Глава 11. ПОГОНЯ

— Капитан! За нами погоня! У горизонта корабль! — крикнул с мачты дозорный.

Николас резко оттолкнул от себя Ранджану, которая продолжала всхлипывать и причитать о своей пламенной к нему любви, и задрал голову кверху:

— Не спускай с него глаз!

Ранджана пошатнулась и раскинула руки в стороны, пытаясь удержать равновесие. Она непременно шлепнулась бы на палубу, не подхвати ее служанки и Маргарет. Она оторопело глянула вслед Николасу, бежавшему к трапу, покачала головой и наконец умолкла. Николас поднялся на мостик, повернулся лицом к корме и стал пристально вглядываться в далекий горизонт. У самого края неба маячила едва различимая черная точка. Принц подошел к первому помощнику.

— Мистер Пикенс, сколько нам потребуется времени, чтобы ссадить на берег солдат и гребцов?

Пикенс покосился в сторону. Слева по курсу виднелась далекая полоска песчаной суши.

— Коли мы встанем на якорь, то не управимся меньше, чем в целый час. А если сбавим ход так, чтоб можно было спустить и поднять шлюпку, достанет минут пятнадцати-двадцати.

Николас указал на кучку наемников и лодочников, ожидавших спуска ялика.

— По-твоему, они поместятся в шлюпку?

Пикенс помотал головой:

— Какое там! Придется отвозить одних и возвращаться за другими раза три, а то и четыре.

Николас сердито выругался.

— Но ведь погоня уже совсем близко!

— Да не то чтобы… — пожал плечами Пикенс. — Раньше часа-то они уж точно тут не будут. А ежели это та самая посудина, что снималась с якоря, когда мы выходили из гавани, так им надобно будет и поболее, ну а нас уж к тому времени и след простынет.

— Ну, в таком случае, — облегченно вздохнул Николас, — замедляйте ход «Орла», мистер Пикенс. — Свесившись через перила мостика, он крикнул матросам, ожидавшим сигнала к спуску ялика:

— Приступайте!

Тяжелую лодку приподняли, перевернули днищем вниз и подтащили к левому борту. Спустить ее на тросах на воду было делом нескольких секунд. Наемники и лодочники, которым более остальных не терпелось добраться до берега, быстро сбросили с борта веревочные лестницы и по ним соскользнули в весельную шлюпку. Следом за ними туда забрались и матросы-гребцы. Лодка отчалила от борта и понеслась к песчаному берегу, все ускоряя ход. На мелководье она остановилась, и пассажиры попрыгали в воду и помчались к суше, поднимая вокруг себя тучи брызг. Шлюпка устремилась в обратный рейс.

— Боги, до чего ж все это долго, — нахмурился Николас, взглядывая назад, туда, где едва виднелся преследовавший их корабль. Черная точка заметно увеличилась в размерах. Шлюпка тем временем подошла к «Орлу», и в нее спустились еще несколько солдат и гребцов. С мачты снова раздался голос дозорного:

— Капитан, я вижу их цвета!

Николас сощурился и приставил ладонь к глазам. Ему не без труда удалось разглядеть реявший на мачте парусника черный флаг.

— Какой у них герб?

— Золотой змей на черном фоне, — крикнул дозорный.

— Так и есть, — пробормотал Праджи. — Это корабль первоправителя.

Николас не отрывал взгляда от корабля под черным фагом, пытаясь на глаз определить, по какому курсу тот к ним приближался.

— Мистер Пикенс, — сказал он, поворачиваясь к помощнику, — у меня не так уж много опыта в морском деле, но похоже, они идут против ветра.

Пикенс, склонив голову набок, бросил беглый взгляд на парусник и уверенно кивнул.

— Так и есть, капитан. — Он весело усмехнулся. — Вашего опыта оказалось довольно, чтоб определить: эта посудина идет на веслах.

— Капитан, да у них таран на носу! — предупредил дозорный.

— Боевая галера, — поморщился Николас. — Но странно, что в гавани я не видал ни одной!

— У первоправителя есть пруд, который примыкает к заливу. Там-то он и держит свои галеры, — крикнул с палубы Праджи.

— Ничего себе пруд! — заметил Гуда, качая лысой головой.

— Это не иначе как большая парусная галера первоправителя, — с уверенностью заявил Праджи. — У каждого борта по два ряда скамей для гребцов, а на носу — таран и абордажный мост. Растреклятая посудина вооружена и катапультой, и баллистой. Плохи наши дела, ежели она нас догонит!

— Приготовьтесь дать полный ход, мистер Пикенс! — бледнея, воскликнул Николас. — Не хватало еще, чтоб эта толстобрюхая гадина подошла к нам на расстояние выстрела из катапульты! — Он перегнулся с мостика вниз и крикнул матросам и воинам, распоряжавшимся посадкой в ялик:

— Этот рейс будет последним. Вытолкайте в шлюпку Ранджану и ее служанок. Остальные места — для наемников и наших гребцов. А те, кто не поместится, пускай добираются до берега вплавь. Мы сейчас пойдем вперед полным ходом!

Маркус растерянно огляделся по сторонам и развел руками:

— Николас, ее нигде нет, этой Ранджаны!

— Так отыщи ее! У нас нет времени с ней церемониться!

Маркус бросился вниз, к каюте, где помещались Ранджана и ее четыре служанки. Тем временем ялик в очередной раз причалил к борту корабля, и наемники стали быстро спускаться в него по веревочным лестницам. С нижней палубы послышались пронзительные крики. Гуда и Калис, понимающе переглянувшись, помчались на выручку к Маркусу. Тому уже удалось выгнать царапавшуюся, кусавшуюся, лягавшуюся и пронзительно визжавшую принцессу из ее каюты и волоком дотащить ее до середины коридора. Следом за Ранджаной, понуро опустив головы, брели все четыре ее служанки. По пятам за ними, отрезая путь к отступлению, шли Бриза, Эбигейл и Маргарет. Когда процессия появилась на главной палубе, Николас распорядился:

— Дайте ей пригоршню золотых, чтоб она могла купить себе нарядов и безделушек и оплатить дорогу домой, и, ради всех богов, швырните ее в шлюпку!

— Я не хочу домой! Мне нельзя там появляться! — визжала принцесса, раздирая лицо Маркуса острыми ногтями. — Ранджана меня убьет!

— А как же насчет пылкой любви к Николасу? — зло усмехнулась Бриза. — Ты, чай, со страху теперь о ней совсем позабыла?

У правого борта послышался плеск весел, и один из матросов, взглянув вниз, с ужасом воскликнул:

— Капитан! Сэр! Наемники отчалили от «Орла» и гребут к берегу! Пропал наш ялик! Прикажете спустить на воду другой?

Услыхав такое, двое гребцов, нанятых Тукой, спрыгнули с борта в воду и поплыли вдогонку за удалявшимся яликом. Из всех, кого следовало высадить на сушу, на корабле теперь оставались лишь Ранджана и четыре служанки.

Николас беспомощно огляделся по сторонам. Гребная галера приближалась к «Орлу» с угрожающей быстротой. Мешкать больше было нельзя.

— Так что же, капитан? — окликнул его Пикенс. — Спускаем ялик?

Николас помотал головой:

— Слишком рискованно.

— Так может, выкинуть девчонок за борт, да и дело с концом? — предложил Маркус.

— Что? — завизжала Ранджана. — Да как это у тебя, негодника, язык повернулся такое сказать?! Я не умею плавать, ясно?!

Николас воздел руки к небу и простонал:

— Не тронь ее! Пускай уж остается! Нам сейчас не до нее! — Повернувшись к первому помощнику, он отрывисто распорядился:

— Пора уносить ноги, мистер Пикенс. Полный вперед!

— Поднять паруса! Полный вперед! — зычно выкрикнул Пикенс, и матросы заторопились к снастям и стали взбираться на мачты.

«Орел» начал набирать скорость. Матросы ставили парус за парусом, разворачивая корабль по ветру, и через несколько минут он уже несся вперед, весело, словно дельфин, подпрыгивая на невысоких волнах.

Николас оглянулся на галеру и с тревогой спросил:

— Они ведь еще не настолько близко, чтобы выстрелить в нас из катапульты?

Словно в ответ на его слова над палубой галеры поднялось пыльное облако. Послышался хлопок, и тяжелый булыжник плюхнулся в воду ярдах в десяти от кормы «Орла». Почесывая бороду, Пикенс невозмутимо заметил:

— Что ж, будем надеяться, что попутный ветер не стихнет до тех пор, пока ихние гребцы выбьются из сил.

С борта галеры до слуха Николаса донеслась барабанная дробь. Принц поежился. Барабанщик задавал ритм гребцам. Судя по частоте ударов, те трудились вовсю. Николас повернулся к помощнику и с надеждой спросил:

— Но ведь они не смогут долго идти на такой скорости, верно? Рабы скоро выдохнутся, и никакие плети не заставят их грести, как прежде.

Пикенс пожал плечами:

— Не забывайте, капитан, что у них имеется еще и парус.

Николас снова с опаской оглянулся на вражеский корабль. На высокой мачте реял черный флаг с золотым змеем посередине.

— По ветру им за нами не угнаться.

— Верно, сэр, но ежели ветер стихнет, они смогут подобраться достаточно близко, чтоб попасть в нас из своих проклятых орудий.

— Тогда молитесь, мистер Пикенс, всем богам, каких вы чтите, чтоб ветер не стихал как можно дольше, — вздохнул Николас. — До дома ведь еще так далеко!

— Есть, капитан!

Спустившись на палубу, Николас лицом к лицу столкнулся с Ранджаной.

— Вы не посмеете высадить меня на берег! — гордо подбоченясь, заявила она.

Николас открыл было рот, чтоб выбранить ее за недавний скандал, но внезапно на него навалилась такая страшная усталость, что он лишь махнул рукой, повернулся к трапу и побрел вниз, в свою каюту.

Маркус кончиками пальцев коснулся расцарапанной щеки и сердито бросил принцессе:

— Скажи спасибо, что капитан запретил мне швырнуть тебя за борт. Я бы даже и теперь это сделал с превеликим удовольствием!

Ранджана с кровожадной усмешкой выхватила из складок своей одежды острый и длинный кинжал.

— Это ты скажи ему спасибо, красавчик!

Маркус и глазом не успел моргнуть, как она быстрым и точным движением метнула свое оружие в его сторону. Острие кинжала вонзилось в доску палубы как раз между носками его сапог. Ранджана победоносно усмехнулась и направилась к трапу, ласково поманив служанок за собой.

— Вот так принцесса! — расхохоталась Бриза. — Интересно знать, какие еще сюрпризы она нам готовит?

Гарри шутливо закатил глаза и покачал кудрявой головой:

— Боюсь, бедняге Ники суждено очень скоро это выяснить!

Маргарет и Эбигейл обменялись изумленными взглядами.

— Нам все говорили, — вспомнила принцесса, — что Ранджана — девушка с характером. Но мы и помыслить не могли, насколько она опасна!

Эбигейл подбежала к Маркусу и, послюнявив край своего рукава, стала стирать с его лица кровь. При этом она так ласково его уговаривала стоять смирно и не качать головой, точно он был малым дитятей, а она — его заботливой нянюшкой. Маркус морщился от боли, щеки его рдели от смущения, а в глазах, устремленных на Эбигейл, сияли любовь и нежность.

— А что ты имел в виду, Гарри, — рассеянно спросила Эбигейл, когда сказал, что Николасу суждено выяснить, какие сюрпризы готовит нам Ранджана? И почему ты его назвал беднягой?

— Это очень просто, — ответила за оруженосца Бриза. — Мы с Гарри ни капельки не сомневаемся, что эта хитрая лиса так или иначе добьется от Николаса всего, чего только пожелает.

— А бедняга Ники, — подхватил Гарри, — совсем еще желторотый, неопытный юнец. — Он покосился на Эбигейл и поспешно добавил:

— То есть, я имею в виду, по части женщин.

Маргарет звонко расхохоталась:

— А себя-то вы поди считаете о-очень опытным ловеласом! Но не вы ли краснели до корней волос, когда я вас дразнила в Принцессином саду? Не забыли?

— С тех пор много воды утекло, сестрица, и все мы очень переменились, — вздохнул Маркус.

— Золотые слова! А какая наблюдательность! — скорчив забавную гримасу, воскликнул Гарри, и все четверо весело рассмеялись.

События последних нескольких часов так взволновали Николаса, что, несмотря на свое крайнее утомление, он тщетно пытался заснуть, ворочаясь с боку на бок на узкой койке. Более всего остального его беспокоила преследовавшая «Орел» боевая галера, капитан которой, судя по всему, управлял своим кораблем с завидным искусством, умело используя весла и парус. Пикенс был уверен, что они сумеют оставить галеру далеко позади, стоит им только выйти из прибрежных вод и направиться в открытый океан. Николас склонялся к такому же мнению, однако в душу его нет-нет да и закрадывались сомнения в безусловном превосходстве «Орла» с его тремя мачтами над боевым кораблем первоправителя.

Прежде чем вернуться в свою каюту, он некоторое время просидел у постели Амоса, который все еще не очнулся от забытья. Покинув капитана, принц поужинал в угрюмом одиночестве, а после разложил на столе судовой журнал Траска и принялся изучать его записи о минувшем плавании, о попутных и встречных течениях и ветрах. Но разобраться в каракулях бывшего пирата оказалось непросто. Николас был достаточно опытным мореплавателем, чтобы не знать, что вернуться назад по их прежнему курсу без малейших отклонений не смог бы и сам Траск, и потому полагал своей главной задачей добиться, чтобы погрешности возвратного плавания были минимальными и не составили бы сотни морских миль.

Кое-как расшифровав скоропись Амоса, он убедился, что в ближайшие несколько дней опасность серьезно уклониться от курса им не грозит, и, захлопнув журнал, повалился на койку.

Стоило ему задремать, как дверь каюты тихонько скрипнула. Николас привстал на койке и выхватил меч из ножен.

— Кто здесь?!

— Уберите свой меч. Я не собираюсь на вас нападать, — проворковал нежный женский голосок, и кто-то осторожно присел на краешек узкой койки.

— Эбби? — все еще не до конца проснувшись, буркнул Николас и стал шарить на столе в поисках кремня, огнива и лампы.

— Они с Маркусом в канатном трюме, — буднично и невозмутимо, хотя и с некоторым оттенком язвительности сообщил голос. — Возобновляют… свое прерванное… знакомство.

Николасу наконец удалось найти и зажечь лампу. Тонкий огонек осветил каюту тусклым, колеблющимся светом. На койке примостилась Ранджана.

— Что вам здесь понадобилось? — сердито спросил Николас.

— Нам надо поговорить. — Ранджана кокетливо склонила голову набок, с улыбкой наблюдая за выражением лица Николаса. Она уложила свои пышные черные волосы тугим венцом, украсив его золотыми шпильками с крупными жемчужинами, и облачилась в полупрозрачное шелковое платье цвета топленых сливок. Этот наряд был ей очень к лицу, и надела она его явно лишь для того, чтобы произвести на неискушенного принца ошеломляющее впечатление. И это ей вполне удалось.

Стараясь смотреть в другую сторону, но то и дело невольно обращая взгляд к красавице гостье, Николас раздраженно бросил:

— О чем, хотел бы я знать?

— О том городе, куда мы плывем. О вас. Неужто вы и в самом деле принц?

— Можно подумать, вы об этом никогда ни от кого не слыхали!

— От вас — нет.

Николас обреченно вздохнул:

— Так вот знайте: я и в самом деле принц. Мой дядя — король нашей страны. А после него королем станет мой родной брат. Этого с вас довольно?

Ранджана с деланным смирением опустила взор и кротко произнесла:

— Я очень сожалею, что доставила вам столько хлопот и беспокойства. Мне о многом рассказала ваша кузина Маргарет.. Я ведь даже понятия не имела, сколько несчастий выпало на вашу долю, какие страшные события заставили вас покинуть родные края и отправиться за море, в такую даль… Чтобы отыскать и спасти свою Эбигейл…

Николас протяжно вздохнул и откинулся на подушку, заложив руки за голову:

— Знаете, когда мы пускались в путь, мне казалось, что я жизни для нее не пожалею. Боги, каким же я был глупцом!

— Любовь — это высокое, святое чувство, а вовсе не глупость! — убежденно заявила Ранджана.

— Ясное дело, — краснея, пробормотал Николас. — Боюсь, я не так выразился. Но знаете, когда любовь проходит, то о ней вспоминаешь как о чем-то смешном и нелепом.

— Правда?

— Еще бы! Но зачем все-таки вы ко мне пожаловали? Чтоб извиниться за свое поведение? Извинения приняты, миледи, а посему…

— И да и нет, — поспешно прервала его Ранджана. — Я… — Она метнула в него быстрый, пытливый взгляд и тотчас же отвела глаза. — Я вам солгала, когда сказала, что влюблена в вас. Простите мне и это! Ведь возвращаться в Килбар мне и в самом деле никак нельзя!

— Я и без ваших объяснений догадался, что вы лгали, — стараясь сохранить прежний невозмутимый тон и натянуто улыбнувшись, заверил ее Николас. Дрогнувший голос, однако, выдал его обиду и разочарование, и это не ускользнуло от чуткого, настороженного слуха Ранджаны.

— Но я нисколько не преувеличивала опасность, грозившую в случае возвращения мне и моим… служанкам.

— Вы хотите сказать, что отец и впрямь убил бы вас в наказание за мерзкие интриги этого Первоправителя? — удивился Николас.

Девушка снова протяжно вздохнула и обратила к нему томный, нежный и молящий взгляд.

— Нет, Радж Махартский казнил бы меня за мою собственную вину. Мою и Ранджаны, его дочери.

— Что?! — опешил Николас. — Так вы, оказывается, не Ранджана?

— Нет.

— Но позвольте… Тогда кто же вы такая?

— Ее доверенная служанка Яса. Остальные девушки тоже участвовали в заговоре.

— Соблаговолите же рассказать мне все с самого начала.

— Очень хорошо, — просияла Яса. — Слушайте. Ранджана не желала становиться пятнадцатой женой первоправителя Города Змеиной реки. Она еще с детства была влюблена в одного из принцев Хэмзы, и он отвечал ей взаимностью. О, как они друг друга любили! — Яса закатила глаза, намереваясь, по-видимому, во всех подробностях живописать чувства и страдания влюбленных, но Николас нервно поторопил ее:

— Да будет вам о них! Говорите толком, что было дальше и при чем здесь вы?

— Конечно, конечно, ваше высочество! Вы совершенно правы. Простите, — кротко кивнула девушка. — И вот Ранджана подкупила Андреса Русолави, чтобы он помалкивал о подмене, и мы с четырьмя служанками отправились на юг, а сама Ранджана поспешила в Хэмзу к своему принцу, чтоб тайно выйти за него замуж. Мы были уверены, что все это сойдет нам с рук и все останутся довольны. Ведь между Городом Змеиной реки и Хэмзой почти нет сообщения. Я очень надеюсь, что госпожа моя будет долго и счастливо жить со своим любимым. Ляс большой радостью вышла бы за первоправителя, чтоб до конца своих дней не знать забот о хлебе насущном и жить в достатке. Служанки остались бы при мне и получили бы щедрое вознаграждение за свое молчание. — Шмыгнув носом, она заключила:

— Но богам было неугодно, чтоб моя судьба устроилась счастливо!

— Ну что за люди! — возмутился Николас. — Решительно ничего на уме, кроме интриг и заговоров!

— Боюсь, что вы правы, о мой принц! — всхлипнула Яса. — И теперь мне остается только припасть к вашим стопам и смиренно молить вас оставить нам жизнь и не продавать нас в рабство.

Николас оглядел ее прищуренными глазами и покачал головой:

— Сдается мне, что вам уже многое известно от Маргарет о нашей стране и о порядках, которые в ней заведены, в частности о том, что у нас нет никакого рабства!

Лжеранджана плутовато улыбнулась, но, тотчас же спохватившись, согнала с лица улыбку и смиренно потупилась.

— Правда?

Николас провел ладонями по лицу и приподнялся на локтях:

— Пойду-ка проведаю старину Амоса.

Но тут Яса к полной его неожиданности резко к нему придвинулась, обхватила за шею и крепко поцеловала в губы. Николас, опешив от этой внезапной ласки, отодвинулся к переборке каюты и сдавленно пробормотал:

— Это с какой же стати вы так со мной нежны?

— Я это сделала потому, — быстро ответила девушка, — что, хотя я и не влюблена в вас, но высоко ставлю вашу любезность и добрый, благородный нрав. Мне представляется, что вы способны держать себя со служанкой не менее достойно, чем с принцессой крови.

— В этом вы, пожалуй, правы, — усмехнулся Николас, поднимаясь на ноги. — Но учтите, что я скорее дам отрубить себе руку, чем приму за чистую монету слова любого из ваших соотечественников, включая, разумеется, и вас, миледи!

Яса поднялась с койки вслед за ним:

— А вы мне расскажете о своей стране?

— Я могу даже показать вам ее на карте. Но только после того, как проведаю Амоса. Идите за мной, если у вас не найдется других дел.

Он взял со стола лампу и прошел в каюту Траска. Яса бесшумно следовала за ним. Адмирал спал глубоким сном тяжелобольного. Николас с тревогой всмотрелся в его все еще бледное, осунувшееся лицо.

— Он не умрет? — дрожащим голосом прошептала Яса.

— Надеюсь нет и молю о том богов, — вполголоса ответил Николас. — Ведь они с моей бабушкой собираются пожениться. Мы — вся наша семья — очень его любим. — Он поправил Амосу одеяло и повернулся. к письменному столу, в одном из ящиков которого хранились карты. Пантатианцы предусмотрительно снабдили ими капитана фальшивого «Орла». Николас надеялся, что они вкупе с судовым журналом Траска помогут ему выравнивать курс корабля, когда это понадобится. Он разложил на столе свиток пергамента, на котором было изображено Горькое море и его берега, и указал на Крондор.

— Вот здесь я живу.

— Я не умею читать, мой капитан, — смутилась Яса. — Но ты мне расскажи, что означают эти линии, и увидишь, я все пойму.

Николас подробно поведал ей о Крондоре и показал на карте, как далеко они успели уйти от Города Змеиной реки и сколько еще им предстояло проплыть. Девушку же интересовало совсем другое.

— Какая большая страна! — восхищенно, с придыханием прошептала она. — И подумать только, ею владеет всего один человек!

— Вовсе он ею не владеет, — поправил ее Николас. — Ведь в нашей стране король наделен не только правами, но и обязанностями. Быть главой государства — большая ответственность и очень тяжкий труд, миледи. И мы, члены королевской семьи, должны охранять интересы тех, кто нам подвластен, и защищать их жизнь и имущество. И получается, — говорил он, все более одушевляясь, что мы в первую очередь не правители, а слуги. Мы верой и правдой служим своему народу.

— Так, значит, поэтому ты пустился в такой далекий и опасный путь? — с невольным уважением спросила Яса.

— Вот именно, — улыбнулся Николас. — Ты на редкость понятлива.

Он рассказал ей о своих предках, о родителях, братьях и сестрах, дядьях и тетках. Яса слушала его, не перебивая, а когда он умолк, разочарованно протянула:

— Так, значит, ты не получишь во владение большой город?

Николас пожал плечами:

— Я еще толком не знаю, что думают о моем будущем отец и дядя Лиам. Возможно, мне придется заключить династический брак с принцессой Ролдема или Кеша. Или с дочерью какого-нибудь владетельного герцога. А может статься, брат Боуррик, когда сделается королем, призовет меня ко двору в Рилланон.

— А где этот Рилланон?

Николас развернул другую карту и придвинул ее к первой, чтобы девушка получила понятие о Королевстве Островов как едином государстве.

— Вот этот остров, — сказал он, — родина моих предков. Отсюда они начали свои завоевания. Поэтому наша страна и называется Королевством Островов.

— Но покажи же мне Рилланон! — повторила она, придвинувшись к нему вплотную и словно бы невзначай положив ладонь на его плечо. Ощутив прикосновение ее тугой груди к своему предплечью, Николас прерывисто вздохнул и покраснел до корней волос.

— Знаешь… — он не без труда заставил себя отстраниться от нее и поспешно свернул обе карты, — сейчас мне недосуг. После кто-нибудь из наших покажет тебе и Рилланон, и другие города Королевства. И не на пергаменте, а наяву. Вот будет здорово, а?

Он убрал карты в ящик стола, стараясь не глядеть на красавицу служанку, но она снова подошла к нему вплотную. Сердце вдруг бешено заколотилось у него в груди, лоб покрылся испариной.

— Я ведь всего лишь бедная служанка. Ну кому я, по-твоему, нужна? Разве что какому-нибудь жалкому мастеровому.

— Вот увидишь, — усмехнулся Николас, — придворные вельможи у нас в Крондоре просто проходу тебе не дадут. Ты ведь такая красивая!

— Правда? — улыбнулась Яса. — Ты и в самом деле считаешь меня красивой?

— Конечно! — Николас нахмурился и покачал головой. — Особенно когда ты не пытаешься выцарапать Маркусу глаза и не визжишь, как дикая кошка!

Яса усмехнулась, прикрыв рот ладошкой:

— Прости меня, принц, но я себя так вела, чтобы никто не заподозрил подмены. Я старалась во всем подражать нашей капризной и гордой принцессе. А на самом деле я вовсе не такая, уж ты мне поверь!

Она внезапно умолкла и стояла возле него, не говоря больше ни одного слова и не сводя с него своих огромных черных глаз. Николас неловко переминался с ноги на ногу и также не находил слов для продолжения беседы. Молчание начало его тяготить. Он чувствовал приближение чего-то необыкновенного, чего-то упоительно-прекрасного, что непременно должно было между ними свершиться;, и это пугало и радовало его. И вот наконец это произошло. Яса порывисто бросилась в его объятия и приникла к нему всем своим тонким, стройным телом. На сей раз Николас не стал уклоняться от жарких ласк девушки, а крепко обнял ее за талию. Губы их слились в долгом, страстном и нежном поцелуе. Николас потерял счет времени и позабыл обо всем на свете.

К действительности его вернул хриплый, скрипучий голос Амоса:

— Слушай, Ники, неужто вам не найти для этих дел другого места, кроме моей берлоги?

Оттолкнув от себя Ясу, Николас бросился к койке:

— Амос!

— Адмирал, — с поклоном и без тени смущения пробормотала девушка.

— Приведи сюда Энтони! — велел ей Николас, и она, одарив его пленительной улыбкой, тотчас же бесшумно выпорхнула из каюты.

— Помоги-ка мне сесть! — выдохнул Амос. Николас осторожно просунул руки ему под мышки и приподнял на койке, придав его грузному телу полусидячее положение и подложив под голову и плечи высоко взбитую подушку.

— Добро. Этак-то гораздо лучше! — Траск плутовато сощурился и с улыбкой пробасил:

— Гуда, выходит, проспорил мне десяток золотых.

— а о чем был спор? — мгновенно заражаясь его веселостью, усмехнулся Николас.

— А я с ним побился об заклад, что эта разбитная девчонка уж точно повесится на шею кому-нибудь из вас, доверчивых молокососов, чтоб поехать с нами в Крондор. И вот по-моему оно и вышло! Еще мне было любопытно, кто ж ее первым разложит на койке. И я рад, сынок, что это сделал ты!

— Ошибаешься, — вспыхнул Николас, — между нами еще ничего подобного не было.

Амос скорчил жалобную гримасу:

— Но как же так, Ники? Неужто с тобой какие нелады по этой части?

Румянец на лице Николаса стал еще гуще:

— Не болтай глупостей! Все со мной в порядке.

— Рад это слышать, — с сомнением взглянув на своего любимца, пробормотал Траск и закашлялся. — Боги! Как больно! Будь проклят этот ублюдок, что меня полоснул!

— Тебе еще повезло, что жив остался!

— Ты не первый, кто мне это говорит, — поморщился Траск. — Лучше рассказал бы, что у вас тут делалось, пока я валялся без памяти.

Николас вкратце пересказал ему события последнего дня. Когда он закончил, в каюту вошел Энтони. Осмотрев Траска, чародей распорядился:

— Вам пока еще рано вставать. Я прикажу коку принести для вас немного бульона. Ранение в живот — вещь тяжелая. Есть надо понемногу и с осторожностью, иначе выздоровление может затянуться.

Амос слабо улыбнулся и искательно заглянул ему в глаза:

— Но капельку винца-то ты мне дозволишь? Одну-единственную кружку?