Полутанец-полубой леди Клотильды продолжался. ЭТО потихоньку уплывало. Мах, прыжок, атакующий шаг вперед… Меж реденького частокола нечастых стволов все еще мелькал столбик черного плаща.

Куст на обочине вдруг встрепенулся и задрожал.

Самое обычное явление – ветерок дует в лесу. Легкий свистящий шорох и трепетный шелест листвы. Рядом медленно оседала в дорожную пыль леди Клотильда. Меч вывалился из разжавшейся стальной рукавицы, противно заскрежетал по изогнутым сочленениям и глухо стукнулся о землю. Серега кинулся к ней. Клотильда сидела на согнутых в коленях ногах и жадно хватала ртом воздух. На лоб из-под околыша шлема выбежал целый поток крупных прозрачных капель и пополз вниз по лицу, образуя на припорошенной пылью серой коже ветвистый водопад из промытых дорожек.

– Воды… Нет, лучше вина… – страдальчески, чуть ли не шепотом прохрипела леди Клотильда.

Серега кинулся к своему седлу. Ну, не подведи, хозяйственная леди Эспи… Эспи была на высоте. В одном из объемистых карманов на конской попоне обнаружилась солидных размеров фляга с плотно прикрученной крышечкой. Серега кое-как ее отвинтил, понюхал – есть! Вино. С приятным, слегка клубничным ароматом. Он бросился назад, держа перед собой на весу драгоценную емкость.

Клотильда выхватила флягу из его рук, жадно начала пить, давясь и захлебываясь, рука, державшая флягу, мелко тряслась, из уголка побелевших губ сбежала на подбородок розовато-красная струйка вина. Серега почтительно поднял из пыли ее меч, обтер рукоять полой своего плаща. Прямо Орлеанская дева какая-то, м-да… И как только она умудрилась такой здесь вырасти, при здешнем-то традиционно нулевом женском равноправии?

Леди Клотильда наконец напилась и кое-как встала – сначала на четвереньки, а затем и в полный рост. Протянула руку, перехватила за рукоять неподъемно тяжелый, по оценке Сереги, меч, швырнула его в заспинные ножны. С усилием подняла руку, похлопала Серегу по плечу. По тому самому, которое хватанула рукой, отшвыривая его от обочины дороги. По плечу мощным электрическим разрядом стрельнула боль. Богатырская наша сила… Да, хорошо она его приложила. Ладно хоть кости не сломаны. КАЖЕТСЯ, не сломаны, поправил он себя. Зато явно жив. А как вспомнишь дамочку в черном плаще…

– Дивное было вино, сэр Сериога, – добродушно сказала леди Клотильда, с видимым сожалением на лице завернула крышечку и, печально вздохнув, потрясла флягу над ухом. Судя по звуку, вина во фляге оставалось еще порядочно. Лицо могучей леди тут же радостно просветлело. – Вот как раз такое вино и потребно доброму рыцарю, только что побывавшему в схватке с пасели.

– Па… Пагсли? – несколько ошарашенно переспросил Серега. Судя по абсолютно спокойному лицу леди Клотильды, создание, только что покинувшее эту местность, было для нее нормальным, чуть ли не обыденным явлением. Чего никак нельзя было сказать о нем самом. Клоти досадливо поморщилась:

– Познания у вас, благородный сэр… – Фраза, сказанная ею с оттяжечками и расстановками, прозвучала как хорошо сбалансированная и отточенная ругань. – Па-агсли… Пасели! Конечно, не всякий благородный сэр знает о пасели, но тот, кто ходит по дорогам, а не только по постелям своих служанок, знать просто обязан! Так-то вот, сэр Сериога.

– Это… благородная нечисть такая? – как можно беззаботнее осведомился у нее Серега. Вот и опять лопухнулся… Все, что теперь оставалось, – это пытаться спасти положение, кося под невинного домашнего полудурка.

– Благородная?! Нечисть?! Сэр Сериога, как нечисть вообще может быть благородной?! Черт бы вас… И вашего папашу тоже! Дьявол и все его тринадцать когтей! Прости мне Боже… И дай мне, Господи, силы успокоиться и дотащить этого… этого! Живым и невредимым хотя бы до Дебро! Уф… Нет, сэр Сериога, пасели – это не нечисть! Той нужна только душа. Ну и иногда бренное тело – вселиться в него, попользоваться. Но потом они его всенепременно бросят! А вот пасели, хм-м… Оно не бросит. Ни за что не бросит! Лично я, конечно, вижу в том великую Божью справедливость: питаемся же мы безвинными животными, хотя и у них есть душа. Стало быть, и нами кто-то может закусывать…

– А… Оно?! – с ужасом спросил Серега. Зубы клацнули.

– Н-да… Но… Да что вы так побледнели, сэр Сериога? Уверяю вас, пасели еще милосердно по сравнению с другими. К мучениям жертвы равнодушно, всего лишь скромненько и неторопливо поедает ее… Вот вас бы ей хватило как раз на неделю. И знаете, сэр Сериога, будь сегодня первый день седмицы, то вы бы точно дожили до вечера пятницы. Правда, в несколько укороченном виде. Пасели любят свежее мясо, посему жертвы свои сразу не убивает и кровью истечь не позволяет. Отрезает от человека по кусочку, аккуратненько так, и тут же прижигает… Так что, как видите, совсем, совсем не нечисть. Вполне благопристойное создание магов для вполне разумных и понятных целей. Для сохранения могил достойных людей, кои, умирая, пожелали освободить наш мир от еще одного наущения дьявола, сиречь раритета…

– Раритета? – снова встрял с вопросом Серега.

Леди Клотильда громко скрипнула зубами и застонала. Стон своими обертонами сильно напоминал вой.

– Раритеты – плоды мечтаний и исканий магов, воплощенные в различных вещах. – Назидательно выговаривая каждое слово, леди Клотильда в то же время деловито принялась за выбивание пыли из сочленений и соединений своей брони. Сталь под хлопками боевой рукавицы гудела и звенела. – Самых различных. Мечи полной защиты, укрывающий шлем, незатупимое копье, кинжал неостановимой мести… Ну и дамские радости – зерцало истинных красот, серьги “не отводи взгляд”, еще какая-то дребедень… Правда, с этими штучками все время что-то было не так. Слыхала я, что в зерцале некоторые красотки были страшнее волколаков, а надев серьги, с серьгами все почему-то сразу забывали о том, что между серег еще и лицо есть… Ну и так далее, и все в том же духе. Ну за то их побыстрее и спровадили под землю. Ныне большая часть всех этих раритетов там, слава богу…

– И шлем, и мечи, и копья? – несколько коварно поинтересовался Серега. – Ведь какие вещи были! Незаменимые для рыцарей!

Леди Клотильда вскинула бровь, то ли подозрительно, то ли презрительно посмотрела на него.

– Рыцарская доблесть не в доспехах или вооружении волшебном, сэр Сериога! В них лишь происки сатаны! Не нуждается истинный рыцарь в гадостях этих. Будет ли честь мне, коли победю… побежду таким нечестным способом я? Никогда… Впрочем, о чем это мы?

Рыцарская длань развернула Сергея по направлению к его коню и легким толчком придала ему нужное ускорение.

– Едем, сэр Сериога.

– Как едем? – изумился Сергей. – А преграда эта как же, ту…

Произнося эту фразу, он мазнул взглядом по куче белого тумана. Вернее, по тому месту, где она прежде была. И запнулся на полуслове.

Белесая груда исчезла. Растворилась в воздухе. Дорога была свободна.

Леди Клотильда, уже сидевшая в своем седле, подъехала к его коню, бережно опустила флягу в предназначенный для нее карман. Поморщилась, глядя на попытки своего спутника влезть на терпеливо ждущего этого коня. И буквально за шиворот втащила Серегу в седло.

Они ехали дальше. Солнце по-прежнему купалось в шелестящих кронах, роняя вниз, на дорогу, косой дождь из сияющих световых шнуров.

И, слава богу, был сквознячок. Струйки света трепетали, наглядно доказывая наличие ветра в дырчатых древесных кронах.

– Кло… Благородная леди Клотильда! – с некоторой опаской решил вернуться к интересовавшей его теме Серега. – А вот эти пасели… Значит, они хранители раритетов?

Леди Клотильда, зорко озиравшая окрестности, все же снизошла до ответа.

– Они хранители могил, сэр Сериога. Сами раритеты, конечно, их мало волнуют, в них ведь нет живой и теплой плоти, дабы вкусить ее. Но вот в грабителях могил ее много, очень много! Раритеты ценятся весьма дорого. Следовательно, желание пограбить обуревает многих. Многие приходят… И дабы уберечь могилы от разграблений, созданы были безвестным, но очень искусным магом эти создания, не боящиеся ни света, ни огня, ни ран, ни священных металлов. Ничто их не берет, одним словом. Живут вечно, кормятся за счет гостей незванных. Истинные стражи вечного покоя! Лишь перед одним пасели могут отступить – перед силой отважного духа. Если покажешь, что рыцарь ты истинный и способен на все. И даже способен побороть то оцепенение, кое напускает оно на души своих жертв. Тогда, говорят, пасели отступает и даже указует на раритеты. Но… Странно все это, сэр Сериога. Это пасели… Не думаю я, что имеется на этом пути рыцарская могила. Пришло это пасели из леса и после туда удалилось… Опять-таки эта преграда – появилась она как раз перед появлением пасели и исчезла потом. Все наводит на размышления, сэр Сериога. Весьма странное это пасели, странное и измененное. Вижу я в этом чуждую людям силу, которая даже этого монстра сумела преобразить. А вам на будущее дам хороший совет – увидев пасели, хватайте любое оружие, которое у вас есть под рукой. Даже если это просто сук древесный. И наносите удары в разные стороны. Задайте движениям свой ритм и считайте про себя, но неровно: раз, раз-два-три-четыре, раз-два, раз. Все в таком духе. Только неровный ритм может сбить чары, насылаемые пасели, а воинственный вид их пугает, даже если перед ними и не воин. Только так можно заставить пасели оставить свою жертву, только храбростью духа и умением бороться с его чарами!

Воодушевленная своей прочувственной речью, Клоти тряхнула поводьями. Вороной жеребец под ней издевательски заржал. Чувствовалось, что в долгих странствиях рыцарственной леди именно он и был ее главным собеседником.

– Леди Клотильда, – осмелился вклиниться в диалог двух старых друзей Серега, – у вас нет такого ощущения, что это была ловушка? Специально для нас, то бишь для въезжающих. Сначала задержали, чтобы мы ни в коем случае не пропустили этого свидания с пасели, а затем, когда свидание состоялось, но любви до гроба не получилось, пропустили дальше.

Клотильда повернула голову и посмотрела на Серегу долгим, задумчивым взглядом. Странно, но задумчивость удивительно шла мускулистой блондинке. На гладкой, тугой коже лба прорезались очаровательные складки, смотревшиеся именно складками, а не морщинками. Сереге вспомнился сразу классик, устами своего героя восхищавшийся дивными складочками над веками одной из своих героинь. Как он его сейчас понимал…

– Ловушка – это само собой. Но пасели? Лишь сильному магу под силу согнать пасели с его места и отправить гулять по Отсушенным землям. Не хотелось бы мне с таким встречаться… И не вижу смысла в уничтожении туманной преграды – мешать нам, так мешать…

– Возможно, дальше нас ожидает еще что-нибудь… соответствующее данной местности. Пропустили на встречу, – предположил Серега, обрадованный возможностью, которая до сих пор редко ему предоставлялась, – предполагать что-либо и быть при этом выслушанным как равный.

Клоти глянула хмуро, дернула поводья. Предположения равного, похоже, ее ничуть не порадовали.

– Леди Клотильда! Можно мне полюбопытствовать насчет этого вашего воображаемого боя…

– Бои не бывают воображаемыми, – сварливо поправила его Клотильда. – Бывают либо бои, либо тренировки.

– А вот это ваше, когда вы напротив пасели с мечом…

– А… Боролась я с наваждением, насланным на меня.

– Как с воображаемым врагом? Или это наваждение имело определенный образ?.. Что-нибудь еще, кроме этой фигуры в плаще, вы видели?

– Сэр Сериога, – веско сказала леди Клотильда, – истинного противника и настоящее лицо врага только тогда и узреть можно, когда бой уже начат. Так обстоит дело с пасели, и не только с пасели! Имею я в виду, что увиденное мною… В общем, это не важно! Деритесь – и тогда найдете, с кем драться!

Возразить на это было нечего. Но все же почудилось ему кое-что во время созерцания тех кустиков… Смутное ощущение осталось, что он видел еще что-то. Но никак не мог вспомнить, что именно. И похоже, что у леди Клотильды те же проблемы.

Следующая возможность драться предоставилась им очень скоро. Даже чересчур скоро, по мнению Сереги.

Дорога снова свернула. Они выехали из-за поворота, и леди Клотильда вдруг остановила своего жеребца. А затем пустила его медленным шагом. Приглядевшись, Серега уловил в бликующем сине-зеленом пространстве леса две темные тени, взявшие дорогу в надежные клещи. Аккурат в том месте, где им вскоре предстояло проехать. Серега, уже начавший слегка трусить в ожидании следующей порции зубодробительных местных чудес, не спускал взгляда с увеличивающихся по мере приближения силуэтов.

Силуэты подросли и наконец стали доступны, как выразился бы военный, “визуальному наблюдению”.

С виду ничего особенного. Стоят себе на дороге два каменных постамента, а на них – два каменных гостя. Оба всадники, и позы – самые парадные, с прямыми спинами, ровно и красиво согнутыми коленями. Чем ближе подъезжали к ним Серега и Клоти, тем больше они могли их разглядеть. Камень, пошедший на скульптуры, был светло-серый, в сетке розово-красных жил, порядком иссеченных временем и непогодой. Отбитые края копыт, тронутые эрозией носки каменных сапог, бесформенные комки вместо рук. И лица – страшные оскаленные рожи с дырами вместо ртов, с отсутствующими носами. Венчавшие головы каменные торчащие вкривь и вкось обломки, прежде (когда-то очень давно?) обозначали, должно быть, волосы. Или короны.

– Может, по лесу объехать? – наигранно бодро предложил Серега. Хорошая мысль, одобрил он себя. Не зря же вот и паломники, взыскующие эту… Благотворную молельню, в лес подались. Правда, они-то подались в лес не здесь, а прямо от замка Балинок-Деде… Умный прямо не пойдет…

– Нет, – не глядя на него, шепотом распорядилась Клоти. – Дороги чем-то сродни бегущей воде. Нечисть их не больно-то и любит. На ней только монстры, живущие за счет человека, появляться могут… По большей части. А вот рядом с дорогой поджидать может кто угодно. Так что никаких лесных прогулок. Едем прямо, осторожно, уши развешиваем и слушаем все звуки, особливо мои команды. Ясно?

– Ага, – односложно ответил Серега, занятый успокоением Мухтара. Котенок бесновался, шипел, выгибал спину и нервными рывками точил когти об обманчиво мягкую седельную кожу. Раза два его когти прошлись в опасной близости от Серегиного бедра. Похоже, что Мухтару каменные кони, в отличие от живого, на котором он ехал, совсем не нравились.

Они уже почти миновали каменные изваяния, как вдруг Серегины уши уловили какой-то негромкий щелчок. И он даже не успел оглянуться. Вслед за щелчком воздух тотчас заполнился грохочущими звуками – стуком и треском осыпающегося камня.

Позади них со скульптур слетала каменная шкурка. Как кожура с апельсина. То, что выползало из-под кожуры, мало напоминало прежних вполне человекообразных всадников. Сплошная сюрреалистическая композиция. Мягкие кожистые головы с переливчато-дрожащими, как яйца всмятку, черепами, руки, превратившиеся в щупальца. Причем по виду и цвету щупальца напоминали дождевых червей. Огромных дождевых червей. Отвратительных дождевых червей.

– Дьявол, – придушенно сообщила Сереге Клотильда. – Даже и не знаю, бежать или остаться? Неведомо мне сие дерьмо… то есть сии чудища.

– Бежим-м… – выдавил Серега.

– Как сказать… – продолжала шепотом рассуждать леди Клотильда. – Зачастую спину показывать опаснее. Чем же этих тварей пронять-то можно, а? Черт, говорили же мне – ходи на уроки, детка, изучай таблицы по демонологии…

Каменная шкурка осыпалась до конца. Кони под чудищами оказались вполне обыкновенными, можно сказать даже нормальными, вот только глаза у них были странноватые – мутно-белесые, как будто затянутые бельмами.

Освобожденные от каменной скорлупы кони спрыгнули вниз со своих постаментов, тяжело и громко бухая копытами об землю. И направились к Сереге с Клотильдой. Всадники, казалось, спали. Глаза на стесанных, безносых лицах прятались под плотно сомкнутыми веками – их роль выполняли опухшие, отечные кожаные складки без всякого намека на ресницы. Щупальца – дождевые черви мирно лежали на конских холках.

Кони под Серегой и его спутницей слаженно пятились назад. Безо всяких понуканий. Мухтар вдруг снова взвыл и вскарабкался Сереге на плечо. Обстановочка явно начинала накаляться.

– Лю-ю-ди… – просипел неожиданно один из двух всадников – тот, который напирал на них со стороны леди Клотильды. Голос прозвучал как нечто среднее между свистом и шорохом. Он напоминал шелест змеи, стремительным зигзагом пересекающей песчаный склон. Скрип ороговелых чешуек, шелест песка… – В-а-ам не надо-о… Не надо бы-ыть…

– Прошу прощения, всеблагороднейший сэр, – живейше откликнулась Клотильда. – Полностью согласна я с вами, здесь нам действительно не надо быть. Едем мы проездом, по неотложнейшему делу и посему, если позволите вы нам удалиться, тут же приступим к выполнению ценнейшего указания вашего…

– А-а-а… – скрипнул всадник с Серегиной стороны, – знакомо-ое-е что-то-о… Ты-ы Аурус-с-с Перс-си?

Повисла долгая, томительная пауза, в течение которой леди Клотильда, похоже, отчаянно пыталась проглотить нечто, застрявшее у нее в горле. Кони чудовищ стояли совершенно тихо и абсолютно неподвижно. Конь леди Клотильды в неподвижности им не уступал. Единственное, что в нем сейчас еще жило, – это глаза. Черный битюг косил явно пренебрежительно на своих соплеменников, стоявших напротив. Серегин конь нервно подергивал хвостом.

– Сэр Аурус Перси, к великому нашему сожалению, почил в бозе, – с церемонно-скорбной интонацией в голосе возвестила блистательная Клоти. – Все мы скорбим о нем и каждый год возжигаем у него на могиле приличествующую поминальную свечу. Каждый год, все прошедшие с того прискорбного события восемьсот двадцать шесть лет… Сэр… Сожалею… Мы весьма скорбим… Сейчас. И как раз по тому самому сэру Перси. И посему так торопимся, так торопимся… Свечку зажигать.

Серега с некоторым стеснением ощутил, что седло под ним заметно погорячело. То ли от пота, то ли…

– Пе-ерси мертв-в… – торжествующе просипел один из всадников, – вы – то-оже!

Серега никак не мог оторвать глаз от пугающего лица, на котором медленно открывались опухшие складки землисто-серой кожи, заменявшие чудовищам веки. Под веками мерцало и искрилось что-то светло-голубое, плещущее лучиками.

– Василиск!! – радостно заорал кто-то рядом. – Я вспомнила! Я это занятие… Мне про него потом рассказали!

Веки чудовищ открылись полностью. И ударил голубой свет. А солнечный – померк. Погас… Сон.

– Сэр Сериога! Сэр Сериога! – Кто-то отчаянно звал его издалека. Слабая боль стрельнула по лицу.

Серега судорожно потянул носом воздух и неожиданно понял, что не дышал уже довольно давно. Почти целую вечность.

Снова вспышка боли на лице. Вот опять, одновременно с громким хлопком. Пощечина?

Серега расслабленно приподнял веки, вяло обозрел окрестности. Прямо перед ним застыли всадники. Причем снова выполненные в варианте “а-ля каменный гость”. Пьедесталы высились позади каменных кавалеристов как напоминание об утраченных кое-кем возможностях… Прямо перед ним лежала лента дороги, освещенная солнечным светом, внизу под ним фыркал конь, когти Мухтара ноющими иглами торчали в его плече, а странно скривившая лицо леди Клотильда (плачет? собирается заплакать?) уже заносила руку для очередной пощечины.

– Клоти? Что… Что случилось?

Мужественная девица испустила радостный вопль. Рука в стальной перчатке, поднятая для удара открытой ладонью, сжалась в кулак и наградила Серегу дружеским толчком в середину груди. Он пошатнулся, едва не задев лопатками конский круп. Гнедой под ним пошатнулся тоже и испуганно переступил с ноги на ногу.

Клоти поймала поводья его коня, понукнула черного жеребца, и они дружно завернули назад. Точнее, вперед – если смотреть по направлению их движения. Мухтар беззаботно слез по Сереге, как по бесчувственной деревянной горке, к насиженной им луке седла. Кошачьи когти болезненным пунктиром прошлись по всей левой руке. Кисть, не защищенная рукавом, расцвела капельками крови.

– Воистину счастье, дорогой сэр Сериога, что хоть иногда снисходила я до учения. Чудища сии, именуемые василисками, весьма опасны для несведущего человека. Взглядом погружают они людей в сон, подобный сну камня. И нету от этого спасения! А некоторое время спустя и впрямь становится их жертва камнем.

Онемелость окончательно покинула тело. Седло больно подбрасывало зад.

– Но мы… спаслись? Как же?

– Старинное изречение, сэр Сериога. Рецепт, иногда помогающий против тварей, имеющих отношение к каменной магии. Ну, всех этих каменных гоблинов, скалистых троллей, гранитных великанов… Но, как оказалось, и василиски в эту семью вхожи. “Камень ножницы затупит, ножницы бумагу рвут, но бумагой обернется камень!” Бумага! А я тут как раз разжилась пачечкой для кое-каких… хм-м… нужностей…

– А как? Это все? – глупейше продолжал допытываться Серега.

– А никак… Достала листы бумажные, прикрыла ими лицо, так и добежала до уродов сих, налепила им по листку на каждый глаз. Они и того… Обратно в камень. Древняя нечисть, доложу я вам, сэр Сериога, вещь презабавнейшая. Бумага, она ведь дело рук ремесленников, к магии отношения не имеет. Если вдуматься. Однако отчего-то для всех этих уродцев то, что изобретено и сотворено человеком, – опасно, хотя и избирательно. Чудны дела рук человеческих, и хоть сами мы и не зрим в них колдовства, но для Преждеживущих они становятся магией рода человеческого! Запомните на случай надобности! Но-о!

Дорога вела их дальше. По Опустошенным землям. К Мишке.

В Дебро.