Глава 6

Гоблин

В трактире на первом этаже гостиницы было почти так же тесно, как и на улицах Каб-Бага. Стоял удушливый запах жаркого, смешанный с запахом пота десятков путешественников. В углу зала располагалась небольшая сцена, где выступали акробаты и фокусники с разными трюками, а сейчас танцевали под звуки флейт две обнажённые гномовские девицы — с грацией рыб, вытащенных из воды.

Появление посланцев Великого Совета заставило всех мгновенно замолчать, а некоторые посетители поспешно встали и выскользнули из зала — очевидно, совесть их была черна, как небо над городом. Затем разговоры понемногу возобновились, и снова стало шумно, что обычно для подобных заведений.

Из всей компании внизу остались всего четверо путешественников. Мьольнир, с ещё более недовольным видом, чем всегда, отправился спать. Рогор вернулся в конюшню, чтобы присматривать за лошадьми всю ночь. Что до Тилля, он тоже исчез, прошептав что-то на ухо королеве. Ведя за собой лошадь с телом Ллевелина, он в сопровождении своей собаки и сокола отправился искать место, где можно было бы похоронить пажа, — конечно, за пределами давящей атмосферы города, где-нибудь в лесу.

Утёр, несмотря на усталость, пытался внимательно слушать какую-то бесконечную историю, которую рассказывал Цимми, попыхивая трубкой из белой глины. История заинтересовала бы гномов, да и Цимми был хорошим рассказчиком, но человеку совершенно невозможно было за ней уследить из-за её многочисленных разветвлений, а также из-за постоянных ссылок на знатные гномовские семейства и перечислений всех пышных титулов. Основную нить повествования Утёр уже давно потерял. Время от времени юный рыцарь бросал взгляд на королеву Высоких эльфов, слушавшую гнома со странной улыбкой. Ллиэн сидела, как всегда, очень прямо, но это ни о чём не говорило: она наверняка устала, как и все остальные, и, казалось, могла так и заснуть с открытыми глазами.

Фрейр совершенно не утруждал себя показной вежливостью: сидя спиной к столу, он вовсю хохотал и громко хлопал в ладоши, глядя на выступающих на сцене, и, насколько Утёр мог заметить, выпил изрядное количество вина, впрочем, очень хорошего.

Множество раз рыцарь пытался воспользоваться моментом, когда гном делал паузу для глотка вина, чтобы встать из-за стола, извиниться и отправиться спать. Увы, всякий раз мастер-каменщик его опережал — словно нарочно, он либо обращался к Утеру с вопросом, либо дотрагивался до его руки, привлекая внимание к какой-то особенно интересной части рассказа.

Утёр три дня не снимал доспехов, к тому же постоянно мёрз и сейчас почти готов был отдать свой меч за тёплую пуховую постель.

Но вдруг окружающий гвалт сменился шёпотом, в котором смешались удивление и страх. На сцену поднялся новый выступающий. Это был человек в годах, но ещё крепкий, с лысым черепом и лицом, исполосованным шрамами. За поясом у него торчали кнут со свинцовой рукояткой и широкий кинжал, заточенный лишь с одной стороны и больше похожий на мяс-ницкий нож. Он подошёл к клетке, покрытой чёрной тканью, и слегка театральным жестом сдёрнул покров. При виде находившегося в ней существа все присутствующие невольно вздрогнули.

— Гвоздь сегодняшней программы! — воскликнул человек громким хриплым голосом. — Гоблин из Чёрных Земель, которого я поймал сам, рискуя жизнью!

Утёр вскочил одним прыжком. Никогда раньше он не видел гоблинов — этих уродливых злобных существ огромной силы, ужасающе свирепых в бою, которые поклонялись лишь своим кровожадным идолам и повиновались только одному хозяину — Безымянному Зверю.

Все тело монстра, скорчившегося в тесной клетке, было в повязках, что свидетельствовало о его многочисленных ранах. Судя по всему, он был без сознания, когда укротитель зверей его нашёл, — иначе, даже с помощью кнута и ножа, он никогда не взял бы гоблина в плен живым.

Фрейр, разгорячённый вином и охваченный гневом при виде одного из тех, кто разрушил его поселение, вскочил с места и, прежде чем Утёр успел его удержать, подбежал к сцене. Обнажив меч, он попытался сквозь прутья клетки поразить заключённого в ней гоблина.

— Ты с ума сошёл, варвар? — закричал укротитель зверей, хватая его за руку.

Фрейр, не отвечая, размахнулся левым кулаком и ударил его прямо в нос с такой силой, что тот свалился со сцены. Гоблин начал выкрикивать отрывистые хриплые ругательства на ужасном языке Чёрных Земель и с невероятной силой трясти прутья клетки.

Столы, стоявшие ближе всего к сцене, давно опустели, а некоторые из постояльцев попятились к выходу — настолько страшным зрелищем было противостояние двух гигантов.

— Фрейр! — закричал Утёр, подбегая к нему. — Он же не может защищаться! Ты собираешься убить безоружного врага!

— Отстань! — проревел варвар, отталкивая рыцаря локтем. От этого удара на доспехах появилась вмятина.

Но Утёр не отступал, и ему удалось заломить правую руку воина за спину.

— Пусти! — прохрипел тот.

В этот момент у сцены оказалась Ллиэн. Она была безоружна, но её левая рука — протянута вперёд, и раскрытая ладонь почти касалась лица Фрейра. Тот, сам не понимая почему, не мог отвести взгляд от этой ладони, которая слегка покачивалась.

— Успокойся, — прошептала эльфийка тихим, почти неслышным голосом. — Анмод эорл хаэлъ хлистан стайлъ… Анмод эорл хаэлъ хлистан стайль…

Однако в мозгу варвара эти почти неслышные слова звучали оглушительно — ему казалось, что его голова сейчас расколется. Он вспомнил рассказы о том, что эльфийские заклинания могут полностью лишить человека разума.

Ллиэн опустила руку. Фрейр почувствовал, как головная боль притупилась, и почти сразу же им овладела огромная усталость. Он покачнулся. Рука, сжимающая меч, которую Утёр все ещё с трудом удерживал, внезапно ослабла и отяжелела.

— Вы можете увести его, мессир, — сказала Ллиэн с прежней лёгкой загадочной улыбкой.

Фрейр встряхнул головой, как внезапно разбуженный человек, и легко позволил Утеру увести себя. Трое посланцев Великого Совета пересекли зал посреди общего молчания, в котором смешивались почтение и страх. Ещё с десяток человек встали из-за столов и вышли на улицу.

Цимми, забравшийся на стол, не упустил ничего из необычного зрелища. Гном снова раскурил трубку, глядя на приближающуюся королеву Ллиэн, — она шла, не обращая внимания на тревожные или похотливые взгляды, скользившие по её высокой стройной фигуре. Они оба владели магией, но у гнома оставалось преимущество: он пока ещё не раскрывал перед всеми своих способностей.

Цимми уже готовился произнести какую-нибудь тонкую похвалу в её адрес, когда неожиданное движение на сцене привлекло его внимание. Огромное уродливое существо вырвалось из своей клетки.

— Берегитесь! — закричал он.

Утёр резко обернулся и невольно вздрогнул при виде гигантского тёмного силуэта гоблина, сжимающего в руке широкий нож укротителя — с его помощью он и сломал замок клетки.

Гоблин был почти два метра высотой. Тело монстра покрывали грязные лохмотья, сквозь которые тут и там виднелась тёмная кожа, поросшая серовато-зелёной шерстью, а под ней перекатывались мощные мускулы. Его руки сами по себе были мощным оружием — огромные, с длинными кривыми ногтями, похожими на когти. Гоблин заревел, спрыгнул со сцены и помчался прямо к посланникам Великого Совета. В уголках его пасти, из которой торчали клыки, похожие на волчьи, показалась пенистая слюна.

Вопли разбегавшихся перед ним гномов на мгновение заглушили его собственный рёв. Суматоха и толчея были такими, что гоблин не мог двигаться дальше, но рыцари и эльфы тоже не имели возможности приблизиться к нему, чтобы вступить в схватку.

— Не могли бы вы их тоже успокоить? — прокричал Утёр, обращаясь к Ллиэн.

— Мне не справиться с такой толпой!

Тут раздался вопль, ещё более громкий, чем все предыдущие, и тело какого-то гнома взлетело к потолку, разбрызгивая вокруг кровь. Это была лишь первая жертва. Множество существ разных рас, оказавшихся на пути монстра, падали под ударами его гигантского ножа, хотя гоблин, кажется, не собирался устраивать массовую резню — он видел перед собой лишь варвара, который поранил его сквозь прутья клетки и теперь должен был заплатить ему «wergeld» — собственной кровью… Гоблин отшвырнул со своего пути дубовый стол и на секунду отвлёкся, глядя, как тот разбился о стену. Когда он снова повернулся к противнику, перед ним оказался юный рыцарь с каштановыми волосами, облачённый в блестящие доспехи. Видно было, что он испытывает страх — на лбу у него выступили капельки пота, — но в то же время в его глазах светилась решимость. Больше никто не стоял между ними. Гоблин зарычал и бросился в атаку, занеся над собой нож.

Утёр не шелохнулся до последнего момента, как его и учили. Сжимая обеими руками длинный меч, опущенный книзу, он как будто подставлялся под удар. Когда гоблин наклонился, чтобы ударить, он резко развернулся, и монстр, промахнувшись, потерял равновесие и упал вперёд. Меч рыцаря со свистом рассёк воздух и обрушился вниз. Удар был таким сильным, что голову монстра снесло начисто и она откатилась на несколько метров, в то время как обезглавленное тело, продолжая двигаться словно само по себе, рухнуло у подножия стола, прямо к ногам Цимми.

Некоторое время в зале слышалось только потрескивание факелов и шипение жира, капающего с вертелов с жареным мясом в огонь. Чёрная густая кровь гоблина образовала на полу большую клейкую лужу, на которую Утёр смотрел, словно заворожённый, не в силах отвести взгляд.

Ужасная голова демона была похожа на голову одной из тех горгулий, которыми некоторые архитекторы украшали фронтоны церквей… Кто-то крепко хлопнул Утера по плечу, и он наконец вышел из оцепенения. Это оказался Фрейр.

— Отличный удар! — произнёс варвар, широко улыбаясь. — Я бы хотел ему научиться.

Утёр кивнул и заставил себя улыбнуться.

Вокруг них собралась толпа гномов и людей, возбуждённо переговариваясь и обсуждая события с таким жаром, что гвалт их голосов даже превосходил прежний.

— В самом деле, прекрасный удар, — подтвердил Цимми, снова усаживаясь за стол. — Заслуживает того, чтобы откупорить ещё один бочонок вина!

Утёр, немного ошарашенный, тоже опустился на скамью. Его руки дрожали.

— Только в бою можно увидеть, на что способен воин, — мягко произнесла Ллиэн со своей неопределённой улыбкой, почти никогда не покидающей её лица.

Утёр машинально кивнул и залпом выпил стакан вина. Только потом до него дошёл смысл её слов.

— Что ж, я желаю вам спокойной ночи, мессиры, — продолжала Ллиэн. — Думаю, на сегодня хватит впечатлений.

Трое мужчин встали, включая Цимми, который стоя был немногим выше столешницы.

— Не хотите ли вы… — Утёр заколебался, — не хотите ли вы, чтобы я проводил вас до вашей комнаты, мадам?

— Благодарю вас, шевалье. Но я думаю, здесь нет никакой опасности для нас.

Утёр почувствовал, что снова, как всегда, краснеет под её взглядом. Потом Ллиэн повернулась и направилась мимо столов к лестнице на второй этаж. Все ещё вздрагивая, словно в лихорадке, после недавнего поединка, он смотрел вслед королеве до тех пор, пока она не скрылась в коридоре, ведущем в комнаты. Когда он снова сел, хохот Фрейра едва не заставил его упасть со скамьи.

— Хо-хо! «Мадам»! Она тебе нравится, правда?

— Заткнись! — проворчал Утёр.

Фрейр ударил ладонями по столу, не переставая хохотать.

— Влюбился! Гном, ты смотри-ка! Точно, влюбился!

Утёр мельком глянул на Цимми, и ему показалось, что в глазах гнома пляшут весёлые искорки.

— Знаешь, я тоже был влюблён, — сказал Фрейр уже не таким весёлым тоном. — Даже жениться собирался…

Утёр в изнеможении закрыл глаза. Ему не хватало только любовных историй варвара…

Цимми тоже заметил внезапную печаль, охватившую их компаньона.

— Я вам расскажу, пока нам никто не мешает…

Он уже собирался начать рассказ, как вдруг к их столу приблизился гном в железных латах, увешанный самым разнообразным оружием.

— Это вы убили гоблина? — воинственным тоном спросил он.

— А что? — в свою очередь спросил Утёр.

Гном принял его вопрос за утверждение и сделал знак другим стражникам, стоявшим на некотором расстоянии, унести тело и голову монстра.

— Мы бы и сами легко с этим справились, — продолжал он, — но всё же примите нашу благодарность за то, что избавили нас от подобных хлопот.

Фрейр ухмыльнулся и уже открыл было рот, чтобы что-то сказать, но Цимми толкнул его ногой под столом, и он промолчал.

— Наш шериф, господин Тарот, поручил мне

привести вас к нему, чтобы вы сами рассказали ему о схватке.

— Быстро в Каб-Баге распространяются новости, — пробормотал Утёр.

Цимми вскочил и, обогнув стол, приблизился к своему собрату.

— Это большая честь для нас, — сказал он, отвешивая поклон гному, который был чуть ниже его. — Скажи господину Тароту, что мы с удовольствием принимаем приглашение и будем у него через час.

— Но…

Гном замолчал, не зная что ответить. Дружелюбно похлопав его по плечу, Цимми любезно, но твёрдо подтолкнул его к двери. Но ведь, в конце концов, ему нужно было всего лишь сказать чужакам, чтобы они явились к шерифу, так? Конечно, было бы предпочтительнее, чтобы они отправились за ним сразу же, но, кажется, он и без того неплохо выполнил свою миссию…

Цимми закрыл за ним дверь гостиницы и вернулся к своим компаньонам.

— Что будем делать? — спросил он, наливая себе вина.

— Не знаю, — отвечал Утёр. — Может быть, это ловушка… Великий Совет говорил нам, чтобы мы не доверяли здешним гномам. Если они действительно торгуют с гоблинами из Пустынных Земель, они могут выдать нас Чёрному Властелину в отместку за убийство одного из монстров…

— Такое тоже возможно, — согласился Цимми. — Но мы не сильно рискуем. Нас трое, мы хорошо вооружены, а Фрейр своим видом способен остудить самые горячие головы, в которых появятся нехорошие мысли.

Он улыбнулся варвару, который в ответ расхохотался, по своему обыкновению, и запанибратски обрушил мощную ладонь на плечо гнома.

— Это уж точно! — воскликнул он. — Фрейру незачем бояться нескольких гномов!

Цимми улыбнулся и потёр плечо. От удара гиганта его рука онемела.

— Вы, без сомнения, правы, мэтр Цимми, — согласился Утёр. — Кстати, нам предоставится случай напрямую расспросить шерифа о Гаэле. Если он ещё в Каб-Баге, думаю, мы сможем узнать, где он скрывается.

— Однако нужно опасаться еды и питья, что нам предложат, — добавил Цимми. — Те, кто опасается вступать в схватку, могут использовать яд… Мы предупредим остальных?

— По крайней мере, королеву, — сказал Утёр. — Она наверняка знает шерифа. И потом, именно она возглавляет нашу экспедицию…

Некоторое время все молчали, размышляя о том, стоит ли королеве эльфов принимать участие в этом визите, который может привести их в западню.

Первым, к удивлению двух других, заговорил Фрейр.

— Мы расскажем ей завтра. Я тоже знаю Тарота. Если это ловушка, зачем подвергать королеву опасности? — Он снова захохотал: — Правда, Утёр?

Рыцарь бросил на него разъярённый взгляд, но огромный светловолосый варвар был настолько доволен своей шуткой, что не обратил на это внимания.

— Ну что ж, — произнёс Цимми, — тогда не будем заставлять шерифа долго ждать.

Глава 7

Ночь гномов

Дом шерифа Тарота возвышался над Каб-Багом, словно маленькая крепость. Он стоял на уступе, нависающем над нижним городом, и казался таким же массивным и одновременно хрупким, как праздничный пирог с разукрашенной верхушкой: столько у дома было башенок с горгульями[2], крытых галерей и внутренних двориков — и всего этою с каждым столетием становилось всё больше и больше благодаря стараниям архитекторов, помешанных на грандиозном строительстве, но в итоге создающих нечто, совсем не похожее на замок Посланники Великого Совета, за исключением Цимми, тут же почувствовали, как тут тесно и неудобно, — но ведь в конце концов дом строился не для людей. Стражник ввёл их в комнату, заваленную подушками и пуфами, со стенами, затянутыми тёмным бархатом — фиолетовым, синим и тёмно-зелёным (сочетание, не слишком приятное для глаз). Комната освещалась одной-единственной масляной лампой. Хозяина пришлось ждать довольно долго — должно быть, он хотел таким образом придать себе важности.

— Если этот недомерок не появится через минуту, я сам за ним пойду! — проворчал Фрейр.

Утёр сидел неподвижно.

Допустимо ли, чтобы гном-шериф так обращался с посланниками Великого Совета? Спокойное и безмятежное лицо Цимми не давало ответа на этот вопрос, касающийся как правил протокола, так и самолюбия гостей. Однако сам рыцарь чувствовал себя немного уязвлённым…

Наконец бархатная занавеска заколыхалась, и в комнату вошли множество стражников под личным предводительством шерифа.

— Соблаговолите меня простить, благородные господа! — произнёс Тарот со смесью почтительности и иронии. — Эти болваны не сразу предупредили меня о вашем прибытии. Разумеется, как только я узнал об этом, я поспешил сюда!

— Разумеется, — повторил Цимми, окинув гнома недружелюбным взглядом.

Тарот на некоторое время растерялся, но затем снова обрёл уверенность.

— Королева Ллиэн не пришла вместе с вами?

— Она просила её извинить, шериф, — произнёс Утёр, — но дорога была долгой, и она устала. Она навестит вас завтра, если пожелаете.

— Конечно, конечно, — закивал Тарот. — Завтра, очень хорошо…

Он улыбнулся, отчего его лицо, похожее на печёное яблоко, ещё сильнее сморщилось. Но Утёр заметил, что на самом деле гном недоволен, даже больше, чем недоволен…

— Сейчас нам принесут поесть и выпить, — продолжал Тарот. — Устраивайтесь поудобнее, благородные господа! Такая честь для моего дома — принимать сразу двух посланников Великого Совета!.. А также господина Фрейра, правителя Скалистого Порога.

— Ещё бы! — проворчал варвар.

Пока все рассаживались, был слышен только шорох бархатных тканей и лязг оружия. Затем Тарот принялся задавать вопросы об убийстве гоблина, приходя в восторг от каждой детали, иногда приглушённо вскрикивая от восхищения.

Предоставив Цимми рассказывать о сражении, Утёр нервно поглядывал по сторонам, с нетерпением ожидая, когда же эта история закончится, чтобы можно было перейти к расспросам о Гаэле. Тычок Фрейра вывел его из задумчивости.

— Ты видел? — прошептал варвар. — Кажется, эти стражники нас окружают…

Утёр кивнул.

В этот момент в комнату вошла служанка, неся на подносе сверкающий хрустальный графин, наполненный тёмным вином, и четыре металлических резных кубка Странно, но кубки были уже наполнены.

Шериф сам обнёс гостей кубками, с целой серией ужимок, поклонов, улыбок и подбадривающих возгласов.

Цимми сделал небольшой глоток. Едва заметный его жест увидел только Утёр, который сидел рядом и с нетерпением ждал знака. Затем гном слегка встряхнул свой бокал и разразился хохотом.

— Что такое? — беспокойно спросил шериф.

— Ничего-ничего, — отвечал Цимми, не переставая смеяться. — Итак… мы пьём?

— Конечно! У меня тост! Долгой жизни Свободным народам и Великому Совету!

Тарот уже поднёс кубок к губам, когда Цимми жестом остановил его.

— Выпей из моего, шериф.

Глаза Тарота злобно сверкнули. Морщинистое лицо ещё больше побагровело, а губы вытянулись в узкую черту. Как смеет этот гном так разговаривать с ним? Ему хотелось приказать стражникам, чтобы они прикончили этого наглеца за пределами его дома, но ведь оставались ещё рыцарь, облачённый в доспехи, и варвар со своим тяжёлым мечом… Его пальцы, сжимавшие кубок, непроизвольно скрючились, словно сведённые судорогой.

— Ну и дурака ты свалял! — сочувственным тоном сказал Цимми. — Тебе не повезло, гном! Ты думал, что королева эльфов тоже будет здесь, но она не пришла.

Он слегка пошевелил пальцами над кубком.

— Ты хорошо знаешь королеву Ллиэн. И наслышан о её могуществе… Ведь не настолько же ты глуп, чтобы пытаться отравить эльфийку растительным ядом, не так ли?

На лбу шерифа выступили крупные капли пота. Фрейр слегка приподнялся и теперь так и сидел, недоверчиво и в то же время с любопытством глядя на присутствующих и не до конца понимая, что происходит. Он повернулся к Утеру, но тот не отрывал глаз от кубка в руке Цимми, над которым гном продолжал шевелить пальцами. Ему показалось, что вино просвечивает сквозь серебряные стенки кубка.

— И тогда ты решил… использовать яд, какой ни один эльф не смог бы распознать. Не растительный… минеральный.

Гном вылил вино из кубка на раскрытую ладонь. Вино заструилось сквозь пальцы, оставляя на ладони мелкие серебристые шарики.

— Ртуть…

Цимми укоризненно покачал головой.

— Как нехорошо, господин Тарот.

Окружавшие их стражники переминались с ноги

на ногу, не зная, что делать. Они сжимали рукоятки мечей и, судя по всему, ожидали только малейшего знака со стороны хозяина.

Но тот после слов Цимми замер в полной растерянности.

— Как вы могли вообразить, что вам удастся обмануть нас столь топорно? — воскликнул Утёр. — Яд! Какая глупость, шериф Тарот! И чего ради? Кто приказал вам нас убить?

Гном вскинул голову, открывая и закрывая рот, словно вытащенная из воды рыба. Он смотрел вокруг себя так, словно не понимал, где находится. Наконец его взгляд остановился на нелепо, разномастно экипированных стражниках.

— Схватить их!

Стражники вздрогнули, испуганные этим слишком безрассудным приказом. Но, в конце концов, чужаков ведь было только трое, один из них гном, как и они, а их самих было около двадцати — вооружённых и защищённых доспехами лучше, чем кто угодно другой в этом городе!

Предводитель стражников испустил хриплый вопль, и они бросились в атаку.

— Постарайтесь не убивать слишком много! — закричал Утёр своим товарищам, швыряя серебряный кубок в первого же гнома, оказавшегося ближе всех к нему.

Цимми тоже угрожающе заворчал, что заставило стражников заколебаться. Пользуясь этим, он выхватил свой молот и прижался спиной к стене, чтобы никто не напал на него сзади.

Фрейр действовал медленнее всех, и одному из стражников, наиболее смелому, удалось плашмя ударить его мечом по плечу. Дальше события выглядели так, словно внезапно начался ураган. Фрейр одним прыжком вскочил и, заревев как разъярённый медведь, изо всех сил ударил стражника кулаком в лицо. Гном был убит наповал — осколки костей и мозги разлетелись по всей комнате. Другой нападающий был отброшен пинком ноги к стене, по которой он съехал на пол, грохоча железными доспехами. Это сильно остудило пыл остальных. Утёр, хорошо защищённый латами, легко отражал удары дубинок, копий и кинжалов своих противников, колотя их мечом плашмя или тяжёлым серебряным кубком. Казалось, что его это даже забавляет.

Один лишь Цимми сражался действительно всерьёз. Магические способности, которыми он владел, могли бы уже сто раз позволить ему избавиться от своих противников, но ему казалось недостойным обнаруживать их перед спутниками ради такой малости. Поэтому он действовал лишь своим молотом. Тело одного из противников рухнуло к его ногам — череп гнома был пробит, несмотря на мощную каску, что служило доказательством боевого мастерства Цимми. Однако он начал уставать, потому что нападавших было слишком много. Из раны на боку, нанесённой копьём, струилась кровь.

— Фрейр, прикрой меня! — закричал Утёр, бросаясь на помощь гному.

Двое стражников, вооружённых короткими мечами, хотели преградить ему путь, но на сей раз рыцарь не стал бить плашмя. Не останавливаясь, он расчистил себе путь, обрушив на противников острое лезвие. Оно разом, отсекло обе руки одному из гномов, а другому пробило шлем, рассекло ухо и вонзилось в череп, дойдя до самой переносицы.

Схватка была недолгой и кровавой. Острые гвозди, торчавшие из чьей-то дубины, разорвали рукав кольчуги Утера, распоров ему руку; Фрейр порезал ладонь, выхватывая клинок из рук противника. Цимми досталось больше. Из многочисленных ран текла кровь, и он едва держался на ногах, получив по ним несколько крепких ударов дубинками.

Что до нападавших, то половина из них были убиты, ранены или просто лежали без сознания, а те, кто уцелел, сгрудились в противоположном конце комнаты, побросав оружие и подняв руки в знак того, что сдаются.

Шериф Тарот исчез. Утёр, высоко подняв меч, несколько мгновений пристально смотрел на кучку дрожащих гномов, потом повернулся к варвару.

— Оставь только одного, чтобы отвёл нас к шерифу!

Варвар без лишних рассуждений направился к гномам. Раздался хор испуганных криков, и стражники бросились на колени, уверяя, что они сделают всё что угодно, лишь бы им оставили жизнь.

Утёр усмехнулся. Он так и думал.

Гораздо дольше пришлось бы объяснять Фрейру, что нужно отправить гномов на поиски шерифа, а потом вытянуть из него нужную информацию…

Нескончаемый хохот и шум разговоров, доносившиеся снизу, мешали королеве эльфов уснуть. Так же как её муж, король Ллэндон, и большинство эльфов, Ллиэн не привыкла к бурной городской жизни, а ещё меньше — к ужасающей суете и тесноте гно-мовских городов. В Элиандском лесу всё было совсем иначе… У всего была другая протяжённость, в том числе у времени и пространства, и всё было куда проще. Увы, лес был слишком близок к Черным Землям, и многие эльфы утратили вкус к привольной лесной жизни.

Гаэль был одним из них…

Значит, глава эльфов Болотных Земель действительно убил Тройна?.. Возможно. Всё стало возможным. Несомненно, мир уже никогда не обретёт былой гармонии — ведь эльфы исчезнут, рано или поздно.

Предоставив гномам все дальше углубляться в горы в поисках ценных металлов, которые те так любили, люди понемногу завоёвывали все ещё остававшиеся свободными территории, во всеуслышание объявляя, что только они способны победить армии Чёрных Земель и загнать Безымянного обратно во мрак, породивший его… Хуже того, они сами искренне в это верили.

Потом Ллиэн подумала об Утере и о том, как затуманивались глаза рыцаря, когда он смотрел на неё. Потом — о своих братьях, Блориане и Дориане, о Ллэндоне, своём муже…

Скрежет, раздавшийся прямо у неё под дверью, вывел королеву из раздумий. Несмотря на доносившийся снизу шум, она расслышала обрывки разговора, ведущегося полушёпотом, и приглушённый металлический лязг.

Не одеваясь, Ллиэн тихо выскользнула из постели и подхватила лук и одну из стрел, подаренных ей Кевином-лучником. Она прошла мимо узкого окна — лунные лучи на мгновение осветили серебристо-голубоватые изгибы её тела — и затаилась в тёмном углу у стены, где осталась стоять совершенно неподвижно. Как и все эльфы, она с лёгкостью могла различать предметы в темноте — гораздо лучше, чем люди, которые плохо видели уже в сумерках, и даже чем гномы, привыкшие к тёмным подземельям. И сейчас она отчётливо видела, как ручка двери медленно поворачивается, сантиметр за сантиметром…

Завернувшись в длинный, до пят, серый плащ, Тан из Логра поднял единственную руку. В другом конце коридора два человека стояли возле комнаты гномов. Комнаты рыцаря и варвара были пусты… Блейду придётся довольствоваться теми, кого они застали на месте.

Тан сделал знак одному из убийц и слегка хлопнул по плечу человека, стоявшего рядом с ним.

— Давай…

Дверь бесшумно распахнулась, и Ллиэн увидела тёмный силуэт входящего в комнату человека, закутанного в плащ с капюшоном.

Несколько секунд он стоял неподвижно, дожидаясь, пока глаза привыкнут к темноте, затем одним прыжком оказался у кровати, сжимая в руке нож. Сквозь дверной проём Ллиэн увидела другого человека, стоявшего в коридоре, который в левой руке держал кривой меч.

— Её здесь нет! — закричал первый. — Нас обманули!

— Нет, отчего же? — тихо произнесла Ллиэн, выступая из темноты. — Я здесь, смотрите…

Человек обернулся и застыл на месте. Зрелище действительно было необычным — прекрасная эль-фийка, полностью обнажённая, вышедшая из ночной тьмы. Он не мог оторвать глаз от её грудей, живота, гибких длинных ног, переступающих медленно и мягко, словно кошачьи лапы, и совсем не замечал натянутого лука и поблёскивающей стрелы. Он что-то хрипло пробормотал и улыбнулся, делая шаг в сторону видения. Но тут в комнате появилась ещё одна эльфийка — точная копия первой, — и в руке у неё был длинный серебряный кинжал. Человек попятился. Он закрыл глаза и потряс головой; когда он снова их открыл, эльфий-ских женщин было три. Его охватила паника, он выхватил меч и бросился к ближайшей из них с гневным воплем. Но меч пронзил пустоту.

Когда убийца повернулся к другой, в воздухе просвистел длинный эльфийский кинжал и, вонзившись ему в грудь, пробил его тело насквозь.

Ллиэн бросилась к человеку, стоявшему в коридоре. В тот же момент со стуком распахнулась дверь комнаты Мьольнира, и рыцарь короля Болдуина появился на пороге с боевым криком, похожим на раскат грома. Тут же в коридоре раздался другой вопль, перешедший в хрип, — одновременно с ужасающим звуком топора, разрубающего плоть и кости. Человек, закутанный в плащ, резко развернулся и побежал к лестнице, преследуемый гномом, размахивающим своим смертоносным оружием.

Ллиэн расслабилась и глубоко вдохнула ночной воздух. Иллюзорные образы рассеялись. Простой убийца не заслуживал, чтобы она тратила на него серебряные стрелы, а без магии она не успела бы вовремя выхватить кинжал.