Ю.Фельштинский, С.Юшенков
      Открытое письмо Марии Спиридоновой ЦК партии большевиков
      Юрий ФЕЛЬШТИНСКИЙ
      Крах партии левых эсеров
      Комментарий к письму Марии Спиридоновой
      "Крах партии..." - название настолько избитое в советской историографии1, что для нашего комментария оно звучит несколько иронично. В 1917-18 годах в России все политические партии, кроме большевиков, потерпели крах. Когда-то единые в своей борьбе против царского правительства, они с первых дней февральской революции применяли самоубийственную тактику "левого блока" - бить направо, кооперироваться налево. Именно так, одна за другой, дружными усилиями стоящих слева, отсекались правофланговые политические партии, даже если они были революционные и социалистические. Кадеты, так упорно отказывавшиеся осудить красный террор в годы первой русской революции2, в год революции второй стали жертвами этого террора. В 1917 году они оказались на правом фланге революционного лагеря. Теперь уже их не включали даже в проэсеровский "Союз Защиты Учредительного Собрания", образованный в ноябре 1917 г.3 28 ноября партия Народной Свободы вообще была объявлена вне закона4. И после разгона Учредительного собрания (в январе 1918 г.) в России установилась многопартийная социалистическая диктатура.
      Теперь уже тактику левого блока приходилось применять по отношению к правому крылу социалистического лагеря. Сначала, при всеобщем энтузиазме, в ночь с 11 на 12 апреля большевики и левые эсеры избавились от столь полезных в дни октябрьского переворота5, но ставших главными нарушителями революционной дисцип
      лины и спокойствия, необузданных анархистов6. Затем, 14 июня, настала очередь меньшевиков с эсерами: их фракции были исключены из ВЦИКа и перестали играть в "советском парламенте" роль легальной оппозиции7. Начиная с этого дня, на пути большевиков к однопартийной диктатуре стояли только левые эсеры - партия радикального социализма, отколовшаяся от эсеровской и вступившая в блок с большевиками.
      Левые эсеры тоже пытались "кооперироваться налево", т. е. попросту вступить в большевистскую партию и раствориться в ней. Но Ленин к идее объединения отнесся с иронией и предложил подождать8. Левые эсеры были для него прежде всего конкурентами, и лишь затем союзниками в борьбе с правой опасностью. Эту партию Ленин был намерен уничтожить, как только представится подходящий случай. Ему не долго пришлось ждать: 6 июля Ленин обвинил левых эсеров в восстании против советской власти и в течение двух дней разгромил левоэсеровский партактив, ликвидировав ПЛСР как полити-ческую силу.
      Письмо лидера ПЛСР М. Спиридоновой в ЦК большевистской партии было написано в Кремле, где Спиридонова находилась под арестом, и датировано ноябрем 1918 года. В начале 1919 года письмо было опубликовано партийной левоэсеровской прессой. Можно посчитать злой иронией, что в этот критический период психически неуравновешенная и истеричная Мария Спиридонова оказалась вождем левых социалистов-революционеров. Осужденная в 1906 году за убийство, Спиридонова вступила на каторге в эсеровскую партию, была освобождена Февральской революцией и немедленно включилась в работу ПСР. Вместе с Камковым и другими эсеровскими лидерами она усердно работала над осуществлением раскола формально единой партии эсеров, возглавив ее левое крыло, а затем и отделившуюся от ПСР партию левых эсеров. При этом, почти во всем Спиридонова шла за большевиками, а потому устраивала Ленина, не видевшего в ней серьезного политического противника.
      Непосредственной причиной для открытого письма Спиридоновой большевикам был разгром партии левых
      эсеров 6-7 июня 1918 года. Письмо Спиридоновой - еще одно доказательство тому, что "восстания левых эсеров" не было, что замышлялось только убийство германского посла Мирбаха, "а другого ведь ничего и не готовилось". 6 июля, вскоре после убийства Мирбаха, Спиридонова прибыла в Большой театр, где заседал Пятый съезд Советов, и вручила секретарю ВЦИК, большевику Аванесову письмо с объяснением смысла убийства германского посла. Поездка Спиридоновой была предварительно одобрена на заседании левоэсеровского ЦК. Левые эсеры посчитали, что Спиридонову большевики тронуть побоятся (хотя Спиридонова пишет в своем письме, что была готова к "расправе"), и конфликт будет исчерпан. Ленин же воспользовался убийством как предлогом для разгрома ПЛСР.
      Не только не было "восстания левых эсеров", не было и "акта ЦК ПЛСР", поскольку, например, член ЦК ПЛСР Александрович о планируемом убийстве Мирбаха ничего не знал вплоть до последней минуты - вот вывод, который напрашивается сам собой из письма Спиридоновой. Был заговор одних членов ЦК ПЛСР (добавим: при участии ряда членов ЦК большевиков, безусловно -Дзержинского, а, вероятно, еще и Бухарина с Пятаковым), в тайне от других членов ЦК ПЛСР, с целью убийства германского посла Мирбаха. Но "вышло все не так", как планировали заговорщики. Партию левых эсеров разгромили. Расстреляли члена ЦК ПЛСР и заместителя Дзержинского Александровича. Арестовали Спиридонову. Все, что оставалось ей теперь анализировать причины своего поражения. И она попыталась сделать это в своем письме.
      Она красочно описывает "подлую и гнусную травлю" большевиками левых эсеров. Но все-таки забывает указать, что до 6 июля 1918 года ПЛСР вместе с большевиками столь же "подло и гнусно" травила все партии, стоявшие правее. Она распинается в преданности революции и Интернационалу, но отмежевывается от меньшевиков и эсеров (последних она упоминает лишь с маленькой буквы и в сокращении, в то время как про свою партию -прописными и полностью: "Левые Социалисты-Револю
      ционеры"). Не упоминает Спиридонова и о разгоне несоветских крестьянских организаций. А если и возмущается чрезвычайками, то отнюдь не за их террор против "контрреволюционеров"; да и тут переваливает на большевиков всю вину, не деля ее с ними. Между тем, в Коллегии ВЧК из 20 человек 7 были левыми эсерами, в том числе два заместителя Дзержинского Закс и Александрович. Трудно подвергать сомнению заявление Спиридоновой, что Александрович неоднократно просил ЦК ПЛСР отозвать его из ВЧК. В то же время, именно Закс зачитывал во ВЦИК доклад о разгроме анархистов в ночь с 11 на 12 апреля. Нельзя не поддаться эмоциональному настрою письма, например, в той его части, где Спиридонова осуждает убийство "тысяч людей... в истерике... из-за поранения правого предплечья Ленина". По общечеловеческой склонности доверять мы могли бы не отождествлять левых эсеров с этим террором, если бы газета "Известия" не оставила нам противоречащего письму Спиридоновой документа и не опубликовала 1 сентября 1918 года резолюцию ЦК ПЛСР от 31 августа, с призывом к красному террору "против всех империалистов и прихвостней буржуазии". В резолюции, в частности, говорилось:
      "Слугами буржуазной контрреволюции ранен Председатель Совета Народных Комиссаров Ленин. Мы, стоящие на крайне левом крыле революционного социализма, считающие террор одним из способов борьбы трудящихся масс, будем всеми силами бороться против подобных приемов, когда они имеют целью удушить русскую революцию. Покушение на Ленина произведено справа, защитниками буржуазного строя, кого революция лишила былых привилегий и кто желает уничтожения советского строя и социалистических реформ. Ленин ранен не за то, что он капитулировал и пошел на путь соглашательства. Нет, он ранен теми, для кого даже его политика есть политика крайней революционности. ...Мы считаем, что восстание миллионов трудящихся, хотя и искаженное соглашательской политикой вождей, не удастся задушить гибелью этих вождей. Покушение на Ленина один из таких эпизодов контрреволюционного
      падения, и на такие попытки контрреволюции трудящиеся массы должны ответить встречным нападением на цитадели отечественного и международного капитала..."
      С точки зрения левых эсеров, партия большевиков была недостаточно революционной и радикальной; истинными революционерами, "стоящими на крайне левом крыле революционного социализма", были левые эсеры, а не большевики. В этом был главный смысл и резолюции ЦК ПЛСР от 31 августа, и ноябрьского письма Спиридоновой. В этом же заключалась и суть разногласий между большинством большевистской партии и левыми эсерами вопросе о Брестском мире. Первоначально поддержав точку зрения Ленина, Спиридонова со временем, под влиянием большинства своей партии, заняла более радикальную позицию. Именно с целью изменить советскую политику в отношении "германского империализма" экстремисты из ЦК ПЛСР, в союзе с левыми коммунистами (большевиками), пошли на убийство Мирбаха; а несколько позже, 30 июля, левоэсеровский террорист Борис Донской убил в оккупированном немцами Киеве командующего германскими войсками на Украине генерала Эйхгорна10.
      Менее радикальное, если судить по письму Спиридоновой, отношение левых эсеров к красному террору следует считать во многом тактическим ходом, предпринятым для увеличения популярности партии среди "советских избирателей". Кроме того, выступать против большевистского террора в ноябре 1918 года заставлял левых эсеров и запоздавший инстинкт самосохранения.
      Несколько труднее разобраться в разногласиях большевиков и левых эсеров по крестьянскому вопросу. Существо проблемы заключалось в том, что большевики никогда не имели опоры в деревне, а в крестьянских Советах доминировали несоциалистические группировки часто вообще беспартийных крестьян. Большевистско-левоэсеровский блок как раз и был с успехом использован левыми эсерами для широкого проникновения в деревню, где их функционеры в Советах постепенно оттеснили не только беспартийных, но и "правых" эсеров. Пока сильна была оппозиция "справа", большевиков вполне устраи
      вало это меньшее зло - господство ПЛСР в сельских Советах. Соответственно, обе партии проводили общую крестьянскую политику. Большевики проводили в жизнь эсеровский "Декрет о земле", а левые эсеры полностью поддерживали так называемую монополию хлебной торговли11 . Они готовы были поддержать и декрет СНК от 13 мая 1918 года "О продовольствии", позволявший городу беспощадно грабить деревню, выступая лишь против диктаторских полномочий, предоставленных декретом наркому продовольствия большевику Цюрупе12.20 мая во ВЦИК они поддержали Свердлова, выступившего с предложением "восстановить деревенскую бедноту против деревенской буржуазии"13, т. е. начать в деревне гражданскую войну. 26 мая, на Первом Всероссийском съезде Народного Хозяйства, левые эсеры указали на опасность "сельского кулачества", которое "может ощетиниться"14. Наконец, 11 июня 1918 года, при обсуждении во ВЦИК декрета СНК об организации в деревне комитетов бедноты, левые эсеры, хотя и выступали против образования комбедов, голосовать против самого декрета не стали, а предпочли в голосовании не участвовать15 .
      Между тем, принятый по инициативе большевиков декрет об организации в деревне комитетов бедноты имел своей целью ослабление власти сельских Советов, в которых доминировали эсеры, левые эсеры и меньшевики. Исключив, через три дня, из числа легальных советских партий меньшевиков и эсеров, большевики смогли направить всю энергию на то, чтобы лишить власти находящихся на местах левоэсеровских функционеров, заменяя их собственными функционерами из новообразованных комбедов. Разгромив после 6 июля и весь левоэсеровский актив, большевики установили в России однопартийную коммунистическую диктатуру. Период многопартийной социалистической диктатуры пришел к своему логическому концу.
      Письмо Марии Спиридоновой - своеобразный эпилог к недолгому большевистско-эсеровскому союзу. Сочетание в нем удивительной наивности и глубоких пророчеств характерно, однако, не для партии левых эсеров, а для самой Спиридоновой. "Владимир Ильич с... огром
      ным умом и личной безэгоистичностью и добротой" не может вызвать ничего, кроме улыбки. На этом фоне поражающим констрастом выделяется предвидение: "Вы скоро окажетесь в руках вашей чрезвычайки, вы, пожалуй, уже в ее руках. Туда вам и дорога".
      Но сначала по этой дороге прошли сами левые эсеры. Те из них, кто не сумел эмигрировать, как бывший нарком юстиции И. Штейнберг, погибли от "чрезвычаек". Не спаслись и переметнувшиеся к большевикам Бывший член ЦК ПЛСР А. Л. Колегаев поспешил вступить в партию большевиков уже в ноябре 1918 года В должности заведующего Особым Отделом Южного фронта арестовывал как контрреволюционеров своих же однопартийцев16. И был расстрелян в 1939 году Не отошедший от партийной работы Б. Д. Камков (Кац) в первый раз был арестован в 1921 году, затем освобожден, затем снова арестован, наконец, в 1938-м - расстрелян. Еще в мае 1921 года расстреляли бывшего начальника отряда ВЧК и бывшего члена ВЦИКа Д. И. Попова. Переметнувшегося вскоре после июльского разгрома к большевикам бывшего заместителя Дзержинского по ВЧК Г. Д. Закса расстреляли в 1937-м. А одного из исполнителей террористического акта против Мирбаха -Блюмкина (к тому времени давно уже коммуниста) - в 1930-м. Мария Спиридонова после 6 июля 1918 года на свободе была лишь урывками, и осенью 1941-го была, наконец, расстреляна в Орловском централе отступавшими советскими тюремщиками. К этому времени, как предугадала Спиридонова, погибли и те большевики, к которым обращалась она с открытым письмом в ноябре 1918 года.
      ПРИМЕЧАНИЯ
      Самая подробная советская монография о ПЛСР, написанная
      К Гусевым, так и называется "Крах партии левых эсеров" (Мо
      сква, 1963)
      См А Кизеветтер (ред ) "Нападки на партию Народной
      Свободы и возражения на них", Москва, 1906, стр 53, R Pipes,
      S t r u v e "Liberal on the Right, 1905 - 1944" (Cambridge, 1980), p 56, А А Кизеветтер "На рубеже двух столетий (воспоминания 1881 -- 1914)", Прага, 1929, стр 461, "Государственная Дума Стенографические отчеты", СПБ, 1907, том 1, Заседание 9, стр 477, 529, там же, Заседание 20, стр 1533, там же. Заседание 24, стр 1833, там же, том 2, Засе дание 38, стр 608-610, В А Маклаков "Вторая Государственная Дума", Париж, б/д, стр 216
      См С П Мельгунов "Как большевики захватили
      власть", Париж, 1953, стр 381 - 382
      "Декреты советской власти", т 1, Москва, 1957, стр 161-162
      В дни большевистской "прогулки" в Зимний дворец и во время
      разгона Учредительного Собрания моряки-анархисты были одной из
      главных военных опор большевизма
      Подробнее о разгроме анархистов см Ю Фельштинский
      "На пути к однопартийной диктатуре Разгром анархистов - один из эта
      пов захвата власти большевиками" - "Русская мысль", 31 января 1985 г
      См "Протоколы заседаний ВЦИК IV созыва Стенографиче
      ский отчет", Москва, 1920, стр 426-428
      См Архив Троцкого (Harvard University, Houghton Libra
      ry,Dept of Manuscripts) фонд bMsRuss 13, T 3815, папка 1, лист "Левые
      эсеры"
      См Ю Фельштинский "Большевики и левые эсеры,
      октябрь 1917 - июль 1918", серия ИНРИ, т 5, ИМКА-ПРЕСС, Париж,
      1985,гл 8-9
      Об убийстве Эйхгорна подробнее см И Каховская
      "Террористический акт против ген Эйхгорна" в кн "Летопись револю
      ции", кн Первая, изд 3 И Гржебина, Берлин - Петербург - Москва,
      1923, стр 215 - 225, "Казнь Бориса Донского", там же, стр 225 - 227,
      И К Каховская "Дело Эйхгорна и Деникина", в кн "Пути рево
      люции", изд "Скифы", Берлин, 1923, стр 191 -220
      См Ю Фельштинский "Война Советов с крестьян
      ством", газ "Новое русское слово", 16, 17, 18 февраля 1984 г
      См "Протоколы заседаний ВЦИК IV созыва", стр 255 - 256,
      "Декреты советской власти", т 2, Москва, 1959, стр 261--266
      "Протоколы заседаний ВЦИК IV созыва", стр 295
      "Труды I Всероссийского Съезда Советов Народного хозяй
      ства, 26-го мая - 4 июня 1918 г (Стенографический отчет)", Москва,
      1918, стр 9
      См "Протоколы заседаний ВЦИК IV созыва", стр 412
      См The Trotsky Papers, 1917-1922, ed by J Meyer, v 1,1917
      1919, The Hague, 1964, pp 466-469 Во время беседы с Троцким, предше
      ствовавшей назначению Колегаева на этот пост, последний сказал "Ке
      дров меня слишком мало знает, если думает, что расправа с левыми эсе
      рами была бы для меня затруднением" (там же, стр 472)
      Сергей Юшенков
      Предисловие
      Судьба практически всех революционеров трагична. Впрочем, когда общество раскалывается на непримиримые части, судьба любого человека трагична, ибо в период революционных потрясений, совершаемых во имя человека, роль конкретной личности низводится до унизительного положения разменной монеты ценой в ломаный грош. Человеческая жизнь перестает быть самоценностью, она превращается в средство реализации прекрасных, но совершенно необоснованных претензий на устройство счастливого общества. Письмо Марии Спиридоновой с предельной откровенностью обнажает антигуманную сущность тех, кто возомнил себя призванными создавать райскую жизнь на земле, не считаясь ни с затратами, ни с потерями, ни с элементарными нормами общечеловеческой нравственности, вообще ни с чем.
      Сегодня нашего читателя чрезвычайно трудно удивить обилием фактов, убедительно показывающих греховность сотворения нового мира. Тем не менее письмо М. Спиридоновой, лидера партии левых эсеров, стоявших в то время на еще более революционных позициях, чем большевики -- самые верные до определенного момента союзники в совместной борьбе против всех, является не совсем обычным свидетельством того времени. Это, по сути дела, одна из первых попыток честного и правдивого анализа первых шагов революции со стороны ее страстного защитника.
      Письмо было написано в Кремле, где М. Спиридонова находилась под арестом. В начале 1919 года оно было опубликовано левоэсеровской прессой. Непосредственным поводом для этого обращения в ЦК РКП(б) послужили известные события июля 1918 года, когда была перевернута еще одна важная страница послеоктябрьской политической истории России -- прекратила свое существование двухпартийная правительственная коалиция.
      Понимала ли М. Спиридонова, что в "злодеяниях" большевиков есть и ее немалая заслуга! Понимала ли она, что революция была обречена ка бессмысленные жертвы вовсе не потому, что большевики оказались узурпаторами, а потому, что ставка на насилие, ничем и никем не ограниченное, объективно приводит к монополии на власть -- самому величайшему пороку общественной жизни!
      Увы, прозрение приходит с запозданием. Заклинания М. Спиридоновой могут показаться пророческими, многие из них на самом деле уже оказались таковыми. Бесконтрольная власть большевиков в конечном итоге привела большую их часть к гибели именно от той власти, ради которой они столько выстрадали, которой доверяли безмерно.
      Ко в чем истоки чрезмерной монополизации власти! Вероятнее всего, в присваивании отдельной группой лиц исключительного права на знание истины во всем ее многообразии. В революции, как и на войне, чаще всего побеждают не те, кто лучше других знает истину, а те, кто более других верит в свою непогрешимость и на этой основе способен любыми средствами заставить других подчиняться единой воле. Самым мощным средством для большевиков оказалась партийная дисциплина. "Мы-то знаем хорошо, что вы можете сделать во имя партийной дис
      циплины. Мы знаем, что у вас все дозволено во имя ее". Именно так и было -- во имя мертвой дисциплины было позволено все. "Нечего, конечно, сомневаться,-- пишет М. Спиридонова,-- в дисциплинированности большевиков, революционного трибунала, вопреки всякой логике, истине и доказательствам".
      Сегодняшнее половодье демократических преобразований уже неоднократно пытались обуздать берегами дисциплины, пытались запугать "разгулом страстей", осуществлением провокационных действий {вспомним обстановку нагнетания страха накануне 25 февраля -- дня, на который было намечено проведение серии митингов в защиту демократии). Публикации писем читателей весьма определенного содержания на страницах некоторых газет недвусмысленно дают понять, что без наведения "должного порядка и дисциплины" перестройка, мол, обречена. Если она и обречена, то прежде всего не из-за избытка стихийности, а из-за чрезмерного желания властвующих структур жить спокойнее...
      Еще одно пророчество М. Спиридоновой вот-вот сбудется. "Должно прийти время, и, быть может, оно не за горами, когда в вашей партии поднимется протест против удушающей живой дух революции и вашей партии политики. Должны прийти идейные массовики, в духе которых свежи заветы нашей социалистической революции, должна быть борьба внутри партии, как было у нас с эсерами правыми и центра, должен быть взрыв и свержение заправил, разложившихся, зарвавшихся в своей бесконтрольной власти, властвовании; должно быть очищение, и пересмотр, и подъем. Должно быть возрождение партии большевиков, отказ от губительных теперешних форм и смысла царист-ско-буржуазной политики, должен быть возврат к власти советов, к Октябрю". Пришло ли это время! Кажется, да. Подтверждением тому -- формирование многопартийной системы, процессы самоочищения в коммунистической партии, да и сама публикация письма Марии Спиридоновой.
      Сергей ЮШЕНКОВ,
      кандидат философских наук,
      народный депутат РСФСР
      ЦЕНТРАЛЬНОМУ КОМИТЕТУ ПАРТИИ БОЛЬШЕВИКОВ
      Я пришла к вам 6 июля для того, чтобы был у вас кто-нибудь из членов ЦК нашей партии, на ком вы могли бы сорвать злобу и кем могли бы компенсировать Германию (об этом я писала вам в письме от того же числа, переданном Аванесову в Большом театре).
      Это были мои личные соображения, о которых я считала себя вправе говорить своему ЦК, предложив взять представительство на себя.
      Я полагала, что мне удастся более, чем другим, загородить свою партию и тех "малых сих" - крестьян, рабочих, матросов и солдат, которые шли за ней.
      Я была уверена, что, сгоряча расправившись со мною, вы испытали бы потом неприятные минуты, так как, что ни говори, а этот ваш акт был бы чудовищным, и вы, быть может, потом скорее опомнились и приобрели бы необходимое в то время хладнокровие.
      Случайность ли, ваша ли воля или еще что, но вышло все не так, как я предлагала вам в письме от 6 июля. Пролилась невинная кровь Емельянова, Александровича и других, совсем уж "малых сих" (Емельянов до такой степени не участвовал ни в чем и ничего не знал, что был арестован Поповцами как член чрезвычайки и отведен в их штаб. Александрович в этот день только по Блюмкину догадался, что затевается акт против Мирбаха, и события завертели его раньше, чем он успел опомниться. Мы от него скрывали весь Мирбаховский акт, а другого ведь ничего и не готовилось. Он выполнял некоторые наши поручения, как партийный солдат, не зная их конспиративной сущности. О других расстрелянных и подавно нечего говорить). После этого смысл моего добровольного прихода к вам в моих глазах свелся почти к нулю. Все же, соблазняло использовать суд, как кафедру. Вы до того бесчестно клеветали на нас, до того вам хотелось обвинить нас в том, чего не было, до того неслыханно вопиюща и небывало подла и гнусна была ваша травля нашей партии, при полном удушении нашей печати, что
      нужно было, хотя бы и очень тяжелой ценой, ценой компромисса - участия в вашей лжи (признанием вашего суда), приобрести эту возможность гласной борьбы с вами.
      Никогда еще в самом разложившемся парламенте, в продажной бульварной прессе и прочих махровых учреждениях буржуазного строя не доходила травля противника до такой непринужденности, до какой дошла ваша травля, исходящая от социалистов-интернационалистов, по отношению к вашим близким товарищам и соратникам, которые погрешили против лояльности к германскому империализму, а не к вам, и во всяком случае не погрешили в отношении революции и Интернационала.
      После моего заявления Шейнкману и заявления ЦК о нашем стремлении изгнать все (не только германские) тайные штабы мировой контрреволюции из сердца и очага международной социалистической революции Советской России, после этого в Архангельских краях каким-то генералом были расстреляны наши Левые Социалисты-Революционеры, а в Украине из-за Мирбаха и Эйхгорна стали специально отыскивать Левых Социалистов-Революционеров и после пыток убивать. И в то время, как наши Левые Социалисты-Революционеры умирали на чехословацком и других фронтах в рядах Советских войск, вырезывались ярославской и казанской белой гвардией, в то время, как каждый империалист уделял особое внимание преследованию нас, вы - интернационалисты - тоже беспощадно обрушивались на нас.
      Многочисленные массы, идущие за Левыми Социалистами-Революционерами, лишились советских прав; советы и съезды разгонялись в каждой губернии десятками (Витебская, Смоленская, Воронежская, Курская, Могилевская, Нижегородская и проч. и проч.). Вся советская (а другой тогда еще и не было) крестьянская масса была раздавлена, загнана, затравлена и поставлена под начало военно-революционных комитетов, исполкомов (назначенных из большевиков-коммунистов) и чрезвычаек.
      В чрезвычайках убивали Левых Социалистов-Революционеров (отчеты в "Известиях ЦИК" и "Еженедель
      нике" чрезвычаек) за отказ подписываться под решением пятого Съезда Советов; убивали просто за то, что они Левые Социалисты-Революционеры и "упорствовали" в этом, не отрекались (циркуляр Петровского об "упорствующих"); убивали, истязали, надругивались. В Котельничах, например, убили только за лево-эсерство двух наших товарищей - Махнева и Мисуно (члена крестьянской секции и ЦИК нескольких созывов, члена президиумов нескольких Всероссийских Крестьянских Советов). Мы гордились ими. Они были настоящими детьми теперешней народной революции, вышли из недр ее, выпрямлялись и работали так, что о Мисуно по всему краю, где он являлся, ходили легенды. Незаметные герои, на хребте которых мы с вами протащили всю Октябрьскую революцию. Мисуно дорого поплатился перед смертной казнью за свой отказ большевистским палачам рыть себе своими руками могилу .-Махнев согласился рыть себе могилу на условии, что ему дадут говорить перед смертью. Он говорил. Его последние слова были: "Да здравствует мировая социалистическая революция". Тут ваши палачи прикончили его. И сколько их, погибших сейчас Мисуно и Махневых по Советской России, безвестных, безымянных, великих в своей стойкости и героизме.
      Разгром нашей партии - это разгром советской революции. Вся дальнейшая история этих месяцев говорит об этом. А вы так и не поняли этого. Вы отупели до того, что всякие волнения в массах объясняете только агитацией или подстрекательством.
      Вы перестали быть социалистами в анализе явлений, совершенно уподобляясь царскому правительству, которое тоже всюду искало агитаторов и их деятельностью объясняло все волнения. И вы так же правы, как оно. Вот что об агитаторах мне пишут крестьяне из всех губерний Советской России: "Ставили нас рядом, дорогая учительница (орфографию всюду исправляю), целую одну треть волости шеренгой и в присутствии других двух третей лупили кулаками справа налево, а лишь кто делал попытку улизнуть, того принимали в плети". (Реквизиционный отряд, руководимый большевиками из Совета.)
      Или из другого письма: "По приближении отряда большевиков надевали все рубашки и даже женские кофты на себя, дабы предотвратить боль на теле, но красноармейцы так наловчились, что сразу две рубашки вни-зывались в тело мужика-труженика. Отмачивали потом в бане или просто в пруду, некоторые по несколько недель не ложились на спину. Взяли у нас все дочиста, у баб всю одежду и холсты, у мужиков - пиджаки, часы и обувь, а про хлеб нечего и говорить..."
      Или из третьего письма: "Матушка наша, скажи, к кому же теперь пойти, у нас в селе все бедные и голодные, мы плохо сеяли - не было достаточно семян, у нас было три кулака, мы их давно ограбили, у нас нет "буржуазии", у нас надел 2/4-1/2 на душу, прикупленной земли не было, а на нас наложена контрибуция и штраф, мы побили нашего большевика - комиссара, больно он нас обижал. Очень нас пороли, сказать тебе не можем, как. У кого был партийный билет от коммунистов, тех не секли. Кто теперь за нас заступится. Все сельское общество тебе земно кланяется".
      Из четвертого: "Вязали нас и били, одного никак не могли усмирить, убили его, а он был без ума..."
      Из этого же письма: "Оставили нам много листков и брошюр, мы их пожгли, все один обман и лесть".
      Из пятого письма: "В комитеты бедноты приказали набирать из большевиков, а у нас все большевики вышли все негодящиеся из солдат, отбившиеся, прямо скажем, хуже дерьма. Мы их выгнали. То-то слез было, как они из уезда Красную армию себе в подмогу звали. Кулаки-то откупились, а "крестьянам" спины все исполосовали и много увезено, в 4-х селах 2-3 человека убито, мужики там взяли большевиков в вилы, их за это постреляли".
      Или шестое письмо: "Прошел слух в уезде, что ты нас обманываешь, сталкиваешься [столковываешься]* опять с большевиками, а они тебя за это выпущают. Нет, уж теперь не заманишь к ним. У нас в уезде их как ветром выдуло, убивать будем, сколько они у нас народу заму
      * В квадратных скобках - поправки публикатора, Ю. Фельштинского. -Ред.
      чили. Максим В... приехал, сказывал, что ты все в тюрьме. А ты, родименькая, духом не падай, знамя наше крестьянское держи крепче, замаливай за нас, голубушка, сиди твердо. У нас никого нет за "учредилку", будь покойна, мы все за левыми идем".
      Или седьмое, от 15 июня письмо: "1) Григорий Кулаков - отобрано из последних двух пудов, один пуд. Семья 3 человека. 2) Сергей Агашин. Семья 7 человек. Отобрали 5 пудов муки, картофеля 7 пудов. Оставили по пуду того и другого. 3) Солдатка Марфа Степанова. Семья 6 человек. Отобрали всю муку - 3 пуда. V/г пуда солоду, крупы V/г пуда. 4) Исаак Харитонов. Семья 5 человек. Всю муку (купленную) увезли, 8 пуд. 5) Учительница Ульяна Степановна Ходякина. Взяли бесплатно гармонию. 6) Деревня Собакино. Трифон Мартянин: отобрали пиджачную пару. 7) Лаврентий Аголов. Семья 7 человек. Взяли 4 пуда и оставили на 2 месяца 3 пуда. 8) Деревня Ильинка. У Алексея Иванова. Отобрали серебряные часы, ружье пистонное. 9) У Ивана Артемова - медную трость. 10) Федот Зайцев. 8 человек семьи, взято из двух пудов овсяной муки - полтора пуда. Оставили ржаной 30 фунтов. 11) Деревня Телятово, стреляли по ребятишкам, бегущим в лес. Всего не перепишешь. Реквизиционный отряд большевиков при кулачной расправе; если лицо шибко раскровянится, то любезно просят выпить, потом бьют опять".
      Или 8-е письмо: "Разгромили организацию Левых Социалистов-Революционеров, хотели поднять на штыки ребенка, только смелым вмешательством женщины, назвавшей его своим, удалось спасти.