...Так как империалистической войне можно препятствовать только на революционном пути, и так как каждая надежда на всякую, хотя бы и самую левую разновидность реформизма, есть политика иллюзий, то нужно исправить совершенные преступления раскола, именно исключением всех левых элементов из Коминтерна".
      Они требуют восстановления их в Коминтерне для того, чтобы защищать Советский Союз, который они объявляют страной первой пролетарской революции. "...Теперь не время прятаться за соображения престижа. На карте стоит кое-что побольше, чем репутация руководства, вся политика которого, если она не будет изменена, приведет к банкротству не меньшему, чем банкротство II Интернационала". Вы их обвиняете в ренегатстве, а я говорю, что в их среде есть лучшие революционеры, чем многие их обвинители.
      "...Руки прочь от Советской России. Это легко сказать. Этот клич обязывает к тяжелой, лихорадочной, международной, пропагандистской и организационной работе, к которой даже и не приступлено, не
      смотря на то, что давно уже выяснилось все большее обострение конфликтов".
      В числе других требований, статья выдвигает следующее: "Немедленное международное сплочение рабочих транспорта, военных и химических заводов под лозунгами "ни одного судна", "ни одного поезда с солдатами, оружием или амуницией против Советской России, ни одного солдата, ни пушки, ни газов, ни самолетов против Советской России; немедленная международная и революционная пропаганда против войны в наступательном ленинском духе против империализма при беспощадном скрывании того, что есть, т. е. без деятельности всех левых "реформистских друзей" Советской России и при организации революционного отпора".
      "Руки прочь от Советской России! - мы бросаем всем рабочим этот клич, который обязывает к действию".
      Я привел только часть статьи. Все номера этого издания по отношению к Советскому Союзу исполнены этого же духа. Марецкие обманывают партию и рабочий класс, отравляют сознание рабочего класса, отучают его отличать друзей от врагов, когда говорят, что можно питать надежду на Перселей и других и в то же время утверждают, что группа Урбанса, Маслова и других являются изменниками.
      Второе обвинение - демонстративные проводы Смилги на Ярославском вокзале. Вы выслали Смилгу в Хабаровск. Я еще раз очень прошу условиться на каком-нибудь одном объяснении этой высылки. Шкиря-тов в комиссии воскликнул: "И в Хабаровске можно работать!" Если Смилга отправлен в нормальном порядке для работы в Хабаровск, то вы не смеете говорить, что коллективные проводы его были демонстрацией против Центрального Комитета. Если же это есть административная ссылка товарища, который в настоящее время нужен на ответственных, т. е. боевых советских постах, тогда вы обманываете партию, ведете двойную игру. Повторите ли вы снова, что отправка Смилги в Хабаровск является командировкой в обычном порядке на работу? И в то же время будете обвинять нас в демонстрации против ЦК? Такая политика является двурушничеством.
      Передовица "Правды" от 22 июня. Мое время ограничено и я не могу сказать всего того, чего заслуживает эта передовица. Процитирую лишь несколько строк, сказанных по поводу того, что я на пленуме ИККИ заявил, что сейчас наиболее острой опасностью является партийный режим. На этом основании передовая статья под названием "Пути оппозиции", статья, которую не удосужился, к сожалению, прочитать председатель ЦКК, хотя эта статья написана накануне суда над нами, который здесь теперь происходит, и хотя сейчас все говорят: прочитайте статью Марецкого и вы узнаете, что будет говорить завтра Орджоникидзе, - эта статья говорит: "Политически эксплуатируя эти трудности, оппозиция тем самым поставила под знак вопроса верность ее пролетариату и большевистской партии в часы опасности. Ибо утверждать, что опаснейшей из опасностей является режим большевистской партии, значит на деле вторить классовым врагам СССР". Я не буду заниматься
      ответами на возгласы тех сторонников и сторонниц Марецкого, которые и здесь присутствуют, и не буду заниматься моральной квалификацией этого субъекта. Я поставлю вопрос политически. В статье говорится, что оппозиция поставила под знак вопроса свою верность революции во время войны. Но у нас на дипломатических постах, т. е. самых боевых позициях, где сейчас, до войны, надо защищать Советский Союз, работают: Каменев, Раковский, Крестинский, Антонов-Овсеенко, Иоффе - сейчас не на дипломатическом посту, но старейший дипломат, который может понадобиться... Пятаков и Преображенский в Париже, недавно еще там был Рейнгольд; Копп в Стокгольме; Сафарова вы из Китая посылаете в Константинополь; Мдивани - в Персии; Аусем - в Константинополе; Уфимцев и Семашко - в Вене; Сокольников возвращается из Женевы; Канатчиков в Праге; Коллонтай в Мексике; Краев-ский приехал вчера из Аргентины. Ведь все это сплошь оппозиционеры, и это еще далеко не все, Я вас спрашиваю, товарищи, если оппозиция ставит под знак вопроса свою верность революционной стране и диктатуре пролетариата во время войны, то что сделать со штабом революционной армии, который на ответственные командные посты ставит "изменников" или кандидатов в изменники' Я был когда-то уполномочен нашей партией на руководство Красной армией, - я бы такой штаб расстрелял. Вы шутите с таким обвинением или нет'
      Если вы имеете мужество поддерживать то, что говорят Марецкие и прочая чернильная дрянь сегодняшнего дня, то вы должны расстрелять или для начала хоть подвергнуть изоляции тех, кого вы подвергаете этому обвинению; но вы должны также разогнать Центральный Комитет, который осмеливается держать оппозиционеров на самых боевых постах в настоящее время, когда нам угрожает удавная петля империализма.
      Почему же вы этого не делаете? Потому что знаете, что Марецкий лжет для обмана партии. Знаете и молчите. Знаете, что он прокладывает Сталину пути сознательной отравленной ложью. Вы молчите и покрываете. А вот из ТАССа "не для печати" есть телеграмма о том, как Раковский "защищает Советы", как, по выражению буржуазных газет, распинается в защиту деятельности советского правительства. Но это "не для печати". Для печати же -- клевета о том, что оппозиция ставит свою преданность пролетариату под знак вопроса.
      Ройзенман: Они не подписали заявления 83-х.
      Троцкий: Не торопитесь, тов. Ройзенман. Крестинский уже прислал свою подпись. У вас уже была сегодня одна неудачная реплика в защиту Рафеса. Рафес был министром петлюровского правительства и требовал головы большевиков. Тов. Ройзенман, вы защищаете тех, кого не надо защищать. Я знаю, что вы прекрасный революционер-пролетарий, но вы обвиняете тех, кто прав, и защищаете тех, кто виноват Вы и насчет Раковского подождите. А вот у меня заявление члена партии, которого я лично не знаю, Познанского. Это член партии с 1904 года, наборщик, который в дни Октябрьской революции, как мне рассказывали, принимал героическое участие в борьбе. (Голоса: Знаем. Уж и "героическое!".)
      Зиновьев: (тов. Морозу) Мы вас тоже знаем. В 1918 году я вас арестовывал.
      Мороз: В 1918 году я работал в ВЧК. Зиновьев: Я говорю о члене МКК тов. Морозе, (смех.) Троцкий: Так вот этот тов. Познанский прислал в Центральный Комитет 22 июня следующее письмо. (Реплики.) Повторяю, я его лично не знал, и никогда не слышал о нем, как об оппозиционере. Он особенно заинтересовал меня этим ярким письмом, после чего я навел справки и получил от абсолютно надежных партийцев те сведения, которые и привел. Вот это письмо. "В ЦК ВКП (б). Прочитав передовицу "Правды" от 22 июня с. г. "Путь оппозиции", я, в интересах единства партии и установления настоящей ленинской партдисциплины, присоединяю свою подпись к заявлению товарищей от 25 мая (т. н. заявление 83-х). Член ВКП (б) с 1904 г. No 0019773 Я. М. Познанский".
      Я думаю, чем больше безнаказанной разнузданности будут проявлять Стецкие-Марецкие, тем больше подлинные старые большевики, сегодня колеблющиеся, не решившиеся или находящиеся под гипнозом формальной, а не революционной дисциплины, будут признавать правоту оппозиции.
      Но от этих обвинительных кляуз я хочу сейчас же перейти к основным политическим вопросам.
      Об опасностях войны. В заявлении, которое нами внесено в июле прошлого года, мы говорили: "Могущественным условием охранения Советского Союза, а значит, и поддержания мира, является неразрывная связь растущей и крепнущей Красной Армии с трудящимися массами нашей страны и всего мира. Все экономические, политические и культурные мероприятия, которые повышают роль рабочего класса в государстве, укрепляют его связь с батрачеством и беднотой и его союз с середняком - тем самым укрепляют Красную Армию, обеспечивают неприкосновенность страны Советов и укрепляют дело мира".
      Этим" самым показано, что мы год тому назад призывали вас заняться вопросом об опасности войны и об опасностях внутри СССР во время войны. Это не специальные вопросы. Это вопросы нашей классовой политики, всего нашего курса. Когда формальный глава государства, председатель ЦИК, Калинин, произносит в Твери речь о том, что нам нужны крепкие, сильные солдаты, а крепким и сильным солдатом может быть только середняк, беднота же таких солдат дать не может, потому что среди нее много хилых, - так ведь это же и есть открытый курс на крепкого "середняка", под именем которого проходит не кто другой, как кулак или кандидат в кулаки. Калинин забывает, что мы совершили Октябрьскую революцию, в которой худые и тощие победили рослых и крепких. Почему? Потому, что первых было и остается пока что гораздо больше. Вы скажете: Мало ли, что сказал почтенный Михаил Иванович! А вы его разве одернули? Нет, вы его не одернули, вы одернули нас, когда мы подвергли критике его линию, которая принижает бедняка и придает духу кулаку, - тому самому кулаку, которого скрывает присутствующий здесь Яковлев своими статиста
      ческими ухищрениями. Судить надо Яковлева, а он собирается нас судить.
      Марецкие говорят, что мы, оппозиция, эксплуатируем опасность войны.
      Опасность войны вы эксплуатируете сейчас для травли оппозиции и для подготовки ее разгрома. Смотрите: из всех работ Исполкома Коммунистического Интернационала, где мы обсуждали и вопрос об опасности войны, и вопрос о рабочем движении Англии, и особенно вопрос о Китайской революции, для сведения партии выпустили только одну красненькую тетрадку против оппозиции, причем даже и тут, как бы это выразиться, выкрали из стенограммы мою речь, сославшись на то, будто я ее еще "не исправил". Это и значит, что вы эксплуатируете военную опасность прежде всего против нас.
      Что делают Стецкие-Марецкие сейчас? Что делается вообще в "Прав-де"? Разве она ставит, как следует быть, хоть один вопрос, связанный с международным положением, с нашей общей линией? Ведь за теоретический уровень "Правды" просто стыдно, ведь сейчас нечему учиться в ней! И весь вопрос о военной опасности эксплуатируется исключительно для того, чтобы наиболее отравленными средствами бороться против оппозиции.
      Товарищи, не надо смешивать социалистическое отечество с начальством.
      Мы заявляем: сталинский режим мы будем критиковать до тех пор, пока вы нам механически не закроете рот. До тех пор, пока вы не вгоните нам в рот кляп, мы будем критиковать этот сталинский режим, который подорвет все завоевания Октябрьской революции, а они нам так же дороги, как и вам. Еще во времена царизма были патриоты, которые, по словам Щедрина, смешивали отечество с начальством. Мы не из их числа. У Щедрина сказано: 'Такали, такали, да и протакали". У нас теперь в партии огромное количество "такальщиков", которые такают всему, чтобы им ни подсказали. Как бы не протакать Октябрьскую революцию! Мы будем критиковать сталинский режим, негодный, сползающий, идейно слабый, короткомысленный, недальнозоркий. Мы будет его с удвоенной силой критиковать именно потому, что видим опасность, именно потому, что ошибки Сталина в случае войны помножатся на 10 и на 100.
      Тов. Янсон говорил, что мы смешиваем войну 1914 года с войной теперешней. Это пустяки! Разницу знаем не хуже вашего. Но в самом основном для нас, большевиков, эти войны одинаковы: это война буржуазии против пролетариата. В чем заключается гигантское различие? В том, что на одном фланге мы имеем пролетарскую диктатуру, что у мирового пролетариата есть Советский Союз. Советский Союз защищает в войне мировой пролетариат, а мировой пролетариат защищает Советский Союз. Но война ведется с мировым империализмом, Каково же в этих условиях наше отношение к Перселю? Что такое Персель? Персель есть сейчас в гораздо большей степени агент империализма, чем в 1914 г. В этом вопросе наше отношение к Перселю должно
      быть теперь такое же, как у Ленина в 1914 г" потому что мы ученики школы Ленина, потому что мы видели работу Перселя во время империалистической войны и после нее. Это наша позиция. А ваша? Вот чему учил Московский Комитет, послушайте:
      "Англо-Русский комитет может и должен и несомненно сыграет (слушайте!) громадную роль в борьбе со всякими интервенциями, направленными против СССР. (Слушайте!) Он станет организующим центром международных сил пролетариата в борьбе со всякими попытками международной буржуазии затеять новую войну". (Слушайте!) (Материалы в проработке итогов июльского пленума ЦК ВКП. Агитпроп МК.)
      Год мы стучались в ваше сознание по вопросу об Англо-Русском комитете. Мы вам говорили, что он губит развивающееся революционное движение английского пролетариата. Между тем, весь ваш авторитет, накопленный опыт большевизма, авторитет ленинизма, все это вы бросили на чашку весов на поддержку Перселя. Вы говорите: "но мы же его критикуем!" это и есть новая форма поддержки оппортунизма со стороны сползающих большевиков. Вы его "критикуете" - все мягче и реже - и остаетесь с ним в связи. А что он может сказать своим революционерам, когда они клеймят его, как агента Чемберлена? "Вот, смотрите, тот же самый Томский, член Политбюро, председатель ВЦСПС, который посылал деньги английским стачечникам, он меня критикует, но все же он идет со мной рука об руку: как же вы смеете меня называть агентом империализма?" Прав он будет или неправ? Прав. Вы сложным путем всю механику большевизма поставили на службу Перселю. В этом мы вас обвиняем. Это обвинение тягчайшее, - куда тяжелее, чем проводы Смилги на Ярославском вокзале.
      Весь гигантский революционный авторитет нашей партии вы поставили на службу Перселю через Англо-Русский комитет. Агитпроп МК, громящий оппозицию за "социал-демократический" уклон, проповедует, что Англо-Русский комитет должен сыграть громаднейшую роль в борьбе со всякого рода интервенциями, направленными против СССР, что он станет организующим центром борьбы мирового пролетариата против империализма... Это все вы говорили, товарищи! Под суд надо отдать за такие вещи.
      Что вы сделали из большевизма? Весь авторитет его, весь опыт, -- теория Маркса и Ленина, - что вы из всего этого сделали за несколько лет? Вы говорили рабочим всего мира и нашим московским рабочим прежде всего, что в случае войны, Англо-Русский комитет будет центром, организующим борьбу против империализма. А мы говорили и говорим, что в случае войны Англо-Русский комитет будет готовым окопом для всех дезертиров из породы фальшивых полудрузей, для всех перебежчиков в стан врагов Советского Союза, Томас открыто поддерживает Чемберлена. Но ведь Персель поддерживает Томаса, и это самое главное. Томас держится рукой капитала. Персель держится обманом массы и поддерживает Томаса. А вы поддерживаете Перселя. Вы нас обвиняете в том, что мы поддерживаем Чемберлена. Нет, это у
      вас получается на правом фланге цепь с Чемберленом. Это вы стоите в одном фронте с Перселем, который поддерживает Томаса, и вместе с ним Чемберлена. Вот что говорит политический анализ, а не кляуза.
      На собраниях, особенно на рабочих и крестьянских ячейках, говорят уже об оппозиции черт знает что, спрашивают, на какие де "средства" оппозиция ведет свою "работу"; рабочие, может быть, темные, несознательные, а, может быть, подосланные вами, задают такие вопросы, подают такие черносотенные записки... И есть подлецы-докладчики, которые смеют на эти записки уклончиво отвечать. Эту грязную, дрянную, гнусную, чисто сталинскую кампанию против оппозиции вы обязаны были бы прекратить, - если бы вы были ЦКК. Мы же не кляузами занимаемся, а делаем открытое политическое заявление: в одном фронте стоят Чемберлен и Томас, их поддерживает Персель, без его поддержки они - ничто, а вы поддерживаете Перселя, вы ослабляете этим СССР и укрепляете империализм. Вот это есть честное политическое заявление! И вес его вы сами сейчас чувствуете.
      Теперь относительно китайской революции. Ярославский говорит, что Мартынов стал хорошим большевиком. Прекрасно! Но ведь за ним стоит Дан. В "Социалистическом вестнике" от 23 апреля и затем от 9 мая Дан целиком солидаризируется с Мартыновым и Сталиным насчет китайской революции. Дан называет нашу позицию "левым ребячеством", линию Радека называет "прикрытым ликвидаторством" совершенно так же, как и вы. Почему вы это скрываете, почему вы прячете от партии эти факты? Вы говорите, что Мартынов был меньшевиком, но ведь Дан и сейчас меньшевик. Почему же он солидаризируется с Мартыновым и Сталиным по основному вопросу о китайской революции? И почему вы это скрываете?
      Я говорю, что курс на Англо-Русский комитет есть курс на раскол Коминтерна, ибо этот курс ведет к Амстердаму. Генсовет есть часть Амстердама, а Амстердам ведет ко 11 Интернационалу. Сейчас смешно по-ребячески (или плутовски) проводить принципиальную разницу между Амстердамом и II Интернационалом; в смысле характера рабочего движения, в смысле политической линии, в смысле руководства они едино суть, - там сидят одни люди, - один блок против большевиков. Линия на Амстердам есть линия на II Интернационал. Вы заявляете, что это "клевета". Нет, это есть политический вывод из ваших позиций. И вы к нему идете. В самое последнее время были, по-видимому, какие-то переговоры Удегеста с нашими делегатами в Женеве. Были они или нет? Я спрашиваю вас, я - член ЦК, - пока вы меня еще не "вывели", -- я имею право знать все, что касается партии, я спрашиваю вас, были эти переговоры или нет? Удегест сначала заявлял, что были, и что большевики сейчас относятся к вхождению в Амстердам совсем иначе, чем год-два тому назад. В голландской печати это было напечатано. Во множестве газет перепечатано. Пролетариат всего мира читал это. Почему вы не скажете, что это неправда? Почему вы не опровергнете сообщение, которое читал весь международный рабочий класс? Почему вы все это скрываете от партии в бюллетенях ТАССа "не для печати"? Разве при
      Ленине было возможно, чтобы социал-демократы заявляли на весь мир, что мы идем на объединение с ними, а мы бы не поиздевались над ними, не заявили, что это есть гнусная ложь? Почему это скрывается? Тут что-то есть. После своих первых заявлений Удегест стал дипломатично "опровергать" факт переговоров. Но вот что говорит об этом вчерашняя телеграмма ТАССа "не для печати": "Несмотря на это опровержение, "Де Стрид" печатает статью Стенгейса, руководителя голландских реформистских профсоюзов, в которой говорится: "Во время Международной Экономической Конференции в Женеве Удегест и Жуб вели переговоры с советской делегацией в Женеве. Эти переговоры имели для рабочего движения по меньшей мере, такое значение, как сама экономическая конференция. По-видимому, однако, было решено воздержаться от всяких сообщений по поводу этих переговоров. По нашему убеждению, это решение ошибочно. Международное единство имеет самое крупнее значение для европейского рабочего движения. Союз между пролетариатом Европы и Азии настоятельно необходим. В первую очередь необходимо заключить союз с русскими профсоюзами. Мы не принадлежим к числу тех, которые собираются применять русскую тактику в Западной Европе и мы не пойдем на союз на любых условиях. Мы также против тех переговоров, которые предназначены "для галерки". Если Жуб и Удегест действительно вели переговоры с советской делегацией, вовсе не исключено, что переговоры вели к практическим результатам. Об этом рабочее движение должно быть поставлено в известность. Большинство организованных рабочих требует единства с русскими профсоюзами. Нам должны сообщить, содействовали ли переговоры с советской делегацией этому единству, а если нет, то почему они были безуспешными". (ТАСС.)
      Орджоникидзе: Сокольников бы мог сказать все, он вел переговоры.
      Троцкий: Я не знаю, вел ли переговоры Сокольников, или кто другой, но знаю, что если переговоры велись, то не иначе, как по поручению ЦК. Если же не велись, то надо открыто сказать, что это ложь.
      Орджоникидзе: Никакого поручения нет.
      Троцкий: Тогда я спрашиваю: почему же и первая, и вторая, и третья телеграммы ТАССа на этот счет -- я одну оглашал в Комиссии, -- почему эти телеграммы ТАССа по вопросу, где дело идет о жизни и смерти международного большевизма, скрываются от партии? Почему весь международный рабочий класс читает в газетах, что ВЦСПС идет к Амстердаму и не знает, правда это или неправда? Почему вы это скрываете? Ни у кого нет ясного представления о том, правда это или неправда.
      Орджоникидзе: Я заявляю, что ничего подобного.
      Троцкий: Тогда надо немедленно, завтра же напечатать в "Правде" статью, где должно быть разъяснено, что вся эта история - ложь. Ведь этими сообщениями совершается сейчас воспитание рабочих всего мира. Международный пролетариат считает, что ввиду приближения войны, большевики идут на сближение с Амстердамом. (Реплика.) А разве вы заслужили такого доверия, чтобы они заранее считали это ложью? Чем
      Генсовет лучше Амстердама? Остальные части Амстердама отличаются только тем, что за последний год не имели случая так нагло и подло предавать своих рабочих, как Генсовет предал генеральную стачку и стачку горняков. Английский Генсовет есть сейчас самая гнусная часть Амстердама. А вы им пишете "дорогие товарищи". Почему же международный пролетариат должен всерьез думать, раз вы сами молчите об этом, что вы не идете в Амстердам? Разве вы сейчас такое доверие заслужили? И во времена Ленина никогда партия не рассчитывала на слепое доверие, а всегда опровергала ложь (если это была ложь). А сейчас вы, скрывая телеграмму, спекулируете на слепом доверии? Нет, тут что-то не так. И во всяком случае вы не укрепляете этим завоеванное Лениным доверие партии, а расходуете его и проматываете.
      Если бы вы серьезно имели в виду опасность войны, как вы говорите, так разве возможны были бы те бешеные внутрипартийные репрессии, которые у нас сейчас разнуздываются все более и более? Разве можно сейчас швыряться первоклассными работниками, которые сбрасываются с военной работы, потому что, хотя они и готовы и умеют сражаться за социалистическое отечество, но считают ложной и гибельной теперешнюю политику ЦК. Смилга, Мрачковский, Лашевич, Бакаев - много у вас таких военных работников? Я слышал, что вы собираетесь снять Муралова с военной Инспекции за то, что им подписано заявление 83-х. С Перселем и с другими подобными "борцами против войны" вы вместе, а Муралова хотите снять с военной Инспекции. (Шум в зале.) (Реплика: кто вам докладывал?) Мне никто не "докладывал", но разговор идет широко.
      Орджоникидзе: Вы спешите.
      Троцкий: Вот это вы правильно сказали: я на 48 часов говорю раньше о том, что вы сделаете немного спустя, как и в июле прошлого года мы дали вам вперед весь маршрут вашей борьбы против нас. Теперь на очереди новый этап.
      А слушатели Военной Академии и Академии воздушного флота? За оппозицию вы вышвыриваете лучших. Я успел собрать краткие биографии тех четырех слушателей, которых вы на днях выбросили накануне окончания ими военных академий. Одна биография Охотникова, вторая -- Кузьмичева, третья --Бройдта, четвертая -- Капеля. Вот первая. Охотников. Родился в 1897 г. Отец и мать крестьяне (из Бессарабии); земли собственной не имели, работали на помещичьей земле. Образование - низшее. До 1915 г. работал у отца в хозяйстве и по найму извозничал. С 1915 года служил солдатом в царской армии. Во время февральского переворота был в Г. Екатеринославе; от запасной батареи был избран в Совет солдатских депутатов, но в мае месяце за большевистское настроение был выслан на фронт в 4 армию, где был в дивизионном и корпусном комитете от 14 артиллерийской бригады. Во время Октябрьской революции, будучи контужен в бою, находился на излечении в госпитале. Выйдя из госпиталя в декабре 1917 г, организовал партизанский отряд и дрался против оккупантов-румын, действовал под руководством большевистской партии, а в 1918 году вступил в
      подпольную организацию Бессарабии. Состоял председателем подпольного ревкома Телецкой волости и командиром партизанского отряда, за работу был дважды судим румынским Военно-полевым судом и приговорен к смертной казни, но скрылся. В 1919 году прибыл с партизанами на Украину, где вступил в 45 красную дивизию. Работал на различных командных должностях. Всю войну был на фронте, а по окончании неоднократно участвовал в борьбе против белых бандитов. В 1924 году прибыл в Военную Академию и, как не имеющий общего образования, был вначале определен на подготовительный курс. Перешел с 1 курса на 2-й курс с учебной оценкой "хорошо". Партийному взысканию подвергся в первый раз в феврале 1927 года за оппозиционные взгляды. Отчислен из Академии "за проводы Смилги".
      Таких у меня пока четыре биографии, в основном друг от друга отличающиеся. Это - солдаты революции, солдаты партии, получившие ранения, награжденные грамотами ЦИКа, орденами Красного Знамени, закаленные революционеры, которые будут верны Октябрю, которые будут до конца бороться за Октябрь, -- а вы их выгоняете из военных академий. Разве так готовятся к военной обороне революции?
      Нас обвиняют, как известно, в пессимизме и маловерии. С чего началось обвинение в "пессимизме"? Это глупенькое, пошленькое словечко было выпущено, кажись, Сталиным. Между тем, для того, чтобы так плыть против течения, как мы плывем, нужно побольше веры в международную революцию, чем у многих из вас. С чего началось это обвинение в маловерии? С пресловутой теории о построении социализма в одной стране. Мы не поверили в эту теорию Сталина.
      Зиновьев: Орджоникидзе в 1925 г. говорил мне: "пиши против Сталина".
      Троцкий: Мы не поверили в это откровение, которое имеет своей тенденцией исказить в корне Маркса и Ленина. Мы не поверили в это откровение, и поэтому мы -- пессимисты и маловеры.
      А кто был предшественником "оптимиста" Сталина, знаете ли вы?
      Я принес вам и врачу, если пожелаете, важный документ. Это статья Фольмара, известного впоследствии немецкого социалпатриота, написанная в 1879 году. Называется эта статья "Изолированное социалистическое государство". Ее следовало бы перевести и разослать всем членам ЦК и ЦКК, да и всем членам партии.
      Орджоникидзе: Читали мы.
      Троцкий: Ах, читали, - тем хуже, вы, значит, скрыли и это от партии.
      Мы, марксисты, не привыкли так поступать. Как Маркс и Ленин подходили к делу, когда они находили у старых мыслителей, утопистов, анархистов какую-нибудь фразу, которая была намеком на позицию Маркса или Ленина в дальнейшем? Они с благодарностью открывали своих предшественников, писали о них, популяризировали их. У вас тоже есть предшественник. Почему же у вас нет благодарности по отношению к нему, почему вы не печатаете вашего первоучителя Фольмара, который, кстати сказать, гораздо серьезнее, умнее, экономически более прилично обосновал ту "идею", которой теперь так гордятся Сталин и
      Бухарин? В чем же существо работы Фольмара? Эта работа была направлена против Маркса и Энгельса. Он не полемизировал с ними прямо -слишком большие авторитеты! - но для всякого марксиста абсолютно понятно, против кого направлены его речи. Он не называет фамилии, а говорит "некоторые". Сталин тоже сначала полемизировал против "некоторых" и "иных", когда выступал с самобытной мудростью. "Вопрос вот в чем, - пишет Фольмар, - должен ли социализм, для осуществления своих хозяйственных планов, восторжествовать одновременно во всем цивилизованном мире (у всех экономически передовых народов), или же возможно существование и отдельного социалистически организованного государства?"
      Далее он приводит мнение тех "некоторых", которые говорят о невозможности построения социализма в одной стране. "Я придерживаюсь, продолжает Фольмар, - противоположного взгляда. Я думаю - и в дальнейшем постараюсь доказать это, -- что окончательная победа социализма в одном лишь (на первых порах) государстве не только исторически вероятна, но что для существования и процветания изолированного социалистического государства нет решительно никаких препятствий". ("Изолированное социалистическое государство" в "Ярбух фюр социальвиссеншафт унд социальполитик", 1879, сс. 54-74, Цюрих.)
      Таким образом, немецкий социал-демократ Фольмар развивал теорию национального социализма еще в 1879 г., тогда как его эпигон, Сталин, стал создавать свою "самобытную" теорию только в 1924 году. Почему в 1879 году? Да потому, что это было время реакции, период большого сползания европейского рабочего движения вниз. Французская коммуна была разбита в 1871 году. До 1879 года не было во Франции революционного движения. В Англии либеральный тред-юнионизм, либеральная рабочая политика торжествовали по всей линии. Это было время самого глубокого упадка и английского, и континентального революционного движения. В Германии социал-демократия в это время развивалась довольно быстро. Вследствие этого противоречия Фольмар и прибег к самобытной теории социализма в одной стране. А знаете ли вы, чем кончил Фольмар? Он кончил архиправым баварским социал-демократом, шовинистом. Вы скажете, что сейчас обстановка не та? Конечно, общая обстановка сейчас не та. Но поражения пролетариата в европейских странах были за последние годы большие. Надежды на -международную революцию, на ее непосредственную победу, как это было в 18-19 годах, - сейчас отодвинуты, и кое-кто из "оптимистов" большинства эту надежду вообще потерял, а потому и тянет к выводу, что можно обойтись без международной революции. Вот это и есть предпосылка для оппортунистического сползания к национально-ограниченной фольмаровщине, начиная с его теории социализма в одной стране.