– Ты!!! – не своим голосом взвыла только что спасенная дама и обвиняюще ткнула в Серегу вытянутым до переизгиба пальцем. – Ты!!! Что ты наделал?! Поднял руку на огненного вестника! Да как ты посмел!!!

Серега оторопело моргнул. Выходит, он еще и виноват в чем-то? Огненный вестник, перестав кукожиться, начал грозно наезжать на Серегу. В самом прямом смысле.

– Ты… – сыпучим песком зашуршало из черной прорези рта. – Ты… Меня облил…

– И еще оболью! – пригрозил Серега, предусмотрительно отступая в направлении крыльца. Там, возле дверей, стояла бочка с водой, и рядом кто-то заботливый повесил на перильца ковшик.

Фигура нерешительно замерцала.

– Ты – безбожник? – нервно предположила черная щель рта.

– Я атеист, – гордо сказал Серега и, вспомнив редкие (по причине малой эффективности) материнские попытки обучить его молитве “Отче наш”, добавил: – Наполовину. А наполовину верующий. Но это на другую половину. Только вот вы, батенька, в нашем штате святых никак не числитесь. Так что с любой стороны – горелка ты мерзопакостная, да и только.

Фигура медленно отделила от своего силуэта короткую полыхающую оглоблю, обозначавшую, похоже, у этого миляги руку, и уперла ее в обвинительном жесте в сторону Сереги.

– Ты… Когда придет твой час, не ожидай кого-либо из нас, дабы спросить, куда направится… будет направлен твой дух – в ад или рай… Отныне и навечно… обречен ты скитаться неприкаянным духом по бренной сей юдоли! Мое проклятие на тебе!

Угрожающе отшелестев эту тираду, пламенный призрак пропал. Исчез. На деревянном полу осталась черная выжженная полоса, ломаным зигзагом указующая траекторию его движения. В воздухе… нет, в воздухе от него не осталось решительно никаких следов. Потому что и так пахло гарью – от входящего в силу пожара. Трактирщик и леди Клотильда, стоя посреди языков пламени, таращились на Серегу с немалым почтением и немым ужасом. Глаза у обоих были восхитительно округлыми и выпученными, словно две пары прилепленных к лицам кофейных чашечек с радужками на донцах.

Серега прижал к себе Мишку, тот слабо всхлипнул у него на плече. Ребенка надо бы покормить, подумал он. И вообще, надо сматываться, некогда тут в гляделки играть.

– Леди Клотильда… – Он кашлянул. Неудобно было все же как-то… подгонять ту, которая допрежь всегда и во всем его подгоняла. – Короче… не пора ли нам пора?

– Милорд герцог Де Лабри… – выдохнула мускулистая дева. И не только мускулистая, надо отметить, но еще и очень красивая. – Милорд, вы спасли меня и этим обрекли свою душу на вечное проклятие! Не знаю, как там теперь насчет меня, но к вам-то уж огненный вестник никогда больше не заявится!

Вот уж, действительно, напугали так напугали…

– Вот и прекрасно! – раздраженно заявил Серега ошарашенной неведомо почему до глубины души леди. Лично его тот факт, что больше он с этим ходячим факелом не встретится, только радовал. – Я, собственно, по нему и не буду скучать. Так мы идем или нет?

Сейчас здесь будет очень душно. И жарко, подумал он про себя.

– Вы прокляты!!! – взорвалась леди Клоти, раздраженно махнув рукой, меч в ее руке сверкнул кровавой молнией пожарных отсветов. – Неужто это вас не пугает?! Вашему духу не будет успокоения! Это хуже, чем страдания, это… это… Вечное одиночество! Бесконечное! Полная неприкаянность, ждущая вашу бедную душу! Да Господь милосердный!

– Ну и каким же это образом, – Серега возвысил голос, одновременно начав пятиться в направлении крыльца, ибо все это уже начало ему надоедать, – и каким именно местом мой дух будет зависеть от этого ходячего факела? Все это, конечно, крайне интересно, но и только! Нам надо уходить отсюда! От всей этой фигни…

– Он не знает! – радостно взвизгнул расположившийся на полу трактирщик. – Милорд благородный герцог настолько благороден, что даже не соизволит знать об огненном вестнике!

Леди Клотильде, видимо, как раз визга трактирщика и не хватало, чтобы выйти из ступора. Она размашисто шагнула и вздернула толстяка вверх вместе со всеми тюками. И потащила его к выходу.

– Огненный вестник, сэр Сериога – это… это… это тот, кто является к духу каждого умершего сразу же после смерти. Он вопрошает и судит… Судит и вопрошает… И после всех этих судов-разборов относит… или просто посылает дух либо вниз, либо вверх. Кому как повезет. И смотря в чем повезет – в грехах или добродетелях. Но вам, мой бедный друг, теперь уже не повезет никак. Проклятие на вашей душе… Ради меня… Ради меня?! Гм… А ведь еще есть леди Эспи…

Серега, уже стоявший на крыльце, удивленно глянул на нее:

– Но ты… То есть вы! Вы же едва не сгорели!

– Очевидно, чаша грехов моих оказалась переполнена. И огненный вестник милостиво порешил, что лучше уж прямо сейчас отправить меня в рай, чем… чем вообще никогда.

– Для того чтобы тебя отправить в рай, – сурово заметил Серега, – надо сначала изъять отсюда, из мира живых. А судя по тому, как вела себя эта головешка, тебя… вас просто-напросто собирались сжечь. Заживо!

Леди Клотильда, ничуть не озабоченная тем фактом, что только что чуть было не превратилась в шашлык, хладнокровно выволокла тушу хозяина на крыльцо.

– Ну и что с того? Пламя стерло бы с моей души все грехи! Хотя все налипшие на нее, бедняжку, грехи таковы и в таком количестве… М-да. Но вот вы, сэр Сериога! Если не считать того, что теперь мою душу уж точно никак не спасти… если не считать этой мелочи, то вы поступили как истинный рыцарь! Сделали глупость по неведению… Благородство неподдельное вижу я в сем поступке! Подвергнуть свою бессмертную душу бремени вечного проклятия ради спасения жизни… точнее, тела дамы!.. Дамских телес!

За оградой трактира тревожно перекликались наконец-то проснувшиеся и сбежавшиеся на шум и свет соседи. Клоти вывела из конюшни своего жеребца и Серегину гнедую коняку, начала быстро их седлать. Следом за ней и конями из конюшни выбежал пони Слуди, принялся радостно тыкаться мордой во всех.

– А что теперь будем делать? – тревожно поинтересовался Серега у всезнающей леди Клотильды.

Клотильда радостно раздвинула губы в волчьей усмешке, которую сама она, наверно, искренне считала улыбкой:

– Надоел этот вшивый городишко. Хочу за ворота, на свободу! Дорога – вот истинный рай для странствующего рыцаря! Сейчас я им… Я им еще кое-что… Попрыгает еще этот баронишка по своему городу, аки паленый заяц! А мы тем временем…

Серега сделал испуганные глаза и отчаянно закивал в сторону живого, до определенной степени невредимого и очень даже активно их слушающего трактирщика.

– Ах, это…

Клоти сдернула с трактирщика тюки, покидала их на своего и Серегиного коняг. Протянула руки, ласково взяла трактирщика за уши. И небрежным движением свернула тому шею. Обмякшее тело водяным пузырем плюхнулось на землю.

– Вот и все дела… Поехали, сэр Сериога!

Она толчком взмыла в седло своего вороного зверя. Втянула вверх за воротник Серегу.

За воротами стояла реденькая толпа. Соседи заботливо сбежались поглазеть на пожар. Вороной жеребец, явившийся из объятого пламенем двора, разнесший по пути створки ворот одним мощным ударом копыта, сильно и заметно порадовал их взоры. Толпа разразилась восторженно-испуганными охами и ахами.

– Ниц перед герцогом Де Лабри! – громовым голосом взревела леди Клотильда и сдавленно прыснула. Толпа покорно повалилась на колени. – Он явился к вам, дабы восстановить справедливость! И он ее восстановит! Трепещите все, кто не чист душой! Он пришел, чтобы вернуть себе свои незаконно отнятые владения! И наказать вора и бандита Квезака! Он вновь принес с собой Проклятие Отсушения! Только теперь оно падет на головы тех, кто не уверует и не признает законности своего законного властелина! Бойтесь, бойтесь!

Застоявшиеся кони весело умчались в ночь, забросав толпу комьями грязи.

Амбара они достигли быстро – все ж таки верхом ехали. Леди Клотильда спешилась и благородно помогла сделать то же самое Сереге (он, правда, не спешился, а самым банальным образом сполз по конскому боку, цепляясь за потник). Мишка, вцепившийся в его шею как клещ, удержался на его плече. Его, впрочем, оттуда не сбросило бы и землетрясение – хватка была крепчайшая. Клоти и Серега завели коней в заросший лопухами проулочек рядом с тайной дырой, где прятались беглецы. Леди Клоти нырнула в потайное подземелье.

Из незакрытого отверстия доносились шум, скрежет, ворочанье. Через некоторое время оттуда начали появляться все те, кто там был, – Слуди со спящим Микошкой на руках, уродливо улыбающийся карлик. Выползла леди Клоти и выволокла за шиворот страдальца-лекаря.

Слуди с готовностью и даже с радостью взобрался на своего пони. Слава богу, мини-лошадка всю дорогу бежала за их кавалькадой и умудрилась добраться до самого амбара, так и не отстав. Леди Клотильда вновь забросила Серегу в седло, со всей осторожностью загрузила карлика на круп коня позади Сереги. Тот сразу проворно обхватил Серегу за пояс, от него на Серегу уже привычно пахнуло давно не стиранной одеждой. Лекаря леди закинула на своего вороного. Быстренько пристегнула к седлам всех трех коней какие-то загадочные сумы, вытащенные из амбара. Птицей взлетела в седло сама. И кавалькада рванула с места…

Конь леди Клотильды шел странной, удивительно ровной рысью. “Иноходь”, – припомнил, порывшись в памяти, Серега. Спецаллюр для дам и увечных… Но прежде этот вороной зверь так не ходил. Видимо, перешел на эту иноходь, повинуясь какому-то незаметному знаку леди Клотильды. Заботится о лекаре, догадался Серега.

Кони вывернули с немощеных улиц на мощеные. Подкованные копыта гулко загремели по каменной брусчатке. Мимо в полутьме проносились неосвещенные, тихие дома. Сзади, за их спинами, там, где раньше был ТОТ САМЫЙ трактир, разгоралось пожарное зарево. Оттуда неслись отдаленные крики. Видимо, пламя начало перекидываться на соседние дома. А здесь, на улицах, по которым неслись их кони, все было тихо и покойно. Пока тихо…

Они завернули в какой-то крохотный переулочек. Конь леди Клотильды остановился резко, мгновенно застыл статуей – конной статуей на каменной мостовой. Клоти что-то прошипела в темноте, и Серегин конь вместе с пони Слуди тоже встали как вкопанные. Клотильда тенью соскользнула на землю.

– Стойте здесь, – негромко, но с четко слышимой командирской ноткой сказала леди-цветместногорыцарства (в смысле, цветок местного рыцарства).

И растворилась в темноте.

– Слуди! – шепотом позвал Серега. В темноте цокнули копыта – гном подъехал поближе.

– Че, хозяина-герцога?

– Слуди, у тебя были эти… пряники. Дай, что ли.

Гном засопел в темноте, завозился.

– Твоя ребенка тоже голодный? На.

Серега выловил у своего бока корявую пятерню с липкими кругляшами, выбрал оттуда три пряника, нашел еще и одно яблоко, взял. Сунул все это в Мишкину руку. Тут же раздалось жадное, захлебывающееся чавканье.

Далеко впереди кто-то жалобно и тонко вскрикнул, затем сразу же полыхнуло новое зарево. Прямо перед ними. Спецназ на тропе войны…

Оказывается, перед ними простиралась городская площадь, довольно большая, окруженная приземистыми фасадами двух– и трехэтажных домов. В центре площади торчал указующим пальцем громадный и толстенный (в три обхвата, не меньше) столб. Перед ним жарко полыхала внушительная куча каких-то жердей пополам с тряпьем. Рядышком вольготно и непринужденно располагалось несколько трупов. В отсветах пламени взблескивали кольчуги, натянутые на неподвижные тела, отсвечивали алыми молниями мечи бедолаг, воткнутые кем-то заботливым и аккуратным в груди их бывших владельцев. Чувствовалась чуткая рука леди Клоти… Серега поискал ее взглядом и нашел. Черный силуэт, пауком ползущий по столбу. Взмах крохотной с такого расстояния руки – и на столбе осталась какая-то серебрящаяся в свете пламени бляха. Паук соскользнул со столба.

В бок Сереге что-то ткнулось.

– Молока, – довольно сказал Слуди. Пальцы Сереги нащупали фляжку. Он принял, отвинтил крышечку, впихнул флягу в трясущиеся руки мальчонки. Прислушался к довольному чмоканью. Сбоку серой тенью вынырнула леди Клоти.

– Сэр Сериога! Нет, скорее это к вам… э-э… достопочтенный текулли. Или к вам, достопочтенный лекарь. Есть ли в городской стене место, где можно выскользнуть из города? Какие-нибудь ворота, где охраны поменьше, да и та все время в шпору пьяная?

– Скотские вороты…– крякнуло из-за Серегиной спины. Голос принадлежал карлику.

Лекарь, уныло растопырившийся на конской спине позади высоченного рыцарского седла леди Клотильды, подтвердил с высоты вороного битюга:

– Воистину, благородная леди. Скотские ворота, гм… Там поблизости пруд, куда стекаются нечистоты со всего города, и ворота, через которые вывозят дохлый скот, казненных и прочие отходы… Посему охрана там из самых… самых… таких, про кого не жалко будет услышать, что он спьяну в пруде нечистотами захлебнулся. Только хочу предупредить, что амбре там такое, что и охраны, если подумать, никакой не надо.

– Ничо… – великодушно разрешила леди Клотильда, – пусть воняет. Мы, рыцари, тоже, если подумать, не фиалками благоухаем…

– Припоминаю поговорку, – живо откликнулся лекарь. – Воняет, как от странствующего… Ох, простите, милостивая леди… Я ничего такого не имел… Возраст, заговариваюсь, знаете ли, вот и…

Клоти оглушительно фыркнула. Сереге даже показалось, что одобрительно…

Они вновь неслись в полной темноте. Серегин конь ровно держался за хвостом вороного, выглядевшего во тьме просто чернильной тенью. Он в душе вознес горячую благодарность леди Эспи за то, что подобрала для него такого умного и выученного конягу. Гораздо более умного и выученного, чем он сам. Вот он бы в такой темноте сразу же отстал и заблудился…

Где-то через три-четыре минуты, пройденные на хорошей, размашистой рыси, нос стал ощущать неприятные ароматы. Через пять минут вонь уже шибала в нос. Через шесть у Сереги защипало глаза.

Они миновали район, застроенный ветхими одноэтажными домишками. Большая часть из них вросла в землю чуть ли не по самые крыши. Свернули на земляную насыпь, подковой огибавшую ровное зеркало громадного водоема. В неподвижной воде отражались звезды, светившие блеклым светом с безлунного здешнего неба. А еще от воды пахло. Непереносимо. Грязью, гнилью, испражнениями… Только бы Мишку не стошнило. Он, как назло, еще и поел только что…

Насыпь вывела их к бревенчатым воротам, скудно освещаемым подвесным фонарем. Из сторожки, стоявшей рядом с воротами, доносился густой храп и тек рекой не менее густой сивушный аромат. Перепойная вонь заглушала даже убийственные ароматы пруда.

Клоти спрыгнула на землю и уже было изготовилась привычно испариться в темноте… Но вдруг остановилась. Похоже, даже задумалась о чем-то. О горе, ведь сейчас темно, и ему, Сереге, не судьба видеть эпохального морщенья гладкого лба…

– Сэр Сериога! Вам следует пойти со мной. Пора вам начать хоть чему-то у меня учиться.

Вот те раз! Вот те два…

Серега с самыми дурными предчувствиями передал вздрогнувшего Мишку в руки карлика. Неловко спрыгнул на землю.

Клоти ухватила его за плечо и потащила за собой,

– Кинжал с вами, сэр Сериога? Нет?! О дьявол! Вот вам мой. Нет, вас и в самом деле любая вошь может до смерти закусать, а вы и сапог вовремя не успеете нашарить, чтобы прибить ее…

Она впихнула ему в ладонь удобную округлую рукоять с углублениями для пальцев, подтащила к дверям сторожки.

– Значит, так. Я выбиваю дверь и стою на входе. На тот случай, если кто-либо сумеет избегнуть вашего удара и посмеет выскочить наружу с подлым намерением поднять тревогу. Вы, сэр Сериога, как только я открою вход, влетаете вовнутрь и каждого… Но по очереди. Они там все равно валяются бесчувственные, пьяные, как оглобли на ярмарке. Пшел!!!

Сереге не хватало воздуха, его мутило – от вони, от ужаса перед тем, что ему предстояло. Леди Клотильда неожиданно повернула его к себе, вгляделась в лицо, едва освещенное качающейся на ветру лампой.

– Значит, так. Если мы сейчас не пройдем через эти ворота, то не пройдем уже никогда. Этот ваш мальчишка-слуга и младенец на руках у Слуди – оба погибнут той смертью, какую изберет для них барон Квезак. Вкусы у него в этом плане весьма разносторонние… В сторожке – воины, обученные убивать. Они непременно постараются убить вас или отловить живым ради маврикиев господина барона – как только отрезвеют. В этом жестоком мире —или мы, или они, сэр Сериога. В данный момент наша судьба в ваших руках. Я понимаю, что это могу сделать и я, но… Может случиться так, что я буду не в форме, и вам придется взять на себя заботу о нашей безопасности. Пора учиться. Перед вами не люди, это всего лишь самые безопасные манекены, каких я смогла найти. Крепче держите нож, сэр Сериога. Бейте в незащищенные участки – шею, левую сторону живота, если на них нет кольчуг. Но лучше в шею. Избегайте бить в голову или в ребра – лезвие может застрять. Помните – наши жизни висят сейчас на острие вашего кинжала… Вот теперь – пшел!

Ударом ноги она выбила дверь сторожки и толчком в спину послала Серегу вперед.

Он сразу же наткнулся на чье-то тело, безвольно распластавшееся по подобию нар. Пружина ужаса, до предела закрученная в нем самим словом “убийство”, туго дрожала внутри. Но была в ней трещинка, была. Он должен. “Идет война, слышите? И чтобы выжить, надо победить!”

Пальцы левой руки нащупали незащищенную ключицу. Он выдохнул, почувствовал, как на глаза наворачиваются непрошеные слезы, сориентировался во тьме сторожки относительно положения тела. И с размаху вонзил лезвие в ямку над левой ключицей.

Попал. Единственный звук, который раздался после удара – жалкий клокочущий всхлип, – утонул в густом храпе тех, кто пока еще был жив. Серега шагнул вперед, слепо нашарил руками две пары сапог по обе стороны от себя. Одна пара, та что справа, беспокойно ворохнулась. Серега метнулся, торопясь успеть к незащищенному горлу и четко понимая, что шансов у него не так уж и много. А если бы этот детина был хоть чуточку менее пьян…

Он успел. Стражник только-только начал подниматься на локтях. Он полоснул кинжалом по горлу, как советовала леди Клоти. Послышался булькающий хрип. Все.

Хрип перешел в мерное бульканье. Господи ты Боже мой… Я – здесь?! Или это все-таки мне снится…

Пустой желудок висел тугим, болезненным комом внутри. К горлу изнутри подступало горькое жгучее месиво, рот свело судорогой. Сквозь шум в ушах он услышал, как вторая пара сапог прогрохотала мимо него к выходу. Но сейчас ему было на это наплевать, у него на руках была кровь, липкая, сладко пахнущая. Человеческая кровь. На ночном сквозняке кровь быстро стыла, стягивая кожу…

Кто-то выволок его наружу и пихнул в спину, заставляя нагнуться. Его вырвало. Он кое-как отдышался, дрожащей рукой нащупал рядом осклизлую стенку и оперся на нее. Нога подгибались. Черт… Нет, о Господи…

– Сэр Сериога! – Рядом раздался треск. Клотильда преспокойно отодрала длинную полосу ткани от какого-то куля на земле, не слишком заботливо утерла ему лицо. – На коня. Проезд открыт.

Куль на земле был стражником. Тем самым, которого угораздило протрезветь раньше, чем дрожащие Серегины руки добрались до него. Именно угораздило, сказать “повезло” в такой ситуации язык не поворачивался. Учитывая, что на выходе его ожидала леди Клотильда. Как мило. Акела на охоте. Акела никогда не промахивается…

За воротами расстилалось темное, бескрайнее поле, сверху укрытое почти таким же темным небом. Они – на свободе! Ни подземелий барона Квезака, ни тайников печально кончивших в конце концов барраядли. Только дорога. “Путь на юг, юный друг, он для нас вечно нов…”

Сытые, явно бездельничавшие и объедавшиеся все то время, пока хозяева томились по подземельям, кони шли радостной рысью. Черный жеребец привычно вырвался вперед, ведя за собой свой маленький табун, леди Клотильда, невидимой тенью скользившая на своем звере где-то впереди, без умолку рассказывала:

– Мой конь специально выучен идти по дорогам ночной порой. И даже по полям, в полной темноте. Выучка эта мешкотная, но многого стоит. Даже на обочинах попадаются мучачьи норы, а если конь сломает ногу – это уже не конь, сломанная нога у коня – стало быть конская колбаса… Сия провизия, кстати, удобна в странствиях, ибо не портится. Да, сэр Сериога! Я тут заходила в сторожку после вас…

– И что? – весьма нелюбезно отозвался сэр Сериога.

– Дружище, при всей неопытности и необученности вашей вы рождены для побед, сиречь для убийств… Восхищена! И спешу сие выразить. На каждого пришлось ровно по одному удару, и столь неотразимо и верно нанесены они были, что и не всякий рыцарь смог бы… Благородство крови, сэр Сериога, оборачивается благородством в кровавом деле! Чисто, беззвучно, без излишних страданий для жертвы! Воистину герцогские удары у вас, сэр Сериога! То есть ваша светлость милорд Де Лабри!

– Леди Клоти… Клотильда, хватит, – устало сказал герцог Де Лабри. Мишка всхлипывал во сне, пристроив голову на его левом плече. Рука немного онемела, спину начинало ломить от усталости – многовато сегодня выпало на его долю приключений, что ни говори.

– Будет. Какой из меня герцог Де Лабри – курам на смех. Я им не являюсь. Более того, я даже не менестр…

– Зачем так говоришь! – горячечным шепотом взорвался за его спиной Слуди. – Милорда! Герцога! Эльфийское слово крепко, да. Ты ребенка бережешь. Вот возвернись – будет тебя ждать твоя замка, господина… Вот увидишь…

– Кстати, Слуди, а как же насчет эльфийской мандонады? – не удержался от несколько запоздалого любопытства Серега. – Меня же вроде бы обязывались беречь от убийц, мстить и карать всех посмевших дерзкою рукою на меня, бесценную ягодку, посягнуть… Ну и где же мой конвой?

Клоти фыркнула, конь под ней сделал то же самое. А Серега получил от гнома неожиданный ответ:

– Ты же жив, господина. Стало быть, слово эльфов нарушено не было…

– Собственно, а куда мы теперь направляемся? – робко вопросил лекарь. – Какие у вас планы на этот счет, ваше сиятельство? Или у вас, моя наиблагороднейшая леди?

– Имею я целых два благородных намерения, – добродушно отозвалась леди Клоти. – Первое – изрубить в мясное пюре барона Квезака. Я полагаю, вам, сэр Сериога, никогда не приводилось видеть прелюбопытнейшую “казнь рулетом”? Клянусь вам, лучше меня в этом мире с этим могут справиться только мои братья. Второе намерение – найти укромное место где-нибудь… да хоть бы даже и в лесу, и денька два-три-четыре спать и есть. Есть и спать. Да и вас, сэр Сериога, не помешает поучить кое-чему на досуге. Путешествовать с вами – преопаснейшее занятие! И это при том, что вы всего лишь… менестрель, одним словом. Но как вы умеете влипать в неприятные ситуации и заводить врагов! Благородство вашей персоны для меня теперь несомненно.

– Премного вам благодарен, – немного иронично ответствовал на это Серега.

– И намереваюсь я твердо выполнить свое намерение и приложить все силы для обучения вашей персоны всем рыцарским премудростям. Бой оборонительный, бой наступательный, разведка боем, упражнения для увеличения вашей физической мощи!

Увы, мускулистая блондинка не знала, за что берется. Сереге как-то сразу вспомнилось печальное… нет, даже не лицо, а скорбный лик их учителя физкультуры из колледжа. Скорбный лик, коим взирал он на Серегины печальные висы на перекладине и зависы на канатах…

– Удачи вам в ваших благородных намерениях, леди, – не удержался от сарказма Серега. – Осмелюсь полюбопытствовать, такие милые предметы, как ваша достославная “казнь рулетом”, тоже будут входить в этот курс молодого бойца?

– Рыцаря. Не бойца. Бойцы, сэр Сериога, – это… Это детки с арен, где ведутся бои для развлечений. Со ставками. Сие весьма нечестно. Немало благородных людей, сэр Сериога, потеряли там свои состоянии и поместья. Бойцов, кстати, там готовят по-разному – кого получше, кого похуже. Смотря для какой роли их готовят – в победители или побежденные. Шуты, развлекающие толпу кулаками вместо бубенчиков…

– Вот и мы, менестрели, почти что тем же самым занимаемся… —посочувствовал на тему дня Серега.

Клотильде шутка не понравилась. Она негодующе фыркнула, ненадолго воцарилась тишина, нарушаемая лишь глухим топотом копыт.

Слева наплывала полоса густо-черной тени. Лес. Высеченный и редкий здешний лес.

– Вот, благородная леди, и место, коего вы желали, – покашливая, деликатно нарушил затянувшуюся паузу лекарь. – Въедем ли мы туда сразу или же проедем еще немного по дороге?

– Не знаю… Как только рассветет и отпертые ворота обнаружат, за нами сразу же пустят погоню. А то и раньше – если барон сумеет каким-то образом освободиться от веревок прежде, чем к нему зайдут за его ночным горшком… Так. От собак в лесу не спрячешься…

– Слуди знает хороший места, – поделился с ними гном. – Спрячут!

– Вот и славно. Веди нас, Слуди.

Слышно было, как вороной жеребец, недовольно фыркая и храпя, уступает нехотя свое место во главе колонны малютке-пони. На скорости их кавалькады это, кстати, совершенно не сказалось. Они влетели в лес и понеслись по дороге – безмолвные тени в ночи. Спасающиеся от погони.

– Странно! – высказалась вдруг леди Клотильда, царственно выпрямленная спина которой теперь неслась прямо у Серега перед глазами. В связи со сменой очередности следования их процессии.

– Что странно? – отозвался Серега.

– Столько еду бок о бок с вами, сэр Сериога, – серьезно сказала леди Клотильда, – а ничего не случается.

“Язва”, – горько подумал Серега. Но ничего не поделаешь, похоже, что она права. Такое ощущение, что все неприятности в этом мире избрали своим катализатором именно его, Серегу.

– Ну почему ж ничего не случается, – насмешливо ответил вдруг леди Клотильде лес справа. – Уже случилось, тока вы ведь меня не замечаете, детушки, покеда я вас сам в себя носом не ткну!

“Лесной хозяин”, – опознал знакомый голос Серега. И не менее знакомую манеру выражаться. Кони тоже что-то такое в голосе опознали, потому что резко встали и стояли теперь тихо, перекликаясь между собой жалобным ржанием. Правда, у битюга леди Клотильды жалобных ноток, пожалуй, все же не было слышно. Так, вселенская печаль…