Сага о Конраде (№2) - Порождение тьмы

Хайнлер приставил стилет к горлу пленника, и тот уже подумал, что пришла его последняя минута.

– Я могу тебе помочь, – быстро сказал Конрад, чувствуя под нижней челюстью холод стали.

– Помочь мне? – переспросил Хайнлер и залился кашляющим смехом скейвенов, однако нож убрал.

– Да, – ответил Конрад и стер с подбородка кровь.

Прежде всего ему хотелось спасти свою жизнь, поскольку Литценрайху он не был должен ничего. Разве колдуна заботила его судьба? Конрад был для него всего лишь монетой, которой он заплатил за варп-камень.

– Никогда не верь человеку, – прошептал Хайнлер. – Это первое, чему мы учим молодых скейвенов.

Его взгляд был направлен на глаза Конрада, и тот сразу вспомнил, что собирался сделать с ним Хайнлер; вспомнил он также и о своем двойнике, у которого были точно такие же глаза.

Наверное, его создал Хайнлер. Но был ли то настоящий двойник или просто иллюзия, действие волшебства?

– С кем я сражался? – спросил Конрад. – Это был я? Я дрался с самим собой? Или просто… пытался убить собственную тень?

Хайнлер молча смотрел на него, и Конрад решил, что ответа он не получит, но тут скейвен сказал:

– Это был ты, Конрад. Или почти ты. Больше, чем отражение, но меньше, чем твой полный аналог. Могла бы получиться отличная дуэль, великолепный поединок, если бы я знал, что ты идешь к нам.

– Но… – Конрад покачал головой. На языке у него была масса вопросов, однако он не был уверен, что скейвен станет на них отвечать.

Хайнлер вздохнул совсем как человек.

– Я занимаюсь обработкой варп-камня, – сказал он. – Я организовал процесс таким образом, что система работает и без меня, поэтому мне пришлось подыскать себе какое-нибудь хобби – ну не сидеть же, в самом деле, сложа руки! И я начал проводить опыты с реинкарнацией. – Он взглянул на трупы, сидящие вдоль стен пещеры. – Здесь, под Миденхеймом, я нашел прекрасное место для этого занятия, и скоро мне понадобится новая партия подопытных. – Скейвен посмотрел вверх, словно видел город у себя над головой. – Несколько лет назад у нас возникли с этим проблемы, но теперь положение улучшилось, и у меня снова много работы.

Конрад уже понял, что люди, которые работали возле адских печей, были мертвецами. Варп-камень вызывал в организме необратимые изменения, человек быстро умирал, а значит, работать могли только ожившие трупы.

Существо, с которым сражался Конрад, тоже было ожившим трупом, зомби, которому придали внешность Конрада.

Но ведь Хайнлер говорил, что не ожидал увидеть здесь Конрада, и вместе с тем создал его двойника, готового вступить в бой.

– Скажи, Литценрайх тебя заколдовал, да? – спросил серый прорицатель, который, казалось, говорил сам с собой. – Кто ты, Конрад?

Их взгляды встретились, но Конрад ничего не ответил, ибо не знал, что сказать; но глаз он не отвел.

– А зачем ты создал мое подобие? – спросил он.

– Случайно.

«Случайностей не бывает», – не раз говорил ему Вольф, и за годы службы Конрад понял, что это так.

Случайность, совпадение – все это пустые слова, крошечная часть некоего единого, необъяснимого предначертания.

– Я занимался изучением жизни, – продолжал Хайнлер, – забирая ее у живых и перенося их образ в кого-нибудь другого. Одним из них оказался ты. До того как мы с тобой расстались, я успел взять немного твоей крови и кусочек кожи. Этого оказалось достаточно, чтобы у тебя появился двойник. Отличный двойник, между прочим.

Кровь, кожа. Когда Конрад пришел в себя и обнаружил, что находится в плену у монстров Кастринга, он потерял много и того, и другого.

– Глаза у него не те, – сказал он. – Ты перепутал цвет левого и правого.

– Возможно. А возможно, что это у тебя не те глаза.

Чтобы прекратить разговор о глазах, Конрад сказал:

– Ты, должно быть, знал, что это я иду по вашему туннелю. Поэтому и выслал мне навстречу двойника.

– Я создал подобие человеческого воина. Мне хотелось посмотреть, как он будет сражаться с настоящим человеком. И этим человеком оказался ты, Конрад. Случайность, – повторил Хайнлер.

И вновь Конрад ему не поверил. Крысиный прорицатель, должно быть, лжет; все, что он говорит, – это ложь. Взглянув на его пустой правый рукав, Конрад подумал о том, что если Хайнлер такой великий колдун и умеет создавать подобия живых существ, почему же тогда он не вернул себе правую руку?

Серый прорицатель что-то сказал своей охране. Те ответили, и безухий стражник вышел из пещеры. Одноглазый остался возле своего хозяина.

– Не знаю, что с тобой делать, Конрад, – сказал Хайнлер. – Чувствую, что… – И он покачал головой совсем как человек.

Конрад молчал, ожидая, что Хайнлер скажет еще. Может быть, откроет, наконец, тайну его рождения?

– Что ты делал в поселке? – спросил его Конрад. – Дожидался меня, чтобы убить?

– Ты имеешь в виду нож, который я в тебя метнул? Да если бы я хотел тебя убить, ты был бы уже мертв. – Хайнлер подбросил стилет высоко в воздух, тот несколько раз перевернулся, и колдун ловко поймал его за рукоять левой лапой. – Ну как, неплохо? – спросил он голосом шахтера из Кислева. – Я действительно был шахтером. Один день. Потом накрыл поселок туманом, чтобы наши воины могли в него пробраться, минуя часовых.

– А зачем ты пошел со мной преследовать армию зверолюдей?

Хайнлер не ответил.

– Ты выполнял приказ Черепа?

Серый прорицатель опять не ответил, но выражение его глаз как-то странно изменилось. Он в нерешительности? Неужели он не знает, что ответить? А может быть, он знает не больше Конрада. Хайнлер смотрел ему прямо в лицо, и Конрад не отводил взгляда от его красных сверкающих глаз.

– А почему ты меня не убил потом? – спросил он. – Это ведь ты ударил меня по голове, верно? Ты закричал: «Берегись!» – я обернулся, и ты меня оглушил.

Немного помедлив, скейвен ответил:

– Я взял твою кровь и кожу, больше мне ничего не было нужно. На этот раз я возьму больше, гораздо больше.

Резко повернувшись, колдун вышел, и Конрад остался наедине с огромным скейвеном-стражником.

Шло время, Конрад снова томился в одиночестве совсем как в каморке Литценрайха, до которой теперь было несколько миль, как в длину, так и в высоту. Но разница была не только в этом. Он сидел на цепи, прикованный к скале, в полной темноте, спал на голых камнях и не получал пищи. Ему удавалось лишь смачивать губы и горло, слизывая со стены влагу, которая накапливалась на ней за день.

Дверей в его темнице не было, да они и не были нужны. Снаружи все время дежурил стражник. Обычно это был один из знакомых Конраду воинов, которых он прозвал Безухий и Серебряный Глаз. Иногда вместо них дежурил кто-нибудь из их клана, с таким же знаком в виде круга и четырех черточек. Хайнлер больше не появлялся. Конрад несколько раз выкрикивал его имя, надеясь, что часовые позовут хозяина, но они на крики не реагировали. Возможно, серого прорицателя звали вовсе и не Хайнлер, он выдумал это имя, когда принял облик человека.

Конрад начал собирать валявшиеся поблизости кости. Их было довольно много. Он стал тереть их друг о друга и о камень, в результате чего получил несколько довольно острых палок, которыми ковырял стену своей темницы в призрачной надежде на спасение.

Это зрелище веселило скейвенов, и в темноте он часто видел их красные глаза и слышал кашляющий смех. Их не заботило, что узник пытался снять с себя ошейник или вытащить из стены цепь. Впрочем, Конрад скоро бросил это занятие, поскольку единственное, чего он добился, – это раны на шее.

Он сломал уже несколько берцовых костей, а болт, на котором крепилась цепь, по-прежнему крепко сидел в каменной стене. Наверное, эта цепь находилась здесь уже много веков, на ней сидели сотни узников – и все они умерли.

Не видя дневного света, он не мог сказать, сколько времени провел, сидя на цепи. Несколько раз ему удавалось уснуть, очень ненадолго, и считать дни не было никакой возможности.

Он думал о Хайнлере, вспоминая, как впервые встретился с ним в шахтерском поселке. Значит, это он и заманил его в шайку Кастринга, брата Элиссы; из-за него Конрад стал бронзовым воином и странствовал по дорогам, пока его не освободил Литценрайх. Теперь он стал пленником Хайнлера, а тот знаком с Литценрайхом.

Все сходилось – как звенья одной невидимой цепи, которая крепко опутывала жизнь Конрада. Ему оставалось только наблюдать за очередной невеселой ситуацией, в которой он оказывался по милости своего невидимого надсмотрщика, и пытаться в ней разобраться. Принять какое-либо решение он был не в состоянии, ибо какие могут быть решения у забытого узника, запрятанного глубоко под землей.

Он находился вдали от мира, покинутый всеми, и скоро превратится в труп, который будет медленно разлагаться в вонючей пещере.

Как обычно, он сидел, привалившись к сырой стене, и всматривался во вход в пещеру, где, как казалось, темнота была не такой беспроглядной. Внезапно сзади послышался какой-то звук. Но сзади была скала, и Конрад решил, что это слуховая галлюцинация. Видимо, он начинает бредить от голода.

Он уже почти ждал прихода Хайнлера, который обещал взять у него много крови и плоти. Такая смерть будет быстрой и легкой, хотя ему очень не хотелось, чтобы его двойник продолжал жить.

Шум сзади повторился, какой-то отдаленный гул, который проникал в пещеру сквозь камень.

Конрад прижал ухо к стене. Оттуда слышались частые удары, словно кто-то колотил молотком по зубилу. Наверное, рядом находятся другие пещеры, где сидят узники.

И, наверное, один из них принялся колотить цепью о стену, занимаясь примерно тем, чем так долго занимался и Конрад. Это было единственным возможным объяснением.

Конрад встал и отошел от стены, насколько ему позволяла цепь. Он всегда старался побольше двигаться, хотя упражнения отнимали у него энергию. Но они позволяли не впадать в безразличие и хоть как-то тренировать мышцы.

Конрад прошел два ярда влево и два ярда вправо – и все. В темноте за ним наблюдали красные глаза Безухого.

И вдруг Конрада с силой отбросило к самому входу в пещеру. Он упал на спину, пещера наполнилась дымом.

Над ним склонился кто-то маленький, коренастый. Кажется, он где-то видел этого человечка, только не помнит где. Он видел, что тот что-то говорит, но слов было не разобрать. Кажется, он оглох. Человечек рывком поставил его на ноги. Дварф, это же дварф!

У Конрада кружилась голова, он не слышал, что говорил дварф, и только тряс головой. Из пролома в стене, образовавшегося после взрыва, появился еще один маленький бородатый человечек. Значит, дварфы взорвали скалу, чтобы пробиться к нему. Взрывом цепь оторвало от стены, но этот же взрыв оглушил его на некоторое время.

– Варсунг! – кричал ему дварф. – Где Варсунг?

Это был Устнар, это он помогал ему держаться на ногах.

– Погиб, – прошептал он. – Погиб! – уже крикнул Конрад.

Дварф на секунду закрыл глаза, затем покачал головой и крикнул:

– Уходим!

Но едва Конрад и два дварфа шагнули в пролом, как в пещеру влетела свора скейвенов.

Устнар взмахнул своим топором, и сразу несколько окровавленных тварей, визжа и вопя, отлетели в сторону. К Устнару немедленно присоединился Конрад, который принялся размахивать своей цепью, используя ее как оружие. Ему удалось подцепить и подтащить к себе одного из скейвенов. Это был Безухий.

Зазубренный клинок крысы едва не впился в его тело, но Конрад успел отскочить в сторону, на ходу подобрав одну из заточенных костей, и в следующую секунду изо всех сил всадил ее в пасть твари.

Безухий упал, выронив оружие. Конрад поднял еще одну кость и вонзил ее в грудь крысы. Та завизжала и начала биться в судорогах, исходя вонючей кровью, но Конрад втыкал и втыкал в нее кость, пока скейвен не перестал дышать, но даже тогда он продолжал подергиваться, словно не желал смириться с мыслью, что уже мертв.

– Пошли! – крикнул кто-то. Это был голос Хьорнура.

Устнар без устали рубил скейвенов, и весь пол пещеры был уже завален их трупами. Казалось, дварф забыл обо всем на свете, желая только одного – убить как можно больше врагов. О, как знакомо было Конраду это чувство!

Хьорнур кивнул Конраду, и тот, подхватив свою цепь, заскочил в пролом. Там стоял кто-то еще, держа в руках зажженный фонарь. Увидев Конрада, он сделал ему знак следовать за ним. Это был Юкельм. Конрад послушался. Сзади доносились крики и шум битвы. Хьорнур и Устнар прикрывали отход, но Конрад уже забыл о них, изо всех сил стараясь не отстать от маленькой фигурки, освещающей путь в узком туннеле.

Внезапно раздался оглушительный грохот, вихрем взметнувшегося воздуха Конрада швырнуло вперед. Из носа потекла кровь, в рот набилась пыль, он начал кашлять. Задыхаясь от пыли, вновь оглушенный, он понял, что дварфы взорвали проход, по которому пришли, чтобы предотвратить погоню.

Спотыкаясь в темноте, Конрад пробирался вверх, проделывая тот же путь, которым пришел сюда много дней назад. Он возвращался в Миденхейм, в подземную мастерскую Литценрайха.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

– Спасибо, что вернулись за мной, – сказал Конрад.

– Мы вернулись не за тобой, – сказал Юкельм.

– Мы вернулись за Варсунгом, – сказал Хьорнур.

Конрад это уже понял, однако ничего не ответил; каждое слово давалось ему с трудом. Он выпил еще воды. В царство скейвенов дварфы отправились без такой роскоши, как еда, довольно и того, что они тащили на себе инструменты, оружие и порох.

После тяжелого и утомительного пути Конрад и дварфы, наконец, добрались до подземных лабиринтов Миденхейма. Несколько раз Конрад падал, не в силах идти дальше, и каждый раз дварфы заставляли его встать, а потом едва ли не на себе перетаскивали через препятствия. Они действовали так, словно кто-то приказал им доставить Конрада, запретив возвращаться без него. Он с ног до головы был покрыт потом, грязью и кровью; все его тело было в синяках, ссадинах и царапинах, но он был жив, он был свободен и ради этого готов был вынести любые муки и лишения.

Конрад промыл свои раны и смыл с себя кровь и пот. Железный ошейник по-прежнему красовался на шее, а цепь волочилась за ним. Он вспомнил черную цепь, которую видел на шее Вольфа. Тот рассказывал, что носит ее в память о тех днях, что провел в плену, сидя на цепи. А еще он говорил, что скорее умрет, чем позволит захватить себя в плен. Конраду подобная память не требовалась, поэтому Юкельм несколькими точными ударами молотка и зубила избавил его от железного «ожерелья».

– Как это случилось? – спросил его Устнар.

– За несколько секунд, – ответил Конрад, поняв, о чем идет речь. – Выстрел из арбалета. Варсунг не успел ничего понять. Он не мучился. Умер мгновенно. Я прикончил убийцу.

Последнее утверждение было не совсем верным, но, с другой стороны, он сразил множество скейвенов, и среди них вполне мог оказаться убийца Варсунга.

Устнар пристально взглянул ему в лицо, и Конрад выдержал его взгляд.

– Вот что случилось, – сказал он.

Устнар кивнул и молча отошел в угол пещеры. Трое дварфов проводили его взглядом.

– Варсунг – его брат, – сказал Юкельм.

– Но мы вернулись не поэтому, – сказал Хьорнур, – а потому, что Варсунг был нашим товарищем.

Выпив еще воды, Конрад принялся жевать кусок черствого хлеба, размышляя о том, как много времени понадобилось дварфам, чтобы вернуться. Наверное, после стычки в туннеле скейвены всюду расставили часовых, и им пришлось искать обходные пути и даже прокладывать себе дорогу, взрывая скалы.

Конрад был уверен, что сами участники экспедиции Литценрайха вовсе не интересовали. Колдун послал его на смерть, а с ним и остальных. Однако больше всех не повезло Варсунгу.

А может быть, именно Литценрайх предложил ему увести Конрада подальше, тогда как остальные дварфы остались позади?

– Вы достали варп-камень? – спросил Конрад, вспомнив о цели экспедиции.

– Да, – ответил Юкельм.

– Зачем?

– Что – зачем? – не понял его Юкельм.

– Зачем вы это сделали? Зачем работаете на Литценрайха?

– Мы работаем не на Литценрайха, а вместе с ним, – сказал Хьорнур.

– Но вы называете его «хозяин», – сказал Конрад.

– Ему это нравится, – сказал Юкельм.

– Но он командует вами. Он и в самом деле ваш хозяин. Ему нужен варп-камень, а на вас ему наплевать.

– Мы с ним союзники, – сказал Хьорнур. – Мы добываем варп-камень. Литценрайх находит ему применение.

– Нет, он просто вас использует.

– Возможно. Но важен результат.

– Как, например, смерть Варсунга? Это результат?

– Нет, – вступил в разговор Юкельм. – Никто не может жить вечно.

– Особенно если ему не дать ни единого шанса, верно? – сказал Конрад.

– Невозможно предвидеть всё на свете.

Конрад уже начал приходить в себя, а потому рассердился на дварфов. Надо же, как выгораживают Литценрайха. Неужели они не понимают, что служат орудием в его руках?

– Литценрайх хотел, чтобы скейвены меня поймали. Он знал, что они непременно учуют варп-камень, которым от меня пахло, потому что с его помощью он снимал с меня бронзовые доспехи. Я и Варсунг должны были отвлечь на себя скейвенов, пока вы забирали камень. Из-за этого Варсунг погиб. Вы ведь не желали его смерти, не так ли? Поэтому вы и вернулись – думали, что он жив.

– Мы действительно на это надеялись, – пожал плечами Юкельм, – но…

– У нас идет война, – сказал Хьорнур, – как и у вас в Кислеве. – Наверное, историю Конрада дварфы узнали от Литценрайха. – Ты защищал золотодобывающую шахту, а значит, воевал со зверолюдьми. Смерть каждого убитого тобой монстра хотя бы ненадолго задерживала приход Хаоса. Здесь мы занимаемся тем же самым.

Конрад смотрел на дварфов, не веря своим ушам. Да что же это такое, чем околдовал их Литценрайх?

Такого ответа от Юкельма и Хьорнура он не ожидал. Дварфы всегда отличались высокомерием и вспыльчивостью, поэтому, узнав о том, что Варсунга намеренно послали на смерть, превратив его в приманку, они должны были прийти в ярость. Как тяжело воспринял Устнар смерть брата, и что же? А ничего. Двое других дварфов остались к этому совершенно равнодушны, словно колдун поступил вполне добропорядочно.

Они даже не удивились, когда Конрад сказал им, что, должно быть, скейвены были предупреждены об их приходе. И вдруг он понял: дварфы все знали. Они знали о варп-камне и его действии; знали, что тело Конрада пропитано этим камнем; знали, что скейвены распознают его запах.

А Устнар? Неужели и он знал, что, согласно плану Литценрайха, Варсунгу предстояло умереть? Наверное, знал. Знал об этом и сам Варсунг…

Получалось, что единственным членом экспедиции, который ни о чем не догадывался, был он, Конрад.

Неужели так будет продолжаться вечно? Неужели любой скейвен может учуять его за милю? Нужно спросить об этом Литценрайха. Встречаться со скейвенами он больше не намерен. Но если они могут его учуять, значит, сами будут его искать.

Конрад был очень зол на Литценрайха. Тот использовал его, и не только его, но и дварфов. Они об этом знали и все же выполнили свою задачу до конца. Все это не имело никакого смысла, но Конрад уже привык к тому, что логика обычно пасует перед бессмысленностью.

После того как Конрад проспал неисчислимое количество часов и впервые за много дней плотно поел, дварфы повели его дальше, к жилищу волшебника. Охранники открыли двери, и вся компания вступила в главную лабораторию. Литценрайх бросил на Конрада и дварфов беглый взгляд и тут же вернулся к работе – он собирал какой-то медный аппарат.

– Подержи, – сказал он Юкельму, и тот бросился исполнять приказание.

Конрад подошел к волшебнику и встал перед ним. Конечно, Литценрайх знал, что он побывал в плену, и все же упорно не обращал на него внимания. Экспедиция только что вернулась из тяжелого путешествия в мир подземных грызунов, а волшебник вел себя так, словно ничего не случилось.

Сидя на цепи в темной и сырой пещере, Конрад не раз придумывал разные способы, которыми собирался убить Литценрайха, если останется жив. Теперь все эти мысли куда-то улетучились. В пылу боя, когда кипит кровь, месть – прекрасный повод для действия. Когда твой друг погибает у тебя на глазах, ты делаешь все, чтобы разыскать и покарать убийцу.

Мысли о возмездии помогли Конраду выжить, но сейчас он больше не испытывал ненависти. Возможно, на него повлияли дварфы. Конраду больше не хотелось мстить. Что было, то прошло. Он свободен, а это главное. Что ему теперь до Литценрайха? Пусть колдун занимается своими делами; он, Конрад, от него уходит.

Примерно через час его здесь не будет. Прежде всего, ему нужны одежда, оружие, лошадь и деньги. Об этом он и заявил волшебнику, когда тот собрался выйти из комнаты, поручив дварфам возиться с медными трубками аппарата, который своим видом напоминал туннель, откуда они вышли совсем недавно.

– Деньги? – удивился колдун. – Деньги? – повторил он, нахмурившись. – У меня нет денег. – Он хотел пройти мимо Конрада, но тот загородил ему дорогу. – Если хочешь, можешь уходить, ты свободен.

– Доспехи, деньги, шлем, щит, меч, лошадь, – повторил Конрад.

– Я тебе ничего не должен.

– Вы пытались меня убить.

– Нет.

– Вы послали меня к скейвенам, зная, что они чуют варп-камень.

– Да.

– Вы пытались меня убить, – повторил Конрад.

– Нет. Не понимаю, чем ты недоволен. Ты жив. Если бы ты погиб, то уже не мог бы жаловаться.

– Я жив только потому, что меня спасли дварфы. Но вернулись они не за мной, а за Варсунгом, который давно погиб.

– Я так и думал.

– Вы знали, что он брат Устнара?

– Все дварфы братья.

– Он его родной брат.

– Ну и что?

Литценрайх спас ему жизнь, и он же едва ее не отнял. Чаши весов выровнялись. Колдун уже как-то говорил, что ценой спасения Конрада от бронзовых доспехов будет новая партия варп-камня; эта задача была выполнена. Но получается, он все еще что-то должен волшебнику.

– Я уйду, как только получу вознаграждение за то, что помог вам достать варп-камень, – сказал Конрад.

– Ты ничем нам не помог. И вернулся, между прочим, не сам.

– Если бы не я, если бы Варсунг не погиб, ваши дварфы не смогли бы захватить камень.

– Это спорный вопрос, – ответил волшебник и хотел идти дальше.

Конрад задержал его, упершись ему рукой в грудь.

– Послушай, угрожать мне – это глупо, – сказал Литценрайх.

Да, глупо, поскольку Литценрайх – волшебник…

Но ведь он может его прикончить одним ударом, и даже без оружия. Мертвый волшебник не сможет произнести заклинание. Конрад убрал руку, думая о том, насколько колдун способен защищаться. Что быстрее – магия или реакция опытного воина? Успеет ли он убить колдуна до того, как тот произнесет заклинание?

– Тебе не следует уходить, – сказал Литценрайх. – Я могу дать тебе все, что тебе нужно.

– Ха! Вы предлагаете мне работу? Может быть, вернуться к скейвенам, и пока я буду с ними сражаться, дварфы утащат новую партию варп-камня? Я, может быть, и простой солдат, Литценрайх, и живу тем, что добываю своим мечом, но я не дурак. Я ухожу, пока сюда не пробились скейвены.

– Чтобы скейвены пробились сюда? – переспросил Литценрайх, впервые взглянув прямо на Конрада, а не куда-то мимо него. – О чем ты говоришь?

– Им нужны вы. Они хотят прекратить воровство камня. Они хотят вас убить.

– Все это твои предположения, – не совсем уверенно сказал Литценрайх.

– Они прекрасно вас знают, Литценрайх, и знают, где вы живете. Они собираются вас убить. Мне не хочется при этом присутствовать.

Волшебник смутился. Такого поворота, дел он не ожидал; видимо, он полагал, что будет воровать варп-камень у скейвенов, а те будут закрывать на это глаза.

– Скажи, ты это выдумал? – снова спросил Литценрайх.

– Нет. Мне это сказал Хайнлер.

– Кто это?

– Их вожак. Серый прорицатель.

Литценрайх изумленно уставился на него:

– Тебе это сказал серый прорицатель? Это же смешно.

Конрад пожал плечами:

– Я так понял, что, он вас не любит, Литценрайх. Он что-то говорил о цене, которую вы заплатите за то, что ему сделали. А тут еще и ваши дварфы наубивали кучу скейвенов и подорвали туннель. Теперь Хайнлер, я думаю, любит вас еще меньше.

– С тобой действительно говорил серый прорицатель?

– Да, – кивнул Конрад. – Он много чего умеет. Он колдун, как и вы.

– Я – это я, со мной никому не сравниться! – Литценрайх немного постоял, глядя в пространство, затем поднял правую руку. – У него не хватает одной лапы?

– Да. Вы его знаете?

– Это Гаксар. Я знаю его под этим именем. Это я удалил ему одну лапу. Так, значит, он вернулся?

– Вы удалили ему лапу? При помощи волшебства?

– При помощи… – Литценрайх запнулся, словно припоминая забытое слово, – меча.

– Да, но если он колдун, – с интересом спросил Конрад, – почему же он тогда ее не вернул? Свою лапу. Он умеет оживлять мертвецов, так почему же не вернул лапу?

– Есть одна старая поговорка: «Волшебник, исцели себя». Звучит как парадокс, но волшебники зачастую не способны сделать с собой то, что умеют проделывать над другими. – Литценрайх задумчиво покачал головой. – Ты говоришь, он оживляет мертвых?

Конрад рассказал обо всем, что видел в городе скейвенов, а также то, что Хайнлер – или Гаксар – рассказывал ему о некромантии.

– Так он опять взялся создавать двойников?! – воскликнул Литценрайх, услышав о дуэли Конрада с самим собой. Его рассказ волшебник выслушал, стоя неподвижно, глядя в пространство.

Однако Конрада волновало совсем другое. Все эти разговоры с Литценрайхом – пустая трата времени. От него ничего не добьешься, нужно действовать самому. В кладовых колдуна наверняка есть оружие, доспехи и одежда, а может, и что-нибудь ценное, что можно будет продать или обменять на лошадь, как только он выберется в Миденхейм.

И, повернувшись спиной к волшебнику, Конрад шагнул в темный коридор.

Конрад плохо представлял себе расположение туннелей, Ему оставалось только бродить по ним в поисках выхода. Вскоре путь ему преградила крепкая деревянная дверь. Конрад отодвинул тяжелые засовы и прошел, но за дверью не оказалось ни коридоров, ни комнат. Он увидел еще одну дверь.

На ней не было ни замков, ни запоров; как вскоре обнаружилось, она была заперта при помощи колдовства. Значит, ему не выбраться из владений колдуна, пока тот сам этого не захочет. Конраду пришлось вернуться. Литценрайх все так же неподвижно стоял посреди комнаты, в круге света, который отбрасывал на него висящий на стене фонарь.

Закрыв за собой дверь, Конрад внезапно услышал сзади какой-то грохот, словно где-то далеко ударил гром. Он обернулся как раз в тот момент, когда в глаза ему ударила ослепительная вспышка.

Тяжелая деревянная дверь разлетелась на тысячу кусков, в Конрада полетели острые щепки, комната озарилась ярким слепящим светом. Конрад уже знал, что происходит, когда взрывается порох, но это был явно не тот взрыв. Физическая сила не могла так быстро разрушить прочную массивную дверь.

Поскольку на нем были его кожаная безрукавка и кольчуга, щепки его не поранили. Когда Конрад открыл глаза, то увидел, как в темном проеме, где только что была дверь, в облаках пыли и дыма появилась фигура, покрытая мехом, с мечом в руках – скейвен!

Все еще немного оглушенный, Конрад рванулся вперед, вооруженный самым примитивным оружием своих первобытных предков – руками и ногами. Тварь не ожидала, что враг окажется так близко, поэтому преимущество было на стороне Конрада. Подбежав к скейвену, он ударил его ребром ладони по шее – прием, которому его научил один наемник с востока.

Тварь упала, и Конрад добил ее ударом сапога. Забрав у нее меч, Конрад заметил, что он не похож на оружие, которым пользуются скейвены; кроме того, под мехом твари виднелись доспехи.

В это время из туннеля вынырнуло еще одно существо. Мечи противников со звоном скрестились, и тут Конрад увидел, что сражается не со скейвеном. Это был человек в волчьей шкуре, наброшенной на шлем и доспехи. Но у скейвенов не было живых людей; значит, это один из воскрешенных Гаксаром мертвецов. Когда тот упал, сраженный мечом Конрада, из его раны на шее полилась красная кровь, а не полезли белые личинки.

«Волчий мех», – подумал Конрад, расправившись с третьим воином. А Миденхейм – город Белого Волка. Наверное, это солдаты местного гарнизона. Теперь Конрад предпочел защищаться, а не атаковать. Не стоит связываться с городскими властями; чтобы уйти от Литценрайха, ему придется выйти в город. Он убил двух городских стражников, и за это его вряд ли погладят по головке.

– Литценрайх! – крикнул кто-то. – Ты арестован за незаконное использование варп-камня! Прикажи своим людям сдаться!

«Сдаюсь» – такого слова в лексиконе Конрада не было; кроме того, он только что расправился с двумя солдатами, и сдавать после этого меч было бы верхом глупости. Много раз он становился свидетелем того, как сдавшиеся воины подвергались немедленной казни. Здесь, в подземной лаборатории, его наверняка примут за помощника Литценрайха, а наказание за работу с варп-камнем – смерть.

Сзади раздался топот, и Конрад узнал знакомые шаги. Так могут топать только дварфы. Через секунду возле него оказался Устнар. Увидев, что Конрад остановился и не хочет прикончить своего противника, дварф решил взять дело в свои руки. Выскочив вперед, Устнар два раза взмахнул топором – и солдат упал, лишенный обеих ног.

В это время подоспели Юкельм и Хьорнур, которые, пробежав прямо по умирающему солдату, бросились в пролом, кося атакующих направо и налево. Это были специалисты, отлично владеющие техникой ведения боя под землей. Конрад посмотрел на безногого солдата, который, вопя и извиваясь от боли, медленно умирал. Помочь ему он мог только одним способом – добить. Это первое, чему научил его Вольф, когда показал, как надо добивать раненого противника. Конрад хорошо запомнил тот случай в Ферлангене.