенах наблюдали за Мурмандрамасом, а Амос пробормотал:

— Эта свинья несомненно озабочена тем, чтобы попасть в город. Черт возьми, я почти готов ему поверить. Я готов поверить, что мы смогли бы все уехать отсюда, если бы отдали ему город.

Арута взглянул на Гая.

— Я тоже почти готов ему поверить. Никогда прежде не слышал, чтобы темные братья предлагали заложников.

Гай провел рукой по лицу, на котором ясно читались беспокойство и усталость. Он устал не только от недостатка сна, но от долгих страданий.

— В этом городе есть что-то, что ему очень нужно.

— Вахне высочество, — подошел лорд Хамфри, — можем ли мы верить его слову?

Арута ответил:

— Это ваш город, дорогой барон, но это королевство моего брата. Уверен, что он не остался бы доволен, если бы мы раздавали части его владения направо и налево. Нет, его слову верить нельзя. Какими бы сладкими ни были его слова, нет ничего, что заставило бы меня поверить, что он сдержит клятву. Думаю, он скорее пожертвует вождями кланов. Он никогда не заботился о потерях. Я начинаю думать, что он даже приветствует кровь и резню. Нет, Гай прав. Он просто хочет как можно быстрее попасть в город. И я отдал бы собранные за год налоги, чтобы узнать, что ему здесь надо.

— Не похоже, что эти вожди обрадованы таким предложением, — заметил Амос. Несколько моррельских офицеров перекидывались словами за спиной Мурмандрамаса. — Думаю, среди темных братьев отношения становятся далекими от дружбы и согласия.

— Будем надеяться, — сухо заметил Гай. Конь Мурмандрамаса повернулся и нервно загарцевал. Моррел крикнул:

— Каков же будет ваш ответ?

Арута встал на ящик, чтобы его лучше было видно со стены.

— Возвращайся на север, — крикнул он. — Ты вторгся на земли, которые тебе не принадлежат. Уже сейчас сюда подходят армии, готовые выступить против тебя. Возвращайся на север, прежде чем снег перекроет горные проходы и вы все умрете от голода вдали от дома.

Мурмандрамас повысил голос:

— Кто говорит от имени города?

Последовало минутное молчание, а потом Арута заявил:

— Я, Арута кон Дуан, принц Крондора, наследник трона Рилланона, — а затем добавил титул, который не значился среди официальных:

— Повелитель Запада.

Мурмандрамас издал нечеловеческий крик ярости, к которой примешивалось что-то еще, возможно страх, и Джимми подтолкнул Амоса. Бывший вор сказал:

— Это его доконало. Он определенно не рад такому известию.

Амос только усмехнулся и потрепал мальчика по плечу. В рядах армии Мурмандрамаса послышался шум.

— Похоже, его армии это тоже не нравится, — заметил Амос. — Плохие предзнаменования могут запросто подорвать уверенность такого суеверного народа, как этот.

Мурмандрамас крикнул:

— Лжец! Лже-принц! Всем известно, что принц Крондора убит. Зачем ты уходишь от ответа? Чего ты хочешь этим добиться?

Арута встал повыше, чтобы было видно его лицо. Моррельские вожди кружили на месте, что-то бурно обсуждая. Арута снял талисман, который ему дал аббат в Сарте, и показал его.

— Этот талисман защищает меня от твоей магии. — Он передал его Джимми. — Теперь ты знаешь правду.

Подволакивая ногу, к Мурмандрамасу подбежал его постоянный спутник, пантатианский жрец змеечеловек Катос. Он схватился за стремя своего повелителя, показывая на Аруту и что-то яростно втолковывая на шипящем языке своего народа. С криком ярости Мурмандрамас оттолкнул его, сбив с ног. Амос плюнул.

— Думаю, это его убедило.

Моррельские вожди выглядели разгневанными, они целой группой двинулись навстречу Мурмандрамасу. Похоже, он осознал, что упускает момент, поэтому резко развернул коня. Копыта попали прямо в голову жреца змей, оставив его лежать без сознания. Мурмандрамас, не обращая внимания на упавшего союзника, подъехал к вождям кланов.

— Тогда, глупые невежды, — прокричал он стоявшим на стене, — приготовьтесь встретить смерть. — Он повернулся к своей армии и показал на город. — В атаку!

Армия уже была построена для штурма и выступила вперед. Вожди кланов не могли отказаться выполнить приказ. Поэтому им оставалось лишь отправиться к солдатам, чтобы принять на себя командование своими кланами. Из-за рядов приближающейся пехоты, готовой броситься к воротам, медленно выехала кавалерия.

Мурмандрамас занял командный пост, и первая шеренга гоблинов выдвинулась к тому месту, где лежал поверженный змеечеловек. Было неясно, умер ли пантатианец от удара копытом, но к тому времени, когда над ним прошла последняя шеренга, на земле лежали лишь окровавленные останки.

Арута поднял руку и опустил ее — сигнал начать стрельбу, — как только первая шеренга подошла на расстояние выстрела катапульты.

— Держите, — сказал Джимми, вручая ему талисман. — Он может еще пригодиться.

Катапульты выстрелили по приближающемуся войску, и оно замедлило шаг, но продолжало наступать. Вскоре солдаты неприятеля уже бежали к стенам, а лучники прикрывали их огнем из-за переносных стен. Первая шеренга дошла до рвов, скрытых холстом и грязью, и напоролась на вбитые в землю, закаленные на огне колья. Остальные кинули щиты на тела корчившихся в агонии товарищей и перебрались через канавы по ним. Вторая и третья шеренги почти поголовно легли, но оставшиеся ринулись вперед, установив у стен лестницы. Битва за Сетанон началась.

Первая волна вскарабкавшихся по лестницам была встречены огнем и сталью. Солдаты Высокого замка руководили остальными и подавали пример неопытным защитникам города. Амос, де ла Тровилль, дю Масиньи и Гай подбадривали воинов, появляясь там, где в них больше всего нуждались.

Почти час сражение, казалось, велось на равных, но равновесие это было хрупким. Атакующие едва успевали захватить часть зубчатых стен, как их отбрасывали обратно. Когда одна атака заканчивалась неудачей, на другом участке разгоралась другая. Вскоре стало ясно, что дальнейший поворот будет зависеть от судьбы, так как противоборствующие стороны были равны по силам.

Затем атакующие подкатили к южным воротам огромный таран, — ствол дерева, выросшего на темных просторах Сумрачного леса. Без рва только ловушки и ямы могли задержать наступление, а они оказались быстро перекрыты досками, уложенными прямо на тела убитых. К тарану почти десяти футов в диаметре было приделано шесть гигантских колес, и тащила его дюжина всадников. Сзади десять великанов подталкивали его шестами. Таран набирал скорость, с грохотом приближаясь к воротам. Лошади скакали галопом, и всадники повернули обратно, спасаясь от града стрел со стены. Ствол покатился к внешним воротам навесной башни, и защитники ничего не могли сделать, чтобы остановить его.

Таран с оглушительным грохотом ударил в ворота, и звук ломающегося дерева и звон металлических колец, оторванных от ворот, возвестили появление в обороне города бреши. Ворота согнулись, искореженные колесами тарана. Его передний конец от удара поднялся вверх и ударил о стену навесной башни. Атакующим открылся прямой доступ в город. Гоблины ринулись вверх по стволу и через наклонившиеся ворота на башню. Равновесие было нарушено.

Защитникам на башне пришлось отступить. Атакующие добрались до внутренних ворот, и все больше и больше гоблинов и моррелов взбиралось по импровизированному скату. Арута вызвал резервный отряд. Они поспешили к месту, где первые гоблины спрыгивали во двор, оказываясь перед массивной балкой, запиравшей внутренние ворота. Сражение у ворот было яростным, но несмотря на то, что стрелы сыпались на них со всех сторон, гоблинские лучники вскоре заставили защитников отступить. Неприятель уже поднимал балку, когда в стане врага послышались крики и вопли. Сражавшиеся у ворот стали оглядываться, поняв, что происходит что-то неладное. Затем все подняли глаза к небу.

Сверху с ужасающим ревом спускался дракон, на чешуе которого играло солнце. На его спине можно было разглядеть три фигуры. Огромное животное скользнуло вниз, как будто собираясь схватить когтями кого-нибудь из атакующих, и гоблины бросились наутек.

Томас взглянул вниз, пытаясь разглядеть Мурмандрамаса, но куда бы он ни кинул взгляд, всюду было видно лишь море всадников и пехотинцев. Мимо полетели стрелы. Большинство отскакивало от чешуек дракона, не причиняя ему ни малейшего вреда, но принц-консорт Эльвандара знал, что удар может прийтись между чешуйками или в глаз, и тогда дракон будет ранен. Он приказал Райату лететь в город.

Дракон приземлился на рыночной площади, довольно далеко от ворот, но Арута уже бежал к ним навстречу. За ним мчался Галейн. Паг и Томас легко спрыгнули вниз, зато Макрос спустился более степенно.

Арута схватил Пага за руку.

— Как я рад снова видеть тебя и как вовремя вы появились!

— Мы торопились, — ответил Паг, — но задержались в пути.

Томаса горячо приветствовал Галейн, а затем и Арута пожал ему руку, оба были рады, что видят друга невредимым. После этого Арута заметил Макроса.

— Значит, вы не умерли?

— Как видишь, нет, — ответил Макрос. — Я рад, что снова вижу тебя, принц Арута. Даже больше, чем ты можешь себе представить.

Арута оглянулся. Все было довольно спокойно. Из дальних углов доносились звуки продолжающейся битвы, которые означали, что штурм ворот приостановлен.

— Не знаю, как долго они будут ждать до начала следующей попытки захватить навесную башню. Вы напугали их и, думаю, у Мурмандрамаса сейчас возникли кое-какие трудности с офицерами, но, боюсь, нам от этого легче не будет. Мы вряд ли сумеем долго продержаться. Вторая волна проберется по тому тарану.

— Мы можем помочь, — предложил Паг.

— Нет, — отрезал Макрос.

Все повернулись к чародею.

— Магия Пага могла бы остановить Мурмандрамаса, — сказал Арута.

— Использовал ли он уже против вас чары?

Арута задумался.

— Нет, по крайней мере с тех пор, как мы покинули Арменгар.

— И не использует. Он должен будет сохранить силы до момента, когда войдет в город. А кровавая бойня и ужас только укрепляют его. Здесь находится то, что ему нужно, и мы должны не позволить ему захватить это.

Арута посмотрел на Пага.

— Что здесь происходит?

К ним подбежал связной:

— Ваше высочество! Неприятель готовится к новой атаке на ворота.

— Кто твой заместитель? — спросил Макрос.

— Гай де Бас-Тайра.

Паг сильно удивился, но ничего не сказал. Макрос объяснил:

— Мурмандрамас не станет использовать магию, разве что для того, чтобы расправиться с тобой, Арута, поэтому ты должен передать командование обороной города Гаю и идти с нами.

— А куда мы пойдем?

— Здесь недалеко. Если все остальное потерпит неудачу, нашей задачей станет спасение всего твоего народа от полного уничтожения. Мы должны помешать Мурмандрамасу добраться до его цели.

Арута минуту размышлял, а потом сказал Галейну:

— Передай приказ Бас-Тайре. Пусть возглавит оборону. Амос Траск назначается его заместителем.

— А где будет ваше высочество? — спросил солдат, продолжавший стоять рядом с эльфом. Макрос взял Аруту за руку.

— Он будет там, где его никто не сможет найти. Если мы победим, то все снова увидимся.

Он не стал говорить, что произойдет, если они проиграют.

Они побежали по улице мимо запертых дверей, за которыми укрылись горожане. Один расхрабрившийся мальчишка выглянул из окна второго этажа, как раз в тот момент, когда Райат неуклюже проходил мимо. Мальчишка широко раскрыл глаза и захлопнул окно. Когда они завернули за угол и дошли до аллеи, со стены донеслись звуки сражения. Макрос повернулся к принцу.

— Все, что ты увидишь, услышишь и узнаешь, должно остаться тайной. Кроме тебя, только королю и твоему брату Мартину дозволяется раскрыть те секреты, что ты сегодня узнаешь. И, конечно, твоим наследникам, — добавил он сухо, — если они у тебя будут. Поклянись.

Это не было просьбой.

— Клянусь, — сказал Арута.

— Томас, — обратился Макрос, — ты должен найти, где находится Камень Жизни, а ты, Паг, должен отнести нас туда.

Томас посмотрел по сторонам.

— Это было столько веков назад. Ничто не напоминает… — Он закрыл глаза, и его спутникам показалось, что он погрузился в транс. Затем он сказал:

— Я чувствую его. — Не открывая глаз, он проговорил:

— Паг, перенеси нас… туда! — Он показал вниз и в центр города и открыл глаза. — Он находится под входом в башню.

— Возьмитесь за руки, — попросил Паг.

Томас обернулся к дракону:

— Ты сделал все, что мог. Благодарю тебя.

Райат ответил:

— Я пойду за тобой еще один раз. — Он посмотрел на волшебника, а потом опять перевел глаза на Томаса. — Я знаю свою судьбу и не должен пытаться избежать ее.

Паг оглянулся на своих спутников и спросил:

— Что он имеет в виду?

Арута тоже был удивлен.

Макрос не ответил.

— Ты не говорил нам об этом раньше, — сказал Томас.

— В этом не было необходимости, друг Томас.

Макрос перебил их.

— Мы сможем поговорить об этом, когда прибудем на место. Райат, как только мы прекращаем движение, прилетай к нам.

— Зал достаточно большой, — сказал Томас.

— Я прилечу.

Паг оставил недоумение и взял Аруту за руку. В другую он взял руку Томаса, и Макрос завершил круг. Они стали неосязаемыми и начали двигаться.

Пока они опускались, было темно. Томас направлял Пага, используя мысленную речь, и наконец после долгих минут движения в темноте он сказал вслух:

— Мы на открытом месте.

Став опять материальными, они почувствовали под ногами холодный камень. Паг создал свет над головой. Арута огляделся. Они находились в огромном зале, на сотню футов тянувшемся во всех направлениях. Потолок же казался недосягаемым. Рядом с ними стояло несколько колонн, окружавших помост.

Вдруг с громким порывом ветра над ними появился дракон. Райат промолвил:

— Время близится.

— О чем говорит дракон? — спросил Арута. За последние два года он видел столько чудес, что вид разговаривающего дракона не произвел на него никакого впечатления.

Томас ответил:

— Райат, как и другие великие драконы, знает время своей смерти. Оно скоро наступит.

— Пока мы летали между мирами, оставалась возможность, что причина моей смерти не будет связана с тобой и твоими друзьями, — сказал дракон. — Теперь же ясно, что мне суждено помогать вам, так как судьба моей расы всегда была тесно связана с валкеру.

Томас только кивнул в ответ. Паг осмотрел зал и спросил:

— Где же Камень Жизни?

Макрос указал на возвышение.

— Вон там.

— Но там же ничего нет, — возразил Паг.

— На первый взгляд, — ответил Томас. Он обратился к Макросу:

— Где мы должны ждать?

Макрос помолчал, а потом ответил:

— Каждый на своем месте. Паг, Арута и я будем ждать здесь. Ты и Райат должны уйти в другое место.

Томас показал, что понял его, и с помощью магии поднялся на спину дракона. Затем с оглушительным шумом они исчезли.

— Куда они отправились? — спросил Арута.

— Он все еще здесь, — ответил Макрос. — Только он в другой временной фазе, как и Камень Жизни. Он будет охранять его, станет последним защитным бастионом этой планеты, так как если мы потерпим поражение, он один встанет между Мидкемией и ее полным разрушением.

Арута взглянул на Макроса, потом перевел взгляд на Пага. Подойдя к возвышению, он присел.

— Думаю, вам кое-что следует мне рассказать.

Гай подал сигнал, и на головы бегущих к воротам гоблинов обрушился град снарядов из катапульт. Сотни солдат погибли в одно мгновение. Но остановить этот поток было невозможно, и Бас-Тайра прокричал Амосу:

— Готовиться к отходу со стен! По пути к башне продолжать стычки и перестрелку, никакого беспорядочного бегства. Тот, кто попробует бежать, будет убит возглавляющим отряд сержантом.

— Сурово, — заметил Амос, но не стал оспаривать приказ. Гарнизон был на грани срыва, необстрелянные солдаты близки к панике. Только испугав их больше, чем враг, можно было надеяться на упорядоченное отступление к башне. Амос посмотрел назад и увидел, что население города тоже спряталось в башне. Их держали подальше от главных улиц, чтобы отряды, переходившие от одной секции стены к другой, не встречали на пути препятствий. Однако теперь населению было приказано покинуть дома. Амос надеялся, что они благополучно доберутся до башни, прежде чем начнется отступление со стен.

Через самую гущу сражающихся к западу от места, где стояли Галейн, Амос и Гай, пробирался Джимми. Он закричал:

— Де ла Тровилль просит подкрепления. Его прижимают на правом фланге.

— Ничего он не получит, — ответил Гай. — Если отзову кого-нибудь со стены, они хлынут сплошным потоком.

Он показал на гоблинов, которые перелезли через таран и уже карабкались по внутренним воротам. Огонь прикрытия, открытый моррельскими лучниками, был убийствен. Джимми побежал было обратно, но Гай схватил его за рукав.

— Я уже послал связного передать, чтобы по сигналу начали отступление. Ты не успеешь добраться вовремя. Оставайся здесь.