Усилием воли Битси заставляла себя снова и снова изучать фотографию. Она занималась такими тренировками вот уже целую неделю, чтобы в последний момент не дрогнуть от страха.
      Он и бровью не поведет, когда она приблизится к нему вплотную. На приеме будут работать сто десять девушек в точно таких же форменных платьях. Неприметные, вышколенные, расторопные, они будут бесшумно появляться и исчезать. Если она проявит ловкость и не замешкается, то есть надежда ускользнуть в сторону, подхватить поднос и раствориться в толпе.
      Дерек Уинтроп заслуживает смертной казни.

* * *

      Сэм Провенцо, Марко, Ленни и Джо расположились на заднем сиденье джипа в гараже жилого дома «Марко тауэрс», через дорогу от «Провенцо билдинг». За рулем сидел водитель, а рядом с ним один из боевиков Сэма Провенцо. Позади стоял еще один джип мафии. И в том, и в другом было достаточно автоматического оружия.
      Здание «Марко тауэрс» принадлежало Сэму. Среди прочих, там жил Хэнк Монастеро, управляющий разделочного цеха на фабрике Провенцо. Ему было приказано немедленно убраться из квартиры и оставить дверь незапертой.
      – Дьявольщина, – нетерпеливо выругался Марко, – что мы здесь сидим и ковыряем в носу? Мы ведь знаем, что он здесь; чего же еще?
      – Ты что, не понял? – прикрикнул Сэм. Что произошло с его сыновьями? Они не видят дальше своего носа. – С ним же мальчишка, bambino.
      – Ну и что?
      – Закрой рот, Марко. Сказано тебе, что я не воюю с младенцами. Заруби это себе на носу. Я хочу, чтобы все было сработано чисто, – обратился Сэм к остальным. – Не осрамитесь. Бернстайн требует, чтобы ребенок остался цел и невредим.
      – Надо сначала позвонить, – предложил Ленни.
      – Как же, как же, – ерничал Марко. – Мы-то не догадались. Давай, звони: «Брат, подойди к окошку, чтобы мы тебя убрали без лишнего шума».
      – Молчать, – рявкнул Сэм. За несколько часов он постарел на десять лет.
      Выйдя из джипа, он приказал нескольким подручным занять места в машинах, оставленных на улице, двух отправил в вестибюль «Провенцо билдинг» и еще несколько человек – в вестибюль «Марко тауэрс».
      – Джо, – продолжал Сэм, – будешь вести наблюдение с улицы. А вы, Доминик и Джимми, пойдете с нами наверх, в квартиру. Capisce?
      – Ну и льет, – сказал Джо, тряхнув блестящими волосами. – Зараза, терпеть не могу мокнуть под дождем.
      Сэм в упор посмотрел на одетого с иголочки сына и покачал головой, а потом с размаху ударил Джо по лицу израненной правой рукой. От удара боль пронзила ему пальцы и отдалась в запястье.
      Джо прижал руку к щеке и открыл рот, чтобы что-то сказать, но передумал.
      – Чтоб я больше не слышал твоего нытья! – заорал Сэм. – А ну, пошевеливайтесь! Что, задницы не отодрать, сопляки?

* * *

      Ричард проводил глазами такси, умчавшее Александру.
      – Ричард! Ричард! Ты же промокнешь! – Из машины выходила Мэри-Ли Уайлд, раскрывая маленький дамский зонтик. Костюм цвета морской волны с высоким стоячим воротником подчеркивал ее высокую худощавую фигуру.
      Он тихо выругался. Принесла же ее нелегкая.
      – Ричард, мимо меня на такси проехала Александра. Куда она понеслась? Я знаю про Трипа, она мне рассказала; я в меру своих сил старалась помочь. Что сейчас происходит?
      Известная писательница и журналистка, красивая, холодная женщина, она даже под дождем выглядела деловитой и собранной.
      – Я не нуждаюсь в твоей помощи, – устало сказал Ричард и, повернувшись к ней спиной, зашагал к дверям небоскреба.
      – Не нуждаешься? Ну, ладно, а куда поехала Александра?
      – В отель. По поводу приема.
      – Скорее по поводу похищения, – подсказала Мэри-Ли.
      – О Боже, – застонал Ричард. – Какой же я идиот! Как она от меня вырывалась, как торопилась уйти... Почему я не поехал за ее машиной?
      – Еще не все потеряно. – Мэри-Ли сохраняла спокойствие. – Давай поднимемся к вам домой; возможно, она оставила какую-нибудь зацепку.
      Они вышли из лифта на пятьдесят девятом этаже. В квартире все было, как обычно. Ричард прошел в кабинет Александры, где застал ее секретаршу, выключавшую компьютер.
      – Вы не знаете, куда поехала моя жена? – громко спросил он.
      Джуди вздрогнула:
      – В отель. Кажется, уточнить меню.
      Винтовая лестница, ведущая наверх, была настоящим произведением искусства. Когда-то ее фотография появилась в «Архитектурном дайджесте». Ричард бежал через две ступеньки. Мэри-Ли еле поспевала за ним.
      Он ворвался в спальню и остановился, словно пораженный громом. Скомканный костюм Александры свисал со стула на пол. Картина лежала лицом вниз на ковре. Дверца сейфа была распахнута, все содержимое наспех перерыто.
      – Проверь, чего здесь не хватает, – посоветовала Мэри-Ли.
      Ричард вытащил перламутровый футляр, который он сам заказывал в Париже, и рывком поднял крышку. На свету играли розовые и белые бриллианты. Он проверил застежку, зная, что на подлинном колье выгравированы ее инициалы. Гравировка была на месте.
      Только тогда он заметил на полу другой футляр, также инкрустированный перламутром. Поддельное колье исчезло.
      Ричард чертыхнулся.
      – Почему она взяла дубликат? – спросил он, обращаясь скорее к себе самому, нежели к Мэри-Ли.
      – Да потому, что онипотребовали выкуп, – ответила Мэри-Ли. – Конечно, они охотились за настоящими бриллиантами, а она решила всучить им поддельные. По-моему, очень умно.
      – Умно? – Ричард в упор посмотрел на подругу жены. Его обуял страх за жизнь Александры. – Глупее ничего нельзя было придумать. Почему она мне не сказала? Я бы поехал с ней. Как узнать, где она сейчас?
      – Взгляни. – Мэри-Ли протянула ему клочок бумаги, поднятый с пола. – Может быть, она подсознательно хотела сообщить нам, куда ее вызвали.
      Ричард выхватил у нее обрывок. На нем шариковой ручкой был нацарапан адрес.

* * *

      Как только ее такси остановилось через дорогу от «Провенцо билдинг», Джетта почуяла неладное. Сквозь стеклянную дверь было видно, что в вестибюле находятся по меньшей мере трое крепких парней, а не один скучающий охранник. Еще трое маячили у входа, один сидел в машине. К зданию направлялся не кто иной как Джо, брат Нико.
      Джетта вышла из машины; ливень слегка утих, превратившись в назойливую изморось.
      – Джо! – не задумываясь, окликнула она с притворной улыбкой. – Джо, как поживаешь? Ты меня не узнаешь? Я Джетта Мишо.
      Щеголеватый Джо Провенцо лишь бросил на нее косой взгляд, но не удостоил ответа. Она заметила у него на левой щеке красное пятно, как будто ему влепили пощечину.
      Неумолимые клешни страха сжали ей грудь.
      – Джо! Можно тебя на пару слов? Что-то меня немножко беспокоит Нико. Он...
      – Пошла вон, – словно бичом огрел ее Джо. – Исчезни, паскуда, не путайся под ногами.
      Он скрылся за дверью. Джетта замерла от испуга и неожиданности. Она судорожно глотнула воздух и зачем-то принялась стряхивать дождевые капли с пышных волос. Вдруг она поежилась от безотчетного чувства, что за ней кто-то пристально наблюдает.
      С противоположной стороны улицы ей было хорошо видно «Провенцо билдинг». Она отыскала глазами восьмой этаж и с ужасом увидела, что Нико стоит у открытого окна и смотрит прямо на нее. В комнате горел свет, и мужская фигура отчетливо вырисовывалась в освещенном квадрате.
      Краем глаза Джетта заметила, как напряглись молодчики, стоящие на тротуаре. Они подняли головы и тоже следили за Нико. В одно мгновение все, что она видела и слышала, выстроилось в отчетливую картину. Сомнений не оставалось: они хотят его убить.
      Она сделала шаг назад, приложила ладони рупором к губам и закричала:
      – Нико!
      Он снова появился в окне; правда, теперь он только маячил где-то в глубине черной тенью.
      Джетта расплакалась. Она не знала, что ему крикнуть, и понимала, что ей сейчас здесь не место. Струйки дождя стекали ей за воротник.
       Только бы он уцелел,заклинала она, только бы они не убили моего Нико.
      – Нико! – снова закричала она что есть мочи. – Они здесь! Они внизу! Здесь твой брат. Я видела Джо!
      Нико явно смотрел на нее. Скорее всего, он не расслышал. Дождь лил на ее запрокинутое лицо.
      –  Нико!– обреченно выкрикнула она.

* * *

      Нико стоял у окна, не заботясь о том, что его могут увидеть. Плевал он на этих придурков, которые суетятся внизу. Мощная штука – кокаин. Нико был сейчас сильнее всех, он парил в вышине, как горный орел.
      Где-то далеко, на дне ущелья, размахивала руками фигурка Джетты. Какой у нее нелепый вид. Настоящая puttana– на высоких каблуках, в куцей юбчонке. Ветер уносил ее слова. Он разобрал свое имя, но ничего более.
      Мальчишка лежал на кушетке у него за спиной и без умолку скулил, как звереныш. Его руки и ноги по-прежнему были стянуты надежными узлами, но Нико еще залепил ему рот клейкой лентой.
      – Мммммм, – мычал Трип.
      – Молчать! – приказал Нико. Он снова выглянул в окно. Ему не давала покоя жалкая одинокая фигурка, которая дергалась, словно балаганная кукла. Какого черта она вопит, как недорезанная?
      Ветер донес до него обрывочные слова: Джо. Твой брат.
      Нико не поверил своим ушам. Она болтается среди них и орет что-то про его семью. Переметнулась на их сторону, не иначе. Он сам не заметил, как руки подняли винтовку.
      Вот гадина. Предала его.
      – Нико! – опять донесся ее слабый крик.
      Звук ее голоса раздражал его, как скрежет металла по стеклу, как жужжание назойливой мухи. Он прицелился, чтобы выпустить по мостовой несколько пуль. Пусть попрыгает. Пусть с перепугу напустит в штаны.
      Он нажал на курок и увидел, что она подскочила и чуть не упала.
      – Нико! – он снова услышал, как она верещит. До чего же потешно она дергалась. Надо еще разок ее пугнуть. Особо не целясь, Нико спустил курок.
      Сейчас она попляшет. Вот так.

* * *

      Джетта слышала, как первая пуля ударилась об асфальт и срикошетила в метре от нее. В первое мгновение ей показалось, что Нико швырнул в нее камнем. Но хлопок выстрела ни с чем нельзя было спутать. Он в нее стрелял.
      Прогремел еще один выстрел.
      – Нет! – закричала она, пытаясь увернуться, но вывихнула правую ногу, не устояв на «шпильках», и упала на колени.
      Мимо нее опять просвистели пули – на расстоянии вытянутой руки. С истошным криком она попыталась откатиться на безопасное расстояние, но пули летели с разных сторон. Джетта обезумела, не веря, что такое может быть.
      – Нико! Ради Бога! Не надо! – надрывалась Джетта под градом пуль. – Помогите!
      Она начала подниматься на ноги, и в этот миг ее правую ногу обожгло, будто каленым железом. Она упала на тротуар; сквозь узорный чулок на асфальт потекла кровь.
      – О, черт! – со стоном вырвалось у нее. Она поползла к подъезду «Марко тауэрс».
      Еще одна пуля. Матерь божья! Нога болела так, что у Джетты потемнело в глазах. Господи, помоги,молила она, только бы доползти.
      Наконец она оказалась у самой двери. Что-то заставило ее оглянуться. Нико, высунувшись из окна, собирался не то еще раз выстрелить, не то бросить в нее каким-то предметом. У Джетты промелькнула мысль, что это ее фотография в тяжелой металлической рамке.
      Тело не слушалось ее. Вдруг что-то ударило ее в спину с такой силой, что, казалось, ее всю разорвало в клочья.
      Джетта потеряла сознание.

* * *

      Таксист притормозил, всматриваясь в номера домов сквозь сгустившиеся сумерки и завесу дождя.
      Как ни странно, Александра не боялась. Ее мысли как бы начали работать в другом режиме, где не было места страху. Она про себя отметила это со смутным чувством удовлетворения. Сейчас необходимо было беречь силы для спасения сына.
      Такси резко остановилось у входа. Александра расплатилась с водителем и выскочила из машины.
      По адресу, который продиктовал ей Нико, находился десятиэтажный жилой дом, новый и вполне современный, но все же уступающий расположенным поблизости зданиям «Провенцо билдинг» и «Марко тауэрс». В вестибюль выходили двери продовольственного магазина и двух еле ползающих лифтов.
      Александра добралась до восьмого этажа. В коридор, покрытый дешевой ковровой дорожкой, выходил бесконечный ряд дверей. Где-то тявкала собачонка. Найдя квартиру 808, Александра нажала на кнопку звонка.
      Нико втащил ее внутрь и мгновенно захлопнул дверь, заперев мощные замки и засовы.
      Какой красавец, невольно подумала Александра: точеные черты лица, голубые глаза, густые брови вразлет. Неудивительно, что Джетта от него без ума.
      Приглядевшись, Александра заметила, что у него горят щеки, а зрачки расширены и блестят лихорадочным блеском. Он прерывисто дышал и, казалось, был крайне возбужден. Чем же он накачался? Крэком? Кокаином?
      В руках он держал винтовку, а через плечо надел кобуру.
      – Колье принесла? – спросил Нико.
      – Да, – ответила Александра, прикрывая руками шею. Она боялась, что он просто-напросто сорвет с нее колье и вытолкает ее за дверь. – Но сначала я должна видеть сына.
      – Увидишь, если не надумала меня провести. Давай сюда колье.
      Она посмотрела ему в глаза:
      – Сначала мне надо видеть ребенка.
      Вместо ответа Нико схватил ее за ворот джемпера и с силой рванул вниз.
      – Ладно. – У Александры не было другого выхода. – Забирайте. Только я сама расстегну замок.
      Не успела она снять колье, как Нико жадно выхватил его у нее из рук. Фальшивые камни заиграли ослепительным блеском. Александру на мгновение охватил ужас: вдруг он распознает подделку?
      Нико ничего не заметил. Он окинул колье беглым взглядом и сунул к себе в карман.
      Только теперь Александра отвела от него глаза и осмотрелась. Квартира была почти пуста. Посреди комнаты стояла двуспальная кровать без простыней, а у стены – громоздкий шкаф, почему-то выдвинутый вперед. Комната явно имела нежилой вид. В воздухе пахло затхлостью. Дверь в кухню была открыта, но там Александра не увидела ничего, кроме картонных коробок и мусора.
      – Пошли. – Он потащил ее за шкаф. Александра чуть не рухнула в рваный проем, когда Нико толкнул ее в спину. Она шагнула куда-то вниз и остолбенела: они оказались в элегантной, прекрасно отделанной спальне с белым ковром и геометрическими черно-белыми рисунками на обивке мебели.
      Невероятно. Оказывается, он провел ее в соседний дом. Александра была не столько перепугана, сколько поражена.
      Из соседней комнаты донеслось невнятное приглушенное мычание. Такие звуки может издавать ребенок, которому закрыли рот подушкой.
      – Трип? – позвала она дрогнувшим голосом. Ответом ей был тот же звук.
      – Трип! – Она вырвалась от Нико и бросилась в другую комнату. Нико неуловимым движением подставил ей подножку, и Александра растянулась на полу.
      – А ты спросила разрешения, сука? – Он ударил ее прикладом в бок.

* * *

      – Приехали – вот этот дом. – Мэри-Ли, прищурившись, с трудом разглядела номер: переднее стекло лимузина заливали потоки дождя. – Подумай, каков сукин сын, – ведь эта территория контролируется мафией. Я слышала, что жильцы никогда не вызывают полицию, что бы кругом ни происходило.
      Ричард схватил трубку телефона и прямо из машины набрал номер, который узнал от Мо Бернстайна.
      – Да? – коротко ответили ему.
      – Это Ричард Кокс. Ваш телефон дал мне Мо Бернстайн. Попросите Сэма Провенцо.
      Он слышал, как на том конце положили трубку; наступила пауза, потом раздался скрипучий низкий голос:
      – Сэм Провенцо слушает.
      – Говорит Ричард Кокс. Моей жене позвонили и вызвали ее из дому. Я вынужден просить вашего содействия. Сейчас я нахожусь... – Он прочел адрес.
      – Знаю, – сказал Провенцо. – Мы вас видим.
      У Ричарда застучало сердце.
      – Где вы?
      – В квартире. Через дорогу. Оставьте машину на улице и пройдите в вестибюль. Девятый этаж, первая квартира налево.
      – Я не один, – сказал Ричард, и Мэри-Ли, которая не пропускала ни слова, слегка вздрогнула.
      – Вижу. Пусть она сидит в машине.
      – Если вы гарантируете ее безопасность.
      – Ни за что! – Мэри-Ли вцепилась ему в рукав. – Я здесь не останусь. Пойдем вместе.
      Ричард выругался.
      – Этого следовало ожидать. Ладно, черт с тобой, только чтобы тебя было не видно и не слышно. Это мафия, они способны на все. Если бы на них не нажал Мо Бернстайн, они бы послали меня подальше.
      Через несколько минут лифт, подрагивая, поднимал их на девятый этаж.
      – Ну и дела, – приговаривала Мэри-Ли. Она пошарила в сумочке и достала миниатюрный диктофон. – Слава Богу, я кассетами запаслась. Все запишу, а потом...
      – Ты что, совсем рехнулась? – Ричард вышиб у нее из рук диктофон и кассеты. – Да им плевать и на Александру, и на ребенка. У них просто нет выбора. Можешь ты это понять или нет?
      – Ну хорошо, хорошо. Но у меня прекрасная память, и этого никто у меня не отнимет, верно?
      Ричард в упор посмотрел на женщину, которую его жена на протяжении многих лет числила среди самых близких людей.
      – Слушай внимательно, Мэри-Ли Уайлд. Не распускай язык и не путайся под ногами. Я не считаю тебя подругой Александры. Когда все встанет на свои места, ты бесследно исчезнешь из ее жизни. Навсегда! Я за этим прослежу. Надеюсь, повторять не придется.

* * *

      Брауни пошевелилась и застонала. Ей послышались какие-то звуки: мужские голоса, гулкое эхо шагов по бетонному полу.
      Она хотела открыть глаза, но веки словно налились свинцом, а ресницы слиплись от запекшейся крови. Руки и ноги не слушались ее. С каждым вздохом из горла вылетал чужой булькающий звук.
      Это приближается смерть, ясно пронеслось у нее в мозгу. Где Трип? Лежит убитый рядом с ней? Наверно, поэтому она и не слышит его голоса. Брауни ловила ртом воздух. Надо понять, что происходит.
      Мучительно борясь с собой, чтобы снова не впасть в забытье, она сумела чуть оторвать голову от пола и приоткрыть глаза. В камере никого не было.
      Есть надежда, что Трип еще жив. Возможно, его перевезли в другое место. Брауни молила Бога, чтобы так оно и было. Она в изнеможении опустила голову на бетонный пол и почувствовала, что задыхается.
      – Карамба! – воскликнул кто-то по-испански. – Чтоб мне пусто было! Глянь-ка, друг, тут никак покойница?
      Но Брауни этого не слышала.

* * *

      Полулежа на полу и едва сдерживаясь, чтобы не застонать от боли в боку, Александра подняла глаза на Нико. Он стоял над ней, широко расставив ноги, и криво усмехался. Гримаса злобы исказила его лицо, и теперь его нельзя было назвать красивым. Александру чуть не вырвало от гадливого отвращения.
      Раз так, решила она, будем играть по твоим правилам.
      – Умоляю вас, – начала она со всей покорностью, какую сумела изобразить, – заклинаю вас всем святым, позвольте мне обнять сына. На одну минуту. А потом я сделаю все что вы прикажете. Все.
      Он наклонился и рывком поднял Александру с пола, чуть не вырвав ей руки.
      В гостиной он пинком оттолкнул ее от себя. Александра огляделась.
      Повсюду лежало оружие – на кушетке, на полу, на картонных коробках. Еще на кушетке лежал большой белый сверток, который можно было принять за упаковку ветоши – если бы он вдруг не шевельнулся.
      У Александры замерло сердце.
      – Трип! – закричала она и бросилась к нему, рыдая от счастья и ужаса. – Боже мой, Трип!
      Сейчас он был таким маленьким, таким жалким. Все его лицо было залеплено клейкой лентой – удивительно, как он еще мог дышать. Александра видела только огромные умоляющие глаза.
      Александра принялась торопливо развязывать узлы грязного белого халата и рвать их ногтями. Трип отчаянно замычал и попытался высвободить руку, чтобы содрать с лица душившую его пленку.
      – Какое зверство, – не удержавшись, бросила она Нико. Нащупав липкий край, Александра потянула за него. К ленте присохли белокурые волосы, и у Трипа из глаз брызнули слезы, однако он не издал ни звука.
      Он бросился ей на грудь. Александра прижала его к себе, снова и снова целуя детское личико.
      – Мамочка, они поранили мою няню. Убили. – Только сейчас Трип заплакал. Он сжал в объятиях мать с невероятной силой, какую трудно было угадать в шестилетнем ребенке.
      – Что? Маленький мой, не может быть!
      – Они ее ударили ножом, у нее потекла кровь. Вот этот дядька, – Трип показал пальцем на Нико.
      У Александры сердце ушло в пятки. Она подняла глаза. Нико возвышался над ними.
      – Хочу пить, – прошептал Трип.
      – Ох, милый...
      – Дай попить, – повторил он.
      – Заткни ему рот, дамочка, или я сам его заткну, – угрожающе рявкнул Нико.
      Трип сразу замолчал. У Александры все внутри похолодело, когда она подумала, что пережил ее сын за эти дни.
      Нико сказал:
      – Будешь делать то, что я скажу. У меня стоит машина...
      Его перебил телефонный звонок.
      Александра заметила, как он побледнел. Видимо, предчувствие подсказало ему, что это дурной знак.
      Телефон не умолкал. Нико выругался и снял трубку.

* * *

      Дверь открыл итальянец с прокуренными желтыми зубами.
      – Ты Кокс?
      – Да.
      В квартире были только мужчины. Одни дежурили у окон, стараясь, чтобы их не было видно из-за штор, другие беспокойно расхаживали взад-вперед, третьи расположились в кухне и заряжали винтовки. Кто-то негромко разговаривал по телефону.
      У Ричарда упало сердце. Он до последнего момента надеялся, что они удовлетворятся пуленепробиваемыми жилетами.
      – Сэм Провенцо, – представился пожилой итальянец, подходя к нему. Ричард узнал его: фотографию старика не раз публиковали газеты, писавшие об организованной преступности. Впрочем, в жизни Провенцо выглядел иначе: у него было странно-плоское, недоброе лицо, которое могло бы показаться равнодушным, если бы не глаза – быстрые, гневные, с покрасневшими веками.
      – Ричард Кокс.
      Хотя правая рука Сэма была забинтована, он сжал руку Ричарда, словно клещами. Ричард ответил ему тем же.
      – Это Мэри-Ли Уайлд, – кивнул он в ее сторону.
      – Пусть посидит в спальне, – распорядился Провенцо. – В конце коридора. Шторы не поднимать. Capisce?Там для нее найдется дело. Для женских рук.
      Ричард не стал уточнять, что имеет в виду Сэм. Он легонько подтолкнул Мэри-Ли к двери в коридор.
      К ее чести, она безропотно повиновалась. Ричард повернулся к Провенцо.
      – Что сейчас происходит? Прошу вас, введите меня в курс.
      Старик заговорил бесстрастно, как будто речь шла о постороннем человеке.
      – Во-первых, у него в квартире – на другой стороне улицы, этажом ниже, слева – склад оружия. Вплоть до пулеметов. Это его хобби.
      – Так. – Краска отхлынула с лица Ричарда.
      – Он может продержаться хоть целый год. Но, думаю, мы отобьем у него такую охоту.
      Ричард сглотнул слюну.
      – Моя жена у него? А ребенок?
      – По нашим сведениям, да. Мой сын, Нико, stupido.Глупец. – Губы Провенцо изогнулись в подобии усмешки. – Он расхаживает у окна. Кажется, мы видели и ее. Он провел ее к себе, минуя вестибюль. Как именно – мы не знаем.
      Ричарда охватило острое чувство вины. Чем обернется его сделка с Бернстайном?
      – Каков план действий? – спросил Ричард, заметив, что стоящий у окна мужчина прилаживает к винтовке глушитель. – Надеюсь, вы не собираетесь... О Боже, именно это вы и собираетесь сделать.
      – Когда он снова подойдет к окну, мы его уберем, – ответил Провенцо. – Этот квартал принадлежит моей семье, так? Жильцы знают об этом. Они настроены к нам лояльно.
      – Но стрелять нельзя! – в отчаянии выкрикнул Ричард. – Помилуй Бог, Провенцо, там же моя жена с ребенком!
      Провенцо веско сказал:
      – Мы знаем. Но двое моих людей воевали во Вьетнаме. Один из них снайпер. Достаточно будет одного выстрела. Мой сын – бешеный пес. Он опасен.
      Ричард умолк. Он вторгся в мир, о котором мало что знал. Теперь Александра и Трип могут дорого заплатить за его безрассудство.
      – Провенцо, нельзя ли туда позвонить? Поговорить с Нико?
      – Можно. Мы только что связались с ним. Он отказывается отпустить bambino.
      – Прикажите ему позвать к телефону Александру.
      – Что?
      – Прошу вас, – Ричард не знал, как убедить старика. – Скажите ему... Скажите, что мне надо поговорить с ней о выкупе. Скажите что угодно, лишь бы он позвал ее к телефону. Нужно предупредить ее, чтобы она не подходила к окнам. Я должен научить ее, как себя вести, чтобы не попасть под пули.

* * *

      Мэри-Ли была крайне раздосадована, что ее выставили. Она уныло брела по коридору туда, куда ей указали.
      Переступив порог спальни, она не стала зажигать свет, боясь, что станет легкой мишенью.
      Вдруг до нее донесся душераздирающий стон. Мэри-Ли посмотрела под ноги. Спальню освещала лишь полоска света из коридора. Глаза Мэри-Ли в полумраке не сразу различили фигуру, скорчившуюся на полу.
       Джетта.
      Мэри-Ли не верила своим глазам. Она пришла в панику.
      – Не надо, – бредила Джетта. – Нико, не надо... – Она забормотала что-то нечленораздельное.
      Мэри-Ли опустилась на колени и почувствовала липкую влагу. Ковер пропитался кровью.
      Она обвела глазами комнату, которая скорее напоминала офис, чем спальню. Обнаружив небольшую настольную лампу, она поставила ее на пол и осторожно щелкнула выключателем.
      Конус света упал на безжизненное тело ее подруги. Она лежала ничком. Розовая блузка была забрызгана кровью. Страшная прореха на лопатке говорила о том, что она тяжело ранена. Туфли она где-то потеряла. Из правой ноги сочилась кровь.
      Опять раздался стон.
      – Джетта! – Мэри-Ли, содрогаясь, нащупала на ней короткую нижнюю юбку, отделанную тонким кружевом, с усилием стянула ее и разорвала на полосы.
      Когда она неумело пыталась перевязать рану, Джетта оглушительно закричала от боли. Мэри-Ли в ужасе отпрянула.
      – Джетта? Что с тобой?
      – Стрелял в меня, – хрипло прошептала Джетта. – Нико. Бросил чем-то. О... больно.
      – Но почему? Что ему ударило в голову? – Мэри-Ли даже сейчас оставалась журналисткой до мозга костей. Ей самой сделалось неловко.
      – На... улице... не слушал... – Джетта глубоко вздохнула и опять потеряла сознание.
      Потрясенная, Мэри-Ли вышла из спальни и заспешила назад по коридору. Сэм Провенцо стоял в кольце своих приближенных, которые о чем-то жарко спорили.
      – Послушайте, – обратилась Мэри-Ли к плотному человеку, оказавшемуся у входа. – Там женщина... К ней нужно вызвать врача.
      Мужчина обернулся к ней.
      – Вызовем, когда закончим дела.
      – Но это срочно. Она ранена! Она истекает кровью!
      Он пожал плечами. Его лицо не изменило каменного выражения.
      – Потерпит. Пусть скажет спасибо, что ее внесли в дом. Это puttana.Они живучи, как кошки. Убирайся отсюда и не смей от нее отходить.
      Мэри-Ли ничего не оставалось, как вернуться в спальню. Собственное бессилие повергало ее в отчаяние. На столе стоял телефонный аппарат. Она решила вызвать полицию. Как ей это раньше не пришло в голову?
      Она перешагнула через неподвижное тело Джетты и сняла трубку. Ей в ухо кто-то дышал. Телефон прослушивался.

* * *

      – Нико, – увещевал Сэм Провенцо, – сынок, посади bambinoи женщину в лифт и отправь вниз. Тогда все будет хорошо.
      Ричард стоял рядом, но не мог разобрать, что ответил Нико. Однако об этом нетрудно было догадаться, потому что на лицо Провенцо-старшего легла черная тень.
      – Колье – это ты хорошо придумал. Если ты отпустишь женщину с ребенком, мы это обсудим, – продолжал он. – Надо поговорить, Николо. Ты зашел слишком далеко.
       – Да пошел ты... старый хрен!– Нико так заорал в трубку, что даже Ричард услышал его брань.
      Глаза Сэма Провенцо потемнели, губы сжались в тонкую линию. Его терпение лопнуло.
      – Не смей со мной так разговаривать, Николо.
      –  Старый хрыч! Одной ногой стоишь в могиле! Ты уже ни на что не годен!
      – Время покажет, кто на что годен. Позови к телефону женщину, Нико.
      Нико заговорил тише, и Ричард не знал, что он ответил отцу.
      Провенцо переспросил скрипучим голосом:
      – Зачем? Чтобы муж дал ей совет насчет выкупа. Она принесла тебе колье, но он готов предложить что-то еще. Да. Он будет говорить с тобой. Но сперва с ней. Таково его условие.
      Повисла мучительная пауза.
      Ричард не сразу сообразил, что Сэм протягивает ему трубку.
      – Лекси? – торопливо заговорил он. – Ты меня слышишь, гномик?
      – Ричард. – Наконец-то он услышал ее голос, низкий, чуть хрипловатый, бесконечно дорогой.
      Ричард отвернулся, чтобы скрыть от padroneи его приспешников бурю эмоций, отразившихся на его лице.
      – Трип не ранен?
      Нервы Александры были взвинчены до предела, но она не теряла самообладания.
      – Нет... нет.
      – Лекси, делай, что я скажу, – настойчиво произнес Ричард. – Вы с Трипом должны держаться как можно дальше от окна. Понимаешь? Как можно дальше от окна.
      – Понимаю. Я...
      Нико выхватил у нее трубку.
      – Ты червяк, Кокс, – раздался в трубке его презрительный голос. – Такой же слюнтяй, как мой старик. Распустил сопли.
      Ричард молча передал трубку Сэму.

* * *

      Мэри-Ли все-таки рискнула набрать 911, но в эту самую минуту распахнулась дверь, и на пороге возник Сэм Провенцо, багровый от злости.
      – Тебе что было сказано? А ну, прочь от телефона! Он бросился к Мэри-Ли и выхватил у нее трубку.