Она уклонилась в сторону и взмахом руки отогнала москита. В это время возле уха зажужжал другой. Она с трудом от него избавилась.

– Мерзкие паразиты, – произнес рядом с ней мужской голос.

Саманта повернулась и увидела мужчину, такого же неприглядного, как и остальные. Лишь малая часть его лица оставалась открытой – узкое пространство между рваной по краям шляпой и окладистой черной бородой. Саманта почувствовала, как бешено заколотилось сердце.

– Заблудились? – спросил мужчина пьяным голосом.

– Нет.

– Одной не скучно?

– Нет.

– Чего же вы хотите, милая?

– Чтобы меня оставили в покое! – резко ответила Саманта, не останавливаясь. – Всего доброго, сэр!

Она едва не задохнулась от возмущения, когда мужчина, похотливо глядя на нее, схватил ее за руку и повернул к себе лицом. Другие, забыв о своих делах, остановились понаблюдать за Хоком Оулни и хорошенькой леди. На прошлой неделе он обнаружил крупную жилу и теперь тратил все добытое на развлечения. Оулни поклялся, что ни одной женщине в Доусоне не удастся от него уйти, прежде чем он не спустит все золото.

– Позвольте пройти! – Саманта выдернула руку, хотя понимала, что отделаться от него будет нелегко.

Ну почему никто не приходит ей на помощь? Когда Оулни двинулся к ней, Саманте не оставалось ничего другого, как выбежать на грязную дорогу. Толпа сомкнулась вокруг них плотным кольцом, оставив ее мерзкому животному.

Саманта вскрикнула, когда мужчина, поймав за руки, прижал ее к себе. От него дурно пахло. Саманта вскрикнула, но мужчина зажал ей рот поцелуем. Она принялась молотить наглеца по спине и плечам, но тот не отпускал ее.

– Что происходит? – раздался вдруг чей-то властный голос, и в наступившей тишине Саманта услышала цокот копыт.

Мужчина отпустил ее, и девушка упала прямо в грязь.

– Кто-нибудь, помогите ей! – приказал тот же голос, и к Саманте потянулось несколько рук.

Презрев эту запоздалую помощь, Саманта сама поднялась и подобрала сумку, выпачканную в грязи, опасаясь, что все вещи внутри испорчены.

– Вы ушиблись? – спросил приятный тенор.

Она взглянула на своего спасителя. На нем была алая униформа. Даже не видя эмблемы, Саманта поняла, что перед ней представитель канадского правительства. Перевязь с оружием пересекала мундир с золотыми пуговицами. Широкополая шляпа затеняла гладковыбритое лицо. Всадник поднес пальцы к полям, сверля взглядом мужчин.

– Констебль конной полиции Северо-Запада Палмер Френч, – представился всадник. – К вашим услугам, мэм. Вы не ушиблись? – снова спросил он.

– Нет, все в порядке, – ответила Саманта, – вот только одежда в грязи. – Она гневно сверкнула глазами на хама, осмелившегося ее поцеловать. – Я в Доусоне впервые, констебль. Если бы вы порекомендовали мне подходящую гостиницу, я почла бы себя вашей должницей.

Конник легко спешился. Мужчины расступились перед ним. Он подошел к Саманте и, когда Оулни собрался уходить, тихо сказал ему:

– А тебя, Хок, заждались в «Паласе». Полагаю, Гретхен тревожится, что тебя не видно. Почему бы тебе не поспешить в салун?

– Иду, иду, констебль, – второпях пробормотал мужчина и, не взглянув в сторону Саманты, припустился прочь.

Констебль Френч ухмыльнулся, глядя ему вслед, и повернулся к Саманте. Он сразу понял, что перед ним невинная девушка, настоящая леди. Зачем она сюда приехала, что собирается делать? Ни то ни другое его не касалось, но он не мог об этом не думать.

– Спасибо вам, констебль, – искренне поблагодарила его Саманта. – Меня предупреждали о грубости мужчин Юкона, но ничего подобного я не ожидала.

– Для тех, кто приехал в Доусон из Штатов, этот город производит шокирующее впечатление. Гостиница, говорите?

– Да. Мне нужно где-нибудь остановиться. И чтобы кто-то почистил мою одежду.

Констебль окинул Саманту взглядом. Очень хорошенькая, не изнуренная суровым климатом и тяжелым трудом, она не была похожа на здешних женщин. Он не мог вспомнить, когда последний раз видел такую деликатную девушку. Так хотелось притронуться к ее темным кудрям, узнать, шелковисты ли эти вырвавшиеся на свободу пряди… Но Палмер Френч прогнал эту мысль.

– Миссис Келлог, – сказал он, стараясь не выдать обуревавшие его чувства. – Она обстирывает всю округу, к ней свозят белье с рудников. Но сможет ли она отчистить шерстяной костюм – не знаю. Что касается гостиницы, боюсь, трудно будет найти что-нибудь приемлемое для леди.

В душу Саманты закрался леденящий страх, но она спокойно сказала:

– Не все сразу. Вы можете показать мне, где живет миссис Келлог?

– Буду рад сопровождать вас, мэм. – Констебль потянулся за ее сумкой.

Саманта прижала ее к себе, хотя понимала, что это невежливо. Но после случившегося, она не доверяла ни одному незнакомцу.

– Достаточно указать направление.

– Если желаете, могу проводить вас, мисс Перри, – повторил мужчина.

– Откуда вы знаете мое имя, констебль?

Он улыбнулся и показал на ее грязную сумку:

– Вот. Обычно на багаже пишут собственное имя. Из чего я и заключил, что вас зовут мисс Перри.

– Да. Я – Саманта Перри.

– Очень приятно, мэм. А теперь почему бы вам не позволить мне доставить вас к миссис Келлог? Я патрулирую эти улицы и стараюсь поддерживать здесь подобие порядка. Мне не хочется повторения сцены наподобие той, что я пресек по приезде сюда несколько минут назад, мисс Перри. – Она побледнела. – Ваш саквояж… – Констебль снова протянул руку.

Саманта отдала ему сумку и, когда он предложил ей руку, с опаской положила на нее свою.

Констебль привязал ручки сумки к седельному рогу и с маху вскочил на лошадь. Затем подал руку Саманте и усадил в седло впереди себя.

Глядя прямо перед собой, Саманта старалась не замечать сильных рук, которые держали ее. Столь тесное соседство с незнакомым мужчиной, хотя и стражем закона, шокировало ее.

Проезжая мимо группы дерущихся, констебль не остановился.

– Вам нужно… – заикнулась Саманта.

Его смех был таким же звучным, как и голос.

– Нет, мисс Перри, кулачные бои меня не тревожат. Мужчины могут себе позволить выпустить пар. Работа здесь тяжелая. И потом, у них это вроде игры.

– Я понимаю. – Саманта натянуто улыбнулась. После того, что она натерпелась за минувшие несколько часов, вежливые манеры полицейского ее приятно удивили.

– Главное, чтобы не дошло до оружия. Капитан Старнес, мой начальник, издал указ, запрещающий в Доусоне любое оружие.

От констебля Саманта узнала множество пикантных подробностей, касающихся города.

Нельзя сказать, что общество Палмера Френча было девушке в тягость, но она обрадовалась, увидев ярко раскрашенную вывеску:

ПРАЧЕЧНАЯ миссис Келлог Мелкая починка одежды БЕСПЛАТНО

Из крытого брезентом строения, вытирая руки о фартук, торопливо вышла хозяйка заведения. Уже немолодая, неулыбчивая, судя по ее виду, изнуренная трудом. Хмуря брови, она стойко выдержала взгляд полицейского.

– Да, констебль?

– Есть работа для вас, миссис Келлог. – Констебль соскочил с седла и помог спешиться Саманте. – Мисс Перри тут сошлась в рукопашном бою с Хоком Оулни. Результат налицо.

– Этот олух все еще пьет и распутничает? Транжирит свое золото? – Миссис Келлог спрашивала, глядя мимо девушки. – Чертов болван! За неделю спустит все, что добыл за год.

Констебль улыбнулся:

– Что касается денег, мы все не столь разумны, как вы, миссис Келлог. Хок поймет свою ошибку, когда наступит протрезвление. – Он прочистил горло и посмотрел на Саманту. – А теперь о деле…

– Дайте-ка я посмотрю, – сказала женщина Саманте. – Повернитесь кругом, девушка.

Увидев пятна на темной юбке, миссис Келлог прищелкнула языком. Потерла между пальцами материю и уныло покачала головой: – Не гарантирую, что смогу это отчистить. Можно испортить вещь, шерсть – ткань капризная. Вам придется обзавестись чем-то более подходящим, девушка.

– Одежда у меня там. – Саманта показала на сумку, свисавшую с седла. – Этот костюм я надела в последний день плавания на «Мервине». Думала, мой жених приедет меня встретить. Хотелось хорошо выглядеть.

– Жених? – прокукарекал констебль Френч высоким фальцетом. – Так вы одна из тех «невест по почте»?

– Мы с мистером Хаусманом состояли в переписке больше года, – ответила Саманта, чья гордость была уязвлена его пренебрежительным тоном. – Мой жених хотел, чтобы мы поженились здесь, а не ждали, когда он сможет приехать в Огайо.

– Хаусман? С Бонанзы?

Саманта энергично кивнула.

– Вы его знаете?

– Я знаю почти всех. – Констебль вежливо улыбнулся и прикоснулся к шляпе. – Вы будете счастливы, мисс Перри. Ваш жених не похож на здешних мужчин. – Он снял сумку с седла и протянул ей. – Желаю удачи. Если услышу, что кто-нибудь недорого сдает комнату, дам вам знать.

– Сдает комнату? – удивилась миссис Келлог. Глаза пожилой женщины были устремлены на руки Саманты, точнее, на запачканные перчатки. С чего бы такой интерес? Задаваясь этим вопросом, Саманта пояснила:

– Мне нужно где-нибудь остановиться, пока мистер Хаусман не приедет в Доусон. Отель «Доусон-Сити» обойдется слишком дорого.

– Понятное дело. – Миссис Келлог взяла руку Саманты и стянула перчатку. Поворачивая руку из стороны в сторону, женщина о чем-то размышляла. – Этот болван из отеля с радостью даст вам комнату на определенных условиях.

– Я уже знаю его условия, – улыбнулась Саманта.

Миссис Келлог высказала свое отношение к подобной перспективе, и то, что их мнения совпали, внушило ей симпатию к девушке.

– И вы ему отказали? Умница! – Хозяйка прачечной махнула представителю конной полиции: – Поезжайте, констебль. Возвращайтесь к своим обязанностям. Мисс Перри может остаться здесь. – Она обратила к Саманте строгий взгляд. – Ее руки говорят, что она не боится тяжелого труда, не в пример некоторым слишком чопорным особам из «Монте-Карло». Или тем шлюхам из Луизтауна. Она может пожить у меня, если согласится работать за комнату и питание.

– Да! – Саманта не колеблясь приняла предложение.

Работа в прачечной тяжела, особенно в такую жару, но из всех вариантов это самый подходящий.

Констебль Френч, рискуя разгневать миссис Келлог, спросил:

– Вы уверены, мисс Перри?

Саманта кивнула:

– Абсолютно. Большое вам спасибо за помощь, констебль.

– Рад служить. – Он прикоснулся к шляпе. – Через несколько дней заеду посмотреть, как вы тут работаете.

– Брысь! – скомандовала миссис Келлог. – Мы не можем целый день болтать. Нам нужно работать. Отправляйтесь по своим делам, констебль, а мы приступим к нашим.

Саманта видела, как он вскочил на лошадь. Именно благодаря своей силе и уверенности констебль снискал уважение здешних мужчин. Он помахал рукой и повернул к скомпрометировавшему себя району, Клондайк-Сити, в обиходе называвшемуся Луизтаун.

– Хороший человек, – пробормотала хозяйка прачечной. Увидев удивленный взгляд Саманты, женщина улыбнулась. Суровое выражение исчезло с ее лица. Она обняла девушку за талию и повела внутрь небольшого, заполненного клубами пара, пышущего жаром строения. На плите стояли чаны с водой. – Это правда, – продолжала миссис Келлог. – Только не говорите ему, что я так сказала. – Она погрозила узловатым пальцем своей новой помощнице. – Но я не представляю, что бы мы делали без констебля Френча. С ним и его парнями Доусон в безопасности.

Не переставая говорить, женщина указала на одну из дверей в дальнем конце помещения. За узеньким тамбуром виднелась крошечная комната, где едва хватало места для железной койки и умывальника. Саманта поставила на пол свою сумку, раскрыла, вынула рабочее платье и стала торопливо переодеваться. Стащила с себя грязный костюм, надела муслиновую блузку и черную юбку из саржи. Выбор у нее был небогатый.

Это будет ее приют, пока не приедет Джоул. Она вдруг с унынием осознала, что не оставила для него записку в отеле. Потом пожала плечами, уверенная, что за это следовало бы заплатить слишком высокую цену. К тому же в Доусон прибыло не так уж много женщин, поэтому жених найдет ее без особого труда.

Саманта затянула потуже пояс, закатала пышные рукава блузки. Прежде чем войти в рабочее помещение, она набрала в грудь побольше воздуха.

Миссис Келлог склонилась над жестяной ванной.

– Сюда, девушка, – сказала она, указывая закругленной деревянной лопаткой на соседнюю ванну. – Вон там рубахи. Полощите их, пока не отойдет грязь, а потом потрите на стиральной доске. Веревки во дворе. – Словно спохватившись, она спросила: – Вас Саманта зовут?

– Да.

– Работайте усердно – и у нас не будет проблем.

Саманта улыбнулась и взяла лопатку с длинной ручкой.

Тяжелая работа ее не страшила. Иначе она не рискнула бы приехать в Юкон. Она готова была работать до изнеможения, чтобы сразу уснуть, как только дойдет до постели. Так быстрее пройдет время до встречи с Джоулом.

Дни пролетали быстро. Саманта работала от восхода до заката солнца. Она никогда не видела такого количества грязного белья.

После стирки Саманта латала рубахи, сидя в своей комнате, – некоторые были сплошь в дырах.

Саманту не тяготила ее работа. Миссис Келлог, внешне суровая, обходилась с ней очень хорошо. Каждый вечер они ели восхитительную пищу, заказанную в одном из отелей, так как в прачечной не было кухни. Хозяйка сказала, что стиркой зарабатывает вполне достаточно, чтобы заказывать пищу. Это была правда. Саманта видела, сколько золота приносят в прачечную. Несколько весов у двери отмеряли стоимость каждой сделки. Золотой песок перекочевывал в жестяную банку, находившуюся под кроватью миссис Келлог. Хотя большинство клиентов знали, где хранится золото, она не боялась, что ее обворуют. Краж в городе практически не было.

Грязь на улицах постепенно подсыхала, и добираться в Доусон и Луизтаун с каждым днем становилось легче.

Саманта все меньше остерегалась мужчин, приходивших в прачечную, и не обращала внимания, когда они бросали на нее жадные взгляды. К ее счастью, миссис Келог не требовала от Саманты, чтобы она напрямую общалась с клиентами.

Спустя пять дней после приезда в Доусон она услышала знакомый голос, окликнувший ее по имени. Она улыбнулась и весело сказала:

– Добрый день, констебль. Приехали посмотреть собственными глазами, отрабатываю ли я свою комнату?

– В этом я никогда не сомневался, мисс Перри. – Сняв шляпу, он вошел в комнату, едва не касаясь балок под низкой притолокой. Саманта как раз вытирала руки о темный от влаги фартук, и констебль с восхищением посмотрел на нее. – Требовательность миссис Келлог всем хорошо известна, – сказал он и, отодвинув в сторону груду нестиранных рубах, сел на лавку. – Пора бы уже вашему мистеру Хаусману приехать.

Саманта пожала плечами, скрывая собственную озабоченность этим болезненным для нее вопросом. У миссис Келлог уже вошло в привычку делать вид, будто она не замечает, как часто ее помощница подходит к двери и выглядывает на оживленную улицу, проверяя, не идет ли мужчина, которого она жаждет увидеть.

– Мистер Хаусман, должно быть, очень занят на участке. Весна – горячая пора, как он мне объяснял.

– Он прав. Все старатели надеются, что талые воды вынесут много золота из тайников, запрятанных в холмах, и будут работать все светлое время суток и часть темного тоже.

– Темного здесь так мало, – заметила Саманта.

Констебль засмеялся. Обнимая руками колени под безупречно аккуратными брюками, он откинулся назад, чтобы было удобнее следить за ее непринужденными ловкими движениями. Оказывается, мисс Саманта Перри, несмотря на внешность китайской фарфоровой куклы, способна безропотно выполнять тяжелую работу.

– Через некоторое время вы привыкнете к этим коротким часам темноты.

– Я не собираюсь привыкать. Когда мистер Хаусман откроет большую жилу, мы вернемся на юг, где более нормальный климат.

– В самом деле? – сказал констебль.

Саманта бросила на него подозрительный взгляд, продолжая помешивать в мыльной воде рубахи. В темных глазах отразилось беспокойство. Почему ее жених так и не приехал? Быть может, всем, кроме нее, известна причина?..

– Да, – ответила она сдержанно.

Констебль Френч встал и подошел ближе. Саманте показалось, что он заполнил собой всю комнату.

– Я заехал спросить, не хотите ли вы вечером пойти в «Монте-Карло»? Там сегодня дают водевиль.

– Спасибо, не могу. – Саманта отвела глаза. – Вы забываете, что я помолвлена.

– С мужчиной, которого никогда не видели!

– С мужчиной, которого люблю.

Сбитый с толку констебль лишь покачал головой:

– По-моему, вы не пара Хаусману.

– Неужели я настолько плоха? – спросила Саманта.

– Вы? – Он разразился смехом. – Моя дорогая мисс Перри, – продолжал он, – вы бываете в Доусоне и Луизтауне по делам миссис Келлог и знаете, как восхищаются вами мужчины. Разве не так?

Саманта пропустила мимо ушей комплимент.

– Стало быть, это касается мистера Хаусмана? Но уверяю вас, мистер Хаусман – джентльмен что надо. Я сужу по письмам, которые он мне писал.

– Мне это известно.

– Тогда почему вы…

– Недооцениваю вашего уважаемого жениха? – договорил за нее констебль. – А вы не думаете, что я просто ему завидую, мисс Перри?

У нее округлились глаза. И когда констебль положил ей руки на плечи, наклонился и легонько чмокнул ее в щеку, она не оттолкнула его.

– Так вы обдумаете мое приглашение? – мягко спросил он.

– Нет, – прошептала Саманта и подобрала лопатку, давая понять, что принимать приглашение не намерена.

Раздосадованный констебль молча покинул тесное помещение.

Саманта не стала извиняться, полагая, что поступила правильно. Вряд ли констебль испытывал к ней какие-нибудь серьезные чувства. И все же она считала себя не вправе принять его приглашение. Она помолвлена с Джоулом Хаусманом. Но существует ли он вообще?

Если существует, то почему до сих пор не приехал за ней?

Констебль заглядывал к ней, по меньшей мере, раз в день, предлагая посетить те или иные мероприятия в городе. Саманта по-прежнему вежливо отказывала ему. Однако ждала его прихода. Он был шутником и обладал великолепным чувством юмора.

В один из дней, когда стало немного прохладнее, констебль предложил ей прогуляться. Она чуть было не сказала «нет», но неожиданно передумала. Ей захотелось вырваться из тесных стен прачечной.

– Я согласна, – сказала Саманта, снимая фартук.

– Неужели? – удивился констебль.

– Похоже, вы не слишком довольны, – заметила она. – Если предпочитаете…

Он взял у нее фартук, швырнул на лавку и предложил ей руку.

– Пойдемте, мисс Перри. Вы можете на несколько часов оставить работу. Миссис Келлог разрешила.

– Ага, у вас с ней заговор против меня? – пошутила Саманта, внезапно почувствовав себя раскрепощенной. Она так долго мечтала вырваться на свободу и начать жизнь с чистого листа. Она не хотела больше ждать. Прогуляться с другом не предательство по отношению к Джоулу.

Миссис Келлог помахала рукой, когда они с констеблем выскочили из парильни. Пожелав Саманте приятно провести время, она ясно дала понять своей помощнице, что ей не нужно спешить обратно, заканчивать свои дела по хозяйству.

– Куда пойдем? – спросила Саманта, когда они не спеша двинулись к центру Доусона.

– Я подумал, не сходить ли нам в «Пионер», чтобы вы насладились плодами цивилизации, которую оставите, если уедете с Хаусманом на его участок.

– Не «если», а «когда», – поправила констебля Саманта.

Он пропустил ее слова мимо ушей.

– Ну что, пойдем в «Пионер»? Это одно из немногих мест, куда я могу пригласить леди.

Она кивнула, и констебль взял ее под руку. Довольно улыбаясь, он стал рассказывать историю этого дикого города, начиная с возникновения первых поселений. Будь то мужчина или женщина, люди, мечтая сколотить состояние на золотом песке, могли свободно странствовать здесь. В ту пору не нужно было беспокоиться, что кто-то будет к ним приставать. Хотя уже тогда появились охотники помочь им тратить золото за счет чудовищно высоких цен. Что касается развлечений, то, несмотря на почитаемые золотоискателями бурные увеселения, в Доусоне с этим всегда было строго. В соответствии с пуританскими законами Канады бары и дансинги на воскресенье закрывались.

От набережной тянулся поток вновь прибывших. Саманта не без интереса смотрела на них. Многие из этих людей возвратятся назад, туда, откуда пришли. Чтобы искать золото по рекам, нужно сутками гнуть спину. Такой труд не каждому под силу.

Констебль Френч заметил, что Саманта смотрит на новичков.

– Жалкое зрелище, не правда ли? Не понимаю, почему в Штатах продолжают уповать на Эльдорадо. Калифорния, Колорадо, Аляска – и теперь Юкон. Золото не терпит лодырей, которые приходят черпать его ковшом.

– Мечтатели – своеобразный народ, – сказала Саманта, когда констебль открыл перед ней дверь в «Пионер».

– Как вы?

Саманта остановилась в фойе, восхищаясь интерьером, пристально посмотрела на своего спутника и ответила спокойно, с достоинством:

– Как я, констебль.

Не найдясь что сказать, он жестом предложил ей подняться на второй этаж. Она заколебалась, потом прошла через арку к лестнице. В огромной комнате наверху, где было расставлено множество столов, с одной стороны возвышались подмостки.

Часть салуна была отгорожена невысокой стеной. Как объяснил констебль, согласно правительственному постановлению, место, где подают спиртное, должно находиться вне игорной зоны. Владельцы заведения хотели предоставить клиентам все виды развлечений, при этом соблюдая канадские законы.

Констебль Френч подвел Саманту к столику в тихом уголке.

– Не думаю, что у нас будет большой выбор в это время дня. Пойду сделаю заказ. Вам вина?

– У них есть вино? – спросила Саманта, удивленная тем, что дальнему аванпосту доступны подобные цивилизованные удовольствия.

– Сейчас здесь есть все, что душе угодно, – ответил констебль. – Не то что зимой, когда в Доусоне не хватало продовольствия. Но впредь местные торговцы не намерены допускать перебоев с едой себе в убыток. – Он положил на стол свою шляпу и пошел к бару.

Саманта внимательно рассматривала прекрасно убранный зал. Одна стена была сплошь увешана фотографиями, в центре красовалась огромная лосиная голова. Центр другой стены занимал пейзаж Юкона. Река несла свои воды, изгибаясь под причудливым углом. Картина отражалась в зеркальной стене позади бара с латунной отделкой. Поговаривали, что в Доусоне еще до конца года появится электричество, но пока здешние заведения зависели от керосина.

Сидя напротив констебля Френча, Саманта потягивала вино и слушала продолжение рассказа о «раннем» Доусоне – поселении, возникшем менее двух лет назад. С трудом верилось, что в 1896 году город состоял из лесопильни, одной хижины и отдельных тентов, разбросанных по равнинам у реки.

– А прошлой зимой на этой сцене проходил аукцион. Две девушки из дансинга выставили себя на продажу, кто больше предложит.

Саманта поперхнулась и с ужасом посмотрела на Френча. Откашлявшись наконец, она воскликнула:

– Вы, должно быть, шутите!

– Нет, – улыбнулся констебль. – Мейбл Ла Роз получила пять тысяч долларов в золотом песке за предложение разделить хижину со старателем, который заплатил больше всех. И это только за одну зиму. Потом этот почин стал традицией. Сьюзи и Дафна заработали чуть больше. Мужчины услышали о первом аукционе и не захотели пропустить второй, чтобы не ждать следующего года.

– Но это же противозаконно! – возмутилась Саманта.

– Это не рабство, а плата за услуги, – возразил констебль. – Не более чем краткосрочный контракт. – Заметив, как она покраснела, он широко улыбнулся. – Разумеется, это не для вас, я понимаю. Но тогда обе стороны остались очень довольны сделкой.

Саманта поставила свой бокал на стол и сказала:

– Может, это и не противозаконно, но уж точно – безнравственно. Как можно жить с мужчиной, которого едва знаешь?

– Согласились же вы выйти замуж за Хаусмана, даже не видя его? – Саманта начала было возражать, но констебль жестом остановил ее. – Не надо, мисс Перри. Я знаю, что вы собираетесь сказать. Право же, я не хотел вас обидеть. Просто спросил.

Она поднялась и накинула шаль.

– Констебль, я предпочла бы уйти.

Он залпом осушил свою кружку. Его не удивило, что Саманта не положила руку на предложенный им локоть. Обуявшая ее ярость не знала границ.

На обратном пути Саманта все время молчала, раскаиваясь в том, что приняла его приглашение. Констебль специально затронул щекотливый вопрос, чтобы ее уязвить – посмеяться над ней и очернить Джоула.

У двери в прачечную она остановилась и пробормотала:

– Всего хорошего, констебль.

Ему не хотелось ее отпускать в таком настроении. Он привлек девушку к себе, обнял ее за талию. Она была такой же нежной, как в его мечтах. Другой рукой он взял ее за подбородок, но не поцеловал, как намеревался, когда понял, что она в отчаянии.

Саманта Перри живет мыслью о своей любви к человеку, который никак не может оставить промывочный желоб, чтобы заявить права на свою невесту. Констебль отпустил ее, глядя, как она вихрем влетела в прачечную, пнул булыжник, послав его через дорогу, и зашагал прочь. Удаляясь в сторону Доусона, он знал, что снова вернется сюда.

Саманта наблюдала за ним через одну из широких, не заделанных трещин в стене, чтобы он не подумал, что за ним шпионят.

Констебль Френч прав. Она связала себя обязательством с мужчиной, которого не знала. А теперь у нее появился другой, хотя никаких серьезных чувств она к нему не питает. Он просто ее друг.

Опустившись на лавку в парильне, Саманта тяжко вздохнула. Что же ей делать? Хоть бы скорее приехал Джоул и увез ее на участок, где они могли бы трудиться бок о бок ради осуществления их общей мечты.

Ей в голову не могло прийти, что этот день станет черным днем ее жизни.