Штурман ночной смены лейтенант Питер Сидеракис сумел замкнуть в единую цепь навигационный пульт и пульт рулевого управления и теперь, порхая как бабочка, управлял обоими постами. Он где-то раздобыл настоящий вязаный свитер и теперь совершенно не обращал внимания на все усиливавшуюся прохладу. Капитан даже позавидовал обладателю этой цветастой старомодной вещицы.
      На спине Сидеракиса красовалась нелепая вышитая надпись: "Все деньги я оставил в Сан-Франциско!", но его это ничуть не смущало, поскольку в свитере было действительно тепло.
      - Лейтенант Сидеракис, на каком мы сейчас курсе? - спросил Кирк.
      - Курс прежний, капитан: три - сорок пять и пять десятых. Сбоев в системах управления и навигации не отмечено. Пока.
      - Хорошо. Держитесь этого направления. Лейтенант Ухура, в порядке ли связь?
      - С нижних палуб поступают аудиосообщения, сэр, но видеосвязь до сих пор не налажена, - сообщила девушка, сосредоточенно колдуя над панелью компьютера. - Никак не могу вызвать подачу достаточно сильного сигнала.
      - Благодарю вас, продолжайте работу, - сказал Кирк, осматривая помещение командного пункта.
      Слева от него на посту управления силовыми установками находился Чиф Алек Макферсон. Это был самый могучий из всех шотландцев, которых Кирк когда-либо встречал. Если бы специалистам по генной инженерии было дано задание создать наиболее совершенный и оптимальный вариант шотландца, то в итоге у них наверняка получилось бы нечто подобное Макферсону: невероятно широкоплечий, с могучей грудью, двухметровый гигант с роскошной рыжей шевелюрой и огненной бородой. Кирк подозревал, что в его жилах течет кровь кельтских королей. Однако имея такую внушительную фигуру и грозную внешность, Макферсон обладал нежной и легко ранимой душой поэта. В то же время его тактичность и мягкость имела весьма строгие пределы и заканчивалась там, где начиналась чья-то назойливая тупость или неприкрытое хамство. И, надо признать, в гневе шотландец был действительно страшен. Хотя Кирк сильно сомневался, ударил ли он за всю жизнь хоть кого-нибудь.
      На "Энтерпрайзе" Макферсон был человеком новым. До того, как сюда попасть, они со Скоттом несколько лет вместе летали на разведывательном корабле "Гагарин". Потом Скотта перевели на "Энтерпрайз", где он очень скоро занял пост старшего офицера группы обеспечения силовых установок. А Макферсон так же быстро делал карьеру на "Гагарине".
      Однако чуть больше месяца назад "Гагарин" был списан по возрасту, а экипаж переведен в резерв Звездного Флота. Шотландец тут же послал своему другу Монтгомери Скотту срочную телеграмму: "Остался без работы. Можешь ли помочь? Привет. Мак". И Скотт без промедлений принялся уговаривать Кирка послать запрос.
      - Кэп, - уверял он, - это единственный человек, которому я могу доверить контроль за двигателями и спать спокойно! Классный специалист, поверьте моему слову!
      Капитан легко поддался уговорам и взял Макферсона вторым офицером в группу силовых установок. Кирк прислушивался к мнению Скотта, так как знал, что к работе он относится весьма ревностно и считает, что во всей Федерации не найдется достаточно квалифицированного специалиста, которому можно доверить отвинтить на "Энтерпрайзе" хотя бы гайку без его личного контроля. Поэтому хлопоты Скотта по поводу трудоустройства Макферсона удивили и заинтересовали капитана, и он послал запрос с пометкой "особо необходимый специалист". И не прогадал.
      Последние несколько недель двигатели работали без малейших сбоев, и не обнаружилось ни одной неполадки. Эти двое работали действительно как единый организм, и в команде их почти сразу в шутку окрестили "близнецами". Кирк часто умилялся тому, как Скотт называет Макферсона "сынком" или "парнишкой", хотя могучий шотландец был моложе своего патрона всего на три года. И тем не менее, оба они полностью друг другу доверяли и могли заранее предсказать, что предпримет каждый из них в любой ситуации. Когда требовалось решить какую-то проблему и имелось не менее пятнадцати способов достичь желаемого результата, и Макферсон, и Скотт независимо друг от друга приходили к одному и тому же решению. На борту крейсера скоро привыкли к такому положению дел и перестали удивляться.
      - Работа как работа, - пожимал обычно плечами Скотт и непременно добавлял, - правда, хорошо сделанная.
      Макферсону тоже нравилось работать в паре. "Энтерпрайз" был многофункциональным кораблем и в Звездном Флоте находился на хорошем счету. Его экипаж во главе с Кирком участвовал в самых разнообразных и опасных экспедициях и всякий раз благополучно возвращался на базу. Так что служить на нем было интересно и даже престижно. Для Макферсона стать вторым офицером на крейсере "Энтерпрайз" после того, как он занимал пост главного инженера на небольшом сравнительно корабле-разведчике, являлось весьма значительным продвижением по службе и возможностью полностью себя проявить. Кроме того, работать со Скоттом было для него чистым удовольствием.
      "Похоже, он неважно себя чувствует", - подумал Кирк, взглянув на Макферсона. В отличие от остальных членов экипажа, которые в большинстве своем летали в воздухе, шотландец, как-то неестественно выпрямившись, стоял на полу возле пульта управления силовыми установками. Только присмотревшись повнимательнее, капитан понял, что шотландец зацепился носками ботинок за выступ у основания пульта. Одной рукой он держался за край панели управления, а в другой был персональный коммуникатор. Почти прижав его к губам, Макферсон яростно на кого-то рычал.
      - Ну да! А потом ты мне скажешь, что у стабилизаторов гравитации вовсе не было причин для того, чтобы ломаться. Просто мы тут все решили немного полетать ради удовольствия! Идиот! Я-то ладно, а вот Скотт уже в бешенстве!
      Макферсон собрался было сказать еще что-то, но тут, хотя и с опозданием, заметил Кирка.
      - Капитан на мостике! - гаркнул шотландец и, повернувшись, вежливо поздоровался. - Доброе утро, сэр.
      Кирк кивнул в ответ, наметил направление и, оттолкнувшись ногами от дверей лифта, направился в сторону командирского кресла. Пролетев через всю рубку, он схватился рукой за спинку и мягко опустился в кресло.
      - Ну, класс, капитан! Отличная посадка, - с улыбкой заметил Макферсон.
      - Как у тебя дела, Чиф? - спросил Кирк; устраиваясь в кресле.
      - О, пока еще все в тумане. Мистер Скотт взял с собой помощника, и они отправились в отсек двигателей. Первым делом было решено заняться системой воздухообеспечения.
      - А почему он не взял с собой своего лучшего специалиста?
      - Но, сэр! Я же сегодня на вахте.
      - Да, действительно, я заметил, - с иронией произнес Кирк. - И все же, что у нас происходит с гравитацией? Когда она опять появится?
      - Скоро, сэр... Уверяю вас. Надо всего лишь выяснить причину неисправности и устранить ее. Загвоздка в том, что на генераторах сработали предохранители и включился нулевой режим. Они почему-то начали усиленно набирать мощность, поэтому предохранители и среагировали. Понимаете, сэр, дело тут не в самих генераторах, а в регуляторах мощности. Каким-то образом режим подачи...
      - Ладно, Чиф, остановись.
      - Как будет угодно, сэр.
      Из коммуникатора послышался писк, и Макферсон поднес его к уху.
      - А, Скотт, ты уже внизу? Пока нормально...
      Кирк развернул кресло, чтобы видеть компьютер, ответственный за обработку текущей информации, возле которого по-прежнему отрешенно парил Спок.
      "То ли у меня цветовые галлюцинации, - подумал он, - то ли Спок сегодня действительно выглядит.., несколько зеленее, чем обычно". Капитан решил рассмотреть поближе и спланировал к рабочему месту ученого.
      - Мистер Спок, у вас все в порядке?
      Тот искоса посмотрел на капитана и как-то странно ответил:
      - Я еще вполне способен функционировать.
      "По-моему, он действительно не в себе", - решил капитан и, немного помедлив, произнес:
      - Спок, я не собираюсь требовать объяснений, но если ты себя плохо чувствуешь, мне необходимо это знать.
      "Надо бы с ним поделикатнее, а то эти ребята с Вулкана - народ скрытный и обидчивый".
      Спок втянул носом воздух и, как-то запинаясь, заговорил:
      - Капитан.., все нормально. Уверяю, что мое состояние.., вполне приемлемо.
      Кирк начал догадываться, что происходит с его научным консультантом.
      - Прошу прощения, Спок, но у тебя, кажется, приступ морской болезни. Вернее, приступ непереносимости невесомости?
      Ученый сморщился, видимо, решая, сознаться или нет, и после некоторой паузы кивнул головой.
      - Кажется, да, капитан. Я очень редко бывал там, где нет гравитации, и мне это всегда не нравилось. Я привык ходить по твердой поверхности, и теперешнее мое состояние вызвано скорее боязнью высоты.
      - Ну и что теперь делать?
      - Я справлюсь, капитан. Мой организм способен приспосабливаться, хотя с большим удовольствием я бы вернулся к прежней гравитации и температурному режиму. Но свою работу я выполнять могу.
      - Да уж, - Кирк слабо улыбнулся, - мне тоже уже надоедает это подвешенное состояние. Впрочем, мистер Спок, не буду вас больше беспокоить. Спасибо за откровенность.
      - Не стоит, капитан.
      Вулканец снова сжался в комок и вернулся к мыслям об испорченном компьютере, а Кирк направился к своему креслу. "Надо же, я ведь совершенно забыл о возможности развития космической болезни, - упрекал он себя. - Надо будет провести медосмотр команды, а то, неровен час, - придется половину экипажа списать из-за этой напасти".
      Еще более чем за сто лет до рождения Кирка все космические корабли, станции и огромные орбитальные комплексы были оснащены генераторами искусственной гравитации в качестве стандартного оборудования. С тех пор нормальная сила тяжести и инерционный контроль стали на кораблях обычным явлением. И почти одновременно с этим гениальный ученый Зефрем Кохрейн подарил миру величайшее открытие - способ движения тел в искривленном пространстве или, так называемую, "скорость ворп". Все астронавты Федерации, участвующие в легальных полетах, должны были пройти испытание невесомостью. Но в последнее время к этому стали прибегать все реже, и установки нулевой гравитации использовались в основном для медицинских исследований, научных экспериментов и в профессиональном спорте. Никому уже не приходилось длительно работать в состоянии невесомости, и лишь Военная Академия Звездного Флота по-прежнему неукоснительно требовала, чтобы ее кадеты-выпускники владели искусством пилотирования корабля в отсутствии гравитации. Еще их обучали таким древним искусствам, как вождение парусника, управление безмоторным планером, рукопашному бою и многому другому.
      Теперь же на борту "Энтерпрайза" для многих членов экипажа состояние невесомости было лишь полузабытым воспоминанием о золотых временах кадетской юности. Кирк представил себе все происшествия, которые могли и еще могут случиться из-за этого на корабле, и невольно поежился.
      "Так-так, видимо, тот невинный пузырек горячей воды - это только "цветочки", - размышлял капитан. - К нему следует приложить еще десятки таких же шаров самой разнообразной природы и бесчисленные кучи мусора, что дрейфуют сейчас по всем отсекам".
      Он с беспокойством окинул взглядом помещение командного пункта, где помимо людей в воздухе плавала масса всяческих бумаг, обрывков лент, авторучки, а под самым потолком повисла пустая кофейная чашка и тут же рядом ее бывшее содержимое.
      Кроме того, становилось все холоднее, и только теперь Кирк до конца осознал всю серьезность положения.
      - Ну что ж, давайте, давайте, надо что-то делать! - сказал он скорее самому себе, чем всем остальным.
      Убедить себя, что в рубке просто немного свежо, Кирк никак не мог и еще раз с завистью покосился на Сидеракиса. "Где же он все-таки откопал это свитер?" Как всегда в напряженную минуту капитану захотелось крепкого кофе. Но пока об этом нужно было забыть.
      - Капитан! - неожиданно крикнул Макферсон. - Вас вызывает мистер Скотт. Он на третьей частоте, сэр.
      - Спасибо, Чиф, - Кирк нажал кнопку на подлокотнике кресла. - Я вас слушаю, мистер Скотт.
      - Кажется, есть хорошие новости, - зазвучал из динамика голос главного инженера. - Мы только что закончили установку аварийных компрессоров у всех главных каналов вентиляционной сети, так что воздух сейчас пойдет. Сейчас еще подключим дополнительные калориферы, и температура постепенно восстановится. С гравитацией пока проблемы, но по этому поводу, думаю, что-нибудь сможет предложить Чиф Макферсон. Будут ли какие-нибудь распоряжения?
      - Пока нет, - у Кирка будто гора с плеч свалилась. - Подумайте теперь о том, что мы будем делать со всем этим хламом и водой, что летает по кораблю. Придется, наверное, мобилизовать на уборку весь личный состав.
      - Рад, что вы сами об этом заговорили, - ответил Скотт. - Не стоит беспокоиться, с мусором мы сами как-нибудь справимся. Правда, из-за воды случилось несколько замыканий, но в целом это задачка из учебника для кадетов. Позже я все еще раз перепроверю, а пока мы установили в главных воздуховодах и у вытяжных шахт субликронные фильтры. Они задержат все твердые частицы и воду в том числе. Ага! Вот, слышу, заработали компрессоры. Дышите глубже!
      - Очень хорошо, Скотт, - сказал Кирк. - Если что будет надо, сразу сообщай. Обеспечим в первую очередь.
      - Нет проблем, кэп, - перешел на неофициальный тон главный инженер. Ладно, спасибо.
      - Не стоит. Конец связи. - Кирк отключил интерком и, обернувшись через плечо, спросил:
      - Лейтенант Ухура, есть что-нибудь от доктора Маккоя?
      - Он только что выходил на связь, сэр. Я сейчас проверю, может, он еще не отключился, - она нажала клавишу и сказала что-то в микрофон. - Доктор на связи, сэр. Четвертая частота.
      - Привет, Боунз! - заговорил Кирк. - Как у тебя там дела?
      - Дел полно, Джим, - донесся откуда-то издалека голос старшего офицера медицинской службы. - У меня в списке уже семьдесят три пострадавших. И почти все с травмами. Большинство травмированы при начальном резком усилении гравитации. Но есть и те, что пострадали от невесомости. У этих ничего серьезного - ушибы, растяжения, куча синяков, ну и космоболезнь. Есть и поистине казусные случаи. Один, например, всплыл из ванны вместе с пузырем воды и чуть не захлебнулся в нем. Смертельных случаев, слава Богу, нет, особо тяжелых - пока тоже. Хорошо, что наладили циркуляцию воздуха, а то наша мисс Чейпл всю документацию помяла, размахивая ею возле больных.
      - Что-нибудь еще? - спросил Кирк с улыбкой.
      - Да. Если можешь, освободи Изихари от дежурства на командном пункте. Для нее тут работы хватит.
      - Понял, сделаем. Отбой.
      Кирк взглянул вверх, где под самым потолком молоденькая медсестра, обняв Чехова за шею, увлеченно обрабатывала его подбитый глаз. Причем лейтенанту, кажется, это очень нравилось.
      - Сестра! - позвал капитан. Однако, увлекшись своим делом, она его не услышала.
      - Эй, наверху! Мисс Изихари!
      - Ой! Да, капитан?! - откликнулась она, взглянув вниз.
      - Если вы закончили здесь свои дела, доктор Маккой просит вас спуститься в лазарет.
      - Да, да, капитан. Я уже заканчиваю, - Констанция Изихари снова повернулась к своему пациенту. - Итак, Павел, придется вам какое-то время держаться подальше от острых углов и движущихся предметов. Вначале немного поболит, потом чуть-чуть опухнет, но в итоге заживет без следа. Обезболивающего не дам, а то расслабишься и заснешь. Советую в ближайшее время приложить к глазу пакетик со льдом. Понял?
      - Ладно, Конни, так и сделаем, - ответил лейтенант. - Большое тебе спасибо, и пардон за беспокойство!
      - Да, ладно, пустяки, - девушка улыбнулась, и на ее щеках появились очаровательные ямочки.
      "Черт возьми! - подумал Чехов. - А ведь она настоящая красавица! И почему же я это без фингала не замечал?"
      В это время Кирк снова посмотрел вверх, где молодые люди все еще парили, держась друг за друга. "Так, так, - подумал он, - уже пошла любовь. Самое подходящее время. И место".
      Наконец Изихари легонько толкнула Павла в грудь, плавно полетела к дверям турболифта. Чехов же, преодолев гораздо меньшее расстояние, прилип к потолку. Затем, перевернувшись на живот, словно паук, добрался до навигационной консоли и, оттолкнувшись, приземлился прямо на свое место.
      - Все, Питер, спасибо, - сказал он Сидеракису.
      Тот кивнул в ответ и отключил пост Чехова от своего.
      - С возвращеньицем, - усмехнулся Кирк - Рад приступить к своим обязанностям, капитан!
      В ту же секунду, как гром с неба, раздался крик Спока:
      - Капитан! Нужно немедленно отключить двигатели!
      - Сидеракис, выполняйте! - быстро приказал Кирк.
      Руки штурмана метнулись к панели управления. Послышался характерный свист, свидетельствовавший об отключении силовых установок "Энтерпрайза". Кирк повернулся к начальнику вычислительного центра.
      - В чем дело, Спок?
      - Полетела еще одна система, капитан! В ворп-ускорителях нарушилось равновесие антивещества, а компьютер не отдал приказ включить систему нейтрализации. Если бы не остановились двигатели, пошла бы реакция самоуничтожения. Тогда бы мы уже ничего не смогли сделать. Капитан, компьютеру больше нельзя доверять. Боюсь, нам придется полностью перейти на ручное управление, пока его не перепрограммируют.
      - Благодарю вас, мистер Спок, - хмурясь сказал Кирк. - Лейтенант Ухура, соедините меня с Центром Управления Звездного Флота.
      - Есть, сэр!
      Через секунду он уже докладывал в Центр:
      - Говорит капитан Джеймс Кирк. Докладываю: ухожу на Звездную базу N9 для аварийного ремонта компьютерной системы "Энтерпрайза"! Подробности смотри в приложениях "А" и "В"!
      Кирк немного подумал и снова обратился к связистке:
      - Лейтенант, составьте список всех нарушений в системах корабля. В конце добавьте комментарии мистера Спока. И вот еще что: впишите наше расчетное время прибытия на базу N9. Мистер Чехов, как скоро мы туда доберемся?
      Старший навигатор корабля посмотрел на пульт, щелкнул несколькими тумблерами и ответил:
      - Если будем использовать только анамезонные двигатели, то не раньше 7516,7 по галактическому времени.
      - Та-ак, - протянул капитан. - И это в случае, если не случится еще чего-нибудь похлеще. Ладно, лейтенант Ухура, подпишите сообщение и отправьте в Центр Управления. Мистер Чехов, ложимся на курс к Звездной базе N9. Рассчитайте скорость для анамезонных двигателей.
      - Есть, сэр!
      Внезапно освещение на командном пункте начало лихорадочно мигать, и свет потускнел.
      - Замыкание в главной цепи! - завопил Макферсон. - Капитан, я подключаю аккумуляторы рубки!
      Шотландец до предела вдавил в пульт какую-то кнопку, но свет продолжал гаснуть.
      - Результат отрицательный, - изумленно произнес Макферсон. - Дайте-ка мне подумать.
      Он согнулся и полез куда-то под консоль своего пульта. В это время с поста связи донесся отчетливый аудиосигнал.
      - Капитан, - встревоженно заговорила Ухура, - получено сверхсрочное альфа-ред-послание.
      - Вы не шутите, лейтенант? Или это опять компьютер хулиганит?
      - Не шучу, сэр. К сожалению, несмотря на мои предупреждения, главный компьютер его уже раскодировал.
      Кирк недовольно покачал головой.
      - Ладно. Раз так - передавайте открытым текстом.
      - Есть, сэр!
      Связистка склонилась над пультом, набрала код подачи информации на капитанский мостик. Через мгновение из подлокотника командирского кресла полезла, извиваясь кольцами, узкая белая лента. Кирк оторвал ее и начал читать.
      "Приказ Командования Звездного Флота.
      Сверхсрочная - альфа - ред. Галактическое время 7513,2. Только для капитана Джеймса Тиберия Кирка. 1C 937-0176.
      Для командного состава крейсера "Энтерпрайз". NСС 1701.
      Продолжение: разрешение прибыть на звездную базу N9 не даем. Повторяю: разрешения не даем. Оставайтесь на прежнем курсе до особого распоряжения Командования. Скоро ожидайте следующего альфа-ред-сообщения.
      Подпись: Бучинский, Главнокомандующий Звездным Флотом Федерации. Конец сообщения".
      Кирк был буквально шокирован. "Булл Бучинский? Главнокомандующий Звездным Флотом? Что он, черт возьми, там задумал?"
      С поста Ухуры снова донесся такой же настойчивый зуммер.
      - Капитан, еще одно послание. Направляю вам.
      Кирк оторвал очередную ленту.
      "Приказ Командования Звездного Флота.
      Сверхсрочная-альфа-ред. Галактическое время 7513,3.
      Только для капитана Джеймса Тиберия Кирка. 1C 937-0176.
      Для комсостава "Энтерпрайза" NСС 1701. Продолжение: имел место взрыв. Повторяю: взрыв. Место - Новые Афины, Центавр. Ожидайте следующего альфа-ред-сообщения.
      Подпись: Бучинский, Главнокомандующий Звездным Флотом Федерации. Конец сообщения".
      На командном пункте "Энтерпрайза" воцарилась тишина. Все в ожидании смотрели на капитана.
      - Мистер Чехов, - наконец тихо произнес Кирк, - курс на базу N9 отменяется. Ложитесь на прежний курс и ждите дальнейших указаний.
      Капитан смял ленту и подбросил комок в воздух. "Боже мой! - с тревогой подумал он. - Джоана Маккой! Она же сейчас на Центавре!"
      Глава 3
      МНОГО ЛЕТ НАЗАД
      Когда-то давным-давно двадцатидвухлетний лейтенант тактических вооружений Джеймс Т. Кирк был тяжело ранен в одном из сражений. Воспользовавшись попустительством властей, космические пираты из системы Эпсилон Канариса III вовсю занялись в этом секторе контрабандой наркотиков, убийствами и, в конце концов, начали открыто похищать космические корабли и нападать на транспортные суда.
      Крейсер "Фаррагут", которому пришлось сражаться с шестью пиратскими кораблями, получил серьезное повреждение. В самом конце боя панель экранирующего устройства на командном пункте рухнула прямо на Джеймса Кирка. В результате у него оказался раздробленным коленный сустав и в нескольких местах сломана бедренная кость.
      Молодой лейтенант еще никогда не чувствовал такой сильной боли и в тот же день подвергся одному из самых тяжелых испытаний в своей жизни.
      Несмотря ни на что, истекая кровью и почти теряя сознание от боли, он остался в рубке управления огнем и продолжал вести бой.
      Позже он был представлен к высшей награде Звездного Флота - "Ордену за личную доблесть". В приложении к нему было написано следующее: "Несмотря на полученное тяжелое ранение, лейтенант Кирк продолжал отражать атаки противника и не покинул свой пост до тех пор, пока капитан Гарровик не подал команду прекратить огонь и не объявил об уничтожении противника. Лишь после этого лейтенант Кирк доложил командиру о полученном ранении".
      В данном случае "доклад" Кирка состоял в том, что он рухнул без сознания с кресла, когда Гарровик вошел в рубку.
      Очнулся он уже в лазарете. Нога была запакована в пластик и находилась в статическом поле. Никакой боли не было, но и ноги своей Кирк совершенно не чувствовал.
      Вскоре к нему подошел капитан Гарровик. Он торжественно пожал лейтенанту руку и сказал:
      - Я уверен, Джим, ты рожден именно для такой работы! И я рад, что ты служишь на моем корабле.
      Впоследствии Кирк долгие годы с гордостью вспоминал эти слова.
      ***
      Первоначально звездная база N7 представляла из себя полусферический купол, установленный на безжизненной скалистой поверхности небольшого астероида, двигавшегося по свободной орбите. Около ста лет назад Звездный Флот стал основательно осваивать ближайшее к нему пространство, и вскоре астероид сплошь покрылся всевозможными сооружениями. Теперь на нем постоянно находилось около шестисот человек персонала, состоящего из военных и гражданских лиц.
      Через две недели после сражения в Эпсилон Канарисе III "Фаррагут" совершил посадку на базе N7 для ремонта и лечения пострадавших в бою. Кирк числился одним из первых в списке, и врач из госпиталя базы прибыл в лазарет корабля, чтобы осмотреть лейтенанта.
      - Добрый день, мистер.., э-э-э... Кирк, - поздоровался он, заглянув в бумажку. - Да, похоже ваш капитан меня не разыграл. Повреждение действительно серьезное, - заключил доктор, бегло оглядев ногу.
      Кирк молча кивнул, полностью с этим соглашаясь.
      - Как вы считаете, доктор, мое ранение может повлечь за собой ампутацию?
      - Пока не могу сказать ничего определенного, - скептически пожал тот плечами и еще раз окинул взглядом поврежденную ногу. - Хотя, как мне кажется, в этом нет необходимости.
      Доктор несколько секунд помолчал, потом как-то хитро взглянул на Кирка и сказал:
      - Есть одно чудодейственное средство. Но к сожалению, пока оно находится лишь в стадии эксперимента. Нужна детальная апробация. Ну, а потом посмотрим. Короче говоря, предлагаю вам пройти курс лечения по этой новой методике. Но предупреждаю - никаких гарантий сейчас дать не могу. Впрочем, недельку еще надо будет подождать. Поговорим об этом позже, хорошо?
      Кирк согласно кивнул.
      - Как скажете, доктор...
      - Доктор Маккой, если желаете. Рад был с вами познакомиться, лейтенант.
      И они пожали друг другу руки.
      ***
      Доктор Леонард Маккой, будучи тогда энергичным молодым человеком, старался не упустить из виду ни одного современного достижения медицины. Он подверг Кирка реабилитационному лечению по одной из самых новейших методик. После репозиции костных отломков бедра, под воздействием медикаментов и разнообразной физиотерапии ему удалось добиться полного восстановления костной структуры и регенерации довольно обширных участков нежизнеспособных тканей.
      С коленом дело обстояло сложнее. Проведя многочасовую операцию и собрав, наконец, коленный сустав в единое целое, доктор долго пребывал в раздумьях и серьезно сомневался относительно способности этого колена сгибаться в будущем.
      Однако молодой здоровый организм лейтенанта быстро справился с недугом, и вскоре Маккой перестал опасаться за его сустав.
      После долгих четырех месяцев лечения ногу лейтенанта Кирка удалось полностью восстановить. Не осталось даже заметных шрамов.
      Но танцевать было еще рано. Впереди Кирка еще ждал не менее долгий адаптационно-восстановительный курс. По сути, теперь его конечность лишь частично состояла из прежних тканей. Остальное составляли молодые, заново выращенные мышцы, сухожилия и участки кости, никогда не испытывавшие нагрузки, и которые пока еще не могли выдержать даже вес его тела. Одним словом, теперь Кирку предстояло заново учиться ходить.
      И это оказалось самым трудным. Каждое движение давалось с неимоверным трудом и через ужасную боль. Временами Кирк готов был впасть в отчаяние, но на протяжении всего этого тяжелого периода доктор Маккой всегда был рядом с ним.
      - Нет в мире лучше способа заново научиться ходить, чем просто пытаться ходить, - сказал он еще в самом начале курса адаптационного лечения, когда Кирк весь в поту и, чуть не плача, пришел со своей первой самостоятельной прогулки. - Я знаю, Джим, что это больно, по через это надо пройти.
      - Угу, - только и смог ответить Кирк.
      ***
      Через семь месяцев после того, как лейтенант Кирк прибыл на звездную базу N7, доктор Маккой объявил, что его пациент совершенно здоров. Он лично оформил выписку из истории болезни, написал эпикриз, и вскоре они встретились в его кабинете для последней беседы.
      - Вижу, тебе уже подписали назначение, - заговорил доктор. - Опять на "Фаррагут" и в той же должности.
      - Да, - подтвердил Кирк, - и я очень этому рад. Мне не хочется служить ни на каком другом корабле. Через два месяца чартерный рейс. Но у меня накопилась куча увольнительных, и, кроме того, мне положен отпуск. Так что я решил немного отдохнуть и попутешествовать. Заберусь в какие-нибудь дебри или что-то в этом роде.
      - Хм, - задумчиво прищурился доктор, - звучит заманчиво. Это гораздо приятнее, чем просиживать штаны на базе N7, заполняя медицинские карточки.
      Он поскреб подбородок и заговорил более бодрым тоном.
      - Я тут семь месяцев, день в день, корпел над твоей ногой и, думаю, тоже заслужил отпуск. Почему бы не отправиться вместе? Я тебе могу показать такие дебри! Дух захватывает.
      - Прекрасно, док, договорились.
      - Зови меня Боунз. Так меня называют друзья.
      ***
      Боунз Маккой жил в маленькой комнатке на территории госпиталя базы N7. Однако дом его находился на Центавре, примерно в половине светового года от астероида. Четыре раза в год, чаще всего на каких-нибудь транспортниках, Маккой летал домой. И поскольку у Кирка до выхода на службу оставалось еще время, он решил погостить у своего нового друга.
      Небольшому старенькому звездолету "Кук Каунти", работавшему на анамезонном двигателе, потребовалось больше недели, чтобы добраться до Центавра.
      Кирк с Маккоем беззаботно проводили время, играя в карты, разговаривая о женщинах, и строили радужные планы на будущее.
      До этого времени Кирк ни разу не был на Центавре и знал об этой планете только то, что она земного типа, находится в системе Альфы Центавра IV и вращается вокруг звезды, похожей по структуре на Солнце. Название этой сравнительно небольшой планеты возникло из названия созвездия.
      - Учти, - предупредил его Маккой еще перед отлетом с астероида, - на Центавре тебе понадобятся солнцезащитные очки. Альфа почти вдвое ярче Солнца и раза в четыре больше. Приплюсуй сюда еще наличие здоровенного спутника Бета. Ну, короче, представь себе остров в Карибском море и солнце в зените, тогда примерно поймешь, что за освещение. Но зато какие яркие цвета! Тебе понравится, уверен. Флора и фауна гораздо интереснее и красивее, чем на Земле. Подожди, прилетим, сам убедишься. У моей сестры с мужем есть классный участок в Афинском заповеднике. Это что-то типа парка недалеко от столицы.
      Хотя Маккой родился в другом месте, но Центавр называл своим домом. Во многом это объяснялось тем, что здесь с семьей сестры жила его девятилетняя дочь.
      - Ты же сам понимаешь, - объяснял он Кирку, - что за обстановка на базе. Атмосфера искусственная, никакой зелени. А я хочу, чтобы она росла на свежем воздухе, чтобы у нее было много друзей среди сверстников.
      Кирк знал, что Маккой разведен, но сам доктор никогда не поднимал этой темы и не поощрял чье бы то ни было любопытство по этому поводу. Лишь один раз, во время долгого скучного полета на борту "Кук Каунти" он заговорил о своем неудачном браке и вкратце рассказал, как он встретился с "этой" в Джорджии. Рассказ его был довольно бессвязным, но Кирк удержался от выяснения подробностей, видя, с каким угрюмым видом говорит его друг. Зато дочь свою Джоанну Маккой буквально боготворил.