Глава 7. МАСКИРОВКА

Посреди ночи над побережьем разразилась буря. Проснувшись, Николас провел ладонью по мокрому от дождя лицу и зябко поежился. Сон его был недолгим и тревожным. Все кошмары, которые минувшим днем предстали перед горестно изумленным взором крондорского принца, картины разрушений, языки пламени, тела и лица погибших горожан приняли искаженный, гротескный вид и в хаотическом смешении неотступно преследовали его все те несколько часов, что он провел в полузабытье, свернувшись калачиком под лестницей трактира. Николас чувствовал себя разбитым и совсем не отдохнувшим. Он огляделся по сторонам и с трудом вспомнил, как и почему здесь очутился.

Все открытое пространство общего зала трактира заливали струи ледяного дождя. Стуча зубами от холода, Николас побрел в ту часть помещения, которая была защищена от непогоды недостроенной крышей, точнее полом второго этажа. Туда перебрались уже все те, кто подобно ему улегся спать под усеянным звездами небом и теперь вымок до витки.

Близился рассвет, и сквозь завесу дождя принц разглядел, что небо постепенно начало менять цвет, из черного сделавшись тускло-серым. К нему брел Гарри, осторожно ступая среди спящих.

— Пошли, — прошептал он, приблизившись к своему господину. — Нас зовет к себе герцог.

Николас кивнул, и вдвоем они побрели к выходу из гостиницы. Вновь очутившись в открытой части зала, принц втянул голову в плечи. Капли дождя стучали по его макушке, и ледяные ручейки скатывались за воротник. Он искоса взглянул на Гарри. Рыжие кудри оруженосца вымокли и прилипли ко лбу.

С усилием перенеся больную ногу через порог, Николас на мгновение остановился и втянул в себя свежий, чистый воздух. Он больше не досадовал на ненастье. Дождь погасил тлевшие кое-где в городе очаги пожара и прибил к земле пепел. Удушливый смрад, который царил повсюду еще несколько часов назад, сменился привычным запахом моря. Мартин уже ждал их во дворе трактира. Он обернул свой длинный лук и колчан со стрелами мягкой кожей, чтобы защитить оружие от влаги. Голова же его и плечи оставались непокрытыми.

Николас и Гарри молча ему поклонились, и герцог приказал:

— Соберите в городе все уцелевшие доски и бревна и принесите их сюда, сэр оруженосец. — Он коротко кивнул в сторону небольшого навеса, под которым едва помещались трое мужчин. — Возьмите себе на подмогу этих людей.

Принц кивнул и крикнул горожанам:

— Эй, вы! Есть ли среди вас раненые?

Все трое дружно покачали головами, и один из них пожаловался:

— Но мы вымокли до нитки, ваше высочество.

Николас подозвал их к себе, и мужчины, кряхтя и вздыхая, выбрались из-под навеса и побрели через просторный двор.

— В таком случае, — криво улыбнувшись, заверил их принц, — дождь больше не причинит вам вреда. А работа вас хоть немного согреет. Идемте со мной. Я хочу, чтоб вы мне кое в чем пособили.

Один из троих растерянно взглянул на Мартина, и тот утвердительно кивнул. Повинуясь его безмолвному приказу, они побрели в город следом за принцем.

Весь день Николас и его подручные без устали сновали по крайдийским улицам. Они разыскивали среди обломков и головней уцелевшие бревна, доски и даже узкие рейки и сносили все это во двор трактира. Принц, не ожидал, что древесины, годной для нового строительства, окажется так много в сожженном дотла городе. Изредка им встречались даже целые фрагменты стен бревенчатых строений, пощаженные пожаром. Они замечали места, где их видели, чтобы вернуться туда после с дюжиной-другой воинов или горожан и разнять эти драгоценные находки на отдельные бревна. Четверым такая работа была не по силам.

К полудню дождь прекратился и небо прояснилось. Одежда Николаса и его помощников начала по немногу высыхать. Все трое горожан — фермер, чей дом на окраине города был сожжен налетчиками, и двое братьев-подмастерьев мельника

— работали споро и проворно. Им и Николасу посчастливилось найти среди развалин полдюжины бочек гвоздей и кое-какой плотницкий инструмент. Что же до дерева, которое Они насобирали, то его по мнению герцога достало бы для возведения десятка временных жилищ для крайдийцев. Плотник, на чей суд были представлены инструменты и гвозди, придирчиво все это осмотрел и признал годным для работы. Он заверил Мартина, что сумеет с помощью трех толковых подмастерьев достроить второй этаж гостиницы всего за неделю, если его обеспечат прочными и длинными досками. Мартин обещал выяснить, осталось ли в городе хотя бы несколько топоров и пил, чтобы валить деревья в лесу.

Николас с невольным уважением подумал о мудрой предусмотрительности далеких предков нынешних правителей Королевства, которые в незапамятные времена установили обычай, свято соблюдавшийся во всех герцогствах на протяжении столетий. Согласно этому обычаю, каждый свободнорожденный мальчик из низшего сословия обязан был, прежде чем его выберет себе в ученики один из мастеров, овладеть начальными навыками всех без исключения ремесел. Это давало будущим ученикам возможность проявить себя с наилучшей стороны в том деле, к какому у них лежала душа, и снискать расположение одного или нескольких мастеров, чтобы в День выбора не остаться паче чаяния никем не востребованными. Теперь же, после ужасающего бедствия, что обрушилось на Крайди, принц не мог не отметить еще одной весьма существенной выгоды подобного подхода к начальному обучению будущих ремесленников: благодаря разнообразным навыкам, приобретенным в детстве, практически каждый из подмастерьев мог в случае надобности заменить другого в любой из работ по восстановлению города.

К вечеру принц буквально валился с ног от усталости и голода. Рыбаки вновь отдали весь свой улов герцогу и его людям, и благодаря этой бескорыстной помощи все, кто обрел приют в недостроенном трактире, снова получили на ужин по миске ароматной рыбной похлебки. Но в ближайшие дни вопрос о снабжении уцелевших жителей пищей неизбежно должен был стать одним из острейших для Мартина и его окружения.

Когда герцог, Маркус и их приближенные, как и накануне, уселись на дощатом полу общего зала трактира вокруг маленькой печки с мисками и ломтями хлеба в руках, к ним, сильно хромая и опираясь на суковатую палку, подошел один из раненых воинов и с улыбкой доложил Мартину:

— Ваша светлость, у реки наши следопыты нашли шестерых лошадей, которым во время нападения бандитов удалось вырваться из конюшни и выбежать за ворота крепости.

Новость эта чрезвычайно обрадовала всех. Ведь теперь можно было отправить гонца к барону Беллами и просить его о помощи. В Карс минувшим днем была послана рыбачья лодка, но ей предстояло добираться до места назначения гораздо дольше, чем быстроногому коню.

Гарри сидел подле Николаса и с аппетитом поглощал содержимое своей миски. Отправив в рот очередную ложку похлебки, он поймал на себе взгляд принца и скупо ему улыбнулся:

— Вот уж никогда бы не подумал, что рыбный суп может быть таким вкусным!

Николас пожал плечами:

— Просто ты очень уж проголодался.

— Да неужто? — с иронией спросил сквайр. — Нет, скажи, ты и в самом деле так думаешь?

Николас вздохнул и нахмурился:

— Мне ведь тоже все это не по душе. — И он выразительно обвел рукой просторный зал, битком набитый спавшими, ужинавшими или вяло переговаривавшимися меж собой людьми. — Но я не раздражаюсь по пустякам и тебя не задеваю. И тебе советую сдерживаться. Только ссор нам сейчас и недоставало.

— Прости, — буркнул Гарри и вновь занялся похлебкой.

Несколько мгновений Николас молча глядел в огонь, а потом тронул друга за рукав и негромко спросил:

— Как ты думаешь, мы еще когда-нибудь их увидим?

Гарри, не было нужды уточнять, кого он имел в виду.

— Нынче поутру я случайно услыхал разговор герцога с Маркусом. Если Беллами удастся быстро оповестить обо всем твоего отца, то наш флот успеет заблокировать Дурбинскую гавань прежде, чем похитители туда вернутся. А еще герцог рассчитывает, что принц Арута сможет принудить тамошнего губернатора отпустить всех крайдийских невольников на свободу.

— Как бы мне хотелось, чтобы Амос поскорее вернулся в Крайди! — вздохнул принц. Он ведь был когда-то одним из дурбинских капитанов и должен хорошо знать, чего следует ожидать от торговцев невольниками и от губернатора Дурбина. И как надлежит держать себя с этими людьми.

— И я желал бы послушать, что скажет обо всем этом наш Амос, — кивнул Гарри. — Пусть бы он нам растолковал, зачем было этим работорговцам разрушать и поджигать город и крепость и убивать тех, кого они не угнали с собой. Ведь в этих отвратительных злодействах для них не было никакой корысти.

Николас не мог с ним не согласиться. Он снова обвел глазами печальные, изможденные лица всех, кто собрался в большом зале гостиницы, и, внезапно осененный новой мыслью, тотчас же перевел тревожный взгляд на Гарри:

— Послушай-ка, а где же Калис? Я его не видел с тех пор, как умер бедняга Чарлз.

— В Эльвандаре, где ж ему еще быть? Он туда отправился, чтоб рассказать родителям о нашей беде.

Николас лишь теперь вспомнил, что не встречал Мегара и Магьи среди переживших пожар.

— Праведные боги! — с чувством воскликнул он. — Ведь его несчастные дед с бабкой, наверное, заживо сгорели в замке! Мне искренне жаль стариков и Калиса с Томасом.

— Не торопись горевать, усмехнулся Гарри. — Сдается мне, я видел Мегара нынче утром. Правда, не могу поручиться, что это был именно он, но когда я собирал выброшенные морем корабельные доски на берегу, то издали заприметил какого-то высокого старца в белом колпаке. Он стоял на площади рыбачьей деревушки, у костра над огромным котлом, в котором варилась вот эта похлебка, и топал ногами, и размахивал руками, и сердито что-то кричал двум деревенским стряпухам.

Николас рассмеялся с явным облегчением:

— Судя по твоему описанию, это был именно он. Значит, старина Мегар жив.

— Наверное, и Магья, если ей удалось спастись от пожара в замке, поселилась у рыбаков, — предположил Гарри, — ведь еду-то теперь готовят в основном там, в большом общем котле.

Принц кивнул ему с радостной улыбкой и перевел взгляд на подошедшего к ним мальчишку-пажа Робина, который прежде прислуживал дворецкому Сэмюэлу. Мальчик робко спросил дозволенья сесть рядом с оруженосцами. Друзья подвинулись, чтоб дать пажу место, и принялись наперебой задавать ему вопросы. Из слов четырнадцатилетнего паренька, польщенного их вниманием и потому отвечавшего подробно и с большой охотой, друзья узнали, что в живых после пожара в крепости остались Мегар и Магья, а с ними еще один повар, три поваренка, мальчишка-судомойка, два ученика мастера Чарлза да горстка замковых слуг и пажей, что минувшим днем еще десять солдат умерли от ран и что некоторые из горожан уж больно плохи и того и гляди тоже отдадут богам душу.

Поев, все трое подошли к Мартину, беседовавшему с Маркусом и Энтони, и остановились в ожидании его распоряжений на следующий день.

— Вы закончили ужин? — спросил их герцог.

— Да, ваша светлость, — ответил за всех Николас.

— В таком случае ложитесь спать. Дождь погасил огонь в замке, и завтра на рассвете мы с вами туда отправимся. Надо вынести из комнат и залов во двор трактира все, что еще может быть спасено.

Николас и Гарри оглядели зал в поисках свободного места для спанья. Им не без труда удалось обнаружить не занятое никем пространство у дальней стены. Они направились туда втроем и улеглись на жесткие доски вплотную друг к другу. Николас оказался зажат между Гарри и старым бородатым рыбаком в пропахшем рыбой платье. В довершение всего, тот отчаянно храпел. Но принц был так изнурен, что невзирая на это малоприятное соседство крепко заснул, не успев еще вытянуться на досках во весь рост.

Шли дни, и жизнь в Крайди понемногу налаживалась. Плотник и его подмастерья возвели крышу над гостиницей, и Мартин окончательно обосновался в ее главном зале. Он наотрез отказался перебраться на второй этаж, где было значительно теплее и тише, и распорядился целиком предоставить его недужным и раненым горожанам, которые больше других нуждались в защищенном от непогоды убежище. Больше сотни воинов и жителей городка умерли от ран и увечий за последние несколько дней, несмотря на все усилия Накора и Энтони вернуть их к жизни. Весть о трагедии в Крайди каким-то непостижимым образом достигла отдаленного Сильбанского аббатства, граничившего с Эльвандаром, и настоятель прислал на подмогу герцогу полдюжины здоровых и сильных молодых послушников.

Гарри как-то незаметно взял в свои руки все бразды правления гостиничным хозяйством. Помещение это никому теперь не принадлежало, ибо человек, который в свое время, начал строительство, погиб от рук разбойников. Гарри следил за распределением съестных припасов между обитателями трактира, улаживал споры, поддерживал в просторном зале и комнатах относительную чистоту и порядок. Все это он проделывал мастерски, а к тому же без шума и излишней суеты. Николас не уставал дивиться его деловой сметке, распорядительности и здравому смыслу, а главное, неизменному присутствию духа и той спокойной доброжелательности, с какой он готов был выслушать всякого, кто к нему обращался. Нервы большинства обитателей трактира были истощены несчастьями и тяготами, обрушившимися на них со дня набега, и зачастую в общем зале из ничего возникали яростные споры, ссоры и перебранки. Гарри как никто другой умел урезонить задиристых воинов и сварливых горожан, взывая к их разуму и добрым чувствам. Николас решил про себя, что когда всему этому хаосу и безумию настанет конец и они вернутся в Крондор, он непременно доложит отцу, каким усердным и толковым управителем оказался его верный оруженосец. И тогда принц Арута, дабы талант юного Ладлэнда не пропал втуне, непременно назначит его на какую-нибудь видную придворную должность.

Николас с герцогом и Маркусом тщательно обследовали замок и обнаружили, что огонь начисто уничтожил все его былое убранство, всю мебель и утварь. Воспламенившаяся нафта полыхала так жарко, что многие из камней древней кладки раскололись и выкрошились из стен, а металлические опоры для факелов расплавились и стекли вниз, словно свечной воск.

Взбежав вслед за герцогом на верхний этаж, туда, где прежде располагались покои семьи Мартина, Николас не поверил своим глазам: все было пусто, черно и голо, а каменный пол покрывал толстый слой золы и пепла. Мартин и Маркус ненадолго остановились в коридоре у проема, что вел в комнату Маргарет. Массивная гранитная плита у входа в комнату раскололась надвое, дверные петли представляли собой две бесформенных металлических лепешки, прилипших к стене. Тела всех, кто встретил смерть в этом крыле замка, сгорели дотла. На полу, там, где оставалось оружие, оброненное бандитами и защитниками замка, виднелись теперь застывшие лужицы расплавленного огнем металла.

В самом нижнем из подвалов им посчастливилось обнаружить несколько сундуков с пропахшим гарью старым платьем, поношенной обувью и дырявыми одеялами. Радости герцога и юношей не было предела. Ведь зима была не за горами, а все горожане и воины имели лишь по одной смене одежды.

Там же хранились и вышедшие из употребления, проржавевшие воинские доспехи и несколько огромных бочек с провизией. Мартин с горькой усмешкой предположил, что челядь замка позабыла дорогу в этот подвал еще со времен Войны Врат. Взглянув на почерневшую от времени и твердую как гранит солонину, что обнаружилась в одной из откупоренных Маркусом бочек, Николас не мог с ним не согласиться. В остальных трех объемистых бочонках хранились сушеные яблоки. К удивлению герцога, Мартина и Николаса, они нисколько не пострадали от времени и вполне годились в пищу. В дальнем углу подвала под грудой рогож лежало с полдюжины фляг, наполненных добрым кешианским бренди. Мартин приказал Николасу по возвращении в город взять с собой нескольких здоровых мужчин, с их помощью перетащить все это сказочное богатство в трактир и передать в распоряжение Гарри.

Они молча прошли меж каменных столбов крепостных ворот, которые остались без створок и почернели от огня, перебрались через ров и направились к городу. Николас ожидал, что Мартин и Маркус хоть единым словом вспомнят о Бриане, но оба, точно заранее сговорившись, избегали упоминать ее имя.

Дни тянулись медленно и полнились однообразной суетой и тяжелой работой. Мастеровые восстановили еще несколько домов. Раненые выздоравливали один за другим и споро принимались помогать своим товарищам.

В конце недели из Эльвандара пришел Калис и привел с собой дюжину эльфов, которые еле брели вдоль сожженных улиц, сгибаясь под тяжестью добытой ими дичи. Они несли на шестах трех освежеванных оленей, а гроздья куропаток, перепелов и зайцев, связанных за лапы, свисали с их поясных ремней. Жители Крайди, которым со дня набега лишь изредка доводилось есть на ужин мясо, были несказанно рады такому щедрому подношению.

Калис провел несколько часов в рыбачьем поселке, где обрели временное пристанище его дед с бабкой, а ужинать пришел в трактир к Мартину. Когда герцог и его приближенные насытились жареной олениной, сын королевы эльфов с печалью в голосе обратился к Мартину:

— Мои родители просили передать вам свои соболезнования в связи с постигшей вас бедой. Увы, мне придется еще больше вас огорчить. До нас дошли слухи, что гарнизон в Бэйране тоже подвергся нападению разбойников и почти весь истреблен.

Мартин впился глазами в лицо Калиса:

— Неужто это правда? А как же Амос?

Калис слабо улыбнулся:

— Адмирал остался жив. Бандиты повредили его корабль, но Амосу и команде удалось отбить атаку тех, кто хотел поджечь «Королевского Орла». После набега они взялись чинить свое судно и по моим расчетам должны прибыть сюда через день-другой.

Мартин облегченно вздохнул, но спустя мгновение снова нахмурился и озадаченно покачал головой.

— Эта вылазка неведомых врагов представляется мне тем более странной, чем больше подробностей я о ней узнаю. Ну скажи на милость, зачем торговцам невольниками нападать на гарнизон?

— Отец полагает, они это сделали для того, чтоб вы не смогли пуститься за ними в погоню.

Маркус с сомнением взглянул на гостя и возразил ему:

— Нам незачем было бы гнаться за ними на кораблях, даже если бы они не сожгли весь крайдийский флот. Ведь Беллами сразу по прибытии нашего гонца пошлет голубей в Крондор, и принц Арута успеет заблокировать Дурбинскую гавань, прежде чем разбойники туда вернутся.

Калис прищурившись глядел на языки огня в печи.

— Скажите, ваша светлость, давно ли вы не получали вестей из Карса? — негромко спросил он Мартина.

Герцог всплеснул руками:

— Праведные боги! Ведь пакетбот, который мы ожидали накануне набега, так и не прибыл в Крайди! Я совсем об этом позабыл.

— И если Беллами и его владения пострадали от рук бандитов не меньше, чем мы и наш город,.. — подхватил Маркус.

Но герцог не дал ему договорить. Он порывисто поднялся с пола и кивком подозвал к себе одного из солдат, дежуривших у входа в трактир.

— Проследи, чтобы на рассвете двое сильных, здоровых воинов были отправлены верхом в Каре. Если окажется, что город подвергся нападению бандитов, пусть по возможности поменяют там лошадей или же выкормят своих и дадут им немного отдохнуть и следуют в Тулан к барону Толбурту. Мне надобно как можно скорее узнать, что сталось с Беллами и могу ли я рассчитывать на помощь Толбурта.

Воин отсалютовал и вышел во двор гостиницы, чтобы выбрать из шести уцелевших лошадей двух самых сильных и выносливых и приготовить нехитрую упряжь из тех обрывков уздечек, какие удалось разыскать на месте бывших замковых конюшен.

Мартин снова сел к огню. В трактир неторопливой, усталой походкой вошли Гуда и Накор. Чародей кивнул герцогу в знак приветствия и улыбнулся Калису.

— Могу поручиться, что все, кто к нынешнему вечеру не отдал богам душу, скоро исцелятся от ран и ожогов.

— Хоть одна радостная весть, — хмуро буркнул Маркус.

Мартин предложил чародею и воину сесть в круг к печи и поужинать жареной олениной. Оба не заставили себя упрашивать и вскоре с большим аппетитом принялись за угощение: Накор вгрызался в оленью печенку, а Гуда отрывал зубами кусочки мяса с ребер.

— Мне думается, — помолчав, веско проговорил Мартин, — что нападение на Крайди, Бэйран и, возможно, Карс — это лишь начало наших бедствий. Неведомые враги сделали пока только первый шаг в осуществлении своего сложного и коварного плана, губительного для всех нас.