В сегодняшней передовице "Правды" сказано: "В самые острые моменты борьбы необходимо уметь сохранять хладнокровие и уметь отыскивать те пути, которые дают возможность сделать хоть один шаг к установлению мира в партии". Это сказано правильно. К этим словам мы присоединяемся и перед этим собранием мы считаем долгом заявить, что мы будем действовать именно в духе этих слов.
      В самой резолюции Объединенного пленума сказано: "Объединенный пленум ЦК и ЦКК считает, что все это может оказаться некоторым шагом к миру в партии".
      Мы заявляем, что мы разделяем эту оценку, мы полностью защищаем ее. Да, все это может оказаться некоторым шагом к миру в партии.
      Авторитетные представители большинства ЦК говорили на пленуме, что создавшееся положение есть перемирие, но перемирие с камнем за пазухой.
      Что же, мы - большевики, не следует бояться слов, надо высказывать открыто то, что есть. Да, это так. Да, это только перемирие. Да, существующие глубокие разногласия по ряду вопросов не дали возможности добиться пока большего, чем перемирие. Но из состояния перемирия есть два мыслимых дальнейших пути развития: 1) превращение перемирия в мир; 2) превращение перемирия в войну. Мы - целиком за первое.
      Наша партия скоро войдет в предсъездовский период. Центральный Комитет назначил партийный съезд на 1 декабря и постановил, что не позднее, чем за месяц до этого срока начнется печатание материалов по вопросам разногласий и обсуждения их внутри партии. Необходимо напомнить слова Ленина (вставка об изучении документов разногласий и т. д.).
      Вот единственно правильный путь превращения перемирия в мир. Разумеется, на основе подчинения меньшинства большинству. Вот единственно правильный путь к изживанию существующих глубоких разногласий.
      Товарищи, вы имели возможность из газет ознакомиться с нашим заявлением. Вы прочтете в стенограммах пленума вторую часть этого заявления, которое, конечно, будет доложено также и партийным собраниям. Объединенный пленум счел целесообразным эту часть нашего заявления не печатать в газетах. Раз объединенный пленум так решил, то и быть посему.
      Если тов. Рыков сам зачтет эту часть, то нам не читать, а только напомнить и оставить упоминание об этом.
      Объединенный пленум принял постановление поручить Политбюро и Президиуму ЦКК обсудить эту часть нашего заявления, расследовать некоторые случаи предъявляемых нами обвинений - к редакции "Ленинградской правды", к редакции Ив,-Вознесенской газеты, к Агитпропу МК по поводу статей и брошюр, борющихся против оппозиции совершенно недопустимыми средствами. В передовице "Ленинградской правды", например, в дни пленума писалось следующее (цитата).
      Само собою понятно, что для того, чтобы сохранять хладнокровие, о котором справедливо говорит сегодняшняя передовица "Правды", для того, чтобы сделать возможным хоть один шаг к установлению мира в партии, как опять-таки правильно говорит сегодня "Правда", надо раз и навсегда покончить с такими неслыханными обвинениями и недопустимыми способами внутрипартийной борьбы, какие допустила "Ленинградская правда" в дни пленума. Мы уверены в том, что постановление объединенного пленума на этот счет, которое мы целиком поддерживаем и защищаем, приведет к быстрому и энергичному принятию мер против таких способов борьбы.
      Остались ли принципиальные разногласия? Объединенный пленум говорит прямо и определенно, что они остались и что они глубоки. Это так и есть. Весь вопрос в том, как их изживать. Никакого другого пути, как через правильную ленинскую подготовку XV съезда, через предварительное обсуждение всеми членами партии этих разногласий, без преувеличений, без личных нападок, в товарищеской форме, с предоставлением каждому партийному меньшинству тех прав в этой области, которые обеспечены им партийным уставом и решениями наших съездов и партийных конференций, в частности, -- X съездом партии, XIII съездом партии и т. д. -- другого пути нет. Именно на этих путях мы и должны попытаться теперь с полной добросовестностью, при сохранении железной партийной дисциплины, изжить эти разногласия.
      Единство нашей партии, единство всего Коминтерна мы должны обеспечить во что бы то ни стало - несмотря на разногласия, существующие в нашей среде!
      Не раз в истории нашей партии бывало так, что надвигающиеся трудности, а тем более международные опасности сплачивали партию, помогали ей изживать внутрипартийные разногласия и даже кризисы. Трудности и сейчас немалы. Достаточно назвать одну только опасность войны. Эту опасность объединенный пленум констатировал единодушно. Эти трудности и опасности, которые все больше и больше сознаются не только пролетарским авангардом, организованным в нашей партии, но и всем пролетариатом, побудят нас всех сплотить ряды, окончательно разочаровать Чемберленов, Милюковых, Макдональдов, Биркенхедов, Устряловых, Данов и К°. Большевистская партия сумеет разрешить серьезные разногласия без потрясений, на путях подлинного ленинского единства.
      Г. Зиновьев 11 августа 1927 г.
      ПИСЬМО КРЕСТИНСКОМУ В БЕРЛИН
      Дорогой друг!
      Ваше письмо удивило и огорчило меня, а рассказы товарищей, беседовавших с Вами - еще того более. Оторванность не проходит безнаказанно.
      Вы пишете, что заявление 84-х* не следовало-де подавать, оно, по-вашему, явилось несвоевременно, обострило и пр. и т. п. Товарищи, выдвинувшие мысль о подаче коллективного заявления, натолкнулись первоначально на возражения и здесь, такого же, примерно, рода, как и Ваши. Число возражавших было значительно. Сейчас не осталось ни одного товарища, который не признавал бы, что коллективное заявление явилось в высшей степени своевременно, что оно чрезвычайно укрепило оппозицию и именно этим смягчило тот удар, который ей готовилась нанести фракция Сталина. Это подтверждается не только смыслом совершившихся с того времени событий, но и теми непосредственными сведениями, какие мы имели из другого лагеря. Попробуйте же переоценить этот пункт, - и Вы придете к переоценке ряда других Ваших утверждений.
      Отношения крайне обострились не вследствие того или другого "неосторожного" шага, а вследствие резкого обнаружения глубочайших разногласий в связи с событиями китайской революции. В день переворота Чан Кайши, предсказанного нами, мы сказали: "Сталин вынужден будет удесятерить свою борьбу против оппозиции". Как можно было избегнуть этого? Одним путем: замолчать совершенные ошибки или преуменьшить их, не сводя к их принципиальному корню - чисто меньшевистской линии. Но это значило бы стать на путь идейной измены. Если же выполнять свой долг и называть вещи своими именами, то вопрос о "тоне" получает второстепенное значение. Наконец, и в "тоне" * "Заявление 83-х". - Прим. сост.
      право же, мы не допускали никаких излишеств. Именно острота и глубина разногласий по вопросу о Китае и Англо-Русском комитете подсказала Сталину мысль: раздавить оппозиционную верхушку как можно скорее. Коллективное заявление распределило ответственность на большее количество плеч и этим сразу смягчило удар.
      Ключ к внутрипартийным вопросам и на этот раз, как всегда, - в классовой линии. Если бы у Вас были сомнения по китайскому вопросу или по Англо-Русскому комитету, - тогда другое дело. Но я не хочу допускать и мысли, что в этих двух вопросах у Вас могут быть сомнения. Во всей истории большевизма вряд ли можно еще найти пример, когда бы события помогли в такой короткий срок обнаружить с такой стопроцентной полнотой неправильность сталинской линии и правильность нашей.
      Некоторые товарищи рассуждают так: внутрипартийный режим у нас действительно невыносим; что касается других вопросов, то там можно еще поспорить. Внутрипартийный режим рассматривается как нечто самодовлеющее. Спрашивается: почему же плох режим? Вследствие дурного характера Сталина, что ли? Нет, партийный режим есть функция политической линии. Именно потому, что Сталин ставит ставку на Чан Кайши, Перселя, на чиновника, на деревенские верхи и пр., он вынужден проводить свою политику не через сознание и волю пролетарского авангарда, а нажимая на него аппаратно, сверху, и тем отражая и преломляя давление других классов на пролетариат. Этим же объясняется бешеная борьба против оппозиции, противодействующей этому давлению.
      Обывательская философия насчет того, что если "не обострять", промолчать, выждать, отойти к сторонке, - то дело образуется само собою, философия эта ровнехонько никуда не годится. Дело идет о сохранении преемственности в развитии революционно-партийной мысли, о воспитании революционных кадров, которые оказались бы способны дать политике необходимое направление в соответственных условиях. Без этого ошибки Сталина и распад его группы будут означать только дальнейшее сползание всей политики вправо. Это и есть путь Термидора, т. е. такой путь, когда классовый сдвиг власти происходит не путем замены одной партии другой партией, а путем перегруппировки элементов одной и той же партии. Это есть путь раскола и катастрофы революции. Противодействовать этому (совершенно не обязательному) исходу можно не пассивностью, не выжиданием, а безжалостным марксистским анализом всех происходящих в стране и партии процессов, беспощадной критикой сползания руководящей политики, воспитанием кадров, сохранением большевистской преемственности, -- т. е. тем именно, что делает сейчас оппозиция.
      Нельзя решать раньше вопрос о тоне, об остроте борьбы, о темпе ее, а затем уже приспособлять к этому политическую линию. Разумеется, вопрос о том, с какой степенью резкости выступать на ИККИ или на пленуме, имеет очень серьезное значение. Но спорить об .этих вопросах имеет смысл лишь после того, как твердо условишься насчет основной
      линии. Малейшее замазывание глубины разногласий по основным вопросам внутренней политики Коминтерна, есть преступление, есть сползание к сползающим, есть ликвидация партии, есть подготовка раскола в будущем, а вместе с тем и подготовка краха Октябрьской революции.
      Дальнейшие и притом глубочайшие перегруппировки в партии безусловно неизбежны. Справа последует ряд жестоких ударов. При твердой линии оппозиции, в партийной массе ускорится дифференциация -со сдвигом пролетарских элементов влево. Решают пролетарские элементы партии. Только такая дифференциация может обеспечить единство на революционной основе. Всякий другой путь борьбы за единство партии будет иллюзорным, фальшивым, небольшевистским.
      Я глубочайшим образом убежден, что если Вы приехали бы сюда на неделю-другую и по-настоящему бы приобщились к партии, Вы убедились бы в том, что политика, которую мы теперь ведем, есть единственно возможная политика.
      Л. Троцкий 12 августа 1927 г.
      ИТОГИ АВГУСТОВСКОГО ПЛЕНУМА
      I
      Августовский пленум собрался в обстановке серьезных поражений большинства ЦК в области международной политики (поражение китайской революции, вызванное в значительной мере полу меньшевистской политикой Коминтерна, крах Англо-Русского комитета, часть которого оказалась в числе прямых пособников империализма, крах предсказаний Сталина, что англичане не посмеют рвать) - как и в обстановке укрепления оппозиции (слияние оппозиционного блока в одно целое, выступления оппозиционеров во всей стране в громадном количестве % ячеек, заявление 2 500 оппозиционеров). Несмотря на это, Сталин поставил себе целью на этом пленуме, не признавая ни одной из совершенных ошибок, перейти к бешеному наступлению против оппозиции и добиться ее раскола, ее идейного отступления и, деморализовав таким образом ее ряды, исключить из ЦК тт. Троцкого и Зиновьева. Если бы это ему удалось, он очистил бы путь к серьезной дальнейшей передвижке соотношения сил в партии, а тем самым и в стране. Исключение признанных вождей оппозиции из ЦК, облегчило бы в значительной мере расправу с оппозицией, исключение ее из рядов партии и пуска в ход против нее силы государственного аппарата. Но Сталин не учел двух моментов: во-первых, того, что поражения его политики значительно подорвали его авторитет в широких слоях партийного актива и партийной бюрократии и, во-вторых, что и верхушке партии, сползающей на практике с ленинской линии, не легко было идти на акт исключения, сигнализирующий этот "спуск на тормозах" и ставящий вопрос о том, куда идет партийный курс. Он не учел также силы единства оппозиции и силы ее сопротивления. В результате обоих просчетов, он был принужден к тактическому отступлению. Ошельмовав оппозицию, он отказался
      от исключения ее вождей. Это отступление только тактическое, ибо Сталин и его группа не отказались от основной цели: исключения оппозиции из партии. Он отступил, дабы тем сильнее ударить. Он надеется на то, что в ближайшие месяцы ему удастся накопить доказательства о фракционной работе оппозиции, и с этим материалом в руках начать наступление, направление которого приготовлено в резолюциях пленума. Это наступление пойдет по следующим вопросам: а) вопрос об опасности термидорианского перерождения партии; б) вопрос об отношении оппозиции к войне; в) вопрос об опасности раскола, или иначе формулируя о двух партиях.
      II
      Уже первые два дня после пленума полностью разоблачили тактический план группы Сталина и расшифровали смысл его решений о "помиловании" тт. Троцкого и Зиновьева. На московском и ленинградском партактиве дан лозунг: ЦК последний раз проявил уступчивость по отношению к оппозиции, что надо тщательно следить за тем, прекратила ли она фракционную работу и обрушиться беспощадно в случае малейших признаков продолжения работы, В прессе идет в дальнейшем травля, а что более всего симптоматично, - попытки выступления оппозиционеров на партактиве были сорваны малыми организованными группками. В то время, когда Углановы лицемерно призывали дать высказаться, малые, сплоченные, организованные группы срывали шиканьем и свистом попытки объясниться с партактивом. Это предвещает, что t никакой действительной дискуссии, даже в продолжение нескольких недель, фракция Сталина не даст. Травя оппозицию в продолжение всех предстоящих месяцев, она, в лучшем случае, даст возможность в продолжение двух-трех недель напечатать несколько оппозиционных статей, которые дадут ей возможность ссылаться позже на то, что "партия имела возможность выслушать обе стороны". Группы же хулиганов постараются "доказать", что партия так "осведомлена и выросла", что она не нуждается в выступлениях оппозиционеров и не хочет их слушать. Встает вопрос: а как же относится к этому партийная масса, почему она терпит это издевательство? В Московском активе, среди трех тысяч ее участников, было много сотен честных партийцев, которые хотели добросовестно разобраться в вопросах. И даже среди низов чиновничьего аппарата сотни людей, уже из простого любопытства, выслушало бы с интересом оппозиционеров. Об этом свидетельствовали разговоры в кулуарах. Но эта часть актива не сумела или не хотела выступить против срывателей. Почему? Она недостаточно обеспокоена положением и поэтому не идет на риск сопротивления крикунам, зная, что за теми стоит партаппарат.
      Это заставляет сделать тактические выводы: совет "пацифистскими методами" искать пути к партийному середняку правилен в том смысле, что мы должны спокойно и настойчиво разъяснять нашу точку зрения, не отбрасывая никого личным и формальным обострением наших выступлений, но было бы глубоким заблуждением думать, что центр
      вопроса лежит в форме наших выступлений, что от этой формы зависит пробьем ли мы себе путь к партийному середняку. Партийный середняк хочет слушать, а те, которые ему в этом мешают, для тех дело не в форме. Они не хотят позволить партийному середняку слушать. Мало того, партийный середняк не является центральной фигурой в партии. В партии есть два элемента, имеющие громадный удельный вес. Партаппарат и партийные низы. Партаппарат имеет решающее значение в моменты затишья, низы - в моменты, когда вода приходит в движение под влиянием объективной обстановки. Середняк дает себя запугать аппарату в обыкновенное время и пасует перед настроением партийных низов, в первую очередь, рабочих, в критические моменты. Из этого уже следует, что основная наша установка должна быть на партийные низы. Мы можем и должны настойчивой пропагандистской работой вербовать приверженцев среди партбюрократии и т. н. середняков, но архимедовой точкой являются интересы рабочих масс. Для партийного середняка в ближайшие месяцы в центре внимания будет стоять партсъезд. Для рабочих низов партии центральным вопросом ближайших месяцев будет кампания по колдоговорам. Мы должны готовиться с одинаковой энергией и к одному и к другому.
      3. Что касается кампании к партсъезду, то главным ее орудием будет наша платформа. Ее надо пересмотреть под углом зрения того наступления, которое сталинская группа начала против нас на пленуме. Нельзя придумать ничего более вредного, как защитительная позиция по вопросу о войне, Термидоре и расколе. По всем этим вопросам надо в платформе сказать всю марксистскую и ленинскую правду. Всякая условность опасна по двум причинам: во-первых, потому, что она вызывает впечатление нашего колебания, нашей неуверенности и усиливает этим нажим со стороны противника, во-вторых, потому, что Сталин идет зигзагами и отступлениями, но неуклонно к расколу партии, за которым наступит арест руководителей оппозиции (вариантом на пути к этому может быть "дворянская ссылка"), руководителей перед исключением из партии и тогда все зависеть будет от того, существует ли вторая, третья, четвертая смена, продумавших до конца тенденции развития страны и партии и вопрос, что делать.
      В трех центральных вопросах, которые будут предметом идейной борьбы в ближайшие месяцы надо поставить точки над i следующим образом:
      А) В вопросе о Термидоре, как центральном вопросе. Тенденция к термидорианскому перерождению партии и ее руководящих учреждений выражается в следующих моментах: а) клич, что часть пролетариата, олицетворяемая оппозицией, хочет грабить крестьянство (это подготовляет использование крестьянской нашей армии против части нашей партии и нажим на пролетариат вообще за "неумеренность" его требований) ; б) линия на поднятие производительных сил вообще, без учета того, в каком направлении оно идет в социалистическом или капиталистическом) ; в) линия развития промышленности без постоянной заботы об улучшении положения пролетариата и усилении его действи
      тельного участия в руководстве промышленностью; г) линия увеличения веса партаппарата, в противоположность к низовым партийным организациям, нашедшая свою классическую формулировку в заявлении Сталина на пленуме, что эти кадры могут быть сняты только гражданской войной, которое (заявление) является классической формулой отрыва власти от партии и от пролетариата, классической формулой бонапартистского переворота; д) во внешней политике, проектируемой Сокольниковым, эти тенденции надо открыто назвать термидорианскими, указать сферу их влияния в партии ("звенья") и сказать открыто, что они находят в ЦК полное выражение в правом его крыле (Рыков, Калинин, Ворошилов, Сокольников) и отчасти в центре (Сталин). Надо открыто сказать, что термидорианские тенденции растут, осознают себя, хотя не выступают еще с общей продуманной формулировкой. Вывести их наружу прямая обязанность оппозиции, ибо первые сильные кулацкие движения или война могут привести в кратчайший срок к их кристаллизации, т. е. поставить вопрос ребром таких социальных и политических сдвигов, которые привели бы к изменению социальной природы нашего государства.
      Б) В вопросе о войне надо повторить в платформе вещи, сказанные в разных наших выступлениях и свести их воедино, а именно, государство наше есть государство рабочее, хотя сильные тенденции работают над изменением этого характера. Защита этого государства есть защита пролетарской диктатуры. Она идет по трем руслам' защиты от наступления мирового капитала, от наступления остатков, раньше господствовавших в России классов в лице белогвардейцев и наконец, - от растущих термидорианских тенденций. Мы будем бесприкословно, с оружием в руках, независимо от положения, в котором может очутиться оппозиция, защищать пролетарскую диктатуру от мирового капитала, но именно эта защита требует самой энергичной борьбы против всех элементов, на которые в стране попытается опереться мировой капитал, или которые своей политикой сознательно или несознательно ухудшают условия победы. Мировой капитал рассчитывает не столько на помощь деклассированных элементов русского дворянства или старой русской буржуазии, сколько на помощь кулака, нэпмана, спеца. Кулак должен поднять против нас значительную часть деревни. Спец и нэпман, проникающие в наши государственные аппараты, должны разложить нашу боеспособность. Борьба с этой опасностью не может быть только негативной, чекистской, она должна состоять, в первую очередь, в экономической и политической поддержке деревенской бедноты и низших середняцких слоев. Поэтому борьба против сползания на кулацкую политику части нашего партийного руководства имеет самое непосредственное отношение к защите страны. Она и только она гарантирует укрепление тыла и повышение революционного размаха армии. От вопроса, который сталинская группа поднимает, искажая упоминание тов. Троцким о Клемансо, не надо отмахиваться, а надо на него ясно ответить: мы будем защищать диктатуру пролетариата и при неправильном руководстве нынешнего большинства, как мы это защищали, но залог победы в
      исправлении ошибок этого руководства и принятие партией нашей платформы.
      В) В вопросе о двух партиях надо перейти от обороны к наступлению. Никогда революционное крыло рабочего движения не представляло идеи раскола в рабочем движении, ибо принципы революционного марксизма и принципы ленинизма есть единственная почва, на которой может быть объединен пролетариат для исполнения своей исторической роли, и на которой могут быть объединены вокруг пролетариата плебей-. ские части нации. Раскалываясь с меньшевиками, Ленин подготовлял октябрьское объединение пролетариата и беднейшего крестьянства. Раскольниками рабочего класса в историческом смысле являются только те течения, которые политику защиты интересов пролетариата в целом, как единственного до конца революционного класса, заменяют политикой сделки верхушки рабочего класса с крупной или мелкой буржуазией, сделки, направленной против низов рабочего класса и низов деревни. В нашей конкретной обстановке оппозиция вызывается именно сдвигами от классовой политики пролетариата. Убежденная в великом революционном заряде, который десять лет революции оставил в пролетариате, оппозиция надеется исправить линию партии. Она не ставит вопроса о расколе. Этот вопрос ставят те, которые внутрипартийным зажимом, политикой откола закрывают пути к исправлению линии партии, к внутрипартийной реформе, состоящей во внутрипартийной демократии, которая должна увеличить удельный вес пролетариата в партии и помочь очистить ее от элементов, не связанных ни с рабочим классом, ни с беднейшим крестьянством, элементов, пришедших к нам, как к партии государственной. Мы будем бороться всеми средствами за создание единства ВКП на почве ленинской политики, мы не требуем свободы фракции, мы требуем только свободы партии решать вопросы ее политики методами, предвиденными уставом партии, резолюцией X съезда и решением XIII партконференции. Всякие отклонения от этих методов вызывают необходимость прибегать к окольным путям мобилизации партии. Сохранение диктатуры пролетариата требует существования единой пролетарской партии, как руководителя пролетарской диктатуры. Мелкобуржуазная партия может тоже быть партией диктатуры, но не пролетарской. И мелкобуржуазная диктатура не могла бы объединить вокруг себя пролетариат, а наоборот, с необходимостью рожала бы его борьбу за восстановление пролетарской диктатуры и укрепление ее важнейшего орудия - пролетарской коммунистической партии.
      Эти идеи надо указать в платформе, сделать Центром нашей пропагандистской и агитационной работы. Это есть единственная серьезная подготовка XV съезда. Всякое разводнение этих идей, умалчивание по тактическим соображениям не даст ничего, кроме ослабления. Кризис, который переживает наша партия означает тяжелый кризис революции на много лет. В таком кризисе единственная реальная установка это установка на единомышленников, продумавших вопросы до конца и готовых принять за это все удары. Действовать на мякину можно толь
      ко выкристаллизовав ядро знающих чего хотят и беззаветно борющихся за свои цели. Маневрирование необходимо, но он предполагает наличие упругого маневрирующего субъекта.
      III
      Вопрос о нашем вмешательстве в кампанию о колдоговорах, требует проработки в кратчайший срок нашими профессионалистами и экономистами. Общие рамки наших требований даны платформой. Необходима специализация по отраслям и территориям. В то время, как наши профессионалисты должны подготовить этот вопрос в кратчайший срок, наметить ударные пункты наших выступлений, мы должны продумать тактические вопросы этой кампании. Она ставит ребром вопрос о нашем отношении к беспартийным рабочим, вопрос, выдвигаемый уже неоднократно рабочими от станка. Позиция наша, по существу, должна быть следующая: не вдаваясь ни в какую демагогию, не обещая, чего мы не можем исполнить, мы должны и в ячейках и вне их защищать те требования, которые считаем необходимыми с точки зрения рабочего класса и СССР. Если оппозиционеры -- рабочие от станка - будут защищать эти требования стойко и умело в партийных ячейках, то это неминуемо просочится к беспартийным рабочим. Среди беспартийных, но классово сознательных рабочих, надо вести агитацию за вхождение в партию во имя исправления ее общей линии и особенно по рабочему вопросу. За этот вопрос надо взяться, несмотря на то, что наши фабричные кадры еще слабы. Они будут расти по мере того, как мы исполним эту задачу.
      К. Радек
      [12 августа 1927 г.]
      ПИСЬМО ТРОЦКОМУ
      С секретно Дорогой Лев Давидович!
      Не начинает ли и внутрь оппозиции проникать тот режим, который установлен большинством ЦК для всей партии и против которого мы (оппозиция) ведем столь упорную борьбу? "Аппаратная верхушка" решает, а все остальные лишь принимают ее решения. Допустимо ли, чтобы 13 оппозиционных членов ЦК и ЦКК делали заявление*от имени всей оппозиции без предварительного обсуждения внутри оппозиции как факта подачи заявления, так и содержания его?
      Я, например, считаю ошибкой подачу этого заявления. Даже если считать, что большинство партии настроено за единство партии, против раскола, против фракций, то и тогда вряд ли из этого должно делать вывод о необходимости такого заявления. Ведь большинство партии, несомненно, настроено также оппортунистически, но из этого никто, однако, не сделает вывода, что мы тоже должны делать оппортунисти
      * См. сс. 68-69.- Прим сост.
      ческие уступки. Правда, факт не исключения Троцкого и Зиновьева из ЦК неизбежно создаст в широких массах впечатление слабости и растерянности большинства, и поэтому, во имя этого факта, следовало пойти на кое-какие уступки, но с другой стороны, даже и без соответственной интерпретации пленума, факт заявления неизбежно должен также вызвать впечатление, будто сделано оно из страха перед исключением этих товарищей из ЦК,
      Но даже если признать, что подать заявление в данной конкретной ситуации было необходимо, разве же нельзя было, во-первых, заранее заручиться обязательством большинства напечатать его полностью, а, во-вторых, разве нельзя было избежать в тексте заявления тех неудачных выражений, которые в нем имеются?
      "Мы, разумеется, безусловно, безоговорочно за оборону СССР
      при данном ЦК, при данном руководстве ИККИ". Хотя это и верно по
      существу, но следовало ли так писать, чтобы создавалось впечатление,
      будто мы это руководсгво признаем правильным и хорошим, не следо
      вало ли ясно и точно сказать, почему мы за защиту социалистического
      отечества даже при нынешнем плохом руководстве ЦК и ИККИ?
      О термидорианстве. Тут опять слишком много дипломатии. Ска
      зано так, что создается впечатление, будто мы "отвергаем мысль" не
      только о том, что "наша большевистская партия стала партией термидо
      рианской", но и мысль о том, что термидорианской стала ее официаль
      ная верхушка.
      "Мы будем выполнять все решения ВКП (б) и ее ЦК". Следовало
      ли это говорить? Я полагаю, что оппозиции большой вред принесло
      прошлогоднее заявление тт. Троцкого и Зиновьева. Нужно ли было
      теперь повторять его тут от имени оппозиции, зная заранее, что против
      многих решений ЦК мы будем бороться и что ЦК использует это против
      нас, опять упрекая нас в том, что мы не держим своего слова, не исполь
      зуем своих обещаний?
      "Мы готовы сделать решительно все для ликвидации всех элемен
      тов фракций..." и т. д., хотя в дальнейшем ответственность за эти "эле
      менты фракций" возлагается на "извращение внутрипартийного режи
      ма", но все это так тонко, что никто не поймет этого так, будто мы
      обязуемся "ликвидировать все элементы фракций" только тогда, когда
      прекратят свое существование указанные "извращения внутрипартий
      ного режима". А если мы сейчас не займемся этой ликвидацией, то при
      этих условиях нас справедливо смогут упрекать в том, что мы обманы
      вали партию.
      Быть может, если бы подобные заявления предварительно обсуждались, удалось бы избегнуть таких ошибок. Если даже оппозиционер, считающий это ошибками, остался бы в меньшинстве, то у него все же было бы сознание, что он поставлен перед совершившимся фактом и должен нести ответственность за то, с чем не согласен. Я просил бы обдумать этот вопрос.
      Жму руку, Ваш
      А. Иоффе Москва, 12 августа 1927 г.
      письмо
      Уважаемые товарищи! *
      Ваш ответ на наше письмо по поводу ссылки тов. Сафарова в Константинополь является новым выражением того режима, против которого так настойчиво предупреждал Ленин и против которого мы боремся и будем бороться.
      На наше указание на то, что недопустимая сама по себе ссылка тов. Сафарова в Константинополь осложняется в отношении его лично тем, что белогвардейцы связывают его имя с цареубийством, вы позволяете себе говорить "о недостойном и порочащем звании коммуниста мотиве от трусости".