Глава 2. ПОМЕСТЬЕ

За последние три недели жара немного спала, но влажный воздух по-прежнему был пропитан зноем. Зима в этих краях, если краткий сезон дождей заслуживал этого названия, длилась всего около шести недель. Смен времен года со всеми столь привычными для Пага при— метами — перелетами птиц, холодными утренниками, инеем на полях и дорогах, листопадами, разливами рек -здесь не существовало. Де— ревья на Келеване никогда не сбрасывали своей листвы, птицы не устремлялись с севера на юг и обратно, в полях не зацветали ве— сенние цветы, а печи топились только для приготовления пищи. Что же до морозов и снега, то о них местные жители и слыхом не слыхи— вали. Здесь царило вечное лето.

В течение первых дней путешествия они двигались вдоль широкой мощеной дороги, связывавшей Джамар с городом Сулан-Ку и проложенной параллельно течению реки Гагаджин. Паг и Лори не уставали любоваться яркими лодками, барками и парусниками, сновавшими вверх и вниз по течению реки. По дороге навстречу им двигались многочисленные торговые караваны, тележки фермеров с впряженными в них нидра, а также носилки, в которых путешествовала знать.

Властитель Шиндзаваи в сопровождении нескольких доверенных слуг и воинов отправился на своем баркасе в Священный Город, чтобы участвовать в заседании Высшего Совета. Он намного опередил своего сына и остальных, отправившихся в путь по суше. На окраине Сулан-Ку Хокану надолго задержался с визи— том в доме знатной госпожи Акомы, а Пагу и Лори, в числе прочих рЗоов ожидавшим господина во дворе под навесом, выпала возможность поболтать с одним из недавно плененных мидкемян, жителем Королевства. Друзья узнали от него, что кровопролитные бои Западных армий с войсками цурани длились все последнее время, не принося решительного перевеса ни одной из сторон. Войне, казалось, не было конца. Удрученные этими известиями, Паг и Лори вскоре простились с невольником и последовали за Хокану по дороге, которая вела в Священный Город.

Там к каравану присоединились отец Хокану и сопровождавшие его слуги и воины. Путники устремились на север, в поместье Шиндзаваи, находившееся неподалеку от небольшого города Силмани.

Повозки тянулись одна за другой по узкой, пыльной дороге. До поместья, как сообщил Пагу и Лори один из рабов-цурани, оставалось меньше мили. Друзья сидели на плоской крыше одного из возов, плавно покачивавшегося в такт неторопливому шагу нидра. Лори с наслаждением вгрызался в сочную мякоть йомаха — плода, видом своим напоминавшего крупный зеленый гранат, а по вкусу сходного с арбузом, и выплевывал косточки на дорогу. За время путешествия друзья успели отдохнуть от изнурительного труда на плантации. Те несколько недель, что заняла дорога до поместья Шиндзаваи, они провели в относительном бездействии. Лишь изредка им приходилось грузить и разгружать повозки, помогать кухаркам чистить котлы, а также носить воду, собирать хворост и сбрасывать с дороги в канаву помет нидра.

— Как твоя рука? — спросил Лори.

Паг взглянул на свою правую ладонь, обезображенную широким шрамом.

— Я едва могу пошевелить пальцами, — пожаловался он. — К тому же, сдается мне, такой она теперь останется навсегда. Помнишь, ведь и лекарь в лагере предупреждал меня об этом.

Лори искоса взглянул на его ладонь.

— Видно, не придется тебе больше орудовать мечом! Отвоевался!

Паг с усмешкой парировал:

— А ты никак все еще рассчитываешь когда-нибудь надеть на себя доспехи? Надеешься поступить в отряд Императорской конной гвардии?

Лори выплюнул в дорожную пыль несколько крупных семян йомаха и невозмутимо ответил:

— Представь себе, о лучшей участи я не смел бы и помышлять, обзаведись их император конями, а заодно и гвардией. Но ведь на всем Келеване днем с огнем не сыщешь ни одной лошади. Эти дикари даже понятия не имеют, что на свете существуют такие прекрасные, благородные животные. Разве можно сравнить с ними этих презренных тварей?!

Друзья сидели спиной к направлению движения, свесив ноги с повозки. Лори скорчил гримасу и выплюнул косточки йомаха прямо в нос следовавшего за ними нидра. Животное попятилось, а возница свирепо взглянул на менестреля и погрозил ему кулаком.

Паг рассмеялся. Лори назидательно проговорил:

— Имейте в виду, юноша, что мы, менестрели, в случае чего умеем постоять за себя! Ваш покорный слуга не раз бивал лесных разбойников и головорезов с больших дорог, жаждавших опорожнить его поясной кошель с честно заработанными золотыми! Тому, кто не умеет драться, нечего делать в славном цехе трубадуров!

Паг с улыбкой кивнул. Он знал, что ни в одном из городов и поселков Королевства, как, впрочем, и других стран Мидкемии, никто не посмел бы задеть менестреля, иначе весть о недружелюбии жителей быстро распространилась бы среди множества собратий последнего, и те стали бы обходить город стороной. Но, оказавшись вне стен поселения, любой из трубадуров, как и всякий одинокий путник, мог угодить в руки промышлявших в лесах и на дорогах разбойников. Лори был прав, утверждая, что робким и слабосильным не находилось места среди бродячих музыкантов. Но его надменный, самоуверенный тон слегка задел Пага. Он собрался было попенять за это Лори, но внезапно впереди, там, где находились первые повозки каравана, послышался шум. Стражники, замыкавшие колонну, помчались вперед.

Лори с тревогой взглянул на Пага.

— Как ты думаешь, что там стряслось?

Не дождавшись ответа, он ловко спрыгнул с повозки и побежал вслед за стражами. Через несколько мгновений Паг нагнал его. Они остановились у богато украшенных носилок, в которых путешествовал глава семьи Шиндзаваи. По дороге навстречу им неторопливой рысью ехали всадники. Паг не поверил своим глазам.

— Ты что-нибудь понимаешь? — шепотом спросил он Лори.

Когда четверо встречных путников приблизились на достаточное расстояние, оказалось, что лишь один из них передвигался верхом на коне. Остальные трое оказались не кем иным, как чо-джайнами, гигантскими насекомыми, в чем-то сходными с муравьями. Чо-джайны семенили по дороге на тонких ножках, держа верхнюю часть туловища вертикально. Эти существа обладали разумом и даром речи. Их темно-синие панцири, отражая яркие солнечные лучи, блестели и переливались всеми цветами радуги.

Всадник, высокий — ростом почти с Пага — широкоплечий цурани, неторопливо и несколько неловко спешился и направился навстречу процессии.

Лори презрительно хмыкнул и прошептал на ухо Пагу:

— Ну знаешь, если они станут подобным образом обращаться с лошадьми, нам нечего опасаться, что у них когда-нибудь появится конная гвардия! Ты только взгляни на эти обрывки стремян, из которых сплетена уздечка! Ни седла, ни упряжи! А бедный коняга выглядит так, словно его не чистили несколько месяцев!

По приказу своего господина слуги опустили крытые носилки наземь и помогли старику выйти на дорогу. Хокану, примчавшийся вместе с несколькими воинами из самого хвоста колонны, заключил всадника в объятия. Затем высокий незнакомец бросился к старику и почтительно поклонился ему чуть ли не до самой земли. Паг и Лори слышали, как он воскликнул:

— Отец, я так рад нашей встрече!

Глава рода Шиндзаваи ответил на приветствие сына кивком головы и произнес:

— Касами! Первенец мой! Я счастлив видеть тебя здесь! Скажи, давно ли ты возвратился?

— Меньше недели тому назад. Я собрался было ехать к вам в Джамар, но мне сообщили, что вы направляетесь сюда, и я стал ждать вашего прибытия в поместье.

— Хорошо, что ты вовремя получил это известие и мы не разминулись. Скажи, кто это с тобой? — и он кивнул в сторону чо-джайнов.

— Это, — Касами указал на одного из них, — предводитель атакующих Кс-Калак. Он и его воины только что вернулись с Мидкемии. Там они мужественно сражались против воинственных коротышек, что живут в горах.

Гигантский муравей сделал шаг вперед и с достоинством воздел вверх правую переднюю лапу — совсем как воин, отдающий честь.

— Приветствую тебя, о Камацу, глава славного, доблестного рода Шиндзаваи! — произнес он высоким гнусавым голосом.

Старик наклонил голову и учтиво ответил:

— Добро пожаловать в наше поместье, Кс-Калак! Честь и слава всем твоим собратьям! Чо-джайны всегда будут нашими желанными гостями! — Воин-муравей с поклоном отступил назад, и Камацу обратился к старшему сыну: — Что это за животное, Касами, на спину которого ты столь отважно взгромоздился? Оно не причинит тебе вреда?

— Это лошадь, отец. На подобных ей созданиях варвары-мидкемяне сражаются и путешествуют. С их помощью они обрабатывают землю. Лошадь способна передвигаться с огромной скоростью!

— Но как тебе удается удерживать равновесие, сидя на ее спине? — с тревогой спросил старик.

Касами рассмеялся:

— По правде говоря, с большим трудом. У варваров существует множество приспособлений, которые позволяют им чувствовать себя вполне удобно верхом на конях. Но мне пока еще не удалось раздобыть ни одно из них.

Хокану с улыбкой хлопнул брата по плечу.

— Надеюсь, у нас найдется кому поучить тебя ездить на этом чудовище!

Касами удрученно покачал головой и посетовал:

— Я просил прислать сюда нескольких варваров, но все они умерли в дороге!

— А вот я прихватил с собой двоих, которые пока еще живы! — усмехнулся младший брат.

Касами с любопытством посмотрел на рабов, стоявших поодаль. Взгляд его тотчас же привлек светловолосый Лори, который был на голову выше всех остальных. Старший сын властителя Шиндзаваи сразу признал в нем и его низкорослом темноволосом друге пленных мидкемян.

— Благодарю тебя, дорогой брат! — с поклоном проговорил он.

— Ты оказал мне огромную услугу. Надо будет спросить его, умеет ли он ездить верхом на лошади. А теперь, отец, позвольте мне покинуть вас и вернуться в поместье, чтобы должным образом подготовить все к вашему приезду.

Камацу обнял сына и кивком отпустил его. Касами взгромоздился на коня, и тот неспешной рысью затрусил прочь.

Паг и Лори вернулись на свои места на крыше повозки.

— Вот так чудовища! — воскликнул Лори, покачав головой.

— Кто это такие? Откуда они здесь взялись?

Паг усмехнулся:

— На Келеване можно увидеть и не такое! Цурани называют их чо-джайны. Они живут в гигантских муравейниках, и в каждом — своя королева. Чо-джайны — подданные Империи. Они обитают здесь с начала времен. Во всяком случае, так говорили мне невольники-цурани.

Лори посмотрел вперед, туда, где виднелись фигуры всадника и трех огромных насекомых.

— Не хотел бы я встретиться с таким противником один на один! Гляди-ка, с какой скоростью они бегут по дороге!

Паг промолчал. Слова старшего сына главы рода Шиндзаваи о битве чо-джайнов с «коротышками» всколыхнули в его душе воспоминания о доме, об отважных гномах и о Томасе. Где-то он теперь? Да и жив ли? Если ему удалось уцелеть, то прежний беззаботный мальчишка Томас, каким его запомнил Паг, стал теперь взрослым мужчиной.

Господский дом в поместье Шиндзаваи поразил Пага своей величиной. Если не считать дворцов и храмов, он еще не видел в Цурануани строения столь внушительных размеров. Дом располагался на вершине холма, с которого открывался великолепный вид на окрестности. Выстроенный в виде прямоугольника с внутренним двором посередине, как и городской дом в Джамаре, особняк в несколько раз превосходил его величиной. В просторном внешнем дворе разместились поварня, службы, мастерские и бараки для рабов.

Паг вытянул шею, чтобы получше разглядеть на ходу роскошный, ухоженный сад, но хадонра Септием одернул его:

— Веди себя скромнее! Нечего глазеть по сторонам!

Паг ускорил шаги и опустил глаза долу. Все же то, что он успел увидеть, произвело на него огромное впечатление. Сад был разбит на несколько участков, огороженных невысокими каменными стенами. Посреди каждого из участков располагались искусственные пруды, окаймленные высокими, дававшими густую тень деревьями. На клумбах росли крупные, яркие цветы. Дорожки, испещрявшие все пространство сада, были посыпаны песком и мелким гравием. Огромный трехэтажный особняк замыкал этот волшебный уголок с четырех сторон. Два верхних этажа массивного строения украшали деревянные балконы с резными перилами. Внизу суетились слуги. Сквозь высокие открытые двери Паг увидел множество рабов, перебегавших из одной огромной комнаты в другую с подносами, подсвечниками и подушками в руках. Но оба верхних этажа дома, так же как и сад, оставались пустыми.

Паг, Лори и Септием подошли к одной из многочисленных дверей, и хадонра строго сказал юношам:

— Не вздумайте забываться и вести себя непочтительно с господами этого дома, иначе я велю шкуру с вас спустить! Хорошенько запомните, что я вам сказал, иначе вы горько пожалеете, что молодой господин Хокану не оставил вас гнить на болотах!

Септием вошел в дом и объявил о прибытии двух невольников-варваров. Им было дозволено предстать перед господами. Пятясь, хадонра вышел во внутренний двор и шепнул обоим рабам:

— Идите!

Паг и Лори переступили через низкий порог и оказались в просторном помещении, залитом ярким светом, который проникал сюда через противоположную дверь и два больших витражных окна. Стены комнаты были украшены миниатюрными гобеленами, оружием и картинами в деревянных рамах. Пол по цуранийскому обычаю устилал ковер с громоздившимися по углам и посередине стопками подушек. На одной из таких стоп, скрестив ноги, восседал Камацу, властитель Шиндзаваи. По обе стороны от старика сидели его сыновья. Все трое были без оружия и одеты в короткие яркие туники, какие обыкновенно носили богатые цурани в свободное от службы время. Паг и Лори сделали несколько шагов вперед и остановились, уставив глаза в пол.

Камацу взглянул на старшего сына и сказал:

— Высокого невольника с белыми волосами зовут Лох-ре, а другого — Поог.

Лори открыл было рот, чтобы поправить старика, но Паг ткнул его локтем в бок, и тот, поморщившись, поспешно принял прежнюю смиренную позу.

Старший сын Камацу заметил эти движения невольников и с улыбкой спросил:

— Ты хочешь что-то сказать?

Лори быстро взглянул на него и снова опустил глаза. Рабам было строжайше запрещено говорить с господами без их разрешения. Он не был уверен, что вопрос молодого господина можно было расценить как приглашение к беседе.

Старик сурово сдвинул брови и процедил сквозь зубы:

— Говори, варвар.

Менестрель поспешно произнес:

— Меня зовут Лори, господин. Ло-ри. А это Паг, а не Поог.

Хокану опешил от такой неслыханной дерзости и свирепо взглянул на раба, посмевшего перечить господину, но Касами улыбнулся и стал повторять имена обоих невольников, пока ему не удалось произнести их правильно.

— Вы умеете ездить верхом на лошадях? — спросил он.

Паг и Лори кивнули.

— Вот и хорошо. Вы научите меня этому!

Паг с любопытством разглядывал низкий столик, стоявший перед хозяином поместья. На нем была разложена шахматная доска, уставленная резными фигурками. Камацу перехватил его взгляд и спросил:

— Тебе знакома эта игра?

— Да, господин, я не раз играл в нее. У нас она зовется шахматами.

Хокану мельком взглянул на брата и, кивнув ему, почтительно обратился к старику:

— Видишь, отец, выходит, правы те, кто считает, что контакты с варварами имели место и прежде.

Камацу пренебрежительно махнул рукой.

— Все это не более чем домыслы, не подкрепленные никакими доказательствами. — Он строго взглянул на Пага. — Иди-ка сюда и расскажи, как ходят фигуры.

Паг уселся на пол перед столиком и принялся вспоминать все правила шахматной игры, которым успел обучить его Кулган. Он тогда не проявил большого рвения к игре и потому успел усвоить лишь некоторые из простейших комбинаций. Взяв в руку пешку, он пояснил:

— Это пешка. Она может продвигаться вперед только на одну клетку. Или на две, когда ход — первый. — Старик кивнул и жестом велел ему продолжать. Ободренный этим, Паг указал на коня. — А он ходит вот так. У нас его называют конем.

Поименовав почти все фигуры и объяснив, как следовало передвигать их по доске, он вопросительно взглянул на Камацу. Старик задумчиво разглядывал доску. Помолчав, он проговорил:

— У нас эта игра зовется шех. Фигуры носят другие названия, но правила такие же, как и у вас. Я хочу, чтобы ты теперь же сыграл со мной!

Камацу предложил Пагу играть белыми, и тот пошел с королевской пешки. Старик парировал его ход. Паг играл скверно, и победа далась хозяину поместья легко и быстро. Остальные наблюдали за ходом игры в полном молчании. Когда партия была завершена, Камацу с насмешливой улыбкой спросил:

— У себя дома ты считался хорошим игроком, не так ли?

— Нет, господин, — честно ответил Паг. — Очень слабым. По правде говоря, я едва умею играть.

Старик развел руками:

— В таком случае я вынужден признать, что твои соплеменники не такие уж дикари. Я буду иногда играть с тобой в шех.

Паг поклонился. Старик кивнул старшему сыну, и тот поднялся с подушек.

— Идите за мной! — бросил он Пагу и Лори и вышел из комнаты, простившись с отцом.

Касами провел их по нескольким коридорам огромного дома. Вскоре они вошли в небольшую комнату с двумя тюфяками и грудой подушек на полу.

— Вы будете жить здесь. Моя комната находится рядом. Я желаю, чтобы вы всегда были у меня под рукой.

Лори дерзнул обратиться к нему с вопросом:

— Что угодно от нас господину?

Касами с минуту молча глядел на него, а затем, покачав головой, добродушно проговорил:

— Вы, варвары, никогда не станете хорошими, надежными рабами. Вы то и дело забываете, как следует держать себя с господами!

Лори принялся бормотать слова извинения, но Касами жестом остановил его.

— Помолчи. Все это в конце концов не так уж важно. Я рассчитываю с вашей помощью научиться ездить верхом. И еще вы должны научить меня говорить по-вашему. Мне не терпится узнать, что означают все эти смешные и странные звуки, которыми вы обмениваетесь между собой.

Разговор между господином и двумя невольниками был прерван ударом гонга. Его протяжный звук волнами разошелся по всем помещениям огромного дома.

— К нам прибыл Всемогущий! — сказал Касами. — Оставайтесь здесь. Я должен приветствовать его вместе с отцом и братом.

Он заторопился прочь, оставив двух друзей в их уютном жилище. Паг и Лори принялись с жаром обсуждать свое новое положение и те возможности, которые оно открывало перед ними.

Дважды в течение двух ближайших дней мидкемянам удавалось мельком увидеть важного гостя дома Шиндзаваи. Он очень походил на хозяина поместья, но был уже в плечах, немного выше ростом и носил черную сутану мага. Лори и Паг расспрашивали о нем многочисленных рабов и слуг поместья, но те неохотно вступали в подобные разговоры. Ответы их были односложны и уклончивы. То, с каким почтительным страхом относились цурани к своим чародеям, казалось друзьям донельзя странным. Они ломали голову над тем, почему Всемогущие занимали совершенно особое положение в строгой иерархии цуранийского общества. Все, к кому они обращались за разъяснениями, упорно твердили одно, а именно: Всемогущие не подчиняются никаким законам. Позже один из слуг, снизойдя к непонятливым дикарям, добавил к этому, что волшебники-черноризцы оказывают государству огромные услуги, а потому пользуются неограниченной свободой и не имеют никаких обязательств ни перед кем из граждан Империи. Друзьям пришлось на первых порах удовольствоваться этими сведениями о загадочных цуранийских чародеях.

В это же время Паг сделал открытие, которое при всей его незначительности немного умерило его тоску по дому и было воспринято обоими пленными мидкемянами как добрый знак, суливший — кто знает? — надежду на милость к ним судьбы. Позади просторного стойла, где обитали шестиногие нидра, как выяснилось, располагалась псарня, населенная несколькими десятками визжавших, лаявших и вилявших хвостами собак. Внешностью и повадками они почти не отличались от тех псов, которые в изобилии водились на Мидкемии. Увидев обитателей псарни впервые, Паг не чуя под собой ног помчался в свою комнату, молча схватил Лори за руку и потащил его за собой. Через несколько минут оба друга с сиявшими от счастья лицами сидели на земле у одной конуры в окружении ласкавшихся к ним щенят и взрослых псов.

Лори, посмеиваясь, провел ладонью по спине высокой, поджарой собаки с заостренными ушами, при малейшем шуме встававшими торчком.

— Мне случалось и прежде видеть таких псов, Паг, — сказал он. — В Гулби, возле Солнечной Долины, на Большой Северной дороге в Кеш. Там их называют борзыми и охотятся с ними на антилоп.

К друзьям подошел приземистый псарь по имени Рамат.

Подозрительно взглянув на мидкемян, он спросил:

— Зачем это вы заявились сюда? Что вам тут надо?

Лори почесал стройного пса за ухом, отчего тот довольно зажмурился, и дружелюбно ответил:

— Мы не видели собак с тех пор, как покинули свою планету, Рамат! Наш господин целыми днями занят, и ему не до нас. Вот мы и решили зайти на твою образцовую псарню.

Услыхав такой лестный отзыв о вверенных его попечению животных, сарае и загоне, Рамат сменил гнев на милость и с улыбкой сказал:

— Я стараюсь, чтоб здесь было чисто, чтобы собаки были сыты и здоровы. Но за ними ведь нужен глаз да глаз! Стоит оставить дверцу приоткрытой, и они мчатся в стойла к нашим гостям чо-джайнам, а те ведь боятся их до смерти!

Паг предположил, что собаки появились здесь недавно, будучи доставлены с Мидкемии, как и та лошадь, на которой встретил их Касами.

— Откуда они появились на вашей планете? — спросил он у Рамата, чтобы удостовериться в правильности своей догадки. Но псарь взглянул на него с насмешливым сожалением и покачал головой.

— Похоже, ты нынче перегрелся на солнце, варвар! Они всегда жили здесь, как и мы все. Ясно? — с этими словами он повернулся и вышел во двор, плотно притворив за собой дверцу загона.

Дверь скрипнула, и Паг тотчас же проснулся. Он сел на своем тюфяке, недоуменно глядя на Лори, только что вошедшего в комнату. Стояла глубокая ночь.

— Где ты был?

— Ш-ш-ш! Говори тише, а не то поднимешь на ноги весь дом! Прости, что потревожил тебя.

— Где это ты бродишь по ночам? — понизив голос, с любопытством спросил Паг.

Лори самодовольно усмехнулся и прошептал ему в ответ:

—Я… м-м-м… побеседовал о том о сем с кухонной служанкой.

— Вот оно что! С Алмореллой?

— С ней! — последовал ответ, сопровождавшийся смешком. — Ну и хороша же она, скажу я тебе!

Со дня их прибытия в имение Паг не раз замечал восхищенные взоры, которыми одаривала менестреля молоденькая рабыня, служившая в поварне.

Помолчав, Лори назидательно произнес:

— Тебе тоже не мешало бы подружиться с кем-нибудь из местных девиц. Я полагаю, все они весьма недурны в определенном смысле слова.

— Ох, сделай милость, замолчи! — воскликнул Паг. В этом досадливом возгласе помимо его воли прозвучала нотка зависти, которая не ускользнула от чуткого слуха певца. Лори понимающе хмыкнул и как ни в чем не бывало продолжал:

— Взять, к примеру, эту малышку Кейталу. Она ведь к тебе неравнодушна. Это ясно как день!

Покраснев, Паг швырнул в друга подушкой.

— Ты когда-нибудь умолкнешь или нет?! Я спать хочу!

Лори со сдавленным смехом растянулся на своем тюфяке и вскоре безмятежно заснул. Но Паг еще долго глядел в темноту, перебирая в памяти слова менестреля.

В воздухе снова повеяло прохладой. Паг, за все годы пребывания на Келеване так и не привыкший к тяжелому, жаркому климату этой планеты, был несказанно рад приближению сезона дождей.

Лори сидел верхом на коне, а Касами, стоя рядом, внимательно наблюдал за всеми действиями менестреля. В кожевенной мастерской для коня была изготовлена упряжь. Лори объяснил мастерам, как и из чего следовало соорудить седло. Теперь он демонстрировал молодому офицеру правильную посадку на лошади. За несколько минут до этого он обучал Касами седлать и расседлывать коня.

— Вам повезло, господин! — крикнул он, гарцуя на породистом жеребце. — У этого коня прекрасная выучка. Его можно заставить повернуться с помощью узды. — И менестрель слегка натянул поводья. Конь послушно зашагал вправо. — Или сдавив его бока коленями, — продолжал Лори. Касами ловил каждое его слово.

Вот уже три недели Лори обучал старшего из сыновей Шиндзаваи искусству верховой езды. Касами оказался способным и терпеливым учеником. Лори спешился, и молодой господин занял его место в седле. Поначалу он сидел довольно неловко, согнув спину и судорожно вцепившись в поводья, но мало-помалу поза его сделалась менее принужденной.

— Господин, сильнее сожмите его бока икрами! — крикнул Паг. Касами повиновался. Конь перешел с шага на легкую рысь. Касами широко улыбнулся и кивнул Пагу. — Оттяните пятки книзу! — посоветовал Паг. Внезапно всадник резко пришпорил коня, и тот галопом поскакал в открытое поле.

Лори проводил его взглядом и с тревогой воскликнул:

— Одно из двух: либо он прирожденный наездник, либо не сносить ему головы, а в таком случае и нам следует заранее проститься с жизнью! Старик обвинит нас в гибели старшего сына! Паг помотал головой:

— Не тревожься понапрасну. Он вернется живым и невредимым, вот увидишь.

Лори сорвал травинку и стал жевать ее, задумчиво глядя вдаль. У ног его лежала остроухая собака. Менестрель наклонился и потрепал ее по спине. Собака завалилась на бок и раскинула лапы в стороны, приглашая почесать ей живот. Лори присел на корточки и, продолжая гладить борзую, вполголоса пробормотал:

— Интересно все же, что за игру затеял наш молодой господин.

Паг пожал плечами:

— Не понимаю, о чем ты.

— Помнишь, когда мы были почти у ворот поместья, нас встретил Касами в сопровождении троих чо-джайнов? А нынче утром они убрались восвояси. Стойла с нидра теперь, когда их покинули дружественные этому дому муравьи, — он усмехнулся, — снова стали надежно запирать, а дверцу между ними и псарней оставлять открытой. Потому-то наша подруга Бетель,. — и Лори провел ладонью по животу борзой суки, — получила возможность сопровождать нас. Я слышал, как слуги говорили о перемене в планах старшего сына Шиндзаваи. Прибавь к этому уроки верховой езды и нашего родного языка, которые мы даем ему. И что получится в итоге?

— Не знаю, — развел руками Паг.

Лори вздохнул.

—И я не знаю! — в голосе его звучала досада. — Но Касами несомненно затевает что-то весьма важное. И я дорого дал бы за то, чтобы проникнуть в его планы. — Он помолчал, задумавшись о чем-то своем, и внезапно переменил тему разговора: — Знаешь, я всегда был так доволен своим уделом! Мне ничего на свете не хотелось больше, чем бродить по городам и деревням, сочинять и петь баллады и с чистым сердцем радоваться каждому новому дню. Со временем я мечтал жениться на разбитной вдовушке, хозяйке какой-нибудь придорожной харчевни или постоялого двора!

Паг засмеялся:

— Сдается мне, что содержание харчевни и даже постоялого двора покажется тебе скучным занятием после такого волнующего приключения!

Лори с обидой взглянул на друга.

— Ничего себе приключение! Я выехал в дозор со сторожевым отрядом, мы попали в засаду и пытались драться с целой армией цурани! Потом меня нещадно избили, приволокли на эту позабытую богами планету, сделали невольником, четыре долгих месяца томили на каторге в болотах, заставили пройти чуть не полстраны пешком…

— Провезли на крыше повозки, насколько мне помнится, — уточнил Паг.

— Ну пусть провезли, — согласился Лори. — А теперь я вынужден давать уроки верховой езды Касами Шиндзаваи, старшему сыну властителя Шиндзаваи. Попробуй-ка сочини обо всем этом балладу! У тебя, небось, голова кругом пойдет!

Паг криво усмехнулся:

— Некоторые, между прочим, провели на плантация не четыре месяца, а четыре года! Поэтому считай, что тебе еще повезло! По сравнению с лагерем здесь ведь совсем не так уж плохо. И ты можешь рассчитывать остаться здесь до тех пор, пока Септием не застукает тебя с твоей подружкой.

Лори пристально взглянул на Пага.

— Ты ведь шутишь, да? Я имею в виду насчет Септиема. Между прочим, я все хотел спросить тебя, почему ты никогда не говоришь о своей жизни на родине?

Паг тяжело вздохнул:

— Наверное, потому, что это единственный способ выжить в невольничьем лагере. Я встречал там сильных и здоровых мужчин, которые погибали только оттого, что все время вспоминали о доме и об утраченной свободе.

Лори почесал собаку за ухом:

— Но ведь здесь все обстоит иначе.

— Ты в этом уверен? Вспомни, еще совсем недавно ты уверял меня, что готов дать цурани все, чего они потребуют от тебя, если получишь что-либо взамен. Ну вот, тебя вызволили из лагеря и за это потребовали, чтобы ты учил Касами верховой езде. Сделка не так уж плоха, верно? Но сдается мне, чем лучше становятся условия, в которых ты живешь, тем больше они с тебя потребуют. — Тряхнув головой, он спросил: — Как, по-твоему, легче добиться послушания от лошади или собаки? Жестокостью или лаской?

Вопрос этот застал Лори врасплох. Он недоуменно пожал плечами.

— Наверное, все же лаской, — пробормотал он после недолгого молчания. — Но ведь дрессировка животных — дело тонкое. Тут порой не обойтись и без строгости.

Паг кивнул:

— Вот-вот! Нас с тобой дрессируют, как Бетель и ее племя. Лаской и строгостью. И при этом ни на минуту не позволяют забыть, что мы — всего лишь невольники. Лори устало кивнул и похлопал Бетель по спине. Друзья смолкли. Каждый погрузился в свои невеселые думы. Через несколько минут к ним на взмыленном жеребце подскакал Касами. Лицо его расплылось в счастливой улыбке.