— Некоторые люди спрашивают, Ког, — заговорил Столинко. — Ты станешь новым герцогом?

Ког рассмеялся.

— Думаю, это сильно досадит королю в Ролдеме. Он, пожалуй, развернет флот и привезет назад кешианских солдат, чтобы выгнать меня отсюда. — Он покачал головой. — Нет, у меня другие планы.

— Тогда кто же будет править?

— Наталья — самый разумный выбор, — отвечал Ког.

— Но сможет ли она сохранить герцогство? — спросил Висней. — Вокруг Оласко да и в нашей стране немало дворян, которые выйдут в поход, как только наши наемники уйдут из Оласко, если Наталья будет на троне одна.

— Я же не могу заставить ее выйти замуж за человека, безразличного ей, только из соображений поддержания мира в ваших краях, — сказал Ког.

— Почему же нет? — удивился Столинко. — Такое не раз бывало.

Ког подумал немного и распорядился:

— Пригласите капитана Квинта и леди Наталью. Он молча ждал их, обдумывая, что и как скажет, и, когда они предстали перед ним, он начал:

— У меня есть кое-какие затруднения. Квинт взглянул на леди Наталью и поклонился.

Она не удостоила его вниманием.

— Квинт, — заговорил Ког. — Вот в чем дело. Сначала я должен тебе признаться, что когда-то обманул тебя.

Квинт пожал плечами:

— При этом дворе — да я бы удивился, если бы ты всегда говорил правду.

— Помнишь, ты рассказывал мне про мальчика, которого убил Ворон?

Квинт кивнул.

— Знаешь, Квинт, он не умер. Я и есть тот мальчик.

Брови Квинта взлетели вверх — он не мог поверить услышанному.

— Ты?

— Судя по всему, я — последний из мужчин оросини.

Квинту стало не по себе.

— Так ты все время замышлял свержение Каспара?

Ког кивнул и увидел, как вспыхнули глаза Натальи, хотя она ничего не сказала. Однако Ког хорошо представлял, что она подумала, — ведь они были любовниками, и теперь она размышляла, как много из того, что Ког наговорил ей, было ложью.

Квинт молча смотрел в лицо Кога. Потом он расстегнул пояс, на котором висел меч, и дал ему упасть на пол.

— Ког, ты спас мне жизнь, когда увел с собой с острова, ты помог нам выжить на всем пути от Крепости Отчаяния через леса и болота до Калеш-Кара. Если моя смерть должна стать платой за свободу, которую я обрел год назад, — так тому и быть. Я не стану с тобой сражаться. — Он усмехнулся. — К тому же в поединке я все равно не мог бы тебя победить.

— Я подумал над тем, что мне вчера сказали, — произнес Ког. — Я оказался на перепутье и должен решать, как дальше пойдет моя жизнь. Я не хочу убивать тебя, Квинт. Ты ведь был просто очень хорошим слугой, хотя и у очень плохого господина. — Он взглянул на Наталью: — И ты не могла выбрать себе брата. Я хорошо тебя знаю — ты не участвовала в его кровавых делах. Она промолчала.

— Вот что мы сделаем, — продолжал Ког. — Наталья, ты будешь править в Опардуме как герцогиня Оласко. Но в ваших краях должен наступить прочный мир. Ты должна принести клятву верности Аранору, прямо сегодня. Аранор и Оласко станут провинциями Ролдема, и никто из их правителей никогда не будет иметь прав на ролдемский трон.

— После такого жеста некоторое время можно не беспокоиться об уплате Ролдему долгов, — тихо сказал Висней, наклонившись к нему.

— Но чтобы защитить свою страну, тебе понадобится твердая рука, — продолжал Ког, — и я тебе советую вернуть капитана Квинта на пост командующего оласконской армией, а также назначить его и лордов Виснея и Столинко в совет Трех, который будет помогать тебе в делах до тех пор, пока ты не решишь, за кого выйти замуж. Не сажай рядом с собой на трон глупца или честолюбца, и все будет хорошо.

Она поклонилась, кажется, с благодарностью. Потом повернулась к Квинту:

— Капитан, я буду вам признательна, если вы вернетесь на службу своей стране. Вы мне нужны гораздо больше, чем были нужны моему брату.

Квинт поклонился.

В зал вошли Паг, Магнус и Накор и встали позади Кога и его соратников. Паг наклонился к Когу и прошептал:

— Алисандра будет жить. Мы забрали ее на остров Колдуна. Ее телесные раны мы излечим, но вот остальное… — Он пожал плечами и прибавил громче: — Заканчивайте. Надо поговорить.

— Приведите пленника, — велел Ког. Каспара ввели в зал. У него забрали оружие; одет он был в простую одежду и босой — Ког решил, что какой-то предприимчивый солдат обнаружил, что у них с герцогом один размер обуви.

Руки и ноги герцога были скованы кандалами, но он по-прежнему сохранял надменный вид.

— Каспар, что ты можешь сказать в свое оправдание? — спросил его Ког.

Каспар рассмеялся:

— Ты победил, а я проиграл. Что тут еще скажешь?

— Ты приказал убивать ни в чем не повинных людей, ты убивал только из честолюбия. Ты принес страдания, которых сам даже не можешь вообразить. Если бы я смог сделать так, чтобы ты жил, каждый день думая о тех бедствиях, которые навлек, я бы это сделал. Но пока ты жив, ты опасен, поэтому я прикажу тебя повесить.

— Из мести? — спросил Каспар. — Замаскированная под справедливость, она не перестанет быть местью, Ког.

— Я устал от убийств, Каспар, но другого выхода нет.

— Пожалуй, есть, — сказал у него за спиной Паг. Ког оглянулся, и чародей подошел ближе.

— Если ты и впрямь хочешь, чтобы Каспар задумался о своих преступлениях, но не мог бы никому принести вреда, ты сохранишь ему жизнь?

— Как я могу? — спросил Ког. — Столько людей пострадали от него. Зачем я должен сохранить ему жизнь?

— Ты не его жизнь спасаешь, Когвин, — прошептал Паг. — Ты спасаешь свою. Не ты начал то, что тебе не следовало делать, и, когда ночью тебя будут мучить кошмары, может быть, именно это прощение ляжет на весы, где с одной стороны жизнь, а с другой — гибель.

Ког почувствовал себя так, словно с души сняли камень, и в глазах его заблестели слезы. Усталость и годы страданий готовы были взять верх. Он вспомнил своих родных — веселых, живых — и подумал, что они могут навсегда жить в его душе, если он освободит ее от ненависти и гнева. Он подумал о том, что сделал сам, о тех людях, которые погибли от его руки просто потому, что он шел к своей цели. Чем он отличался от Каспара? У него не было ответа. Наконец он сказал:

— Каспар, я прощаю тебе то зло, что ты принес мне и моему народу. Подумай над этим, где бы ты ни был. А сейчас делайте с ним что хотите, Паг.

Паг подошел к Магнусу и что-то прошептал ему на ухо. Они посовещались, и Магнус кивнул. Он обошел вокруг стола и положил руку на плечо Каспара; в тот же миг они словно испарились, и только легкий ветерок отметил их исчезновение.

Ког поднялся.

— На сегодня дела закончены. Присутствующие вышли, а Ког повернулся к Квинту, Виснею и Столинко.

— Господа, судьба страны в ваших руках, — торжественно сказал он.

Потом Ког подошел к Наталье.

— Надеюсь, вы еще встретите свое счастье, госпожа.

Она печально улыбнулась.

— А я надеюсь, сквайр, что вы когда-нибудь обретете мир в душе.

Ког поцеловал ее в щеку и обратился к Пагу и Накору.

— Что вы сделаете с Каспаром?

— Потом расскажу, — отвечал Паг, а Накор сказал:

— Я узнал от солдат, как ты убил Варена. Молодец — догадался кинуть в него мячик. — Он усмехнулся. — Жаль, я сам до этого не додумался.

— На самом деле мячик просто отвлек его и к тому же пробил гортань. Я довершил дело, свернув ему шею. — Ког взглянул на Пага. — Ну что? Это было не напрасно? Вы нашли то, чего так опасались?

Паг был мрачен.

— Это было совсем не то, о чем мы говорили королям. Однако дела, пожалуй, так же плохи. — Понизив голос, Паг прибавил: — Варен пытался открыть рифт.

— Рифт?

— Врата между мирами, — пояснил Накор. — Если надо, я тебе потом растолкую. Но это те магические небесные врата, которыми пользовались цурани, чтобы напасть…

— Я знаю, что такое рифт, Накор, — перебил его Ког. — Я ведь читал книги, ты не забыл? Я просто не ожидал от него такого.

— И мы, — сказал Паг. — Я думал, что больше всех в этом мире знаю о рифтах, или, как их еще называют, Звездных Вратах. Но то, что пытался сделать Варен, не похоже ни на какой из рифтов. Он использовал черную магию и жизни невинных людей, чтобы соорудить его, и, кажется, недавно завершил работу.

— Ты хочешь сказать, что в цитадели есть Звездные Врата?

— Нет, Ког, — сказал Накор непривычно мрачным тоном. — Но мы опасаемся, что он может открыться где-то поблизости.

— Но где? — спросил Ког.

— Это знал только Варен, — пожал плечами Паг. Ког вздохнул.

— Я рад, что я не имею отношения к магии. Мне кажется, мои заботы проще ваших.

— У нас есть силы, — заметил на это Паг. — Наши люди здесь будут изучать работу Варена. Мы разузнаем, что он делал. — Чародей улыбнулся. — Ты совсем без сил. Иди, съешь чего-нибудь и ложись спать.

— Нет, — сказал Ког. — У меня есть еще одно дело, и его нельзя откладывать.

Он повернулся и вышел из тронного зала герцогов Оласко.

— Он мог бы стать герцогом, — заметил Накор. — И Наталья вышла бы за него замуж.

Паг покачал головой:

— Он ищет покоя, а не власти.

— Думаешь, найдет?

Паг положил руку на плечо старого друга.

— Когда он не стал убивать Квинта и Каспара, я понял, что он на пути к покою. — Он улыбнулся. — Идем. Может Ког и не голоден, а я так очень есть хочу.

И они вышли из зала.

В дверь настойчиво стучали, и человек в ужасе поднялся. До самого рассвета в городе еще было полно мародерствующих кешианских солдат, а потом появились просто грабители. Хозяин отбился от тех, кто уже заходил к нему, при помощи огромного мясного топора, и грабители оставили его в покое — у него в лавке нечего было взять, а оружие выглядело грозно.

Однако стоящий за дверью был настроен решительно.

— Открывай, или я вышибу дверь!

— У меня оружие! — крикнул в ответ хозяин.

— Тогда открой дверь, потому что, если я ее выбью, ты у меня подавишься своим оружием.

Было ясно, что пришелец не собирается уходить. Наконец скупщик падали, которого звали Боурт, открыл дверь. Вошел солдат с мечом в руке. Он посмотрел на приземистого хозяина, вооруженного топором, и усмехнулся:

— Смотри, не поранься. Я ищу девушку.

— Какую еще девушку? — возмутился хозяин. — Мы не торгуем девицами. Это тебе не бордель.

Ког оттеснил хозяина в сторону.

— Где твои рабы?

Боурт нехотя указал на дверь, ведущую на задний двор. Ког распахнул ее, пересек обширный двор, в котором стоял неистребимый запах крови и разлагающегося мяса, и вошел в сарай, притулившийся в самом углу. Вдоль стен помещалась дюжина кроватей, а в центре стоял стол.

На него из полумрака смотрели полные ужаса глаза. На столе горела одинокая свеча, Ког взял ее и пошел вдоль кроватей, светя в лицо людям. Наконец он нашел женщину, которую искал. На языке своего народа он сказал ей:

— Перышко Синекрылого Чирка, я — Коготь Серебристого Ястреба. Ты должна меня помнить как мальчика Киелианапуна.

Она заморгала, словно пытаясь избавиться от наваждения, и тихо спросила:

— Киели?

Он кивнул и протянул руку:

— Я пришел забрать тебя из этого места, если ты хочешь пойти со мной.

Женщина медленно поднялась и взяла его руку.

— Отсюда — куда угодно, — ответила она едва слышно, и он увидел, как мука в ее глазах сменяется надеждой. Крепко сжав его руку, она тихо прибавила: — У меня есть сын, — и указала на соседнюю кровать, где спал мальчик лет четырех-пяти. — Не знаю, кто был его отцом — кто-то из солдат, которым я досталась.

Ког взял ее за руки и посмотрел на мальчика. Он был светловолос, как мать, и во сне выглядел ангелочком.

— Я стану ему отцом, — с трудом произнес Ког, борясь с нахлынувшими эмоциями.

Женщина крепко сжала его руку, а он тихо продолжал:

— Нам уже не стать прежними, милая. Наш мир отняли у нас, но мы можем жить вместе и научить нашего сына всему, что знаем. Наш народ не будет забыт.

Она кивнула, и по ее щекам потекли слезы.

Он спросил:

— Кто-нибудь еще спасся из нашей деревни или из других деревень?

— Не знаю, — ответила она. — Вместе со мной схватили еще нескольких человек, но потом всех нас продали.

— Тогда мы здесь задержимся, — решил Ког, — и поищем их. И, если найдем, возьмем их с собой.

Он отпустил ее руку и осторожно поднял спящего мальчика. Держа его на руках, Ког произнес:

— Не знаю, что из нас получится — оросини или другой народ, но узнаем это мы вместе.

Держа мальчика правой рукой, он протянул левую. Перышко Синекрылого Чирка взяла его за руку, и они вышли в ночь, в неизвестное будущее.