Во-вторых, неверно дальнейшее утверждение Бухарина, что уже на V конгрессе он изменил эту свою точку зрения на мировое развитие. На самом деле он ее придерживался до самого 1925 г., т.е. до начала своего правоцентристского сползания. В заключительном слове по докладу Бухарин сам признавал это, заявив:
      "На последнем V конгрессе, как вам известно, термин "стабилизация" еще не фигурировал. В тезисах по экономике мирового хозяйства V конгресс констатировал прежде всего распад мирового хозяйства; в тезисах говорится прямо о распаде мирового хозяйства, о валютном хаосе, о кризисе европейского хозяйства. В наших экономических тезисах мы тогда отмечали, что европейское хозяйство находится в порочном кругу и не может выйти из состояния кризиса...364
      По докладу тов. Зиновьева V конгресс принял и тактическую резолюцию. В чем заключалась сущность общеполитического
      анализа в этой резолюции. Отмечалось в качестве основного момента наличие так называемой "пацифистско-демократичес-кой эры".
      Итак, в результате оценки тогдашней ситуации, мы констатировали распад мирового хозяйства, перманентный кризис европейского хозяйства и наличие "эры демократического пацифизма" в качестве политической надстройки..." (Правда, No 180 от 4 августа).
      Мы имеем, следовательно, авторитетное свидетельство Бухарина, что конгресс Коммунистического] Щнтернационала], происходивший летом 1924 г., когда стабилизация валюты уже происходила, не хотел ее видеть, а пацифистско-демократичес-кую эру толковал как признак распада капитализма, когда как на самом деле она была выражением временного укрепления капитализма и рабочего оппортунизма. Столь же правильным мы находим и дальнейшее утверждение Бухарина (там же), что "самый термин" "стабилизация" впервые прозвучал в нашем кругу лишь в 1925 году".
      Да, в крепком задним умом бухаринском "кругу" этот термин действительно "прозвучал" лишь в 1925 г., когда стабилизация была уже в разгаре и стала поворачиваться своей оборотной стороной (начало германского кризиса в 1925 г.365 и уход от власти социалистических и демократических партий во всех странах). Товарищи же Троцкий и Радек, заметившие наступавшую стабилизацию в конце 1923 года и указавшие не нее определенно и решительно в начале 1924 года, были обвинены в правом уклоне.
      Но с тех пор как события заставили бухаринские "круги" признать стабилизацию, они стали вырабатывать такой взгляд на нее, который по сути дела есть та же "перманентная" схоластика, вывернутая наизнанку. Если раньше Бухарин по его же словам изображал развитие послевоенного капитализма "в виде непрерывно падающей кривой", то теперь Бухарин изображает все развитие капитализма после войны в виде непрерывно подымающейся вверх кривой, а революционные вспышки массовой борьбы в виде непрерывно затухающей или падающей кривой. Это есть отречение от марксово-ленинской теории революционной эпохи. К этому отречению и сводится весь смысл выдвинутого на конгрессе Бухариным деления на три периода.
      Что представляет собою бухаринское деление послевоенной истории на три периода.
      "Первый из них,-- говорит он,-- это период острого революционного кризиса, особенно в европейских странах... Кульминационными пунктами этого периода были 1920 -- 1921 годы... Заключительной хронологической датой первого периода нужно считать конец 1923 года...
      297
      ...Второй период принес больше "спокойствия и порядка" европейскому и всему мировому капитализму. Непосредственно революционные события перебросились с европейского материка на колониальные и полуколониальные страны... Второй период с экономической точки зрения, с точки зрения анализа капиталистического хозяйства, можно назвать периодом восстановления производительных сил капитализма.
      ...На смену этому периоду пришел третий период, период капиталистической реконструкции, выражающейся в качественном и количественном выходе за довоенные рамки. Рост производительных сил капитализма связан, с одной стороны, с довольно крупным техническим прогрессом, с другой стороны, с широкой реорганизацией капиталистических хозяйственных связей" (Правда, No 169).
      Достаточно бегло сопоставить характеристики этих трех периодов, чтобы убедиться, что у Бухарина речь идет о линии "непрерывного подъема капитализма (вплоть до новой подготовляемой империалистами войны, которая снова приведет к началу развала капитализма). Это с точки зрения экономической. А с политической точки зрения, по Бухарину, первый период есть период наступательных действий революционного пролетариата. Второй -период оборонительной борьбы пролетариата "вообще и оборонительных рабочих стачек, в частности", как будто оборонительные стачки, вроде английской, не могут стать наступательными, революционными действиями.
      В третий период массовая революционная борьба вообще невероятна, по Бухарину. В связи с оценкой венского восстания, которое трудно подвести под оборонительную стачку, Бухарин говорит:
      "Некоторые товарищи спрашивали меня, не свидетельствует ли мое молчание об июльском восстании в Вене о том, что мы изменили свою точку зрения по этому вопросу. Как известно каждому товарищу, мы в свое время обсуждали австрийский вопрос... В принятой нами резолюции мы указывали, что венское восстание действительно было мощным революционным движением масс и что наша партия обязана была выдвинуть лозунг Советов, под этим лозунгом руководить восстанием и т.д... Партия совершила ошибку, не способствуя созданию массовых организаций в форме Советов... Резолюцию пленума ИККИ366 я считаю абсолютно правильной. Иное дело -- вопрос о том, насколько подобные события вероятны при ныне существующем положении. Я не считаю такую перспективу вероятной. Но это совершенно другой вопрос" (Правда, No 180).
      На самом же деле это вовсе не другой вопрос. В этом вся суть дела. Бухарин потому не упомянул в своем претендовавшем за
      менить отчет ИККИ докладе о венском восстании, что оно не укладывается в его схему трех периодов беспрерывного подъема капитализма и непрерывного замирания революционной борьбы. Да, если прав Бухарин, если капитализм после нескольких лет подъема переходит в новый "реконструктивный" период своего развития длительного характера (реконструкция капитализма не может быть произведена в 1 -- 2 -- 3 года), то новые вспышки "мощного революционного движения масс" становятся "невероятными". А так как великие английские стачки противоречат этому, то Бухарину, обычно очень не церемонящемуся с теми фактами, которые противоречат его логической конструкции, остается объявить великое движение английского пролетариата в 1926 году простой оборонительной стачкой и просто не упоминать об июльском восстании в Вене[...]367 и только припертый к стене, он как бы мимоходом бросает, что считает "подобные события... при ныне существующем положении... не особенно вероятными". Итак, по Бухарину, развитие послевоенного капитализма укладывается в следующие две трехчленные схемы, соответствующие трем периодам:
      в экономике: развал -- стабилизация -- реконструкция, в политике: революционное наступление пролетариата -- оборонительные стачки -невероятность "мощного революционного движения масс" (впредь до новой империалистической войны).
      Еще на XV партконференции Бухарин протестовал как "против клеветы" -против указания тов. Троцкого на то, что оптимизм насчет крестьянства, содержащийся в теории построения социализма в одной стране, представляет собою только оборотную сторону пессимизма насчет перспектив революции на Западе. Теперь Бухарин открыто выдвигает теорию, доказывающую отсутствие в ближайшие годы революционных перспектив. Но вместе с тем нужно показать, что нынешняя оппортунистическая бухаринская теория непрерывного подъема капитализма (впредь до новой войны) столь же неверна и схоластична, как и ее предшественница -- прежняя "левоглупистская" теория Бухарина о непрерывности капиталистического развала и непрерывности наступательного подъема революции, вплоть до победы.
      П. Конъюнктурные фазы послевоенного развития
      В противоположность Бухарину и в полном соответствии с решениями III конгресса Коммунистического] И[нтернациона-ла], тов. Троцкий так характеризует в своей новейшей работе революционную эпоху и послевоенное развитие:
      299
      "Революционный характер эпохи состоит в глубоких и резких колебаниях, в крутых и частых переходах от непосредственно революционной обстановки, т. е. такой, когда коммунистическая партия может претендовать на власть, к победе фашистской и полуфашистской контрреволюции, от этой последней к временному режиму золотой середины ("левый блок", включение социал-демократии в коалицию, приход к власти партии Макдо-нальда и пр.), чтобы затем опять довести противоречия до острия бритвы и поставить ребром вопрос о власти...
      Что мы имеем в Европе после войны. В экономике: неправильные судорожные сжатия и расширения производства, в общем -- несмотря на большие технические успехи отдельных отраслей,-- вокруг довоенного уровня. В политике: бешеные колебания политической ситуации влево и вправо. Совершенно очевидно, что крутые повороты в политической обстановке в течение одного-двух-трех лет определяются не переменами в основных факторах хозяйства, а причинами и толчками чисто надстроенного порядка, знаменуя тем самым крайнюю неустойчивость всей системы, фундамент которой разъедается непримиримыми противоречиями" (с. 33 -- 34).
      Итак, расхождения оппозиции с Бухариным в этом вопросе сводятся к следующему: что происходит в послевоенной истории -- непрерывная линия в одну сторону (по теперешней теории Бухарина -- вверх) или резкие периодические изломы экономической и политической конъюнктуры (через каждые 1 -- 2 -- 3 года) вправо и влево. Только последнее делает возможной революционную борьбу в ближайшие годы и возлагает на коммунистические партии соответственную обязанность подготовляться к использованию революционной ситуации.
      Решающее отличие этих послевоенных циклов от довоенных сводится к двум вещам: 1) большей кратковременности (2 -- 3 года вместо 7 -- 8 -- 10 лет) и 2) подъем заканчивается не обычным экономическим кризисом, а революционной борьбой масс, исход которой определяет дальнейшее экономическое развитие. Последняя черта представляет собою такую форму взаимодействия между экономикой и политикой, которая придает эпохе ее революционной характер.
      Чтобы получить свою теорию трех периодов, Бухарину приходится, во-первых, сливать воедино две самостоятельных конъюнктурных фазы 1917 -1920 годы и 1921-- [19]23 гг., во-вторых, он уклоняется от указания хотя бы приблизительно хронологической даты, разделяющей второй и третий периоды. Можно ли с точки зрения подъема и упадка капитализма и революционного движения говорить о 1917 -- 1923 гг. как едином периоде? Ни в коем случае.
      И в экономическом, и в политическом отношениях 1917-- [19]20 и 1921--[19]23 гг. представляют собою разные конъюнктурные отрезки. Ходы 1917--[19J20 представляют собою высший расцвет и начало ликвидации государственного капитализма времени войны и натуральных форм хозяйства вообще (мобилизация хозяйства, государственный контроль, натуральная система распределения, карточки и пр.) Ходы 1920 -- 1923 -- это время инфляции как особой формы повышения эксплуатации и капиталистического наступления на рабочий класс, заканчивающегося новым кризисом в 1923 г.
      В политическом отношении годы 1917--[19J20 представляют собою время наибольших революционных потрясений, когда буржуазия из страха перед рабочим движением делала ему уступки и допускала к власти реформистскую социал-демократию, заменяя коалиционные правительства буржуазными. В пределах каждой из этих конъюнктурных фаз мы имеем свои отрезки подъема и упадка. В первой фазе 1917--[19] 18 гг.-- это время наибольшего развала капиталистического хозяйства и подъема революционной волны; на 1919--[19J20 гг. приходится демобилизационный "бум" (подъем) и поражения пролетариата (в Германии, Австрии, Венгрии, Италии, России). Во второй фазе, наоборот, первая половина (1921--[19]22 гг.) идет под знаком поражения пролетариата -в марте 1921 г. и экономического подъема (в конце 1921 и в 1922 гг.-- после короткого кризиса); на вторую половину -- 1923 г.-- приходится резкий экономический и политический кризис, связанный, главным образом, с оккупацией Рура и потрясший всю Европу, при одновременных революционных вспышках в Болгарии, Польше369.
      Соединять эти две разные конъюнктурные фазы в один период сплошного развала капитализма и беспрерывного революционного наступления пролетариата можно либо из грубого невежества, или при нарочитом игнорировании фактов в угоду схоластической теории и в расчете на невежество своих слушателей и читателей. Если бы было так, то грубой ошибкой со стороны III конгресса Коммунистического] Щнтернационала] было бы говорить в 1921 г. о наступлении "нового этапа" в развитии капиталистического кризиса. Было бы далее необъяснимо, почему начало тактики единого фронта и перехода пролетариата к обороне относится к 1921 г. Это означает, помимо всего прочего, смазывание роли и значения проведенного III конгрессом поворота и причин его, что свидетельствует о том, что Бухарин до сих пор не понимает движущих причин исторического развития в этот период.
      Но не лучше обстоит дело с объяснением следующих двух периодов. Бухарин твердо усвоил только одно: 1924 год -- это год
      301
      перелома, перехода капитализма к стабилизации. Особенности этого "периода" Бухарин теперь представляет себе так же неверно, как в свое время его начало. По Бухарину, стабилизационный период уже закончился и начался новый -- реконструктивный. Грань между закончившимся стабилизационным периодом и начавшимся, по его мнению, реконструктивным периодом образует достижение довоенного уровня производства.
      Ряд делегатов конгресса, частью из центристского крыла (Страхов и др), а также Костржева370 из правого крыла уловили оппортунистический смысл и надуманность бухаринского деления на второй и третий периоды. Но не имея твердого и ясного взгляда на то, чем характеризуется революционная эпоха, они ограничились в прениях выражением недоумения по поводу того, когда, собственно, кончается один период и начинается другой и в чем именно заключаются принципиальные различия между ними. На это Бухарин отвечает указанием на факт достижения довоенного уровня и обострение противоречий.
      Выходит так, что обострение противоречий можно вывести только из признания бухаринского третьего периода. На самом же деле бухаринская схема трех периодов есть теория притупления капиталистических противоречий, по крайней мере, как мы увидим ниже, внутри отдельных стран и сохранения их только на мировой арене, в виде военной опасности. Объясняя конгрессу смысл "своей философии", Бухарин сам вскрывает ее оппортунистическое значение как теории упрочения капитализма "всерьез и надолго":
      "Каков смысл постановки вопроса о третьем периоде? В чем "смысл философии всей"?371. Смысл заключается в том, что мы этим подчеркиваем, что стабилизация капитализма не может исчезнуть в мировом хозяйстве с сегодня на завтра."
      Разумеется, слова "с сегодня на завтра" не следует понимать буквально. Речь идет о том, возможен ли в ближайшие 1 -- 2 -- 3 года излом благоприятной в настоящее время для капитализма конъюнктуры вниз и новая вспышка революционной борьбы масс в той или иной стране (напр[имер], в ближайшее время в Польше372, а может быть, и во Франции).
      Бухарин это категорически отрицает, прямо заявляя, что в этом "смысл философии всей" о трех периодах и наступившем длительном периоде "реконструкции капитализма". В толковании смысла его новейшей философии мы целиком согласны с Бухариным. Остается только проверить ее на фактах развития за время стабилизации и реконструкции и ответить на вопрос о том, через какой конъюнктурный фазис проходит в настоящий момент мировое развитие.
      III. Наступил ли для европейского капитализма
      период реконструкции его технического базиса
      и экономико-политической надстройки
      Констатировать "реконструкцию" на том основании, что капитализм достиг уже снова довоенного уровня -- способен только Бухарин. Это вполне в его схоластическом духе и стиле принимать за историческую грань статистический предел, к тому же неодновременно наступающий в разных странах и отраслях. На самом же деле, если правильна бухаринская оценка мирового развития, то это означает конец коротких конъюнктурных фазисов, конец тому характеру революционной эпохи, который тов. Троцкий характеризует в приведенной выше цитате словами: "неправильные судорожные сжатия и расширения производства... бешеные колебания политической ситуации влево и вправо... крупные повороты в политической обстановке в течение 1 -- 2 -- 3 лет... неустойчивость всей системы, фундамент которой разъедается непримиримыми противоречиями". Тогда невероятны в ближайшие годы "вспышки революционной борьбы масс", наподобие венского восстания, тогда остается только ждать новой империалистической войны, которая опять восстановит прерванное революционное развитие, к чему, по существу дела, и сводится вся политическая линия, положенная Бухариным в основу работ и решений VI конгресса К[омму-нистического] И[нтернационала].
      Возникает поэтому вопрос: исчезло ли в стабилизационный период -1924--[19]28 гг.-- время коротких экономических конъюнктур и быстрых политических сдвигов в политической ситуации влево и вправо. На этот вопрос нужно ответить отрицательно.
      Уже период 1923--[19]26 гг. представляет собою типическую для послевоенной поры конъюнктурную фазу по своему течению и в экономическом, и в политическом отношениях, напоминающую две фазы предыдущего периода 1917--[19]23 гг. Кризис начала стабилизации в 1924 г. сменяется в Средней Европе -- Германии в особенности -- коротким подъемом в 1926 году, для того чтобы смениться поздним летом стинессовским крахом и перейти к концу года в тяжелый кризис 1925 -- 26 года373. В политике пацифистско-демократическая эра 1924 года уступает к началу [19]25 года истово правым буржуазным правительствам: смена Эберта Гинденбургом374, еще раньше смена рабочего правительства консервативным; несколько позже позорный крах левого блока во Франции и смена его правительством Пуанкаре375. Политические настроения рабочего класса, несмотря на общее поправение, испытывали резкие колебания: в Герма
      303
      нии придавленность вначале -- некоторое политическое оживление в связи с кампанией за конфискацию княжеских ценное
      и 4*7fi "-· 1
      теи в конце этой фазы.
      Конец кладут этой фазе ряд экономических событий (стачки в Англии, переворот Пислудского в Польше, сделанный по указке Англии, июльское восстание в Вене), являвшихся одинаковым выражением наступившего зимой [19] 25-- [19] 26 гг. повсеместного европейского кризиса (Англии, Германии, Франции и отчасти Италии и Австрии). Политические последствия этих событий достаточно известны: новое общее усиление оппортунизма, укрепление консервативного правительства в Англии, а также правого крыла во Втором377 и Амстердамском Интернационалах. Но главнейшим последствием этих событий был переход направо обоих главных левореформистских организаций Европы -- английского Генсовета378 и австрийской социал-демократии и начало практики массовых исключений левой оппозиции из Коммунистического Интернационала (исключение группы немецкой оппозиции во главе с Рут Фишер и Масловым в августе 26 года). Произошла общая передвижка направо Томаса и Перселя, Пернерсторфа и Отто Бауэра, Сталина и Бухарина.
      Гораздо менее известны экономические последствия английских стачек 1926 г. для всего европейского хозяйства и то, что фактически они образуют начало новой продолжающейся доныне фазы в развитии Европы. В конце 1925 и в начале 1926 года во всей Европе начинается общий кризис. Под его влиянием в Германии взялись за сокращение числа рабочих, ухудшение положения масс в виде так называемой рационализации; английское правительство предприняло грандиозное наступление на горняков, приведшее к стачкам, и одновременно организовало переворот Пилсудского. Самый ход и исход стачек способствовали в одних странах (Германии, Чехословакии) смене кризиса подъемом, в других (Англии, Франции, Италии) временному смягчению кризиса. Это видно из следующих данных.
      В Англии: с [19J24 по [19J26 год число безработных неуклонно росло, увеличившись с 10,3% в [19] 24 году (из общего числа около 12 000 000 застрахованных) до 11,3% в 1925 году и 12,5% в 1926 г. (не считая бастовавших горняков). Однако в 1927 г. этот процент падает до 9,7%, продолжая, судя по еженедельным данным, неуклонно сокращаться в первые три месяца 1928 года и только после этого он начал вновь увеличиваться.
      В Германии: народное хозяйство еще в начале 1926 года переживало острый, отчасти даже катастрофический, кризис производства и кредита. Летом 1926 года наступило оживление, которое постепенно перешло в высокую конъюнктуру, признаки нового снижения появились только в последние недели. Почти
      аналогично было течение конъюнктурной кривой и в Чехословакии.
      Во Франции с начала 1921 года хозяйство развивалось на основе инфляции и внутреннего рынка, создаваемого восстановлением разрушенных областей. Этот последний рынок стал исчерпываться в [19] 25-- [19] 26 году, и в то же время английский и американский капитал потребовали стабилизации франка, так как обесценение франка приносило все больше и больше ущерба американским и английским интересам, а также отдельным категориям капиталистов внутри страны. Положение на мировом рынке, сложившееся летом [19] 26 года, облегчило Пуанкаре осуществление стабилизации франка (ноябрь [19] 26 года) , совпавшего с возвращением Англии на мировой рынок, начинается кризисная фаза для народного хозяйства Франции. Безработица, возникшая в конце [19] 26 года, росла в течение последующего времени. Почти везде замечается замедление темпа развития промышленности и торговли. Таково же в основном и развитие народного хозяйства в Италии на этот период, с той лишь разницей, что кризис там протекает в более острой форме.
      Из этого ясно, что массовая борьба весной и летом [19] 26 года была не локальной и не случайной. Она представляла собою очередной излом конъюнктурной кривой капитализма вниз и кривой революционного движения вверх. Но руководство Коммунистического] И[нтернационала] и компартий в Англии, Польше и Австрии оказалось катастрофически неспособным использовать обстановку. В Англии коммунисты занимались созданием рекламы Перселю и его Генсовету; в Польше коммунисты демонстрировали за Пилсудского; в Австрии коммунисты болтались между социал-демократами и восставшей массой, будучи неспособными выдвинуть какой-либо лозунг, ибо революционное массовое движение "при стабилизации" не входило в их расчеты. Тем сильнее оппортунистические руководители Коммунистического] Щнтернационала] с лета 1926 года стали бить по левому крылу за то, что оно било тревогу и указывало на подрыв стабилизации и необходимость революционной линии политики.
      События лета 1926 года не были использованы коммунистами. Именно поэтому их использовали капиталисты. С лета 1926 г. и в экономическом, и в политическом развитии Европы начинается новая фаза, которая так же, как и предыдущие, не обладает ни прочностью, ни устойчивостью и характеризуется такими же крутыми политическими изломами то вправо, то влево.
      305
      В экономическом отношении она характеризуется "рационализацией". Последняя означает вовсе не переход капитализма на новую техническую ступень, не подведение под него нового технического базиса и не коренную реконструкцию, как утверждает Бухарин. Рационализация представляет собою пересадку в Европу уже достигнутых в Америке технических методов и приемов. Необходимость этого была создана большим притоком вложений американского капитала в европейскую промышленность, из которых следовало, что при всех замечательных успехах немецкой промышленности она далека от того, чтобы превзойти по своей технике американскую или хотя бы достичь ее общего среднего технического уровня. Любопытно отметить, что буржуазные и социал-демократические экономисты говорят только о наличии "рационализации", а коммунист Бухарин пророчествует капитализму "реконструкцию".
      Бухарин переносит употребляющийся у нас термин "реконструкция" на западноевропейский капитализм, придавая этому термину такое толкование, будто бы стоит только превзойти довоенный уровень, как тотчас же начинается реконструкция. Когда у нас говорят о реконструкции советского хозяйства, то имеется в виду вовсе не воспроизведение довоенного уровня, а коренное изменение соотношения между промышленностью и сельским хозяйством и, наконец, коренную реорганизацию общественно-экономических форм хозяйства от преобладания частнособственнических форм -- к коллективистическим.
      При отсутствии этих условий даже достижение 200% увеличения довоенного уровня не создает еще реконструктивного периода. Можно ли сказать, что новые технические достижения западноевропейского капитализма коренным образом изменили или изменяют соотношение между городом и деревней, тяжелой и легкой индустрией, металлургической и химической, зерновыми и техническими культурами и т. п.? Этого не решится, вероятно, и Бухарин утверждать. Значит, количественные изменения (рост автотранспорта, применение химии, возросшая роль электроэнергии) не дают еще "нового качества", т.е. подъема капитализма на новый, существенно иной технический уровень.
      IV. Программный и колониальный вопросы
      Оба эти вопроса были подвергнуты подробному рассмотрению в работе тов. Троцкого, и мы поэтому ограничимся здесь подведением итогов дискуссии и резюмированием принятых на конгрессе решений и поправок, распределяя вопросы по разделам программы.
      1. Общий характер программы
      В основу своей критики проекта программы тов. Троцкий положил следующую мысль: проект не носит интернационального характера, потому что он не выдвигает перед всеми партиями конкретной международной революционной задачи, за осуществление которой они все должны бороться в ближайшие годы и которой должны подчинить всю свою деятельность. Такая конкретная задача была выдвинута Коммунистическим] Щнтерна-ционалом] в 1923 году в виде лозунга Советских Соединенных Штатов Европы, ибо война выявила недостаточность и узость национальных государств для дальнейшего исторического развития. Этот лозунг вошел в манифест V конгресса К[оммунисти-ческого] Щнтернационала], проект которого был написан тов. Троцким.
      Проект программы ограничился постановкой более отдаленной и поэтому для ближайших лет более абстрактной цели "мировой диктатуры пролетариата".
      Эта абстрактная "мировая цель" дополняется для ближайшей эпохи задачами построения социализма в одной стране и борьбы пролетариата других стран против возможной интервенции "в страну строящегося социализма". "На случай, если все же в других странах произойдут революции,-- выдвигается не менее абстрактная и неопределенная идея "федерации откалывающихся от империализма стран". Новая конкретная задача, выдвинутая для Европы революционной новой эпохой, начавшейся со времени войны,-- завоевание власти пролетариатом и создание в Европе единого социалистического государства -- в проекте программы отодвинута на задний план. Явно под влиянием оппозиционной критики Бухарин в своем докладе много распространялся, доказывая "мировой характер" своего проекта; в окончательный текст программы в самом же начале "Введения" включена поправка, гласящая, что мировая война выявила острое противоречие между ростом производительных сил мирового хозяйства и государственными перегородками.
      При помощи этой фразы без кардинальной переделки программы, разумеется, нельзя изменить ее общего характера.
      2. Организованный капитализм
      Национально-ограничительный характер программы сказался в такой трактовке мирового хозяйства, по которой выходит, что в эпоху империализма как в капиталистических странах, так и в СССР хозяйство все более "замыкается", "организуется" в национальных рамках, все более противопоставляет себя как изолированное целое мировому хозяйству.
      307
      В отношении капиталистических стран -- это сказалось, во-первых, в полном отсутствии указания на международные тресты и союзы капиталистов разных стран. Эти тресты, так же как и борьбу между ними за экономический раздел мира, Ленин считал одним из пяти главных признаков империализма. Оно же является одним из наиболее ярких признаков интернационализации хозяйственной жизни и роста переплетения различных отраслей хозяйства разных стран между собою. За послевоенное время это явление колоссальным образом выросло по сравнению со временем, когда об этом писал Ленин. Какое-либо указание на это явление отсутствует, тем не менее, и в окончательно принятом тексте программы; во-вторых, в проекте содержится утверждение, что финансовый капитализм обнаруживает "тенденцию к развитию государственно-капиталистической формы". В окончательном тексте вместо "тенденцию к развитию" говорится уже более категорически "о развитии государственно-капиталистических форм".
      Что это означает, можно узнать из старых работ Бухарина. В 1926 году на основе одностороннего и схоластического обобщения опыта мировой войны он развил теорию, по которой процесс концентрации капитализма приводит к слиянию всех капиталистических хозяйств в национальных рамках в единый государственно-капиталистический трест.
      Происходит как бы национализация всего хозяйства и организация его в рамках империалистического государства, что приводит к устранению на внутреннем рынке признаков конкуренции, анархии производства, классовой дифференциации и проч. В.И.[Ленин], редактировавший "Сборник социал-демократа", отказался поместить статью Бухарина, содержавшую первое его развернутое изложение этой теории, и резко выступил против существа ее во время программных споров 1917--1919 гг. В 1922 г. при составлении первого проекта программы Коминтерна Бухарин вставил туда фразу, "что в рамках мирового хозяйства создались могучие государственно-капиталистические тресты". При переработке этого проекта на V конгрессе К[оммунистиче-ского] И [нтернационала] это единственное упоминание госкапитализма было вычеркнуто программной комиссией.