Секретариат ЦК одобрил действия ГПУ, производившего обыски у коммунистов, входящих будто бы в "контрреволюционную организацию". Политбюро ЦК и Президиум ЦКК разослали 22 сентября по всей партии особое извещение о том, будто бы работники оппозиции, печатавшие нашу предсъездовскую платформу, находились в связи с контрреволюционным заговорщиком. Это извещение читалось и читается на всех ячейках, вплоть до самых глухих углов. Слух о "связи" оппозиции с военным заговором все шире проникает в среду беспартийных. На чем построено это неслыханное обвинение? На том, что один из работников оппозиционной "типографии" разговаривал будто бы о шапирографе с каким-то врангелевским офицером. Так изображает дело ГПУ.
      23 сентября тт. Зиновьев, Смилга и Петерсон (оппозиционеры) обратились в ЦК и ко всем партийным организациям с письмом, в котором спрашивают:
      "Кто этот врангелевский офицер? Как его фамилия? Почему она
      умалчивается? Арестован ли он?"
      Только под кнутом этих вопросов председатель ГПУ сообщил письменно, что так называемый врангелевский офицер -- просто агент ОГПУ,
      не раз помогавший раскрывать белогвардейские заговоры. Таким образом, все сообщение о врангелевском офицере и о связи "типографии" с военным заговором оказалось ложью и обманом - ложью на оппозицию, обманом - партии. Единственный вывод, вытекающий из фактов, сообщенных самим ОГПУ, таков: один и тот же агент ОГПУ вел наблюдение над военными заговорщиками и над коммунистами, готовящими к XV съезду платформу большевиков-ленинцев (оппозиции). Партийные ячейки были злостно введены в заблуждение. Не зная того, не подозревая того, они выносили резолюции на основании обмана и подлога. Дело о военном заговоре никакого отношения к перепечатке оппозиционной платформы беольшевиков-ленинцев не имеет. Это было полностью установлено во время суда над участниками так называемой оппозиционной типографии. Никто из обвинителей из состава ЦКК ни одним словом не упомянул о связях с военным заговором. Это ложь, основанная на том, что агент ОГПУ был выдан партии за заговорщика.
      Но на этом дело не кончается. По извещению ГПУ выходило, что врангелевский офицер, т. е. на деле агент ГПУ, связывал типографию оппозиции с каким-то военным заговором. В письме в ЦК тт. Зиновьев, Смилга, Петерсон (оппозиционеры) спрашивали:
      "Кто должен был делать этот военный переворот" в ближайшем будущем"? Какая группа? Организация? Лица?"
      На эти вопросы нам сообщили лишь, что расследование по делу продолжается.
      Но если расследование только происходит, то, казалось бы, надо подождать конца. Наше предложение создать комиссию для расследования с участием членов ЦК и ЦКК (оппозиционеров) отклоняется. Клевета забегает вперед, не дожидаясь никаких расследований.
      Кто сообщил о военной организации? Некий Тверской, беспартийный, не имеющий никакого отношения ни к оппозиции, ни к печатанию платформы. Кому Тверской сообщил о военном заговоре? Агенту ГПУ, До сих пор все как будто в порядке. Выходит, что Тверской, узнавши о военном заговоре контрреволюционеров, сделал то, что должен сделать каждый честный советский гражданин, т. е. сообщил в ГПУ. Но что сделало ГПУ? Переслало показания Тверского в ЦКК, как доказательство связи большевиков-оппозиционеров с контрреволюционными заговорщиками. Секретариат ЦКК приобщил показания Тверского к бумагам, относящимся к перепечатке платформы.
      Какова же суть показания Тверского о подготовке "военного переворота в СССР в ближайшем будущем"?
      Ссылаясь на некую обывательницу, которая ссылается на другого обывателя и т. д., Тверской говорит:
      "В военных кругах существует движение, во главе которого стоят тт. Троцкий и Каменев, очевидно, военный... Эта организация активна. О том, что организация предполагает совершить переворот, не говорилось, но это само собой подразумевалось".
      Как вытекает из сообщения самого ОГПУ, Тверской, по собственной инициативе, сообщил агенту ОГПУ о том, что он из третьих или четвертых рук слышал о существовании военного "движения", во главе которого стоят, как оказывается, Троцкий и Каменев. Какие же коммунисты входят в контрреволюционную организацию? Те, что перепечатывали платформу? Нет, сам Президиум ЦКК категорически отверг это обвинение. О каких же коммунистах идет речь? Не о Троцком ли? Тверской называет Троцкого и только его. Но заправилы грязного дела пока еще не решаются, очевидно, пустить в ход это второе, более острое блюдо -насчет военного заговора, возглавляемого Троцким! Они считают, очевидно, что час еще не пробил.
      ОГПУ выдало своего агента за контрреволюционера, чтобы оправдать обыски у коммунистов. Секретариат ЦКК одобрил поведение ОГПУ на основании доклада Ярославского о мнимом участии коммунистов в контрреволюционной организации. Политбюро выпустило на эту тему извещение. Кто в этом деле обманывает? Кто обманут? Кто и для чего создал этот подлог? Кто пустил в партию отравленное обвинение?
      Все нити ведут к Сталину. Без его согласия, одобрения, поощрения никогда бы никто не осмелился бросить в партийные ряды основанные на подлоге обвинения оппозиционных коммунистов в участии в контрреволюционной организации.
      То, что Сталин делает в большом масштабе, на местах делается в малом. Тупые чиновники, или негодяи-карьеристы ставят на партийных и беспартийных собраниях отравленный вопрос: а где оппозиция берет деньги для своей работы? Эти презренные клеветники не знают, очевидно, что наша партия выросла на самоотвержении и героизме своих членов, а не на полученных со стороны деньгах,
      В Сталинграде бывший секретарь губкома Путин обвинял рабочих-оппозиционеров в том, что они продают государственные секреты и с револьвером в руках заставляют коммунистов молчать о работе оппозиции. Такие и подобные гнусности распространяются по собраниям и публикуются в печати. Они расходятся по все более широким кругам партии и беспартийных.
      Все наши попытки удержать грязный лоток клеветы и добиться честной принципиальной и деловой дискуссии не привели до сих пор ни к чему. Наше требование опровергнуть клевету насчет связи оппозиции с военным заговором было отклонено. Легенда о "врангелевском офицере" гуляет по стране, отравляя сознание миллиона членов партии и десятки миллионов беспартийных. Цель одна: перекрыть политическое банкротство Сталина, очернить оппозицию, застращать партию, сорвать дискуссию, подтасовать XV съезд. Таково положение в настоящий момент.
      Вывести партию на широкую дорогу из сталинской трясины может только сама партия. Она должна судить, она должна решать. Все документы на стол партии! Кто в партийных разногласиях не требует документов, а верит на слово, тот безнадежный идиот. Важнейшим документом настоящего момента является платформа большевиков-ленинцев (оппозиции).
      Позор тем, кто свое политическое банкротство прячет за спиной мнимого врангелевского офицера!
      Платформу оппозиции - на стол партии!
      Да здравствует свободное и честное внутрипартийное обсуждение спорных вопросов!
      Долой подтасовки, подделки, клевету, травлю, застращивания, исключения, отсечения!
      Да здравствует честно созванный XV съезд?
      Да здравствует ВКП (б), как единая и единственная партия пролетарской диктатуры!
      Троцкий
      Подписи: Зиновьев Евдокимов Бакаев
      4 октября 1927 г. Петерсон
      И. Смилга
      В РЕДАКЦИЮ ГАЗЕТЫ "ПРАВДА"
      По поручению тов. Троцкого посылаю при сем для помещения в газете его статью "Худой мир лучше доброй ссоры". Приложение: упомянутое.
      5 октября 1927 г. Секретарь: Познанский *
      "ХУДОЙ МИР ЛУЧШЕ ДОБРОЙ ССОРЫ" **
      Почему французское правительство настаивает ныне на отозвании тов. Раковского? Потому что по поводу Раковского велась острая полемика. По какому случаю велась в реакционной французской печати полемика и против Раковского? По тому случаю, что Раковский подписал политическое заявление, которое объявляет долгом каждого сознательного и честного солдата империалистских армий переход в случае войны на сторону СССР. Поистине трудно представить себе более бессмысленный повод. Еще труднее представить себе более глупое положение, чем то, в которое попала почтеннейшая французская дипломатия под кнутом империалистской реакции.
      Требование отозвать Раковского за подписание упомянутого выше
      * Копия статьи у Зиновьева. 2 экз. находятся временно в "папке статей". -- Познанский.
      ** Пометка рукой Зиновьева [приписка Л. Троцкого]: "У меня одно сомнение: если поместят (что, конечно, весьма сомнительно), то рабочие могут понять, что и мы за уплату 60 мил. умн. на 62 года. Стоит ли этим рисковать?" [Приписка Г, Зиновьева.]
      заявления имело бы смысл лишь в том случае, если бы преступные взгляды Раковского на войну составляли его личную особенность, т. е. если бы, в отличие от Раковского, все остальные советские дипломаты и все вообще руководящие политические деятели Советского Союза считают, что во время войны против СССР обязанностью рабочих и крестьян в империалистских армиях является защита своих капиталистических правительств. Только в этом случае имело бы подобие политического смысла требование французского правительства заменить тов. Раковского другим, более благонадежным лицом. Но ведь это же не так. Та простая мысль, которая вменяется в особую вину тов. Раковскому, является общим достоянием каждого революционера, каждого коммуниста, каждого большевика.
      Программа нашей партии беспощадно осуждает "прикрытие защиты грабительских интересов своей национальной буржуазии лживым лозунгом защиты отечества", Вся нынешняя мировая обстановка "с неизбежностью приводит, - по словам нашей программы, - к сочетанию гражданской войны внутри отдельных государств с революционными войнами как обороняющихся пролетарских стран, так и угнетаемых народов против ига империалистских держав". Те же основные мысли проходят через все без исключения постановления Коминтерна, касающиеся империалистских войн и войны против СССР в частности и в особенности. Таким образом, преступная мысль тов. Раковского, поднявшая на дыбы империалистскую печать Франции, есть только простое разъяснение, вернее сказать, простое повторение мысли, вытекающей из самого существа коммунистической программы и потому обязательной для каждого коммуниста без исключения. Более того, признание или непризнание этой мысли является одним из важнейших признаков для отличения коммуниста от некоммуниста. Следовательно, приведшая французскую буржуазию в ярость мысль тов. Раковского, характеризует его не как Раковского, а как коммуниста.
      Чего же в таком случае хочет французское правительство? Господин Эрбет должен был бы дать на этот счет необходимое разъяснение. Чего хотят господа Мильеран, Нуланс и К0 - известно, ибо эти господа своих желаний не скрывают: они хотели бы иметь послом в Париже Сазонова или, в крайнем случае, Милюкова. Но для этого нужно предварительно переменить правительство в Москве. В свое время Мильеран, Клемансо проделали такой опыт. Намерены ли они его повторить?
      Чего хотят радикалы, составляющие левую часть правительства? Незачем говорить, что мы не делаем себе насчет радикалов никаких иллюзий. Сами радикалы не однородны, В общем они делятся на две группы: на таких, которые обманывают, и на таких, которые желают быть обмануты. С некоторым запозданием и с жестами сопротивления они в конце концов всегда выполняют то, чего захочет империалистская буржуазия, если только она этого крепко захочет.
      Хотят ли радикалы, чтоб советское правительство назначило своим послом Керенского? Это не выйдет. Послом советского правительства может быть только член правящей партии, т. е. большевик. А в качестве
      такового посол связан программой своей партии.
      Не думают ли господа радикалы, что партия изменит свою программу? Но ведь во имя этой программы мы и совершали ту самую Октябрьскую революцию, которая привела к аннулированию царских долгов и к экспроприации фабрик и заводов. Мы каждый раз возвращаемся, таким образом, к исходному пункту. Раковский тут не при чем. Виновата программа компартии. Виновата Октябрьская революция.
      Вот почему все преимущества на стороне империалистской реакции. Она прекрасно понимает, что советский посол меньше, чем какой бы то ни было другой, ведет самостоятельную политику. Каждый советский посол стоит и будет стоять на той точке зрения, что в случае нападения капиталистических государств на СССР - из-за долгов ли или по другим причинам, - буржуазное правительство натолкнется на сопротивление передовых рабочих у себя, сопротивление это будет расти, захватывая все более широкие круги и раньше или позже перекинется на империалистскую армию. Война империалистов против Советского Союза мыслима только как очень серьезная, очень упорная, очень длительная война, а это и значит, что на известном своем этапе она, как говорит наша программа, неизбежно превратилась бы в гражданскую войну внутри капиталистических стран. Каждый коммунист русский, как и иностранный, оказал бы такому превращению всемерное содействие. ? Ну, а когда капиталистические государства воюют друг с другом, разве они не стремятся поднять восстание в тылу друг у друга: немцы -в Ирландии, французы - в Галиции и Чехословакии и т. д. Разве военное дезертирство не пользуется "взаимным" покровительством капиталистических государств? Разве в мирное время Франция не делала все, что могла, чтобы создать свои опорные базы в Эльзас-Лотарингии. Разве есть теперь одно государство в Европе, которое мерило бы работы "разложения" в границах своего ближайшего соседа? А торговля и дипломатические отношения идут своим чередом.
      Конечно, капиталистические государства играют во время войны, главным образом, на национальных моментах. Советское же правительство рассчитывает на классовые свои связи с международным пролетариатом. Наши расчеты неизмеримо серьезнее, глубже, грознее для наших возможных врагов. Но разве это вытекает из тех или других слов Раковского? Нет, это вытекает из классовой природы нашего государства, которое создано Октябрьской революцией. Мы опять возвращаемся к исходному пункту.
      Радикалы или их ближайшие соседи справа, вроде Бриана, говорят: "Придется потребовать замены Раковского". А дальше что? Допустим, что новый посол имел бы все личные плюсы Раковского; но уж он, во всяком случае, имел бы все его большевистские "минусы". Что же дальше?
      Империалистская реакция последовательнее. Она говорит: мы требуем удаления Раковского не как Раковского, а как большевика. Но ведь это значит, - возражают им робко радикалы, - что вы потребуете отозвания и всякого другого советского посла? - Конечно, отвечают импе
      риалисты - но ведь это значит разрыв дипломатических отношений с СССР? Вот именно, - отвечают реакционеры. - А что дальше?
      На этом месте последовательность реакционеров обрывается. О дальнейших шагах они не говорят. Одни из них хотят нас шантажировать, чтобы выжать большие уступки. Другие хотят постепенно, через ряд ступенек, втянуть Францию в войну против СССР.
      Война есть дело серьезное. Французская пословица говорит: на войне действуй по-военному. Мы так и собираемся действовать, если бы на нас напали. Но русская пословица говорит: худой мир лучше доброй ссоры. Ссора между государствами - есть война. "Худшего мира", т. е. дружбы между Советским Союзом и буржуазными государствами не может быть. Но серьезные деловые связи и, правильнее, дипломатические отношения, как свидетельствует опыт, вполне возможны. На войне - по-военному. Эту меткую французскую пословицу мы усвоили себе до конца. Остается пожелать, чтобы нашу русскую пословицу - худой мир лучше доброй ссоры - господин Эрбет перевел на французский язык.
      5 октября 1927 г. Л.Троцкий
      В РЕДАКЦИЮ "ПРАВДЫ"
      Вчера мною послана в редакцию статья "Худой мир лучше доброй ссоры". Цель статьи ясна: показать французской буржуазии, что в вопросах обороны СССР и вообще охраны его интересов она не может рассчитывать на разногласия внутри ВКП. Если, однако, редакция "Правды" собирается поступить с этой статьей так же, как с моей беседой с американской делегацией, то есть снабдить статью примечаниями, которые должны подорвать политическую цель статьи, тогда самое публикование статьи становится бессмысленным.
      Вот почему я заранее заявляю, что, если редакция собирается политическую манифестацию в интересах СССР подменить одной из своих фракционных выходок, то я заранее отказываюсь от напечатания статьи и требую возвращения мне рукописи.
      Если же у редакции имеются предложения каких-либо деловых изменений, поправок или дополнений, то я, разумеется, охотно пойду навстречу в рамках той задачи, которую ставит себе моя статья. С коммунистическим приветом
      Л. Троцкий
      6 октября 1927 г.
      ПРЕЗИДИУМУ ЦКК К сведению: тт. Сталину, Рыкову, Зиновьеву, Смилге
      Выписка из протокола No 143 заседания Президиума ЦКК от 3 октября 1927 г. гласит:
      "Ввиду того, что тов. Троцкий с 6 июля 1927 г. по настоящее время
      не представил доказательств в подтверждение своего заявления против тов. Шкирятова, считать, что их у него нет и дело прекратить".
      Я думаю, что Президиум ЦКК только компрометирует себя такого рода постановлением. Я говорил в свое время, что тов. Шкирятов, как и тов. Ярославский и др. подготовляют постепенно и систематически сталинский план раскола партии путем последовательных исключений, отсечений и отколов, - т. е. аппаратно-замаскированный раскол в рассрочку. Я утверждал, что всякий, кто послушает сегодняшние речи Ярославского, Шкирятова и других, получит тем самым представление о том, что Сталин затевает и подготовляет сделать через несколько месяцев, через полгода, через год. То, что Шкирятов нашептывал на уши отдельным коммунистам, теперь уже совершается на деле. Каких еще нужно доказательств?
      Называть имена тех товарищей, которым Ярославский, Шкирятов и др. полгода тому назад говорили с глазу на глаз о необходимости отсечь головку оппозиции, значило бы без всякого смысла подводить теперь этих товарищей под репрессии тех же Ярославских и Шкиря-товых.
      Кому нужны доказательства моих слов, тому достаточно прочитать протоколы Президиума и Секретариата ЦКК, в частности, протокол Секретариата от 13 сентября, одобряющий обыски у коммунистов, "входящих в контрреволюционную организацию".
      Л. Троцкий 6 октября 1927 г.
      СЕМИЧАСОВОЙ РАБОЧИЙ ДЕНЬ
      1. За несколько недель до десятилетнего юбилея партия узнает, что в
      заготовленный уже манифест Политбюро решило включить пункт "о
      сокращении рабочего дня в инструкции до семи часов".
      Ожидал кто-нибудь такой реформы? Была ли она партией обдумана? Слышала ли партия хоть намек на такой шаг две недели тому назад?
      Нет, и на этот раз политика ведется в порядке сюрпризов, неожиданностей, застижения партии врасплох.
      Несколько недель тому назад партия внезапно узнала, что Политбюро собирается платить Франции ежегодно 22 миллиона золотых рублей в счет старых долгов. Сегодня партия столь же внезапно узнает, что Политбюро собирается ввести в промышленности семичасовой рабочий день.
      Политика сюрпризов и зигзагов становится все более резкой и нетерпимой.
      2. Что означает, по существу, провозглашаемая Политбюро мера?
      Если это временное сокращение рабочего дня в целях борьбы с острой
      безработицей, если понимать эту реформу так, тогда это не улучшение
      положения рабочих а распределение тяжести безработицы на весь рабо
      чий класс. К таким мерам прибегали не раз капиталистические государ
      ства, вводя неполную рабочую неделю и пр. Необходимость прибегнуть
      к такого рода серьезной и тяжелой реорганизации производственного
      процесса могла бы диктоваться только таким положением, когда рост безработицы становится неизбежным на неопределенно долгий период. Ясно, что такого рода "реформа" не заключала бы в себе ничего юбилейного. Постановление Политбюро говорит не об этом. Оно имеет в виду не временное сокращение рабочего дня, а планомерный переход с 8 часов на 7 часов работы во всей промышленности.
      3. Действительное введение семичасового рабочего дня - "без умень
      шения вознаграждения за труд", как гласит постановление Политбюро,
      -- означает повышение расценок при сдельной оплате труда и вообще
      очень значительное, исчисляющееся в сотни миллионов, повышение
      зарплаты. Еще до вчерашнего дня указания оппозиции на необходимость
      более систематического повышения зарплаты назывались демагогией
      и наталкивались на одно и то же возражение: "А где взять средств?"
      Все протоколы ЦК, все шпаргалки, все писания бухаринско-слепков
      ской школы вертятся вокруг этого довода: "демагогия? - где взять
      средств".
      Теперь оказывается, что средства имеются для перехода на семичасовой рабочий день "без уменьшения вознаграждения за труд". Этот поразительный факт является беспощадным осуждением той травли, которая велась против оппозиции в рабочем вопросе. Всякий член партии, всякий рабочий вообще скажет себе, что никогда, ни в каком случае в манифесте не появилось бы столь неожиданное обещание семичасового рабочего дня, если бы оппозиция в течение всего предшествующего периода не боролась так упорно и настойчиво против небрежного, невнимательного и "нехозяйственного" отношения к потребностям и нуждам рабочего класса.
      4. Кто же является демагогами? Те ли, которые отстаивают ту мысль,
      что социалистическое строительство предполагает систематическое улуч
      шение положения рабочих во всех областях, исходя из того, что расходы
      в этой области окупятся не только политически, но и производственно?
      Или же демагогами являются те, кто в "будни" считает возможным
      осуществлять режим экономии, рационализацию, индустриализацию -
      за счет рабочих, а под праздничек, под юбилей, внезапно объявляют -
      без малейшей подготовки - введние семичасового рабочего дня?
      5. Платформа большевиков-ленинцев (оппозиции) требует:
      "Пресечь в корне всякие поползновения к удлинению восьмичасово
      го рабочего дня; не допускать применения сверхурочных работ, кроме
      случаев безусловной необходимости. Не допускать злоупотреблений
      наймом временной рабочей силы и подведения постоянных рабочих под
      "сезонных". Отменить все удлинения рабочего дня во вредных цехах,
      допущенные в отступление от ранее изданных положений".
      Это звучит на первый взгляд куда более скромно, чем праздничный прыжок от восьмичасового рабочего дня к семичасовому. Но всякий член партии неизбежно спросит себя: "Каким это образом случилось, что за последние годы Кодекс Труда все более ухудшался, в частности, и в отношении длительности рабочего дня, - а теперь вдруг, без малейшей подготовки, делается скачок через все ухудшения Кодекса, через
      все удлинения рабочего дня, через злоупотребления сверхурочными работами и пр. и пр. непосредственно к семичасовому рабочему дню? Серьезна ли эта реформа? Можно ли ей сколько-нибудь доверять?
      6. На этот основной вопрос ответ заключается в следующих строках
      постановления Политбюро:
      "В отношении производственных заводских рабочих... необходимо обеспечить на протяжении ближайших лет переход от восьмичасового рабочего дня к семичасовому рабочему дню, без уменьшения вознаграждения за труд".
      Для этого необходимо:
      "Приступить не позже чем через год к постепенному осуществлению этого постановления по отношению к отдельным категориям рабочих в соответствии с ресурсами страны, ходом переоборудования и рационализации фабрично-заводских предприятий, ростом производительности труда и изнурительности работы".
      В такой постановке провозглашенная реформа есть лишь неопределенное обещание к празднику - и ничего более. Азбука социализма говорит, что рабочее государство может от восьмичасового рабочего дня переходить не к девятичасовому, а к семи, к шестичасовому рабочему дню, в зависимости от роста техники и производительности труда. Юбилейное обещание гласит, что такой переход (от 8 часов к 7-ми) должен совершиться "на протяжении ближайших лет". Что это значит? В течение ближайших 5-ти лет? Или 3-х? Или 10-ти?
      Пятилетка Госплана, как и пятилетка ВСНХ, как и все другие перспективные промышленные планы до сих пор совершенно не включали в свои расчеты переход с восьмичасового рабочего дня на семичасовой. Пятилетки свидетельствуют, что о таком переходе нигде не было до сих пор и речи. Это означает, что руководящие хозяйством органы до сих пор ни разу даже не задумывались, в течение какого именно количества лет возможен переход от восьмичасового рабочего дня к семичасовому. Наоборот, мысль руководящих хозяйственных органов до сих пор направлялась на ухудшение Кодекса Труда, а не на улучшение.
      7. Таким образом, под именем "сокращения рабочего дня до 7-ми
      часов", мы имеем на деле ничего не говорящее общее место, по сущест
      ву дела чисто авантюристское обещание, которое со страниц манифеста
      поразит в одинаковой мере и рабочих, и профессионалистов, и хозяйст
      венников, и крестьян, и потребителей вообще. У потребителей эта юби
      лейная реформа вызовет чрезвычайные опасения насчет цен, - тем бо
      лее, что до сих пор вся печать в один тон кричала, что зарплата занимает
      слишком большое место в издержках производства. У рабочих внезап
      ная реформа вызовет большие ожидания, которые ходом вещей ока
      жутся обмануты. Политический результат юбилейного сюрприза окажет
      ся прямо противоположным тому, на какой рассчитывают авторы
      "реформы", У них дело идет не о хозяйственном и культурном вопросе
      громадной важности, а о том, чтобы "перекрыть" оппозицию за полтора
      месяца до партийного съезда. Провозглашаемая реформа дает, таким об
      разом, убийственную оценку всей линии нынешнего руководства.
      8. Значит ли это, что переход от 8-ми часов к 7-ми немыслим в течение ближайших лет? Нет, не значит. Общий курс должен вести именно в этом направлении. Но это должен быть именно курс, а не политика зигзагов и авантюр. Вопрос о возможности перехода к семичасовому рабочему дню и о сроках такого перехода есть вопрос обо всей нашей хозяйственной политике и, прежде всего, о темпе индустриализации страны. Дело идет не о юбилейном выкрике, а об изменении всего курса хозяйственного руководства, прежде всего и в особенности в вопросах материального положения рабочих. Для того, чтобы дать в этих вопросах правильное направление мысли партии и советского государства нужно твердой рукою провести те меры, которые указаны в платформе оппозиции и, прежде всего, нужно к десятилетию Октябрьской революции восстановить в силе октябрьский Кодекс Законов о Труде, начиная с действительного обеспечения действительного восьмичасового рабочего дня.
      ? * *
      Манифест намечает страхование на случай старости не только батраков, но и беднейших крестьян и деревенской бедноты на 40% Думать сейчас о страховке чуть не половины крестьянства явная бессмыслица. Особенно ясной становится несостоятельность такого рода плана, вернее сказать, обещаний, если сопоставить их с тем фактом, что всего несколько недель тому назад строительные рабочие фактически сняты со страхования и переведены на положение, скажем, лесорубов. В этом постановлении выражается политика будней. А страхование беднейших крестьян - это широковещательное праздничное обещание, которое и называется в политике демагогией.
      Л. Троцкий 10-12 октября 1927 г.
      В СЕКРЕТАРИАТ ЦК ВКП (б) ?
      8 сентября происходило объединенное заседание Политбюро и Президиума ЦКК, где рассматривался вопрос о внесенной нами платформе большевиков-ленинцев (оппозиции). Согласно решению заседания велась стенограмма, предназначенная для сведения партии. Присланные нам стенограммы речей были нами своевременно выправлены. Между тем, до сих пор не опубликована стенограмма заседания, на котором решался исключительной важности вопрос о доведении до сведения партии платформы 13 членов ЦК и ЦКК, в выработке которой принимало участие до 200 старых партийцев-большевиков.
      Задержка в выпуске этой стенограммы (как, наприм., и стенограммы апрельского пленума этого года) может объясняться только тем, что имевшие место на указанном заседании прения освещают вопрос о платформе оппозиции в крайне невыгодном для Политбюро свете. Другими
      * Написано одним из подписавшихся. [Приписка Троцкого.]
      словами, стенографические отчеты ЦК, которые должны играть роль суррогата партийной демократии, все более являются, по существу, орудием односторонней и ложной информации партии.
      Г. Зиновьев
      12 октября 1927 г. Л. Троцкий,
      РЕЧЬ ТРОЦКОГО НА ФРАКЦИИ ЦИК ПО ПОВОДУ ЮБИЛЕЙНОГО МАНИФЕСТА
      Товарищи, здесь тов. Киров, в качестве гостеприимного хозяина, прочел нам краткую лекцию о пользе семичасового рабочего дня. Он доказывал, что семь часов работы для рабочего гораздо привлекательнее и в культурном смысле гораздо выгоднее, чем восемь часов (шум). Мы здесь находимся не в школе политграмоты (к сожалению, у тов. Кирова, как и других, школа политграмоты часто превращается в школу полит-неграмоты), мы находимся в законодательном учреждении Советского Союза (шум). Речь у нас идет не об общей пользе семичасового рабочего дня, а о том, вводить ли его, когда и как (голос: мы находимся на фракции). Да, покуда во фракции, но во фракции той партии, которая решает в высшем органе Союза. Я уже слышал здесь, со скамей, дешевое замечание, что тов. Зиновьев "противник" семичасового рабочего дня (голос: это демагогия). Не достает того, чтобы мы с вами маленечко поменялись ролями: вы начнете нас, кажись, скоро упрекать, что наши требования в отношении рабочих недостаточны. Это все очень дешево. Видите ли, в той самой платформе, упоминание о которой вызвало преждевременные смешки... Да, товарищи, не торопитесь смеяться (смех), не торопитесь смеяться. Так в этой платформе сказано: "Пресечь в корне всякие поползновения к удлинению восьмичасового рабочего дня, не допускать применения сверхурочных работ, кроме случаев безусловной необходимости, не допускать злоупотреблений наймом временной рабочей силы и подведением постоянных рабочих под сезонные, не допускать удлинения рабочего дня во всех вредных цехах, допущенного в отступление от ранее сделанных постановлений". Давайте-ка для начала осуществим это.