Молодой врач догадался отогнать свору любопытных подальше от больной. Когда он отбросил ветхое одеяло с ее ног, то обомлел: из влагалища молодой женщины выглядывал кактус. Какая-то старая дура, которую все в деревне называли колдуньей, посоветовала для изгнания плода не желавшей рожать женщине засунуть в детородный орган кактус вместе с корнями, с землей.
      Страдалица пролежала на чердаке больше суток, ожидая выкидыша. Колючки, корни кактуса вместе с землей, ранили нежную слизистую влагалища и шейки матки и вызвали опасную инфекцию - генерализованный сепсис. Требовалась срочная госпитализация. Отчаянную женщину спасла только ампутация матки. Мечты о счастливом замужестве, беременности и ребенке пришлось оставить навек. Ее совратитель скрылся в неизвестном никому направлении. "Цветы жизни, конечно, лучше собирать вдвоем, но такое занятие не всегда безопасно".
      В это время в приемную главного врача вошла Марина. Все, сочетающееся с морем, вызывало у Сергеева лирические предиспозиции. Появление Марины опять стащило мысли Сергеева на пастельный уровень. Не присмотреться к этому "цветку жизни" не было никакой возможности: статью и очевидным призывом к пороку она была способна затмить всех больничных красавиц.
      Ирина Владимировна отреагировала моментально. Ей не светило появление конкурентки в тот момент, когда телепатический разогрев застрял на стадии эффекта экссудации. Надо было спасать соответствующие железы и органы их обрамляющие. Бросок разъяренная львица осуществила, безусловно, не в прямую, а в виде "переноса" агрессии. Только женщина может так больно ударить по самолюбию и яйцам, но не ногой, а словом, гримасой презрения. Она ледяным взглядом удержала Марину на дистанции, у дверей, а Сергееву послала уничижительный вопрос:
      - Доктор, вы, кажется, потеряли сознание? Может быть подать вам воды или сразу послать Марину Сергеевну за реанимационной бригадой?
      - Зовите сразу санитаров из морга! - уточнил Сергеев.
      Быстро припомнилось и мысленно перепасовалось Марине: "Он же сказал женщине: вера твоя спасла тебя; иди с миром" (От Луки 7: 50).
      В слух же Сергеев, специально для Ирины Владимировны, произнес:
      - "Кто не со Мною, тот против Меня; и кто не собирает со Мною, тот расточает" (От Луки 11: 23).
      Ему хорошо знакомы такие вредительские приемы: "Эти штучки мы уже проходили". Не надо отвечать на выпады разъяренной стервочки. Он просто погрузился в новый приятный телепатический раунд. Мариночка стоила того.
      Началом исследования стали агатовые глаза, которые имели замечательное свойство - менять и разнообразить оттенки в зависимости от освещения. Потому, передвигаясь по комнате, она, того не замечая, но ощущая, одаривала Сергеева новыми эстетическими переживаниями.
      Любой мужчина, если до глубокой старости в нем живет мальчишка, легко увлекается морем и женщиной. Имя Марина (морская) - две страсти в "одном флаконе". Это почти что выстрел в сердце из снайперской винтовки.
      Любому болвану известно: где начинается эстетика, там появляется экстатика (восторг - он всегда восторг!), от которой трепетное и откровенное сердце мужчины защиты не знает. Все молодое обязательно побеждает стареющее - здесь меняются местами первичное со вторичным, а перспектива приобретает вид глупого, покорного щенка-недоумка.
      Сергеев вновь только мысленно переслал Марине вещее: "Подайте лучше милостыню из того, что у вас есть: тогда все будет у вас чисто" (От Луки 11: 41).
      Ирине Владимировне пришлось попятиться из колбочек и палочек зрительного анализатора доктора-исследователя. Верность мужчины женщине понятие чисто условное. Устойчивость такого качества не стоит переоценивать.
      Сергеев вслух произнес специально для Ирины Владимировны: "Иисус же сказал им в ответ: не здоровые имеют нужду во враче, но больные; Я пришел призвать не праведников, а грешников к покаянию" ( От Луки 5: 31-32).
      Марина расписалась в каких-то бумагах и быстро слиняла, видимо, даже маткой ощущая нависавшую угрозу. Призрак коммунизма явно заглянул в рабочие апартаменты и был у него лик большевистской увядающей славы. Однако, по оценкам Сергеева, скоротечный бой, - в обороне и в наступлении, - был проигран стареющей куртизанкой. Ее ошибка известна: не стоит слишком долго и многократно выдавать ложбинку с вульгарными завитушками за райские врата. "И не Адам прельщен, но жена, прельстившись, впала в преступление; впрочем спасется чрез чадородие, если пребудет в вере и любви и в святости с целомудрием" (1-е Тимофею 2: 14-15).
      Человек - это конечно разновидность представителей животного мира и законы его поведения предопределены Богом и дьяволом. Но если говорить о женщине, как социальном и биологическом существе, то кошки, надо признать, намного элегантнее выражают свою самость. У них тоньше психологическая окраска чувств, эмоций, более изящное кокетство, высокая проникновенность позы, мимики, жеста, выражаемых, кстати, только с помощью одного хвоста. Но попробуйте также изящно двигать ушами, шеей, холмисто-волосистым устройством.
      К большому сожалению, многие человеки слишком активно реализуются в недостойном поведении, копируя тем самым худшие биологические образцы. Сергеев заметил, что в приемную впорхнуло как раз такое существо Инесса-принцесса была ее партийная кличка. Весьма традиционно, что в больничных нишах появляется маленькая мышка, чаще крашеная в желтый цвет. Может быть, это действительно символ измены, или внешней податливости, или своеобразного понимания чистоты натуры.
      Она ладно скроена и не лишена талантов, в том числе и таланта перевоплощения. В ее скромно-выразительных глазах таится страсть поиска, любопытства, хитринка и удаль первооткрывателя. Такие качества смазаны татаро-славянской томатной пастой с добавками чеснока и перца какого-то еще, скорее заморского, генофонда.
      Та мышка, конечно, не выронит добычу из своего острозубого ротика. Случись удача - она быстро утащит к себе в норку кусочек сладкого печенья, упавшего с барского стола. В покое и безопасности слопает и усвоит маленькая стервочка случайный Божий дар, даже если он не похож на яичницу.
      Никто не дождется от нее глупостей - не будет она каркать на людях о своем маленьком счастье, сидя на суку высокого дерева. Ничего общего не имеет серый пушистик с наивной вороной, - видимо, дальней родственницей по материнской линии баснописца-толстяка Крылова, - решившей потешать лису ариями. Эта мышка сперва, сидя в безопасности с огромным куском сыра, основательно его усвоит - утилизирует человеческую и Божью доброту.
      Надо сказать, что мышонок легко перевоплощается в маленькую желтенькую ехидну, способную истерически-пронзительно верещать о свободе и равноправии. Беда состоит в том, что ее негласно опекает желтенький хомячок, вытоптавший в одном из отделений больницы удобное лежбище. Тот хомячок женского рода: эта женщина из разряда демонических особ, внушающих уважение. Статью и конституцией она похожая на прочно сбитый ящичек, покрытый водонепроницаемым лаком.
      Спевка мышки с хомячком осуществилась, нет сомнений, в рамках близкородственной партитуры. Они вдвоем реализуют в семейной жизни известный призыв - "Берегите мужчин"! Но звучит он на работе в их исполнении с некоторой коррекцией - "Берегитесь мужчин!" Что равнозначно задаче - "Душите мужчин!"
      Сердце обливается кровью, когда видишь как превращается потенциально благополучная женская плоть в "безвозвратные санитарные потери". Мышка и хомячок заражены самоедством и склонностью к самоубийству, ибо страдают страшной тягой к интриге и курению. Они уже и теперь не имеют ни фамилий, ни приличного цвета лица, ни здорового пищеварения. Взглянув на них, любой пациент лишается надежды получить медицинскую помощь, - начинает спешно готовиться к похоронам.
      Такие трагические женщины в старости, в голом виде, представлялись Сергееву только распластанными на секционных столах: бесформенные и отечные туши с невообразимым количеством жировых складок на животе и в области пещеры порока. Это, скорее, останки женщин - более страшные, чем даже черные сундуки Пандоры.
      Инесса сохранила пока статус пушистого комочка, - но и ей осталось недолго. Вот она уже подрастает незаметно до размеров большого мыша, скорее, крысы (приятные рифмы - Инесса-принцесса; Лариса-крыса; Ирина-дубина; и др.). Скоро полностью поменяется и волосистый окрас, косметика, пластика, набор особых женских подпруг.
      Крысик способен, методично работая челюстями и кишечной трубкой, уничтожить содержимое любого амбара, даже если тот будет наполнен не зерном, а каустической содой. Разрешение на плотоядные акции у истинного хозяина в таких случаях никогда не спрашивается. Опасное существо со временем трансформируется в короля или королеву крыс. Все зависит от внутренней идентификации пола и предпочтительного ролевого репертуара.
      Сергееву припомнилось произведение замечательного писателя Александра Грина (Гриневского), подарившего соотечественникам поучительно-гениальную новеллу, открывающую скрипучую, тяжелую дверь в зазеркалье. "Крысолов" - ее название. В ней читаем: "Вы видите так называемую черную гвинейскую крысу. Ее укус очень опасен. Он вызывает медленное гниение заживо, превращая укушенного в коллекцию опухолей и нарывов. Этот вид грызуна редок в Европе, он иногда заносится пароходами".
      При большой настойчивости и опыте, приходящем по мере увеличения трудового стажа, происходит следующий диалектический скачек. Он тоже отмечен Александром Грином: "Коварное и мрачное существо это владеет силами человеческого ума. Оно обладает также тайнами подземелий, где прячется. В его власти изменять свой вид, являясь, как человек, с руками и ногами, в одежде, имея лицо, глаза и движения подобные человеческим и даже не уступающие человеку, - как его полный, хотя и не настоящий образ. Крысы также могут причинять неизлечимую болезнь, пользуясь для того средствами, доступными только им. Им благоприятствуют мор, голод, война, наводнение и нашествие. Тогда они собираются под знаком таинственных превращений, действуя как люди, и ты будешь говорить с ними, не зная, кто это. Они крадут и продают с пользой, удивительной для честного труженика, и обманывают блеском своих одежд и мягкостью речей. Они убивают и жгут, мошенничают и подстрекают; окружаясь роскошью, едят и пьют довольно и имеют все в изобилии".
      Когда Сергеев встречал подобных людей, то в голове возникали трагические афоризмы, например: "Зачем нам женщины, у нас есть старость"?!
      Но, к счастью, мрачные мысли зрелого эскулапа прервала смена действующих лиц при тех же декорациях. И продолжилась серия ученых наблюдений Сергеева. На смену Марине и Инессе влетела в приемную новая фея - та, которая крашенной под седину гривой умела мотать, как неоседланная лошадь, легкомысленно уверяющая потенциального седока, что она совершенно свободна, независима и безгранично игрива.
      Лукошкина Олечка умела прической создать забавный первичный эффект, вроде бы старой крыши на ветхой конюшне, но это было явным обманом, даже святотатством. В ней было много напускной спеси, но и истинного огня. Она всегда будоражила воображение Сергеева, вызывала безграничные сексуальные фантазии, за смелость которых в старые времена сжигали на костре или, как минимум, секли кнутом и ссылали на галеры.
      В ее конюшнях паслись и другие замечательные лошадки: искрометная, бурная, как компьютер самой последней марки, сексуально заряженная Лариса (кстати, не так давно рассталась с мужем - вспомнилось Сергееву). Ее "стойло" в ординаторской было слева от пикантной заведующей. Быстроглазенькая газель - умная и сообразительная до чрезвычайности, любила диктовать свою волю даже на минутку забегающему сослуживцу. Чувствовалось, что ее словно распирали изнутри зажигательные, непоседливые бесенята или стайка юных, круглопопых ведьмочек.
      Попробуйте отказать себе в удовольствии лишний раз зайти к уже незамужней молодой женщине. Она способна по-особому манить буйными перспективами, матримониальными фантазиями стада истосковавшихся по повелительнице беспризорных мужских душ. Однако и у прекрасной газели были маленькие недостатки: курит, сквернословит, не играет на флейте, безумно много пьет кофе!
      Паслась здесь же и прекрасная Натали с сочными, как спелая малина, губами, с крутыми икрами ног и волнующими ягодицами. Взгляд свой она почему-то заряжала чрезмерным простодушием, как юная проститутка. Сергеев вспоминал Полю из рассказа Бунина "Мадрид". В ней сильно возбуждала фантазию зрелого зрителя прическа, - казалось, что длина остриженных волос была меньше, чем у Сергеева щетина, которую он постоянно забывал побрить. Округлый боксерский затылочек с лихой завитушкой по центру явно тянул на симптом суперсексуальности, возможно, равной лишь королеве блуда Мессалине.
      Великолепную компанию несколько портила особа с кислой миной и пронзительно громким голосом, - создавалось впечатление, что это бывшая монахиня-расстрига, которую уже выгнали из монастыря за откровенную блудливость. Теперь она свой талант пения громких гимнов на клиросе пробует пристроить в других областях, - в выступлении на многотысячных митингах без микрофона, дрессировки сторожевых собак, перекличке с рыкающими львами в Кенийском национальном заповеднике, в объявлении сенсаций на Финляндском железнодорожном вокзале, в управлении только с помощью голоса тяжелым паровым молота на шумном Ижорском заводе-гиганте.
      При явно повышенной прыти Ольга Николаевна и ее адъютантки могли собрать в свое лукошко уйму придушенных вздохов тех мужчин, у которых известные гормоны определяют блуждающий взгляд и блудливое настроение. Но Бог никогда не поощряет бестолковый разврат, а подвигает ищущих сладости лишь к супружескому ложу. К сожалению, в медицинских кислых профессиях отмечается хроническая нехватка породистых самцов. При врожденной склонности к пикантной близорукости женщине, даже наделенной броской внешностью, трудно на тощих заливных лугах отловить достойного селезня (не будем говорить - орла, - их уже нет в природе). Чаще подворачиваются хромые козлы с беспокойными и неустойчивыми мыслями, с дрожью в копытах и с тягчайшей импотенцией, последовательно передающейся по наследству. Диву даешься, - как и кому удалось их самих зачать и какая героиня умудрилась доносить бесперспективную беременность? По предсказаниям, все шло лишь к "жертве аборта".
      Сергеева впечатляло то, что временами из-под седой крыши Олечки неведомые силы выводили сравнительно молодую и все еще резвую кобылицу, каурую, в серых яблоках, с загадочными и в меру бесстыжими, глазами. Но основной балдеж задавало обаяние рельефных, изумительной красоты и четкости губ. При отменном знании анатомии, фантазия Сергеева безупречно и быстро по этажам вниз дорисовывала остальные пикантные подробности.
      Наблюдая профиль этого существа, - линию лба, носа, губ, подбородка и прочего, - Сергеев ощущал манящую чертовщинку, аромат общения с ведьмочкой, способной летать по ночам на помеле. Она въедалась в сознание, как пиявка в самое темечко разврата, и была способна вдребезги разбить беспокойное мужское сердце, переполнив его вначале готовностью к неукротимому восторгу.
      Любой мальчишка начинает освоение сексуальной темы с лапанья маминой груди (вот здесь он и застревает на женских губах), а заканчивает блудливым зырканьем пенсионера по голым икрам девушек-подростков (это уже мечта о повторении первой любви). Одним словом, - "маразм крепчал", - так обозначал Илья Ильф в записных книжках подобный, неотвратимо-горестный, процесс. Из детства мы выходим, но новым и окончательным впадением в него заканчиваем жизнь. В том заключается отчаянный приговор природы, не терпящей пустоты, одиночества, непомерно длинного века. При всем том, Бог сурово наказывает фантазеров, не сумевших воспользоваться дарованными искрами счастья. "Ожидаете многого, а выходит мало; и что принесете домой, то Я развею" (Кн. Аггея 1: 9).
      Трудно понять за счет чего достигался эффект притяжения, возникавший у Сергеева каждый раз, когда он с внимательной наглостью, свойственной всем творческим натурам, рассматривал это парадоксальное явление природы. Возможно, решающую роль в создании впечатления играл мастерский макияж. Но, кажется, здесь было что-то большее, - скорее, унаследованное от таланта Микеланджело Буонарроти. Известно, что особые женские конструкции позволяют им при необходимости перевоплотиться не только в крылатого Пегаса. Они, порой, способны спрятаться даже за мифический облик верблюда, того самого, которому "легче пройти сквозь игольное ушко". Причем, по желанию элегантного существа, будет он не только двугорбым, но и четырехгорбым, многогорбым. "Подлинно, совершенная суета всякий человек живущий" (Псалом 38: 6).
      Такой важный верблюд начинает величественно вышагивать из сознания, так называемой, деловой женщины, пытающейся по провинциальной простоте изображать из себя крутого администратора. Известно, чем меньше работы, тем больше поводов для лени и самолюбования. По-настоящему загруженные люди, как правило, лишены амбиций и форса. У них на учете каждый час и день. "День скорби и наказания и посрамления - день этот; ибо младенцы дошли до отверстия утробы матерней, силы нет родить" (Кн. Исаии 37: 3).
      Умопомрачительная эстетика женских губ у Сергеева создавала иллюзию порабощения, свойственного исключительно дикой природе: ему казалось, что из подъюбочного царства, надвигается что-то эклектичное, подобное хищному, но ласковому осьминогу. Он медленно подплывает, гипнотизирует мнимой податливостью, обнимает, обвивает и лобызает. Мягкие вначале, но превращающиеся в жесткие, словно лезвия бритвы, алчные присоски прицеливаются в лакомые места жертвы. Они готовы препарировать не только беззащитную мужскую плоть, но и растлевать безгранично доверчивую, наивную мужскую душу.
      Однако взрослой женщине, вообще, не стоит симулировать половую распущенность при явной неспособности самостоятельно снять трусы в нужный момент и в подходящем для того месте. Сергеев вспомнил символический призыв, который Священное Писание смело адресует, в том числе, и отчаянным любовникам и замученным восторгами акушерам-гинекологам: "И я видел, что Агнец снял первую из семи печатей, и я услышал одно из четырех животных, говорящее как-бы громовым голосом: иди и смотри" (Откровение 6: 1).
      Спастись от морального разложения удавалось только благодаря применению метода обнажения взглядом, - тогда холодное, бесстрастное изучение сопутствующих телесных дефектов пациентки восстанавливало твердость воли, сохранность рассудка, безучастность сердечно-сосудистой и гормональной систем.
      Только стоически-монашеское пролистывание явной и скрытой под моднейшими одеждами женской анатомии возвращало фантазию в рамки врачебной отрешенности. Такой виртуальный телесный скрининг любой доктор обязан выполнять неоднократно, в обязательном порядке, словно, при подробном профилактическом контроле.
      Святой таможенный досмотр является для честного врача актом рациональной психотерапии, спасающим и без того сильно напуганное растущим терроризмом человечество. "Ибо, кто пашет, должен пахать с надеждою, и кто молотит, должен молотить с надеждою получить ожидаемое" (1-ое Коринфянам 9: 10).
      2.3
      Сергеев от нечего делать углубился в аналитические размышлизмы. Он прикрыл глаза, погружаясь в воспоминания более основательного, биографического, уровня. Забавный феномен, как Божья отметина, был обнаружен у него совершенно случайно. Еще в детстве, проводя регулярно летние каникулы на даче в далеком Переделкине, маленький Саша любил наблюдать природу подмосковья. Причем, начинал свои исследования, как правило, с микромира.
      Он часами лежал на писке, расшифровывая закономерности поиска муравьев: маршруты движения, назначение поклажи, ритуал общения. Видимо, биологическая психология этих бодрых насекомых рано заинтересовала пытливый ум, а, скорее всего, мальчик был ленив от рожденья и потому менял суету мирскую на наблюдение за ней.
      С не меньшим восторгом он собирал гербарии и коллекции всего того, что летало, ползало, прыгало - жуков, бабочек, стрекоз, кузнечиков. Его поражала цветовая гамма этих крылатых существ. Стимулируя увлечения ребенка, - явного интроверта и аутиста, - родственники дарили ему замечательные наборы цветных карандашей (до сорока восьми цветов и оттенков).
      Таким шикарным оружием мальчик распоряжался с удовольствием. Но картины природы, написанные им, теперь уже поражали зрителей, особенно взрослых. Сверстники, те только столбенели ненадолго, затем тянули многозначительно: "Ну, ты даешь"!
      Никто не понимал и не мог объяснить природу особенностей конструирования цветовой палитры. Всех озадачивал вопрос: толи состоялось рождение нового гения - художника-экспрессиониста (и это приятно щекотало нервы родственникам), толи явный балбес издевается над здравым смыслом (такой подход необходимо срочно перевоспитать)? Но попробуй перевоспитай уникального молчуна, который в любом рассказе взрослых находил повод только для одного убийственного вопроса: "Почему"?
      Маленький гаденыш напрочь загонял в тупик любого рассказчика сакраментальными уточнениями. Ему недосуг входить в сложности причинно-следственных связей различных явлений, событий, загадок, вольно или невольно всплывавших перед его взором, - он требовал от взрослых прямых и исчерпывающих ответов на все свои миллионные "почему?". Родственники чувствовали, что нарождается светлый ум, только не понимали, почему никакими усилиями не загнать его в школу и не заставить читать красочные учебники.
      Доброхоты прозвали Сашу Почемучкой и подарили детскую книжку с точно таким же названием. Но этого ребенку показалось мало. Коль скоро взрослые оказались бессильными учителями, он подыскал себе ходячую энциклопедию вне дачной территории.
      В кругу его друзей появился Женька - внук знаменитого детского писателя и Павлик - сын не менее известного взрослого писателя. Ловко и быстро сколоченную шайку великолепно дополняли Евгения - дочь того же маститого писателя, его племянник - Левка Цапин, племянница - Ирина.
      Метр советской литературы позже написал детскую книжку про то, как его юная родня собирала грибы - Ирине там отводилось особое место. Но психоаналитик легко заметит в простенькой фабуле истинные мотивы не очень сложного литературного исследования. Волшебный ларчик всегда открывается просто и ключ к нему окажется спрятанным в потаенном кармане души взрослого мужчины-самца, терзающего себя воспоминаниями об ушедшей молодости. Но то были проблемы взрослого организма и оргазма.
      Имя Ирина для Александра оставалось тем камнем преткновения, о который юный исследователь спотыкался постоянно (в детские и поздние годы), продвигаясь по путанным лабиринтам жизни. Но та первая Ирина, конечно, возбудила в нем прекрасный восторг первой детской любви, от загадок которой кружилась голова.
      Сознание мальчишки, однако, всегда оставалось холодным, требовательным, расчетливым и любопытным. Она училась в балетной школе и ей, начинающей только входить в искусство, требовался хотя бы один верный зритель и почитатель - на этом поле соблазнов шло освоение техники сценического обаяния: будущая звезда тренировала необходимые навыки на маленьком безопасном фантоме. Силы ее и лоха-зрителя были, безусловно, неравными.
      Саша пробовал донимать своим "почему" знаменитых писателей. Отвлекло его от опасного занятия лишь предприятие, выдуманное Женькой: они всей бандой взялись строить плотину на маленькой местной речке. Когда строительство гидросооружения века было закончено, то местная интеллигенция принялась на халяву усиленно эксплуатировать образовавшуюся приличную купальню.
      Толпы сограждан с жирными боками и безразмерными задами по выходным устилали берега небольшой речки и, забыв о законе Архимеда, выплескивали купальню. Любому терпению есть предел: поведение классовой "прослойки" вызывало негодование истинных покорителей природы.
      Откровеннее всех выражал свое негодование отпрыск великого детского писателя. Он, вообще, был славный малый: все писательские дети катались на Диамантах (последний крик моды) - шикарных велосипедах; но Женька гонял на задрипанной дамской лошадке.
      Дед отказался покупать ему что-либо приличное, ибо инженерная страсть у внучка была ненасытна, неистощима. Из любого шикарного велосипеда он создавал в ближайшие три дня техническую абракадабру. Особое удовольствие юному конструктору доставляло слияние трех, четырех велосипедов в один, прочно скрепленный, тандем. На таком сооружении устанавливались рекорды скорости велосипедной гонки. Но общее несчастье всегда сопровождало опасные соревнования: на поворотах руль крутить должен был только первый, но рефлекторно его пытались подкручивать и остальные гонщики. Происходила грандиозная свалка, - что, конечно, доставляло массу восторженных переживаний конструктору и вызывало стоны и негодование у пострадавших гонщиков. Модные велосипеды превращались в покореженный металлолом, наступало равенство и братство, то есть долгожданный коммунизм. Все теперь катались на одинаковых железных крокодилах.
      Однако мы отвлеклись от сути. Женечка наказывал паразитирующих интеллигентов, расположившихся по крутым берегам купальни, как истинный живодер, наделенный жестокой рукой исполнителя воли и диктатуры пролетариата. При подъезде к тучам жирных тел отдыхающих паразитов, он разгонял свой драндулет до бешенной скорости. Легко и изящно переступая сквозь невысокую женскую раму вбок, ловкий ласковый мальчик спрыгивал на землю, а верная железная кобыла продолжала свой путь прямо по многочисленным спинам, животам, задницам и прочему.
      Эффект воздействия железных форм кувыркающего велосипеда приравнивался к атаке карающего меча революции, - вопль отдыхающих был потрясающим. Если сказать, что окрестности оглашались громкими криками пострадавших, то это значит - ничего не сказать! Здесь, на крутых берегах загадочной реки, происходило действо, равное по накалу, видимо, только великому сражению славян с татарскими ордами, затеянному Дмитрием Донским, или знаменитому таковому сражению под Прохоровкой.
      Никто не мог определить, чей велосипед произвел полицейско-воспитательную акцию, - Женька уже давно нырял в центре купальни. Отдыхающие, немного успокоившись, расходились по домам зализывать раны, более агрессивные с упоением топтали и пинали железного коня недолгое время.
      Страсть к эксперименту не всегда награждается успехом. Помнится, однажды Женька вовлек в свои сволочные действа деда. Юный конструктор подсоединил микрофон к большому приемнику в гостиной дачи, что на первом этаже - там дедушка любил отдыхать, сидя в удобном кресле после обеда, слушая сквозь дрему последние известия. Кабинет же Женечки был расположен на втором этаже особняка.
      Трудно сказать, что решил проверить этим занятием пытливый ум экспериментатора: толи его интересовали чисто технические возможности передающего человеческий голос устройства; толи анализировались психологические свойства, скажем, реакция испуга взрослого мужчины - творца массовой детской литературы. Вернее всего, - маститый дед соблаговолил в очередной раз поссориться с любимым внуком, не учтя его экстраординарных способностей возвращать долги за обиды.
      Женя явно выступил в той ситуации, как тонкий психолог. Он, голосом Левитана, передал экстренное сообщение о начале войны с зарвавшимся агрессором - американцами, многочисленные боевые орды которых в купе с сателлитами надвигаются на СССР через Европу и Дальний Восток. Дед, истомленный сытным обедом, расслабившийся не в меру, задремал. Опытный литератор не сумел сразу оценить силу юмора новоявленного диктора, и его чуть не хватил удар спросонья. Из мягкого кресла, из приятной неги его вышиб инстинкт самосохранения. Сам собой возник страшный переполох и шум в доме.
      Саша, стоявший на стреме и державший в полной боевой готовности - "под уздцы" оба велосипеда, - поразился искусству своего товарища: Женька, словно ящерица, будто японский нинзя, быстро спускался со второго этажа по бревенчатому углу здания. Лицо его было перекошено болью осознания трагизма случившегося. Он искренне любил деда, но надвигающаяся опасность крутой разборки диктовала свои правила поведения: медлить было нельзя, пришлось делать ноги.
      Два огольца, вскочив в седла, дали деру. Скорость велосипедной гонки намного превышала распространение звука рассерженных голосов пострадавших, вырывающихся из окон дачи. Женька до глубокой ночи отсиживался на конспиративной квартире - в особняке адмирала, строго охранявшегося матросским нарядом. Все было примерно также, как в памятные дни подготовки знаменитого октябрьского переворота в тревожном Петрограде.
      Возвращение в родные пенаты не было для Женьки триумфальным: ему обстоятельно и, видимо, с применением подручных средств, объяснили, что такие шутки недобрые люди могут при желании легко подвести под ряд статей Уголовного кодекса. В те времена шутить необходимо было с максимальной осторожностью.
      Два вечных испытателя переключились на более безобидные с политической точки зрения исследования. Их глубоко и серьезно стала занимать проблема создания водолазных средств. Видимо, вбитая в сознание через мягкое место угроза разоблачения, у Женьки оформилась в решение вести более скрытную жизнь - водолазные возможности на этом пути открывают заметные перспективы.
      Первое испытание водолазного снаряжения закончились неудачей ввиду конструктивных погрешностей. Надо пояснить, что за основу был принят противогаз с удлиненной многократными соединениями гофрированной дыхательной трубкой. Но при погружении давлением воды пережималось дыхательное отверстие в самой маске - резина податлива на сжатие.
      Помнится, решение этой проблемы было найдено быстро: в горловое отверстие резиновой маски был вставлен жесткий картонный кругляш из-под фотопроявителя (Евгений увлеченно занимался фотографией). Триумфальное погружение проводилось в глубокой тайне. На ноги Женька намотал в качестве балласта тяжелую цепь. Сашка держал выходное отверстие гофрированного шланга на поверхности воды. Но когда Женечка по дну реки забрел на глубину двух-трех метров, вся трубка в разных местах начала подвергаться сжатию. Ситуация критическая, ибо экстренному всплытию мешала тяжелая цепь, запутанная на ногах.
      Сотоварищ по эксперименту пробовал с поверхности вдувать воздух в зево неверной гофрированной змеи. Мальчики еще не знали о различиях содержания кислорода во вдыхаемом и выдыхаемом воздухе. Неимоверными усилиями смелому водолазу все же удалось отцепиться под водой от тяжелого груза. Он всплыл с широко распахнутыми красными глазами, испуганный, потрясенный, но с чувством приобщения к плеяде героев-испытателей. Не было благодарностей от науки, но были новые оргвыводы от деда.