Ломинадзе довольно открыто называет решение по колониальному вопросу центристским. Доклады были не подготовлены. Тезисы Куусинена никуда не годятся -- придется их целиком перерабатывать. Прения прошли, по вопросам некоторых левых, как на конгрессе Второго Интернационала. Зато Куусинен263 в заключительном слове назвал Ломинадзе ультралевым.
      Состав делегатов конгресса -- ужасающе серый, чуть ли не девять десятых со стажем ленинского призыва. В наиболее серьезные футбольные матчи (например, Украина -- Уругвай, или Москва -- Ленинград, или Москва--Украина) весь конгресс отправлялся на стадион.
      Общий же результат расценивается так: принята программа и проработана Бухариным. Ни Сталина, ни Рыкова на конгрессе не было, да и в Москве не было.
      Конгресс явился известным [...]264 для Сталина. Борьба после пленума ЦК велась, однако, не только на конгрессе. Уже доклады на активах знаменовали собой обострение драки. Речь Рыкова была много агрессивнее, чем напечатано, минут пятнадцать он говорил о восстаниях и волнениях, заявил о недовольстве в ар
      211
      мии и, ссылаясь на мнение Ворошилова, сообщил, что армия при такой политике является небоеспособной,-- это при 2000 народу. Ворошилов был этим заявлением весьма разозлен. То же и Сталин -- он три часа отвечал на записки.
      Сталин сумел показать всем, что для него важны не политика и не принципы, и на этом быстро обрел большинство в Политбюро -- за него голосуют Куйбышев, Ворошилов и Калинин. Это большинство годится только для учраспредовских дел265, но он пользуется хотя бы этим -- из редакции "Правды" выведены Слепков, Астров, Зайцев266 -- введены Крумин267 (с правом посещения заседаний ПБ) и Савельев268. Из "Большевика" выведен Слепков и введены, помимо Криницкого269, Бауман и Н. Н. Попов270, который будет фактическим редактором. Сейчас подготовляется снятие Стецкого и Угланова. Все агитпропы районов Москвы за Сталина, из районных аппаратов же только Баума-новский? Говорят, и Замоскворецкий. Против Угланова есть уже дело в ЦКК -- в разговоре с секретарем МК комсомола Васильевым Угланов заявил, что Сталин сел на шею партии и что нужно его снять. В кабинете Угланова, при запертых на ключ дверях. Васильев обещал подумать, а как вышел, написал заявление в ЦКК. Снятие всех этих людей прошло под флагом компромисса -снят Стэн из агитпропа ЦК (за совещание против МК -- по заявлению Бюро МК), снят Крылов из Института Красной профессуры, Ломинадзе назначен агитпропом в Нижний. Упорно говорят, что под давлением хозяйственников, бюрократов и правых снимут Кострова271 из "Комс[омольской] правды". Таким образом, удары наносятся и направо, и налево. Чем это объясняется? Многие сталинцы откровенно поясняют возможную линию Сталина -- новое большинство (Калинин, Ворошилов) его свяжет, он увлечется комбинаторством, уступит в политике, покончит и Рыков, Томский, Бухарин272.
      На пленуме ЦКК хозяйственники во главе с Лежавой273 произвели решительное и организованное наступление на самокритику, формально оно отбито (наиболее "левые" речи Ярославского и Мильчакова274 помещены в "Комс[омольской] правде"), резолюция будет также левая, но на деле, об этом говорят сами участники пленума ЦКК, придется ее свертывать.
      Перспективы хозяйственные самые неблагоприятные. Сокольников предрекает буквально голод через 6 недель. Общее мнение -- что в октябре хлеба не будет. Тогда-то и встанет вопрос о политике.
      Правые настроены неуверенно. Они боятся и того, что Сталин может снова ударить в набат чрезвычайных мер, и того, что Сталин украдет их политику. В последнем случае Сталин еще до октября зарежет их как правых (кое-что говорит об этом -- сей
      час высылаются в провинцию 18 красных профессоров -- буха-ринцев и рыковцев. Зиновьев занят комбинационным прожектерством -- лучше всего, [чтобы] мы [были] у руководства, но, так как это невозможно, то мы, плюс Сталин, плюс Троцкий, плюс Рыков и Бухарин. Это большая коалиция, но возможна и узкая коалиция -- это мы плюс Сталин, при этом, конечно, ряд условий -- возвращение нас в Питер, допущение в низы и прессу, возвращение Троцкого и оппозиционеров из ссылки (но нет ничего о возвращении в партию). Таковы проекты, высказываемые им в разных разговорах.
      [Начало сентября 1928 г.]
      ЛИСТОВКА "ПАКТ КЕЛЛОГА275 И СССР"
      То обстоятельство, что СССР поставил свою подпись под так называемым пактом Келлога, показывает лишний раз, как далеко вправо может зайти оппортунистическое руководство.
      Пакт Келлога формально является фактом, в котором "высокие договаривающиеся стороны" объявляют, "что они обсуждают метод обращения к войне для урегулирования международных конфликтов". По существу же он является пацифистской дымовой завесой, рассчитанной на обман пролетариата, под прикрытием которой происходит совершенно откровенная подготовка в войне. Оговорки, сделанные Францией и Англией при подписании пакта, не только не содержат отказа от войн, но, наоборот, юридически закрепляют и как бы разрешают их. Не проходит дня без того, чтобы кто-нибудь из руководителей европейской и американской политики не заявил, что нельзя прекратить войну путем "постановки какой-нибудь подписи на каком-нибудь документе" (Англия). На другой день другой империалист добавляет, что пакт Келлога никого не обязывает (Румыния). Да и в ноте Наркоминдела говорится о том, что пакт никого ни к чему не обязывает.
      Подписание СССР договора в таких условиях, когда никто из подписавших его не верит в него ни на минуту, когда даже сам Келлог относится к нему с прохладцей и хочет его использовать только для выборных целей, а Америка еще, возможно, не утвердит его,-- является верным шагом, рассчитанным на то, чтобы не рассориться с "цивилизованными" державами. Подписание нами пакта накладывает на нас известное обязательство даже помимо нашей воли. Но не подлежит сомнению, что буржуазия теперь скажет перед пролетариатом: "Видите, мы ведем работу по укреплению мира, и эта работа настолько серьезна, что даже СССР присоединился к этой работе. Смотрите же, насколько неправы ваши коммунисты, когда они говорят, что мы готовим войну".
      213
      Таким образом, подписание нами пакта Келлога будет использована и буржуазией, и социал-демократией для усыпления бдительности пролетариата, ибо одна подпись СССР придает документу необычайный авторитет, между тем как наш отказ лишил бы его всякого значения в глазах пролетариата: "Мы освящаем своей подписью документ, который заведомо прикрывает войну и этим придаем ему известное значение в глазах мирового пролетариата. Мы не разоблачаем буржуазию, а помогаем ей обманывать пролетариат".
      Подписание пакта Келлога является самым ярким доказательством того, что болезнь оппортунизма начинает захватывать и область внешней политики.
      Ленинская оппозиция считает своим большевистским долгом со всей остротой указать на эту опасность партии и пролетариату.
      Сила Советской России не в договорах с буржуазией, а в бдительности мирового пролетариата. Эту бдительность пакт Келлога стремится* усилить276.
      Подписи пролетарского государства не место под мошенническим документом буржуазии.
      ЛИСТОВКА "СЕМЬ ИЛИ ШЕСТНАДЦАТЬ?"
      Мы не будем говорить ни об итогах семичасового рабочего дня, ни об итогах введения ночной смены, ему сопутствующей, мы хотим только указать, что через год после манифеста ЦИК277 и через 11 лет после Октябрьской революции возможны еще факты, вроде следующих: на кирпичном заводе Моссиликата 112 (деревня Черемушки) "работают прессовщицы, обжигальщики и другие рабочие по 14 -- 16 часов в день" ("Рабочая газета" от 8/VIIIc. г.).
      На Урале на асбестовых рудниках практикуется десятичасовой рабочий день ("Уральский рабочий").
      В Кузбассе на подземных работах вместо полагающихся по кодексу 6 часов работают 7 -- 8 часов ("Кузбасская кузница").
      На торфяном массиве Марьино (Бобруйск) сплошь да рядом нарушался восьмичасовой рабочий день. По вине рабочкома кол [лективным] договором не был предусмотрен шестичасовой рабочий день накануне праздников ("Труд" от 2 августа). На фаянсовой фабрике им. Калинина (Кимры, Тверской губ.) администрация начала эксплуатировать малолетних девочек и мальчиков, а также женщин, заставляя их работать за бесценок ("Раб[очая] газета", 12 авг. с. г.).
      Сведения о подобных фактах сплошь и рядом появляются в нашей печати, но это лишь тысячная доля того, что имеется
      в действительности. Все это лишний раз подтверждает, насколько была права оппозиция, требовавшая вместо туманных и неопределенных обещаний семичасового рабочего дня решительной и систематической борьбы против эксплуатации рабочего класса, против нарушения восьмичасового рабочего дня и других октябрьских завоеваний пролетариата, закрепленных кодексом законов о труде.
      О водке
      Рост потребления водки принимает угрожающие размеры. Если сравнить бюджет рабочих Москвы, Вены и Гамбурга, получающих одинаковое жалование, то получим (в процентах ко всем расходам):
      Потребление алкоголя Книги, журналы
      Москва 3,2 0,5
      Вена 1,01 свед[ений] нет
      Гамбург 0,66 3,91
      Здесь ясно видно, что водка заменяет собой культурные расходы в бюджете рабочего. Пьянство наносит громадный ущерб промышленности (прогулы, аварии) и рабочему классу.
      Закрытие десятка пивных ничего не даст. Остаются сотни и тысячи. Недаром Наркомфин предполагает, доход от водки еще увеличится в этом году, притом больше, чем другие доходы. А ведь и сейчас водка дает сотни миллионов.
      Надо решительно покончить с этим злом. Тут дело не в пропаганде и не в закрытии отдельных пивных. Надо в предстоящем году сократить продажу водки в городах с 17 до, по крайней мере, 12 млн. ведер. Надо ввести добавочный налог в пользу безработных. Надо в течение 3 лет прекратить всякую продажу водки в городах.
      Оппозиция говорит об этом давно. Рабочие должны поставить со всей прямотой этот вопрос при перевыборах в Моссовет.
      К. РАДЕК. НАДО ДОДУМАТЬ ДО КОНЦА
      Способ нашей переписки, ее отрывочность является причиной, почему некоторые разногласия не выявлены, не осознаны, другие преувеличены, а третьи перешли в недоразумения. Я пользуюсь случаем, чтобы выяснить свой взгляд на главные, основные и текущие вопросы и дать критику тех взглядов, распространенных среди нас, которые считаю неверными. Я не буду стесняться, если тот или другой из филологов оппозиции докажет, что та или другая формулировка, даваемая мной, отличается в том или другом оттенке от даваемых прежде. Мы формулируем наши взгля
      215
      ды на лету, соответственно с развертыванием событий, и события эти принуждают часто эти взгляды уточнить. В основном эти взгляды за все время исключения нашего из партии развивались в одном направлении и являются применением платформы к положению, создавшемуся за последние месяцы.
      1. Исчезла ли опасность термидора?
      Указание на эту опасность -- стержень нашей платформы. В этом вопросе нам не приходится ничего менять. Мы можем так или иначе оценивать близость этой опасности. Разные из нас, и даже те же самые в разное время разно оценивали близость этой опасности и темп ее развития. Теория здесь ничего определенного сказать не может. Но мы были обязаны партию предостерегать перед этой опасностью, и теперь предостережение партии перед этой опасностью, мобилизация сил пролетариата для борьбы с ней является политическим стержнем для оппозиции. Есть ли у нас в этом вопросе разногласия? Нет. И Л. Д. [Троцкий] зря в 18 пункте своих замечаний по поводу мо
      978
      их июльских тезисов ополчается против моего выражения: "Я не буду здесь разбирать вопроса о применимости и совпадении аналогий французской и русской революций". "Что сие означает?" -- спрашивает Л. Д. [Троцкий]. Сие означает, что аналогия не полная, что сам Л. Д. [Троцкий] напр[имер], в речи, которую хотел произнести на пленуме ЦК перед исключением, подчеркивал. Сие означает, что центральным вопросом русского термидора является денационализация промышленности, которую нельзя провести в два счета, благодаря чему даже в случае полбеды перерожденческого направления реализация его победы затребует много времени. Пролетариат будет иметь еще много сроков для борьбы279. В сентябре прошлого года я писал об этом короткие тезисы для верхушки оппозиции. Они не вызвали ни с чьей стороны возражений.
      2. Усилилась ли или уменьшилась эта термидорианская опасность?
      Она одновременно усилилась и уменьшилась. Она уменьшилась, ибо движение в рабоче-партийных массах уже началось, как ни мало дал левый курс. История с хлебозаготовками и самокритикой разбила старую легенду о том, что все идет хорошо, известная часть рабочих насторожилась, расшевелилась; доверия к тому, что ЦК правильно руководит партией и страной, стало меньше. Таким образом, антитермидорианские силы, несмотря на разгром оппозиции, увеличились. Они будут расти. Расслоение в низах партии, а отчасти, и верхушки -- очевидно. Но одновременно политическое и экономическое положение
      страны настолько обострилось, что правые партии не могут больше топтаться на месте. Они принуждены осознавать самих себя, выдвинув программу следующего перерожденческого шага, и принуждены мобилизовать свои силы. Л. Д. [Троцкий] прав, когда пишет в своем послесловии, что опасность никогда не была так велика, как теперь. Зимой этого и весной следующего года могут прийти решающие схватки. Из моего утверждения о длинноте времени, которое нужно для процесса сползания, никоим образом не надо делать вывода, что у нас-де время есть и потому работу можно вести с прохладцей. Всякая передвижка власти направо, всякий шаг направо в экономической политике правительства усилит термидорианские элементы, ухудшит условия дальнейшей борьбы. Драться надо за каждую пядь земли, всеми силами. Надо только помнить, что дело идет не о жесте спасающих свою честь, а о развертывании массовой борьбы, что оппозиция только авангард, что центральный вопрос нашей политики -- это мобилизация арьергарда, это работа над тем, чтобы его подтянуть к нам. Эта задача ставит два вопроса перед нами: вопрос о содержании, характере нашей работы и вопрос об отношении нашем к тем элементам, которые процесс дифференциации партии будет толкать налево.
      3. О характере нашей работы
      Содержание нашей работы должно состоять в мобилизации рабочего класса. Существо кризиса революции и кризиса партии -- это нажим кулака и новой буржуазии на пролетарскую власть и нашу партию. Организация отпора -- это есть организация отпора со стороны рабочего класса. Это положение кажется бесспорным, но соответствующих выводов не делают. Класс нельзя мобилизовать социологическими обобщениями. Класс можно мобилизовать, только помогая ему в его ежедневной борьбе против ухудшения, за улучшение положения. Социологические обобщения необходимы для ориентирования передовиков, но самые лучшие социологические обобщения останутся мертвой буквой, если не будут сделаны из них практические выводы, с которыми рабочий передовик двинется к рабочей массе. Мы делали в прошлом разные ошибки, правые и левые, но главной нашей ошибкой, и то право (если хотите, не ошибкой, а бедой) было то, что обостряя до пределов наши разногласия в верхушке по вопросам, непонятным для широкой рабочей массы, мы не решались так же само остро ставить вопросы, непосредственно касающиеся простейших, житейских вопросов рабочей массы. Я не уменьшаю тем значения исторической заслуги оппозиции, что мы дрались за голову китайской революции, это надо было делать так, как мы это делали. Но зная, что
      217
      эта борьба означает наше исключение из партии, тем больше надо было подготовить колдоговорную кампанию, прорваться решительнейшим образом на фабрики, решиться пойти к беспартийным рабочим. Наша нерешительность объяснялась отчасти тем, что не хотели рвать с зиновьевцами, но отчасти была результатом собственных колебаний, непонимания положения. С этой нерешительностью мы не покончили. Я получил за последнее время значительное количество оппозиционных материалов. Я не нашел в них ни одной бумажки, посвященной тому факту, что заработная] плата за последний год пала реально на каких-то 30% У нас нет никакой сводки о том, как при режиме так называемый] самокритики ущемляются права фабзавко-мов280. У нас нет ничего о затруднениях в снабжении хлебом рабочих центров. По всем этим вопросам ни одного лозунга. Заявление Л. Д. [Троцкого] конгрессу даже не касается вопроса ухудшения положения рабочего класса. Новая колдоговорная кампания на носу. Как мы к ней подготовлены? Разве мы можем вооружить наших товарищей хотя бы сводкой из профессиональной печати о результатах прошлогодней колдоговорной кампании? Как же можно без этого ставить конкретные требования? Ведь они предполагают знакомство с тем, что есть. Три четверти того, что мы издаем, это вещи, предназначенные для интеллигенции. С этим надо решительно покончить. Болтовня о том, является ли левый курс маневром или зигзагом -- это хорошее занятие для вузовцев, но не для пролетарского течения. Наша левизна измеряется нашим стремлением связаться с рабочими. Так же само надо покончить со всякими колебаниями насчет работы среди беспартийных рабочих. Классовая правда не может быть тайной, предназначенной только для коммунистов. Пусть клевещут Ярославские, что мы восстанавливаем рабочих против советской власти и организуем вторую партию. Мы должны идти к беспартийным рабочим говорить всю правду о положении, помочь им бороться за улучшение положения. Только ведя эту работу, завоевав их доверие, мы можем уговорить их вступить в партию, против чего они теперь упираются ногами и руками, не видя никакой пользы в этом.
      4. Наше отношение к центру
      Уже предыдущий пункт показал, что полный вздор думать, что моя точка зрения состоит в расчете на избежание обострения с верхушкой партии, что она состоит в том, чтобы вползти в партию путем верхушечной комбинации. Понятно, что ничто не обострит так отношений к верхушке, как смелая и решительная борьба в массах на почве их ежедневных требований, но одновременно эта борьба приведет в движение пролетарские си
      лы, которые будут давить на партруководство и которые, достаточно развернутые, не только могут нам открыть дверь в партию, но и помогут нам ее реформировать. Но почему я ставлю в связи с характером нашей работы вопрос об отношении к центру? Вот почему. В партии началось какое-то движение внизу и на верхушке. Оно будет возрастать по мере разоблачения так называемого] левого курса, по мере роста затруднений. Наша работа усилит эту дифференциацию. Вздор думать, что эта дифференциация будет выражаться в том, что один новый пласт за другим будет переходить на сторону оппозиции. Можно, наоборот, ручаться, что новые призывы оппозиции будут начинать с заявления, что они не то же самое, что оппозиция, мы. Кроме того, ведь нельзя забывать, что зиновьевцы будут вести свою работу, сафаровцы свою, что уже формируется левосталинская группа. Весь тактический расчет Зиновьева состоял в том, что новая волна в партии неминуема, а мы встретим ее в ссылке. Он же будет легален. В окончательном счете Зиновьев ошибается. Решит правильная политика, решит доверие, которое мы себе завоюем нашей стойкостью; но на переходное время, известное промежуточное время, в дезориентированной, распотрошенной партии, которой является ВКП,-- промежуточные группы будут сильны. Если бы дело шло только об отношении к вождям этой группы, то вопрос был бы второстепенный, хотя не без значения есть вопрос, найдем ли мы в нашей борьбе какую-то зацепку в ЦК, в г [ор] к [омах], в райкомах, в руководстве профсоюзов. Но дело идет не только о верхушечных слоях партии, и не в первую очередь. Дело идет о широком центристском слое, который появится и уже появляется. Он будет труслив, нерешителен и в мыслях и в действиях -иначе он не был бы центристским. Какое может быть наше отношение к нему? Л. Д. [Троцкий] говорит о необходимости поддержки всякого левого сдвига, но в дальнейшем добавляет, что наша поддержка должна состоять в критике, в критике и еще раз в критике. Я согласен не 3, а 7 раз критиковать центристские течения. Но, во-первых, критика должна быть правильна, а не неправильна, а, во-вторых, критикой не может исчерпаться наша задача поддержки. Где в партии и профсоюзах выявится центристская группа, призывающая рабочих к борьбе против сползания, то мы, толкая ее на обострение борьбы, должны одновременно поддерживать каждый, хотя бы нерешительный, шаг, направленный против правых, за активизацию масс. Мы должны поддерживать их, если они борются, даже без соглашения с ними. Но мы не должны избегать таких соглашений, где они возможны и где они необходимы. В данный момент этот вопрос не имеет еще большого практического значения. Борьба только начинается. Но он имеет
      219
      целью обратить оппозицию лицом к партии, к процессам, в ней происходящим. Заставить оппозиционера продумать механику нашей политики, научить его, напрягая все свои силы, одновременно понимать, что эти силы придется спрягать с другими. Среди наших товарищей, когда ставят вопрос об отношении к центру, отзываются голоса об опасности иллюзии на счет левого курса и центра. Эти голоса свидетельствуют о полном неумении видеть положение, как оно есть. Всякий, кто внимательно следил за ходом так наз[ываемой] самокритики, не мог не заметить, что такой опасностью являются не иллюзии, что что-то действительно решительно переменилось, а, наоборот, недоверие рабочих, что что-то переменилось. Рабочие были убеждены, что на всяком собрании сидит агент ГПУ, записывает критикующих; что мастера будут завтра с ними расправляться. Задача состоит в том, чтобы расшевелить рабочих. Вопрос об нашем отношении к центру в будущем вырастет в первоклассного значения вопрос. Кто играет с мыслью, что не обойдется без серьезных потрясений, этот не видит крестьянских, а по части прямо антисоветских настроений в значительной части пролетариата, особенно его низов. Очень вероятно возникновение положения, в котором наш блок с центром, совместные действия с ним будут единственным средством спасти власть пролетариата. Об этом надо уже сегодня думать, приготовлять умы наших товарищей, а не загонять их в такую "левизну", которая не отличает цветов.
      5. Правая и левая оппозиция
      Я плохо осведомлен о направлениях, намечающихся в наших рядах среди не сосланных. Наблюдаю непосредственно только ссыльных, но не может быть, чтобы ссыльные, связанные все-таки с нессыльными, отражали только самих себя. Среди ссыльных замечается ярко левый уклон. Наиболее острое его выражение -это изречение о том, что термидор уже совершился (Виктор Эльцин), что с теперешним советским правительством у нас ничего не может быть общего, кроме борьбы (Нечаев)281, что от децистов ничто не должно нас отделить (Дингелыптедт, в июле). Но это только самые яркие цветочки, от этой децист-ской точки зрения тянется целая вереница пол-, четверть- и т. д. децистских взглядов и настроений: левый курс есть чистый обман, мы не можем заключать никаких компромиссов и т. д. и т. д. Известны факты перехода в Сибири из партии к децистам, шатания в этом направлении. Этот факт не исчезает от того, что последние письма В. М. Смирнова, в которых он шельмует тов. Троцкого, вызвали отпор. Раздражение против децистов одна вещь, а тяга к децизму -- другая. Какой удельный вес этого укло
      на? Источник его в том, что работа в партии для нас трудна, что легче забиться в свой уголок и вариться в собственном соку, источник в том, что позиция нашей платформы отражает переходный момент: мы говорим об опасности термидора, но не признаем, что он совершился. Мы создаем элементы новой партии, но отказываемся ее строить. Сказать, что "ВКП есть труп" (В.М.Смирнов), что термидор совершился, что с этим правительством ничего общего не имеем -- это проще и понятнее. В чем опасность этой позиции? Нечего вам выяснять. Она сводится к лозунгу: долой советскую власть! какая она есть! Эта позиция оттолкнула бы от нас лучшие слои пролетариата, связала бы нас бунтарскими, неквалифицированными рабочими, поддающимися одновременно антисемитским и антисоветским настроениям. Она открыла бы левые ворота контрреволюции.
      Существуют ли у нас правые уклоны? Если дело идет о каком-то слое оппозиции, который хотел бы вползти в легальность путем отречения от наших идей, то я такого слоя теперь у нас не вижу. Он был, но ушел с Зиновьевым и Пятаковым. Он может еще появиться, когда центр пойдет налево. Тогда может возникнуть тенденция к слиянию с центром. Теперь колебания направо замечаются только у единиц. Все это обосновано объективной обстановкой, которая у левого крыла рабочего движения усиливает левые тенденции, у правого -- правые.
      Оценивая так положение, я считаю грубейшей ошибкой утверждение Л. Д. [Троцкого] об отсутствии у нас левых опасностей. Борьбу с этими опасностями считаю прямой задачей ответственных руководителей оппозиции. Я послал Л. Д. [Троцкому] целый ряд образчиков децизма в наших рядах, но не видел с его стороны никакого отпора этим тенденциям, а, наоборот, поблажки, которые считаю просто прегрешением по отношению к оппозиции и этим товарищам. Такие товарищи, как Эльцин и Нечаев, очень ценные. Это будущее руководство нашего течения. Не бороться с их ошибками -- это значит портить это будущее руководство. Я поднимаю этот вопрос, потому что убежден, что процессы, происходящие в ссылке, есть отражение процессов, происходящих во всей оппозиционной массе.
      6. Общая перспектива
      Надо научить наших товарищей понимать, что борьба за реформу партии и советской власти написана на знамени нашей платформы, есть единственная реальная борьба. Единственно реальная не в том смысле, что мы имеем победу в кармане, что гарантирована реформа партии и сов[етской] власти. Не от нас только зависит, победит ли термидор, или нет. Это зависит и от нажима международной буржуазии и от темпа, с которым будет
      221
      мобилизован кулак. Если бы перерожденческие тенденции победили, если [бы] советское правительство перестало быть рабочим правительством, то и только тогда282 наша политика оказалась бы верной. Тогда встала бы перед нами задача заново компартию, борьбы заново за советскую власть. Децистская позиция выходит из предпосылки, что эта задача уже стоит перед нами. Но что же децисты могут сделать для выполнения своей программы, когда основной кадр рабочих считает, несмотря на все изъяны, советскую власть рабочей, когда он считает ВКП, несмотря на все ее тяжелые болезни, пролетарской партией, он прав в своем инстинкте. И об его инстинкт разбиваются и будут разбиваться все усилия децистов. Они будут сектой нетерпеливых революционеров. Если же мы будем бороться рука об руку с пролетариатом, не забегая больше вперед, чем этого требует наш долг авангарда, то в случае исторического поражения русской революции, в случае победы мелкой буржуазии, ядро пролетариата будет с нами и совместно с нами вступит на новый путь борьбы. Эту мысль надо вдалбливать в головы наших товарищей. Они должны понять, что в нашем положении существует две опасности. Одна состоит в отказе от роли авангарда. Зиновьев, Каменев, Пятаков, Сафаров, отказываясь от наших идей, которые формулировали только условия спасения пролетарской революции, отказывались от роли авангарда, т. е. от выяснения пролетариату грозящих ему опасностей и от организации его для борьбы с этими опасностями. Децисты, субъективно несравненно лучшие революционеры, чем те, которые дезертировали с поля сражения, делают вторую ошибку. Они представляют передовиков-рабочих, которые зарываются так вперед, что отрываются от своего класса. Теперь больше, чем когда-либо, надо выдержать характер, не дать себя сбивать с позиции платформы. Надо вытравить из наших рядов децистские идеи, нетерпение, фразу. Они не родят никакого революционного действия. Дело не в нападениях на демократический] централизм]. Дело не в присягах: "Мы не децисты", а дело в продуманной до конца концепции положения, дело в том, чтобы не побояться посмотреть правде в глаза, чтобы, видя великие классовые источники нашей силы, не преувеличивать их молодецки. Понимать, что политика не Невский проспект, а что она идет очень извилистыми путями. Наш кадр уже научился большевистской стойкости. Он должен еще научиться большевистской гибкости, маневроспособности.
      7. Наши разногласия в международных вопросах
      Критика программы Коммунистического] Щнтернациона-ла], написанная Л. Д. [Троцким], в китайской своей части является открытой ревизией нашей платформы. Л. Д. [Троцкий] от
      крыто пишет, что китайская часть нашей платформы частью не полна, частью не верна. Этим он хочет сказать, что выдвинутый в платформе лозунг демократической диктатуры был уступкой, сделанной Зиновьеву. Это неверно. Тов. Троцкий снял свое требование выдвинуть лозунг социалистической диктатуры немедленно для Китая, уступая требованию не только Зиновьева, но и Преображенского и моему. Выдвигая теперь это требование, Л. Д. [Троцкий] усугубляет свою ошибку формулировками, направленными против ленинской концепции отношения демократической диктатуры к социалистической диктатуре. Он ставит точку над "и", прямо говоря о своих "мнимых" ошибках в 1905 г. Все это угрожает основам, на которых формулировалась оппозиция как ленинская оппозиция. Вторая часть критики программы Коминтерна содержит, кроме ряда неверных и частичных утверждений, установку, которая вызывает серьезнейшее сомнение. В 1924 г. после поражения Германской революции283 стал вопрос об ошибках, не позволивших не только взять власть, но даже бороться за нее. Теперь, после четырех лет стабилизации, этот вопрос не снят, но на первой очереди стоит вопрос, как завоевать большинство. Или можно иначе сказать: он "снят"284 в гегелевском смысле, т. е. слился с вопросом о завоевании большинства, как этот последний слился с первым. На III конгрессе мы дали лозунг: "К массам". Завоевав громадные массы, партия в 1923 г. не сумела повести их в бой за власть. V конгресс не сумел подытожить ошибок этого периода, и VI не сумел. Теперь стоит перед нами двуединая задача, как завоевать массы, к чему наименьшие способности проявляют так называемые левые течения в Коминтерне, и вопрос в том, какие опасности будут угрожать в период взятия власти, к чему наименее приспособлены правые.