Обитаемый остров - Голован

Федор Березин

Голован

Проект «Обитаемый остров»

Посвящается моим детям.

Наталье, Дмитрию и Кассандре.

Пролог

– Рада, – сказал Максим, – понимаешь, я…

Она подняла на него глаза и посмотрела в зрачки очень внимательно.

– Ты… уходишь? – сглотнула она и замерла.

Максим даже не понял сходу. Затем все же понял о чем речь. Господи боже! Массаракш и еще раз массаракш! У женщин, что на Земле, что тут, на Саракше, на уме одно и тоже. Он даже невольно улыбнулся краешком рта. Не время сейчас было для ослепительных улыбок, совсем не время.

– Глупая, – сказал он нежно и притянул ее к себе, обняв крепче. – Ты что ж думала… Эх ты! – он тронул ее губами в носик, отстранился и постарался настроиться на серьезное. На очень серьезное.

– Рада, – начал он по новой, – я тут, по государственной надобности ковырялся в ваших архивах… В засекреченных архивах служб внутренней безопасности, а еще… в архивах Департамента Науки. У них, как выяснилось, тоже наличествуют целые подвалы засекреченных текстов. Вывезли когда-то, что успели, из бывшей столицы, а потом еще и сами нового наволокли. И вот понимаешь… Короче, если б только в одном источнике, тогда еще сомнения как-то возникают, а тут… Я еще заставил Драмбу – ну, ты его пока не видела, но скоро познакомлю – заставил его поковыряться в архивах Министерства Общественного Здоровья. В общем, и там мы тоже нашли.

– Что нашли-то, Мак? – озадачено поинтересовалась Рада. Она была уже не в шутку обеспокоена, только теперь не могла даже приблизительно догадаться о причине. Да и кто бы на ее месте мог? Тянуть резину далее было просто жестоко.

– Рада, девочка, ты помнишь, как погиб твой отец? – спросил Максим, и повисла тишина.

Конечно, она помнила. Когда-то, когда ей было всего четыре с половиной, а Гаю чуть больше двух, их отец ушел. Ушел и не возвратился. Долг для него оказался важнее, чем семья. Он был врач, а в осколках Империи свирепствовали эпидемии. Именно в одном из таких районов он и остался навсегда. Говорят, что его могли вывезти, посылали, толи вертолет, толи машину, но он отказался. Не бросил своих больных. А ведь мог запросто. Оправдание наличествовало. Лечить ведь их было все равно нечем. Какая-то новая чума, новый вирус даже, скорее всего, искусственный, из боевых видов. Ни на прививки, ни на вакцины денег тогда у правительства не имелось совсем. Проблемы давили со всех сторон, а район был не приоритетный. Так что, дабы устранить очаг заразы, не дать ему пойти вширь, и в некоторой вероятности, вычистить от людей четверть континента, было принято жуткое, драконовское решение. На очаг заражение просто сбросили бомбу. Где-то на старом складе откопали случайно сохранившегося, сверхмощного монстра водородного вида. Такие применялись только во втором полугодии Всеобщей войны, когда боевые штабы стран-участниц окончательно съехали с катушек.

Вот где-то в трехкилометровой воронке, или может в зоне сплошных завалов, Дар Гаал и остался навсегда. Наверное, от него не сохранилось даже пылинки. Впрочем, как и от всех его несчастных пациентов. Благо, ни одной молекулы не сохранилось также и от боевого вируса. Бомба была из «грязных»: радиация стерилизовала все начисто.

– Извини, Рада, но все было совсем не так, – сказал Максим, и глаза у Рады Гаал сузились в точки.

– Это Драмба, Рада, – пояснил Максим, и тут же испуганно добавил. – Не бойся его, пожалуйста, он тебе ничего не сделает. Он с Земли, но он совсем не человек. Он даже не живой. Он машина. Большая, сложная, но очень хорошая машина. У вас пока таких нет, и не скоро появятся.

– Привет, Драмба! – сказал Максим, поднимая голову вверх, туда, где у робота должно было бы находиться лицо, которого вообще-то никогда не существовало.

– Привет, Максим! – пробасил Драмба с высоты своих двух с половиной метров. – Как твои дела?

– Перейдем на местный язык, Драмба. Ты же умеешь, так?

– Умею, Максим, – сказал Драмба на чистом старо-имперском наречии.

– Это – Рада, Драмба, – представил Максим. – Она местная, таких как ты никогда не видела, так что чуточку…

– Я не напугана! Совсем не напугана! – парировала Рада. – Здравствуйте, господин Драмба! Как ваши дела?

– Здравствуйте, Рада! – сказал робот и чуть поклонился, или это просто показалось Максиму. – Дела мои хорошо. Я работаю. Но уже выполнил задание, порученное человеком Максимом, и потому жду новых приказаний.

– Может, вам стоит отдохнуть, робот Драмба? – спросила Рада с игривыми нотками.

– Нет, местный человек Рада, мне совсем не требуется отдыхать. Я ведь не устаю и…

– Драмба, – перебил Максим, – Рада права. Тебе следует несколько отдохнуть. В смысле, переменить занятие. Сейчас ты поступишь в распоряжение Рады, но только с одной целью. Думаю, лучше всего вам обоим пойти в институтский сад и посидеть где-то там, вдали от людей. Извини, Рада, я жутко занят, дел – невпроворот. Так что я пойду. А робот Драмба расскажет тебе историю твоего отца.

– Он расскажет мне, Мак? – снова чуть испугалась Рада. Глаза стали с тарелки.

– Расскажет, расскажет! – убедительно кивнул Максим. – Это он, после того, как я наткнулся на след, перекопал тонн пятьдесят старых папок, дабы найти все недостающее для общей картины.

– Драмба, дружок! – снова повернулся он к гиганту. – Это не просто Рада, а Рада Гаал. Пожалуйста, перескажи ей историю её отца – Дара Гаала. Ответь на все ее вопросы в пределах того, что вычитал. Покажи копии фотографий, если что-то сохранилось. Скрывать от нее ничего не надо, совершенно ничего.

– Я все понял, Максим! – пробасил огромный робот, предназначенный вообще-то для полевых работ на планетах класса «Венера-Пандора».

Он повернулся к девушке. Странные уши на его маленькой голове таинственно шевельнулись.

– Госпожа Рада Гаал, разрешите, я сопровожу вас в сад. Там вам будет удобнее. С чего мне следует начать?

Огромная лапища уже протянулась к девушке. Рада растерянно глянул на Максима. Тот ободряюще улыбнулся, и она протянула роботу ладонь.

– Начни сначала, Драмба! – посоветовал Максим им вслед.

– Давайте, и вправду, сначала, господин Драмба, – задрала голову Рада.

– Как пожелаете, госпожа Гаал, – шевельнул ушами-локаторами робот. – Как пожелаете, – повторил он снова, и тут же перешел к делу.

– Все началось восемнадцать лет назад, когда…

Часть первая

Цивилизация

1. Доктор Дар Гаал. Приписываемые дневники.

Ныне повально все вокруг тараторят, что раньше был рай. Так залихватски тараторят, что начинаешь верить. Мол, тогда, до катаклизма, все было чинно, благородно. Жили, вроде как, у Творца Сферы Мира за пазухой. Но ведь я помню то время, хорошо вроде помню. Всякое там случалось. Да и вообще! Если все было красиво-величественно и пригнано-притерто так, что комар носа не подточит, то с какого рожна рухнуло в тартарары? Так рухнуло и погрохотало под горку, что просто диву даешься.

Система была так неустойчива, разболтана, держалась на тонюсеньких ниточках, клеилась изолентой так сяк, что диво просто, как долго мировое сообщество к этому подбиралось. Тут, видимо, без Первичного Творца – Выдувальщика Сферы Мира – действительно не обошлось. Он бедный держал этот континент на вытянутых пальцах, пока совсем не ослаб. Плакал, наверное, когда выдохся, и пальчики разжались. Вот тогда все и началось. Ну, в смысле, закончилось. Это касательно расцвета цивилизации людей в границах Сферы Мира. Благо, что не вообще закончилось, а только в плане расцвета. Правда, теперь выясняется, что конец может быть совсем даже близок. Причем, окончательный. И прийти он, оказывается, собирается с совершенно неожиданного ракурса. Кто б мог подумать? Еще недавно мы не видели на Сфере Мира никаких конкурентов, кроме самих себя. Выяснили, что давно обвели Мать-Природу вокруг пальца. Оставили в поле зрения только собственную внутривидовую борьбу. Забыли, что Выдувальщик Сферы Мира возлагал, видимо, на нас некоторые надежды, и когда мы его подвели, то решил сделать ставку на нечто другое. Мы почему-то думали, что если такое случится, то нас должны предупредить каким-нибудь «Иду на Вы!».

Ага, держите карман шире! Борьба за место под Мировым Светом – это вам не дуэль в перчаточках на ринге, когда судьба сличает заработанные баллы с блокнотиком, ставит крестики с плюсиками, и потому можно, вполне так, не надрывая жилы, заполучить выигрыш по очкам. В борьбе за место под Мировым Светом все гораздо серьезнее. Тычки в болевые точки ножичком, подсечки саблей повыше пяток, удары коленкой в пах – все в порядке вещей. Кто ж виноват, что своим аутизмом, игрой с самим собой, мы полностью обескровили собственную защитную механику? Так может, все началось все-таки с Большой Разборки крутых континентальных боссов? В какой-то мере, так и есть.

Ну, а для меня, все началось с предложения Жужа Шоймара. Я помню эту встречу, отчетливо как сейчас. Еще бы, она протекала в раю светлых, убранных помещений. Люди тогда могли смотреть друг другу в глаза – им не мешали двойные москитные сетки, а темень нижнего этажа джунглей не заслоняла Мировой Свет, растягивая ночь почти на целые сутки. Мы даже не носили на боку всегда готовое к бою оружие – надо же! Все было так просто, и так благоустроено. Мы были в ЦИВИЛИЗАЦИИ! Но совершенно не замечали этого, невероятного и противного природе чуда. Мы были неблагодарными тупицами, самоуверенными, ничего не ценящими дебилами. Особенно я.

Как много бы я дал, чтобы вернуться назад по реке времени и изменить ту реальность. Ту встречу и те обстоятельства, когда...

– Здравствуйте, Дар! – сказал мне Жуж Шоймар.

Надо было бежать. Вскакивать из-за стола и вылетать из того помещения вприпрыжку. Сигая через лестничные пролеты.

– Я – Жуж Шоймар, профессор Шоймар. Может быть, случайно слышали?

Надо было ломать ноги в этих лестничных пролетах, но все равно уползать прочь от того филиала Департамента Науки.

– Я знаю, кто вы такой, Дар Гаал. Я знаю, вашу биографию, а еще о вас хорошо отзывался Брак Оба. Помните такого? Вы с ним пережили Сигурскую Молотилку.

Надо было никого и ничего не помнить, а выпадать из кресла и вопить «Караул!». Возможно, меня бы приняли за сумасшедшего, излишне болезненно реагирующего на воспоминания о Сигурской бойне.

– Еще бы не помнить, профессор Шоймар, – сказал я тогда. – Кстати, я о вас слышал. По случаю, я как-то…

Меня бы сочли негодным и отправили на все четыре стороны и тогда…

– …я читал выдержки из вашей монографии о…

Господи Выдувальщик Сферы! Но ведь уже из этих фрагментов можно было понять, что находящийся перед носом человек малость…

– Ну, это понятно, – весело кивнул на мои восхваления Жуж Шоймар. – Та моя работа взбудоражила термитник. Жаль, ныне тот термитник историков солидно сократился: Академия все же переехала, как-никак, да и стала Департаментом, и... Так вот, господин Гаал...

Требовалось встать и уйти. Заткнуть уши пальцами, дабы не слушать увещевания нового знакомого. Подняться и шагнуть прочь.

– Вы, может, удивлены, для чего я пригласил для разговора врача? Нет-нет, я не болею, и мои родственники тоже – у меня их нет! – Жуж Шоймар жизнерадостно засмеялся. Так жизнерадостно, что мне тоже стало весело. Удивительно весело. Этот его смех подкупал.

Этот его смех завораживал. Он гипнотизировал, этот смех. Делал тебя сообщником. Раз и навсегда. Надо было действовать еще до этого смеха. Сопротивляться.

– Но я не собираюсь привлекать вас к писанию диссертаций по военно-полевой медицине, господин врач. Все гораздо, гораздо интереснее…

Требовалось любым путем заткнуть этому Шоймару рот. Пусть бы лучше откусил пальцы, но надо было не позволить ему говорить далее, ибо…

– Я собираюсь организовать научную экспедицию.

…после этих слов ты окончательно попадал на крючок. И потому, надо было стукнуть его чем-нибудь увесистым еще до произнесения фразы. Чего там имелось тогда на столе из тяжелых предметов? Что вообще может, и почти обязано находиться на письменном столе начальника? Уже даже трудно вспомнить. Как давно я не видел ни письменных столов, ни выстеленных натертым паркетом кабинетов. Надо было прыгать в окно из этого самого кабинета.

– А куда? – блеял простейший из вопросов тот идиотина – я.

– В самое интересное место на всей Сфере Мира, – сиял улыбкой Жуж Шоймар.

Надо было выпрыгивать в незанавешенное и к тому же приглашающее распахнутое окно. Надо было ломать ноги – все же четвертый этаж – но прыгать.

– Мне требуется врач, господин Гаал, а еще ветеринар. Ведь вы же и то и другое в одном лице, правильно?

Надо было сказать, что все не так, и все неправильно.

Но я не сказал. Я говорил что-то совсем-совсем обратное, и беседа постепенно втягивалась в некую колею.

Требовалось, срочно требовалось вываливаться из этой колеи и брести в другом направлении.

Вместо этого я блеял что-то по партитуре.

А Жуж Шоймар подсекал леску.

2. Доктор Дар Гаал. Приписываемые дневники.

Вообще-то, исходя из логики, на кой массаракш все это надо? На кой ляд Выдувальщик Сферы Мира дернул нас на эти подвиги? Кому в наше время требуются эти непролазности? Для какого джунглевого лешего мы премся сквозь лианы и папоротники? Кому нужна эта неосвоенная территория, если ныне в неосвоенные «белые пятна» превратились целые конгломераты стран? С какого тропического бодуна потребно ползти в экваториальном лесу, когда в цивилизованном мире только-только стихла ядерная война? Вернее, все еще стихает. Отдельные пароксизмы случаются и сейчас. То тот, то другой из обиженных, но не додавленных, обнаруживает где-то в запаснике пару-другую спец-зарядов, и тут же бухает их в дело. Ведь так хочется поквитаться, додавить тапочком кое-кого окончательно. Иногда, может, и выходит. В самом деле, через шесть годков после большого махания дубинками некоторые партнеры по атомному спаррингу окончательно скисли. От кое-каких стран нет ни единого вздоха в радио-эфире. Совершенно ни единого. Только некие беженцы приползают порой черти откуда и утверждают черти что.

Конечно, кое-какие царства-государства еще дрыгают ножками. Скукожились малость в территориальном и демографическом смысле, но все ж внятно напоминают о своем существовании. Другие, развалились на куски, кои тут же впали во вторую, а порой и последующие стадии деления. Притом, некоторые из кусков сразу же затеяли разборки с другими кусочками, за какие-то третьи. До внешнего мира, и его апокалипсиса им дела, вроде бы, и никакого, только вот когда кто-то из них, в свою очередь, выгребает что-то из старинного наследства, то там снова что-то бухает. Если что-то более-менее крупное, тогда нехорошие облачка доносят гадости даже до того самого окружающего мира. А так, дела до этого окружающего мира ни у кого вроде бы нет. И вот в этом колупании половников в собственных кастрюлях, мы отчего-то поперлись на задворки Сферы Мира. Наверное, для такого требуется быть окончательно слетевшими с катушек. Или…

А может, это и есть самый надежный способ с них не слететь? Внушить себе, что в этом мире что-то кому-то еще надо. Не в плане чистой прагматики. Просто по случаю жажды приобретения новых знаний. О Выдувальщик Сферы! Кому ныне требуются новые знания касательно географии? Это если по серьезному. Играть-то можно во что угодно. Громоздить какие-то перспективные планы. Навешивать на экспедицию некие, вроде как, утилитарные задачи. Найти в лесистых предгорьях Нетронутой Цепи залежи урановых руд. Срочно разведать джунглевую непроходимость Топожвари-Мэш, на предмет поиска обходных путей, для вторжения в тыл тирианцам, да и вообще, всему Голубому Союзу в целом. Или там: произвести замеры температурных аномалий, с целью выявления долговременных тенденций изменения климата в пределах Большой Суши. Ага, ага!

Допустим, руда и найдется? Как ее вывозить и добывать в условиях непролазности и удаленности территории? Кто из полудохлых конкурентов поблизости даст такую возможность, если даже решить первую неразрешимость? Поиск обходных путей для вторжения? Чем вторгаться? Какими такими избыточными ресурсами? И не следует ли для начала найти надежные пути обхода расползающейся радиоактивной пустыни? Долговременные изменения климата, говорите? Ой, держусь за животик. Подсчитайте на счетах график полураспада остаточных изотопов на местности. Больше вам ничего для долговременного прогноза не требуется. Ну, совершенно не требуется. Тем более, сделать-то ничего нельзя, хоть засей джунгли Топожвари-Мэш научными десантами под каждое дерево.

Мы явно свихнувшиеся, если верим, что некие знания способны выволочь мир из ямищи, в которую он успешно провалился семь годков тому назад. Или все же наоборот? Не для того ли мы сюда приволоклись, чтобы именно не свихнуться окончательно? Чтобы хоть эфемерными целями заставить тележку разума в голове, снова двигать по рельсам в нужную сторону? То есть, прочь от безумия, и подальше от окружающего кошмара.

Вера в осуществимость великих целей – большое дело. Она способна излечить не только от безумия, но и вообще. Очень хочется надеяться, что если избыточно сильно тащить себя за волосы, то все-таки удастся оторваться от чмокающего болота. Хочется верить и убеждать окружающих. Сумасшедших рядышком много.

Почти все, как на подбор.

3. Доктор Дар Гаал. Приписываемые дневники.

В биографии Жужа Шоймара имелись белые пятна. По крайней мере, для рядовых членов экспедиции. Возможно, что-то дополнительное знал Маргит Йо. Он все-таки был военным и отвечал за безопасность похода. Остальным знать что-то особое было не положено. Может, оно и к лучшему. Каждый и так чувствовал, что Шоймар несколько одержим. Мало ли, что там было не так с его биографией? Вдруг он вообще содержался на учете у психиатров? Об этом не говорят, но с учеными такое случается время от времени. Стирание мозгов на износ, недосыпание, зацикленность на одной шестереночке в полушариях… Ничего хорошего для душевного здоровья, но зато большой простор для психиатрии. Короче, в науке, даже если ты неудачник и не сделал прорывов в неведомое самолично, утешься тем, что даешь пищу для размышлений коллегам из соседнего ведомства – медицинской психиатрии.

С некоторой точки зрения Жужа Шоймара тоже можно было бы рассматривать как неудачника. Я кое-что слышал о нем когда-то раньше. Мой братец – Каан Гаал – кой-чего знал в силу специальности: все ж палеонтология и археология – они жутко похожи. Шоймар был одержим наукой, но ему не везло. Он пытался организовать экспедицию в предгорья Нетронутой Цепи еще до Всеобщей Атомной. Но что-то тогда помешало. Скорее всего, политика. «Белое пятно» джунглей Топожвари-Мэш относилось к не доделенным будущим факториям. Страны-конкуренты смутно ведали, что там имеется ценного, но поскольку, вполне может быть, что и ничего, то и драться из-за неясности выгоды не собирались. С другой стороны, и отдать недружественным – да хоть и дружественным – соседям территорию за так, тоже было как-то жалко. Все вели себя как собака на сене.

Вероятно, следовало исконное как-то переделить. Но, не зная, где и что там наличествует, можно прогадать с дележкой. То есть, подписать договор, по которому тебе бы досталась пустышка, а партнеру золотой билет, стало бы не очень правильно. По большому счету, перед разделом требовалось тщательное изучение местности. Стало бы верхом идиотизма, нарезать себе на карте несколько сотен тысяч квадратных километров непроходимых болот, и не дотянуть пограничную линии до какого-нибудь ценнейшего месторождения. Однако в этих условиях экспедиция под государственным патронажем могла обострить ситуацию. С какого беса втягиваться в очередную локальную войну и растрачивать силы, если каждая из сторон втихомолку готовилась к большой плановой разборке по-крупному?

Шоймар бился как полет мысли о Сферу Мира. В сверхсложной структуре бывшей Империи хватало сил, и которые «за», и тех, кто «против». В общем-то, отправить экспедицию были не против все. Но многим хотелось бы, чтобы она прошла по-тихому, так сказать, по пиратски. Ведь шляются же в данную местность всяческие сорви головы. То за рабами, то за мехом леопарда, то за круглоголовыми щенками. Иногда они даже чего-то там невольно исследуют. Вот пусть и господин ученый таким же образом. Короче, с той давней экспедицией, по словам брата Каана, все судили да рядили, и вроде бы уже почти согласовали нюансы, но тут… Как раз и грохнула та самая Всеобщая Атомная, или по прикольному, чтобы заслонить ужас чёрным юморком, БМАД – Большое Махание Атомными Дубинками.

И надо же, Жуж Шоймар не только уцелел в катаклизме сам, но еще и не выбросил из головы свои мечтания. Кто знает, быть может, он начал новую битву за экспедицию в сельву Топожвари-Мэш сразу после угасания основной фазы конфликта. Потребовалось целых шесть лет, чтобы что-то сдвинулось. Но ведь сдвинулось же!

4. Доктор Дар Гаал. Приписываемые дневники.

Жуж Шоймар – фокусник-иллюзионист. В силу обстоятельств выдалось наблюдать некоторые его трюки вблизи. Песня, не иначе.

Имперского академика первой гильдии Капу Итатала, главного отца теории относительности расстояния и времени по мере приближения к Мировому Свету, он в два счета убедил, что основной целью будущей экспедиции является, конечно же, измерение углов смещения Мирового Света соотносительно широты расположения приборов измерения, и сравнения со старыми, довоенными данными. Старик Итатала ныне уже многими забыт, однако по-прежнему имеет вес в остатках научной элиты. Дед расчувствовался до жути. Прямо при Шоймаре обзвонил нескольких былых светил, убедил помочь экспедиции, чем можно и нельзя. Напоследок прослезился, обнял Жужа как родного:

– Чувствую, недотяну до вашего возвращения, сынок. Недотяну, до торжества истины, до победы знания над невежеством. Но ничего, еще вспомнят старого Капу, еще возложат цветочки.

– Ну что вы, что вы, – аккуратно похлопал его по плечику Шоймар. – Академия еще ниц упадет, когда мы с вами уточним данные.

Жутко подумать, что случится, если мы все же вернемся, а дедок так и не отправится в вечное путешествие к Мировому Свету. Как оправдается Шоймар, если настоящие цели похода другие?

На приеме у Ярчи Дельхерта, Шоймар для завязки беседы пододвинул тому для автографа старую монографию. Динозавр палеонтологии тут же разомлел. Еще бы, экземпляров сей макулатурной редкости наклепали всего-то штук тридцать, и почти все обратились в пепел, совместно со старой столицей. Где уж Шоймар ее добыл, то одному Выдувальщику Мира известно. Прежде чем подписывать Дельхерт, трясущимися пальцами листал, любовно гладил страницы, иллюстрации впитывал. Тут-то Жуж его и поддел, как щуку.

– Знаете, – говорит, – я вот подумал, что уезжаю надолго. Мало ли, что может стрястись. Не только с нами, а вообще. Книгу эту любимую, я с собой, разумеется, не потащу. Может, уважаемый профессор, вы ее у себя покуда похраните? Только подпишите все-таки. А я возвращусь – вернете тогда.

Воистину неизвестно, откуда Шоймар знал, что у старика при эвакуации его собственный экземпляр действительно пропал. Так что ихтиозавр науки насадился на крючок, что называется с радостью. А после того, как Жуж с придыханием посюсюкал с дедом о мезозойских рептилиях, особенно о теории Прасущетва, и о том, как из него все поотделялось, у аудиторного археоптерикса просто в зобу дыханье сперло. Ну, и разумеется, по откровениям Жужа, главной миссией экспедиции будет выявление доказательств когда-тошнего существования Прасущества. Только с помощью новых, прогрессивных методов. Ярчи Дельхерт тут же накатал Шоймару сопроводительную бумагу.

Попал Жуж и к Боцу Жолю. Этот биолог был помоложе, но выглядел не лучше древних монстров. По слухам, во время Большого Махания Атомными Дубинками он попал под подозрение, оказался в лагере для перемещенных лиц. Там он подорвал здоровье, но зато спасся от нахождения в ядерном пожарище столицы, когда на нее вывалилась сверху первая шестерка зарядов.

– Прасущество?! Какой примитивизм, – высказал свое мнение Шоймар. – Это какая-то алхимия просто. Конечно же, жизнь образовалась из прачервеамеб, которые собрались в кучу…

– Около подводных грязевых гейзеров! Никогда не забывайте эту маленькую деталь, мой юный коллега, – дополнил Боцу Жолю.

– Еще бы я забыл! – взвился Шоймар. – Да я всем и каждому это всегда говорю. – Естественно, возле грязевых донных источников, как же иначе. Правда, ведь, коллега Гаал, я всегда на этом настаиваю?

Это уже ко мне, ибо я и оказался наблюдателем, по случаю того, что Шоймар порой прихватывал меня в качестве довеска. Я все-таки доктор, да и ветеринар к тому же. А когда общаешься с биологами, следует иметь под рукой человека, который хоть что-то соображает в физиологии животных.

– Гаал? – заинтересовался Жолю. – У меня когда-то был студент по фамилии Гаал.

– Ага, это как раз его брат, – подтвердил Шоймар. – Как считаете, господин профессор, он с большими способностями?

– Вполне успешен, вполне, – кивнул маститый теоретик палеонтологии. – Но ведь тот Гаал выбрал специализацию, связанную с теорией древних ящеров. Не очень правильный выбор, как я думаю.

– Ну, разумеется! – тут же поддакнул Жуж Шоймар. – Кто ж не ведает, что на самом деле доисторических ящеров не было, а бы…

– Были пра-гига-млекопитающие! – обрадовано довершил фразу Жолю. – Конечно же, так, мой милый юный коллега!

– Я поклонник вашей теории теплокровных мезотварей, – приложил ладонь к сердцу Шоймар. – Истый поклонник.

Понятный топожвари-мэшский пень, через полтора часа беседы у нас была и рекомендательная бумага и список телефонов нужных людей. Боцу Жолю был из ученых новой формации. Помимо кафедры, он притирался еще и где-то по снабжению, так что это оказался прямой выход на некоторые ресурсы. И пожалуй, именно после встречи с разработчиком теории прачервеамеб у Жужа Шоймара возникла идея привлечь в экспедицию еще и моего брата.

5. Голован по кличке Гекрс. Собачьи метки там и тут.

Народ людей хитер. Шустрит, правда, по одной схеме. Как попривык с собачками. Но ведь и на наших действует, вот что обидно. Даже на мою мохнатую сущность поначалу. А что со щеночка взять, в самом деле? Мамки с шестью сиськами рядышком нет, чтобы лапкой приласкала, да рыкнула, отогнав от пещеры всяких иных-пришлых. Вот люди и пользуются. Но ведь, и правда, некоторые из их игр прикольны донельзя. Апорты эти, с беганьем за струганной веткой. Тут натурально забудешь, что ты не какой-нибудь песик. Тут забудешь и пещеры и леса родимые. Так и следишь глазами за рукой этой длинной пятипальцевой. Так и водишь носом, куда эта палка оструганная пикирует, в какие кусточки. Благо транс не навсегда, отпускает с возрастом. Собак обычных, тех, конечно, не отпускает. Те зависают конкретно. Но ведь и из малой стаи некоторые тоже. Куррук – Пятно Посреди Лба – тот совсем как гав-гавка какая-нибудь. Жаль, хвостик маловат, а то б вилял им от радости, когда палка по воздуху рассекает. Наши сущности уж, с остальным народом малой стаи, его журили. «Ты ж, негодяй четвероногий, позоришь пещерное братство. Ты ж, не безмозглый костеед, ты ж круглоголовый, уважаемый представитель народа. Ты ж…». И ведь главное, Пятно Посреди Лба все понимает, и кается, и обещает, что больше, мол, ни-ни. Однако власть людей велика, ничего не скажешь. Как только заслышит «Куррук! Апорт!», так, где там те обещания?! Испаряются напрочь, упархивают как летучая мышь в сумерках. Короче, Пятно Посреди Лба – это позорище истинного народа.

Благо еще тапки ножные за дрессировщиками не носит, или там сапоги. Всякие раскормленные мохнатые подушки, кои по запаху вроде как собаки, те ведь не прочь. Довольные такие, все из себя, что те броненосные рогоносы после совокупления, от которого в лесу деревья ходуном ходят, несут те тапки или сумку вонючую какую-нибудь. Миссия у них, понимаете, тапки с туфлями каблукастыми за народом людей носить. Тьфу! с мокротой по этому поводу. Вот и Куррук – Пятно Посреди Лба – почти в такой стадии. Едва отучили от этого его «Апорт!». От тявканья вразумляющего проку-то ноль. Потому зажали наши сущности его как-то в углу вольера и задали сообща. В самом деле, если уж Куррук так собаке безмозглой уподобился, то почему б его маленько зубами не обработать? Резко он после этого поумнел, правда и подвижность убавилась: грызнул кто-то из народа клыком чуть сильней, чем требовалось где-то в нехорошем месте. Но что интересно, полностью у Пятна этот дурацкий рефлекс на «Апорт» так и не выветрился. Не раз замечалось, как у него, при команде, пусть и на приличной дистанции выкрикнутой для какого-то постороннего собачьего уродца, уши торчком вскакивают. Как ни крути, а видимо, часть сущности пещерной люди у него через этот «Апорт» высосали. Хитер народ людей, очень хитер.

6. Доктор Дар Гаал. Приписываемые дневники.

А вот кардинал Святой Церкви Мирового Света Эде Батист принял Шоймара достаточно холодно. Впрочем, чего же было еще ожидать? Наука и вера не всегда идут в ногу. Всем ведомо. Но холодность сохранялась только поначалу. Когда, в процессе аудиенции, выявилось, что главной задачей экспедиции должно стать научное подтверждение существования Пупка, кардинал встрепенулся.

– Где же еще он может быть, как не там? – разглагольствовал Шоймар. – Ведь когда Выдувальщик выдувал Сферу Мира, его живительное кислородное дыхание должно было изойти из некоей точки. Ведь надувать Сферу Мира надобно все же откуда-то, так? А район Топожвари-Мэш самый подходящий кандидат в этом смысле. Там горы. Наверняка, когда-то в прошлом это была кольцевая структура. Вот схема, которую некогда составил Ико Диш, не слишком известный путешественник. Но он неизвестен лишь в силу своей скоропостижной трагической кончины. По недоказанной версии его зажарили местные каннибалы. Однако Империи тогда было не до карательных экспедиций, так что его засушенное лицо, по новой натянутое на оголенный череп, так и не нашли.

– Да, этих варваров следует еще просвещать и просвещать, – с прискорбием кивнуло Его Преосвященство. – Жаль, в настоящее время наши скромные возможности не позволяют отправлять в тамошние края миссионеров.