– Добрый день, констебль. – Саманта выдавила из себя улыбку.

– Прошел слух, что у миссис Келлог работает некая прекрасная леди с темными волосами. – Палмер Френч легко соскочил с лошади. – Я не поверил, когда Баррон рассказал, как он прервал ваш разговор с неким мужчиной. Судя по описаниям, это Джоул Гилкрист. Значит, вы вернулись?

– Как видите.

– Почему?

Саманта отвернулась, чтобы констебль не заметил страдания на ее лице.

– Я не знала, констебль, – промолвила она, – что частные проблемы граждан тоже в вашей юрисдикции, равно как вопросы законности.

– О «невесте по почте» и двух женихах здесь слышали многие, – мрачно заметил констебль. – В Доусоне только и было разговоров о том, как эти мудрецы выманили вас сюда. Я узнал об их плане, когда вы уже уехали отсюда. Если бы подумал об этом раньше… – Он не договорил. – Мисс Перри… – Констебль запнулся – Или… миссис Хаусман? Или, может, миссис Гилкрист?

– Нет. По-прежнему Саманта Перри, – тихо произнесла она.

Как тяжело слышать имя Джоула! Она так жаждала, чтобы его имя стало ее собственным, и так на это надеялась.

– Значит, вы решили не выходить замуж ни за одного из них?

– Я решила вернуться назад, констебль. По-видимому, так будет разумнее. А сейчас, извините, мне нужно работать.

– А как насчет обеда?

– А как насчет извинений?

Он улыбнулся:

– Но нельзя же весь день ничего не есть. Почему бы вам не пообедать со мной в «Авроре»?

Саманта заколебалась, подумав о том, что придется притворяться, будто с ней все в порядке, в то время как сердце ее разбито.

– Мне очень жаль, но…

– Мисс Перри… Саманта, послушайте. – Констебль взял ее за руку. Под теплым взглядом серых глаз Палмера Френча Саманта почувствовала облегчение. Она знала, что все считали его человеком чести, высоко ценя его усилия по поддержанию мира и порядка в округе.

– Констебль…

– Палмер. Зовите меня просто Палмер, Саманта. – Он отпустил ее руку. – Возможно, вам сейчас плохо. Вы страдаете. Но нельзя вечно скорбеть о том, что не состоялось. Я не хочу, чтобы вы рассматривали меня как замену вашему «мистеру Хаусману». Я предлагаю вам свою дружбу. Мне кажется, друг вам сейчас просто необходим.

– Я… да, Палмер, – мягко улыбнулась Саманта и добавила: – Я слышала, вы уже нашли себе друга. Особенного друга.

Констебль улыбнулся и скрестил на груди руки.

– Здесь трудно хранить тайну, – сказал он, стряхивая с сапог снег.

– Тогда вам, пожалуй, не стоит приглашать меня на обед.

– Ронда поймет.

Саманта замешкалась, собираясь поднять корзину с фланелевыми рубахами, ставшими жесткими на холодном ветру.

– Поймет?

– Разумеется. Понимаю же я, что она должна танцевать с другими мужчинами. Это ее работа. Но любит она меня одного. – Констебль поднял корзину. – Вы мне напоминаете заблудившегося котенка, – сказал он, когда Саманта поблагодарила его за помощь. – Я просто хочу присмотреть за вами до вашего отъезда. Она засмеялась:

– Ну, насчет котенка не уверена. Некоторым досталось от моих коготков!

– Значит, обедаем?

– Да. Только представьте меня вашей Ронде. Хорошо?

– С удовольствием. – Френч ухмыльнулся с нескрываемой гордостью. – Уверен, после тех историй, что у всех на слуху, она захочет с вами познакомиться. Итак, сегодня в семь?

– Да, – ответила Саманта, прощаясь с ним.

Любопытно взглянуть на Ронду. Неужели бывает любовь без ревности? Джоул ни за что не позволил бы ей работать в дансинге. Возможно, размышляла она, настоящая любовь и зиждется на доверии.

Саманта тяжело вздохнула. Сегодня вечером она пойдет развлекаться. А сейчас нужно заняться делами.

– Пой, Пенни!

– Еще!

– Давай!

На лице женщины, одетой в концертное платье с золотистыми перьями, появилась широкая улыбка. Певица стояла на ярко освещенной сцене перед задернутым бархатным занавесом.

Пенни сделала знак аккомпаниатору, и тот, ударив по клавишам, заиграл какую-то непристойную песенку. Переполненный зал разразился громом аплодисментов. Пронзительные звуки, доносившиеся со сцены, казались восторженным слушателям ангельским пением.

Приветственные выкрики не смолкали. Яркий свет электрических фонарей падал на безвкусно расписанные стены.

Палмер Френч придержал дверь, пропуская вперед Саманту. После обеда в отеле констебль повел ее в танцевальный зал, где работала Ронда. Несомненно, они с Самантой будут рады познакомиться друг с другом. Палмера ждет приятный вечер в обществе двух очаровательных девушек…

Близилась полярная ночь, и темнота наступала рано. Саманта щурилась от ярких огней, заливавших зал. Здесь никто не страдал от холода, от недостатка золота. Здесь царило всеобщее веселье.

Саманта не переставала улыбаться во время обеда – так было проще сохранять спокойствие.

– Здесь вам будет удобно? – спросил Палмер, указав на шаткий столик в стороне от двери, где не так дуло.

– Это очаровательное место. Здесь можно слушать музыку и наблюдать за танцующими. – Саманта расправила складки платья и села.

Девушки в середине зала занимались своим бизнесом. Их доход зимой возрастал. Когда морозы держали старателей в плену, не давая им работать, клиентов в танцзалах Доусона было хоть отбавляй.

– Выпьете чего-нибудь? – спросил констебль.

– Вина, Палмер. С большим удовольствием. – Вспомнив свою клятву забыть Джоула и все, что он ей наговорил, она добавила: – Где же ваша Ронда?

Палмер ухмыльнулся и показал на девушку, кружившуюся на паркете с одним из старателей. Изумрудное платье подчеркивало удивительный оттенок ее огненных волос. Заметив констебля, она кивнула ему через плечо партнера. В ее ослепительной улыбке любовь светилась даже на расстоянии.

Саманта подняла глаза на своего собеседника, его лицо тоже дышало любовью. Саманта по-хорошему им позавидовала. И как же горько ей стало!

Когда Палмер пошел за вином, Саманта стала смотреть на танцующих. Если бы она могла быть такой же беззаботной, как эти люди! Она не могла припомнить такое время, когда ее голова не была бы занята чужими проблемами. Заботой о тех, кто ее окружал. А найдя наконец свое счастье, быстро его потеряла.

– Саманта!

Кто-то сзади обвил ее шею руками, и она ощутила запах дешевых духов. А когда обернулась, увидела Гвен, и глаза ее округлились.

– Гвен, что ты здесь делаешь? А где мистер Ман… – Саманта не договорила. Яркое, с блестками платье Гвен свидетельствовало о том, что она осуществила то, что задумала на следующий день после свадьбы.

Словно читая ее мысли, Гвен сказала:

– Мистер Манроу меня обманул. Правда, я тоже не осталась в долгу.

– Не рассказала ему, чем занималась до приезда сюда?

– Нет. Но он не только лицемер, а еще и маньяк. – Гвен нахмурилась. – Он не мог мне простить мое прошлое и не упускал случая унизить меня. Заставлял делать такие вещи… – Она содрогнулась. – В Колорадо ни один мужчина не позволял себе ничего подобного. Я счастлива, что ушла от него. Мне здесь очень неплохо, танцую и подаю выпивку для прибыли, только и всего.

– Я рада за тебя, Гвен.

– Я тоже. – На круглых щеках Гвен обозначились две ямочки. – Поднимать тост за Чикаго, может, и рановато, но на одних только танцах я сколочу состояние быстрее, чем думала. А ты что здесь делаешь? Где твой муж? Ты столько о нем рассказывала. Я собиралась весной приехать к тебе, посмотреть на него. Думала, тебе будет не до путешествий. Может, ребеночка ждешь? Ведь ты так мечтала о семье и уюте!

– Ты не единственная, кого обманули. – Рассказ о помолвке с Джоулом отнял бы не слишком много времени. Но Саманте не хотелось сейчас говорить об этом, бередить свою душевную рану.

– Двое мужчин?! – Гвен залилась смехом. – Я слышала эту историю, но не поверила. Это так на тебя не похоже. Хорошо, что они не послали приглашение мне, я бы предпочла остаться с обоими. Разнообразие – это так здорово, Саманта! – Она перевела взгляд с подруги на приближающегося мужчину. – Здравствуйте, констебль. Пришли поглазеть на нас, грешниц?

Палмер поставил перед Самантой бокал вина. Констебль и раньше заходил в дансинг при «Авроре» и был знаком с Гвен Годдард. Он был о ней хорошего мнения. Эта женщина честно отрабатывала свои деньги, даря людям тепло.

– Нет, Гвен, на сей раз я здесь по неофициальным делам. Хотя и в униформе. Мы пришли отдохнуть. Если хотите, присоединяйтесь к нам…

– Мне очень жаль, – покачала головой Гвен, – но у меня здесь сегодня дела. – И она обратилась к подруге: – Где ты остановилась, дорогая?

– У миссис Келлог.

– В прачечной?

– Да. Работаю за жилье и питание.

– Как?! – Гвен задохнулась от возмущения. – Эти два дурня ничего не предложили тебе, после того как… – Гвен умолкла, подумав, что Саманта Перри, возможно, не делала ничего такого, за что мужчины могли остаться перед ней в долгу. – У меня будет перерыв через несколько дней, – торопливо продолжила она. – Я навещу тебя, хорошо?

– Буду рада.

Гвен круто повернулась и пошла заниматься своим бизнесом. Саманта приуныла, предавшись воспоминаниям. Видимо, она еще не скоро придет в себя.

– Забудьте их обоих, Саманта. – Палмер накрыл своей широкой ладонью ее руку.

– Это не так просто, – сказала Саманта с едва заметной улыбкой.

– И все же вы забудете все, что произошло, когда покинете Доусон. В Штатах никто ничего не узнает. Поезжайте в Сиэтл или Сан-Франциско и начинайте с нуля. Вы не боитесь тяжелой работы, и со временем у вас все наладится.

– Гарантируете? – улыбнулась Саманта.

– От всей души желаю вам этого. У вас все получится, Саманта. Я… – Палмер умолк и посмотрел мимо нее. Затем, не выпуская руки Саманты, поднялся из-за стола.

Никто не назвал бы Ронду красавицей – слишком полное лицо, не в меру длинный нос. Но стоило ей улыбнуться, как эти недостатки исчезали сами собой.

– Вы, должно быть, Саманта Перри. Палмер так много рассказывал о вас, я просто не могла дождаться встречи! Вы действительно очень милая.

– Ты можешь присоединиться к нам? – спросил Палмер.

– Конечно. А ты принесешь мне вина?

Он поцеловал Ронду в нарумяненную щеку и, подмигнув девушкам, стал пробираться сквозь толпу к бару.

Саманта начала что-то говорить, но их прервал какой-то старатель, пригласивший Ронду танцевать.

– Я немного передохну. Скажите ребятам, что через несколько минут вернусь. – Девушка устало улыбнулась, когда мужчина отошел. – Сколько ни танцуй, им все мало.

– Вам нравится ваша работа?

– Это лучше, чем развлекать мужчин в каморках Луизтауна. Или заниматься хозяйством на какой-нибудь крошечной ферме в Миссури. Впрочем, это только мое мнение. Я знаю, вы не нашли на Клондайке то, что искали. Палмер сказал, что вы отправитесь на юг, как только растает лед.

Саманта рассказала Ронде обо всем, что произошло на Пятнадцатом верхнем, скрыв лишь то, что отдалась Джоулу. Объяснила, что влюбилась в него по глупости. Она не изменила тему разговора, когда вернулся Палмер. Он ведь сказал, что ей нужен друг. Теперь у нее их двое. Друзья не судили ее строго за то, что она влюбилась без памяти.

Улыбаясь чуть задумчиво, Саманта наблюдала за девушкой из танцевального зала и офицером полиции. Любовь была в каждом их взгляде, каждой шутке, даже в самых обычных словах, которыми они обменивались.

Именно так она любила Джоула. Но теперь, справив тризну по той любви, должна жить дальше. Скоро вскроется лед на реке, и тогда она скажет этим краям свое последнее печальное «прощай».

Саманта улыбнулась и потупила глаза. Завтра она отправится на пристань договариваться с Пенном о бесплатном проезде на «Мервине». Она найдет способ избежать домогательств первого помощника капитана, пообещав выслать ему деньги. Но она точно знала, что и вдали от Юкона ее сердечная боль навсегда останется среди его золотых полей.

Большую часть дня Саманта была занята работой. Помешивая рубахи в кипящих чанах, она думала о том дне, когда начнется ее путешествие на юг. Солнце клонилось к горизонту, когда она вошла в складское помещение, где обосновалось управление линейного пароходства.

От главного хранилища контору отделяла тонкая перегородка. Посреди небольшой комнаты стояла пузатая, похожая на горшок, чугунная печь. Излучаемое ею тепло едва достигало двери. У стены находился прилавок с весами для золота. Такими весами здесь владели многие – начиная от шлюх в Луизтауне до торговцев на Франт-стрит.

Поскольку никто не вышел на звон колокольчика над дверью, Саманта закрыла ее и, подойдя к прилавку, стала ждать. Заметив расписание с рейсами пароходов, она наклонилась, чтобы прочитать его.

– Какое очаровательное зрелище!

Саманта резко повернулась и едва не столкнулась с очень худым человеком. Изо рта у него свисала пахучая сигара с столбиком пепла на кончике, от которого тянулся темный дымок. Мужчина поскреб те немногие волосы, что еще оставались у него на голове, и мимо Саманты шагнул за прилавок.

– Чем могу служить, дорогая? – Клерк широко улыбнулся.

– Я хочу покинуть Доусон.

– Думаете, мы не хотим? Ведь это настоящий рассадник заразы!

Не зная, с чего начать, она облизнула пересохшие губы.

– Меня зовут Саманта Перри, – сказала она. – Я прибыла сюда на «Мервине» прошлым летом. Первый помощник капитана обещал мне помочь, если я захочу покинуть Юкон. Мистер Пени сказал, что я могу в любое время прийти сюда, сославшись на него, попросить билет, а с оплатой он все устроит.

– И давно он это сказал? – Клерк облокотился на грязный прилавок и, подперев подбородок руками, жеманно улыбнулся. – Все это, конечно, замечательно, но мистера Пенна здесь нет. А от меня чего вы хотите, мисс Перри?

– Ну… устроить мне проезд.

Клерк засмеялся:

– Дорогая, вам бы выступать в «Монте-Карло»! Вы прекрасная рассказчица, несравненно лучше тамошнего комедианта. Его шутки старее, чем бисквиты с прошлой недели. Послушайте, мисс Перри, – продолжил он, посерьезнев, первый пароход будет здесь не раньше чем через месяц. Все места забронированы и оплачены, а желающих в четыре раза больше.

– Но мистер Пени обещал мне…

– Я ничего об этом не знаю. Если хотите послать ему телеграмму в Сент-Майкл, могу вам это устроить. Все, что мне нужно, – это четыре доллара.

– Четыре доллара?! – выдохнула Саманта, недоверчиво глядя на клерка. Чтобы заплатить столько денег, ей пришлось бы выложить все, что она привезла в Доусон. А это была мизерная сумма. Она с грустью подумала о небольшой коробочке, хранившейся у нее под кроватью на Пятнадцатом верхнем. Там золотого песка на сотни долларов, и эти деньги по праву принадлежат ей.

– Если у вас нет денег, – пожал плечами клерк, – ничем не могу помочь. Извините, дорогая, но таков порядок.

Поняв, что ей больше нечего здесь делать, Саманта спросила:

– Вы можете хотя бы сказать, когда «Мервин» вернется в Доусон?

Мужчина кивнул на дверь:

– Взгляните на реку. Это сплошной массив, не считая нескольких полыней. Пока не растает лед, ни один капитан не рискнет привести сюда свой корабль. Они знают, что мы можем ждать. Не то, что в прошлом году, когда люди умирали от голода. – Увидев унылое лицо Саманты, он смягчился. – Мисс Перри, последите за Юконом. Когда льдины начнут плыть по течению, возвращайтесь. Тогда и поговорим.

– Спасибо вам, – поблагодарила Саманта.

– Сожалею, что не смог вам помочь, дорогая.

– Я тоже. – Она печально улыбнулась. – Но я еще вернусь.

– Надеюсь. До скорой встречи, мисс Перри! – крикнул клерк, когда она выходила из двери.

Напутствуемая этими ободряющими словами, Саманта направилась в «Коммерческую компанию Аляски» и стала терпеливо дожидаться, когда освободится какой-нибудь занудливый клерк. Изучая заоблачные цены в прейскуранте, она вздохнула. Даже письмо, которое она хотела отправить домой, обошлось бы ей слишком дорого.

Но что она может написать брату? «Я была глупой, что поверила обещаниям. Погналась за мыльными пузырями, а они лопнули, как только я попыталась их поймать. Я возвращаюсь домой, чтобы снова стать для тебя обузой, потому что ни один приличный мужчина теперь уж точно на мне не женится».

Нет, конечно, ничего этого она не напишет. Ее новый друг Палмер прав. Она должна уехать в какой-нибудь город на западном побережье. За этот год она слишком сильно изменилась, чтобы смириться с рутинным укладом жизни в Огайо.

К ней подошел клерк и спросил, чего она желает.

– Две катушки белых ниток для миссис Келлог, – спокойно ответила Саманта. – Она просила занести их в ее счет.

– Хорошо, мисс Перри.

Она улыбнулась. Оказывается, в Доусоне ее все еще помнят, сама же она если и помнила, то всего несколько человек. Джоул сказал, что ее нелегко забыть. Вспомнив об этом, она нахмурилась.

Вот чего она никогда не забудет, так это сурового урока, преподанного ей Джоулом Гилкристом. Возможно, в ее жизни появится другой мужчина, добрый, преданный, заботливый. Но сможет ли она полюбить его, не опасаясь, что сердце ее снова будет разбито? Невозможно забыть, как поступил с ней Джоул, превратив чудесный дар ее любви в орудие мести!

Если только это не было…

Никаких «если»! Хладнокровно манипулируя ее чувствами, он злоупотребил ее доверием самым подлым образом.

Спеша обратно в ранней темноте, она была вынуждена сосредоточиться на дороге, чтобы уберечь свои ноги. С каждым днем непостоянной весны дороги в городе становились все опаснее. Открыв дверь в прачечную, она вдохнула аппетитный аромат ужина, доставленного из отеля «Прекрасный вид».

– Ну, как твой поход? – спросила миссис Келлог.

– В линейной конторе мне не смогли помочь, – ответила Саманта, снимая парку и садясь за стол, на который складывали выстиранные вещи. – В пароходстве вынуждены ждать, пока вскроется лед.

– И куда ты поедешь, Саманта? – Хозяйка подняла черпак с тушеным мясом и наполнила ее миску.

– Не знаю. – Саманта усмехнулась. – Во всяком случае, не в Огайо.

Миссис Келлог взяла ложку и, тыча ею в свою помощницу, сказала:

– Ты должна четко представлять себе, чем хочешь заняться. Пока же ты вынуждена выполнять чужие желания.

– Мне нужно время подумать. Апрель еще не кончился. Так что до конца мая я не уеду. Ну почему нельзя вернуть прошлый год с той невероятно жаркой погодой?

– Погода желает, чтобы ты осталась здесь, – промолвила миссис Келлог.

Саманта улыбнулась и, похлопав добрую женщину по руке, скрюченной после долгих лет стирки, сказала:

– Может, поеду в Скагуэй. Я многому научилась у вас в этой прачечной, а также в своей собственной на Бонанзе.

Поэтому я могла бы с успехом заниматься этим и там. Судя по сообщениям о крупных месторождениях на Аляске, поток безумцев увеличится и заказы на стирку тоже. Что бы я ни делала, – спокойно добавила она, – это будет мое собственное решение. Поступать по чьей-то указке я теперь не намерена.

Это была ее торжественная клятва.