Сергей Федотов
      НЕ В СВОЕЙ ТАРЕЛКЕ
      В ночь со вторника на среду Андрею Ивановичу Сажину приснился сон. Будто бы едет он по проселочной дороге в телеге. Запряжена пара вороных. Осень. Солнышко светит. Обочь дороги тянется тайга - зеленые ели и рыжие лиственницы. С берез и осин осыпаются желтые и алые листья. И выезжает будто бы Андрей на поляну, а посередине ржавая куча металлолома. И стоит мужик с нивелиром, на искореженные куски железа смотрит. Принялся Сажин его расспрашивать, как проехать к гостинице, а тот отвечает, что таковой для приезжих пока нет, он-де дорогу еще не спроектировал.
      - Всегда у нас так, - подосадовал Андрей, - то гостиниц нет, то дороги не проложены..." От огорчения на российское разгильдяйство и бездорожье Сажин проснулся. Вспомнил, что сон на среду считается вещим, и полез в плохо отпечатанную книжонку "Миллион снов", купленную недавно в газетном киоске. Хотел узнать значение телеги и раскрыл на страницах "Т". "Табельдот, прочел он. - Угощаемым быть за обеденным столом - приятную беседу".
      - Какой такой табельдот? - возмутился Андрей. - И какая сволочь, интересно, способна его во сне увидеть?
      Взгляд его скользнул вниз по странице. "Телегу, - прочитал. - Видеть ее болезнь; ехать на ней - смерть; видеть катящуюся - примирение тяжущихся".
      - Не помру ли я на днях? - усмехнулся Сажин и принялся искать оглобли, но не нашел. Вспомнил, что оглобля была одна, установленная по центру телеги. Догадался неизвестно как, что это называется дышлом. Тем самым, которое куда не поверни, туда и выйдет. "Дышло, - нашел он. - Припрячься к нему знак странного случая".
      - Когда это я к дышлу припрягался? Да и возможно ли? Самому башку в хомут совать, что ли? Чушь какая!
      "Дорога избитая, - отыскал он, - потерю; кривая - печаль. Входить в лес внезапный страх. Ельник - неприятность. Листья древесные, падающие потерю. Березу видеть предвещает радость. Железо видеть в кусках - прибыль. Инженер (только не французского общества железных дорог, а так себе инженер, как инженер, производящий нивелировку) - знак, что вы будете иметь случай проехаться по шоссейной дороге. Гостиницу для приезжающих - дальний по России, а через то крайне неудобный и неприятный путь".
      "А разве бывают не для приезжающих? - удивился Андрей. - Местным-то гостиницы ни к чему. И откуда возьмется дорога через всю Россию? Разве что в командировку пошлют. Но кто станет посылать простого инженера КБ, вовсе не французского общества железных дорог и не работника совместного предприятия? Никуда не посылали, разве что на фиг, а завтра-послезавтра и туда не смогут: у меня три дня отгулов. А с инженером забавно... Он не француз был, раз отвечал по-русски. Это был именно так себе инженер, производящий нивелировку. И выпадет, значит, мне ехать сегодня по шоссе... Это уж точно, поеду на дачу. Нужно картошку выкопать и в погреб засыпать. А остальные предсказания противоречат сами себе: то печали и потери, то радости и прибыли..."
      Сажин хотел уже зашвырнуть книжонку куда подальше, но вдруг вспомнил про телегу, ехать в которой означало смерть. Стало как-то тревожно. Надо за рулем быть повнимательней, решил он. Успокоила мысль, что в предсказании не уточнялось - кому именно предстоит умереть.
      - Глупости все это, - сказал себе Сажин и отправился завтракать.
      Был он тридцатипятилетним холостяком, служил так себе инженером на глиноземном заводе. Садовый участок, старенький "Москвич" и двухкомнатная хрущеба остались ему в наследство от родителей, царство им небесное. Лет пять уже тянулся унылый роман с Зоей Михайловной, заводской кадровичкой. Жениться на ней Андрей Иванович не стал бы ни за какие коврижки. Тут даже на бензин не хватает, куда еще семейный хомут вешать? Припрягаться к дышлу, угу...
      Позавтракал Сажин глазуньей с помидорами (слава Богу, свои, не покупные), запил жиденьким турецким чайком и поехал на дачу. День был рабочий, на садовых участках никого, если не считать соседа, ученого человека доцента Рыбина. Дача Петра Александровича стояла наискосок через проулок. Сосед уже трудился в поте лица, копал земляные яблоки.
      Андрей помахал ему, загнал машину за дом, быстренько переоделся и вооружился вилами. Картошку он стаскивал в кучу, чтобы проветрилась и подсохла под нежарким сентябрьским солнышком. Во время нечастых перекуров соседи сходились и толковали об урожае и что при любой экономике, пусть и рыночной, на базар идти не прийдется и голодными они не останутся: земелька выручит. К вечеру перетаскали картошку в закрома и решили расслабиться. Сажин достал из погреба трехлитровую банку малиновой настойки и отправился к доценту. Хозяин выставил соленья, на газовой плите уже подходила картошка в мундирах. И баньку Рыбин успел сгоношить. Похлестали друг друга березовым веничком и за стол сели рядком да ладком. После второго стаканчика языки развязались. Почему-то заговорили про НЛО.
      - Давно известно, - сказал Петр Александрович, - что НЛО - это сгусток солнечной плазмы, насыщенной космической пылью. Ведь космический вакуум не есть абсолютная пустота, как это представляется невеждам. Это сплошная статически равновесная гравитонная среда, обменно поглощаемая взвешанным в ней веществом. Поэтому земное вещество, поглощая гравитоны, создает внутри и вокруг себя постоянный перепад гравитонного давления, в результате чего гравитонная среда центрогенно течет к Земле.
      Сажин от такой информации несколько обалдел и скорее выпил еще стаканчик малиновки, пытаясь уразуметь постулаты ученого соседа.
      - Не может быть, - на всякий случай возразил он, надеясь что доцент объяснит по-простому.
      - Еще как может, - сказал Рыбин и продолжил лекцию. - Вокруг Земли пульсирует девять сферических волн, в том числе три - в ее недрах, начиная с ядра. Солнечная плазма в области их пучности практически затормаживается. Появляются локальные зоны, своего рода ямы с более низким гравитонным давлением...
      - Пучность - когда пучит? - заикнулся Андрей, но сосед на колкость не обратил внимания.
      - Гравитонная среда устремляется на выравнивание давления, - гнул свое Рыбин ("Так же, поди, и бедных студентов на лекциях мучит", - подумал Сажин), - увлекая за собой космические частицы и пыль. Чем больше перепад давления, тем большего объема и плотнее сбивается в яме будущий НЛО. Родившаяся таким образом тарелка попадает в магнитную ловушку и по замкнутым силовым линиям геомагнитного поля устремляется в атмосферу...
      - Нет, ты погоди, - перебил инженер. - По-твоему получается, что летающая тарелка никакая не тарелка, а комок пыли, так?
      - Если рассуждать совсем уж примитивно...
      - А как еще можно рассуждать? - отчего-то разозлился Сажин. - Гравитоны, пучность и сферические волны - это плод твоих домыслов, а не "как всем известно"... Гравитоны - это все равно что табельдот, которого никто не видел!
      - Что за табельдот? - заинтересовался доцент.
      - Черт его знает. Смутно припоминаю, что это как-то связано с пищей, но точно не знаю. Не в нем дело. Получается, что НЛО - это пылевое облако, объект более или менее материальный. Тогда почему его на радарах не видно? И откуда берутся трехглазые великаны и зеленые карлики, про которых во всех газетах пишут?
      - Все это можно объяснить известными физическими явлениями, - начал выкручиваться сосед, - такими как поляризация света, когерентность и направленность вынужденного излучения атомов и молекул. Видится, чего нет.
      - А пыль-то есть?
      - Пыль есть. Она излучает волны, действующие на наши рецепторы.
      Сажину теория гипнотизирующей пыли не понравилась. Но спорить он не стал, а вышел освежиться. Тем более, что банку уже усидели. На улице стояла звездная ночь, по небу летели спутники и чиркали метеоры.
      - Перекурим? - спросил Рыбин и протянул папиросу.
      Андрей зажег спичку, и в этот миг небо озарилось неземным светом. Из-за кромки леса выкатился светящися эллипсоид. Он беспорядочно кувыркался по небосклону. Узкий прожекторный луч, бьющий из него, хаотично метался вверх и вниз. Уходил в зенит, выписывал восьмерки по крышам дач. Минуты через три скрылся за горизонтом.
      - Неужели НЛО? - спросил Андрей.
      - Я же объяснял тайну его рождения, - сказал ученый сосед и опять завел тягомотину. - Светиться НЛО начинает уже в верхних слоях атмосферы в результате ионизации проникающего в него газа. Плотность объекта определяет высоту его полета, циркуляция воздуха - направление, а наличие электромагнитных полей от линий электропередач и тому подобных устройств изменяет и то, и другое. Вполне естественно, что собственное магнитное поле НЛО может вызывать радиопомехи и воздействовать на работу радиотехнических средств. При быстром движении трение о воздух растаскивает "тарелку" по частицам, и она оставляет за собой видимый след, который мы наблюдали.
      - Занудство какое-то, - сказал Сажин, - а не загадка природы. Еще баночку малиновки достать разве?
      - Знаешь что? - загорелся Рыбин. - У меня есть литр кедровки: самогона на орешках. Вот мое предложение - берем бутылку и смотаемся до Николаевки. Есть там у меня, понимаешь, две подружки, веселые вдовушки. Поехали, повеселимся.
      - Да ты что? - опешил Андрей. - Как же я за руль поддавшим сяду? На ГАИ нарвемся - права отберут!
      - Да откуда же в Николаевке гаишники возьмутся, - спросил Рыбин, - когда там и власти-то советской сроду не было?
      В другое время Сажин, человек тихий и дисциплинированный, отказался бы, но сейчас довод показался убедительным.
      - Была не была, - решил он, - а в постели лежала.
      Рыбин вышел из домика, размахивая литровой бутылкой из-под импортного вермута. На дне ее колыхалась горсть кедровых орехов, орехи инженер разглядел уже внутри кабины, когда доцент распахнул дверцу.
      - Поехали, - сказал Петр, как Гагарин перед стартом.
      "Москвич" выехал за ворота садового кооператива, пересек дамбу и выбрался на пустынное шоссе. Впереди показались отсветы, и Андрей подумал, что это фары встречного транспорта, идущего на подъем. На всякий случай сбросил скорость и переключился с дальнего на ближний свет. Показалась отнюдь не машина. Из-за уклона выскочил давешний эллипсоид. Выписывая лучом завитушки он с налета врезался в сажинский "Москвич". От удара ветровое стекло рассыпалось в порошок. Стало темно, хоть глаз коли.
      - Гравитоны в твою пучность! - взревел Андрей, схватил монтировку и выскочил на дорогу.
      - Что случилось? - Рыбин выскочил в другую дверцу.
      При свете луны инженер разглядел покореженный капот с распахнутой крышкой и темную массу летающей тарелки. НЛО был метров пять в высоту и стоял на трех невысоких ножках. Верхняя и нижняя полусферы тарелки соединялись бубликом, козырьком нависшим над крышей автомобиля. Никаких иллюминаторов объект не имел и больше всего походил на увеличенный пылесос "Сатурн", который Андрей нынешней весной выкинул в мусоровозку - отслужил свое.
      - Плотно же эта пыль нынче сбилась в межгравитонной яме, - сокрушенно сказал Сажин и что есть силы навернул монтировкой по твердому, но упругому боку тарелки.
      Раздалась музыка, что-то вроде "Светит месяц", как определил не имевший слуха инженер, и стало значительно светлей, потому что в нижней полусфере образовался вход - словно диафрагма фотоаппарата раздвинулась. Из нее на дорогу "пролились" ступеньки. Каждая висела в воздухе сама по себе, ни на что не опираясь.
      - Ну, сейчас вы у меня попляшете! - пригрозил Андрей и ринулся по ступенькам, а сосед - следом.
      Сибиряки ворвались в НЛО. Внутри было светло, чисто, купол светился созвездиями, а за пультом сидел зеленокожий пришелец. Он повернулся на звук и уставился тремя глазами.
      - Моя... твоя... - не раскрывая рта, сказал он.
      - Э-э, да ты никак китаец, - почему-то решил Сажин. - А за разбитую машину кто платить будет?
      - Твоя, - сказал пилот.
      - Моя платить не станет, - заспорил Андрей, почему-то считая, что искаженная речь будет понятней инопланетянину.
      Но зеленокожий пилот исчез. Испарился, только шлем вроде мотоциклетного покатился по пустой рубке.
      - Куда он делся? - удивился инженер.
      - Ушел в другое измерение, - объяснил Рыбин.
      - Смылся? Платить не захотел?
      - Смылся не смылся, - решил доцент, - а тарелка теперь наша.
      - Как это - наша? Почему?
      - Он же сказал: твоя!
      - Моя? Да на кой черт она мне сдалась? Ты же сам уверял, что тарелки - одна видимость. На что мне пыль, хоть и космическая?
      - Нет, - сказал сосед, - видимость-то она видимость, но не пыль, это уж точно. Так что забирай тарелку себе и делай, что хочешь.
      - А что с ней делать? У меня ни прав, ни техпаспорта. И ГАИ неопознанный летающий объект не зарегистрирует.
      - А кто сказал, что НЛО нужно в ГАИ регистрировать?
      - Где же, по-твоему? Это пусть и неопознанное, но все равно транспортное средство!
      - Тарелки если и регистрируют, то на космодроме, а уж никак не в ГАИ. Только на Байконуре, поди, такие спецы есть. А может, в Академии наук...
      - Ага, - сказал Сажин. - Академики меня ждут-дожидаются! Обратись к ним они такие права покажут!.. Отберут тарелочку, а мне - шиш с маслом! И останусь без неопознанного объекта и опознанного "Москвича". На чем на работу и в сад ездить стану?
      - А ты что же: собрался до завода теперь на летающей тарелке добираться?
      - Почему нет, раз машина разбита?
      - Ты же не умеешь управлять.
      - А попробую, - упрямо сказал Андрей. - Не боги горшки обжигают.
      Он поднял закатившийся под кресло шлем, нахлобучил на голову и уселся на место пилота.
      - Бортовой компьютер СТ-пять два дробь бич к приему команд готов, раздалось в голове, не в ушах. Телепатия, догадался Сажин.
      - Ст... ст... - попытался выговорить он - Тьфу ты, язык сломаешь! Можно, я к тебе стану обращаться Степан Давыдович?
      - Команда записана, - отозвался компьютер.
      - Какая команда? - не понял Андрей.
      - Отзываться на код "Степан Давыдович".
      - Тогда, Степан Давыдович, - сориентировался инженер, - объясни толком: НЛО исправен?
      - Все системы функционируют штатно, - по-космически доложил компьютер. По крайней мере, так Андрей понял.
      - Ты с кем это разговариваешь? - спросил Рыбин.
      - А с бортовым компьютером.
      - И что говорит?
      - Все системы, мол, работают штатно.
      - Так прямо и сказал?
      - Примерно.
      - А кто такой Степан Давыдович?
      - Да он же и есть. Я так компьютер называю.
      - Понял. А куда делся пилот?
      Сажин спросил. Степан Давыдович долго объяснял что да как, Андрей плохо понял. Все эти "многоканальные векторы искривленных пространств" и "гиперпереходные мембраны" ничего не говорили ни уму, ни сердцу. Что за "маточная система", куда пилота переправили для "исправления многовариантности"? С пилотом случилось нечто вроде короткого замыкания инфаркт? инсульт? - точней разобраться было невозможно: термины компьютера означали и то, и другое, и даже пятое-десятое. Сам пилот был, кажется, киборгом на малахитовой основе. А может, и не малахитовой, а молибденовой или монохромной. Все это Сажин, как мог, и пересказал Петру Александровичу.
      - Не то он хромированный, не то никелированный, - закончил инженер.
      - А ты спроси: откуда они? - посоветовал доцент.
      - Не говорит. Мол, сведения секретные, знать их преждевременно.
      - Тоже мне - поразвели секретов! - почему-то обиделся Рыбин. - И черт с ними! А летать-то он может?
      - Конечно. Сказал, что согласен выполнять мои команды до прибытия основного экипажа.
      - А когда прибудет экипаж?
      - Понимаешь, Петр, тут какая-то закавыка. Не то, когда созвездие Рака встанет напротив Лебедя, не то вовсе, когда рак свистнет.
      - Значит, лет через сто, не раньше, - решил почему-то Рыбин. - А пока, получается, тарелочкой можно пользоваться в свое удовольствие. Вот давай и попользуемся.
      - А как?
      - Как, как... Полетели скорей в Николаеву!
      - А как же моя машина? Ее что - бросить?
      - Давай с собой возьмем, если Степан Давыдович согласится.
      Компьютер артачится не стал, заявил, что поместит автомобиль в грузовой отсек и вообще сделает все в лучшем виде. Пол под сибиряками стал прозрачным, и они увидели, что днище НЛО поднимается над дорогой и зависает над "Москвичом", а тот плывет к люку в нижней полусфере.
      - Аппарат загружен, - доложил Степан Давыдович.
      - Тогда поднимись метров на пять над шоссе, - попросил Андрей.
      НЛО переместился. Пол под ногами, скорее всего, был никакой не пол, а тот же экран. Сибиряки прекрасно видели дорогу и сосенки по обочинам, даже не скажешь, что сейчас ночь.
      - Ты бы и для меня попросил кресло, - хмыкнул доцент. - В ногах правды нет.
      Из пола, набухая и разворачиваясь, выросло второе кресло. Петр Александрович осторожно уселся и поерзал, проверяя: не исчезнет ли ненароком?
      - Пристегни ремни, - посоветовал Андрей.
      - Какие ремни? Нету же никаких ремней!
      - То-то я смотрю - нету ремней. Ладно, обойдемся. Полетели?
      - А люк закрыть? - вспомнил доцент.
      - Задраить люк! - скомандовал Сажин. - Начинаю отсчет времени: пять, четыре...
      - Погоди, - перебил Рыбин. - А вдруг не закрылся? Схожу-ка проверю. Нет, все в порядке - задраен. Давай по стопарику на дорожку...
      Вытащил бутылку и пластмассовый стаканчик. Набулькал и протянул Андрею.
      - Давай для храбрости.
      Сажин принял, занюхал рукавом и продолжил отсчет.
      - Три, два, один. Старт!
      Тарелка не колыхнулась.
      - А куда лететь-то? - спросил компьютер.
      - Лети пока над дорогой, а там видно будет.
      НЛО заскользил над шоссе, следуя его изгибам.
      - Помедленней, а то права отберут, - испугался инженер, у которого зарябило в глазах, но тут же понял, что сморозил чушь. Во-первых, никаких прав на тарелочку у него не было, а во-вторых, кто бы их потребовал? Они висят в воздухе, и приблизиться можно разве что на вертолете. Но вертолета ГАИ у них в городке отродясь не бывало. И все равно без прав Сажин чувствовал себя как-то неуютно.
      - Степан Давыдович, ты мог бы сделать техпаспорт и права на управление неопознанным летающим объектом?
      - А что это такое?
      - Он должен быть точно таким же, - сказал Сажин, размахивая перед экранами техпаспортом "Москвича", - только вместо "Москвич-401" в графе пусть будет "НЛО-401", модель - иномарка... Как бы ее обозвать? Пусть будет "Старт", звезда по-иностранному...
      - Не "Старт", а "Стар", - перебил ученый сосед.
      - Ага, - согласился Андрей, - именно "Стар". Так, дальше... Цвет. Какой у тебя цвет?
      - Никакого. Или любой по желанию. А еще могу стать прозрачным, - объяснил Степан Давыдович.
      - Ладно, - решил Сажин, - тогда записывай: цвет "бедра испуганной нимфы". Остальные графы оставь без изменения. Сделаешь?
      - Слева от тебя на пульте матовый экран, я им сейчас помигаю. Положи на него бумаги, я просканирую.
      Инженер выполнил, что велели, и через пару секунд рядом с оригиналом возникла его исправленная копия. Фальшивый техпаспорт ничем не отличался от настоящего, даже края документов были разлохмачены одинаково. Андрей спрятал корочки в карман старенькой куртки и велел Давыдычу двигаться дальше.
      Вскоре они зависли над пригородным поселком. Внизу по косогору были разбросаны коробки частных домиков и лоскуты огородов. Дом веселых вдовушек Петр Александрович определил с первого взгляда и указал на приметную красную крышу. НЛО приземлился в огороде, примяв картофельную ботву.
      Соседи приняли еще по граммульке и выбрались на рыхлую землю. Плутая меж грядами отыскали калитку во двор и поднялись на скрипучее крыльцо. Рыбин взялся колотить кулаком в дверь.
      - А сколько время? - спросил Андрей.
      - Да уж полтретьего.
      - Тогда ты потише, а то всех перебудишь.
      Загремели дверные засовы, и на крыльцо вышел крепкий парень в трусах. На груди его был вытатуирован черт с гитарой, сидящий на месяце, на одной ноге слово "Левая", а на другой - "Правая". Причем подписано было неправильно.
      - Чего надо? - хмуро спросил молодчик.
      - Нам бы Дарью Сергеевну, - заискивающе сказал Рыбин.
      Парень молча звезданул ему в глаз, так что доцент кубарем полетел с крыльца.
      - А тебе кого? - повернулся он к Сажину.
      - Я - с ним, - объяснил Андрей.
      - Тогда и ты получи, - решил молодчик, и Сажин полетел вслед за соседом. Когда приятели поднялись, парня уже не было. Ушел в дом.
      - Погуляли, - сказал Андрей, щупая подбитый глаз.
      - Вот же шлюхи, - сказал, отряхиваясь, Рыбин. - Ну ладно, шлюха-то ты шлюха, но имей же ты одного.
      - Или предупреждай, - сказал Сажин.
      - О чем это? - с подозрением уставился ему в лицо ученый доцент. - А вообще-то - хрен с ними! Давай-ка мы с тобой лучше махнем в Сочи! Вот где можно погулять и винца попить!
      - Это же через всю страну лететь, - сказал Сажин.
      - Делов-то! У нас с тобой звездолет, не хрен собачий!
      - Ты бы еще предложил на Луну слетать, - упрямился Андрей.
      - Нет, на Луне делать нечего. Видел же, что у дашкиного хахаля на груди написано было?
      - Не успел разглядеть.
      - "Нет водки на луне", вот что.
      - Тогда конечно, - согласился Сажин. - Раз там нет водки, то не полетим. А в Сочи с водочкой как? Есть водка?
      - И пиво тоже. А бабец там ходит - не чета местным шлюхам. Путаны международного класса, валютные.
      - Будто у тебя валюта есть.
      - А мы путанкам скажем, - придумал Рыбин, - что мы - инопланетяне. Намажем морды зеленкой и сойдем за энлонавтов... Пошли-ка еще кедровки тяпнем.
      После стакашка инженер понял, что не знает дороги на Сочи.
      - А тебе ее и знать не нужно, - объяснил доцент. - лети себе вдоль железной дороги, с пути не собьешься.
      Они подняли тарелку повыше и разглядели железнодорожный вокзал. Сориентировались где восток, а где запад. Туда и двинули. Около станции Тайга НЛО свернул было на томскую ветку, но доцент мигом разобрался - не туда путь держит.
      - Куда рулишь, раззява? - закричал он. - Поворачивай назад.
      Прошли над Новосибирском, Омском. Тут бы им свернуть на Челябинск, но не сообразили. Пролетели Свердловск, Самару, Ярославль. Внизу лежала предрассветная столица. Москву определили по кремлевским звездам.
      - Полетели скорей отсюда! - испугался Сажин. - Пока нас войска ПВО не сбили к чертовой бабушке!
      Полетели куда-то на юг. На рассвете ткнулись в море. Поднялись повыше и по очертаниям догадались, что под ними Каспий. Отыскали Апшерон, от него пошли веткой на Тбилиси. Над Черным морем зависли в девятом часу Москвы. Летели вдоль побережья, пока Петр Александрович не разглядел пляж с людьми.
      - Вниз! Вниз! - закричал он.
      - Степан Давыдович, - велел Сажин, - давай на посадку. Только людей не подави.
      Тарелка скользнула, выбрала свободный от загорающих пятачок и ткнулась амортизаторами в песок. Сибиряки двинулись к выходу.
      У висящих в воздухе ступенек собралось все население пляжа. При виде Сажина и Рыбина толпа ахнула.
      - Надо же! - загомонили в толпе. - Точь-в-точь как люди!
      - И не отличишь!
      - Осторожней! У них могут быть бластеры!
      - Какие еще бластеры?
      - Вроде лазеров, только помощней. Как в "Звездных войнах".
      - Да нет у них ничего. Видишь - руки пустые.
      - Если бы не характерный окрас в области левого глаза, - высказался плешивый субъект в очках с золотой оправой, профессор кислых щей, как мысленно обозвал его Сажин, - я бы отнес обоих к виду гомо сапиенс.
      - Совершенно согласен с вами, коллега, - поддержал плешивого толстяк с эспаньолкой.
      "Какой окрас?" - не понял Андрей и невольно схватился за подбитый глаз. Глянул на Петра. Под его левым глазом горел преогромный синяк.
      "Так вот он что! - догадался инженер. - Они думают, что синяк отличительный признак пришельцев..."
      - Где бы у вас здесь винца выпить? - обратился к толпе Рыбин.
      Толпа снова ахнула.
      - Вот это да! По-русски разговаривают!
      - И почти без акцента!
      - Ничего удивительного, - авторитетно заявил профессор кислых щей. - Это же телепатия. Понятна любому разумному существу во вселенной...
      - А наше вино, выходит, на всю Галактику славится.
      - Эй, батоно пришельцы! Ступай сюда, к бару! - закричали с кавказским акцентом.
      Метрах в двадцати от тарелки под зонтиками стояли крашенные белой краской столики, из окна будочки, высунувшись по пояс, зазывно махал мужчина с усами.
      - Сюда, сюда, кацо! Гостями дорогими будете. Гиви угощает!
      Словно из песка на пляже возникли мужчины в черных костюмах-тройках и, оттеснив толпу, окружили сибиряков. Подталкивая в спины, заставили сесть на металлические, окрашенные той же краской стулья, сдвинули столы и расселись сами. Тут же появились помидоры, зелень, фрукты, водка, шампанское, шампуры с мясом. Со стороны моря прибежал фотограф с аппаратом на треноге.
      - Какой кадр будет, какой кадр! - горячился он. - Товарищи, не заслоняйте объектив! Первый контакт! Мои снимки войдут во все учебники мира!
      - Какие кадры? - спросил бармен, выходя из будки с охапкой бутылок. - Эй, уберите отсюда этого надоедливого человека! Вкусно покушать не дает, хорошо выпить не дает!
      Фотографа куда-то унесли.
      - Нас принимают за пришельцев из космоса, - прошептал Андрей на ухо доценту. - Что делать будем? Побьют, когда узнают, что мы самозванцы...
      - А ты не признавайся, - посоветовал Рыбин. - Ой, что делают! Андрей, они же в тарелку полезли!
      Сажин оглянулся. Действительно, в НЛО, давя друг друга, лезли любопытные. Андрей взял шлем с коленей, нахлобучил и связался с корабельным компьютером.
      - Степан Давыдович, - попросил он, - вышвырни-ка всех вон и задрай люк.
      Из летающей тарелки, как пробки из бутылок, повылетали самые расторопные. Шлепнулись в песок, и диафрагма на боку НЛО закрылась.
      Бармен Гиви, который, как понял Сажин, был за столом за главного, поднял стакан.
      - Давным-давно, - начал он, - когда еще ничего не было, родились две звезды: богатырь Солнце и Полярная Звезда - прекраснейшая во вселенной девушка. И хотя разделяли их сто тысяч световых лет, они увидели и полюбили друг друга...
      По космологической теории Гиви выходило, что встреча влюбленных была неизбежной и закончилась рождением нашей галактики, то есть дружной семьи звезд и планет. Но злая Черная Дыра разлучила супругов. И с тех пор миллионы лет кружится Солнце вместе с любимейшими сыновьями: Меркурием, Марсом, Юпитером, Сатурном, Нептуном и Плутоном, - и дочками: Венерой, Землей и Луной, - вокруг Полярной Звезды, стремясь соединить разорванные узы. Внуки Полярной Звезды вырвались из пут тяготения, которыми Черная Дыра связала разлученных, преодолели холодную, равнодушную Пустоту и прилетели на Землю, чтобы слиться со своими кровными родственниками...
      - За дружбу внуков Солнца и Полярной Звезды!
      Под этот тост чокнулись и выпили.
      - Как тебя зовут, дорогой? - спросил бармен у Сажина.
      - Андр, - представился он. Имя прозвучало невнятно, потому что рот был забит шашлыком.
      - А твоего дорогого приятеля?
      - Прсандрыч, - рот Рыбина тоже был забит.
      Выпила за Андро и Сандро.
      Было еще много тостов, застольных песен, пьяных поцелуев. Потом Сажин очнулся на пиру с рогом вина в руке. Столы стояли в саду и ломились от даров природы, бутылок и кувшинов. С ветвей свисали яблоки и груши. Пировало человек сто, в основном мужчин. Женщины тоже были, но сидели только блондинки, а брюнетки сновали вокруг, подтаскивая свежую снедь и горячительные напитки. Рядом с Андреем стоял мент.
      - Технический паспорт, - зачитывал он. - Марка - НЛО-401, модель - иномарка "Суперстарт"...
      - Стар, - попробовал поправить Сажин, но гости его не поняли и стали наперебой уверять, что он еще отнюдь не стар. На Кавказе и сто лет - не возраст...
      - Цвет - "бедро испуганной нимфы", - продолжал читать человек в погонах. Паспорт выдан на основании... присвоен номерной знак... сведения о владельце - Гиви Гургенович Тактакишвили... место жительства... район учета... органы ГАИ, которыми выдан паспорт...
      Каких-то слов Сажин не разобрал, чего-то попросту не запомнил. В другой раз он очнулся на борту летающей тарелки, которая петляла над дорогой, преследуя черную "Волгу". Приземлились в саду, где специально для НЛО был очищен пятачок. Из неопознанного объекта почему-то сам по себе, без водителя выкатился сажинский "Москвич" и, лавируя между деревьями и кустами, выбрался на дорогу и стал на обочине.
      - Андро, - обнял его за плечи бармен Гиви, - почему не сказал, что кроме летающей тарелки имеешь "Москвич"? Давай его купит мой брат Георгий.
      Сажин отказался. Мол, машина ему досталась от папы, а память не продается.
      - Понял, - сказал Гиви. - Пойдем за стол.
      Потом они с Рыбиным садились в "Москвич", а хозяева загружали багажник канистрами и корзинами.
      - Всегда прилетайте в Сухум, - говорили сибирякам. - Как только еще какой НЛО заведется, так и прилетайте. Гостями дорогими будете...
      Темнело. Андрей взялся было за баранку, но тут же заснул. И не видел, что автомобиль зажег фары и сам собой кратчайшей дорогой двинулся в сторону Сибири. Соблюдая правила дорожного движения миновал несколько постов ГАИ. Постовые не обратили внимания, что водитель уткнулся лицом в баранку.
      Проснулся Андрей, когда уже рассвело. Его мутило и очень хотелось пить. В похмельном состоянии не сразу разобрался, что "Москвич", в котором на заднем сидении храпит доцент, а из зеркальца в салоне таращится его собственная запойная рожа, движется без водителя.
      - Стой! Остановись! - неизвестно на кого прикрикнул он.
      - Ты чего это голосишь? - спросил, просыпаясь и сладко потягиваясь, Петр Александрович.
      - Где мы находимся?
      - В твоем "москвичонке", не признал разве?
      - Так он же едет сам по себе!
      - Ну и что! Сам же хвастался, что у тебя теперь машина с бортовым компьютером.
      - Когда это я говорил? И откуда он взялся?